Текст книги "Битва за Клин"

Как мы видим, ударная группировка 16‐й армии достигла только минимального успеха в центре, а на ее флангах сложилась непростая ситуация и уже можно было бы задуматься о целесообразности продолжения операции только на основании того, что командование армии могло знать от собственных войск. Тем не менее, вечером штаб армии издал дополнительный приказ: «Задача, поставленная приказом № 04/ОП, войсками не выполнена. Приказываю: с утра 17.11.41 г. войскам армии перейти в наступление и выполнить приказ № 04/ОП»[112]112
  ЦАМО РФ. Ф. 358 (16А – 11 гв. А). Оп. 5916. Д. 71. Л. 50.


[Закрыть]. Начало атаки было перенесено на 9.00.

В дополнение к этому приказу командиры соединений, участвующих в контрударе, получили еще и шифровку за подписью Рокоссовского и Лобачева: «Тов. Сталин недоволен медлительностью и топтанием войск на месте. Категорически требую 17.11.41 г. стремительного наступления и энергичного движения вперед. С началом артподготовки пехоте и танкам перейти в наступление и выйти на рубеж для броска в атаку. Получение подтвердить»[113]113
  ЦАМО РФ. Ф. 3557 (24 кд). Оп. 1. Д. 14. Л. 8. Среди адресатов шифровки почему‐то названы 151‐я сд и 22‐я кд, которых не было в составе армии. Возможно, речь идет об ошибках при зашифровке – расшифровке документа.


[Закрыть].

С противоположной стороны V-й армейский корпус, подвергшийся атаке, подвел итоги дня следующим образом:

«На южном крыле корпуса перед 2‐й тд сначала слабое, затем укрепляющееся вражеское сопротивление. До 17.00 дивизия достигла Лысцово – Мыканино и была в атаке с юга на Ченцы.

На северном крыле в первой половине дня атакуют большие силы русских при поддержке многочисленных танков (насчитано около 30). Атаки в целом 35‐й и 106‐й пд отбиты, 15 танков сожжено

Корпус должен учитывать снижающееся сопротивление врага перед южным крылом и продолжение русских атак против стыка между 35‐й и 106‐й пд»[114]114
  NARA. T-315. R. 1246. L. 0681.


[Закрыть].

На следующий день немецкое командование планировало, отражая атаки на своем северном крыле, готовить запланированное на 18 ноября общее наступление. В рамках этих мероприятий 2‐я танковая дивизия должна была захватить и удерживать район холмов восточнее Волоколамска на линии Лысцово – Авдотьино. 35‐я пехотная дивизия, готовясь к наступлению, должна была удерживать позиции на левом фланге, сосредоточив здесь основную массу противотанковых средств. С целью укрепления обороны на этом участке дивизии был переподчинен 240‐й полк 106‐й пехотной дивизии. Та в свою очередь должна была провести частную атаку в направлении устья Сестры для установления связи с 7‐й танковой дивизией[115]115
  NARA. T-315. R. 1246. L. 0682.


[Закрыть]. Как видим, контрудар 16‐й армии пока в целом никак не отразился на планах немцев.

В результате оба противника на следующий день продолжили свои операции так, как будто накануне ничего не произошло.

День воторой и последний

Рассказ о ходе контрудара в течение 17 ноября удобнее начать с событий произошедших в центре построения ударной группировки 16‐й армии. Как и накануне, ее атаки затронули в основном части 106‐й пехотной дивизии немцев. Этот день назван в ее ЖБД критическим. Видимо, немецкое командование действительно испытало некоторый шок, поскольку записи в журнале не доведены до конца дня и события после 16.30 там не отражены. ЖБД не стенограмма, и приобретал он свой окончательный вид уже после описываемых в нем событий. Дописать его было можно, но видимо такого желания не возникло.

Утренние часы, хоть и не принесли немецкой дивизии никаких неприятностей, заставили скорректировать планы на день. Первая атака последовала в 5.00 против ее позиций в Парфенкове. В ней участвовало до 200 человек пехоты и танки, количества которых в темноте определить не удалось. Это наступление было отбито. Понятно, что речь шла о машинах нашей 58‐й танковой дивизии, и, видимо подразделениях 44‐й кавалерийской дивизии, которая, как мы помним, планировала захватить немецкие опорные пункты ночной атакой. В 9.00 против Парфенково была предпринята атака подразделением численностью примерно в 150 человек. Наступающие залегли в низине, и начался огневой бой.

Возможно, здесь были и подразделения курсантского полка. О его действиях существуют только отрывочные сведения. Так, в наградном листе на командира батареи 35‐го конно-артиллерийского дивизиона Ф. П. Сумина можно прочитать:

«В первом бою [дивизии] под селением Парфенково 16 и 17 ноября в момент вступления в бой батарея оказалась впереди пехоты [в] непосредственном соприкосновении с противником, и благодаря находчивости и мужеству и отваге батарея под огнем противника вела огонь, подавив с открытой позиции прямой наводкой минометные огневые точки противника… [Сумин] обеспечил выдвижение вперед школы младших лейтенантов (т. е. курсантского полка – Прим. автора), которую успешно затем поддерживал огнем своей батареи. Лично руководил огнем»[116]116
  Сумин Федор Петрович, 1916, л-т, к-р 2‐й бат. 35‐го кад 44‐й кд. награжден орденом Красной Звезды. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 287. Л. 315.


[Закрыть].

Сам курсантский полк вел здесь бой еще накануне, что следует из наградного документа на капитана В. Я. Лободина, который: «16 ноября 41 г. … повел свой б-н в наступление на Парфеньково. В данном бою курсанты под командованием т. Лободина показали образцы мужества, геройства и преданности Родине, шли в бой, не щадя ни капли крови, ни самой жизни»[117]117
  Лободин Василий Яковлевич, 1908, капитан, к-р б-на курсантского полка, награжден орденом Красного Знамени. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 240. Л. 92.


[Закрыть].

Подтверждение того, что Парфенково атаковал курсантский полк, можно найти и в ЖБД Западного фронта, где сказано, что полк «ведет бой на вост. окраине ПАРФЕНЬКОВО, преодолевая сильное огневое сопротивление противника»[118]118
  ЦАМО РФ. Ф. 208 (ЗапФ). Оп. 2511. Д 219. Л. 111.


[Закрыть]. В ходе этого боя курсанты понесли самые тяжелые потери за период 16–23 ноября: 149 бойцов и командиров. Из них было убито 27, ранено 74 и пропало без вести 48 человек.

В 10.10 немецкий 241‐й пехотный полк доложил результаты своей разведки, которая обнаружила скопление советских войск в Кушелово и южнее, а также восточнее д. Борки и в промежутке между Борками и Кузяево. Здесь речь идет определенно о 24‐й кавалерийской дивизии. В 11.00 240‐м полком наблюдалось движение 15–17 русских танков восточнее Бортники.

Все это в совокупности с полученными накануне сведениями о концентрации в районе Телешова кавалерии численностью 1,5–2 тыс. человек привели командира немецкой дивизии к мысли, что план на 17 ноября невыполним: «Продвижение на север на Кушелево с 241 и 239 пехотными полками дало бы противнику возможность нанести через Шишково – Шилово удар на Ярополец. Такое продвижение врага не смогло бы быть предотвращено дивизией. Эти сомнения Ia доложил начальнику штаба V-го ак по телефону»[119]119
  NARA. T-315. R. 1246. L. 0685.


[Закрыть]. Как далее сказано в ЖБД, это мнение дивизии не было в полной мере принято во внимание в штабе корпуса, поскольку авиаразведка не подтвердила наличие крупных сил перед ее фронтом. «Между тем, чрезвычайно сильная атака в конном строю была проведена в 12.30 ч. против Парфенково» [120]120
  Там же.


[Закрыть].

Это все, что есть в ЖБД немецкой дивизии. Далее нет никаких дополнительных пояснений, имеется только отсылка к приложению. Это приложение содержит текст (никем не подписанный), представляющий собой, по‐видимому, газетный репортаж и уже неоднократно публиковавшийся и обсуждавшийся, что избавляет от необходимости его цитирования. Тем более, что есть другой документ – «Донесение о кавалерийской атаке 17.11.41» – которое исходит от 3‐го дивизиона 107‐го артиллерийского полка.

Начальник штаба 44‐й кд А. В. Петров.

«17.11.41 в 12.30 ч. враг атаковал из лесной территории северо-восточнее Мусино, нанося удар 4 броневиками на Парфенково. Один броневик был подбит 8‐й батареей 107‐го ап (ОП – северо-восточная окраина Парфенково).

За этой бронированной подготовкой в 12.55 ч. и 13.15 ч. последовали 2 атаки больших частей кавалерии (несколько полков) через открытое пространство глубиной 2 км северо-восточнее Парфенково. Всадники прибывали на рысях до последних участков леса северо-восточнее Мусино. После короткого сбора они напротив Парфенково вырвались вперед в галоп с обнаженными саблями. В то же время кавалерийские орудия были приведены на позиции. Атаку кавалеристов поддерживали на правом крыле врага спешившиеся подразделения конницы‚ которые силами двух эскадронов выступали из леса.

7‐я и 9‐я батареи 107‐го ап (при штабе на восточной окраине Мусино) вели бой против атаки двумя орудиями, ведущими огонь с закрытых позиций, бронированной гаубицей 7‐й батареи 107‐го ап (ОП – восточный край Мусино) и 8‐й батареей 107‐го ап (2 орудия), стрелявшими прямой наводкой. Расход боеприпасов – примерно 350 выстрелов. Огонь дивизиона начался, когда враг приблизился на 1000 м к Парфенково. Залпы ложились хорошо и поражали врага с полным действием рикошета… Это вызвало у противника большое замешательство. В полном разложении не уничтоженные части искали спасения в бегстве. Затем, быстро сменив цель, 7‐я и 9‐я батареи заставили орудия кавалерии замолчать»[121]121
  NARA. T-315. R. 1246. L. 0696.


[Закрыть].

Помимо этого документа существует запись в ЖБД V-го армейского корпуса немцев. «Атака в конном строю 3‐х русских кавалерийских полков в сомкнутом строю (шириной примерно в 3 км) против северного крыла при Парфенково полностью расстреляна. При этом разбита, выехавшая открыто батарея»[122]122
  NARA. T-314. R. 245. L. 00467.


[Закрыть]. Отметим, что здесь верхом атакует целых три полка, хотя из донесения артдивизиона видно, что значительная часть советских кавалеристов вела бой в пешем строю. Кроме того, как увидим далее, часть сил 44‐й кавалерийской дивизии действовала на другом направлении вместе с частями 24‐й.

С нашей стороны существует свидетельство Казакова:

«Во время атаки нашим кавалерийским полком вражеской части, расположенной в деревне Парфенково, противник, подпустив атакующих на 200–300 метров, открыл по ним губительный огонь из всех видов оружия. Вслед за этим в контратаку двинулись 80 вражеских танков и два полка пехоты. Авиация противника принялась бомбить и расстреливать наступавшую кавалерию. В этот момент появился конно-артиллерийский дивизион 17‐й кавалерийской дивизии. Быстро развернувшись, он начал расстреливать танки противника. Отважным артиллеристам удалось уничтожить 35 танков и до батальона пехоты противника. Но почти все артиллеристы погибли у своих орудий…»[123]123
  В. И. Казаков. Артиллеристы в боях под Москвой //Битва за Москву. – М.: Московский рабочий, 1966. С. 174.


[Закрыть].

Здесь допущено смешение двух событий, произошедших в разных местах, в разные дни и с разными соединениями. Только первое предложение относится к действиям 44‐й кавалерийской дивизии. Далее рассказывается о бое 17‐й днем раньше. Именно ей пришлось иметь дело с танками. Там же, где наступала 44‐я, никак немецких танков не было.

К сожалению, свидетельство В. И. Казакова представляет собой просто констатацию факта, и непонятно, на каком основании командир 44‐й кавалерийской дивизии решил, что противник расстроен, и можно действовать в конном строю. Согласно плану, изложенному в приказе армии, это кавалерийское соединение предназначалось для развития успеха (впрочем, уже накануне дивизия действовала в первом эшелоне). Можно только предположить, что в какой‐то момент нашим командирам показалось, что фронт, прорван и пора вводить в бой эшелон развития успеха.

Возвращаясь к донесению немецкого артиллерийского дивизиона, отметим, что время 12.30 мы находим и в донесении 44‐й кавалерийской дивизии, которая рисует похожую картину.

«Части 44 кд 9.00 17.11 перешли к активным наступательным действиям.

51 кп занято Кузяево.

45 на подступах Хрулево.

1 эск. 51 кп совместно с б-н пехоты наступали на Мусино.

12.30 введена ударная группа (54 кп) в активные действия при поддержке артиллерии. В результате упорных боев имеются большие потери ввиду сильного огня пр‐ка из минометов, пулеметов и автоматов.

54 кп в спешенном строю ведет упорные бои с противником.

51 кп остальными эскадронами закрепился на рубеже, обеспечивая наступление дивизии справа и с тыла. Пр-к на данном участке ведет активные действия»[124]124
  ЦАМО РФ. Ф. 3572 (44 кд). Оп. 1. Д. 3. Л. 213.


[Закрыть].

Из этого документа следует, что немцы сильно преувеличили силы нашей кавалерии. В действительности речь шла о наступлении одного полка (т. е. не более 1 тыс. сабель). При этом наш документ не подтверждает ведение атаки в конном строю, но и не опровергает этого варианта действий. Есть констатация больших потерь, но не сказано, когда спешился 54‐й кавалерийский полк: до первых попыток наступления или после.

Однако в наградном листе на начальника штаба 44‐й кавалерийской дивизии подполковника А. В. Петрова четко сказано о конной атаке.

«Нач. штаба дивизии подполковник ПЕТРОВ за время боевых действий на фронте показал смелость и решительность. Во время конной атаки селения Парфенково и Мусино, где находился противник, ПЕТРОВ смелыми действиями с группой красноармейцев в количестве 45 человек прорвал оборону противника и уничтожил 4 повозки с боеприпасами, а также захватил в плен 3‐х немцев»[125]125
  Петров Алексей Васильевич, 1908, подполковник, нач. штаба 44 кд, награжден орденом Красного Знамени. ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 7. Л. 219.


[Закрыть].

Из этого документа следует, что атаку кавалерии «полностью расстрелять» немцам не удалось, и какие‐то, пусть и маленькие подразделения смогли добраться до неприятельских позиций.

Сейчас этот эпизод вызывает ожесточенные споры: была такая атака или не была? Дело в том, что уже к началу XX века для перечисления тех случаев, когда кавалерия могла атаковать пехоту в конном строю, с избытком хватало пальцев одной руки[126]126
  «Присутствующий при нашем разговоре бывший генерал-лейтенант старой армии Снесарев – он состоял при Сталине в качестве военного специалиста – обратился ко мне с вопросом: – В каких случаях вы можете идти в атаку в конном строю на пехоту противника? Это, очевидно, была проверка моих военных знаний. Я ответил: – Во-первых, когда боевые порядки пехоты расстроены, во‐вторых, при преследовании противника и, в‐третьих, при внезапном нападении. Снесарев сказал: – Правильно, – и, обращаясь к Сталину, заметил, – службу знает». Будённый С. М. Пройдённый путь. Книга первая: М.: Воениздат, 1958. С. 83.
  – В каких случаях вы можете идти в атаку в конном строю на пехоту противника?
  Это, очевидно, была проверка моих военных знаний.
  Я ответил:
  – Во-первых, когда боевые порядки пехоты расстроены, во‐вторых, при преследовании противника и, в‐третьих, при внезапном нападении.
  Снесарев сказал:
  – Правильно, – и, обращаясь к Сталину, заметил, – службу знает».
  Будённый С. М. Пройдённый путь. Книга первая: М.: Воениздат, 1958. С. 83.


[Закрыть]. Конная атака опорного пункта в их число не входит. Поэтому не хочется верить, что достаточно опытными людьми была сделана столь элементарная ошибка. Однако надо помнить, что об ошибке мы знаем постфактум. Нам неизвестно, как оценивал командир дивизии обстановку на поле боя. Возможно, по каким‐то признакам он определил, что противник отступает, и отдал приказ об этой атаке. Поэтому порицание прежде всего должно вызвать то, что она была повторена когда обстановка уже достаточно прояснилась.

Отметим, что награды разного достоинства получило все командование 35‐го конно-артиллерийского дивизиона 44‐й кавалерийской дивизии. Награждение проводилось по совокупности заслуг. Относительно боев 16 и 17 ноября в наградном листе на командира дивизиона, майора А. В. Зимина сказано, что «в боях за селения Парфенково и Шишково, конно-артиллерийским дивизионом уничтожен один орудийный расчет противника, и 8 автомашин с разным военным грузом»[127]127
  Зимин Иван Васильевич, 1907, майор, к-р 35‐го кад 44‐й кд, награжден медалью «За отвагу». ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 287. Л. 323.


[Закрыть]. Интересна фраза в аналогичном документе на военкома дивизиона старшего политрука Д. А. Максимова: «Конно-артиллерийский дивизион сохранил всю материальную часть, сохранил личный состав, конский состав и транспорт»[128]128
  Максимов Дмитрий Афанасьевич, 1907, ст. политрук, военком 35‐го кад 44‐й кд, награжден медалью «За боевые заслуги». ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 287. Л. 346.


[Закрыть].

Следовательно, немцы, обстреляв конную батарею, заставили ее прекратить огонь, но не уничтожили. Был награжден и начальник штаба дивизиона младший лейтенант М. И. Фугенфиров[129]129
  Фугенфиров Моисей Исаакович, 1915, мл. л-т, нш 35‐го кад 44‐й кд, награжден медалью «За отвагу». ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 287. Л. 338.


[Закрыть].

Практически этим исчерпывается список награжденных в 44‐й кавалерийской дивизии за бои у Парфенково и Мусино. Кроме упомянутых выше был отмечен за эвакуацию раненых делопроизводитель 51‐го кавалерийского полка красноармеец А. И. Колесников[130]130
  Колесников Андрей Иванович, 1912, кр-ц, зав. делопроизводством строевой части 51‐го кп, награжден медалью «За боевые заслуги». ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 287. Л. 344. «17 ноября 1941 г. тов. Колесникову было поручено вынести тяжело раненых бойцов при отходе из деревни Кузяево. Тов. Колесников мужественно под огнем немецких автоматчиков, перебегая из дома в дом, отыскивая раненых бойцов, одновременно сражаясь с немецкими захватчиками, вынес 6 тяжело раненых бойцов и сохранил от аварии автомашину полка».
  «17 ноября 1941 г. тов. Колесникову было поручено вынести тяжело раненых бойцов при отходе из деревни Кузяево. Тов. Колесников мужественно под огнем немецких автоматчиков, перебегая из дома в дом, отыскивая раненых бойцов, одновременно сражаясь с немецкими захватчиками, вынес 6 тяжело раненых бойцов и сохранил от аварии автомашину полка».


[Закрыть].

Утро 17 ноября действовавшая справа от 44‐й, 24‐я кавалерийская дивизия встретила на тех же исходных позициях, что и накануне. Возможно, какие‐то дозорные группы и находились вблизи немецких опорных пунктов, но основные силы кавалеристов были отведены на ночевку в тыл, о чем свидетельствует запись в ЖБД, приведенная в предыдущей главе. В 9.00 последовала короткая артподготовка, и бой возобновился.

«Противник оказывал упорное ожесточенное сопротивление в районах школы (500 метров севернее КУЗЯЕВО), западная окраина БОРКИ»[131]131
  ЦАМО РФ. Ф. 3557 (24 кд). Оп. 1. Д. 5. Л. 13.


[Закрыть]. На южной окраине Власово «были обнаружены ДЗОТы противника. Передний край его обороны был оборудован окопами полного профиля с ходами сообщения и блиндажами с укрытиями»[132]132
  Там же.


[Закрыть]. То, что все это было выяснено на второй день наступления, лишний раз показывает, что первый не принес практически никаких результатов.

В 14.00 70‐му кавалерийскому полку при поддержке 44‐й кавалерийской дивизии, которая атаковала деревню с юга, удалось овладеть Кузяево. Однако противник провел контратаку и потеснил наши части. Только с наступлением темноты «мощным огневым налетом противник был расстроен, и кавалерийским полкам удалось ворваться на передний край его обороны на фронте ВЛАСОВО, КУЗЯЕВО. Противник, бросив опорные пункты в районах БОРКИ, КУЗЯЕВО отошел в северо-западном направлении, неся большие потери»[133]133
  Там же.


[Закрыть].

Танков, с которыми наша дивизия якобы сражалась накануне, в Борках не оказалось. Зато разведка наблюдала их большое количество на противоположном берегу Ламы. Силы врага были оценены в танковую дивизию, что соответствовало истине. Эти сведения, наряду с тем, что противник строил мост через реку, сильно нервировали командование дивизии. Оно было вынуждено изъять часть артиллерии из атакующей группировки и готовить противотанковую оборону для защиты своего правого фланга.

Продолжение контрудара 16-й А и операции 2-й тд немцев.

Однако атаки с севера не последовало, и весь день наши соединения на правом фланге ударной группировки вели бой только со 106‐й пехотной дивизией. Немецкие данные позволяют несколько дополнить краткий рассказ журнала 24‐й кавалерийской дивизии.

Как мы видели, до середины дня противник только оборонялся. Но после отражения кавалерийской атаки на Мусино он счел возможным, несмотря на опасения, высказанные ранее, перейти к активным действиям и провести ранее запланированную операцию.

1‐й и 2‐й батальоны 239‐го пехотного полка выступили со своих позиций вокруг Мусино на Кузяево, двигаясь восточнее Телегино. 3‐й батальон направился к Парфенково, а саперный взвод и взвод самокатчиков 239‐го полка остались прикрывать Мусино с востока и северо-востока.

Переход в наступление затянулся до 13.30. Около 14.00 239‐й полк доложил, что приближается Кузяево. В это время по хвосту колонны 1‐го батальона был нанесен удар силами, которые немцы оценили в один эскадрон. «Этот русский удар из леса юж. Кузяево наносился на запад по направлению Телегино. Только 3‐я рота 239‐го пп должна была выдерживать этот удар. Так как ее боевой состав составлял только 17 человек, она была уничтожена. В строю остались: 1 фельдфебель, 1 унтер-офицер и 3 рядовых. Командир роты оберлейтенант фон дер Хейден, который бросился со своими людьми навстречу русским, нашел при этом солдатскую смерть»[134]134
  NARA. T-315. R. 1246. L. 0686


[Закрыть]. Почему‐то уничтожение двух третей даже не роты, а неполного взвода произвело на врага довольно сильное впечатление. «Положение было критично, так как ударивший на Телегино эскадрон вогнал клин между частями 239‐го пп. Оба залегших перед Кузяево батальона 239‐го пп заняли в 500 м к западу от Кузяево круговую оборону»[135]135
  NARA. T-315. R. 1246. L. 0686


[Закрыть]. И это при том, что с каждой стороны «клина» находилось по половине полка. Как мы знаем, к югу от Кузяева действовала 44‐я кавалерийская дивизия, другие подразделения которой совместно с 24‐й кавалерийской в это же время ворвались в эту деревню. Одновременно, по сообщению 241‐го пехотного полка немцев, примерно два советских батальона атаковали Борки со стороны Телешова. Видимо, этот удар был отбит, поскольку в 16.30 тот же полк сообщил о следующей атаке на Борки, но со стороны Кузяево.

На этом записи в ЖБД немецкого соединения обрываются. Неизвестно, кто выбил наши части из Кузяева, о чем сказано в журнале 24‐й кавалерийской дивизии. Это мог быть и 241‐й полк немцев, и те батальоны 239‐го, которые залегли совсем близко и, опомнившись от неожиданного нападения, вполне могли контратаковать. Нам только понятно, что населенные пункты переходили из рук в руки. Также известен и окончательный итог: и Кузяево, и Борки, а также, скорее всего, Власово оказались в наших руках.

Этот факт подтверждает запись ЖБД 106‐й пехотной дивизии, с которой начинается изложение событий 18 ноября: «Около полуночи положение дивизии несколько упрочилось. 240‐й пп разместил два батальона с обоих сторон дороги Суворово – Шишково фронтом на север и северо-восток, при Суворово стоит на позиции еще 4‐й дивизион 107‐го ап. Для его обороны предназначаются примерно два взвода в Суворово. После радиопереговоров с V-м ак две роты 745‐го саперного батальона размещены на восточной опушке леса северо-восточнее Суворово, этим разведывательный батальон, наконец, прикрывает район от перекрестка дорог в 2 км западнее Шишково до Парфенково, там же держится 3‐й батальон 239‐го пп фронтом на северо-восток, в Мусино 2‐й батальон 239‐го пп, в Телегино два батальона 241‐го пп, один – в Узорово и Шубино»[136]136
  NARA. T-315. R. 1246. L. 0693.


[Закрыть]. Очертание новой оборонительной линии противника показывает, что 106‐я пехотная дивизия была оттеснена на запад и на своем правом фланге. Здесь против врага действовала наша танковая дивизия.

Полковник Леви в своем рассказе о событиях 17 ноября на участке 58‐й танковой дивизии весьма лаконичен:

«За 17.11.41 г. части дивизии сумели овладеть Хрулево, Спас, Шишково, к 22.00 17.11.41 г. части пр‐ка в беспорядке отходили на Суворово. Штабы частей в этот день работали несколько лучше. Штаб МСП, АП и 117 ТП был в курсе дела обстановки своей части и давал возможность штабу дивизии знать о положении на фронте. Хуже работал штаб 116 ТП, но и этот штаб несколько улучшил свою работу» [137]137
  ЦАМО РФ. Ф. 208 (ЗапФ). Оп. 2511. Д. 230. Л. 7.


[Закрыть].

Немного подробностей добавляют и документы противника. Как уже было сказано, записи в ЖБД 106‐й пехотной дивизии на конец дня отсутствуют. Поэтому положение на ее фронте можно отследить только по данным ЖБД V-го армейского корпуса, которые подтверждают рассказ начальника штаба нашей танковой дивизии:

«Русские, поддержанные 20‐ю танками с огнеметами, атакуют с вечера до ночи большими силами Хрулево и Спас. В жесткой обороне передовая оборонительная линия Спас – Шишково должна быть сдана и отведена примерно на 2 км в направлении Суворово. В ходе ближнего боя, после приведения в непригодность орудий, пришлось оставить позицию батареи восточнее Шишково.

Командиру 106‐й пд поручается безусловно удерживать позицию. Прорыв на Ярополец с направления Шишково нужно предотвратить.

Наступление 35‐й и 2‐й тд, вероятно, только во второй половине [следующего] дня приведет к разгрузке.

Для обеспечения командного пункта корпуса были подняты по тревоге: 745‐й саперный батальон, части 52‐го зенитного дивизиона и бодрствующая рота, и введены в бой северо-восточнее Яропольца»[138]138
  NARA. T-314. R. 245. L. 00470.


[Закрыть].

Немцы отчитались в уничтожении в течение двух дней 31 русского танка. Следовательно, по их данным наши потери 17 ноября составили 16 машин[139]139
  NARA. T-314. R. 245. L. 00472.


[Закрыть]. По списку потерь 58‐й танковой дивизии можно насчитать 14 танков, утраченных в этот день. Такое совпадение можно признать практически идеальным, но, похоже, немцы смогли сосчитать не все танки. В ночь на 18 ноября 58‐я танковая дивизия оставила свои позиции и выступила в район Клина. Однако в списке ее потерь и за 18, и за 19 ноября присутствуют танки, утраченные под населенными пунктами со знакомыми по предыдущим дням названиями: Блуди, Хрулево, Спас. Правда, можно встретить и иные названия: Теряева Слобода, Утишево, Павельцево, Стромилово и др. Относительно этих пунктов можно с большой долей уверенности сказать, что техника здесь была потеряна на марше. На это указывают и пояснения, например: «сожжен неисправный при отходе». Есть здесь и потерянные при бомбардировке, завязшие в болоте и т. п. Однако другие потери, под теми же Блудями, явно боевые, хотя боев здесь дивизия уже не вела. Следовательно, при составлении отчета решили «размазать» двухдневные потери на четыре дня. Есть и еще одно объяснение: часть танков оставили для поддержки пехотных и кавалерийских частей. Но их количество неизвестно.

Места захоронений воинов 58-й тд в районе Хрулево, Спас.