Текст книги "Высшая проба. Недуг мой, свет мой"

Глава пятая
Хирд:

Пришлось вставать и идти в соседние покои, где уже накрыли стол для верховных магистров и самых заинтересованных в этой истории магов.

Однако рассказывать отшельник начал не сразу. Сначала неторопливо поел, тщательно выбирая нежирные блюда и взвар из сушеных трав и фруктов. А потом без обиняков заявил:

– Мои слова не для детей.

Принцессу и ее юного друга – дикаря тотчас отправили спать. Причем зевали они неподдельно.

– Я сняла с них свои щиты, – тихо пояснила мне напарница, – а Джин усыпил.

– Я долго думал… – со вздохом начал старик, – сколько вам рассказать… и решил, что без опаски могу пояснить, откуда я родом. Когда-то наши предки жили здесь, на землях, где позже образовался Лортан. В те времена магов боялись и потому неустанно и неотступно с ними боролись. Один из древних князей, сам обладавший сильными способностями ментала, бродил по своим и чужим пределам в образе сказителя, и как сквозь частое сито просеивал простой люд и знать. Костры горели всюду, где он прошел, и одаренные, спасая своих детей, решили бежать. Собрали флот из нескольких десятков шхун и направились на восток, откуда шторма иногда приносили обломки деревьев и странные плоды. Путь был далек и труден, и не будь среди переселенцев сильных магов – вряд ли все суда добрались до цели. Но маги сделали почти невозможное, не потеряли в штормах и туманах ни одного корабля. Чужая страна приняла наших прадедов равнодушно, там не было никаких жителей, лишь дикая природа. И они остались, все равно возвращаться было некуда.

Отшельник вздохнул, чему-то печально усмехнулся и неторопливо продолжил.

– Там все хорошо… источники магии сильные, горы невысокие, реки чистые, леса смешанные, орехом и грибами богатые. И никаких людей… сначала это очень радовало, прадедам надоело жить в вечной тревоге. Но уже лет через двести начались проблемы, все больше рождалось нездоровых, слабых детей. Лекари в голос заявили, это эффект прародителя, наказание за родственные союзы. А где было взять неродственные, если к тому моменту выделилось около двадцати сильных кланов, и девушки редко переходили в чужие? Поспешно издали закон, дочерей отдавать только другим семьям, и лучше тем, с кем нет общих предков. Тут и выяснилось, что таких практически и нет, ведь ехали целыми семьями, и в первые годы, пока жили одним поселком, сроднились со всеми. Пришлось устроить дальнюю экспедицию… на острова, где теперь образовалось княжество. Оттуда мореходы привезли полные трюмы аборигенов, сманив их яркими тканями и украшениями. Разумеется, с соблюдением полнейшей тайны. И вроде жизнь наладилась, но еще через пару столетий случилась катастрофа. Проснулся старый вулкан. Как выяснили позже наши магистры – он просыпается примерно раз в тысячу лет, и убивает все живое на многие лиги вокруг себя. Причина в богатейшем месторождении редкого металла, который, плавясь, выделяет смертельно ядовитый газ.

– Дивьи пляски, – вздохнул Имольт, – и сильно вы пострадали?

– Нам повезло… – возле губ отшельника прорезалась горькая складка, – кучка исследователей отправилась посмотреть на вулкан… и на подходе обнаружили тушки мертвых зверей. Они заподозрили неладное, накрылись щитами и повернули назад… но до поселка добрался только один. И сумел лишь крикнуть – «бегите на север». Конечно его послушали, маг использовал кодовое слово предков, означающее непреодолимую опасность. Но не бросили, а унесли с собой. А когда нашли амулет памяти и просмотрели записи, осознали, что обязаны жизнью шестерке героев. Оказывается старшие из исследователей, едва почувствовав себя плохо, отдали самому молодому и сильному спутнику все амулеты и накопители, куда слили последние капли энергии.

Мы дружно молчали… а что тут скажешь? Всегда очень больно, когда теряешь хороших людей, но еще страшнее понимать, что они уже никогда не узнают, не напрасной ли была их жертва.

– В тот раз мы выжили… но потеряли всё. Ведь убегали по тревоге, не прихватив ничего, кроме детей и животных. И то – не всех. Не были бы магами – не выжили бы. На севере намного холоднее, зима долгая, а бурное лето быстротечно. Первые дни спали вповалку, накрывшись магическими куполами, потом начали копать убежища, благо почва там каменистая и вода не близко. Вернуться на юг смогли лишь через полсотни лет, и то до своих городов не дошли, амулеты показывали присутствие в воде и травах проклятого яда. С тех пор, начиная строительство нового поселка, мы первым делом ставили высокие дозорные башни, откуда дежурные стражи день и ночь бдительно следят за вулканом. Но старшие магистры все чаще задумывались о том, куда бежать спасаться, если проснется следующий вулкан, обнаруженный нашими разведчиками. И однажды решили, что пора подумать о возвращении на родину. Там больше не убивали магов, не жгли травниц и не бросали со стен одаренных детей. Зато все места, где когда-то стояли дома наших предков, были заняты новыми хозяевами, и отбирать у них жилье никто из нас не собирался. Мы решили найти свободные местности. Мне тогда было всего двадцать лет, но судьи совета сочли меня годным для работы разведчиком.

– А твои друзья? – не выдержал я, – почему они тебя не искали?

– Хороший вопрос, – серьезно кивнул Энгор, – их тут нет. Мы выбрали в разных странах несколько свободных участков, выкупили их у правителей и поставили дома или крепости. А потом наняли сторожей и отправились домой, оставив одного наблюдателя. Раз в год он объезжает все поместья, разбирается с делами и возвращается в одно из мест, где может спокойно заниматься магией. Каждые десять лет наблюдателя сменяет прибывший с родины собрат, и он возвращается домой. Но после того, как я заступил на дежурство в последний раз, прошло уже семнадцать лет, а никто так и не появился…

– А нет какого-нибудь способа послать сообщение? – осторожно справился дед.

– Был, – печально вздохнул Энгор, – отправить почтового буревестника. Мы хранили их в одном из наших южных поместий, где жил опытный мастер ловчих птиц. Прождав сменщика в условленном месте полтора года, и убедившись, что трачу время напрасно, я отправился на юг, к ловчему. И там меня ждал второй удар. Мастера не было, и никто не знал, куда он делся. Вместе с ним пропали и птицы. А поместье, согласно идеально составленных документов, принадлежало одному из королевских чиновников. Нашими правилами строжайше запрещено наблюдателям судиться, что-то доказывать и вообще вызывать к себе интерес публики и особенно всяких тайных и явных дознавателей. Поэтому я двинулся в ближайшее секретное убежище, намереваясь забрать деньги, амулеты и накопители. Без всего этого я не мог купить корабль и отправиться в путь. Но меня ждал очередной, и вовсе не последний удар. Маленькая долинка в бесплодном ущелье, купленная лет двести назад у вождей племени конехо за рецепт зелья от комаров и шкатулку с защитными амулетами, тоже оказалась занята. Очень подозрительные незнакомцы построили в ней мощную крепость и копали в горах драгоценные камни. И вот это оказалось самым обидным, когда-то на поиск месторождения мы потратили последний артефакт, а уходя, просто прикрыли вход в маленькую шахту отводящим внимание заклинанием. Ведь дикари никогда прежде не увлекались необработанными камнями, да и до сих пор не проявляют к их добыче особого интереса. Я был обязан с этим разобраться и решить, как поступить, и потому поселился в убежище. Благо вход в него был в глубине соседнего ущелья… ну вы уже знаете, где. Очень скоро мне стало ясно, что в крепости творятся нехорошие дела, но нужно было понять, кто там главный злодей. Поэтому я собрал голема, защитил мороком и отправил наблюдать. Он устроился на скале напротив крепости, подсматривал и подслушивал, сопровождал обозы с плотно упакованными тюками, которые командир охраны принимал и сдавал по счету. Только он и его верные воины всегда возвращаются сюда живыми. Остальных больше никто не видел. Кстати, они прибудут через пять дней, и обязательно остановятся перед мостом в доме трактирщика. Он отдает им какие-то записки… больше ничего выяснить мне не удалось. Ни, кто их пишет, ни, каким способом передает. Но подозреваю, если записки не будет – обоз сюда не пойдет.

– А как ты оказался в плену? – спросил дед.

– Выдал себя… случайно. Дело в том, что еще при постройке убежища мы обнаружили в толще горы цепь естественных пещер. Когда-то там бушевали подземные воды, промывая себе пути вниз, в долины. Иногда эти ручьи попадали на месторождение бериллов и изумрудов, и за многие годы промыли через них широкий проход, счистив породу и отполировав камни до блеска. Зрелище невероятной красоты, жаль даже прикасаться. Мы решили не брать оттуда ни одного камушка и когда-нибудь сделать музей… для потомков. Но жестокие хозяева крепости никогда бы на это не согласились, и потому я начал прятать уже расчищенные проходы. Некоторые обрушил… и случайно оставил в штреке свою фляжку. Они нашли… и устроили дознание. Под горячую руку старшего «купца» попали работавшие в том штреке несчастные дикари и горные мастера и он приговорил их к жестокому наказанию. Велел приковать цепью в штреке и не кормить, пока не добудут пятидневную норму камней. Нужно было их спасать и отвести подозрения от всех остальных и мне пришлось жертвовать големом. Он отправился в шахту и влез на крышу, напугав всех дикарей и охрану. Его пытались поймать, сбить боевым зарядом, и даже заморозить ментальным заклинанием. Я все это видел, но только смеялся, голему, сделанному из лунного серебра не страшны ни заклинания, ни огонь. Наконец он прыгнул в шахту и исчез… и я надеялся, что главари сразу поймут, как неправы были, наказывая неповинных. Однако вскоре выяснилось, что неправ был я сам, когда решил будто жестокие монстры способны рассуждать здраво и исправлять свои ошибки. Ничего подобного, они и не вспомнили о наказанных, когда решили во что бы то ни стало выловить моего слугу. И вскоре в шахте грянуло настоящее светопреставление. Снаряды летели один за другим, сбивая крепеж и обрушивая своды, и обдавая несчастных узников то паром, то ледяным крошевом. Несколько человек сумели выбить кирками замки и убежали к подъемнику… что с ними стало – я не знаю до сих пор. Последних четверых сам вытащил из-под завала, и унес тайными проходами в свое убежище, надеясь через день или два переправить в долину, ведущую в джунгли. Однако на другое утро проснулся от глухого грохота. Горы вздрагивали как при землетрясении, а бежать было некуда. Проход в ущелье оказался завален обломками камней. Голем, бродивший вокруг, несколько раз пытался копать… и едва успевал сбежать от обвала. Мне пришлось приказать ему дождаться ночи и уходить через горы к вождям дикарей, внушая всем встречным конехо, будто он их бог. О том, что было позже, все вы знаете. Я упорно изобретал планы спасения – но они с завидным постоянством рушились.

– Так бывает, – понимающе утешил его Беруальд, – когда задачка слишком сложна и методов решения еще не придумано. Но теперь все будет иначе. И для начала хочу сказать от имени всех собравшихся и ордена магов, мы прекрасно понимаем, что все ваши предки были потенциальными жертвами кровавого Ганселя, и уходили не по своей воле, а под давлением непреодолимых обстоятельств. И все вы имеете законное право на помощь в возвращении на родину и получение компенсации за утраченное имущество. Так же всем будут предоставлены на выбор участки и строения во всех городах и поселках всех королевств. А тебе мы предоставим самый быстроходный шлюп ордена, способный доставить тебя до берегов новой родины за несколько дней. Сейчас все идем отдыхать, день был очень напряженный, а вставать рано. У меня вопрос только к Яне, сколько человек ты сможешь увезти завтра в своем коконе?

– Называйте это повозкой, – уверенно поправила она и поинтересовалась, – а сколько нужно?

– Хотя бы десять… – скромно заикнулся старый король.

– Я уж думала, речь идет о сотне, – фыркнула моя верная напарница, – а десяток – безо всяких сомнений. Или ты постеснялся сказать правду?

– Не постеснялся, – пробурчал Беруальд, – просто не хочу в один прекрасный момент обнаружить себя сидящим посреди дороги. Или в луже.

– Ну, один разочек не страшно, – лукаво засмеялась мелкая.

Глядя на укоризненное лицо старого короля и я не сдержал ехидной ухмылки, но тотчас поспешил ее спрятать.

– Не бойся, дед, – успокоил его с подчёркнутой заботой, – она никогда с тобой так не поступит. Просто начнет экономить. Уберет кресла, уменьшит повозку, снимет крышу… а потом откроет накопитель и помчит еще быстрее. Но лично я видел такое лишь один раз. И была то не повозка.

– А что? – заинтересовался дед.

– Тайна, – насупилась Яна и, вставая с места, объявила, – пора отдыхать.

– Ты обиделась? – осторожно справился у мелкого, едва оказавшись в гостиной, где мирно спал юный вождь.

– Нет, – хмуро отказалась Яна, – просто дед слишком уж яро пытается меня изучить. И я его понимаю… и ничего не скрываю. Но вовсе не собираюсь отчитываться за каждый прошлый шаг и день.

– Это я виноват… начал хвастаться. – настроение сразу испортилось.

– Не наговаривай на себя, – возразила она, – просто у деда огромный опыт… в части допросов и расследований. Он умеет так ловко задавать вопросы или подводить разговор, что невольно начинаешь открывать все свои секретные сундуки. А сам не отвечает, не подумав, даже на самые простые вопросы. И иди уже спать, ты сонный, как Юна.

– Прости… четыре дня не спал. – пробормотал зевая, не сразу осознав, что попался наивнее, чем сельский пастушок.

– И чем же ты занимался? – подозрительно прищурилась напарница.

– Ночью – ехал от гнезда к следующему гнезду, а днем смотрел через шар, как вы идете. – признался я нехотя и поспешил скрыться в кабинете, – спокойной ночи.

– Спокойной, – донеслось в ответ задумчивое пожелание.

Глава шестая
Альяна:

Солнце еще мирно спало где-то в гуще джунглей, а мы уже сидели за столом, глотая горячий взвар и прислушиваясь к указаниям, выдаваемым дедом магистру Зиенсу, новому коменданту крепости Ничего особого, никого не пускать, ни с кем не разговаривать. Неизвестно пока, на что способен подлый враг, вполне возможно он просто один из неодаренных трюкачей, наученных пользоваться жезлами. А может, и талантливый колдун-самоучка, такой же безумный, как и большинство из них.

– А если будут упрямо стоять под воротами? – мрачно ухмыльнулся Зиенс.

– Бросаете сон пятой ступени и сажайте гостей в камеры. Тут в них недостатка нет, – закончил дед, – и помни, мы все время будем держать шар открытым. Сейчас не до экономии. Яна, пора.

– Уже готова, – отозвалась я кротко, направляясь к выходу, но уйти не успела.

В дверь ворвались дикари, спасенные нами вчера вместе с Энгором.

– Учитель… – дружно рухнули они на колени перед отшельником, – прости, пожалуйста! Мы были неправы, мы ничего не знали… мы будем тебе верно служить, только не оставляй нас тут.

В их черных глазах светился неподдельный ужас, губы жалобно дрожали.

– Я уезжаю… далеко, – даже растерялся он от неожиданности, – и мне некуда вас деть. Дома пока нет, с собой везти нельзя.

– Передай их вождю, – хитро ухмыльнулся дед, – ему положена свита. Только пусть дадут обещание не устраивать капризов.

– Где вождь? – искренне удивились конехо.

– Тут, – буркнул мальчишка, и с неприязнью покосился на соплеменников – зачем Урдо дикари? Они не мыть руки.

– Научишь, – укоризненно глянула на друга Юна, – это твой народ, и ты должен о нем заботиться.

– Мы любим, любим купаться, – засуетились бывшие шахтеры, – нас учитель всему научил. И купаться, и разговаривать, и думать ло-ги-чески.

– Урдо возьмет дикари, – нехотя согласился юный вождь, – но мой строго.

Надо же, теперь он строгий. А еще недавно рыдал как девчонка по малейшему поводу.

– Не запугивай бедолаг, им и так плохо, – предупредила его тихонько.

Пусть учится думать о других, не только о себе.

Оглядев собравшихся и представив, как мы толпой идем вниз, решительно создала длинную повозку с внешним видом носорога, и села впереди, распахнув разом десяток дверок. Вместе с возвращающимися в свои дворцы королями, с нами ехали верховные маги и бывшие главари крепости. Но «купцы» дружно спали, и потому отправились в багажное отделение.

Последним в повозку влез Хирд. В руках он держал пару серебряных походных ларцов. Шлепнувшись возле меня в кресло, дружно не замеченное никем из спутников, герцог поставил один из сундучков на низкий столик а второй, обернувшись, отдал принцессе.

– Дорожное развлечение.

– А что там? – любознательно осведомилась девчонка, немедленно щелкнув замочком.

– Юнелия! – укоризненно окликнул внучку Териан, – а проверить?

– Но это же Хирд, он мне дядя! – возмутилась она, и восхищенно ахнула, – ой, спасибо! Как раз такие, как я люблю. Но давно не ела… как ты узнал?

– Ничего я не узнавал, – отказался Хирд, и это была истинная правда, я свидетель, – просто обычный дорожный сундук. Матушка всегда давала нам такие в дорогу или на пикник. И никто не придумал ничего лучше, хотя у всех были свои любимые способы веселиться. Например, одна знатная придворная дама, решив что матушка нас слишком балует и вообще воспитывает неправильно, однажды сама все приготовила и на прогулке объявила, что у нее есть сюрприз. Мать не захотела с ней спорить, и велела кучеру развернуть карету.

Я тихонько хихикнула, да, тот пикник мы запомнили навсегда.

– Продолжай, – заинтересованно уставился на нас дед.

– Пусть лучше Яна, она там тоже была, – хитро усмехнулся напарник.

– Яна?

– Ну да, – делано вздохнула я, и, задав выбравшемуся за ворота носорогу направление, приоткрыла сундучок. В нем стояли высокие бутыли с лимонадом и морсом, и шелковые короба со сластями. Орешками, печеньем, засахаренными фруктами. Нехитрый, но беспроигрышный набор. – Сначала все было просто прекрасно. Мы приехали на чистый песчаный берег озера, вылезли из кареты и восхитились. Вокруг пышно цвело разнотравье, чирикали птицы, летали разноцветные стрекозы и бабочки. И разумеется, мы побежали их ловить. Но рано радовались.

– Наступили на змею? – проявил сообразительность Урдо.

– Нет, в наших местах змей мало, и они осторожны. Как почувствуют топот ног, сразу уползают подальше. – пояснил Хирд и смолк, снова передавая мне слово.

– Вмешалась леди Бертена. Она строго заявила, что сначала нужно позаботиться о еде, а потом бегать за бабочками. В то время мы еще покорно слушали приказы всех взрослых и знатных дам, и потому пошли заботиться. Долго искали сушняк, потом таскали на берег. Все перепачкались в паутине и зелени, потревожили гнездо ос, которых Хирд героически сжег, получив за это суровый выговор от леди. Оказывается, на отдыхе маги не должны пользоваться своими способностями, так как это неприлично. Потом мы полчаса разжигали костер, но гореть он не хотел, поскольку недавно прошли дожди. Хирд тайком бросил в кучу хвороста огонек и поддержал его ветерком. Можно было идти ловить бабочек, но они держались от костра подальше, и ловиться не хотели. К тому же нас отправили мыть руки и чистить одежду. Мне было легче всех… просто сменила образ. А Хирд и фрейлины матушки, помогавшие нам с дровами, пошли к озеру. Руки помыли, и подолы кое-как оттерли, зато промочили ноги. А тут еще оказалось, что пора бросать в золу сырую картошку и жарить на прутиках хлеб и ветчину. Есть очень хотелось и мы быстренько наломали прутиков и принялись жарить. Но слишком поздно сообразили, что «прутик» – это очень коварное слово. Слыша его, представляешь действительно тонкий прутик, а потом оказывается, что требовалась ветка толщиной в палец. Тогда она не согнется и не сгорит, роняя в огонь хлеб и ветчину, и их не придётся спасать. Нам пришлось, и в результате жарки, спасения и мойки, ветчины осталось немного меньше, а хлеба почти не осталось. Пока мы спасали упавшие куски – остальные подгорели до черноты. Но была еще картошка и мы сидели вокруг костра, гадая, сколько нужно ждать. Матушка не вмешивалась изначально, сидела в карете и читала письма. А на все наши вопросы кротко отвечала, что поскольку ничего не знала про сюрприз, то и не прихватила ни орехов, ни печенья. Через час мы уже не разговаривали, и не смотрели, летают где-то стрекозы или нет. Каждые пять минут выкапывали картошину и пробовали прутиком, мягкая или нет. Но они по-прежнему были твердыми. Наконец Хирд разозлился и сообщив, что свою долю съест сырой. Демонстративно выгреб из костра три картошины, покатал по траве, остужая, и разрезал детским кинжалом. И сразу же начал ругаться. Оказывается, внутри картошка давно была мягкой, а жесткой казалась из-за сгоревшей кожуры и обугленного верхнего слоя. Вот тогда и выяснилось, что о том, как правильно жарить картошку и все прочее, леди Бертена имела весьма смутное представление. На пикниках в её поместье этим занимались опытные слуги.

Маги тихонько смеялись, задумавшаяся о чем-то Юна потихоньку хрустела орешками и печеньем. Урдо внимательно следил за тем, что она ест и брал точно такое.

– Молодец Изабелла, – похвалил Териан, – за один раз научила детей не доверять всем подряд. Интересно…что стало с той самоуверенной леди?

– Уехала, – неуступчиво буркнул Хирд, – в свое поместье. Учиться жарить картошку.

– Ты помог? – догадливо усмехнулся дед.

– Зачем? – изумился герцог, – у нас был полный дворец острословов, мечтающих на ком-нибудь отточить свой язык.

– Откуда они могли узнать, ведь не были на пикнике?

– С нами ездила парочка фрейлин, – пояснила я, – но они бы молчали, пока матушка не позволит. Зато мы молчать не собирались. Как только оказались в столовой, начали сгребать на свои тарелки все подряд, громко обсуждая детали пикника. Придворные слушали нас, затаив дыхание, леди Бертена то краснела, то бледнела. А потом, едва досидев до конца ужина, сбежала как заяц от шквала шуточек и притворных сочувствий.

– Теперь я понимаю, – оглянулся на деда Хирд, – как жестоко мы ей отомстили, и никогда бы так не поступил. А тогда мне было всего десять, а Яну – семь. И мы искренне считали, что она это заслужила.

– Я тоже так думаю, – неожиданно поддержал его Чендис, – в те годы все старые фрейлины и статс-дамы упорно пытались управлять юной королевой, всячески доказывая, что она все делает неправильно. И с мужем ведёт себя слишком уступчиво и кротко, и детей воспитывает без должной строгости. Чересчур много им позволяет, потом, когда сядут ей на голову, еще наплачется.

– А я очень хочу с ней познакомиться, – вдруг объявила Юнелия. – Дедушка, можно мы поедем к королеве Изольде в гости?

– Дай сначала до дома добраться, – вздохнул Териан, – а то я и забыл уже, как выглядит моя жена. Четвертый месяц живу в повозках и шатрах и вовсе не таких удобных, какие делает Яна. Голову сломал, придумывая, как уговорить ее погостить подольше?

– Где погостить? – мигом напрягся Джин.

– У нас, в Анфелне. – спокойно пояснил король, – мы все едем туда.

– Но Альяна обещала вернуться на острова, ее ждет мать! – побледнел от негодования Джин, – я уже заказал в Мазиньи нам яхту.

– Отменим, – властно заявил дед, жестом останавливая открывшего рот ментала, – ты просто не знаешь последних новостей. Сегодня мне спозаранку сообщили, что ваша мать уже плывет в Лортан. Если вы отправитесь из Мазиньи, то обязательно разминетесь.

– Извините, – хмуро покаялся Джин, – просто она мне никогда не простит, если я снова не довезу Яну домой.

– Не беспокойся, я всегда выполняю обещания, – попыталась утешить брата, но на душе у меня кошки скребли. Или это разгулялась интуиция?

Сегодня ночью я почти не спала… слова Хирда неожиданно стали той последней каплей в чаше терпения, которая его переполняет.

Нет, я всегда знала, что он постоянно заботится обо мне и искренне беспокоится, если у меня возникают трудности. Если случайно узнаёт про них, разумеется.

Но тогда я была для него младшим братом, которого нужно было опекать и проверять.

Но и подумать не могла, что он будет так беспокоиться и теперь, когда мы стали чужими и прежняя дружба уже невозможна. А чего-то другого ему просто не нужно. Я никогда не буду для него ни таинственной незнакомкой, ни загадочной леди из запертой башни.

Даже прелестной пастушкой-простушкой не смогу стать. Все эти девушки где-то ждут встречи с принцем, мечтают о первом взгляде, о первом касании рук… о словах, которые будут значить больше, чем простой смысл. Но меня среди них никогда не будет. Хотя были когда-то различные планы… к примеру, пропасть однажды, а потом появиться той самой незнакомкой. Спасибо Риэлле, просветила, чем это может обернуться.

– Представь, пропал младший брат, которого Хирд считает лучшим другом и привык опекать, чем он станет заниматься? Рассматривать незнакомок и бросаться с ними заигрывать, как последний ловелас, думающий лишь о женских прелестях? Да если бы Хирд был таким примитивным бычком, ты и сама никогда не стала бы о нём мечтать. Эту породу мужчин обожают лишь старые девы, вдовы и прочие женщины, обделенные мужским вниманием. К примеру, жены моряков или стариков, готовые от любовного голода упасть в любые объятья, лишь бы пожарче.

А Хирд будет мотаться по всем пределам, разыскивая Яна и тебе будет очень сложно, привлечь его внимание. Но допустим, чудо случилось. Он тебя заметил, и пригласил на свидание. Как скоро он поймет, что твои жесты, вкусы, фразы, привычки и прочее ему кого-то напоминают? Он ведь далеко не глуп, и скоро раскусит обман. Как ты будешь оправдываться? И долго ли сохранится ваше знакомство? Но я могу допустить и редчайший вариант: тебе все удалось. Прошло какое-то время, Хирд забыл тебя, и увлекся незнакомкой, в которую ты превратилась. Но не влюбился, так бывает очень часто. К тому же, пока он тебя искал, его вполне могла утешать какая-нибудь безотказная фрейлина или горничная. Как ты станешь его завоевывать, если не имеешь ни дома, ни семьи? И снова я иду по тропе невероятных совпадений. Ура, он все-таки влюбился и сделал предложение. Как будешь выкручиваться? Рассказывать, что пока он за тебя переживал, мотался по дорогам и городам, ты сидела тут, неподалеку, плетя для него сеть? Ну скажи честно, ты сама-то хоть веришь, что Хирд сразу простит такую подлость и радостно поведет тебя в храм?

– Всё, – сказала я в тот раз, – забудь. Я о таком и не думала, и ничего менять не собираюсь.