Электронная библиотека » Вайолетт Лайонз » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Сицилийские страсти"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 16:19


Автор книги: Вайолетт Лайонз


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Вдвоем это сделать легче, – заявил Франческо, как ни в чем не бывало продолжая путь.

– Я сколько раз делала это одна…

– Ничуть не сомневаюсь. Однако теперь я здесь и тебе нет никакой необходимости делать это одной.

– Франческо, это моя комната! Раздражение и невольный страх перед этим человеком невольно заставили ее голос дрогнуть. Несколько необычный угол обзора только подчеркивал физическую силу мышц его груди и плеч. Темные волнистые волосы блестели в солнечном свете как шелк, обнажившиеся в улыбке зубы сверкали белизной на смуглом лице.

– Роберта, это мой дом! – резонно возразил Франческо, подражая ее интонации.

Какой ответ она могла на это дать? Ровным счетом никакого или, во всяком случае, никакого такого, который он мог бы принять, которому уделил бы внимание. Роберте не хотелось быть ему обязанной ничем, но ей отчаянно нужна была крыша над головой. К тому же, насколько она знала, Франческо уже вел строительство на спорном участке, не принимая во внимание никаких принципов морали.

Торопливо поднявшись на лестничную площадку, Роберта повернулась и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Ты же сказал, что я могу здесь жить! – воскликнула она и внутренне поежилась при виде сурового выражения, появившегося на его лице.

– Ты – да, – согласился он. – А не твои дружки.

Пора сказать ему всю правду, подумала Роберта. Как бы это все ни выглядело со стороны, Сайлас никогда не получал от нее разрешения находиться в этом доме, по крайней мере в спальне, не говоря уже о постели. Тогда почему же нужные слова словно застряли в горле? Почему бы не бросить их ему в лицо и окончательно не покончить с этим?

Да потому, что Франческо не имеет никакого права вмешиваться в ее жизнь. Он утратил его, предав ее доверие, поступив с ней не как с горячо любимой женой, а как с вещью, которой можно пользоваться по своему разумению.

Горячо любимая жена!

Ха-ха! Вот так шутка. Жестокая шутка, настоящий черный юмор, бередящий болезненные раны, только начавшие заживать.

На самом же деле она так и не стала женой Франческо, во всяком случае, в главном смысле этого слова, исключая, может быть, только секс. Жена лишь в постели, и не более того. Физически он желал ее, испытываемую им чувственную страсть скрыть или подделать было просто невозможно. Что в свою очередь значительно облегчило ему реализацию своего плана.

Боль, вызванная этими воспоминаниями, заставила Роберту окончательно потерять голову, породив взрыв слепой ярости.

– Не хочешь ли ты сказать, что все эти шесть месяцев вел целомудренную жизнь!

Неожиданное нападение явно застало Франческо врасплох, причем до такой степени, что он не сразу нашелся, что ответить.

– Как, тебе нечего сказать, Франческо? Так я и думала. Слышал поговорку: чья бы корова мычала, а твоя бы молчала?

– Да, я знаю эту поговорку, однако не думаю, что она была бы применима к данной ситуации.

В довершение всего у Франческо еще хватило наглости напустить на себя вид оскорбленной добродетели. Его темные, глубоко сидящие глаза раскрылись в кажущемся неподдельным изумлении.

На какое-то мгновение Роберта была вынуждена даже зажмуриться: слишком болезненным было воспоминание о том моменте, когда Винченцо Бальони открыл ей всю правду насчет отношений своего сына с Луизой Каэтано, брак с которой, запланированный давным-давно, должен был объединить состояния двух сицилийских финансовых династий. Именно тогда он и объяснил ей, почему Франческо так настаивает на сохранении их брака в полной тайне от всего мира.

Сам Франческо, разумеется, не имел никакого понятия о том, что его бедная обманутая жена в курсе грязной подоплеки их союза, и до сих пор полагал, что смело может заявлять о своей полной невиновности.

– О, разумеется, как же иначе.

Вновь открыв глаза, но избегая лживого взгляда Франческо, она повернулась к смятой постели.

– Кстати, я вовсе не позволяла Сайласу пользоваться этим домом, как ему заблагорассудится! – вызывающим тоном заявила Роберта, пытаясь скрыть за ним охватившее ее чувство неловкости, и, схватив одну из подушек, сорвала с нее наволочку. – А если бы знала о его намерениях, то, естественно, никогда бы не дала ключ от двери.

– Как ты справедливо заметила, твой образ жизни в последние шесть месяцев совершенно меня не касается. – Постепенно становясь все холоднее, тон Франческо теперь казался совершенно ледяным, от чего по коже Роберты вновь пробежали мурашки.

Пробормотав невнятную фразу, которую можно было интерпретировать как в качестве согласия, так и наоборот, она сбросила на пол подушку, за которой последовала наволочка. Но, взявшись за смятую простыню и вспомнив, как стояла за дверью спальни, слушая раздающиеся внутри звуки, ощутила такую слабость, что пошатнулась и изо всех сил вцепилась побелевшими пальцами в материю.

– Роберта!

Должно быть, Франческо внимательно следил за каждым ее движением, потому что, быстро шагнув вперед, поддержал ее прежде, чем она поняла, что некрепко держится на ногах.

– Роберта! – повторил он с интонацией, определить которую ей так и не удалось. Это было похоже на гнев, но против кого он был направлен?

Роберта чувствовала себя настолько слабой, что даже не воспротивилась тому, что опять оказалась в его объятиях.

– Этот подонок не стоит того! Надо ли тратить на него слезы?

Слезы?!

Проведя ладонью по лицу, она обнаружила, что Франческо говорит чистую правду. Щеки ее были влажными от слез, которые только и ждали пролиться – с того самого момента, как, приоткрыв дверь спальни, она увидела Сайласа, мужчину, уверявшего в своем желании излечить ее разбитое сердце, с другой женщиной. Насколько ей стало бы легче, если бы она смогла выплакать их на крепком, надежном плече Франческо!

Искушение было чревато опасными последствиями, и с ним нужно было бороться. Ведь Роберта прекрасно знала, какую интерпретацию даст Франческо ее слезам: единственно, по его мнению, возможную.

Он подумает, что она плачет по Сайласу. Решит, что этот мужчина, позволив застать себя посреди дня в постели с другой женщиной, безжалостно разбил ее сердце. Начнет обзывать Сайласа, клясть самыми последними словами, возможно даже пригрозит отомстить. Насколько Роберта знала мужа, тот мог даже попытаться осуществить это намерение, поэтому надо было удержать его, уговорить остаться. А это в свою очередь грозило ей гораздо большими неприятностями.

Хотя для появления Франческо в этом доме неподходящим оказался бы любой момент, данный был наихудшим из всех возможных.

Роберте только-только начало казаться, что раны, нанесенные скоротечным замужеством, наконец-то зарубцевались. Еще утром этого дня она уверяла себя, что постепенно начинает вновь распоряжаться жизнью по своему усмотрению, вынырнув из пучины мировой скорби. У нее была прекрасная работа в качестве торгового агента Идена Лукаса, известного на весь мир антиквара и владельца одной из наиболее престижных художественных галерей Лондона. Вовремя подвернувшийся Сайлас, казалось, посвятил себя тому, чтобы вывести ее из глубокой депрессии, охватившей Роберту после возвращения с Сицилии. И, что самое важное, муж, которого она обожала и который воспользовался ее любовью в корыстных целях, находился за тридевять земель от нее, на острове, который считал своей родиной.

Единственной причиной, по которой Сайлас находился сегодня в доме, была острая необходимость. Холодильник в кухне вышел из строя, пришлось приобрести новый, однако вынужденная срочно заменить заболевшую сослуживицу Роберта чуть было не отложила доставку. Но Сайлас, недавно уволенный по сокращению штатов, предложил побыть дома вместо нее. До этого они встречались пару раз. Сайлас называл это свиданиями, однако в ее глазах он был не более чем другом.

– Я сейчас все равно ничем не занят, – сказал он. – Если не считать просмотра объявлений о приеме на работу. А это с таким же успехом можно делать и у тебя дома.

Однако Роберта вернулась неожиданно рано.

Непривычно озабоченный Иден, явно находящийся мыслями где угодно, только не в своем кабинете, отпустил ее с половины дня. Машина Сайласа стояла возле дома, и какое-то тревожное предчувствие заставило Роберту войти как можно тише. Донесшийся со второго этажа негромкий женский смех застал ее на ступеньках лестницы.

– Вот это жизнь, Сай! Мне здесь нравится! – услышала Роберта, достигнув верхней площадки.

– Не слишком раскатывай губы, крошка, – раздался знакомый протяжный голос Сайласа. – Достопочтенная мисс Стаффорд вернется домой к пяти часам, так что тебе придется убраться отсюда задолго до этого.

– Меня это не устраивает! Я не хочу делиться тобою с ней, Сай. Совсем не хочу!

– Мне тоже жаль тратить на нее свое время, дорогая, – заверил женщину Сайлас. – Но она хорошо упакована! Возьми, к примеру, дом. В этом районе Лондона он должен стоить целое состояние! Наверняка хозяйка «потянет» не на один миллион. И она почти что моя, уже дала мне ключ, так что я могу уходить и приходить, когда захочу. Еще пару недель, и я заставлю ее есть из моих рук…

Именно тогда к ней и пришло понимание. Тот, кто сказал, что молния никогда не ударяет в одно и то же место, был абсолютно прав.

Слушая, как Сайлас и его наглая подруга собираются сыграть на ее эмоциях, Роберта ощущала не полное безразличие. Оказывается, несмотря на едва зародившиеся надежды, на мечты начать жизнь сначала, сам Сайлас ничего для нее значил.

Потрясение, лишившее ее с таким трудом достигнутого душевного равновесия, было вызвано осознанием того, что это душевное равновесие оказалось лишь иллюзией, а все надежды на новую жизнь, на перемены, позволяющие забыть о прошлой боли, – элементарным самообманом. С Франческо было вовсе не покончено.

И если до сих пор у нее еще оставались какие-то сомнения, что это все-таки не так, они полностью развеялись после того, как, оказавшись в объятиях мужа, Роберта почувствовала себя словно вернувшейся в родную стихию.

Едва увидев Франческо, она влюбилась в него без памяти, и ничто случившееся позже не изменило сего непреложного факта. Он взял ее сердце в плен и до сих пор держал в своих сильных руках. Все мечты о будущем, о новой жизни оказались фантазиями, растаявшими, как вешний снег под солнцем, при первом же соприкосновении с реальностью.

А реальность заключалась в том, что ее любовь к Франческо безгранична и останется таковой, тогда как сам он никогда не испытывал к ней ничего, кроме приступов похоти, заставляющих его затаскивать Роберту в постель. Но даже это воспринималось им как непредвиденное осложнение, только мешающее использовать ее в своих целях.

Именно по этой причине Роберте и хотелось сейчас заплакать, попытаться смыть потоком слез невыносимую сердечную боль.

Однако делать это было никак нельзя, дабы не раскрыться полностью перед мужчиной, непосредственным виновником всех ее несчастий.

3


Что, черт побери, я делаю! – раздраженно спрашивал себя Франческо, понимая, что хуже просто ничего нельзя придумать.

Обнимать Роберту представлялось ему глупейшим и безумнейшим поступком из всех, которые только можно было совершить, и он крайне сожалел об этом.

Хотя действительно ли сожалел?

Если разум настоятельно советовал быть как можно осторожнее, то эмоционально Франческо не испытывал ни малейшего неудобства.

Достаточно плохо было уже то, что, когда Роберта наткнулась на него там, внизу, ему пришлось принять ее в свои объятия. Впрочем, тогда он точно знал, что делает, всей кожей ощущая присутствие этой крысы Сайласа, стоящего рядом и следящего за каждым их движением. Поэтому каждое движение было рассчитано на то, чтобы произвести на непрошеного наблюдателя максимальный эффект.

Однако это произвело эффект и на него тоже, да еще какой! Невозможно сжимать такую женщину в объятиях, ощущать бархатистость теплой кожи, обонять приятный, чистый запах ее тела и избежать естественной для мужчины реакции. Даже сейчас, при одном воспоминании об этом моменте, при мысли о том, что было между ними когда-то, Франческо почувствовал внезапный прилив возбуждения.

Как легко было бы взять ее на руки, положить на кровать, наклониться…

– Франческо… – В голосе Роберты, несколько неуверенном, звучал не выраженный и словах вопрос: что, собственно говоря, он делает?

А действительно, что он делает?

Держит Роберту в объятиях, о чем мечтал, чего так жаждал последние шесть месяцев. Щека его касается шелковистых волос, теплое дыхание Роберты щекочет кожу. Произноси слова, она почти дотрагивалась губами до по шеи. Еще чуть-чуть – и они коснутся, приласкают…

– Франческо, пожалуйста…

Эта еле слышная мольбы дала знать, с какой силой, хотя и неосознанно, Франческо стиснул Роберту в своих объятиях, чуть не ломая хрупкие ребра, не давая ей дышать.

– Извини, – пробормотал он, но так и не отпустил ее от себя.

Лишь на мгновение ослабив объятия, Франческо вновь тут же сжал Роберту так яростно, что заставил ее резко вскинуть голову, чтобы взглянуть на него широко раскрытыми от изумления зелеными глазами.

– Нет, я не желаю извиняться, – произнес он хриплым, срывающимся шепотом. – Знаешь ли ты, как долго я хотел этого? Мечтал об этом?

Губы Франческо оказались так близко, что Роберта ощущала на себе его прерывистое дыхание и вдруг почувствовала непреодолимое желание завладеть ими. Как будто прочитав ее мысли, он наклонил голову и легко коснулся ее рта.

Тотчас же по телу Роберты прокатилась сладостная волна. Губы раскрылись в неосознанном, инстинктивном желании.

– Роберта…

Франческо привлек ее к себе. И с тихим горловым стоном она в жадном нетерпении прижалась к нему сильнее.

Ей хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не кончался. Изголодавшееся тело впитывало забытые уже ощущения, как высохшая земля – долгожданную дождевую влагу. И когда его руки скользнули кверху, Роберта инстинктивно отстранилась, открывая доступ к своей груди. Но Франческо неожиданно остановился, и у нее вырвался стон, в котором слышалось разочарование и мучительное желание.

– Шшш… все в порядке, – прошептал он и, осторожно отведя упавшие на ее лицо пряди волос, покрыл его легкими ласковыми поцелуями, становившимися, однако, с каждым разом все настойчивее.

Почувствовав его пальцы на пуговицах своей блузки, Роберта затрепетала от предвкушения. И, прежде чем Франческо обнажил ее грудь, соски отвердели, а лицо и шею залила краска пульсирующего внутри желания.

Взгляд его был столь страстен, а прикосновения так нежны, что Роберта чуть не задохнулась от желания и сладостной боли. Сам Франческо совершенно не пытался скрывать собственной эмоциональной реакции. Ни один мужчина, кроме него, не ласкал ее подобным образом, да она и не думала, что когда-нибудь захочет этого. И все же, когда он рухнул в ближайшее кресло, усадив Роберту к себе на колени, и его теплое дыхание коснулось обнаженной кожи, ее наполнил такой водоворот чувственных ощущений, что не оставалось ничего другого, как только сжать его голову в ладонях и притянуть к своей жаждущей ласки груди.

Но Франческо, казалось, лучше знал, чего именно хочет Роберта. Проследив губами линию шеи, он помедлил у ее основания до тех пор, пока сердце молодой женщины не затрепетало, а тело не задрожало от нестерпимого желания.

Потом, взяв одну из грудей в ладонь, он нежно потер большим пальцем отвердевший сосок, заставив Роберту застонать. Но стон этот быстро замер – склонив голову, Франческо уже заключил упругий сосок во влажном раю своего рта.

Роберта, успевшая уже подзабыть о существовании подобных ощущений, подобного желания и сладостной муки – таких насыщенных, непреодолимых, настолько неподдающихся контролю разума, – непроизвольно вцепилась ставшими вдруг непослушными пальцами в его волосы, чувствуя бешеное биение своего сердца, как будто стремящегося вырваться из грудной клетки.

Сладострастная мука, испытанная ею за то долгое время, что Франческо ласкал губами сначала одну, а потом другую грудь, сломала последние эмоциональные барьеры. Мужчина, который не любит, не был бы способен на такую ласку и никогда не возбудил бы ее до такой степени, если бы Роберта в свою очередь не любила его.

Наконец Франческо поднял голову и, щекоча ей шею своим дыханием, хрипло произнес.

– Боже мой, женщины лучше, чем ты, у меня никогда не было. Это что-то невообразимое!

Она почувствовала, как он содрогнулся, и сама обняла его извечным жестом, символизирующим женскую силу и сопереживание, говорящим о понимании того, что в ее руках он слаб и беззащитен, как маленький ребенок. Но в то же самое время прижавшаяся к нему и словно заряжающаяся от его возбуждения женщина, жаждущая и требующая удовлетворения, вызывала внутри него требующую разрешения боль.

Слегка отстранившись, Франческо снял пиджак и рубашку. Грудь его была широкой и загорелой, на руках рельефно проступали мышцы, по которым так и хотелось пройтись пальцами. Роберта могла видеть темные волосы, вертикально пересекающие торс и, постепенно сужаясь, уходящие под пояс брюк.

– Перестань смотреть на меня так, – нервно сказал Франческо и, вновь заключив ее в объятия, яростно поцеловал. Вздымающаяся от неровного дыхания мощная грудь возбуждающе сдавливала мягкие округлости ее собственной.

Окутанная невидимым покрывалом томительного блаженства и почему-то немного смущенная, Роберта сидела неподвижно, пока он раздевал ее, оценивающим и восхищенным взглядом следила за тем, как он раздевался сам. Потом Франческо поднял ее с кресла, осторожно перенес на кровать и лег рядом.

Инстинктивно Роберта потянулась, желая коснуться его. Взяв ее руки в свои, он покрыл их страстными, но в то же время нежными поцелуями.

– Нет, подожди еще. – Голос его звучал неровно. – Я уже успел забыть, насколько ты прекрасна. Вернее, помнил, но боялся того, что воображение играет со мной плохие шутки, и говорил себе: этого не может быть.

Его била дрожь, которая передавалась и ей. Не отпуская рук Роберты, Франческо нагнулся и поцеловал плоский, прекрасной формы живот.

Потрясенная всплеском чувственных ощущений, вызванных этим поцелуем, она вскрикнула, но горящее огнем тело по-прежнему предлагало себя для все более и более интимных ласк.

Пока Роберта прислушивалась к знакомым эмоциям внутри себя, вновь привыкая к ним, Франческо, отпустив ее руки, положил ладонь на мягкий холмик, сосредоточение женственности. Другая его рука скользнула под нее, в то время как губы, не спрашивая никакого позволения, жадно искали все новые и новые интимные уголки.

Почувствовать его руки там, в самом интимном месте своего тела, было блаженством, казавшимся почти непереносимым. Она шептала его имя, ей хотелось касаться его, полностью, утонуть в нем. И Франческо, покрыв Роберту поцелуями и прижав к себе, осторожно, но решительно вошел в нее.

Догадывался ли он, как ей было страшно, как боялась она вновь предоставить свое тело для физического обладания собой? Роберта испуганно посмотрела на него, но он только прошептал:

– Все в порядке Я не собираюсь заставлять тебя что-либо делать. Если хочешь, чтобы я прекратил, только скажи.

Хочет ли она, чтобы Франческо прекратил? Роберта чувствовала, как он движется внутри нее, и постепенно неуверенность уступила место потоку знакомых, столь долгожданных ощущений.

Она чувствовала тяжелое, неровное биение сердца Франческо, слышала его хриплое, прерывистое дыхание, воспринимала растущее возбуждение его тела, эхом отдающееся в ее собственном. Охваченная все нарастающим желанием долгожданного высвобождения Роберта, отчаянно мотая головой из стороны в сторону, впилась ногтями в спину Франческо и выгнулась ему навстречу, заставляя ускорить и без того быстрый ритм, кроме которого для нее сейчас во всем мире не существовало больше ничего.

Понимая, что состояние столь интенсивного возбуждения не может длиться долго, Роберта умоляюще вскричала. И хотя в неразборчивых звуках нельзя было уловить никакого смысла, они говорили обо всем.

Неожиданно она очутилась в том блаженном раю, в котором уже и не мечтала побывать, испытав при этом такой восторг и потрясение, что на глазах ее выступили слезы. И когда Франческо обессиленно рухнул рядом, у нее хватило сил только на то, чтобы уткнуться лицом ему в грудь и неподвижно замереть.

Некоторое время спустя Франческо осторожно повернул Роберту к себе лицом, запечатлев на ее устах долгий и нежный поцелуй. Тело ее было полно какой-то кошачьей истомы и насыщенности, достичь которых, как она полагала, не дано было никому.

– Как мне хотелось провести эту ночь с тобой, – нежно произнес Франческо. – Хотелось проснуться, держа тебя в объятиях, и знать, что все это не сон, не мечта о невозможном.

Почувствовав, как обмякло в его объятиях тело Роберты, Франческо посмотрел на нее. Все это пришло так неожиданно, как будто помимо его воли, – внезапное желание, страсть, переполнившие его эмоции.

Он понимал, что действовал слишком поспешно, вероятно даже воспользовавшись ее смятением, моментом наибольшей уязвимости, и именно это позволило ему вовлечь ее в отношения, гораздо более интимные, чем она, возможно, сама хотела.

С приглушенным полусмехом-полустоном Франческо широко раскинул руки, ощущая давно забытое блаженство обладания женщиной, лучше которой не было для него никого на свете. Да, наверное, и не будет… И замер, нащупав рукой что-то холодное, твердое, металлическое.

– Что за черт?

Это было спрятано под подушкой, высовывалась лишь малая часть цепочки. Вытянув ее, он повернул голову, чтобы рассмотреть получше.

Цепь. Толстая, тяжелая цепь с висящим на ней круглым золотым медальоном.

Мужская цепь.

Как раз такая, какую можно было представить на этой крысе Сайласе.

Кроме того, вновь повернув голову, Франческо уловил тяжелый мускусный аромат лосьона после бритья, которым до сих пор пахла наволочка подушки. Он немедленно узнал этот запах, стоявший в воздухе еще там, внизу, когда Сайлас прошел мимо него к двери. Разгоряченная до этого кровь словно застыла в его жилах. Всякое желание пропало моментально, сменившись холодной яростью, горьким пониманием того, что ему изменили.

– Франческо…

Роберта заметила происшедшую в нем перемену, да и как можно было не заметить? Ее руки замерли на его груди, вопросительный взгляд остановился на внезапно изменившемся лице Франческо.

– Что с тобой?

Он ничего не ответил, просто не смог выговорить ни слова и только поднял руку с зажатой в ней цепью.

Вся кровь отлила от лица Роберты, сразу ставшего пепельно-серым. Резко отпрянув, она неловко от поспешности соскочила с кровати.

Франческо чувствовал себя отвратительно: униженным, оскорбленным и взбешенным. Повернувшись длинным стройным телом, он спустил ноги по другую сторону кровати и поднялся с искаженным от ярости лицом.

– Чья она?

Спрашивать, разумеется, не было никакой необходимости. К чему подтверждать то, что было и так совершенно ясно. Но надо было сделать хоть что-нибудь, что-нибудь сказать, неважно даже что.

Роберта избегала его взгляда. И если Франческо чувствовал себя прескверно, то ей было ненамного лучше.

– Ты… ты сам знаешь…

– Ответь мне!

Но у нее не было сил говорить. С неприятностью ощущая свою наготу, взлохмаченные и спутанные волосы, размазанную косметику, Роберта схватила лежащий на спинке стула сиреневый махровый халат и торопливо натянула на себя, обретя таким образом хоть некоторую уверенность в себе.

– Так чья же? – повторил Франческо с ноткой угрозы в голосе.

– Сайласа!

Ведь он прекрасно знает это, черт бы его побрал! Зачем же тогда спрашивать!

А вот что ему неизвестно – и о чем он не позаботился спросить, – так это то, что медальон оказался в ее постели только после того, как сегодня в ней Сайлас переспал… с Марией. И никогда, ни разу с ней, Робертой! Хотя именно это обвинение ясно читалось сейчас на лице Франческо.

И последующие его слова только подтвердили ее предположение.

– Сайласа – повторил он, словно выплюнул отраву. – Сайлас… твой любовник…

– Нет!

– Что ж, теперь, может, и нет. После того как развлекся с другой.

Мрачная ирония, прозвучавшая в его тоне, и демонический блеск в глазах потрясли Роберту до глубины души. Однако стоило Франческо опустить глаза вниз, на смятую постель, как все следы юмора, неважно черного или иного, мгновенно исчезли из его взгляда.

– Как ты могла? – Голос его звучал хрипло, очень требовательно и угрожающе. – Как, черт побери, ты только могла?

– Что ты имеешь в виду, Франческо? – Губы были так напряжены, что казались вырезанными из дерева, однако Роберта постаралась, чтобы фраза прозвучала как можно холоднее. – Ответь!

Если Франческо кажется, что она способна на то, в чем он ее обвиняет, пусть бросит эти слова ей в лицо. Она не собиралась оставлять ему шанс заявить впоследствии: «Я этого никогда не говорил».

– Ну же!

– Ты переспала со мной в постели, в которой обычно спишь со своим дружком! – бросил Франческо таким тоном, как будто хотел сказать: «Сама напросилась». – Простыни едва успели остыть…

– Оттого, что он лежал тут с той девицей!

Ее тошнило при одной мысли об этом.

– Так вот чего тебе было надо! Хотела использовать меня, чтобы отомстить на том же самом месте, на котором он предал тебя! Как это там говорится: око за око, зуб за зуб?

– Нет! Совсем не так! – Роберта чувствовала себя настолько плохо, что почти не соображала, что говорит. – И не смей делать вид, будто я затащила тебя в постель! Мы оба знаем, что все было по-другому.

– Разве? – По сравнению с яростью предыдущей вспышки, его голос звучал почти лениво. – О любви не было даже и речи. Все, что тебе было нужно, так это быстренько… – Короткий взгляд на ее лицо заставил его прервать жестокое заявление. – Словом, обыкновенная похоть, только и всего.

С самого начала Роберта не питала никаких иллюзий. Однако услышать о полном отсутствии у него каких-либо чувств к ней было нестерпимо больно. А у него еще хватило наглости улыбнуться!

– Разумеется, – натянуто согласилась она.

Франческо удовлетворенно кивнул. Улыбка сползла с его лица, губы сжались в прямую линию.

– Наконец мы хоть на чем-то сошлись.

Наклонившись, он поднял с пола рубашку и натянул через голову. Резкость и решительность, с которыми он заправил ее в джинсы и застегнул ремень, положили конец огню страсти, вспыхнувшему между ними на столь короткое время.

Не то чтобы это меня особенно беспокоит, грустно подумала Роберта, которая никогда в жизни не ощущала себя более опустошенной, чем сейчас. Потрясенная всем произошедшим, она чувствовала, что еле стоит на ватных, подгибающихся ногах. Однако необходимо было держаться, по крайней мере, до ухода Франческо. Лучше умереть на месте, чем позволить ему понять, насколько она уязвлена. Поэтому, подражая решительности Франческо, Роберта запахнула халат и затянула его поясом так крепко, что больно прищемила кожу.

– Возобновлять наши отношения было бы ошибкой, поэтому надо только радоваться, что из этого ничего не вышло.

– Совершенно согласен, – произнес он, не отрывая от нее взгляда.

И тут вся испытываемая Робертой боль от его лицемерия выразилась в горьких, непродуманных словах:

– С каких это пор ты стал таким разборчивым?

– Разборчивым? – Впервые за все это время Франческо непонимающе нахмурился.

– Никогда раньше не замечала в тебе излишней щепетильности, – откровенно пояснила Роберта. Память о Луизе, красивой, такой же темноволосой, как она, но куда более соблазнительной Луизе, придала тону молодой женщины дополнительную горечь.

– Я вовсе не сексуальный маньяк.

– Ну разумеется. Ты просто был ослеплен внезапной вспышкой страсти ко мне!

– Настолько ослеплен, что даже забыл, что ты собой представляешь, – угрюмо пробормотал Франческо.

Тон его голоса внезапно испугал ее. Взглянув на чеканное, холодное лицо, она попыталась понять, что именно скрывается в глубине его черных глаз, но не преуспела в своем намерении.

– И что же я собой представляю, Франческо?

Брошенный на нее красноречивый взгляд как будто говорил: «Ты отлично знаешь, что собой представляешь». Роберта словно услышала эти слова произнесенными наяву и крайне удивилась, когда он все-таки ответил ей:

– Ты из тех женщин, которые заводят себе нового мужчину, едва только закроется дверь за предыдущим.

– Нового… – Роберта пыталась проглотить комок в горле, но это никак не получалось. – Нового мужчину? – наконец проговорила она. – Но ты ведь не новый мужчина, не так ли, Франческо? Ты из прошлого… с которым давно покончено. Ты больше для меня ничего не значишь и никогда не будешь значить!

В этот момент ей действительно хотелось, что так оно и было. Она мечтала о возможности вернуться к тому чудесному, хотя и недолгому времени, когда думала, что Франческо забыт навсегда. Что их короткий и несчастливый брак остался позади и можно двигаться в будущее.

Беда заключалась в том, что такой возможности у нее не было. Смесь любви и ненависти в душе Роберты достигла точки кипения, превратив ее в вулкан эмоций, контролировать которые она была более не в состоянии.

– Не совсем в прошлом, моя дорогая, – возразил Франческо с холодным безразличием. – По закону ты до сих пор связана со мной узами брака. Я все еще твой муж.

– Как бы мне хотелось, чтобы это было не так! Чтобы я никогда тебя не встречала и никогда не соглашалась бы выйти за тебя замуж!

– И тем не менее ты – моя жена.

– Нет! – Повернувшись к кровати, Роберта схватила первое, что попалось ей под руку, – пуховую подушку, – и изо всех сил швырнула в Франческо. – Нет! Нет! Нет!

Застигнутый врасплох, он не успел среагировать. И подушка, попав в лицо, заставила его покачнуться. Однако, быстро придя в себя, Франческо сумел поймать второй и третий снаряд, целивший в него, и бросил их на пол.

– Я тебе не жена! Больше не жена! Все что угодно, только не это! Наплевать мне на твой закон! Я хочу, чтобы ты убрался отсюда и оставил меня одну!

– Хорошо, – неожиданно согласился Франческо, заставив ее застыть в недоумении. – Я так и сделаю. Мне все равно надо достать вещи из машины и принести их сюда.

– Вещи из машины… – Это было не то, что она имела в виду, и вовсе не то, чего ей хотелось. – Но ты здесь не останешься!

– Разумеется, останусь, дорогая, – невозмутимо возразил Франческо. – Где же еще, по-твоему, я могу остановиться?

– Где угодно… В отеле, например…

– Не глупи, Роберта, – произнес он почти ласково. – Зачем мне тратиться на отель, когда в моем распоряжении целый дом?

– Потому, что здесь живу я!

– Но это мой дом, – напомнил ей Франческо, сделав ударение на слове «мой». – Поэтому у меня есть полное право останавливаться здесь, когда захочу. Кроме этой, в доме еще пять спален. Так что я вовсе не предлагаю тебе разделить со мной постель.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации