Текст книги "Дочь двух миров. Возвращение"

– Ну, женщину я могу просто усыпить, – еще пытался спорить Дан, но я уже все решила:

– Спасибо, Леттенс, я в тебе не ошиблась. Мы постараемся забрать вас как можно скорее, но ты же понимаешь, какая там обстановка. Здесь есть сигнал, я тебе все подробно объясню.

– Консилиум окончен? – шутливо поинтересовался Зверобой, когда я повернулась к ним, но его взгляд был насторожен, как у дикого зверя.

– Да. Лечение Тарасику, к сожалению, требуется, но здесь сделать это невозможно.

– Я вам говорила! – птицей рванулась с места Настя и тут же осела на стул, осоловело хлопнула глазами и заснула, начиная клониться в одну сторону.

– Что с ней? – требовательно рыкнул сыщик.

– Пришлось усыпить, – безмятежно доложил Леттенс, легко подхватил женщину на руки и перенес на диван.

– Настя под наркотиками, – садясь на ее место, пояснила я сыщику. – У Лета сильное обаяние, и он попытался вызвать у нее доверие. Но ее уже успели настроить против всех, кто будет мешать продаже квартиры.

– Ясно. А как быть с мальчиком?

– Мы уходим сегодня ночью, – пришлось открыть им свой секрет, – и возьмем Тараса и Настю. Портал нам откроют, но всех он перенести не сможет. Поэтому Леттенс решил остаться с Наташей. Временно, разумеется.

– А там, – неверяще глядя на меня, осторожно поинтересовалась подруга, – его смогут вылечить?

– Несомненно, – солнечно улыбаясь ей, пояснил Леттенс. – Портал через грани миров убирает все чуждое организму и исцеляет все раны. В другой мир все приходят здоровыми. Даже одноногий выйдет на двух ногах, хотя и худым.

– Так я их больше не увижу? – растерялась моя подружка.

– Ты пойдешь со мной в следующий раз, – уверенно заявил блондин, и у меня вмиг проснулись сомнения в благородстве и бескорыстии его плана. – Дня через два. Или немного раньше, сейчас нельзя сказать точнее.

– А как с домом? – обвел взглядом стены Зверобой.

– Здесь присматривает местный пасечник, дед Мазай. Бес ему доверяет, но, если хочешь, и тебе оставлю ключи и доверенность. И могу вас познакомить.

– Сами познакомимся, – отказался он. – Тебе лучше сейчас особого интереса ни к кому из нас не привлекать. Хотя следов мы не оставили, а про деда вообще никто не знает – он очень предусмотрителен. Но теперь возник другой вопрос: что делать с квартирами девушек? У Насти сейчас сидят мои люди, мы оформили аренду на три дня. Риелторы звонят каждые пятнадцать минут, грозят проверкой и требуют сказать, где хозяйка. Пока отвечаем, что она уехала к сестре, адрес не знаем. Но когда сдавала квартиру, обмолвилась, что срочно нужны деньги. Однако долго терпеть они не будут, у них есть прикормленные стражи порядка, поднимут шум. Эти выродки убить готовы за чужое добро, если уже считают его своим.

– Я не знаю, – растерянно оглянулась на племянника Наташка. – Даже не представляю, как можно выпутаться. Я, конечно, слышала что-то подобное, но надеялась, что нас это никогда не коснется.

– Все так считают, – согласно вздохнула я.

– А я думаю, вы такие же, как они, – вдруг тихо и отчаянно заявил Тарас. – Конкуренты. Какой портал, куда идти? Разводите, как нубов. И язык какой-то смешной придумали.

– Тарасик? – обомлела Наташка, и в ее голосе ясно прозвучал плохо скрытый страх.

Я отчаянно пыталась придумать, как его успокоить, ведь убедить недоверчивого мальчишку теперь будет очень трудно. И отчетливо понимала, как слабы и бездоказательны все мои доводы, да и тех маловато. А показать наглядно не получится, нельзя нарушать указание Беса не тратить напрасно энергию. Но и сказать хоть что-нибудь просто необходимо, иначе эти несколько часов до трех ночи, на которые намечен наш уход, мальчишка будет жить в аду воображаемых ужасов.

– Ты молодец, рассуждаешь очень здраво, – опередил меня Зверобой. – Я и сам на твоем месте думал бы точно так же. Если бы меньше разбирался в людях. А в этих уверен, они не лгут. И вообще не способны на ложь, кроме белобрысого. Но на него, скорее всего, способности влияют, ну и ремесло.

– Что, – искренне огорчился Леттенс, – меня так легко разгадать?

– Нет. Но я же сказал – у меня опыт. А вам, – остро глянул он на Тарасика, – ничего доказать не могу, только посоветовать. Один раз в жизни поверьте в невозможное – и убедитесь, что чудеса бывают.

– Переведите мне, – потребовал Данерс, и я кратко пересказала ему суть происходящего. Несколько минут он сосредоточенно смотрел на мальчишку, упорно прячущего взгляд, потом заявил с непререкаемой уверенностью: – Варья, его нужно любым способом убедить, что мы не злодеи. Мальчик сейчас испуган, насторожен и вполне может сделать глупость. Попытается бежать, или поднимет шум, или дернется в сторону, когда откроется портал. Тебе хватит энергии показать ему что-нибудь убедительное? У меня не получится, создатель тут только ты. Но сначала объясни ему, что это магия.

– Тарасик, – вздохнув, приступила я к трудным переговорам, – мне твои сомнения понятны лучше всех. Когда месяц назад родной дед заявил мне, что мы из другого мира и пора возвращаться, я его чуть в больницу не сдала. Спорила и ругалась, ни во что не хотела верить. Но он маг и показал мне несколько таких вещей, которых просто не может быть… Пришлось признать его правоту. Я сама теперь маг, это бонус перехода, иначе трудно выжить в чужом мире. Но делать тебе какие-либо материальные вещи сейчас не стану: энергии тут мало, а они все равно останутся здесь. Лечить тоже не буду по той же причине – из перехода ты выйдешь абсолютно здоровым. Но вот сделать что-то для Зверобоя или создать иллюзорное изображение того мира вполне смогу.

– Кстати, вы хотели проверить мои способности, – деликатно напомнил сыщик.

– Открыть, – поправил его Леттенс и пристально, словно гипнотизируя, уставился в глаза мужчины. Но через минуту тряхнул головой, оглянулся на меня и возмущенно выпалил: – Варья, посмотри на него! Он тоже болен. Не пойму, чем, я же не целитель. Но еле терпит.

– Зверобой?

– Извини, но у вас же магии мало, а ты уже потратила…

– Я ей добавлю, – вызвался Леттенс, но снова вмешался инквизитор.

После коротких переговоров энергию отдал Дан, и вскоре я, не глядя на хмуро и недоверчиво ухмылявшегося Тарасика, стояла за спиной сыщика и всматривалась в его тепловой контур. Больное место нашлось довольно быстро – горячая точка над левой лопаткой.

– Похоже на незажившее пулевое ранение… рядом с сердцем… Зверобой, тебя пытались убить?

– Клиенты нервные, – усмехнулся он и нехотя добавил: – Я сюда из больницы ушел.

– И молчал! Снимай рубашку, это залечить мне по силам.

Под рубахой обнаружилась плотная повязка и висящая на ремешке кобура, которую сыщик мгновенно сунул за пояс, всем видом показывая, что ни на миг не собирается расставаться с оружием.

– Леттенс, можешь немного унять его боль? – осторожно подрезая ножницами бинты, попросила я, и через несколько секунд услышала облегченный вздох Зверобоя.

Как же он терпел такую немыслимую муку, этот невероятный мужчина?

Вскоре повязка упала на пол, открывая нашим взорам зеленоватые разводы огромного синяка и припухшие, не закрывшиеся до конца, страшные шрамы сквозного ранения.

– В упор стреляли, – почему-то шепотом выдохнул Тарасик, расширившимися глазами изучая рваную рану выходного отверстия. – И в спину.

– Такие только со спины и могут, – с презрительной ухмылкой выдавил Зверобой и смолк, пытаясь почувствовать происходящие в его теле изменения.

Вполуха слушая их рассуждения, я осторожно, полагаясь лишь на интуицию и ощущение исходящего от раны жара, чистила воспаленные ткани. А потом сращивала мышцы и убирала засевшие в них осколки кости.

– Господи… – увидав потекшую из раны мутную жидкость, всхлипнула Наташка и убежала, зажав ладонями рот.

– Ты все правильно делаешь, – ловко обтирая торс сыщика салфетками, похвалил Данерс, непонятно когда пришедший мне на помощь. – Осталось немного.

Это я и сама видела, однако уже чувствовала, как холодеет кожа на месте бывшего накопителя, предупреждая о пустоте резерва. И, неожиданно ощутив прилив тепла, как-то сразу поняла, кто снова поделился энергией. Бросила Дану благодарный взгляд и продолжила работу.

Через несколько минут рубцы на теле Зверобоя стали намного меньше и посветлели, и я, тайком облегченно вздохнув, смогла опустить руки. Теперь все заживет и само, мне же просто необходимо посидеть, а еще лучше – что-нибудь съесть.

– Вот! – Усадив меня на стул, Данерс придвинул тарелку с остывшей едой и махнул над ней рукой.

В нос ударил аромат горячего мяса, и на несколько минут я забыла и про магов, и про собственные обещания.

А когда подтерла хлебом соус и взглянула на гостей, осознала, что пропустила много интересного.

Леттенс сидел напротив набросившего рубаху сыщика и пристально всматривался в его глаза, словно пытаясь увидеть там нечто интересное, а Тарасик стоял рядом и почти счастливо наблюдал за этим действом.

Глава пятая

– Ты совсем засыпаешь, – вздохнул надо мной Данерс и уверенно потянул прочь.

А я и не сопротивлялась. Казалось, все волнения и события этого долгого дня, разделенного на два мира, вдруг обернувшись неимоверной усталостью, навалились на мои плечи.

Но уже в мансарде, лежа на старенькой тахте, обнаружила, что он никуда не ушел, а, достав подушку, устраивается напротив прямо на ковре. И лишь в этот момент сообразила, что отдых нужен не только мне.

А еще припомнила свое обещание рассказать про шеоссов и, вздохнув, начала говорить о том, как впервые появилась в лесу синих дубов.

Временами я зевала и силой воли вытаскивала себя из манящего омута сна, изредка хихикала, вспоминая свои промахи и ошибки. И, наверное, все-таки рассказала все до конца, потому что к этому моменту Дан уже перебрался ближе и сидел, облокотившись на край тахты и глядя мне в лицо.

А потом вдруг сказал:

– Варья, вставай, друг Рэйльдса хочет с тобой поговорить.

Пришлось нехотя поднимать голову от подушки и тереть глаза, пытаясь скорее прийти в себя. Вскоре я уже могла соображать достаточно хорошо, даже отметила, что в комнате тускло горит ночник, а занавеси на балконной двери задернуты.

– Нам скоро уходить, – виновато улыбнулся бывший инквизитор. – Тебе нужно им все объяснить.

– Это сколько же я проспала? – так и подскочила на постели, ища взглядом часы. – Ничего себе! А Зверобой не уехал?

– Нет. Идем.

Они устроились в гостиной, и первой я увидела Настю, сидевшую за столом лицом к входу. Перед ней лежала стопка каких-то бумаг, и женщина размашисто ставила подпись, даже не пытаясь читать.

– Что она подписывает? – тихо поинтересовалась я у Данерса.

– Бумаги на продажу квартиры, – с деланым безразличием ответил за него Леттенс на своем языке. – Ей вбили в голову, что это взаимосвязано – продажа и здоровье сына, и иного способа успокоить женщину нет.

– Теперь про твой дом, – сложив документы в металлическую папку, обернулся ко мне Зверобой. – За ним нужно присматривать серьезно. У соседа Мазая нет никаких прав, а у твоего деда могут найтись наследники. Сейчас это делается легко.

– Согласна.

– Но продавать не стоит, лучше сдать. И не частному лицу, а солидной организации, к примеру, Обществу охраны русского зодчества.

– Зверобой, – садясь к столу, прервала я мужчину, – давай бумаги, я подпишу.

– Они еще не готовы, нужен твой паспорт и паспорт деда.

– Его не нужен. Он подарил мне дом еще три года назад, вот документы. – Достав из шкафа пачку бумаг, отдала их сыщику. – Это только копии, подлинники лежат в сейфе у надежного человека. Все координаты я тебе оставлю.

– Не нужно, мне и этого достаточно, – выбрал он нужные сканы и изумленно усмехнулся: – Твой дед отлично подготовился, далеко не у всякого юриста в делах такой порядок и предусмотрены все случайности. Тогда распишись вот здесь и здесь. И оставь указания, что нельзя трогать. В доме будет жить один из наших людей, он человек аккуратный.

Последние полчаса я потратила на выдачу инструкций ему, Леттенсу и даже Наташке. Причем ей пришлось повторить три раза, что нельзя ничего пронести отсюда в другой мир. И даже сережка ее любимого пирсинга останется лежать на полу.

– Впрочем, сама убедишься, когда мы уйдем, я специально надеваю только халат.

И этот довод почему-то оказался для нее самым впечатляющим.

К трем часам мы в полной темноте стояли тесной кучкой посреди мансарды, а через распахнутые на балкон двери заглядывали редкие звезды ставшего мне родным мира.

– Долго еще? – шепнула нетерпеливая Настя, и в этот момент я ощутила прикосновение опознавательного луча.

Тут же все звезды погасли, и мое сознание поглотила кромешная мгла…

Чтобы почти сразу растаять, превратившись в тягучий сумрак, в котором меня с неимоверной силой тащили в разные стороны огромные призрачные лапы. Одну из них я почему-то признала за свою и поспешила всучить ей такие же бесплотные тела спутников. А в следующий момент меня бешено дернула другая лапа.

Снова стало темно, и весь мир пропал.

Однако ненадолго. Уже в следующую секунду мое тело небрежно шлепнулось на холодный каменный пол, и где-то наверху с лязгом задвинулась сплошная металлическая крышка.

Я на миг даже зло хихикнула – это мы уже проходили. И тут же создала прямо на себе термобелье и надежный комбинезон в стиле милитари. Ну и обувь, соответственно. И снова ехидно усмехнулась наивности того, кто решился вмешаться в открытый шеоссами портал и притащить меня сюда. Такой ловушкой нужно было пугать, когда я пришла в этот мир в первый раз, еще ничего не знала о магии и только робко училась заполнять резерв.

Но не теперь, после прогулки на Землю, где энергию приходилось собирать буквально по крохам. Здесь, несмотря на чувствующиеся где-то поблизости щиты, даже воздух насыщен магией, и я уже усиленно заливала ее в свою копилку.

И щиты тоже смогу легко слить, но пока не трону. Пусть охотники на шеоссов – или на меня лично – временно побудут в неведении. Ведь наверняка припасли для этой встречи непростые подарочки, иначе не стали бы так рисковать. Да и оправдывать их надежды и тратить силу на копание ходов я тоже больше не буду.

Во-первых, копать некуда, это остров. В том, что я попала на Тегуэнь, никаких сомнений и быть не могло. Чувства шеосса не обманешь. А во-вторых, мои подопечные монстры сейчас где-то далеко, а создавать новых накладно. Лучше собрать побольше магии и приготовиться к бою. А он будет, так как ничего делать для своих пленителей я не собираюсь, а здешние правители привыкли получать все, что пожелают.

Через некоторое время след от бывшей ладанки заметно потеплел, и я решилась создать себе легкий стул и бутерброд. А пока жевала, запивая хлеб с сыром горячим кофе со сливками, осторожно обозревала свою новую тюрьму, радуясь особым возможностям шеосса видеть в темноте.

И вскоре убедилась: эта ловушка сделана на совесть и довольно давно. Сам возник закономерный вопрос – а для кого? Откуда могли взяться преступники на острове, куда нет доступа никому чужому? Значит, сюда сажали кого-то из своих – из магов или целителей. И они, несомненно, об этом знали, но почему-то все молчали, никому не жаловались. Хотя кому жаловаться, если тут заведены такие порядки?

Но не самими магистрами, это и ежу ясно. Во всем остальном мире они свободные и уважаемые люди, помощники и защитники бездарных земляков и соседей.

А здесь – то ли заключенные, то ли штрафная рота, сразу даже не назовешь точно. И можно не сомневаться, им самим такое просто не может нравиться. Я отлично помню, с каким обреченным видом они на нас нападали.

Тогда в чем дело? Какая сила заставляет их подчиняться хоть и талантливому, но бездарному артефактору? Я произнесла этот вопрос почти вслух и тотчас замерла, ясно осознав истину, которую уже подозревала и почти знала раньше, но просто не успела четко сформулировать в той кутерьме.

Конечно же артефакты. И далеко не обычные, это тоже ясно. Нечто среднее между тем, иезуитским, с каким ходил Данерс, и простым поводком повиновения, на каких держат денгулов шеоссы. И можно даже не спрашивать, как Чезен уговорил магистров использовать эти оковы, – наверняка наобещал особых бонусов.

Непонятно одно: ради каких благ? Чего ему тут не хватало? Почтения, денег, шмоток, женщин?

Теплая точка возникла где-то вдали и начала постепенно приближаться, а я следила за ней и пыталась просчитать, чего от меня потребуют и как будут действовать. Классическим методом, кнутом и пряником, или попытаются сразу поработить, чтобы иметь под рукой еще одного сильного мага? Тех магистров, которые тут оставались, Чезен наверняка успел выжать досуха.

Вскоре тепловое зрение доложило, что по длинным тоннелям в сторону моей камеры идут трое, и все буквально увешаны амулетами. Очень занятное ощущение, и теперь оно стало немного ярче, чем прежде.

Хотя межмировой портал еще в первый раз открывает дар в полную силу, но следующие переходы позволяют четче определить его грани и особенности. А мне еще добавился дар шеосса, и теперь я и сама не знаю, на что способна и какой у меня предел.

А гости уже близко. Заскрипели ржавые петли, и распахнулись створки, открывая узкую поперечную щель. Она расположена примерно на высоте трех метров, и мне очень интересно, много ли видно через нее пришедшим. Но, как оказалось, у них все предусмотрено. Выдвинулись узкие зеркала, а в камере вспыхнул маленький светильник, заставив меня раздраженно прищуриться. Мне и без него было неплохо.

А потом раздался страдальческий голос Дуси:

– Инлочка, дай слово вести себя хорошо, и я брошу тебе платье.

– А больше тебе ничего не нужно?

Ну понимаю, что невежливо, но просто не могу заставить себя общаться с ней как с человеком. С души воротит от лживого сочувствия.

– Не груби бабушке!

– Моя бабушка умерла, светлая была женщина. А других у меня нет.

– Она была самозванка! – Выдержки и рассудительности в Дусе ни на грош, и как дед не видел, кого пригрел?

– Инла, тебе не стыдно стоять перед мужчинами в таком виде? – раздался смутно знакомый голос.

Судя по высокомерной интонации, это Берг.

– В каком? – с неподдельным вниманием осведомилась я и только тут поняла, что сверху им видны лишь мои рассыпавшиеся по плечам волосы, в этот раз почему-то не выросшие длиннее.

Ответа не последовало, но зеркала закрутились, явно пытаясь поймать более качественное изображение.

Эта игра надоела мне очень скоро. Магию, наполнявшую их амулеты, я уже скачала, и теперь она жгла изнутри, требуя выхода. Создав для начала несколько браслетов, колец и подвесок с камнями, я наполнила их впервые сляпанными заклинаниями защиты и энергией, надев на себя. Затем прикрыла на миг глаза и сотворила под смотровой щелью лесенку, а позади каморки, где стояли посетители, – прочную сейфовую дверь. Запертую, разумеется.

Тихо взвизгнула Дуся, грязно ругнулся ее сынок, но меня это уже не волновало. Последним усилием я превратила их узенькое оконце в просторную арку.

– Заходите, не стесняйтесь.

– Инла! – возмущенно взвыла красотка, претендующая на высокое звание моей бабушки. – Как ты смеешь?!

– Что именно? Искать выход из ловушки? – поинтересовалась, спокойно собирая с их арсенала последнюю энергию. – Так это святое право каждого пленника. А вот ты хоть иногда думаешь, что говоришь и кому? Какая я тебе Инла? И вообще, с какой стати ты меня поучаешь и стыдишь?

– Некрасиво отрекаться от родной бабушки, – наконец решился высказаться третий посетитель, финансист Клаурт.

Но справедливости ради нужно отметить, что в перебранку он вступил нехотя, и то лишь после гневного взгляда Дуси.

– Все байки о тебе лгут, – рассматривая номинального главу острова, пренебрежительно бросила я ему в лицо. – Рассказывают про талантливого финансиста, бога цифр и точности, а передо мной обычный подкаблучник.

– Инла, – скрипнув зубами от ярости, проскрежетала Дуся, – тебя отвратительно воспитали!

– А тебя, насколько мне известно, вообще никому воспитать не удалось. Ты умудрилась плюнуть в душу всем, кто делал тебе добро, поэтому не имеешь никакого права рассуждать о моем воспитании. А теперь прощайте. Разговаривать с вами мне скучно.

Создав рыбачью сеть, набросила ее на посетителей – пусть немного побарахтаются, и направилась к лесенке.

Вслед неслись проклятия и стоны. Незваные гости, не сообразив, что снять сеть несложно, задергались в разные стороны и свалились вниз. Хотя ступенек всего четыре и ушиблись претенденты на родство со мной не больше, чем я, когда попала в эту ловушку, но шуму было, как от толпы футбольных болельщиков.

А потом вдруг стало тихо, и мне в спину ударил тугой ком раскаленного воздуха.

Не знаю, что именно сработало, защита шеосса или один из моих неуклюжих щитов, но меня даже не обожгло. Зато разозлило.

– И вы еще пытаетесь доказать, что не чужие мне?! – обернувшись рявкнула я на ошеломленно замершего «папашу». – Да я вас после этого за людей не считаю, запомните это навсегда! И еще зарубите себе на носу мое последнее слово: мужчина, который просто переспал с девушкой и больше ни о ней, ни о ребенке не волновался, никакого права считаться отцом не имеет.

– И кто же он тогда? – едко проскрежетала быстрее всех пришедшая в себя Дуся.

– Одноразовый осеменитель. Ну или донор семени, как вам будет приятнее. А чтобы ему больше не пришлось пробовать свои способности на мне, пусть потренируется вот на этом.

Я убрала железную дверь, прошла подальше и закрыла коридор за собой ледяной пробкой трехметровой толщины. Вопли возмущенной троицы вмиг стихли, а моей разгоряченной кожи коснулась веющая от голубоватого льда прохлада.

– Пока! И не говорите, будто вам даже воды не давали! – Помахав оставшимся по ту сторону преграды врагам, бодро отправилась дальше.

Но, пройдя еще несколько шагов, вдруг осознала, как сильно прокололась. Ведь не могли же они попасть сюда без ведома Чезена? И тем более не мог он отправить ко мне делегацию, не проследив за «теплой» встречей, раз в его арсенале куча артефактов и отряд порабощенных магов. Ведь на острове жили не только верховные магистры?

Значит, властолюбивый артефактор уже в курсе произошедшего и теперь готовит мне еще более жаркий прием. В таком случае очень зря я так беспечно тут гуляю, наивно радуясь удачному завершению операции под названием «Запереть в ловушке нахальную бабушку с ее марионетками».

Мне сейчас нужно думать о том, как выжить после грядущей встречи и остаться хозяйкой самой себе. Ведь верховные магистры, которыми Чезен командует как личной гвардией, далеко не дураки. И все они намного старше, мудрее и опытнее меня. А кроме того, знают кучу хитростей и уловок, которые им, впрочем, не помогли.

Следовательно, дело не только в магии. Вернее, не в методе ее применения. Так как все стандартные заклинания и способы защиты этот доморощенный талант наверняка знает наизусть, ведь именно он закладывает их в амулеты. Пусть и с помощью сильных магов или накопителей, но ведь порядок действия заклятий и структура щитов визуально возникли именно в его разуме?

А меня никаким азам и правилам пока научить не успели. Я делаю все на чистой интуиции и на основе почерпнутых из онлайн-игр сведений о действии дефа и особых видах защиты. И учиться мне уже некогда, да и не у кого, значит, нужно просто усилить все щиты, недавно вбитые в кольца и подвески.

Не откладывая ни на миг, я принялась за дело, попутно улучшая свою экипировку. Создала шлем с опускающимся щитком, типа сварного, видела как-то совершенно случайно. Потом добавила перчатки и усилила подошву ботинок. А немного посомневавшись, сделала и оружие, нечто вроде многофункционального охотничьего ножа. Не знаю, поможет он или нет, но действовать теперь собираюсь по принципу «запас душу не тянет».

Обшитый металлическими листами коридор, почему-то ассоциирующийся у меня с нутром подводной лодки, наконец закончился возле такой же металлической двери. Постояв возле нее несколько минут и испробовав все доступные методы определения подстерегающей опасности, я вынуждена была признать свое поражение.

Либо за толстым куском металла нет ни магических ловушек, ни живых существ, либо они защищены так надежно, что мне просто не под силу обнаружить. И как следует поступать в таких случаях? Развернуться и пойти назад, туда, где Берг понемногу добывает воду, или все же рискнуть и попытаться пройти вперед?

Разум голосовал за первый вариант, а все мое существо яростно противилось и готово было пойти куда угодно, только не к Дусе. Даже странно. По натуре я человек коммуникабельный и добродушный, но ее не переношу просто органически.

Пришлось скрепя сердце идти вперед.

Как выяснилось очень скоро, мои способы сканирования были ни при чем: за дверью обнаружилась лестница. Винтовая. Узкая, неудобная и глухая. Чем-то похожая на лестницы в старинных храмах и монастырях, когда невозможно даже предугадать, что ждет тебя за очередным поворотом. Новый виток, развилка или ловушка. А может, мостик или просто выход на склон холма.

Именно поэтому уже через несколько шагов я решительно остановилась и сотворила нового питомца. На этот раз он получился похожим на огромного паука, полностью покрытого прочной костяной броней. На спине этот монстр имел удобную ложбинку и два рулевых отростка, в случае надобности я собиралась использовать его как ездовое животное. Ради этого и создала паука очень быстроходным, ловким, чутким и выносливым. А еще всеядным, но охотиться он мог только на мелких грызунов, пресмыкающихся и насекомых.

С именем долго не мудрила, назвала Пулем, и отправила вперед, мысленно приказав двигаться очень осторожно и подавать сигнал, как только заметит кого-нибудь живого.

Идти пришлось долго, и только теперь я оценила глубину колодца или штрека, куда меня сбросили. И порадовалась, что не стала копать проходов: слишком велик был бы шанс вывести их в море.

В конце концов мы вышли в круглый зал, с виду совершенно пустой. Но едва сделали пару опасливых шагов по полированному полу из черного мрамора, как позади с тихим шорохом задвинулась плита, намертво перекрывая путь назад.

– Пуль, ко мне! – Выдав пауку мгновенный приказ, я пристально оглядывала помещение, медленно поворачиваясь вокруг себя.

Более всего этому строению подошло бы название «храм» или «павильон», так как стен в обычном понимании у него не было. Только ажурный купол высокого потолка, опирающийся на стройные белые колонны. А между ними – затейливая вязь серебряных переплетов, обрамляющих дивные витражи всех оттенков синего цвета, от нежно-голубого до густо-фиолетового.

Их хотелось рассматривать бесконечно, но тревожило какое-то давящее чувство. Словно это не я рассматривала чужую красоту, а меня изучали, внимательно, как букашку под микроскопом. И еще угнетало душное сияние, ощутимо исходившее от замысловатых узоров.

Казалось, там, за этими стеклами, бушует жаркий полдень и стекла собирают его лучи, как тысячи разноцветных линз.

Моя недавно обретенная родинка постепенно нагрелась, и пришлось прикрыть глаза, чтобы найти источник энергии. Вот в этот момент я и прозрела. Вся эта постройка была огромным накопителем, и не только. В камнях, вплавленных в узоры колонн, таились сотни различных заклинаний, и все они ожидали лишь хозяйского приказа.

Мне вдруг стало страшно так, как не было до этого ни разу в жизни, даже колени подкосились от слабости. Ведь мы с пауком замерли в самом центре, как приговоренные к расстрелу. И никакого выхода из этой ситуации не видно. Кроме одного, самого ненавистного: покориться воле проклятого артефактора, если он потребует.

А вот, кстати, и он. Ощутив теплый силуэт, я поспешно повернулась к нему.

Чезен предсказуемо сидел на ослепительно-сверкающем троне, прикрытый сразу десятком щитов, рассматривая меня пренебрежительно, как нечто недостойное внимания. И загадочно молчал, наверняка надеясь выиграть в этом соревновании на выдержку.

Пусть помечтает, мне сейчас спешить невыгодно. Время работает на меня, подожду сколько угодно, пока сам соизволит объяснить, зачем я ему понадобилась.

А пока Чезен раздумывал, я лихорадочно собирала энергию с амулетов, украшающих его руки и грудь. И тут же вкладывала ее в дело, создавая для себя все новую бижу и заполняя ее различными щитами, какие только могла изобрести.

Но, помня, что имею дело с неодаренным, на этот раз особо не осторожничала. И почти попалась, едва не пропустив миг, когда он вдруг уставился на какой-то булыжник и взревел раненым слоном:

– Ах ты гадина!!!

– Сам такой, – огрызнулась я, накрывая себя и Пуля зеркальным куполом.

Металлическим, как колба из термоса. И усиленным до состояния танковой брони – после пары месяцев игры в танки я в этом почти профи.

Но возможность слышать и видеть все же предусмотрела, сидеть в темноте, как ежик под котелком, мне как-то не улыбалось.

Чезен зло махал на нас почти разряженными амулетами, выпуская жидкие залпы пара, чахлых молний и мерзких зеленых клякс. Часть из них позорно стекла с гладкого купола, остальные срикошетили от зеркальной поверхности и разлетелись в разные концы храма.

Однако сдаваться артефактор пока и не думал. Впрочем, я этого и не ожидала, сразу предположив, что такой прожженный негодяй никогда не пойдет в атаку на мага с незнакомыми способностями, не прихватив с собой тройной запас бижи.

И теперь напряженно следила через прозрачное только изнутри оконце, как Чезен, зловеще ухмыляясь, выдвигает из-под сиденья вместительный ящик и начинает доставать из него жарко светящиеся магией мощные артефакты. Подвески, налобные обручи, пояса, браслеты, жезлы… все массивное, щедро усыпанное отборными камнями и могущественное даже на первый взгляд.

А у меня при всем желании не хватит ни времени, ни сил собрать уйму заключенной там энергии и превратить ее во что-нибудь безопасное. Да и не поместится в этом павильоне столько украшений и камней, сколько можно сделать из добытой магии. Но даже если я и ошибаюсь в оценке его арсенала, мои возможности тоже небезграничны, и банальная усталость наваливается все сильнее. Значит, нужно действовать на опережение и как можно непредсказуемее.

– Пуль, – приоткрыв купол со стороны, противоположной трону с артефактором, мысленно послала команду пауку, – захвати и притащи сюда того человека! Да покрепче держи ему руки!

Свою оплошку я осознала лишь после того, как питомец выбрался наружу. Рыжеватый костяной панцирь паука был отлично виден на полированном черном полу. Да и ног у него всего восемь – маловато для поставленной задачи. Срочно добавив Пулю способность к мимикрии и выращиванию дюжины временных щупалец, а на лапах – мягких подушечек и когтей, выдала ему короткую инструкцию.

Миг – и паука больше нет, лишь по черному мрамору, расчерченному голубыми узорами от витражей, скользнула едва заметная тень.