Текст книги "Когда пришла чума"

На губах появилась улыбку, и я вернулся к Светлане, которая продолжала лежать на диване и улыбалась. После чего начался второй раунд. Оружие и разгрузка упали на пол, и я снова оказался рядом с девушкой. Такой красивой. Такой желанной. Такой соблазнительной. Такой притягательной…

20

Старший Вагрин проснулся в половине шестого утра и прислушался к звукам дома.

Спокойно. Тревоги нет. Однако на сердце было неспокойно и он, осторожно освободившись от рук спящей Людмилы, встал и быстро оделся. Затем вооружился, вышел из комнаты и увидел в конце коридора племянника, который, слегка отдернув шторку, смотрел наружу. Иван услышал за спиной шум и обернулся, а Андрей Иванович подошел к нему и спросил:

– Как ночь прошла?

– Без происшествий, – ответил Иван и покосился в сторону лестницы.

Андрей Иванович тоже туда посмотрел и увидел на диване Светлану, которая спала, закутавшись в плед.

– Объездил, значит, кобылку, – усмехнулся Вагрин.

– Она не кобылка, – племянник нахмурился.

– Да я не в обиду так сказал, – Андрей Иванович усмехнулся и добавил: – Хорошо, что у вас все сложилось. Чума по планете шагает, понятно, и время смутное. Но жизнь продолжается.

Племянник, молча, кивнул, и Вагрины стали готовиться к отъезду. Машина в порядке, а снаружи, по-прежнему, никого. Однако беспокойство Андрея Ивановича усиливалось, а поскольку чутье его подводило редко, он стал поторапливать женщин и сказал, что завтрак будет в дороге. А когда вещи были загружены, появились гости. Точнее, настоящие хозяева дома.

В сотне метров от крайнего дома, в роще, перегораживая выезд, остановились два «уазика» и один мощный внедорожник. В каждом автомобиле три-четыре мужика и все вооружены, мелькнули винтовки с оптикой и охотничьи ружья. Но воевать они не собирались, по крайней мере, сразу. Поэтому вели себя спокойно и выслали вперед одного человека, старика рядом с которым бежала молодая серая лайка. Он шел без оружия и, войдя во двор, остановился рядом с микроавтобусом, поправил чехол с УКВ-радиостанцией на ремне и окликнул Вагриных:

– Выходите! Говорить будем!

Иван и Людмила заняли оборону на втором этаже, а Светлана была с девчонками. Андрей Иванович находился в это время внизу и вышел к переговорщику.

– Здорово, старый, – сказал Вагрин.

– Здравствуй, добрый молодец, – копируя какой-то старый фильм и сельский говорок, отозвался старик и спросил: – Кто такие будете и откуда, да как зовут?

– Я Андрей. Со мной семья. Мы из Москвы, едем в Ухту.

– Ну, а я Дормидонт, – усмехнулся дед.

Взгляд Вагрина скользнул по одежде старика, который был в дорогом туристическом костюме и на руке у него заметил золотые часы. После чего он подумал:

«Ты такой же Дормидонт, как я Евстафий».

Однако вслух Вагрин это не сказал, а старик, тем временем, стал серьезным и строго спросил:

– В нашем доме спали?

– Да, – согласился Андрей Иванович.

– Вот и заплатите за постой.

– Сколько?

– Возьмем дорого.

– Так назови цену. Тысяча долларов, пять или десять?

– Нам деньги не нужны. Баб своих отдайте, машину и оружие, а сами уходите. Клянусь – выпустим.

От такой наглости Вагрин закипел, и ему захотелось ударить старика, сбить его с ног и топтать, пока он не превратится в груду из костей и мяса. Но он заставил себя сдержаться, скрипнул зубами и мотнул головой:

– Нет.

– Да ты пойми, мил человек, – голос старика стал мягким и вкрадчивым. – Вам отсюда не выбраться, шансов нет. И мы вам сделку хорошую предлагаем. Сами живы останетесь и бабы ваши в тепле будут. Потом, глядишь, добудете чего интересного и вернетесь, выкупите их и поедете в свою Ухту. А упретесь, всех положим, и машину сожжем, и вас. У нас гранатометы есть, ты не сомневайся. Если понадобится, сможем вас из дома выкурить. И стрелки имеются хорошие, такие охотники, что белку в глаз бьют.

– А бронетранспортера нет?

– Чего нет, того нет. Думаем со временем достать, как муть уляжется, а пока и без него все складно выходит. Места у нас глухие, кричи ни кричи, никто не услышит.

– Слушай, старый, зачем наезжаешь? Выходите на трассу и берите, что нужно, и машины будут, и бабы.

– На трассе народ разный, больных много. А вас сразу видать, не успели ничего подхватить.

– Это как же вы разглядели?

– Так у нас и оптика хорошая есть. С нее за километр прыщик разглядишь, а не то что из рощи.

«Врет старик или нет? – подумал Вагрин. – Про оптику, наверное, нет. А вот про гранатометы и снайперов, скорее всего, заливает. Будь так, они бы нас сразу прикончили, когда мы с Иваном возле машины крутились, но не рискнули. Поэтому для нас не все так плохо, как старик рисует. Опять же автоматы и пистолеты хотят получить. А нахрена им наши стволы, если они такие крутые? Машина нужна – ясно, иначе бы расстреляли на выезде. И женщины нужны, чтобы поразвлечься. Вот только отдавать мы ничего не будем. При любом раскладе так. Во-первых, нас с Иваном это не спасет. А во-вторых, мы свое никому не уступали, и уступать не собираемся. Будь на нашем месте, кто послабее, старик бы его развел. Но с нами такой фокус не прокатит»…

– Чего задумался, милок? – протяжно спросил старик.

– Да вот думаю, сразу тебя убить или связать, да в подвал кинуть?

– Это ты зря. Я не главный в нашем обчестве. Надо мной сурьезный человек. И он за меня спросит.

– Ладно. Погоди. Я с младшим переговорю.

– Давай-давай, а я здесь подожду, чтобы на виду у своих быть.

Андрей Иванович вошел в дом. Посовещался с Иваном и Людмилой, после чего было принято общее решение – необходимо сопротивляться. Старика взять в плен, а боевиков, которые вели себя беспечно и рассчитывали на благополучный исход беседы, легкие трофеи и поживу, расстрелять, сколько можно.

– Бьем первыми, – подвел итог Андрей Иванович. – Решено. Жаль только, наша машина на виду, во время перестрелки можем потерять бус. Но тут уж ничего не попишешь.

Иван протянул ему АКС и попросил:

– Поменяемся? Я первым стрелять начну, и АКМС на дальние дистанции лучше бьет. Тут всего-то сто метров, но «семерка» покруче «пятерки».

– Верно, – Андрей Иванович забрал АКС и передал племяннику АКМС, а затем сбросил разгрузку.

– Ну чего вы там!? – подал голос старик. – Не тяни, решай!

Вагрин спустился и сразу, без разговоров, ударил переговорщика по голове. Старик стал падать и он, под лай собаки, которая попыталась цапнуть его за ногу, схватил пленника за шиворот и скрылся в доме.

Безопасность. Пусть даже относительная и временная. Но она была. Однако стоять нельзя и Вагрин запер изнутри дверь, а затем сорвал с переговорщика радиостанцию и метнулся на второй этаж, откуда уже была слышна стрельба. Племянник не зря ходил в стрелковый клуб, и если открыл огонь, то бил не в пустую. Да и трудно промахнуться, когда мишень недалеко, а ты бьешь с высоты.

21

Враги, а иначе как врагов мужиков возле автомашин я не воспринимал, ждали переговорщика и вели себя беззаботно. Видимо, считали, что старик задавит дядьку Андрея базаром, и они должны всего лишь продемонстрировать силу. Вот только не с теми людьми они столкнулись. Мы не бесхребетные овцы, которые, даже имея в руках оружие, пасуют перед численным превосходством и наглостью противника. Мы не растерянные беженцы, которые всего боятся и готовы поверить в сказку о гранатометах и метких снайперах. Мы не жертвы, а хищники, которые уже успели попробовать на вкус кровь человека. Поэтому я не сомневался и не колебался, а проверил магазин, выдвинул приклад автомата и когда старший родич вырубил старика, открыл огонь.

Бил одиночными и первой пулей достал невысокого крепыша в потертой горке и снайперской винтовкой в руках. Он держался немного обособленно и когда остальные стояли, присел рядом с машиной. Так что если кто и снайпер с хорошим опытом, то он.

Ударная сила попавшей в грудь крепыша пули заставила его перекувырнуться через себя. После чего в голове промелькнули мысли:

«Убил или ранил? Посмотрю потом. Следующая цель».

Вторым оказался плечистый русоволосый мужчина с «сайгой», какого калибра не разобрал, далековато. Да и неважно это. Он еще не понял, что я начал отстрел, а просто услышал одиночный выстрел и попытался спрятаться. Однако не успел. Одна пуля легла в плечо. Вторая в ногу. Третья в спину. Достаточно.

Я начал искать третьего кандидата в покойники и обнаружил его сразу. Немолодой седой дядя в осеннем камуфляже. Этот дурак упал на землю и не стал искать укрытия, а того не сообразил, что я веду огонь с господствующей высоты и он, словно на ладони. Прекрасная мишень, промазать невозможно.

Калибр АКМС 7.62 мм – самое то, что доктор Калашников прописал, и ствол трофейный, тот самый, который дядька снял с мертвого спецназовца в подмосковном лесу. Так что за оружием присматривали, и оно снова не подвело. Будто в тире, я положил в очередного противника три пули, все в спину, и он, резко дернувшись, замер без движения.

Только этого прикончил, как появился дядька и выпустил длинную очередь в ближайшую машину. Это был «уазик» и он сначала потерял стекла, а потом просел. Колесам хана – факт.

После этого временное затишье. Враги спрятались в роще и затихли. А мы зря боеприпасы не тратили, да и высовываться лишний раз не решались. Отошли в глубину комнаты и наблюдали за противником так, чтобы он нас не видел. Кто их знает? Начнут бить из всего, что есть, и случайная пуля в голову попадет. Больно будет.

Тем временем пришел в себя старик, которого охраняла Людмила. Поэтому дядька спустился вниз, а я остался один и продолжал наблюдать. В соседней комнате плакали испуганные девчонки, а Светлана, которая тоже была напугана, пыталась их успокоить. Речь ее неразборчива, но, услышав голос девушки, я улыбнулся. А снизу доносились звуки ударов, Андрей Иванович выбивал из пленного сведения.

Затишье продолжалось недолго, и спустя несколько минут противник ответил. Сколько бойцов пряталось в роще? Шесть. Максимум, семь. Один в плену. Троих снял я и кого-то зацепил дядька. Так что перевес у врага незначительный. Трое на одного. Или два на одного. Если считать Людмилу. Это не так уж и много, хотя они на своей земле, знают окрестности и контролируют дорогу. Сука! Единственную дорогу, по которой мы могли выбраться.

Итак, бандиты или кто они там, открыли огонь. После чего по стеклам, по крыше и стенам, застучали пули. Ничего автоматического у них не было – прав дядька, борзые и наглые, а реальных стволов нет. Стекла посыпались вниз, а залетающие в комнату редкие пули давали рикошеты, и пришлось сменить позицию. Я встал возле окна и время от времени, выглядывая, пытался найти цель. Но теперь противник стал осторожнее. Мужички прятались за деревьями, и выходить на открытое пространство не торопились. А затем они попытались отогнать свои машины с линии огня. Чего-то подобного я ждал и позвал родственника:

– Дядька! Ты мне нужен!

Андрей Иванович вернулся и встал у соседнего окна. Враги продолжили обстрел из четырех стволов, а два бандита заводили второй «уазик» и внедорожник. Все просто – часть вражеского отряда прикрывала своих, не давая нам высунуться. Но стоило рискнуть, и мы ответили. Дядька резко подался из-за угла и дал длинную очередь по внедорожнику. Прикрытие отвлеклось на него, и наступила моя очередь. Но я бил экономно.

Дах-дах-дах-дах! Четыре выстрела по внедорожнику, рассадил ему стекло и, кажется, задел водителя. После чего снова спрятался, и в помещение влетело несколько пуль.

Опять Андрей Иванович. Он полностью опустошил магазин и присел на пол. Я выглянул. Второй «уазик» просел, как и первый, а водитель убегал в лес.

Да-дах! Две пули ему вслед. Но в этот раз я не попал, и он скрылся в зеленке.

– Что они теперь предпримут? – весело спросил старший.

– В обход пойдут и попытаются атаковать с тыла, – отозвался я. – Или вызовут подмогу. Кстати, что пленный говорит?

– Ничего. Крепкий старик.

– Совсем ничего не узнал?

– Судя по наколкам, бывалый сиделец. Статьи разбойные. Не вор в законе, но в авторитете.

– А тот, кто над ним, наверное, покруче будет?

– Сто процентов. Какой-нибудь местный дон Корлеоне.

– Предложения есть, как выбираться станем?

– Пока нет. Нам бы ночи дождаться и самим в гости к бандитам сходить. Я сам пройдусь, а ты на охране.

– Нет уж. Если идти, так вместе.

– Посмотрим…

Дядька замолчал, и в этот момент включилась трофейная рация:

– На связи есть кто? Веретено, ты живой?

Голос басовитый и сразу представился солидный мужчина, который привык принимать решения и отдавать приказы. Не иначе, главарь.

Дядька ответил:

– Веретено пока жив. Но говорить не может.

– Слышь, фраер, – в голосе главаря появилась угроза. – Ты ошибку совершил, что моего человека повязал и первым стрельбу открыл. Мы бы тебя и дружка твоего молодого отпустили. Но ты сам нарвался и мы тебя на куски рвать будем, на ремни порежем.

– Так подходи. Чего в зеленке спрятался? И буром на меня переть не надо. Не из пугливых. Лучше обзовись. Кто такой?

В ответ ничего. Местный авторитет решил прервать беседу. А я заметил, как слева от дома шевельнулись кусты. Противник смещался и обходил нас по флангу. Опа-ньки! Посмотрим, что дальше.

– Дядька, – я окликнул родича.

– Чего?

– Нас обходят. Я на крышу полез.

– Давай. Только осторожней.

– Само собой.

Спустя минуту я был на крыше, которую покрывала жесть. Тут и там дырки от пуль, а так же слуховые окна. Есть, где пристроиться, и я выглянул наружу.

Сначала ничего не заметил, а потом засек двух мужиков с ружьями, которые перебежками приближались к хутору с тыльной стороны. Но бежали они не к нашему дому, а к соседнему. Понятно. Решили закрепиться и обстреливать нас с двух сторон.

Я попробовал прицелиться. Но ничего не вышло, не повернуться, не развернуться. Думал, что здесь будет удобная позиция, но ошибался. А на втором этаже окна расположены так, что с фланга мы не прикрыты. Дурацкая планировка и выход один – идти на сближение с противником. Поэтому я спустился вниз, на ходу предупредил родственника, что выйду, и быстро выскочил на первый этаж.

– Стой!

Андрей Иванович пытался меня остановить, но я сделал вид, что не слышу его, и выскользнул через окно в палисадник. После чего рванул к забору из плит, остановился возле калитки и замер.

Противник рядом. Где-то очень близко. Но калитка без щелей, как и забор. Что делать?

Я решился. Потянул запор, выглянул в поле и сразу увидел вражеских бойцов. Два крепких мужика крались вдоль забора, обернулись на скрип калитки и наши взгляды встретились.

Они находились в более выгодной позиции и открыли огонь раньше. Но я успел спрятаться во дворе и накинуть запор.

По калитке и плитам забора ударил свинец. Наверняка, противник стрелял крупной картечью. А потом я услышал голос:

– Ушел! Падла!

На лбу крупные капли пота, который стекал вниз и заливал глаза. Нервы на пределе и меня слегка колотило. Ведь только что я избежал смерти. Но дело не сделано и, смахнув рукавом едкий соленый пот, я подошел к забору в том месте, где должны находиться враги.

– Коля, не стреляй! – услышал я первого врага.

– Двигаем дальше, – отозвался второй.

«Ага, сейчас вы двинетесь. Только совсем не туда, куда вам надо».

Вынув из разгрузки Ф-1, я выдернул чеку и перекинул гранату через забор.

– Что это!? – встревоженный вскрик.

– Баран! Граната!

Взрыв! Я услышал, как осколки оцарапали стену, а потом стоны.

«Может, заманивают?»

Вслед за «эфкой» отправилась РГД-5. Опять взрыв и все стихло.

Снова я вернулся к калитке и, выставив перед собой ствол автомата, выбрался наружу. Враги находились под забором, и один, несмотря на два взрыва, еще был жив. Его контузило и сильно посекло осколками, однако он пытался уползти в поле. Как пленный он бесполезен и я его добил. Один выстрел в голову и готов. После чего я забрал их оружие, два гладкоствольных карабина, сдернул охотничьи разгрузки с запасными магазинами, и вернулся в дом.

– Ты что, дурак!? – дядька встретил меня внизу. – Тебя подстрелить могли! А что, если их прикрывали из зеленки!?

Я промолчал. Дождался, когда он перестанет орать и доложил о том, что сделано. Только тогда он успокоился и сказал:

– Ладно. Все хорошо, что хорошо кончается.

Мы вернулись наверх и больше в тот день ничего интересного не произошло. Нас осадили. Время от времени из рощи прилетали пули и некоторые задели наш микроавтобус. К счастью, повреждения не очень серьезные. А вечером, когда нам отрубили электричество, и все вокруг погрузилось во мрак, Андрей Иванович в одиночку пошел убивать недобитков. Я хотел отправиться с ним, но он меня обманул. Велел подождать пять минут, а сам вышел и растворился в темноте. Где его искать? Если вслед пойду, могу под свою пулю попасть. Он меня просчитал, и я остался караулить дом.

22

Богатый жизненный опыт научил старшего Вагрина никого не бояться и не пасовать перед трудностями. Нет таких людей, которых невозможно убрать, и нет непреодолимых преград. Каждый смертен и имеет слабости. А в итоге побеждает тот, кто рискует, не признает авторитетов, научился обходить законы и ловушки, наносит удары в неожиданном месте и идет навстречу опасности.

Это засело в голову Вагрина крепко-накрепко, еще в то время, когда вместе с Шаруканом и другими ребятами он бродил по чеченским горам. Сколько рекламы себе делали вожаки боевиков – мы непобедимы, с нами Аллах, а за спиной поддержка мусульманского мира и каждый боец бесстрашный воин. Но потом приходили обычные парни из российских городов и сел, голодные, плохо подготовленные, с уже прокуренными легкими и в рваных комках. Кому-то только восемнадцать лет исполнилось, и он еще с девчонкой не гулял. Но каждый знал, что он должен пойти в лес и убить врага. Поэтому они шли, карабкались по горам, которые считались неприступными, находили базы противника и всех уничтожали. А потом по телевизору говорили, что задачу выполнил элитный спецназ, супер-пупер подготовленная «Альфа» или другое не менее известное подразделение.

Так вот, именно тогда Вагрин понял, как необходимо действовать. Он поймал волну, кураж, и никогда не уходил в сторону. Вагрин не терял ритма жизни, четко видел направление и жил так, словно он все еще на той войне, когда враг может ударить в любой момент, и в этом был его основной секрет. Сколько его ровесников и других парней, кто прошел через войну позже или раньше, были в бою героями, а дома быстро опустились, потому что потеряли ориентир? Много. Очень много. Кто спился или подружился с иглой, а большинство просто нырнули в жизнь, приняли навязанные мирным обществом потребителей правила и превратились в жирных обывателей. Но Вагрин был не из таких. Он не дал обществу и системе себя сломать, поэтому действовал соответственно. Раньше, находясь на службе Шарукана и сейчас, когда его друг был мертв, а он упрямо не сворачивал с намеченного курса и продолжал двигаться на север.

Лишь только стало смеркаться, он подготовился к выходу в зеленку, проверил оружие и подогнал снаряжение, а затем выскользнул из дома и растворился в темноте. Вагрин двигался осторожно, но достаточно быстро. Ведь врагов всего трое. Возможно, четверо. Один или двое присматривают за домом, а главарь мысленно проклинает себя за неправильные действия и сидит в роще, греется у костра и думает над тем, как решить проблему, и рядом с ним охранник. Свои машины местный пахан потерял и остался микроавтобус возле дома, хоть и побитый, но на ходу. А возвращаться к тайнику, который у него, наверняка, имелся, нужно. И на душе у него и бойцов неспокойно.

Вот в этот момент Вагрин и планировал появиться, всех перестрелять и кардинально решить проблему. Разумеется, если у главаря нет дополнительно резерва, который усилит его группу. Несмотря на свою уверенность, подобный вариант Вагрин не исключал. Тем более что упрямый старик, которого он пытал, ничего важного не сообщил, но постоянно угрожал ему расправой.

Вагрин вошел в зеленку, сбавил скорость и стал смещаться туда, где должны были находиться враги. За четверть часа, в полной темноте, он добрался до дороги, перебежал на другую сторону и оказался в тылу у бандитов. После чего немного отдышался и разглядел в глубине рощи огонек.

На губах Андрея Ивановича появилась улыбка, которая не сулила его врагам ничего хорошего, и он продолжил движение. А когда до костра оставалось полсотни метров его движения стали плавными и тягучими. Он перетекал от одного дерева к другому и вскоре оказался рядом с огнем, настолько близко, что смог услышать, о чем разговаривали два мужика, которые сидели рядом.

– Надо Леню вызывать, – сказал первый, лысый крепыш с «тигром» на коленях. – Пускай приезжает и забирает нас.

– Заткнись! – бросил ему второй, мощный здоровяк в серой горке, судя по тону, главарь.

– Большой, ну чего ты меня затыкаешь!? – возмутился лысый. – Я дело говорю. Чего мы сидим здесь? В чем смысл? Парней потеряли, а Веретено повязали. Ты сказал, все легко будет. Подъедем, постоим, фраеров завалим и свежих телок трахнем. А тут серьезный замес случился. Нет. Я на такое не подписывался.

– Пока этих тварей, которые пацанов завалили, не перебьем, никуда не уйдем. И Леньку звать не станем. Он мальчишка совсем, может заблудиться или на больных напороться. Он у меня один. Другого сына нет. Опять же кто-то должен работяг и баб караулить, радист погиб, а я с серьезной рацией никогда не работал.

– А если машину починить? Твой «джип» еще можно в порядок привести. Колеса поменяем, проводку посмотрим и рванем под бок к нашим бабам.

– Нет. Там все серьезно побило. «Уазик» один из двух еще можно собрать, а внедорожник накрылся. Только в мастерской чинить.

– А как ты предлагаешь этих, – крепыш кивнул в сторону дома, – выкуривать?

– Просто. Сделаем «коктейли Молотова», подойдем к дому и закидаем горючкой. Фраера станут выскакивать. Вот тут мы их и шлепнем.

– А вдруг они нас заметят?

– Как? Мы по темноте подойдем и под забором укроемся.

– А если у них приборы есть, которые спецназ использует?

– ПНВ что ли?

– Да.

– Нет у них ничего.

– А автоматы есть.

– Разберемся.

– Ты это и утром говорил…

– Паша, тебе в репу зарядить? – Большой привстал.

– Спокойно, – Паша поднял ладони. – Я ничего. Молчу.

– То-то же.

Тишина. Только треск сучьев в костре и ночные птахи по деревьям скачут. Самое время завалить врагов, но Вагрин продолжал ждать, и не напрасно.

– Зови ребят, – сказал Большой.

– Сейчас.

Паша вскочил и направился к дороге. Но на границе света и тьмы он замер, посмотрел на вожака и его глаза недобро прищурились.

«Неужели завалит главаря? – подумал Вагрин. – Или не решится?»

Смелости на поступок Паше не хватило, и он исчез в лесу. А вернулся вместе с двумя бойцами, крепкими мужиками в камуфляже, причем у одного была перевязана рука.

– Что там? – спросил Большой, когда бойцы присели к костру.

– Тихо. Движения нет.

– Хорошо. Кто умеет горючку делать? Поджарим фраеров.

Все промолчали и главарь усмехнулся:

– Значит, сам сделаю. В машинах бензин в канистрах и масло. Все сюда тащите. А еще пустые бутылки нужны. Ясно?

Бойцы ответили, что задача им ясна. Тянуть дальше смысла не было и Вагрин, не дожидаясь, когда бандиты снова разбегутся, вышел из-за дерева, вскинул АКС и стал стрелять. Автомат, выплевывая огонь и сталь, забился в его руках. Мужики у костра стали падать, и он пощадил только Пашу. Вагрин выстрелил ему в ногу, а затем приблизился вплотную, выбил из рук противника оружие и ударил его ногой в голову. Паша упал и Андрей Иванович, сняв с ближайшего мертвеца ремень, быстро скрутил ему руки. После чего вторым ремнем перетянул ногу, чтобы он не истек кровью и не умер раньше, чем это нужно.

Откладывать серьезный разговор Вагрин не стал. Он провел контроль, каждому бандиту вогнал в голову по пуле. После чего начал допрос и этот пленник, в отличие от старика, не упирался и выложил все, что знал.

История Паши и Большого была простой. Жила-была в городе Кирове криминальная группировка Большого, он же Евгений Большаков. Не особо крутая, но свою копейку на хлеб с маслом имела. А со временем пахан легализовался и организовал охранную фирму. Доход неплохой и все у него шло нормально. До тех пор пока совершенно случайно за пару лет до чумы он не грабанул курьера с золотом, который нелегально переправлял его из Воркуты на Северный Кавказ. В деле оказались замешаны серьезные люди, и это понятно, поскольку золота оказалось много, на пару миллионов, в долларах, естественно. Однако на Большого они не вышли, потому что он вовремя замел следы и зачистил свидетелей, кстати, своих друзей. Остались только Веретено и Паша, которым он верил почти как самому себе.

Далее пахан задумался о безопасности. В соседнем регионе построил хуторок, а в двадцати километрах от него лесное укрытие, несколько избушек со всеми удобствами. Поэтому, когда началась эпидемия, он уже знал, куда сбежать, и драпанул из родного города так быстро, что не успел обзавестись серьезными стволами и вскрыть схроны с оружием. Главное – золото вывез, семью и наиболее преданных бойцов. Однако потом до него дошло, что он поспешил. Вот только возвращаться назад не рискнул, слишком опасно. Было, рванулся. Но на дороге встретил зараженных людей, и это его так испугало, что о новых экспедициях он уже не помышлял.

А тем временем в группировке произошел раскол. У рядовых бойцов в городе остались семьи и они, прихватив часть оружия, в первую очередь единственные четыре автомата АКСУ, на трех машинах покинули лес. Пахан побег проморгал, как и его подручные. А тут на связь выходит наблюдатель, который присматривал за хутором. Докладывает – приехала семья, мужик, молодой парень, две бабы и две девчонки. Ведут себя спокойно, наверняка, городские беженцы.

Большой решил, что самое время поднять боевой дух братвы и помчался к хутору. Он забрал всех бойцов и на месте оставил сына Леньку, который присматривал за рабами. Да-да, именно рабами. Потому что трех работников и двух служанок, которые раньше трудились на хуторе, он не отпустил, и они стали считаться низким сословием. А что было дальше, Андрей Иванович видел и принимал в действиях самое непосредственное участие.

Паша замолчал, а Вагрин задумчиво сказал:

– Как же мне с тобой поступить?

– Только не убивай, – сквозь зубы зачастил Паша. – Я тебе пригожусь.

– Чем же?

– Дорогу к базе покажу и золото отдам.

– Да не нужна мне ваша база.

– Погоди! Там еще много всего. Бензовозы с топливом стоят, и рации есть, и снаряга разная, и продукты с медикаментами. Не убивай! Ради Христа! Ради семьи моей! Там жена, дочка и сын, малые совсем!

Милосердный – это не про Вагрина. Но, услышав про бензовозы, он задумался. Деньги – пыль. Сейчас всем нужно топливо и оружие. На это реально можно купить лодку или даже катер, который доставил его группу до цели. Поэтому Вагрин думал недолго и озвучил свое решение:

– Будешь жить.