Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 9. За порогом весны"

1973

Дорога

Земля за океаном

Вашингтонский корреспондент «Правды» Борис Стрельников и специальный корреспондент «Комсомольской правды» Василий Песков совершили автомобильное путешествие по Соединенным Штатам Америки. За шесть недель журналисты проехали пятнадцать тысяч километров по двадцати семи штатам Америки от восточного побережья до Калифорнии и обратно.

География Америки, природа, земля и человек на земле, быт, проблемы охраны среды… Так коротко можно было сформулировать план путешествия.

Теперь отчет о поездке. Первые несколько очерков были опубликованы в «Правде». Сегодня путевые заметки и очерки начинает публиковать «Комсомольская правда».

* * *

Чувствуем: Юле проще бы разреветься, но она улыбается.

– Ребята, пожалуйста, берегите себя… – Протянула в окошко цветущую ветку, встряхнула, и лепестки остались на нашей карте. Пахучие розоватые лепестки. В такой же цвет на карте окрашены штаты: Вайоминг, Невада, Канзас, Индиана, Нью-Мексико. Другие штаты окрашены в желтый, серый, коричневый цвета. Красные жилки дорог. Наш путь на карте – прозрачный зеленый шнурок. На бумаге – это сущий пустяк. Распрями весь шнурок – будет примерно два метра. По земле же, чтобы опять вот тут, у дороги, увидеть Юлю, надо проехать примерно пятнадцать тысяч километров.

Десять утра. В Москве сейчас вечер. Поехали…

Корреспондент «Комсомолки» Василий Песков. Корреспондент «Правды» Борис Стрельников. Рисунки Б. Жутовского.

Всякое путешествие долго еще продолжается после того, как закончилось. И в этом продолжении есть этапы. Первый – самый короткий – ответ на вопросы. Сначала на легкие: «Ну, как они там, жуют резинку, стреляют?» Это все мимоходом, шутя. Потом вопросы серьезней, уже за столом. Тут неизбежны сопоставления: «А у нас, а у них».

Проявка и просмотр пленок – повторение путешествия. Дело приятное, но, к сожалению, долгое. Из нескольких тысяч кадров ты должен выбрать сотню-другую удачных, остальные безжалостно бросить в корзину. Это заставляет каждую пленку просматривать через стеклышко.

И самое трудное – продраться сквозь дебри блокнотных пометок. Все делалось на ходу: в машине, во время бесед, в гостинице перед сном. Все надо бережно перебрать, прояснить, разложить на нужные полки. И вот теперь, определяя порядок отчета о путешествии, на первое место ставишь саму Дорогу и ощущение, названное Твардовским удивительно емко и точно: за далью даль.

За далью даль… Это чувство земли, чувство пространства, это погоня за убегающим горизонтом. Нас, знающих землю от Балтики до Камчатки, простором не удивишь. И все же первое, что надо сказать об Америке: огромное пространство! Самолет не способен родить это чувство, а машина рождает. День за днем, день за днем… Меняется облик земли, меняются люди, меняются небо и облака… А дороге все нет конца. Это Америка, Соединенные Штаты.

У Вашингтона зе́мли слегка всхолмленные. Молодая жирная зелень подступает к дороге. Красного цвета трактор ворочает рыжеватую землю под кукурузу. Стадо без пастуха. Аккуратные разноцветные домики, возле которых все подстрижено, проутюжено и, кажется, даже одеколоном побрызгано. Почтовые ящики вдалеке от домов у дороги. Почтальон прямо из автомобиля сует в ящик газету и едет дальше… В дорожных записках всегда таится опасность перечислений: вижу то, вижу это. Но поскольку даже все интересное перечислить никак невозможно, оставим пока летящие мимо пейзажи и обратимся к машине, в которой мы двое сидим, пристегнувшись, как в самолете, ремнями.

Владелец машины – «Комсомольская правда». Город прописки – Нью-Йорк. Номерной знак по мере удаления от Нью-Йорка будет возбуждать любопытство. В штатах Айдахо и Вайоминг простодушные восклицания: «Боже мой, из Нью-Йорка! Вот занесло!» В Техасе и в штатах у реки Миссисипи интонации были другими. В южных штатах путешественник из Нью-Йорка – это смутьян, вольнодумец, негролюб, почти что «красный». В южных штатах надо было дважды подумать, прежде чем затеять с кем-нибудь разговор, особенно вечером…

Собрали нашу машину на конвейере Форда в Дирбоне. Не того старика Форда, который и подарил миру конвейер, а внука, в честь деда нареченного Генри. Говорят: самобытным талантом старика-прародителя нынешний Форд не владеет. Однако налаженный механизм фирмы не продрог на ветру конкуренции. Наша модель имеет звучное имя «Гран Торино». Это коричневый зверь, мягко приседающий на рессорах, – одна из новых машин. Мы садились в нее с опаской. Недели за две до этого Форд объявил: «250 тысяч автомобилей новой модели отзываются на завод». Четыре машины разбились, и Форд спасал репутацию – заменял какую-то из деталей. В мастерской, куда мы кинулись за советом, машину тщательно осмотрели, укрепили что-то в заднем мосту. «Прислушивайтесь. Появится подозрительный звук – немедленно остановитесь».

Забежим вперед и в похвалу Форду скажем: подозрительных звуков не появилось. Один только раз в Скалистых горах машина заглохла, но причиной тому была высота, при которой и человеку несладко. Исправно работал аэркондишен. Проезжая по снежным туннелям Вайоминга, задраив окна, мы сидели в летних рубашках. А в Неваде, Юте и Аризоне этот же агрегат надежно защищал от пустынного пекла.

Пару слов о ремнях. Привязными ремнями в Соединенных Штатах сейчас оборудован каждый из новых автомобилей. В нашем «Торино» они удобнее самолетных. Отстегнул замок, ремень – ж-ж-жик… и юркнул в щелку сбоку сиденья. Включил мотор, но забыл пристегнуться – загорается красный свет, и в машине начинает противно жужжать сигнал. Ремни – хорошее средство намного обезопасить сидящих в автомобиле. Мы убедились в этом, видя перевернутые вверх колесами «Форды» и «Шевроле» и невредимых людей – были пристегнуты.

Америка ездит быстро. 110 километров – нормальный режим дороги. Триста сорок лошадиных сил мотора «Торино» могут понести и вдвое быстрее, но дорожная служба строго следит, чтобы стегали не всех лошадей. В штате Огайо нас вполне справедливо прищучил местный орудовец. Спасла бумага из «Комсомолки» со словами: «Всем, кого это касается…» В ней говорилось, что двое русских путешествуют по Америке и что им следует помогать. Убеждаемся, в любой части света бумажка – вещь нужная. Полицейский смягчился, улыбнулся даже: «Езжайте. Но помните, американцев я бы оштрафовал». И точно, оштрафовал бы по строгой и очень простой системе – доллар за каждую из превышенных миль. Снисхождение портит людей. Несколько раз после этого мы соблазнялись сэкономить часок-другой за счет скорости по хорошей дороге.

Дороги в Америке очень хорошие. Дороги – лучшее, что есть в Америке, говорят сами американцы. И это правда. На карте (ее дают бесплатно на любой заправочной станции) вся территория в красных и черных жилках дорог. Карта может, правда, и обмануть. Но обман этот – чаще всего приятный сюрприз. На севере Юты мы зазевались и проскочили нужный нам поворот. Чтобы попасть на «зеленый шнурок», надо было проехать миль пятьдесят по дороге, обозначенной редким для Америки словом «земляная» (проселочная). Мы загрустили. И зря. Дорога была бетонной. С иголочки новая. Устарела карта, выпущенная в прошлом году.

Несколько раз мы задерживались глянуть, как строят дороги. Обычно об этом предупреждают. Живой человек (или пластмассовый манекен) ритмично машет красным флажком: осторожно – объезд! Объезд обычно так же хорош, как и сама дорога. Обязательно видишь надпись на съезде: «Извините, что задержали – строим для вас». Стройка немноголюдна. Ручного труда – один-два процента. Наготове много разных машин, огромных и маленьких, которые действуют с конвейерной очередностью.

Избежим технических описаний: «дорога в разрезе». Слоеная лента имеет в меру всего, чтобы жить долго и без ремонта: песок, гравий, щебень, бетон, разного рода прокладки, присыпки. Дело дошло до резины и пластика. К такой дороге американский автомобиль привязан, как паровоз к рельсам. Проселок где-нибудь под Можайском, проходимый «Волгой» и «Москвичом», для нашего «Торино» был бы погибелью.

Дороги, известно, – вещь дорогая. Одна миля – один миллион долларов. Однако никакой агитации – давайте строить дороги! – в Америке нет. Все диктуется выгодой. Выгода очевидна. Кровеносная система бетонных линий достигает всех жизненно важных точек страны. Сельскохозяйственные районы серединной Америки пустынны с точки зрения плотности населения. Но все они в сетке дорог. Нетрудно понять: все, что дает земля, погибнуть не может, все быстро вывозится к местам потребления.

Огромные (с железнодорожный вагон) серебристые трайлеры обгоняют тебя и мчатся навстречу со скоростью, создающей воздушный хлопок. Скот, хлеб, фрукты и овощи, промышленные товары, еда и питье, разлитое по бутылкам и банкам, – все, что бежало недавно по рельсам, бежит теперь по бетону. Выгодней! А рельсы (их проложено по Америке тоже немало) во многих местах ржавеют. Между шпалами растут травы. Всего один раз мы видели пассажирский поезд. Маленький, жалкий, с шестью вагонами. Экспрессы, носившие громкие имена: «Строитель государства», «Великий вождь», «Звезда Запада», «Калифорнийский зефир», «Жаворонок», или уже на приколе, или дают прощальный гудок. Космонавт Уолтер Ширра, появляясь время от времени на стекле телевизора, бросает железнодорожным компаниям спасательный круг. Раза два мы видели космонавта. Он стоял, широко расставив ноги на шпалах, и голосом «настоящего мужчины» и патриота говорил с Америкой: «Железные дороги… Кому они нужны? Они нужны мне. Они нужны вам. Они нужны всем». Увы, Америка слушает это, сидя в автомобиле. Бетон победил рельсы.

За проезд по дороге в Америке надо платить. Способ взимания денег различен. Часто на дороге видишь ворота. В воротах сидит человек. Ты ему доллар, он тебе – «путь открыт». (Успевает, если того пожелаешь, и квитанцию дать.) Примерно такой же порядок на дороге, построенной каким-нибудь штатом. Федеральные (государственные) дороги широкие, как взлетные полосы современных аэродромов. Тут нет светофоров, нет перекрестков, нет даже рекламы по сторонам, нет ничего, что мешало бы двигаться. Название дороги: фривей (свободный путь). Свободный путь тоже платный. Но ворот тут не увидишь. Покупаешь бензин – за каждый галлон лишних полтора цента. На резину тоже налог – на каждый килограмм. Грузовик покупаешь, десять процентов цены – плата вперед за дорогу. «Ваши налоги работают!» – эту надпись мы видели всюду, где строят дорогу. Дороги – очень выгодный способ помещения капитала. Колеса крутятся – деньги текут беспрерывно. И потому стремление строить дороги из блага становится бедствием. «Бетонный червь пожирает Америку», «Шрамы на теле Земли», «Надо остановиться!» Это заголовки в газетах. Результат беспокойства пока незначительный, принят запрет на строительство трасс по территориям заповедников. Автомобильные фирмы, нефтяные компании, корпорации, засевающие обочины дорог палатками и мотелями, индустрия машинной техники, строительные фермы – все жаждут: строить, строить… проблема особо американского свойства. И не маленькая. Мы размышляли над этой проблемой. Дороги создали Америку. Дороги действительно лучшее, что есть в этой стране. У Америки надо учиться строить дороги. И надо их строить, отказывая себе в чем угодно. Это окупится. Конечно, горький опыт тоже надо учитывать. Но красный светофор в этом деле зажечь вовремя мы сумеем. Сейчас же важно, чтобы ярко горел зеленый…

Человек на дороге… Пешехода на дороге или рядом с дорогой в Америке не видишь. Только автомобили. Изредка видишь мотоциклиста. Сидит прямо, за очень высоким рулем, даже слегка откинут назад, оперся на специальную спинку. Одет небрежно. Длинные волосы отданы ветру. На машину взирает с неким презрением, примерно так же, как наш турист смотрит на дачника. Кстати, именно дачники, но «колесные», во множестве движутся в летнюю пору по дорогам Америки. У машины сзади домик-прицеп. Папа с мамой в машине, а ребятишки, лежа на откидных кроватях, «открывают Америку» через оконца прицепа. В штате Кентукки мы имели возможность увидеть, что происходит с колесной дачей, если сидящий за рулем папа хотя бы чуть оплошал. Картина была живописной. Голубая машина – в гармошку, «дача» – в полной исправности, но стоит почему-то не сзади, а впереди. Толпа зевак. В центре – помятый, лишенный речи глава семьи, простоволосая мама в ночном халате, двое мальчишек и девочка в синяках и полицейский, поздравляющий потерпевших. «Я, сэр, восемнадцать лет на дороге. Прицеп по воздуху, через машину… и невредимый! Это, сэр, невозможное дело. Об этом, сэр, напишут газеты». Но пострадавший не хотел, чтобы Америка знала о редкой удаче. Пострадавший был крепко выпивши. Когда дело подошло к протоколу, толпа, как это случилось бы и у нас, мгновенно растаяла.

– Может, вас я могу записать.

Мы сказали: пожалуйста. Но когда полицейский узнал, как далеко от штата Кентукки проживают свидетели, он с миром нас отпустил. Но окликнул:

– У вас, я слышал, тоже бывает? – полицейский выразительно щелкнул пальцем выше воротника.

В год на дорогах Америки гибнут в среднем 60 тысяч человек. Покалеченных более миллиона. Причины аварий: превышение скорости, неисправность машины, усталость и алкоголь. «Не спи, будь живым!», «Бензин и алкоголь несовместимы!» – напоминают щиты у дорог. Однако много профессиональных шоферов за рулем засыпают. И многие «совмещают» бензин с алкоголем. В городе Шеридан мы видели человека, который шел, обнимая воображаемую подругу, с трудом отыскал на обочине свой красный пикап, с трудом вполз на сиденье… и все же поехал! Мы проследили: в общем потоке поехал! Полицейский, чтобы определить степень «намасленности», обычно будто бы невзначай роняет водительские права. Сумеет водитель сам их поднять, значит, можно его и помиловать, а если уж нет, тогда дело плохо – штраф. Будешь артачиться, штраф тут же удвоится.

И все же, надо сказать, водитель в Америке аккуратный. Значительно аккуратнее нашего, отечественного. При сплошном автомобильном засилье просто трогательно выглядит внимание к пешеходу. Пешеход зазевался, для потока автомобиля зажегся зеленый, но весь поток ждет, пока человек достигнет тротуара. Школьников через трассу переводит специально школой нанятый человек или же службу эту поочередно несут сами школьники, облаченные в оранжевые жилеты. Каждый шофер зорко следит за этой фигуркой в оранжевом, ибо нет греха большего, чем сбить мальчугана.

Сама дорога помогает водителю избегать неприятностей. Знаки на ней четкие, ясные. Ритмично повторяется номер дороги. Глянешь на карту – и там этот номер. Значит, правильно едем. Там, где в дорогу вливается новая, номер ее сохраняется и будет стоять на щите под номером основным. (Пути, ведущие к фермам, обозначены буквами.) Дорога предупредит о приближении городка, заправочной станции. Сказано будет просто: «Бензин и еда – две мили».

Езда утомляет. Время от времени надо выйти, размяться, подышать воздухом. Рядом с дорогой зеленеют лес и луга. Но никому в Америке в голову не придет остановиться, где захотелось, посидеть на траве, разложить пакеты с едой, развести костер или в лес углубиться в поисках земляники. Частная собственность! Всюду параллельно дороге бежит колючая проволока. Но если и нет загородки, все равно с дороги никто не сойдет. Если остановилась машина (для этого рядом с бетоном есть узкая резервная полоса), значит, экипаж терпит бедствие. Смотришь, и в самом деле: капот открыт, носовой платок на антенне. Это сигналы SOS.

Только что… Жертв никаких. И вообще – рядовой случай.

Но ведь надо же где-то передохнуть? Дорога километра за три об этом тебе сообщит: «Зона отдыха». Лужок с половину футбольного поля. Столы на козлах. Печка, где можно поджарить сосиски, разогреть что-нибудь. Колодец. Баки для мусора. Туалет. Телефонная будка, из которой с любого участка пути можно позвонить в Вашингтон, Юле, сказать ей: «Все в порядке, мы в штате Айдахо». А до Юли от будки под елкой – три тысячи километров…

Дороги в Америке чистые. Можно сказать, безукоризненно чистые. Ни отбросов бумаги по сторонам, ни банок, ни даже окурков. «Держи Америку в чистоте!» Этот призыв встречаешь повсюду. Несомненно, он действует. Но так же часто встречаешь строгий и лаконичный щит: «За мусор – 100 долларов!» Это действует сильней, потому что повешено не ради острастки…

В машине – мы рядом. Один за рулем, другой сверяет дорожные знаки с картой, разложенной на коленях. Наготове три фотокамеры. Для снимка надо остановиться. Вылезли на минуту, а стоим полчаса – возник разговор, объект съемки оказался фотогеничным, открылись подробности обстановки, любопытной для чужестранца. Но время… Оно расписано. В плане – места, где нас ожидают. Время обозначено с точностью до минуты. (В Америке точность в почете.) Но ведь известно: в путешествии интересней всего неожиданность, то, чего ты не планировал… Экономили время на сквозных магистралях: торнпайках («щучьих изгибах»), трувеях («сквозных дорогах»), фривеях. Это скоростные супердороги. Но тут ничего уже не увидишь, кроме самой дороги, широкой и властной. Стал на нее – гони! Резко остановиться невозможно и незачем. Скоростные дороги удалены от жилищ. Америку видишь проплывающей стороной, подобно тому, как видишь берег с борта идущего по широкой реке парохода. По такой дороге можно быстро пролететь по Америке и Америки не увидеть.

А теперь представьте, что этот «щучий изгиб» летит не в просторах, где видишь нефтяные качалки, стада коров, элеватор, одинокую лошадь на холмике, а врывается в самую гущу домов, в один из самых больших на земле городов, в самый запутанный и бесформенный город, в горячий от южного солнца, дымный от сгустка заводов, в потный от спешки город – в Лос-Анджелес. Десятирядный путь. Сплошная лавина автомобилей. Ощущение такое, что река из бетона, быстрая, но все же спокойная, тут превратилась в бурлящий горный поток и ты уподобился плотогону. Надо где-то остановиться, но проглядел ручеек съезда, и несет тебя бог знает куда. Глаза слезятся от розоватого смога, горячие капли струятся со лба на карту… Пробка! Чей-то черный дорогой «Кадиллак» занесло. Его ударили в бок. Кого-то ударили сзади. Ехавший перед нами красный «Фольксваген» со страху кинулся в сторону, ткнулся в стальную полосу ограждения и замер, как жучок на булавке. Помогаем выбраться из «Фольксвагена» здоровенному бородатому парню. Ветерка бы, чистого воздуха… Завывание санитарной машины. Полицейский грузовичок с краном. А сзади автомобильный затор, подобный лавине бревен на лесосплаве. В такие минуты задаешься вопросом: а благо ли это для человека – автомобиль?

Для нашего «Торино» в долгом пути были часы и мгновения трудные, даже опасные, но десятка три километров в безбрежном Лос-Анджелесе – наиболее тяжкий участок дороги. Нью-Йорк с его лихорадочной спешкой и густым замесом автомобилей в Лос-Анджелесе вспоминался, как место, не самое близкое к аду.

Четырехмиллионное половодье автомобилей в Лос-Анджелесе регулируют с вертолетов и самолетов. Одним из пилотов на этой должности числится человек по фамилии Пауэрс. Не тот ли самый? Тот самый! Ужасно хотелось взглянуть на шпиона в отставке. Но график… Да и не в каждое место города можно заехать. Тут много заводов, в районе которых экипажу «Торино» появляться не полагалось. Кстати, именно тут находятся корни компании «Локхид», самолет которой в районе Свердловска достала ракета…

Что же еще сказать о дороге… Багаж у нас был небольшой и немаленький – мешок пленки, аппараты и объективы, охапка карт и книжек-путеводителей, отглаженные костюмы в чехле. В багажнике мы держали коробку стирального порошка. Как все рядовые граждане США, устраивали дорожную постирушку. В мотелях для этого все приспособлено…

Заправка горючим в Америке – дело нехлопотливое. Бензоколонки теснятся возле дорог подобно грибам-опятам на пне. И каждая стремится возможно выше поднять над землей знак своей фирмы. Высоты Останкинской башни соревнователи вряд ли достигнут, но дело движется к этому. Использован каждый холмик, каждая горка, чтобы украсить Америку добротным светящимся знаком: «Эссо», «Мобил», «Тэксас», «66»… Бензин в Америке не дешевый. В награду за то, что ты заправился тут, а не подался к соседу, тебе иногда что-нибудь дарят. К концу путешествия мы имели: три банки зеленого горошка, две книжки комиксов, ковбойский пистолет из сияющей жести, детскую прыгалку и сколотили целое пластмассовое состояние – две чашки, три вилки, ножик для резки фруктов, восемь стаканов разных размеров и пластмассовую копию медведя панды, подаренную Вашингтону Пекином. Мы не знали, что делать с этим богатством, и на колонке в Западной Вирджинии осчастливили семилетнего рыжего мальчугана, помогавшего отцу.

Есть и еще средства заманить человека к своей колонке: бесплатное обслуживание автомобиля (протереть стекла, проверить уровень масла, давление в шинах) и – улыбайтесь, сколько хотите, – хорошо оборудованный туалет. Но поскольку стандарты чистоты и удобства интимных кабин примерно везде одинаковы, принимаются меры, чтобы ты запомнил все же, какой фирме обязан минутами облегчения. «Мы не писаем в ваши пепельницы, пожалуйста, не бросайте окурки в наши писсуары». Это способ покорить тебя юмором. К нему прибегают в местах диковатых – на Западе. На Востоке иначе. В одной из кабинок на виду были карточки: «Сообщите отзывы и пожелания о качестве наших уборных. Карточку можно послать без марки». Расчет простой. Вряд ли кто станет возиться с отзывом, но запомнит: это «Мобил» ко мне так внимателен… Мы хотели пошутить с «Мобилом». Но потом передумали посылать отзыв. Смех смехом, а чистоту в местах общественных встречаешь, увы, на дорогах не всех континентов.

В Америке примерно шесть миллионов километров автомобильных дорог. Мы проехали сущую малость. Но этот отрезок вполне подходящий, чтобы пополнить статистику происшествий. Однако грустный Христос на дорожном плакате: «Я о вас думаю!» о нашем «Торино» тоже, как видно, думал. Через тридцать дней мы встретили Юлю на том же месте, где расставались.

– Ребята, вернулись…

Слезы тут были к месту, и Юля их не скрывала.

В. Песков, Б. Стрельников. Фото авторов. 18 апреля 1973 г.