Текст книги "Сказки Крестового хутора"

Сказка 7
Кот и женская баня

Барсик лежал на подушке. Мертвому, конечно, что перина, что доска, но сам факт радовал.

Во время нападения деревянных солдат кот успел спрятаться в коробке с контрафактом. Рядом с оружием и взрывчаткой возникает соблазн воспользоваться этими средствами, особенно когда на твоих глазах творится беспредел. Однако все в коробке оказалось ржавым и старым – совершенно непригодным для активных боевых действий.

Отсидевшись и переждав, кот прошмыгнул мимо человека с тетрадкой и пробрался в Тридевятое царство.

Царство оказалось серым и покосившимся, только дороги были вымощены белым кирпичом. Деревянных солдат видно не было, а вот серый народ толпами ходил по улице. Люди смеялись, пили квас и распевали песни.

«Видимо, праздник», – подумал Барсик и направился искать тюрьму.

«Где бы я поставил тюрьму в этом городе?» – Кот принюхался и пошел на зов своих инстинктов, поэтому оказался у женской бани.

«Девичью честь не вернешь, зато отмоешься», – гласила яркая надпись на деревянном сооружении. Кот обошел баню по кругу и увидел, как три голые женщины средних лет избивают мужчину вениками. «Видимо, подглядывал», – подумал кот.

Как только избиение закончилось и довольные бабы удалились обратно мыться, к избитому мужчине подошла девушка с толстой тетрадкой. Барсик залег рядышком и прислушался.

– Здравствуйте, я корреспондент «Третьей правды», скажите, что произошло?

Избитый мужчина приподнял голову, посмотрел на девушку. Через секунду его вырвало какой-то странной желтой массой.

– Вас накормили чем-то не тем? В царской столовой, ведь так? А потом избили деревянные солдаты?

Девушка достала блокнот.

– Да пьяный он. За бабами подглядывал, вот тумаков и получил, – важно сообщил Барсик и вышел из кустов.

Девушка навострила ушки и повернулась в сторону кота. Интерес к лежащему мужчине пропал.

– А вы кто? Свидетель?

– Нет! Я мертвый кот Барсик, ищу тюрьму.

– А зачем вам тюрьма?

– Моего хозяина туда забрали по сфабрикованному делу. Нужно его спасать.

Девушка подскочила на месте и подбежала к коту. В порыве чувств она начала сильно гладить его по шерсти своей маленькой рукой.

– Барсик, я вам помогу. Я знаю, где тюрьма. Но сначала вы все мне должны рассказать! Все!

– Расскажу, – ответил кот, пытаясь уйти от назойливых рук девушки, – только давайте сначала «скорую» этому несчастному вызовем. Подохнет же!

– Кому? – спросила девушка и, подхватив кота, отправилась в только ей ведомом направлении.

Сказка 8
Путевка

– Здравствуйте! А я вас давно жду!

– Здравствуйте. А вы, наверно, Царь? – спросил Федор Иванович.

Царь был скорее стар, чем молод. Не толстый и не худой, какой-то средний. Средний Царь. Его небольшие руки лежали на дубовом столе, украшенном безделушками, фигуркой деревянного солдата и большим количеством газет.

Царь внимательно посмотрел на пенсионера, достал из кармана портсигар в форме утки, из него сигарету с изображением зайца и поджег ее зажигалкой, по форме напоминающей яйцо.

Федор Иванович смотрел на все это и молчал. Он никогда не видел царей или президентов так близко. Если убрать старческую робость и отодвинуть страх, то можно было разглядеть светлую гордость. «Надо же! Сам Царь со мной разговаривает». Такой же гордостью светится монета, которую бросили в фонтан. Светится до тех пор, пока ее не подберет грязная рука нищего.

– Федор Иванович, вы прям сенсация! Произвели небывалый фурор в нашем маленьком царстве. Посмотрите, какие заголовки яркие у статей.

Царь указал на газеты, лежащие на столе. Федор Иванович пробежался по заголовкам. Сначала он никак не мог сообразить, про кого там написано. Но стоило мысли добежать до мертвого мозга пенсионера, рот просто выстрелил словами, полными возмущения:

– Это ложь, что меня убили! Я уже прибыл к вам мертвым. А вот про задержание – почти правда.

Царь затянулся сигаретой и выдохнул клубок дыма, который маленькими иголочками впился в лицо Федора Ивановича.

– Понимаете, не бывает почти правды в Тридевятом царстве. Да и в жизни не бывает. Почти правда только в пропаганде может быть, да и то большая ложь куда эффективнее. Я вот не могу понять, что вам надо. За то, что раскрыли преступные схемы в полицейском управлении, огромное спасибо. Я, к сожалению, не все вижу. Даже грамоту и медаль вам готов вручить.

Царь многозначительно посмотрел на старика и продолжил:

– Но что вам в целом надо?

Пенсионер потупил взгляд. А действительно, что ему надо? Зачем он сюда пришел? Зачем из гроба вышел?

– Понимаете, мне просто пожить еще хотелось после смерти. Мы с Барсиком искали, где мертвым и старикам хорошо живется. Вот и подумали, что сказки для нас подходящий вариант.

Президент нахмурил лоб и закурил вторую сигарету.

– Чтобы хорошо жить, нужно бороться! Нужно работать на благо царства, нужно делать! А не журналисткам интервью давать. Что вы думали, вы же взрослый человек! Войну прошли…

«И это знает», – подумал Федор Иванович.

– Умереть успели, а так и не разобрались, что нужно для хорошей жизни. У нас такое время сейчас, нужно сказку сделать былью! Понимаете?

– Понимаю, – ответил Федор Иванович, хоть и ничего не понял.

– Вот и хорошо. Давайте так. Мы вас сейчас в Крестовый хутор отправим, там поживете среди мертвых. Условия дадим хорошие. Склеп будет просторный, погуляете по лесочкам, отдохнете. Завтра все обвинения с вас снимут, а негодяев этих, что вас задержали, мы под суд отдадим. По радио выпустим опровержение, а там видно будет. Хорошо?

Что такое Крестовый хутор, Федор Иванович не знал. Но решил с Царем не спорить. Все-таки не казнят и жилплощадь предлагают, а за жилплощадь нужно держаться.

– Так точно!

– Вот и ладушки, скушали оладушки. Грамоту по почте доставим. С журналистами контактов не иметь. Эти сволочи вас на куски порвут. Езжайте и отдохните хорошенько.

– А можно мне кота Барсика вернуть?

– Поищем, если найдем – вернем. Уж не обессудьте. У вас там соседи и поинтереснее будут. Теперь свободны, – выдохнул Царь и откинулся на спинку трона.

Снова зажглась сигарета с зайцем. Царь продолжил:

– Вас проводят! И сфотографируют для завтрашнего опровержения. И советую без глупостей.

Федора Ивановича вывели в коридор. Когда дверь захлопнулась, из шкафа кабинета вышел огромный детина, бородатый и сильный.

– Илья, – начал президент, не поворачиваясь к великану, – значит так, установить слежку. В случае экстренных ситуаций ликвидировать. Кота найти.

– Так точно, – ответил Илья и ушел обратно в шкаф.

Сказка 9
Крестовый хутор

 
А в Крестовом хуторе
Ходит мальчик
В полотне,
В колокольчик звонит он,
Созывает на поклон.
 
 
Пусть выходит
Стар и млад
Из гробов и из палат.
Пусть встает гнилой народ
И Царю поклоны бьет.
 
 
Дин-дон,
Дин-дон,
Бьет Царю поклон.
 
 
Дин-дон,
Дин-дон,
Бьет Царю поклон.
 
 
Царь приедет погостит,
Крест поправит и сбежит.
Остается мертвым
Быть подножным кормом.
 
 
Дин-дон,
Дин-дон,
Быть подножным кормом.
 
 
Были мы, и вы придете,
Мы ушли,
И вы уйдете.
 
 
Дин-дон,
Дин-дон,
Мы ушли,
И вы уйдете.
 

Сказка 10
Вмятыш

– Курить будете?

Федор Иванович курил пятьдесят лет при жизни. Бросил, когда стукнуло восемьдесят пять и сигареты стали слишком дорогие.

– Буду! Отчего же не покурить. – Пенсионер достал сигарету с изображением зайца из толстой пачки. – Огонька у вас не найдется?

– Отчего же, пожалуйста. – Волосатая рука протянула горящую зажигалку в форме голой женщины.

Федор Иванович поджег сигарету и затянулся. Ой как хорошо это было. Чувств никаких, но осознание, что умер и врачи больше не испугают болезнями, действовало сильнее никотина.

– У нас тут все курят! Делать нечего, вот и курят.

Горбатый мужчина средних лет с большой вмятиной в черепе встретил Федора Ивановича на въезде в Крестовый хутор. Сейчас с важным видом экскурсовода он сопровождал пенсионера к выданному государством склепу.

– Меня, кстати, Вмятышем звать. При жизни кликали Федором.

– А меня…

– Знаю, знаю, вас Федором Ивановичем, и между нами хоть желания загадывай. Да только бабу уже не пожелать! – Вмятыш рассмеялся. – Нам еще позавчера сообщили, что вы приедете. Не скажу, что это вызвало особый интерес, пока у деда Мазая склеп не отобрали. Лишних мест нет, а вам положено.

Федор Иванович забеспокоился. Значит, чтобы ему хорошо сделать, надо сначала кому-то плохо. Неправильно это.

– А что же новый не построили?

– Да некому. Вернее, есть кому, но желания никто не имеет.

– А где же Мазай теперь?

– Да сожгли его… Вчера, после обеда. Но не по вашей, так сказать, заслуге, а по нашему прошению. Здесь же как. Если кто прибыл, то кто-то и убыть должен. Мест мало, царству платить за всех тяжело. Только вы не печальтесь, склеп вам достался лучше многих, и жечь вас никто не собирается.

Федор Иванович задумчиво шел за Вмятышем. Теперь стало по-настоящему страшно и тоскливо, как в день похорон. Что же это получается? Нет справедливости и здесь, на Крестовом хуторе? Или так кажется после долгой дороги и потому, что ночь? Был бы Барсик рядом, он бы объяснил. Но где же ты, Барсик? Федор Иванович затянулся и выдохнул облако дыма.

– Федор Иванович, пожалуйста, не курите. Нам с Волей дышать нечем. Вы-то мертвый, вам без разницы, а мы еще живые, – раздался писклявый голос Дружка где-то в районе уха.

Сказка 11
Домино

Большую часть времени мертвые ходили без толку. Крестовый хутор располагался рядом с болотом. Воздух казался сырым и густым, как будто в нем жили маленькие комары, кусающие каждого, кто осмелился сделать вдох. Мертвым, правда, дышать было не нужно, поэтому они курили.

Сигареты привозил грузовичок, выкрашенный в белый цвет. Заезжая в центральные ржавые ворота, машина яростно бибикала. Реже приезжала почта, и почти никогда – родственники.

Среди мертвых ходили слухи, что Царь запретил свидания, и столь суровое правило связали с привозом мертвой оппозиции. Оппозицию давно сожгли, но правило осталось. Мертвым же выходить с территории Крестового хутора также запрещалось, ибо палата здравоохранения после длительных исследований ближайшего болота постановила опасность контакта с мертвыми более чем на один час. По странному стечению обстоятельств дорога до ближайшего населенного пункта занимала чуть больше 60 минут.

Так и жили: ни в гости сходить, ни к себе позвать, зато спокойно и стабильно. Чаще всего мертвые видели людей в случае привоза нового постояльца, сожжения старого, доставки сигарет, редких писем и еще более редких строительных материалов и газет.

Управленческий орган возглавлял Костя Смертный, старый изнеможенный труп, давно уставший от должности и проводящий время в первую очередь за разгребанием пепла от ушедших жителей хутора.

Основной реликвией для мертвых оставалось домино, основным развлечением – курение и редкое кидание камней в деревянных солдат, кои денно и нощно сторожили хутор как от входящих, так и от выходящих.

– Это же концлагерь какой-то! Концлагерь с удобствами, – возмущенно начал Федор Иванович, ставя на стол костяшку с двумя единицами. – Зачем нас тут держать? Что мы, звери какие-то? На зверей хоть в зоопарк посмотреть ходят.

За большим деревянным столом собрались самые активные жители хутора. Костя Смертный, Вмятыш, Ваня Малой (мальчик, умерший в возрасте четырех лет и оттого странно смотревшийся с сигаретой во рту), пара мужиков и женщин.

– Да, жизнь тут не сахар, но зато думать ни о чем не надо, – медленно и тягуче проговорил Вмятыш, делая свой ход.

– Разве это жизнь, когда думать не надо? Это какое-то культурное разложение, а не жизнь. Мы же с вами еще ходим, думаем, можем пользу государству и себе принести, – не унимался Федор Иванович.

– Да кому нужна эта польза? Вот мамка меня убила, чтобы польза братьям и сестрам была. Тринадцатый ребенок в семье – это та еще обуза. Ну и какой мне от этой пользы прок? Сижу теперь с вами, мертвыми, в домино играю. – Ваня Малой важно затянулся сигаретой и со всей силы ударил по столу костяшкой два и четыре.

– Прям убила? – спросила сонно женщина, наблюдавшая за игрой. Челюсть ее была примотана грязной бечевкой, так как давно прогнила и постоянно выпадала.

– Да, заморозила в огороде. Сходи, говорит, Ванюша, принеси водицы из колодца. Я и вышел в чем дома сидел. Возвращаюсь с водой, а изба закрыта. Простоял тогда на морозе час, и легкие приказали долго жить. Так и подох. – Ваня Малой попытался сплюнуть на землю, но ничего не получилось.

– Вот же стерва, – вслух выразился Федор Иванович, – сына родного сгубила. А отец где был? Что он твою пропажу не заметил?

– Отцу все по х*йцу! Знаете такую фразу? Вы давайте ходите, а не лясы точите. – Ваня Малой злобно посмотрел на Федора Ивановича.

– Рыба! – заорал Костя Смертный и задрыгал худыми ножками от радости.

Ваня Малой упомянул мать не самым добрым словом, и игра началась заново.

– Слышь, пенсионер! – Вмятыш, разглядывая костяшки, обратился к Федору Ивановичу. – А что это Царь так тобой заинтересован? Ты кто ему?

– Никто. Помеха. Головная боль!

– Нет, я вот думаю, что ты ему надежда. Надежда еще пожить, а то захирело все вокруг. Нет, так скажем, смысла жить даже Царю. Все уже было, все сказано, все побеждены. И тут на тебе! Вражина, живая! Есть ради чего мозгами крутить начать. – Вмятыш почесал грязный подбородок. – Так что ты давай его надежды оправдай, а то умрет еще. Нам без Царя нельзя, Царь всему голова. А что хуже правителя в тоске? Правильно, только мертвым в бане женской оказаться! Столько баб, а взять не можешь.

Вмятыш рассмеялся хриплым смехом, каким обладают только мертвые.

– Не те разговоры вы ведете! Лучше давайте завтра забор покрасим или склеп отремонтируем, – Костя Смертный проговорил слова скорее для проформы, чем в порыве добрых дел.

– Тебе надо, ты и делай! А мы за жизнь наработались, – ответила баба с привязанной челюстью, и игра продолжилась.

Когда света от дымящихся сигарет перестало хватать на освещение костяшек, мертвые начали расходиться по склепам.

– Костя! Костя! – позвал Федор Иванович, нагоняя представителя власти.

– Что тебе? – ответил Смертный, остановившись у невысокого куста дикой бузины.

– Кость, я готов завтра заборы красить, если нужно.

– Это хорошо, да красить нечем.

– Как нечем? Ты же за игрой предлагал. Давай тогда склеп отремонтируем?

– Это хорошо, но давай не завтра, а через неделю. Завтра дел много.

– Костя, ну каких дел? Каких? Я тут уже две недели, и мы ничего не делаем, ничего.

Костя Смертный задумался. Внезапно его лицо озарила улыбка.

– Федор Иванович, не переживайте! Скоро обязательно кого-нибудь сожжем, вот вам и повеселее станет!

Сказка 12
Жаба

«Делу время, потехе час», – проговорил в бороду Федор Иванович.

Пенсионер таскал камни. Работа спорилась, и старик не заметил, как холодное утро сменилось теплым днем. Сначала потребовалась метла, на которую пошел куст бузины, бечевка и плохо обструганная деревянная палка. Расчистив старый заброшенный склеп, пенсионер начал подбирать подходящие камни для восстановления стен. Обойти пришлось полхутора, но материала хватило. С цементом дела обстояли хуже, однако пепел мертвых, который давно перестал убирать Костя Смертный, подошел по консистенции, особенно смешанный с болотной водицей.

Решение начать работать пришло к Федору Ивановичу само. Просто постучало в двери жгущего безделья. «Никто не хочет – бог им судья. А я хочу», – подумал пенсионер и начал облагораживать хутор. Медленно, но верно расчищать прилегающую территорию. Медленно, но верно отстраивать из хлама и мусора заброшенные склепы. Сегодняшний был третьим.

Вчера Федор Иванович написал на развернутой пачке сигарет список строительных материалов и необходимой канцелярии. Писал углем, так как ручек не было. Список был передан доставщику сигарет, который, сильно удивившись, согласился принять заказ.

«Будем ждать, будем ждать», – подумал Федор Иванович, поднимая тяжеленный камень.

Мусора в Крестовом хуторе хватало. Старые, изъеденные временем плиты, деревянные обломки и разбросанные пачки сигарет – практически залежи полезных ископаемых. Рук тоже было в избытке, вернее, постоянное число, потому что раз в месяц привозили новые и раз в месяц сжигали старые.

«Недурно получается». – Федор Иванович осмотрел незаконченную постройку.

Когда-то давно, когда самолеты летали над головой, а руки сжимали грязную винтовку, пенсионер видел сотни разрушенных домов. Иногда из-под камней раздавались слабые стоны, и солдаты откапывали полумертвых людей с раздробленными костями, сдавленными ребрами и страшными, обезумевшими глазами. Почти никто из спасенных не выживал, но эти глаза продолжали преследовать солдат до конца их дней. Злые на смерть, обиженные на жизнь и проклинающие войну.

Сейчас Федор Иванович как будто закрывал их. Закрывал глаза, полные боли и страдания, полные надежды и ужаса, полные несбывшихся мечтаний, полные благодарности и бессилия. Каждый построенный склеп, каждый притащенный камень отводил пристальный взор давно умерших безымянных людей.

– Федор Иванович, а что это вы делаете? – отвлек старика от мыслей Ваня Малой.

– Да вот склеп восстанавливаю. Подмел немного. Думаю еще, что из пачек сигарет делать.

– А для кого восстанавливаете? – Малой с любопытством смотрел на старика.

– Как для кого? Да для себя в первую очередь, чтобы в грязи не жить.

– Так у вас же есть склеп? Зачем вам еще один?

– Эх, Ванька, малой ты еще. Иногда строишь для других, а на самом деле для себя. Не могу я без работы, не могу бездельничать. Знаешь, заползает жаба гадкая в шею и начинает душить. Вот пока работать не начну – задыхаюсь.

Ваня долго стоял молча. Федор Иванович снова приступил к работе и начал достраивать последнюю стену. Внезапно к нему подошел Ваня и стал помогать расчищать мусор.

– Ванечка, ты что это?

– Федор Иванович, вы не обращайте внимания. Я просто жаб с детства ненавижу.

Сказка 13
Богатырь

Илья шел за котом. Найти его не составило труда, особенно после выхода статьи «Закопанная свобода».

После опровержения смерти Федора Ивановича правительство громко анонсировало выделение пенсионеру персонального склепа в Крестовом хуторе, а также возбуждение уголовного дела против полицейских, оформивших задержание. Ничего серьезного, мелкие сошки всегда идут в печь. Печь испускает дым, который щиплет глаза, но заставляет их закрыть. Иногда печь готовит пирожки, чаще всего с музыкальной начинкой.

Про пенсионера и его кота забыли. Особенно про кота. Да и каким бы исполнительным ни был Илья, бегать богатырю за мертвым животным дело последнее.

Однако враги царства не спали. Или, наоборот, спали с тем, с кем нужно. Сначала вышла статья в «Третьей правде» о насильственной ссылке пенсионера, потом кот Барсик выступил по радио, где был представлен как жертва режима и близкий друг Федора Ивановича.

Не сказать, что кот проповедовал что-то плохое. Скорее, заданные вопросы рыночным вором вытянули самое ценное для противников режима.

– Федор Иванович хотел жить!

– Федор Иванович шел в сказки, это я его надоумил, а вместо сказок попал в Крестовый хутор.

– Федор Иванович всегда был за правду. Он меня к себе взял, потому что сердце доброе имел.

– На нас напал деревянный солдат!

И прочее. В итоге Илье дали по шапке за неисполнение прямого указа Царя и потребовали в кратчайшие сроки доставить животное к пенсионеру после профилактической беседы. Почему к пенсионеру? Непонятно. Легче было сжечь его к чертям. Чем-то приглянулся Царю Федор Иванович, чем-то зацепил старик старика.

Илья шел за котом. Темные улицы казались кривыми и сломанными. То ли от выпитой водки, то ли от настроения. А ведь когда-то именно Илья зарубил Змея Горыныча, зарубил скорее для карьерного роста, чем из сущей надобности. Ну воровало чудище в год по девушке, ну жгло иногда пару домов – вред минимальный. Всегда на него спихнуть можно было и дела нераскрытые, и траты казны. А сейчас? Сейчас уже не спихнешь. Илья тогда глупый был, хотел героем стать для всех. Долго потом Царь журил за самодурство и узость политического мышления, однако должность дал и ключом от шкафа наградил. Теперь Илья мог в любой шкаф зайти и из любого шкафа выйти. Волшебная вещица, редкая, всегда висела у него на шее и заботливо протиралась каждый воскресный день.

Но сегодня богатырь решил прогуляться. Любил он этот старый, изъеденный невзгодами и припудренный радостями город. Любил пьяных, которым можно в рыло дать, и ничего тебе не будет, любил запах нечистот, потому что нечистоты куда человечнее всего остального. Ведь нет человека – и нечистот нет. Природа – она такая, без изъяна. Только человек может что-то испортить, другим созданиям этого не дано. Даже Змей Горыныч без человеческих домов сжечь ничего не сможет, без людей даже воровать девушек не выйдет.

Илья шел за котом. У площади он привычно сверился с большими часами, установленными на башне Согласия. Памятник поставили полвека назад, когда Тридевятое царство объединило все прилегающие земли. Ох, сколько народу тогда порезали, сколько мертвых пожгли. Золотое было время! Ведь когда враг внешний – его и бить приятней, и место для подвига есть. А какой подвиг может быть против своего народа? Никакой. Мелкий, мерзкий поступок. А прославиться страсть как хотелось, быть героем – это почетно. Только как же им стать, когда рубить некого? Вот Илье повезло, на его долю хоть Горыныч достался, а товарищи его по школе богатырей все спились и обнищали – что Алеша, что Добрыня. Не может богатырь жить без врага, эх, не может.

Илья шел за котом. Вот и здание редакции «Третьей правды», сто раз опечатанное, сто раз открытое, сто раз запрещенное, сто раз разрешенное. Где-то здесь на белых подушках и лежит мерзкая скотина. Однако изъять нужно культурно, чтобы не вызывать общественный резонанс.

Илья открыл покосившуюся дверь. Внутри было светло и уютно.

«Бабы», – подумал богатырь и проследовал в кабинет главного редактора Дуремара. Но старика на месте не оказалось, и рабочий кабинет Аленушки пришлось искать самостоятельно. К удивлению Ильи, помещение было пустым, ни одной живой души.

«Вот сука! Придется через шкаф», – подумал богатырь и шагнул в первый попавшийся гардероб.

Спустя секунду Илья вышел в неказистой избе, где на пуховой подушке возлежал Барсик, а рядом за бумагами сидела, ссутулившись, Аленушка.

– Ну что, мои хорошие! Пора!

Кот и девушка вздрогнули и повернулись к богатырю.

– Не имеете права! Это частная территория! – завопила Аленушка.

– Не имеете права! – заорал кот.

– Тише, тише, я же не арестовывать вас пришел. – Илья достал из-за пазухи мешок и веревку. – Я пришел ради воссоединения! Так сказать, вернем пенсионеру его любимое животное.

– Барсик, не слушай его! Они тебя в Крестовый хутор отвезут и сожгут там. Мы даже не знаем, что с Федором Ивановичем эти супостаты сделали.

– А я и не собираюсь! Я буду драться до конца! За свободу! – Барсик поднялся с подушки и зашипел на Илью.

Богатырь, хоть был не в форме, дело свое знал отлично. Мешок полетел в сторону Аленушки, а крепкая рука схватила кота за хвост и притянула к себе. Барсик повис в воздухе, и шипение сменилось жалобным мяуканьем.

– Изверг! – заорала Алена, пытаясь скинуть с себя пыльную мешковину.

– А говорят, нельзя кота за хвост тянуть! Только так и можно с вашим братом, – проговорил в усы богатырь.

Хвост тем временем сначала растянулся, а потом оторвался. Барсик шлепнулся на пол, раздался легкий хруст сломанной лапы.

– Ой, – растерянно произнес Илья, оглядывая оставшийся в руке хвост, – непорядок. Вот всегда с вами так: хочешь по-хорошему, а вы себе сами вредите. Быстро в мешок, а то нести будет нечего.

Илья поднял с пола бесчувственного Барсика, отыскал мешок и кинул кота туда. Внимательно посмотрел на оставшийся хвост и решил для сохранности взять его с собой. Все-таки Царь не давал указаний, должен быть кот целый или можно принести по частям. Он же мертвый, что ему будет? Пришьем, если потребуется.

Завязав мешок, Илья собрался обратно в шкаф, как вдруг раздался выстрел. Что-то больно впилось в спину богатыря. Илья развернулся и увидел Аленушку. Только потом богатырь рассмотрел пистолет системы наган.

– Ты что? Совсем тронулась?

В ответ богатырь услышал скрежет курка и потом – оглушительный выстрел.