Текст книги "Вслед за автором"

Вслед за автором
Критические заметки о современной литературе
Василий Макаров

Критические заметки Василия Макарова читаются на одном дыхании. Его стиль – брать произведение сразу и целиком, во всем объёме и смотреть сквозь него также целиком на просвет и то, что видно – то сразу его острый глаз фиксирует. Поэтому В. Макарова интересно читать, даже если не читал рецензируемое произведение. Так, например, он пишет: «Рассказ… похож на разнородное лоскутное одеяло из кусков фланели, сшитых с тюлем», «было бы полезно не балансировать на грани двух жанров – детектива и фэнтези», «автор как будто торопит нас, не даёт задерживаться в одном сюжете и уже начинает следующий». Василий Макаров как тонкий психолог чувствует текст и ценит его совершенно объективно, это дает ему основание никогда не писать о том, что ему нравится или не нравится, а писать о том, что именно тот самый текст представляет из себя на самом деле. При этом могут происходить открытия, извлечения неожиданного, что и составляет суть критической работы. Несомненно, Василий Макаров даст нам возможность порадоваться новым открытиям.

Сергей Фаустов

© Василий Макаров, 2016

© Alessandro Cattelan, фотографии, 2016

© Тимур Гумаров, фотографии, 2016

Редактор Галина Александровна Щекина

Редактор Елизавета Михайловна Безнина

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Василий Макаров
Об авторе

Мне повезло родиться и вырасти ещё в ту эпоху, когда компьютеры и интернет не заменили «старую» бумажную литературу. Каждый поход в библиотеку был как сражение: дефицитных книг не достать, они постоянно находились на руках. Каждая покупка новой книги – праздник. В те годы и на хлеб не всем хватало. А настоящее сокровище – бабушкин книжный шкаф и многотомные собрания сочинений в твёрдых переплётах.

В 1996 г. я поступил в МГТУ им. Баумана. Тогда же понял, что не писать не могу. Стихи, проза, заметки о жизни, запись размышлений стали появляться регулярно. Затем были долгие годы затачивания и шлифования литературных способностей.

Литературная критика всегда была для меня чем-то большим, нежели простой личной оценкой художественного текста. Для меня литературная критика – это прежде всего процесс познания, познание автора через текст, познание символов и смыслов, заложенных в текст автором. Я вижу задачу критика не только в том, чтобы указать автору на сильные и слабые стороны произведения, но и в том, чтобы раскрыть читателю красоту и глубину текста, помочь автору в рождении его нового удивительного мира.

Читальный зал

Карельское и вечное
Размышления о рассказе Дмитрия Новикова «Другая река»

Рассказ Дмитрия Новикова «Другая река» весьма необычен. Он близок к жанру былин, народных рассказов. В нём чувствуется влияние священного предания русской православной церкви. Главная ценность рассказа – не замысловатый сюжет или умствования высокой литературы. Ценность рассказа в жизнеописании русского народа, у которого есть даже специальное слово, противопоставляющее житие скучной обыденности. Но автор идет ещё дальше и сравнивает старое русское житие с современной нам реальностью.

Автор – большой любитель северной карельской природы. Её описания наполнены красками и светом. Яркие и глубокие аналогии очеловечивают и оживляют землю, лес, реки, Белое Море. Каждая речушка, каждый лесок имеют свой характер и свою индивидуальность. Природа в рассказе становится немым, но всё видящим свидетелем, следящим за нами с земли, так же как Бог следит с неба.

Начинает повествование Варлаам, кольский священник. Его речь колоритна и непривычна для современного человека. Мы сразу узнаем интонацию русского севера, старых поморов. Их мудрые и спокойны изречения, витиеватые фразы вселяют в нас чувство успокоения и умиротворения.

Варлаам сразу определяет главный постулат силы русского человека – вера спасает, не дела благие. Он рассказывает пример из своей жизни: как надежда на себя и свои силы может сыграть злую шутку с человеком.

Жена Варлаама Варвара лишь слегка обозначена как неуловимый образ писаной красавицы и любящей жены.

Второй главный герой рассказа – наш безымянный современник. Он бежит от какой-то собственной проблемы, пытается вдали от людей найти облегчение переживаниям. Но, как водится, сам же и является причиной своих страданий. Его поедают ревность и обида, живущие в сердце.

Переходы между двумя сюжетными линиями резки, неподготовленный читатель может потерять нить повествования. Только старинный поморский говор сигнализирует нам о сменившейся вдруг картинке. По этой причине с первого прочтения сложно полностью осознать смысл рассказа. На мой взгляд, автору следовало бы помочь читателю перестроиться в моменты перехода повествования от одного персонажа к другому.

Таким приёмом автор пытается «сшить» две реальности в одно полотно, чтобы нащупать места пересечения между старинным Варлаамом и современным Безымянным, найти параллели между судьбами героев. Но есть ли точки соприкосновения? Скорее всего, их нет. Даже более того, один из героев проиграл другому схватку в человечности. Но обо всём по порядку.

Сцена с Варлаамом на норвежском корабле выглядит немного потусторонне. Жена Варлаама пускается в беспутное поведение и предстаёт перед нами совсем другим человеком. Нет никакой видимой причины и обоснования такого поведения людей, ни норвежцев, ни Варвары. Есть на Руси хорошее наименование для подобных необоснованных поступков, люди говорят: «Бес попутал». Но это не сочетается с поведением Варвары, изменившимся задолго до событий на норвежском корабле. Почему она превратилась из любящей жены в одержимую бесами женщину, автор не объясняет.

Реакция же Варлаама очень близка и понятна нам. Приступ гнева у северного богатыря завершается убийством, муками раскаяния и желанием Варлаама умереть. Но самоубийство грех и Варлаам готов принять кару, какой бы суровой она ни была. Он стойко встречает тяжкие испытания, зная о неминуемой расплате.

Претерпев же до конца, Варлаам спасается от вины и мук совести. Он оправдан Богом, и доказательство его вины исчезает, уносимое ветром. Он получает новую жизнь на берегу реки Кереть. Новая жизнь – как благодать Божья. Незаслуженно и негаданно Всевышний даёт Варлааму ещё один шанс прожить свою жизнь как подобает верующему.

Варлаам ежечасно обращается к Господу, ищет поддержки и опоры. Он знает, в чьих руках находится и кто может в любой момент осудить его или помиловать.

У нашего Безымянного современника в это время появляется спутник, Юра. Юра предстаёт перед нами как новый русский юродивый. Он не сидит на паперти, не одет в лохмотья. Его ухоженный внешний вид может ввести в заблуждение, но искалеченная рука с пересаженным чужеродным пальцем даёт нам понять, что внешность обманчива. Юра исполняет роль глашатая Истины. Он хочет наставить Безымянного, но не имеет права говорить прямо, как «власть имеющий»11
  От Матфея 7:29: «ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи».


[Закрыть]. Он направляет к нужному смыслу с помощью намёков и образов. Юра показывает Безымянному часовню имени Варлаама, рассказывает его историю и советует герою просить помощи у Варлаама. Но имеющий глаза увидит между строк: в Господе твоё спасение и утешение!

Безымянный герой не знает, что и у кого просить. Он не привык верить и не хотел доверять кому-либо в своей жизни. И только нелепая и безвыходная ситуация, когда он сам себя поймал, как рыбу на крючок, позволила ему переломить гордость и начать просить. А если просишь, то значит веришь. А если веришь – получаешь свой шанс на спасение.

Рассказ «Другая река» похож на разнородное лоскутное одеяло из кусков фланели, сшитых с тюлем. Линии повествования неравнозначны. Варлаам перетягивает внимание читателя и за счёт колоритного языка, и за счёт таинственной истории, и вообще, он более реален, чем современный нам Безымянный, безликий герой.

История Варлаама закончилась спасением, его вера в Бога подверглась тяжёлым испытаниям, но выдержала и окрепла. История Безымянного не имеет ни начала, ни конца. Это похоже на существование многих современных людей, которые и историю свою уже забыли, от корней оторвались, и к новому берегу ещё не пристали, да и не стремятся.

Два берега реки вроде бы рядом, да встретиться им нельзя. И река вроде одна и та же, да только берег Варлаама сильно круче пологого и скучного берега Безымянного. И смотрит Варлаам на него сверху вниз, уповая на Господа и зная, в чём есть сила.

На стыке жанров
Рецензия на фэнтезийный детектив Дмитрия Дашко «Джига со смертью»

Роман «Джига со смертью» является произведением на стыке двух жанров: детектива и фэнтези. С классическими детективами его объединяет сюжетная линия, включающая расследования, преступления, борьбу криминального мира и стражей порядка. Хотя действие и происходит в фэнтезийном мире, но сеттинг произведения включает в себя развитую юридическую систему, право, судопроизводство, что также характерно для детективных произведений.

Из фэнтезийного жанра в произведении присутствуют различные расы существ – эльфы, гномы, люди, а также магия и другие сакрально-оккультные элементы. На мой взгляд, фэнтезийная составляющая произведения носит вспомогательную роль, лишь изредка способствуя разрешению сложных сюжетных ходов.

Нужно отметить, что классический фэнтезийный сеттинг достаточно далеко отстоит от требований хорошего детектива. Ни юридической системы, ни судопроизводства «эталонные» фэнтези не имеют. А из права они обычно включают только право сильного. Таким образом, классические фэнтези смещаются от вопросов законности к вопросам морали и обычно строят сюжеты вокруг борьбы сил Добра и Зла.

Посему я предлагаю смотреть на данное произведение как на обычный детектив с небольшими элементами фэнтезийности, которые лишь придают дополнительную окраску сюжету.

Сюжет разворачивается в королевстве без названия, точнее в столице королевства, у которой также нет собственного имени. Для большей атмосферности произведения не помешала бы краткая отсылка к истории города и страны, где развиваются события. Перед стандартными детективами, происходящими в пейзажах реальных городов, такая проблема зачастую не стоит.

Сюжет произведения закручен достаточно интересно, в лучших традициях приключенческой литературы. Автор умело использует классические приемы дедуктивного метода. «Интеллектуальный» поединок главного героя с преступником богато перемежается схватками, погонями и прочими атрибутами жанра.

Однако нужно помнить, что хороший детектив делает не только сюжет. Все мы хорошо знаем десятки детективных героев от хрестоматийного Шерлока Холмса до Глеба Жеглова и других, современных нам, персонажей. Непременным атрибутом детектива, а особенно детективной серии, является хорошо прописанный харизматичный главный герой. Такому герою нет нужды быть эталоном положительности, даже наоборот, тщательно выверенная доза грубости, цинизма или даже жестокости придаёт шарм и усиливает сопереживание читателя. Неидеальным читателям легче ассоциировать себя с неидеальными героями.

Однако главный герой произведения мистер Гэбрил вызывает немало вопросов именно с этой стороны. Он производит впечатление сборного портрета Джона Уотсона, Перри Мейсона, Ниро Вульфа и некоторых других литературных персонажей. С одной стороны, Гэбрил представляется как беспризорник, выросший в приюте и воспитанный ворами. Он прошел как минимум две военные кампании и носит прозвище Сухарь. Но для «сухаря» Гэбрил слишком часто мучается угрызениями совести и слишком возвышенно идеалистичен, особенно в личной жизни и семейных отношениях. Да еще, по его собственным словам, плохо переносит вид крови.

В произведении неоднократно говорится о безупречной репутации мистера Гэбрила, однако упоминается его причастность к нескольким преступлениям, судебному приговору и замене каторги на службу в армии. Первое со вторым увязывается весьма слабо, и даже фэнтазийный сеттинг произведения не оправдывает таких нестыковок.

Также слабыми представляются отсылки к тому, что мистеру Гэбрилу много дала военная подготовка и служба в армии. Более правдоподобно выглядело бы то, что беспризорное детство позволило герою пройти военную службу и вернуться живым и невредимым. Особенно сильно это не вяжется с первым попаданием Гэбрила на войну как наказанием за совершённое преступление. Очевидно, что таковых служивых поневоле военные командиры рассматривают как расходный материал и потенциальную угрозу дезертирства. Такое отношение не вызывало бы в последствии у мистера Гэбрила теплой ностальгии.

Весьма неестественным является и то, что мистер Гэбрил, при всей своей пёстрой биографии и неординарной профессии, не знает особенностей одного из самых криминальных районов родного города – старой набережной. Это справедливо удивляет его старинного друга Трещотку, с которым он рос в одном приюте, а читателя и подавно. Разумного объяснения такой неосведомлённости главного героя автор, к сожалению, не даёт.

По устоявшейся детективной традиции главного героя в его приключениях сопровождает неизменный спутник-помощник. Литературная роль персонажа помощника заключается в контрастном выделении выдающихся особенностей главного героя. Диалоги между героем и помощником часто несут сюжетную нагрузку, позволяют глубоко и красочно описать героя. Отношения между героем и помощником добавляют интереса, психологичности и живости повествованию.

Роль спутника мистера Гэбрила выполняет молодая эльфийка Лиринна. Из произведения мы знаем, что Лиринна и Гэбрил состоят в интимных отношениях, которые на протяжении повествования развития не получают, за исключением вполне естественной и ожидаемой помолвки с участием родственников Лиринны.

Лиринне на момент событий, происходящих в романе, всего девятнадцать лет. Когда мистер Гэбрил уходил в армию, ей было восемнадцать. Возникают вопросы, насколько этичны были интимные отношения мистера Гэбрила с помощницей ранее и с какого возраста она начала на него работать. Вопросы эти остаются без ответа, так что можно посоветовать автору не пренебрегать общепринятыми моральными нормами, особенно там, где в этом совсем нет необходимости.

Кроме того, мы знаем о Лиринне, что она владеет неким эльфийским единоборством, чем неоднократно спасала мистера Гэбрила от физической расправы. Но в целом образ Лиринны проработан неглубоко и не несет функций персонажа-помощника классических детективных произведений. Для большего соответствия детективным канонам автору было бы уместно перенести на Лиринну романтическо-идеалистические переживания мистера Гэбрила. Тогда и главный герой более соответствовал бы прозвищу Сухарь, и возникшее напряжение между персонажами оживило бы произведение и добавило новых интересных красок.

Лорд Риторн, хотя и персонаж второго плана, также вызывает недовольную усмешку читателя своими познаниями в биологии и склонностью к революционному методу свержения существующей власти. Главе преступного мира, «мяснику», а именно так читателю представляют этого персонажа, не пристало проявлять любопытство к букашкам и социалистическим идеям. Автор сообщает нам, что лорд баллотировался на пост мэра, но безуспешно. Общий уровень коррупции и преступности в городе предполагает, что глава организованной преступной группировки, к тому же находящийся в розыске, найдет себе более полезное занятие, чем тратить собственные деньги на подготовку восстания в каких-то южных провинциях.

Подобное поведение больше подошло бы романтическому коммунисту, который шагает к высокой цели, не считаясь с жертвами, а не главе преступного мира. Характерное поведение преступников заявленного уровня – получение личной выгоды при любой форме правления, сращивание с властью в коррупционном симбиозе и установление собственной теневой власти над городами и целыми регионами. К сожалению, на роль «профессора Мориарти» лорд Риторн совершенно не годится, он мелок и жалок.

Сцена захвата лорда Риторна и Леди Разбойницы «спецназом» из троих капралов зверской наружности вызывает крайне противоречивые чувства. Раз троих дуболомов достаточно, чтобы обезвредить парочку крайне опасных преступников, то всё описываемое противостояние криминального мира и законности выглядит не более чем фарсом.

Атмосферу детектива немного оживляет эпизод с привлечением лютанской ОПГ для поимки парфюмера. Броско, лидер группировки, один из немногих злодеев, кто выглядит достаточно аутентично в своей роли. Он представитель национальных меньшинств, похож на предводителя мафии сицилийского образца и ведёт себя соответственно. Броско ставит вендетту (кровную месть) на первое место и имеет достаточно чести для выполнения обещаний.

После завершения детективной линии автор весьма неожиданно продолжает повествование уже в адвентюрном ключе. Частный детектив, его заказчик, главный преступник и ещё пара случайных персонажей немедля отправляются на поиски древних сокровищ. Этим поискам посвящены две последние главы произведения.

Приключение излагается довольно сумбурно. Практически полное отсутствие описания природы и окружающих мест делают повествование заметно беднее первой части произведения.

Финальная развязка читается со значительным облегчением: наконец-то всё это кончилось! Автор мог бы быть более благосклонным к читателю и вынести приключенческую линию в отдельное произведение. Это позволило бы более полно раскрыть атмосферу приключения, тем более что это уже немного другой литературный жанр.

При всех необходимых атрибутах детективного произведения «Джига со смертью» испытывает явный недостаток в ярких, харизматичных персонажах, особенно это касается главного героя и его помощницы.

Также было бы полезно не балансировать на грани двух жанров, детектива и фэнтези, а выбрать одну, наиболее подходящую для сюжета оболочку. Тем более что каждое из этих литературных направлений достаточно богато само по себе и в дальнейшем украшательстве не нуждается.

В текущем виде произведение пестрит ненатуральными и плохо совместимыми между собой эпизодами: баллисты соседствуют с огнестрельным оружием, магия с системой права. Призрак барона Отто фон Бомма вообще выглядит как Deus ex machina, необоснованно появляется в самый нужный момент и играет не последнюю роль в распутывании замысловатого сюжета.

Безусловно, произведению пошли бы на пользу дополнительные описательные вставки, которые бы ввели читателя в курс истории и жизни описываемого мира.

Небольшие литературные ошибки, типа фразы «дождь лил как из бездонной бочки», также не улучшают восприятие романа.

Проработка этих вопросов поможет сделать из «удовлетворительного» детектива вполне достойный образчик произведения данного жанра.

Реалистичная фантастика
Михаил Анчаров «Сода-солнце». Шестидесятники

Повесть Михаила Анчарова «Сода-солнце» обычно относят к жанру фантастики. Написанная в 1968 г., она до сих пор выглядит весьма современно. Повествование ведётся от лица семидесятилетнего учёного-археолога, который рассказывает о своём знакомом по прозвищу Сода-солнце.

Повествование ведётся не линейно, мы как бы ухватываем фрагменты реальности, сразу же сменяемые воспоминаниями рассказчика. По этим фрагментам мы узнаём о главном герое произведения – клоуне, боевом лётчике, учёном, изобретателе и просто неугомонном человеке – Соде-солнце.

Помимо отрывочного модернистского повествования, внимание читателя сразу привлекают названия глав повести. Они похожи на случайно выбранные фрагменты текста, некоторые из них даже невозможно представить в роли названия. Например: «– Что-о?.. – спросил я».

Автор как будто пытается спровоцировать читателя, привыкшего к «правильной» литературе. Помимо пренебрежения линейным повествованием, автор пренебрегает логикой развития сюжета. Мы сперва узнаём результаты каких-то событий, а спустя главу или две автор показывает нам предысторию, иногда вперемешку со следствиями.

Также хочу отметить необычайно художественный слог автора. Тонкие поэтические аналогии и сравнения показывают в необычном свете, казалось бы, обыденные вещи. «Выпусти соловья из клетки – он взлетит и упадет мертвый, сделав глоток неба» Автор с помощью таких ярких фраз погружает нас в глубину переживаний главного героя и рассказчика. Мы лучше понимаем, что творится в душах этих людей. Ведь большую часть повести составляют не сюжетные ходы, а размышления и рассуждения автора, передаваемые через персонажей произведения.

Провокация – это слово вполне подошло бы в качестве короткого описания смысла происходящего в книге действия. Сода-солнце прирождённый провокатор. Он постоянно заставляет интеллектуальную элиту общества, известных и заслуженных учёных чувствовать себя не в своей тарелке, если не сказать хуже. То он приносит в отдел кадров для оформления личного дела свою фотографию в клоунском гриме. То он подделывает старинную деревянную скульптуру, от которой директор института на время теряет рассудок. В другой раз он даёт научным сотрудникам «таблетки гениальности», изготовленные им из муки и сахара. И те, кто поверил в волшебную силу плацебо, в течение суток совершают пусть маленькие, но открытия.

И сейчас уместно задаться вопросом: а зачем ему всё это нужно? Дело в том, что Сода-солнце изобрёл способ постоянно делать изобретения. Это, наверное, единственная фантастическая деталь во всей повести. Вся книга выглядит пронзительно реально, почти документально. И в этой нереально реальной атмосфере удивительно правдоподобными представляются слова главного героя, надиктованные на магнитофон: «Давайте установим новую логику, чтобы предсказывать невероятное».

Сода-солнце смог воплотить в жизнь самые смелые идеи человека. У барона Мюнхгаузена в распорядке дня в десять часов значился подвиг, у Соды-солнца по расписанию происходили изобретения и открытия. С этим чудом он пришёл в научно-исследовательский институт и не был понят там, как пророк в своём отечестве. С первых же строк повести мы знаем, что его оттуда уволили. Причин много, объяснений этих причин ещё больше. Но нам достаточно одной: его идеал человека, изобретателя, творца давно покрылся пылью в душах профессоров и академиков. Сам рассказчик сравнивает себя в двадцатилетнем возрасте с неугомонным и въедливым Содой-солнцем. Где же растерял свою юношескую энергию и веру в чудеса старый учёный? Но ещё важнее вопрос: почему Сода-солнце эту энергию не растерял?

Я не считаю, что автор написал фантастическую повесть. Эта повесть глубоко реалистична. Пара придуманных фрагментов, сцена в шахте-преисподней, не перевешивают практически документальной реалистичности героев. Сода-солнце, неисправимый дилетант, нашёл тропинку к гениальности, за что и был наказан. Интеллектуальная элита общества с трудом переносит дилетантов, а гениев не переносит вообще.

Автор задал нам очень важный вопрос. Считаем ли мы достойной Человека обыденную скучную жизнь без сенсаций, изобретений, открытий. Хотим ли мы «ждать, пока жизнь помаленьку вытекает из бурдюка с дырочкой»? Или мы готовы рискнуть всё потерять и открыть для себя весь мир, всю Вселенную получить в подарок, как коробку с конструктором. Сода-солнце показал нам, насколько это здорово, когда мир ждёт под кончиками пальцев касания Творца, готовый откликнуться на честность и открытость гения.