Книга: Правый руль - Василий Авченко

Toyota Crown Majesta. Большая. Черная. Статная. С короной на решетке радиатора. Настоящий флагман своего времени. Такие машины создавались для истинных якудза и потомков самураев. Уверенная в себе, Она с гордостью везла своего хозяина по кварталам Токио или Осаки, проплывая меж младших сородичей, с завистью и вожделением наблюдающих за её изящными формами и большими объемами двигателя. И всё ей было ни по чем. Тогда Она была молода, счастлива, горда собой и своей принадлежностью к элите. Питалась отборным японским маслом и заправлялась качественным небадяженным топливом. Пока в один роковой год не была изгнана в автомобильный Ад в лице суровой и холодной страны, известной на её родине как “земля глупцов” 魯国, где приморский таможенник с ароматом амбре и гордостью принадлежности к некогда великой Империи, не подвесил её за ремни и не поставил гербовый штамп двуличного орла в паспорте ПТС. Никто так и не узнает за какую провинность судьба могла подвергнуть её такой участи. Наверное Она была слишком наглой и заносчивой, ведь её снобизму позавидовали бы даже патриции, к которым никогда не обратятся “ваше Величество” (Majestas). И даже после всех унижений и “изгнания из Рая” её энергия и статность настолько сильна, что находясь рядом с ней люди начинают проникаться этими качествами, словно молодые псы перенимая черты своей хозяйки.

Для нашего героя, определенно, это была любовь с первого взгляда. И ни какие новые тенденции и автотечения не могли отвратить его от пятиметровой мечты, волнующей подростка в фазе пубертатного созревания, который с вожделением и слюноотделением наблюдал за её сексуальным задом, маняще ускользающим от его взора. Еще при жизни она стала легендой, имя которой постоянно мелькало в беседах неопытных посонов от Урала до Берингового моря, наслушавшихся застольных диалогов своих отцов и дедов, называющих эту машину японской Волгой. Уже тогда все поражались её прочности, морозостойкости и качеству, которое с лихвой переплюнуло все советские ГОСТы и прочие квазирелигиозные достижения канувшей в лету Империи.

Шли годы. Она набиралась опыта и первых возрастных коцок. Он получал свои первые водительские права. И как то, стоя в пробке на отцовском автомобиле, и совращая сокурсницу пламенными речами, он вдруг увидел её. Она вопросительно моргнула повортником, попросившись перестроиться в его ряд, и он учтиво пропустил даму вперед. В ответ Она сказала ему спасибо, но возможность воочию лицезреть её зад с золотистыми буквами Crown Majesta была выше всех похвал и благодарностей. На время позабыв о, почти склоненной к коитусу, сокурснице, он жадно впился глазами в её профиль, в её ровные черты и пленяющие стоп-сигналы. Он так жаждал этой близости, что не впускал между ними других машин, впиваясь носом в её бампер, под которым вальяжно дымили два глушителя. А потом Она скользнула в образовавшуюся пустоту и умчалась вперед на своем объемном большегрудом двигателе.

Эта встреча окончательно закрепила веру парня в любовь и желание обладать этой машиной. Это была уже не подростковая влюбленность с попеременным поглядыванием то на одну, то на другую тачку. Это была именно настоящая любовь и жадное желание обладать этим автомобилем со всеми её недостатками и возрастными проблемами. Далее следует долгое и утомительное штудирование сайтов drom и auto.ru и спустя несколько месяцев он находит её. Их разделяют всего 5 сотен вёрст и 4 сотни российских купюр. Как и любая бессмысленная авантюра новость о приобретении 20-летней японки не была встречена пламенными овациями. Вместо этого последовала попытка вправить мозг одурманенного юноши посредством сравнительно-сопоставительного анализа с другими представителями жанра. Однако выбор был уже сделан и, собирав воедино все финансы и ресурсы, он приобретает билет в один конец и, под ритмичный стук колёс о стыки рельсов, едет на встречу своей мечте.

В ту ночь он так и не уснул. Даже убаюкивающее покачивание вагона не смогло успокоить взволнованного юношу, и, прибыв в точку В, он взял стаканчик эспрессо в кофейном автомате и принялся ждать. В утренних сумерках горожане лениво брели по своим делам и, в одно мгновение, весь этот чеховский пейзаж провинциального городишки был озарен её появлением. Она повернула из-за угла и медленно поплыла ему навстречу. Она еще не знала, что это он, но он узнал её буквально с первой секунды, с первого лучика ксеноновой фары, аккуратно брошенного в его сторону. Словно дразня паренька, Она проплывает мимо и паркуется в паре метров от его разинутого рта. Первый раз он видит её так близко. Первый раз он имеет возможность легально потрогать её кузов. Первый раз он садится внутрь этой машины на мягкое кожаное сиденье. В ней просторно. В ней уютно. В ней витают ароматы ванили и кружащей разум субстанции, наподобие феромонов, действующих прямо на рептильные мозговые структуры, опьяняя и возбуждая случайного гостя.

Неспешная езда по городу с плавным дрифтом в безлюдных поворотах, под душевную беседу на тему автомобилей и в частности японских авто. В центре внимания конечно же Она. Оба водителя влюблены в эту машину: один по отечески, второй с пылкой страстью молодого любовника, которому уже не терпится выкупить возлюбленную и остаться с ней наедине. Далее следует нудная процедура оформления договора КП и перерегистрации. Без сомнения и скрипа в сердце, парень отслюнявит запрошенные четыре сотни, – сумма, которая потом покажется ничтожно малой в сравнении с тем, что он за неё получил – и выслушав напутственные слова, парень впервые окажется наедине со своей музой. Впервые Она неловко, но с нежностью, положит на его коленки свой кожаный руль, словно выражая свое почтение и преданность новому владельцу. Впервые он нажмет на педаль её акселератора и пустит в путь 220 грациозных лошадей. Немного поплутав по незнакомому городу он наконец-то выведет их на трассу и под родные японские мотивы, о которых он позаботился для неё заранее, чтобы Она чувствовала себя комфортно и расслабленно, помчит её в закат.

В истории этих двоих начиналась новая глава. Им еще только предстоит привыкнуть и подстроиться друг под друга. Она осознает, что даже в холодной и мрачной стране, где уже не ожидала обрести счастья, можно встретить любящего и заботливого владельца. Он осознает, что приобрел настоящую и верную Японку из среды великих самураев, верных своему хозяину до последнего вздоха в цилиндре. Еще много поколений будет передавать по наследству легенды про “настоящую” Тойоту, драматично добавляя «таких машин больше не делают». Оцинкованное днище без единого намека на коррозию. Сверхнадежный двигатель. Мягкая подвеска. Гостеприимный салон именуемый “диванчиком”. И какой бы второсортный экспорт сейчас не штамповался символом тойоты, он обязательно будет подпадать под стереотип о сверхнадежности и комфорте, который достигался и бронировался такими культовыми автомобилями из нашего детства как Mark II, Celsior, Century и конечно же Crown Majesta. Сама энергетика и пульсация этого испанского слова отдаёт чем-то благородно-нежным. Чем-то аристократичным и прекрасно-женственным.

Он часто наблюдает за неё из окна. Она манит и обладает магнетизмом. Её формы и нежные изгибы возбуждают не меньше первых оголенных после зимы ножек, аккуратно высунувшихся из коротких юбочек и шортиков. Вся такая статная и горделивая, вальяжно раскинувшаяся на полтора парковочных места. Она умеет приковать взгляд и заставить случайного автолюбителя на лишнюю секунду сбавить темп, чтобы пробежаться по её стану, невольно окунувшись в забытые мечты об этих величественных автомобилях из эпохи, когда их производили инженеры, а не маркетологи. Однако парню всегда хотелось верить, что его прекрасный автомобиль в первую очередь создавали не инженеры, а люди искусства. Люди с тонким чувством прекрасного и тягой к преобразованию мира, наподобие создания цветного кинематографа или внедрения трусиков стринги. Такие, которым в какой-то момент захотелось отойти от привычной концепции и создать что-то настолько свежее и уникальное, что смогло всколыхнуть поэтические чувства даже в далеком чурбане из сибирской глубинки.

Хотя иногда складывается ощущение, что он для неё слишком скучен, беден и зауряден. В нём нет того драйва и жажды скорости, что кипят в её цилиндрах. Он не столь богат, как её первые партнеры с толстыми кошельками, любящие молоденькие машинки с маленьким пробегом и большим двигателем. Но определенно, никто не любил её так как он. Ни одна его машина не удостаивалась таких громких и патетичных строк. И ни одна больше не удостоится. Хотя оба знают, что в его жизни еще будет много хороших и достойных автомобилей. Они будут практичнее, экономичнее и быстрее. Наконец-то в них появятся пактроники и против его воли будут установлены навязчивые сигналы когда он забудет пристегнуть ремень безопасности. Но они уже не будут Маджестой. Именно Она стала его проводником в мир безграничного комфорта. Олицетворяя силу в которой отказано гражданину мегаполиса в его бытовой череде дней, Она смогла вырвать его из трясины, подарив свободу и экстаз. Можно сказать, что до неё он был авто-девственником, а Она сделала из него настоящего водителя, убив в нём эксплуататора и наездника, рассматривающего автомобиль как средство передвижения из точки А в точку В. И пусть за 20 лет жизни ей не удалось избежать некоторых возрастных проблем и коцок, но в ней по прежнему жива та стать и уверенность в себе за которую её когда-то полюбил маленький паренёк, плющивший нос в стекло и с любопытством разглядывающий творения инженерной мысли.

Эти машины из другого мира учились ездить по нашим дорогам, глотали паршивый бензин и породили целый пласт сленга, который понимают только в Приморье. Правый руль стал культурным явлением, «национальной» идеей, сплотившей владивостокцев. К сожалению, постоянные запреты «правильного» руля, а затем их отмены лихорадили Владивосток и помешали развитию бизнеса, который слишком выделялся на общероссийском фоне. Для автора это настоящая боль, поэтому иногда он слишком уходит в политику и читать книгу становится сложновато. Но если закрыть на это глаза – перед нами интересное исследование, сдобренное почти физической любовью Авченко к своему автомобилю. И я его понимаю.

После этой книги я узнала, что чувствуют москвичи и жители других крупных городов, когда видят знакомые места в чужих произведениях. Тут же всё такое родное и знакомое (:

Автор рассказывает нам об истории появления японских машин в Приморском крае, о нескончаемом противостоянии правого и левого руля. Объясняет причины такой популярности праворульных машин в нашем крае (мы-то всё понимаем, но, наверное, для жителей других регионов будет интересно?:)

В конечном счёте, это ведь не только борьба левого и правого руля, это борьба Дальнего востока и Центра. Это про то, какая жизнь здесь. В том краю, где Япония и Корея гораздо ближе, чем родная столица.

Книга, несомненно, достойная прочтения. Особенно если вы автомобилист и/или вы из Приморья.

Балл снизила по следующим причинам: 1. Автора под конец сильнее занесло в политику, и это как-то омрачило общее позитивное впечатление о книге. 2. Временами чересчур любовные описания автора своих машин вводили меня в недоумение и желание пролистать поскорее. Но я понимаю, что и первое, и второе скорее проблемы моего восприятия. Машины нет, и я их не сильно люблю, в политику и рассуждения о судьбе страны тоже не лезу. Так что весьма вероятно, что для кого-то и вовсе не найдётся минусов.

Каждому человеку соответствует вполне определённый автомобиль. Некоторые не чувствуют этого, как другие не имеют музыкального слуха или не умеют со вкусом одеваться. Иногда я вижу, как из автомобиля выходит совершенно неожиданный, не соответствующий ему человек. Невозможно отрицать взаимное влияние конкретного автомобиля и конкретного человека. Как собака похожа на своего хозяина, так и автомобиль неизбежно перенимает черты внешности и характера своего водителя, и наоборот.

Книга будет интересна в первую очередь дальневосточникам и всем тем, кого волнуют проблемы современной России. Раскрывая дальневосточный спорный вопрос правого руля, автор, в очень простом и довольно увлекательном повествовании, выразил искреннюю любовь к своему городу и тревогу за будущее региона. И я вполне согласна с его утверждением о том, что настоящая граница между Европой и Азией проходит во Владивостоке, а не где-то на Урале. Авченко анализирует феномен дальневосточников – «маргинального народа-пограничника», отрезанного огромным расстоянием от европейской части России, но сумевшего европеизироваться, отдалившись, как ни странно, от азиатов, и сохранив при этом свою русскую суть:

Мы – русские европейцы, выросшие на советской русской культуре в европейском городе Владивостоке (Европа вообще бесстыдно далеко вторглась в Азию; похоже, теперь начинается обратный процесс). Мы всё ещё русские. Пусть с камбалой вместо плотвы, гребешком вместо рака и лианой вместо берёзки.

Говорят, что если хоть раз в жизни увидишь Приморье, то никогда уже его не забудешь. Это, действительно, так: моё сердце южанки навсегда осталось далеко на востоке, на мысе Эгершельд, на самом краю земли…

Я не автолюбитель, но у моей семьи , как у большинства семей Владика есть свои автомобильные истории, своя память о первом японском авто, ставшего практически членом семьи. Так, например, я помню как в далеком 1994 году мои родители приобрели первый японский микроавтобус (модель я 7-ми летняя девочка конечно не помнила). Само авто запомнилось огромной дырой между дверью и днищем, которую затыкали тряпками, а также тем, что на посиделках в честь его покупки у нас прорвало трубу и мы затопили соседей с с 8-1 этажи (обмыли так обмыли).А еще в тех же 90-х был круглофарный Скайлан (скайлик), на котором мой отец попал в аварию (перевернулся) где-то в пригороде, была Исузу Джемини, красненькая женская пузотерка, которую я считала невероятно красивой (сейчас, рассматривая старые фото я сильно в этом сомневаюсь) и "сарай" универсал у нас тоже был кстати, мама его терпеть не могла, особенно когда после очередной аварии одно крыло какие то любители покрасили красным цветом, при том, что авто было серое). Вообще сменив в 90-е порядка 9 машин (а машин в семье было всегда по 2) у нас накопилась такая прорва таких воспоминаний, что можно и самому книгу писать, но так красиво и изящно как автор я конечно не смогу. Вообще книга очень хороша для тех, кто в теме или уж очень хочет в ней быть. Когда мой муж, чье детство прошло в Белоруссии и Рязани периодически ловил глупую и счастливую улыбку на моем лице и спрашивал "Ну, что там такое веселое?' я понимала, что словами описать свои чувства не смогу, для этого надо было родиться и жить в те времена и в том городе у Японского моря.

А вообще, это качественная публицистика, написанная человеком с живым пером, здравым смыслом и хорошим чувством юмора. Чем-то напоминает песни Трофима из тех же 90-х ("Бьюсь, как рыба, а денег не надыбал..." "У нас кладут асфальт местами и немного, чтоб каждый оккупант на подступах застрял"). Наверное тем, что автор - хороший мужик, который не без юмора написал про российскую действительность. Может быть, чуть многовато сентиментальности, когда речь заходит о машине, я бы подсократила те места, где следуют излияния в любви к ней, просто чтобы не утяжелять текст, но это мелочи. Всех, кто влюблён в свой автомобиль (не обязательно праворульный), книга, я думаю, порадует. А еще позволит окунуться в колорит 90-х (ибо может считаться достоверной летописью этой эпохи) - кому с ностальгией, а кому с округленными глазами: надо же, было и такое в нашей истории!...