Текст книги "Пустыня Всадников"

На какое-то время все замерло. Лишь плеск от плывущего Ника и собственное тяжелое дыхание. И вдруг белая спина подпрыгнула. Раз, другой. Бенума развернулась, показав длинную морду, полную острых зубов, и ушла на дно. Плеснула хвостом. Через несколько секунд появилось белое брюхо, распоротое от самого носа до хвоста, и по воде расплылась кровь. Невозмутимый лека вынырнул на мгновение и снова исчез. Теперь он возвращался к своей хозяйке.

– Это что? – вытаращился старший.

Младший тем временем добрался до берега, выскочил, отдуваясь и мотая головой. Отплевывался и порывался что-то сказать, но выходило только сипение и икота.

– Это лека, – тихо сказала Мэши и подняла робота, – домашний робот-уборщик.

– У вас тоже есть роботы?

– Только леки. У нас только леки. Они хорошие, никого не убивают и не плюются огнем.

– Ничего себе – никого не убивают! А кто только что прикончил эту большую рыбу?

За спиной послышался шорох, и лека радостно присвистнул. Мэши оглянулась и увидела отца, спускающегося вниз со склона. Целого и невредимого.

Глава 6
Люк. Белый мост

1

Земля унеслась вниз, потом завалилась набок, и в глаза ударили яростно-белые лучи Светила, клонящегося к краю. Сделав круг, Енси взмахнул крыльями, с шумом рассекая воздух, вытянул шею, еле заметно махнул хвостом и рванулся туда, где темнел четким силуэтом Хмус. К неровной кромке леса, кажущегося с высоты лишь скоплением зелено-серых кочек.

Люк не отводил глаз от удаляющегося дракона и, еле сдерживая злость, морщился. Енси летел тяжело и низко, груз на его спине мешал разогнаться, но не оставлять же драгоценные ящики с зернами. Первый Город остался за спиной, где-то внизу. Темнел тревожной большой громадой, с его стен все еще грохотали пушки, выпуская длинные стрелы-копья. Только до Люка они уже не доставали.

Прижавшись к шее Енси, Люк повернул голову и тихо ругнулся. С юго-запада он приметил быстро приближающегося дракона с двумя всадниками. Головы темноволосых мужчин украшали кожаные короткие шлемы с вделанными сбоку узкими железными стрелками. Такие украшения делали себе Вурноги – соседнее племя, с которым сородичи Люка не очень ладили. Эти двое тоже участвовали в вылазке, грабили склады энергетических камней на стенах. Сейчас, видать, они увидели снижающегося Хмуса и рассчитывали поживиться добычей, отобрав ее у двух пацанов.

Вошей их матерям!

Вот теперь следует поднажать и не дать этим стервятникам догнать мальчишек.

Люк похлопал Енси по шее и приказал:

– Давай-ка побыстрее! Как можно быстрее! Нелегко тебе, знаю. Но надо выручить наших. Попробуй подняться повыше над Вурногами.

Но Енси с тяжелыми ящиками на спине не вытягивал. Зато на вражеском драконе его заметили и изменили курс. Темная машина чуть наклонилась, драконья башка плюнула пламенем, и Вурноги ринулись наперерез Люку, поднимаясь чуть выше и стараясь занять более выгодную позицию.

Ладно, поиграем, вошей вашим матерям…

Люк приказал Енси лететь как можно быстрее и вперед.

– Хвост на Светило! Держись западного края. К лесу. Сделаем и этих, Енси.

Вурноги приблизились настолько, что можно было рассмотреть их темные гляделки, сощуренные в ехидных усмешках. Чувствуют себя победителями. Ну, еще посмотрим, кто кого. Пристроившись над Енси, дракон Вурногов опустил голову и рыгнул густым дымом. Предупреждение: мол, спускайся.

Тут же раздался хриплый крик, пара ругательств и приказ приземляться.

– Давай вниз, парниша, коли жизнь дорога! – разобрал Люк.

Немного еще выждать. Пусть почувствуют себя победителями, пусть думают, что он испугался и наложил в штаны от страха. Для них он – пацан молодой, несмышленыш безбородый. Вот и пусть потешат свое тщеславие, пусть посмеются.

Люк сделал тревожное лицо, быстро поднял голову и прижался к шее Енси. Вроде как боится их страшно и растерялся, не знает, что делать.

– Давай вниз, кому сказали, стервец! – снова долетел приказ сверху.

Вурноги опустились еще ниже. Кажется, совсем чуть-чуть, и брюхо их машины коснется волос Люка.

– Теперь пора, Енси. Пропускаем их, останавливайся.

Енси это умел. Резко замедлил ход, почти затормозил.

И неприятель на полном разгоне оказался впереди, как раз перед драконьей пастью. Мелькнул длинный, извилистый хвост.

– Огонь! – крикнул Люк.

И Енси, раскрыв пасть, полыхнул горячим и едким синеватым пламенем.

Вурноги тоже были не дураки, вовремя сообразили увести машину, но хвост их дракона хорошо поджарился.

– Вот так, Енси! – улыбнулся Люк. – Давай теперь уйдем. Хмус сел где-то в лесу, они его так быстро не найдут. Уйдем вниз, Енси, вниз, за горы.

Оставалось только улепетывать. Поджаренный дракон уже не разовьет большую скорость и Люка не догонит. Вурногам придется самим садиться где-нибудь в удобном месте и чинить неполадки.

А Люку надо просто переждать. Он это умеет. В охоте на Первый Город он участвовал впервые, но в здешних местах бывать ему доводилось. Тут и там высились остатки древних стен и какие-то белые высокие развалины, напоминавшие каменные колонны в Храме Живого металла. Место для посадки найти трудно, однако Люк уже приземлялся в заброшенном старом городе и не один раз. Он отыскал взглядом знакомую арку, наполовину обрушившуюся и поднимавшуюся настолько высоко, что розовые лучи уходящего солнца высвечивали ее дугу ярко и весело.

Вот за этой аркой и должен быть проход достаточно удобный, чтобы туда мог поместиться дракон. Люк развернул машину, велел замедлиться и снижаться.

Надо только пройти осторожно под аркой, чтобы не задеть головой – ни своей, ни драконьей. А дальше каменные стены образовывали что-то вроде длинного коридора. Спускались вниз и уходили под землю, как большая чудовищная нора. Вот туда Люк и направил Енси. Только забираться следовало хвостом вперед, чтобы удобнее было вылетать. Не всякий Всадник сможет загнать машину в узкую нору хвостом. Но Люк управился с этим великолепно.

Своего Енси он получил, когда ему едва исполнилось двенадцать. Тогда погиб во время стычки с Вурногами брат отца, который жены и детей не имел. И драконье яйцо с платой – все, что осталось от его машины, – перешло к Люку. Шесть Буймишей назад это было. Шесть Буймишей назад вылупился из яйца маленький дракончик, которого Люк сам водил в Храм к источнику металла, сам пристраивал на ночь и ни на минуту не выпускал из виду. Дракон стал лучшим другом, лучшим помощником. Енси понимал Люка с полуслова.

Вот потому Люк и был одним из лучших молодых охотников своего клана. Вот потому ему и разрешили оставить у себя Хмуса – машину отца.

А Хмус подвел, зараза железная!

Ничего, сейчас главное, чтобы братьям досталось яйцо. А дальше они выведут новую машину, воспитают ее, объездят. И это будет их собственный дракон, на котором они совершат немало славных дел и удачных охот.

2

Енси послушно лег на брюхо в темной и прохладной норе. Глаза его светились голубым, бросая полосы света на каменные стены, покрытые странными знаками. Справа, на уровне плеча, Люк увидел червя зимонаака, здоровенного, толщиной в руку. Он лениво перебирал мохнатыми ножками и время от времени поднимал лишенную глаз узкую голову, словно прислушиваясь и пытаясь понять, что же это творится вокруг него и кто осмелился нарушить его покой.

С зимонааками лучше не шутить. Они ядовиты, и одно прикосновение их мохнатых лап вызывает жестокую лихорадку на несколько дней. Люк снял червя лазерным мечом – драгоценным оружием, которое ему досталось от отца и которым обладал далеко не каждый мужчина клана. После оглядел стены и потолок норы. Вроде бы пусто. Но наверняка эта гадина здесь не единственная. Если один червь появился, значит, где-то есть и еще. Они обычно селятся колониями под землей и выбираются наружу только вечерами, когда не так тепло и не так сильно светит солнце. Червей этих жрут ящеры, но здесь, в этой норе, спокойно и тихо до звона. Даже не доносится стрекот путоков и щелканье цетахов. Ящеров тут и близко нет.

Вурноги сюда не полезут. Они просто не поймут, куда делся Люк. Только что был – и вдруг нет его. Ни на земле, ни в воздухе. Вряд ли им придет в голову мысль о каменной норе в глубине развалин. А если бы и пришла, приземляться в этих местах они не станут.

Хмус скрылся из виду – это Люк успел заметить. Даже понял, где села отцовская машина, так что как только все уляжется и Вурноги уберутся, Люк отправится на поиски братьев. А пока надо всего лишь переждать.

И Люк, улегшись на шею Енси, достал фляжку, прикрепленную к поясу, и отпил немного холодного кислого кинеля. Кинель сделала мама из белого сока, надоенного вчерашним утром. Он еще не успел загустеть как следует и был не слишком кислым, но Люк как раз такой и любил. После жаркого боя нет ничего лучше, чем несколько глотков кинеля. И сытно, и гасит огонь, полыхающий в горле. После боя казалось, что он и сам почти как дракон. Дыхнешь – и вырвется из глотки горячее пламя.

А ведь каковы паршивцы эти Вурноги! Пришли участвовать в битве сами по себе, конечно. Воспользовались суматохой, которую подняли старшие Всадники клана Люка, пограбили себе сколько надо. А после решили напасть на пацанов, хотя знают, что те везут еду не для себя – для всего клана. Ну, или везли бы, если бы Хмус не выкинул этот поганый фокус.

Чтоб их черви зимонааки грызли до самой смерти!

И тут Люк заметил внизу на стене металлическую полосу с рисунками – глаза Енси, полыхнув голубоватыми лучами, неожиданно выхватили их из темноты. На такое стоит посмотреть поближе. Штуки диковинные и непонятные, древние делали. Люк спрыгнул со спины дракона и подошел поближе. На ощупь полоса была довольно гладкая и холодная.

– Рисунок на Живом металле, Енси. И этот металл до сих пор жив. Что ж я раньше его не заметил? Выглядит точно так же, как на моем кулоне.

Люк достал из-за воротника рубахи кулон, дохнул на него, сунул на свет. Лицо мальчика проявилось четкими, удивительно верными и живыми линиями. На миг даже показалось, что мальчик вот-вот повернется и глянет в глаза Люку. Тут же пошла рябь, изображение пропало, поверхность стала гладкой. А через секунду явила птицу в полете, чьи распростертые крылья задевали облака.

Енси рисунками не интересовался, ему было все равно. Но он слегка повернул голову, чтобы бледный свет его глаз был направлен вниз, на металлические узоры. Знаки, выведенные на отливающем синим цветом Живом металле, Люк не знал. Древние пользовались для письма почти двумя тысячами знаков. Сейчас хватает и пятисот. Один из отцов клана, Рик-Им-Наи, говорил, что война началась именно потому, что древние слишком много знали. Мол, невозможно для одной человеческой головы вмещать столько сведений. Где это слыхано, чтобы знаков для письма было две тысячи? Это слишком много для нормального человека. Для того чтобы охотиться и содержать семью, столько вовсе не надо.

Все остальные отцы с ним соглашались, но Люк чувствовал: тут что-то не так. Да, охотникам хватало и пятисот, но ведь они охотились на драконах. А у тех на боках, у самых хвостов, под чешуей, проступали три ряда знаков, из которых известными и знакомыми были только пять– «дракон», «пламя», «высота», «скорость» и «подъем». А остальные? Что значили остальные знаки? Может, они открывали те секреты машин, о которых народ Люка и не догадывался?

А ведь драконов создали люди. Своими руками. Но сначала придумали своей головой. То есть в голове человека на самом деле может помещаться гораздо больше, чем пять сотен знаков и простые правила охоты. Настолько больше, что можно было создать целый мир городов и машин. А после погубить его… Впрочем, древний мир погубили легендарные Деревья-Гиганты, которых Городские боялись до сих пор.

Люк Гигантов не боялся. Он всегда мыслил практично. Бояться надо той опасности, которая реальна и близка. Вот Вурноги – самая настоящая и реальная опасность. Реальнее просто не бывает. Смерть от голода тоже вполне настоящая: четыре зимы назад пришел лютый холод, и пару раз замерзала вода в ведрах – покрывалась тонкой коркой льда. Неслыханное дело в их местах. Домашние ящеры подохли, мьёки не давали молока, и малые дети начали умирать от голода. Женщины лежали похудевшие и потемневшие, не в силах развести огонь в очаге. Шатры опустели, и горе повисло среди клана черным невидимым дымом. Тогда выжили только благодаря тому, что удавалось добыть в Городах. Только охота на драконах спасла клан.

И голод, и зимний холод могут быть реальной опасностью – этого и стоило опасаться. А все остальное – легенды. Старые, древние, покрытые высохшим мхом.

Люк присел на корточки и всмотрелся в знаки. Он разобрал всего несколько слов: «Пройти прямо», «Третий Ключ», «Хранилище Всадников».

Люк удивленно всмотрелся в последнее слово и поморщился. Видимо, в древности тоже были Всадники…

Остальные знаки были неизвестны. Люку и не хотелось их разгадывать. Древний мир погиб, от него не осталось ничего, потому и искать в здешних местах нечего.

Люк, осторожно пригибаясь, выбрался наверх из своего укрытия. Небо потемнело, Буймиш налился розовым и засиял радостно и тепло. В развалинах не было слышно криков ящеров и шелеста деревьев. Тут царила торжественная тишина, легкая и прозрачная, нарушаемая разве что еле слышным дыханием Люка. Перед входом в нору лежали остатки старого моста. Или древней дороги – поди сейчас разбери. Белые камни, отполированные до гладкости, поднимались вверх, опираясь на толстые квадратные колонны, отражали розовые лучи Светила. От перил остались лишь каменные ошметки. Зато правую крайнюю колонну оплетал могучий стебель. Или корень? Такой громадный, что за ним могли спрятаться два человека. Внизу корень заканчивался ровным обрубком – видать, перерубили во время войны, и потому он засох. Он заворачивался вокруг колонны, оплетал остатки моста и заканчивался длинным свисающим хвостом, закостеневшим от времени.

Вот так деревья охватывали ветками – или корнями – строения и разрушали их. Здесь Гиганту попробовали дать отпор и отрубили одну из его конечностей. Но, видимо, для Гиганта это не было смертельным. Потому что самого погибшего дерева в развалинах Люк не видел.

Трава, поднявшаяся выше колен, милосердно скрывала следы древней битвы, и белые камни казались и не развалинами вовсе, а старинными замысловатыми скульптурами. Памятниками прошлым родам. Люк сегодня уже отдавал честь предкам, когда пролетал над этими местами перед охотой. Сейчас он просто прошелся, оглядывая горизонт и кромку гор Первого Города. Потом после вернулся назад, в нору. Енси молчал.

– Ну что, пора нам двигаться, дружище. Найдем мальчиков. Хмус, видимо, уже погиб, а взрыв я пропустил, пока отсиживался здесь. Теперь придется разыскивать мальчиков в лесу, а это та еще возня. Оставим здесь ящики с зернами, после заберем. Иначе они будут здорово мешать.

Люк привычными движениями отстегнул крепления на спине дракона, снял добытую с таким трудом еду и принялся утаскивать вглубь норы. Енси нервно стукнул хвостом и зажег на его конце небольшой светильничек, позволяющий ориентироваться в темноте. Люк глянул вперед, ругнулся, вытянул меч и снял еще парочку зимонааков.

– Гнездо у этих тварей тут, что ли? – пробормотал он, снова поднимая пластиковый ящик.

Зерна здесь будут в безопасности: пластиковый контейнер запирался на довольно сложные замки, открыть которые ни у ящеров, ни у червей не получится. Большие ящеры в такую нору вряд ли полезут – зачем? Они любят простор для движения и леса. А мелкие не сумеют повредить прочные стенки контейнеров. Так что добыча будет в полной сохранности. А как только Люк разыщет братьев – самое позднее через пару часов, или, как говорят у них в клане, шестьдесят временных шагов, – они вернутся сюда. Переночуют, а рано утром, с первыми лучами Светила, полетят в клан, в родную пустыню.

Люк ставил один ящик на другой у стены. Енси послушно светил ему, и когда последний контейнер оказался на месте, негромко стукнул хвостом о камни пола, словно подавая сигнал к тому, что пора бы уже и в путь. Лучик света прыгнул на противоположную стену, и Люк увидел еще одну полосу Живого металла. Знаки на ней были точно такими же, как и в начале норы, но здесь они перетекали в изображения больших машин с замысловатыми приспособлениями. Машины походили на людей, только головы у них были более вытянутыми вперед и не имели рта. Гладкие, абсолютно одинаковые головы. Наверняка эти штуковины изготавливали здесь, в этих местах. Интересно, для чего предназначалась эта нора? Она была достаточно широкой, чтобы в ней мог поместиться дракон, и плавно вела вниз, в темноту. Правда, в десятке шагов от Енсиного хвоста нору перекрывал обвал из скальных обломков, кирпичей и земли. Дальше не проникнуть – Люк уже проверял. Спина надежно прикрыта в этой норе, потому он не боялся, что из темноты вылезут какие-нибудь подземные ящеры и сожрут его.

Наклонившись, Люк попытался рассмотреть рисунки, но их было слишком плохо видно. Светильничек на хвосте Енси выдавал лишь скупой лучик, которого только и хватало, чтобы не споткнуться о камень в темноте.

На этой полосе Живого металла изображения менялись: знаки, машины, длинные стрелки. Видимо, указатели, куда надо идти. Древние что, боялись заблудиться в собственных помещениях? У них были такие большие дома, что понадобилось ставить стрелки и писать, куда поворачивать?

Стрелки упирались в квадрат с закругленными углами, на котором выпуклой горошиной темнел небольшой круг. Словно такая большая, жирная точка. Если встать и выпрямиться, то опущенная рука как раз доставала до этого квадрата. И квадрат не менялся ни тогда, когда на металле проступали знаки, ни тогда, когда появлялись машины. А стрелки так и вовсе указывали на него. Не поймет только полный болван.

Люк усмехнулся и с силой ударил ногой по квадрату. Раздался тихий шипящий звук, квадрат вдавился внутрь, налился синим. И рядом с ним показалась темная щель, которая становилась все больше и больше. Часть стены поехала вбок, в завал; посыпалась земля и мелкие камешки, а после в открывшемся проходе вдруг вспыхнул свет – голубоватый, неяркий. И Люк увидел ровный коридор, стены которого были покрыты длинными плитами голубого камня.

Глава 7
Мэши. Ник рассказывает о Ким-Кигане

1

– Вот так просто возьмешь и разведешь огонь? А приношения Настоящей Матери, чтобы она удержала своих детей Гигантов и не прогневалась за нашу дерзость? Что ты принесешь Настоящей Матери? – В ехидно прищуренных глазах Ника сверкало детское, открытое и даже немного яростное любопытство.

Он склонился над плечом отца Мэши, привстав на цыпочки, и длинные черные лохмы упали ему на лицо, почти закрыв глаза. Но он лишь досадливо отбросил их и сморщил нос в гримасе явного недоверия.

Отец достал зажигательный карандаш, нажал на крошечную кнопочку, и кончик карандашика выдал узкую струйку пламени.

– Настоящая Мать – это Мать Земля, надо думать. Да? – не оборачиваясь, уточнил отец.

Сухие стебли трав занялись еле заметным оранжевым огоньком, и отец осторожно подсунул пучок под сложенный горкой хворост.

– Конечно. Ты что, не знаешь, кто такая Настоящая Мать? Это все знают, и Вурноги тоже ей поклоняются. Темные вы все в своих Городах какие-то.

Ник выговорил все это с нотками презрения в голосе, но сам неотрывно следил за разгорающимся огоньком. В руках отца огонек набирал силу, крепчал. Еще момент – и он перекинулся на тонкую сухую ветку, на длинный стебель памельника.

– Пусть будет так, – не оборачиваясь, ответил отец, – пусть будет Настоящая Мать. Но мы не поклоняемся земле, земля не имеет души. Ей все равно. Так же, как и деревьям, ящерицам, кустам и вашим металлическим драконам.

Ник наконец отпрянул, почувствовав жар от костра, и заметил:

– А если ночью появятся Деревья-Гиганты, вспорят вам брюхи и сожрут ваши сердца? Что тогда?

– Не появятся, – спокойно ответил отец. – А если и появятся, то только благодаря вам. Это же вы летаете на роботах из Живого металла. А именно этот металл и не любят Гиганты. Ваш дракон отлично взорвался в лесу, погубил немало кустов и еще счастье, что не случилось пожара из-за вашего дракона. Пожар погубил бы значительную часть леса, пострадали бы ящеры. Вот это Гигантам точно бы не понравилось. – Отец обернулся, глянул на озадаченного Ника и добавил: – Только что-то я не заметил Гигантов поблизости. Ни одного. А ты?

– Ну… Не знаю. Но Гиганты же есть, хоть и не поблизости, – уверенно ответил Ник.

Его старший брат в это время сидел на корточках, сложив руки на коленях. Длинные волосы его были заправлены за уши. Сомкнутые брови и крепко сжатые губы означали серьезную задумчивость. Он был тих и молчалив, и Мэши поняла, что мальчишка наверняка что-то замыслил.

Она присела рядом и тихо спросила:

– Собрался убежать?

Мальчишка вздрогнул, воззрился на Мэши и с сомнением в голосе спросил:

– Я что, похож на идиота? Ночью в лес, где полно зимонааков? Чтобы они сожрали меня? Еще чего…

– Как тебя зовут?

Парень дернул плечом и неохотно ответил:

– Жак.

– Это что за имена такие? Ник и Жак? Ни разу не слышала.

– Мальчиков у нас называют в честь камней в Храме Живого металла. Нам-Люк, Им-Жак, Симели-Ник и так далее. На каком камне останавливается луч Светила в момент рождения мальчика – так и называют. Так принято, так велено.

– Кем велено? – спросила Мэши, но скорее для порядка. Она уже поняла, что племена Всадников придерживаются какой-то замысловатой религии, которая возникла у них после войны, верят в своих богов и подчиняются их правилам.

В школе рассказывали, как возникают религии, поэтому Мэши не удивлялась. Правда, смотрелось это очень странно. Всадники пользовались высокими технологиями, роботами последнего поколения, на которых летали. И в то же время приносили жертвы и молились земле. Дикость какая-то. Но лучше не возражать и не ввязываться в споры. Что тут спорить, когда мальчики завтра встретятся со своим старшим братом и отправятся в свой клан. И Мэши их больше в жизни не увидит.

– Богом Ким-Киганом, конечно. Отцом Неба, что спустился к нам на большом драконе и показал путь к Храму Живого металла. Он и оставил повеления для охоты.

– А-а-а, – с еле уловимой усмешкой протянула Мэши, – ну, ладно. Хорошо. Пусть так.

– А ты что, ничего не знаешь о храбром Ким-Кигане? Как он спас нас от разрушений Гигантов, как он задобрил Настоящую Мать и договорился с ней, что мы будем послушными ее детьми и не станем больше вырубать леса, а останемся жить в пустыне на долгие века?

– Понятия не имею. Это что, ваши истории? Они где-то записаны?

– Ну, они записаны в Храме Живого металла. Да, записаны.

– И ты читал их?

– Я… – Жак почесал ухо, замялся и с некоторым смущением признался: – Я не очень хорошо знаю знаки чтения. Ну, может, несколько знаю, и все. Это Люк у нас умеет читать, он и читает нам.

– А школа? Ты ходишь в школу?

– Куда? – настал черед Жака удивляться.

К ним подсел Ник и бесцеремонно спросил, почесывая живот и коленку одновременно:

– Шо за школа такая? Шо вы там делаете?

– Учимся. Читать в том числе. Читать, считать, управлять энергоустановками, собирать энергию, выращивать пищу, лечить людей, делать лекарства и так далее. Всему, что необходимо знать для того, чтобы выжить.

– Ну, правильно, – невозмутимо согласился Ник, – у вас же нет драконов. Вот вам и нужны всякие школы, чтобы выжить. А у нас есть драконы, нам не нужно читать. Мы сядем на дракона и своруем у вас камни с энергией, и жратву своруем. Люк уже своровал.

– Болван! – вдруг сердито сказал Жак и отвесил братцу звонкий подзатыльник.

Тот насупился, но сдачи не дал.

– Если бы вы умели читать, то, глядишь, и сами построили бы теплицы. И сделали бы установки, собирающие энергию. Тогда и воровать бы не пришлось, – ответила Мэши и покачала головой. – А так вы просто дикари. Удивляюсь, как только со своими драконами управляетесь.

– Вы сами дикари, – тут же огрызнулся Ник, – вы ничего не знаете о Ким-Кигане и о Настоящей Матери.

– А нам это и не надо знать. Главное – мы знаем, как собирать энергию. Энергия дает свет в наших домах и тепло в теплицах и питомниках. Потому у нас есть и злаки, и мясо. И даже фрукты у нас тоже есть. А вот вы чем питаетесь, когда не воруете? Голодными, наверное, сидите.

– Ничего не сидим. У нас тоже есть мясо. И мьёки у нас есть, а они молоко дают и шерсть. А фрукты мы привозим из здешних лесов, тут их полно. Если места только знать.

Мэши вдруг надоел этот никчемный спор. Она поднялась и направилась к отцу, помочь с ужином.

После того как младший Ник едва не угодил в пасть огромной хищной рыбе, прошло совсем немного времени. Отец нашел удобное место для ночлега и предложил мальчикам поужинать вместе. Те согласились, но клятвенно обещали, что сбегут этой же ночью. Отец только хмыкнул.

Глупости это – сбегать ночью в лес. Ночью тут пострашнее, чем в реке будет. В траве появятся черви зимонааки, с деревьев спустятся мелкие хищники с мягкой шкуркой и острыми зубами. А главное – все это будет слишком трудно рассмотреть в полной темноте. Деревья-то не пропускают свет от Буймиша. Вот и пойди попробирайся, поищи верную дорогу.

Так что хотят – пусть топают на все четыре стороны.

А между тем на огне уже булькал горшочек с похлебкой, куда отец накрошил немного копченого мяса. Пахло так вкусно, что главный спорщик Ник приблизился к огню и бесцеремонно спросил:

– Это чего это у вас? Что вы варите?

Лека, стоящий у самого огня и подбрасывающий в него хворост, бодро свистнул в ответ. Ник опасливо отодвинулся и потянул носом воздух.

– Пахнет вкусно, – добавил он.

– Это суп, – пояснил отец. – Сейчас поедим и ляжем спать. А Лек-Ши будет охранять и вас, и нас.

– А что такое «суп»? – спросил Ник.

Мэши удивленно глянула на него: «Не знает таких простых вещей? Они там у себя в пустыне что, даже супы не варят?»

– Это похлебка, – пояснил, приближаясь, Жак. – Правильно? Похлебка?

– Правильно. С бобовыми и мукокки. И к ней лепешки из мукокки. Каждому по одной лепешке. Вы такое едите?

– Едим. Когда мукокки от вас привезем, – тут же подтвердил Ник и присел на корточки.

Любопытный Лек-Ши подобрался к нему и выдал длинную трель. Пытался познакомиться, видимо. Ник толкнул его рукой и заметил:

– У вас у самих есть роботы не хуже наших драконов. Только вы не умеете их выращивать. Ваш лека, если бы получил Живой металл, тоже мог бы вырасти большим и сильным. Может, даже больше наших драконов и сильнее их. Вы знаете, кем должен стать лека?

– Нет, эта информация до нас не дошла, к сожалению. Когда-то, сто шестьдесят Буймишей назад, первые строители Городов Жизни нашли контейнеры с коконами леков в этих местах. Где-то в здешних пещерах. Видимо, их спрятали во время войны и забыли о них. С той поры мы и пользуемся теми леками, что были в этих контейнерах. А вот инструкции там не было. Ничего, что говорило бы о назначении этих роботов.

– Тут недалеко лежат развалины города Бен-А-Элси. Когда-то он был сердцем Элси, так наш отец рассказывал. Все источники жизни были в нем. Но во время войны источники иссякли, силы города угасли. И сам город исчез под землей, – с важным видом поведал Ник.

Отец бросил на Ника заинтересованный взгляд, после поднес ко рту ложку с супом, осторожно тронул губами горячую жидкость и покачал головой:

– Вкуснотища, ребятки! Давайте поедим, а после расскажете о Ким-Кигане.