Текст книги "S-T-I-K-S. Гаситель"

Василий Евстратов
S-T-I-K-S
Гаситель

Пролог

На кухне, за накрытым столом, плечом к плечу сидели два очень похожих друг на друга парня. Оба светловолосые, с одинаковой стрижкой «полубокс», только у старшего волосы чуть длинней и аккуратно зачёсаны назад, а у младшего – художественный беспорядок на голове. Оба крепкие на вид, но если старший, а ему уже двадцать семь лет, находился в самом расцвете сил, то младший только начал превращаться из подростка в мужчину. Высокая худощавая фигура совсем недавно начала мясом обрастать. В первую очередь руки и плечи налились, а тело всё такое же худощавое. Как говорил рядом сидящий брат – «Фигура пловца».

– Брат, ну как же так? – младший сидел, повесив голову, упёршись взглядом в стол и бездумно вертя в руках вилку. – Я же думал, что мы снова вместе…

– Да пойми ты, Ванька! – прервал его старший брат, положив руку ему на плечо. – Не могу я тебя и сейчас с собой взять. Тебе в школу через десять дней, какая… – оборвал он сам себя и кинул быстрый взгляд на закрытую в кухню дверь. Тётка сейчас дома, так что даже шёпотом он не стал говорить, куда уезжает, так как она не знает, откуда они недавно вернулись. Думает, что на море были. Вот пусть и дальше так думает, нечего лишний раз её волновать. – Закончишь школу, сходишь в армию, потом уже начнёшь полноценно подключаться к нашим делам. А сейчас… Ну никак, пойми ты.

После этих слов Петра Иван ещё больше повесил голову.

Брат для него был центром вселенной и непререкаемым авторитетом. И если он сказал «никак», значит действительно никак. Придётся идти в школу, что, после недавно пережитого казалось форменным издевательством. Но спорить и настаивать он не стал.

С пяти лет Пётр его воспитывал, именно тогда их родителей и сестрёнку убили. В машине всех расстреляли. Тётка хоть и взяла их к себе – «Я хоть и непутёвая, но у меня вам всё же лучше будет, чем в детдоме» – но заниматься ими ей некогда было, свою жизнь периодически устраивала. Но оно и действительно лучше, чем в детдоме оказалось. Хлопот они ей старались не доставлять, с деньгами тоже всё в порядке было – продали квартиру родителей, а также бизнес отца, в этом им его друг, земля ему стекловатой, помог, вполне приличную сумму выручили. Тётка, хоть и непутёвая, как она про себя говорит, на себя ни копейки из тех денег не потратила, всё на них пускала.

Жили вполне нормально, хоть и не было между ними той любви и обычных семейных нежностей, но уважение друг к другу присутствовало. Во всяком случае, между Петром и тёткой, а потом, как Иван подрос, тётка и к нему стала так же относиться – «Оба в отца пошли! Ленка бы…» – дальше обычно не договаривала, слёзы на глазах, отворачивалась и просто рукой махала. Но и так понятно было, что хотела сказать.

Тётка, младшая сестра матери, тоже рано без родителей осталась. Не столь рано, как Иван, она школу как раз заканчивала, когда с разницей в два месяца после долгой болезни сначала умер отец, а потом и мать, тихо, во сне. Вот и остались сёстры сиротами. Старшая на себя сразу груз ответственности взвалила, бросила институт, работать пошла. А младшая без контроля родителей в разнос пустилась. Потом неудачный аборт и приговор, детей никогда не будет. На этой почве сёстры и разругались вдрызг. Хоть потом и помирились, по настоянию Николая, ставшего к тому времени уже мужем старшей сестры, но надолго им всё равно было лучше не пересекаться, обязательно поругаются.

Брат Ивана по стопам матери пошёл, после девятого класса бросил школу и работать пошёл, хоть особой надобности в этом и не было. Ну и младшего брата, хоть у них и разница в десять лет, от себя не отталкивал, часто с собой таскал, да учил его тому, чему его самого отец, бывший военный, успел научить. При этом продолжая и сам новому учиться, хватался за всё, что может в жизни пригодиться.

У брата и друзья такие же были, для многих людей – ненормальные, бандиты и «Тюрьма по вам плачет». Позже таких людей выживальщиками стали обзывать, которые постоянно к концу света готовятся. Но, если быть честным, для простых людей их увлечения действительно выглядели странными.

А брат действительно готовился и именно к концу света. Наверное, так на него смерть родителей повлияла, но ничего хорошего от жизни и от других людей он уже не ждал. И глядя на то, что в мире делается, всё больше и больше убеждался в своей правоте, что не зря готовился.

С каждым годом всё больше стран погружалось в хаос беспорядков и столкновений с полицией, а то и полноценных гражданских войн. Именно поэтому, когда в Прибалтике только начались выступления, брат с друзьями сразу поняли, к чему оно всё идёт, и рванули туда. Как он сказал перед отъездом: «Будем учиться у чужих, чтоб потом не допустить подобного у нас».

В девяностых, когда СССР развалился на части, Эстония, Латвия и Литва рванули в свободное плавание, объединившись в Прибалтийскую республику. Все последующие после этого события годы правительство там было вполне пророссийское, хоть и отделились, но выгоды свои прекрасно видели. Связи не рвали, оставались с нами в едином экономическом пространстве.

Но говны в стране медленно кипели, с каждым годом всё больше и больше отравляя миазмами воздух. В итоге, как и предсказывал брат, простые выступления переросли в столкновения. Вылезшие из лесов «лесные братья» под овации всего демократического мира стали призывать к полному отделению от России, правительство в отставку, а всех русских, там проживающих, депортировать, кто не согласен – под нож.

Призывали недолго, в течение месяца ситуация от простых митингов переросла в полноценную гражданскую войну. Предотвратить её России не дали, как-то там прижали её, официально действовать она не могла, как, впрочем, не могли и другие страны, поддерживающие лесных нациков. Прямо не могли, вот и потекли туда добровольцы, а оттуда беженцы.

Как полыхнуло, через некоторое время брат на несколько дней домой вернулся. Да не пустой. Пока границу окончательно не закрыли, они сумели проскочить с где-то добытыми трофеями.

«Мало ли, понадобится в будущем, а у нас оно уже есть», – показал он мне эти трофеи и где они их спрятали, после чего вернулся обратно в Прибалтику.

Как только учебный год закончился, и Иван к брату уехал, и всё лето на полноценной войне провёл. Проходил на практике то, чему его Пётр всю жизнь учил.

И вот теперь, они вернулись домой, десять дней отдохнули, но обратно уехал один брат.

Школа.

Он о ней и думать забыл, зато, как оказалось, не забыл брат.

Иван ещё не знал что то, к чему он всю жизнь готовился, в том числе и на войне, уже практически наступило. И с утра уже не брат с друзьями будут проверять его подготовку, давая советы, что из умений подтянуть, а что и с нуля стоит выучить.

С утра проверять его будет мир… новый мир с его жуткими обитателями.

Глава 1

– Ваня, – разбудил меня прозвучавший над головой тёткин голос.

– Что? – я сразу же открыл глаза. Брат с детства приучил быстро просыпаться, без всяких там потягиваний и полежу ещё пять минуточек.

Тётка выглядела плохо: тяжёлое, с присвистом, дыхание, плавающий взгляд, бледное, с нездоровой испариной, лицо – всё это прямо кричало, что она очень и очень нездорова.

– Что случилось? – увидев такое дело, я сразу же подорвался с кровати.

– Что-то странное происходит, Ваня. С утра непонятный туман был, больше на дым похожий и воняющий какой-то химией. Я сдуру, как только в этом тумане что-то сверкать прекратило, окно открыла, выглянуть на улицу хотела, – вымученно улыбнулась она. – Ну и надышалась… Видимо утечка какой-то заразы с комбината. Но это ничего, отлежусь, и всё в порядке будет. Я тебя почему разбудила, что-то странное на улице происходит.

После этих слов мой взгляд непроизвольно вильнул от её лица к окну, но ничего странного я там не увидел, обычное солнечное утро.

– Это три часа назад всё случилось, ещё на рассвете, – поняла она меня правильно, – и туман, или что оно там такое было, рассеялся довольно быстро. Просто что-то происходит нехорошее в городе, Ваня, вот я и разбудила тебя. Мало ли что.

– Так, ладно! – встряхнулся я, окончательно просыпаясь. – Всё ты правильно сделала! Сейчас ложись давай, а то еле стоишь, а я пока скорую вызову. Потом со странностями в городе разбираться будем.

– Света и связи нет, – следуя в свою спальню, поддерживаемая мной под руку, просветила она меня ещё об одном нехорошем деле. – Во время тумана и то, и другое пропало. Видимо не зря за окном сверкало.

– Разберёмся! Ты лекарства пила какие-то?

– Да, – снова через силу усмехнулась она. Брат аптечку у нас сам собирал, на все случаи жизни там всё есть. И тётку в оказании первой помощи тоже натаскал, хоть она и сама, наблюдая за нашими увлечениями, к этому делу пристрастилась. До врача она может и не дотягивает, но вот до опытной медсестры – вполне. – От отравления и для очистки организма от токсинов лекарства приняла, не волнуйся. Полежу немного и должно полегчать, не так много я того тумана вдохнула. Как только вонь почувствовала, сразу окно и закрыла.

Но это меня не успокоило, мало ли чем она там надышалась. Помог ей нормально лечь, метнулся на кухню и бутылку воды ей притащил и лекарства, что на кухонном столе лежали, тёткой там оставленные, рядом с ней на тумбочку положил. После чего вернулся в свою комнату и…

– Что там у нас такое странное происходит? – приник я к окну. – Ага! Точно нехорошее! Совсем нехорошее, – бормотал я себе под нос, осматриваясь по сторонам.

Вид с шестого этажа из окна совсем не радовал. Сразу возле выхода из нашего подъезда лежали несколько тел, как в кино говорят – «в неестественной позе». Я же коротко скажу – стопроцентные трупы там лежали. Насмотрелся на них, не перепутаю. Но, главное, ни ментов, ни скорой не видать – это к странному можно отнести. Чай не девяностые на дворе, тогда, брат рассказывал, тоже, бывало, трупы по несколько дней по подворотням валялись.

Ещё к странному можно отнести то, что в стороне пьяные еле на ногах стоят, штормит их прилично, шатаются безостановочно и тоже на трупы ноль внимания, как будто это обычное для нашего двора дело. Ещё дальше толпа над кем-то склонилась и что-то там делает, но из-за острого угла обзора трудно рассмотреть, что именно.

В другую сторону глянул, там аналогичная картина, только и разницы что кто-то от пьяных довольно быстро за угол рванул, пока те к нему шкандыбали.

Что возле стоящего напротив дома происходит – не видать. У нас пространство между домами липами густо засажено, и уже под ними лавочки и детские площадки расположены. Под самым же домом берёзы растут, что тоже обзор не улучшает, так что из окна мне не видно, что там происходит, только зелёная крона деревьев лениво шевелится от небольшого ветерка.

– Действительно странное и нехорошее, – я прекратил глазеть в окно и принялся в темпе одеваться. – Ладно, трупы, но откуда пьяных столько?

Раздумывая об этом, натянул камуфляжные штаны, чёрную футболку с апокалиптическим принтом – вид из окна, наверное, навеял, – подпоясался широким армейским кожаным ремнём с латунной бляхой с изображением летучей мыши на ней, куртку не стал надевать – хоть и конец лета, а погода ещё жаркая стоит. Обулся в берцы – будет чем пьяных отоварить, а то гоняются они за людьми, видите ли. Надел часы, сунул ключи от квартиры, кошелёк и свой паспорт в карман, прихватил было «Барсика» – складной нож «Барс», подарок брата на одиннадцать лет, – он пусть и с коротким лезвием, но умеючи и им можно делов наделать.

Покрутил его в руках задумчиво, да и положил на место.

При разных ЧП менты обычно нервные, и до такого докопаются, хоть он и не является холодным оружием. Так что вместо ножа взял тяжёлую связку ключей на длинном шнуре. Приличный кистень, легальный притом.

Прежде чем уходить, заглянул к тётке: глаза закрыты и вроде уже не так тяжело дышит. Не стал её тревожить. Тихонько прикрыл дверь и направился на выход. Нужно узнать, что такое в городе происходит и до больницы прошвырнуться, скорую желательно вызвать. Если же не получится, то, скорее всего, придётся самому тётку к врачам везти, хоть она и хорохорится.

Света нет, лифт не работает. Для меня-то не проблема спуститься с шестого этажа, но чую, скоро тётку болящую придётся на руках нести вниз, что не есть айс. Сам могу не справиться – хоть она и худощавая, но шестой этаж…

«Нужно машину ловить и с водилой сразу договариваться, чтоб помог спуститься. Накину ему, если что, за помощь».

С этими мыслями и направился вниз, перепрыгивая через несколько ступенек, но периодически останавливаясь и прислушиваясь – что в подъезде делается, да втягивая носом воздух – принюхиваясь. Но ничего странного-вонючего не унюхал, обычные подъездные запахи. Если что и было, то, как и говорила тётка, всё уже развеялось. Услышать тоже ничего не услышал, тишина полная. Я бы даже сказал, нездоровая такая тишина.

Спустившись до второго этажа, насторожился – площадка прилично так кровью забрызгана. Тут явно не палец кто-то порезал.

Проследил взглядом, до какой двери кровавый след тянется. Кажется, я уже догадываюсь, откуда трупы на улице образовались, и откуда столько пьяных. Допрыгался, морячок!

Квартира, возле которой чуть ли не лужа крови натекла, принадлежит Витьке-моряку, добродушному в обычной жизни здоровяку, но буйному во хмелю. Не всегда, но бывает, находит на него и тогда всем мало места становится. Брат раз воспитывал его пьяного, что не каждый решится сделать, всё же двухметровая туша с плечами, на которых выспаться можно. Но Витьке тогда крупно не повезло, он открыл рот на возвращающуюся домой нашу тётку, а брат в этот момент с другой стороны подходил и стал свидетелем этой его ошибки.

Тётка-то в подъезд нырнула, не стала связываться, а вот брат задержался. Сам не видел, но пацаны потом рассказывали, что сердобольные старушки Витьку даже жалеть принялись, чего никогда раньше не происходило, если тот подвыпивший. Петька отметелил его так, что в дальнейшем, даже будучи пьяным, он с тёткой всегда вежливо здоровался и начинал дружкам рассказывать, какой классный парень мой брат. Ну и тогда, когда на следующий день протрезвел, приходил к тётке извиняться, чего лучше бы не делал. Морда – сплошной синяк, перегарище на версту, и он с тортиком. Видимо из плавания вернулся и гулянку устроил. И, наверное, крышу в очередной раз сорвало…

«Похоже, подрезали его, когда буянить начал, – ещё раз осмотрел я лужи крови, – вот и трупы образовались. Но где менты?»

Сам я вчера вечером на улицу не ходил, с тёткой целый день костюм мне в школу, будь она неладна, подгоняли. Выпускной класс, нужно соответствовать. Так что, когда закончили, дома решил остаться, телек посмотреть, а потом и спать завалился. Решил перед последним днём каникул отоспаться впрок.

«Вот всё веселье и проспал» – замер я перед выходом, прислушиваясь.

Догадки догадками, но это не отменяет того, что ещё и туман какой-то странный и вонючий был. Так что выскакивать сразу на улицу не стал. Отжав язычок замка и медленно приоткрывая дверь, принялся осматриваться.

Возле подъезда трупы, тут я не ошибся. Ошибся в количестве пьяных: за длинным рядом машин, стоявших вдоль дома под деревьями, их там приличная толпа собралась.

Какого они делают?

Опять, как и из окна недавно наблюдал, сколько-то там человек над кем-то склонились и непонятно что делают, машины не дают рассмотреть, что. А вокруг этих делателей толпа прилично пьяных стоит, волнуется, что-то там ворнякают, за гулом голосов не разобрать.

Уже смелее вышел из подъезда наружу, всё также вертя головой по сторонам. И чем больше оглядывался, тем больше мне не нравилось то, что я вижу. Не мог Витька такое количество народа споить! Вот трупы, это точно его дело – черепа от ударов внутрь аж вогнуло, видимо сильно они его раздраконили, что он совсем тормоза потерял и со всей дури лупил. А вот…

– Вот… Фак! – выдохнул я потрясённо.

Некоторые из «пьяных» в мою сторону оглянулись, а у них вся морда в крови. Кинул снова взгляд на трупы – у этих тоже, как будто до того, как прилечь «отдохнуть», жрали кого-то.

Витька́, скорее всего.

Всё больше и больше голов поворачивалось в мою сторону, и теперь я ясно слышал, что они не ворнякают, а утробно урчат, как дорвавшиеся до мяса коты, которое у них забрать пытаются.

– Фак! – вырвалось повторно, когда в мою сторону двинулось сразу пятеро, всё так же урча и привлекая этим ко мне всё больше и больше внимания других… – Писец, похоже, всё же настал!

Волосы на голове зашевелились, когда я столкнулся взглядом с первым, уже доковылявшим до машин…

– Зомби, – прошептал враз онемевшими губами, сразу поняв, что это именно они и есть.

Натуральные зомби. Не такие, как в фильмах показывают, там уроды сплошные. Тут же обычные люди. Этот вот, что первый в мою сторону двигается, дядька Женька с четвёртого этажа, заядлый доминошник. Только нет больше доминошника, его глазами на меня сейчас смотрит какая-то тварь с жуткими голодными глазами.

Уже заскакивая обратно в подъезд, услышал, как и с боков «пьяные» заурчали, так что поспешил захлопнуть за собой дверь и, убедившись, что замок защёлкнулся, произнёс в третий раз:

– Фак!

Правда, тут же рот захлопнул, очень уж гулко мои слова в подъезде прозвучали. А от пронзившей голову мысли, что на голос могут из квартир зомбаки повалить, захотелось ещё громче выругаться. Чёртовы фильмы и моё больное воображение.

Но фильмы фильмами, а шуметь всё же не стал. Вместо этого, стараясь не обращать внимания на приближающееся урчание с улицы, настороженно прислушался к тишине подъезда.

Или не совсем тишине?

Если не ошибаюсь, то сверху кто-то спускается, шаркая ногами.

«Вряд ли старушка!» – тело холодком обдало от мысли, с кем столкнуться придётся.

В этот момент «дядька Женька» видимо добрался до двери подъезда.

– Чёрт! – подпрыгнул я от гулкого удара в дверь и раздавшегося, кажется, прямо над ухом, урчания.

Отошёл от двери и снова прислушался, что не так просто было сделать из-за продолжавших долбиться снаружи в дверь «дядьки Женьки» с друзьями и выскакивающего из груди сердца.

«Точно, кто-то спускается» – всё же кое-что я услышал.

Наклонился и в проём между лестничными пролётами вверх посмотрел… Никого не видно.

«Наверное, вдоль стены идёт».

Достал из кармана связку ключей, намотал шнур на правую руку, дёрнул пару раз, проверяя длину, и как крепко он держит связку. Проделал всё это на автомате, продолжая смотреть вверх.

И не зря смотрел, увидел, как на площадке между четвёртым и третьим этажом кто-то мелькнул.

Волнения как такового уже не было, даже сердце успокоилось и прекратило истерично долбиться об рёбра. Всё же успел я оценить скорость зомбаков на улице. Совсем медленно они движутся. Так что, если по лестнице только один спускается, а походу это так и есть, то мне даже драться не обязательно. Дождусь, пока он до конца пролёта дойдёт, сам через перила перемахну и обойду его. Да по-любому так и сделаю, если драться придётся, то сверху вниз бить всё же удобней будет, хоть ключами, хоть ногой в голову.

Шарк, шарк, шарк, – шаги медленно приближались. Зомбак ещё дважды на площадках мелькнул, а я весь подобрался, готовясь увидеть, кому ещё не повезло.

– Ах, чёрт! – меня даже перекосило, когда увидел – кому.

И не внешний вид красотки Светки с восьмого этажа меня впечатлил. Хотя перемазанную с ног до головы в крови двадцатитрехлетнюю девчонку, которая неизвестно от кого двойню родила, теперь трудно красоткой назвать.

Этот неизвестно кто ей в нашем доме два месяца назад квартиру купил. На крутом джипе иногда приезжает, явно не муж, но кто такой и как зовут, никто не знает. Приезжает, ни с кем не здороваясь, да даже не смотря ни на кого, сразу в подъезд и в лифт ныряет. Так же и уходит. Светка от него, впрочем, тоже не сильно отличается, такая же высокомерная стерва. Со мной, во всяком случае, за всё это время ни разу не поздоровалась.

Так вот, как и говорил, двойня у неё. Поэтому в чьей крови она, даже вопросов не возникло. Сожрала, тварь, детей новорождённых своих, теперь за добавкой спускается. Видимо услышала, как я вниз спускался и следом пошла. Только почему я её раньше не услышал, когда сам вниз шёл?

Наверное, устала, к лифту привычная, вот и начала шоркать, а поначалу тихо шла.

– Уррлр! – увидела она меня и, неприятно удивив, довольно быстро и уже без шорканья, вниз по лестнице, не побежала, но близко к этому.

– Уррлр! – в этот раз она уже не предвкушающе, а возмущённо заурчала, когда я, перескочив перила, на лестницу на второй этаж перебрался. В руки ей, видите ли, не дался, возмущается.

– Хрен тебе, а не моё мясо! – метнулся быстро на площадку и, развернувшись, приготовился встречать не желающую меня так просто отпускать С… уже не Светку, а тварь ненасытную в её теле. Столкнувшись же с ней глазами, я мысленно стал её величать именно тварью, зомби, упырём, набираясь решимости.

Тащить её на хвосте до своей квартиры я не собирался, будет там топтаться, поджидать, да других зомбаков приманивать.

«А мне ещё с тёткой на руках выходить, так что лучше сразу здесь и разобраться. Ради тётки» – нашёл я последний довод, после которого окончательно и решился.

Ждать долго не пришлось, она прилично быстрей тех, что сейчас на улице бродят.

– Н-на! – впечатал ей связкой ключей в голову… – Фак!

Удар хоть и хороший вышел, у зомбячки даже кожа в месте попадания лопнула, обычного человека точно бы как минимум оглушил, но сейчас ожидаемого эффекта я не достиг. Тварь только головой чуть мотнула, но даже скорости не снизила, так спешила до меня добраться.

Еле увернулся от уже готовых схватить меня рук с длинным острыми накладными ногтями и рванул на второй этаж, подгоняемый очередным возмущённым урчанием.

Там связку ключей, как бесполезную, в сторону отбросил и встретил довольно быстро добравшуюся до меня зомбячку ударом берца в голову. Но и этот удар ожидаемого результата тоже не достиг, как по сделанной из плотной резины туше долбанул. Да и попал в этот раз не совсем туда, куда хотел, при ходьбе она приличный маятник качает. Так что её хоть и откинуло чуть назад, но даже тут попыталась за штанину меня ухватить.

– Вот тварь!

Опять было рванул вверх, но быстро передумал. Чуть притормозил и, когда она уже почти добралась до меня в очередной раз, снова через перила перескочил. Только теперь уже вниз.

Зомбячка чуть замешкалась, буквально из-под руки у неё выпрыгнул, вот и потеряла из виду на миг, но довольно быстро увидела меня, обрадованно заурчала и припустила вниз по лестнице… вернее, попыталась это сделать. Как только она сделала первый шаг, я сразу же схватил её за ногу сквозь решётку перил и на втором шаге она, запнувшись, полетела по лестнице кувырком.

Подняться я ей уже не дал.

– Сдохла, наконец! – сплюнул я ставшую вдруг горькой слюну на кровавые разводы, ещё после Витька оставшиеся. – Но какая живучая, тварь!

Пока ногами её топтал, всё пыталась то подняться, то за ноги меня схватить, а то и просто укусить. Но последний, прилетевший ей в висок особо удачный удар, даже хрустнуло там что-то у неё, поставил точку в нашем противоборстве.

Сплюнул ещё раз, горечь во рту и не собиралась проходить, вытер о футболку только сейчас начавшие обильно потеть ладони, после чего прислушался – не идёт ли там ещё кто ко мне? Нет, не тишина, но по лестнице вроде никто больше не торопится спускаться. Зато из-за некоторых дверей уже начало доноситься знакомое урчание.

«Как бы не выбрались, – всерьёз озаботился я этой какофонией. – От толпы не отмахаюсь».

Поспешил вернуться в квартиру, кинув напоследок взгляд уже на Светку. Мёртвая, она лишилась той жуткой ауры и уже была просто… Горечь снова во рту собралась, и я со злостью сплюнул. Не время рефлексиям предаваться, сколько ещё таких Светок снаружи бродит, замаешься отмахиваться. Так что больше о ней не думая, что легко получилось, с опаской посматривая на двери, из-за которых доносилось урчание, я быстро поднимался на свой этаж.

А как поднялся, так и замер перед своей дверью. Очень я боялся того, что могу там увидеть. Но всё же пересилил себя и, тихонько провернув ключ в замочной скважине, приоткрыл дверь.

Тишина.

За дверью никого не оказалось. Чуть ли не на цыпочках направился прямиком к тёткиной спальне.

Тоже вроде тихо.

Приоткрыл дверь…

– Тёть Вик? – окликнул стоявшую у окна тётку. – Ну нет! Нет! Нет! Нет! – что есть силы зажмурился, закрывая дверь и стараясь не вслушиваться в доносившееся из спальни уже не раз за сегодня слышанное урчание.

Хоть я и подозревал что-то такое после всего увиденного на улице, но до последнего надеялся, что то, чем она надышалась, на неё не повлияет и всё обойдётся. Не обошлось. Как только она на мой голос обернулась, сразу понял – не обошлось.

Урчание приближалось, а я стоял и просто не знал, что делать. Даже не ожидал, что по мне так сильно ударит её смерть. И не важно, что она не умерла, а в зомби превратилась. Это даже ещё хуже. Так как в отличие от Светки, которая мне никто, тётку я ни бить, ни тем более убить не смогу. Вот и стоял, тупо смотрел на дверь, да слушал, как она урчит и в дверь скребётся.

Скребётся, но дверь открыть не может.

Постоял так ещё минут пять, после чего в свою комнату ушёл, где в кресло упал, что возле стола у окна стояло.

Никогда мы не были близки, она своей жизнью жила, мы с братом своей, но вот её не стало, и на душе пустота. Правда, недолго эта пустота надо мной властвовала. Мысль о брате, который так не вовремя уехал, привела меня в чувство, и я, чувствуя, как волосы дыбом на голове поднимаются, вскочил на ноги и принялся метаться по комнате.

– Братан! Братан! Бра-атан, блин, – замер я от пришедшей в голову мысли. – Это что же, по нам чем-то шандарахнули? Война не только в Прибалтике, но и… мировая началась, получается?

Поняли, дерьмократы, что несмотря на разгул либерастни, за воплями которых обычных людей и не слышно было, в нашей стране они всё же есть, так как в Прибалтику приличная толпа добровольцев рванула, что западники даже о вторжении армии кричать начали. Ещё бы они не кричали – «лесных братьев», вылезших из тех же лесов, что и они, бандер с Украины, нациков из Белоруссии, грузин, недобитых и снова объявившихся чеченских боевиков, и ещё многочисленных борцов с русскими разных национальностей явно не хватало чтоб Прибалтику под себя подмять.

Обосрались при виде серьёзного подъёма народного патриотизма, вот и… превентивно, как говорится. Отсюда и туман вонючий, и зомби эти…

– Чёрт, как же не вовремя ты уехал! – я подошёл к окну и посмотрел на толпу, как думал поначалу, пьяных.

Они сейчас, всё также пьяно шатаясь, возле подъезда собрались. Некоторые, смотрю, приваленных Витькой жрать принялись. И к этому пиршеству подключалось всё больше и больше зомбаков.

С брата мысли переключились на друзей, с которыми он сейчас в Прибалтике находится, как-то так получилось, что его друзья и моими стали. Особенно теперь, когда я с ними на войне побывал, там наша разница в возрасте окончательно сгладилась. После чего мысли быстро перетекли на их родственников. Если я не заразился, то может и из них кто уцелел? Брат с друзьями, если живые, то, как вернутся, обязательно спросят, что с ними. Особенно Леха, у кого единственного из их компании жена и ребёнок есть. Остальные все, как и мой брат, закоренелые холостяки.

Нужно идти проверять и выбираться из города, тут вскоре лютый звиздец начнётся. Если уже не начался.

После принятого решения мандраж отступил, я снова обрёл опору под ногами, а голова ясно заработала. Осмотрелся было вокруг, решая, что брать с собой в первую очередь, но быстро одумался. Есть то, что в первую очередь сделать нужно.

Тётка никак не угомонится, всё так же продолжает в дверь спальни скрестись, а урчать, если мне не кажется, ещё громче стала, чем поначалу. Вот я первым делом в туалет и метнулся, где за унитазом швабра деревянная стояла. Прихватил её и в кладовку за ножовкой рванул, возле тёткиной двери примерился и отпилил лишнее у ручки. Вот этой укороченной шваброй ручку двери и подпёр, да ещё взятой в кладовке изолентой к ней и прихватил. Чтоб надёжней было. Теперь тётка не выберется даже случайно, и мне не придётся с ней воевать.

Вытер испарину с лица – от издаваемых тёткой звуков прилично так в пот бросает. (Даже самому себе не признался, что не испарина, а слёзы). Чтобы окончательно успокоиться, в ванную заскочил… воды в кране нет, блин! Пошёл, взял полторашку из упаковки, вылил её в тазик и по пояс обмылся. После чего вернулся в комнату, на ходу вытираясь, и первым делом оделся. Чёрную футболку снова надевать не стал, сменил её на камуфляжную. Жарко, не жарко, но куртку камуфляжную, с нашивкой «Скаут» – позывной мой, всё же надел. Ремень понтовый, кожаный, сменил на нейлоновый – он мне привычней, и натёртая латунная бляха на кожаном сверкать не будет лишний раз. Тактические перчатки с обрезанными пальцами на прикроватную тумбочку бросил, а из неё, из ящика, «Барсика» складного, недавно отложенного из-за ментов, достал и в карман сунул. Оттуда же и другие ножи достал. Угольно-чёрный Ka-Bar – болел им сильно одно время, вот и купил через знакомых. На ментов теперь плевать, пусть предъявляют, если встретятся на пути. Повесил его на пояс, а златоустовский «Кистень», как и «Барс», тоже подарок брата… Вспомнил, как он шутил, даря его, что если апокалипсис наступит и зомби всё же придут, то он мне пригодится.

«Шутник, блин! Интересно, что теперь скажет? – держа нож в руках, снова все мысли на брата переключились. – Только бы вернулся».

Покрутив его, решительно сунул в ножны и отложил пока в сторону, отбросил все левые мысли и дальше собираться принялся.

Вытащил свой рюкзак тридцатилитровый из шкафа и достал из него наколенники, два ремня автоматных и разгрузку – последние чуть погодя в рюкзак обратно уберу, а вот наколенники сразу же надел. Теперь, что бы ни случилось, драпать я готов, но лучше бы спокойно собраться.

Из потайного, первого к спине кармана основного отделения достал гидратор[1]1
  Питьевая система.


[Закрыть] на три литра и сходил, наполнил его водой, с грустью наблюдая, как вода стремительно уменьшается в упаковке. Вернул его на место и через специальное отверстие вверху рюкзака вывел наружу гибкую трубку. Теперь воды надолго хватит, не придётся о ней беспокоиться.

Снова в шкаф нырнул, сменные вещи достал и на дно рюкзака уложил, после чего в стол полез и фотоальбом достал, а также упаковку дисков с этими же фотографиями – это самое главное, память о родителях, сестре, тётке и… надеюсь, брат всё же вернётся. Укрыл это всё разгрузкой, ремни сверху на неё бросил и пошёл аптечку распотрошил, продуктов на сутки набрал, мыльно-рыльное, два налобных фонаря сверху в рюкзак закинул, к ним пару небольших светодиодных аккумуляторных светильников, скоро они понадобятся. И… – огляделся по сторонам, – больше ничего брать не буду. Мне сейчас скорость нужна, а за остальным, если будет возможность, ещё вернусь.