Текст книги "Играть и выжить"

Зевая и отмахиваясь от назойливых насекомых, неспешно бреду в барак, слушая на ходу инструкции базы. А затем получаю сообщение инфо, следящего за моими соратниками. Оказывается, пока я гулял, они успели меня обсудить. Останавливаюсь, не доходя до дверей, прослушиваю запись сделанную инфо и только после этого, усмехаясь, пробираюсь на свое место. Ни одна из версий, высказанных парнями обо мне в мое отсутствие, не имеет с истиной ничего общего.

Будит нас громкий голос Генза, распевающего утренний гимн солнцу. Выглянув в распахнутую настежь дверь, обнаруживаю, что того, кому посвящен этот бодрый вопль, пока еще даже не видно из-за горизонта. Ненавижу эти дурацкие порядки, существующие только на отсталых планетах, когда, чем ниже занимает человек положение на социальной лестнице, тем раньше ему приходится просыпаться.

Закипает на плите котел с водой, выставляются на стол остатки вчерашнего ужина. Ребята торопятся покинуть пункт, перемирие уже закончилось. Когда, наконец, мы спешно выбираемся за ворота, замечаю, как вдали уныло бредут, направляясь в противоположную сторону, пять угрюмых фигурок.

Очил снова идет впереди, и, по негласному соглашению, я топаю рядом с ним. Видимо, путь хорошо ему известен, главарь не останавливается даже для того, чтобы рассмотреть очень подозрительные следы поперек сырой от росы глинистой тропки. Я тоже иду спокойно, отключив инфо и сканеры. Ведь спутник передал мне вчера свежую подробную карту огромного именья. И обещал передавать происходящие изменения два раза в сутки.

Вот по этой самой карте я и выяснил, что четвертая линия построила свои заграждения над глинистым обрывом к реке. А до них еще почти километр пути и потому можно наслаждаться утреней свежестью, первыми лучами солнца и посвистом невидимых в листве птиц.

Посвистом? Но только что не было никакого свиста. Щелчок пальцами и в уши врывается тревожный сигнал сканеров, а в линзах вспыхивает полукруг красных точек, повисших в ветвях деревьев. Выработанная годами реакция срабатывает мгновенно.

– Висяки.

Еще не утих мой вскрик, а я уже мчусь назад по дорожке. Волоча одной рукой упирающегося Очила, а другой придерживая на плече худенького Генза.

– СТОЙ. – Взрывается возмущенным воплем Очил, – Ты что, решил бросить ребят?

– А с чего ты это взял? – Отшвыривая его в сторону, ставлю на тропу Генза. – Но хоть оружие – то достать нужно?

Резко разворачиваюсь назад и вижу висяков, стремительно падающих на растерявшихся парней. Выхватываю из рюкзака нагайку и мчусь на помощь соратникам. Двоих из них висяки уже успели придавить к земле, но остальные еще сопротивляются.

Однако преимущество явно на стороне внезапно напавшей четвертой линии. Значительно легче махать нагайкой, вися на веревке, чем стоя на земле. Я это понял сразу, едва получил пару точных ударов по спине. Третьего удара я ждать не стал, а пригнулся и завыл, как от боли. Висевший надо мной парень с победным криком начал резко снижаться, решив, что выигрыш уже в кармане.

А вот это-то мне как раз и нужно. Резко выпрямившись, подпрыгиваю и, обхватив одной рукой висяка за пояс, ребром другой достаю до его шеи. Парень обмяк и больше не сопротивляется. И тогда, зажав в одной руке свободный конец веревки, другой толкаю висяка как таран на наступающего на Кани врага. А потом, подтянув свой таран назад, снова толкаю, точным ударом сбив с ног очередного неприятеля. Следующий висяк, оглянувшись, начинает суматошно перебирать руками, пытаясь уйти вверх от страшного снаряда. Однако двое парней разом повисают на его ногах и веревка, не выдержав этой тяжести, обрывается. С горестным визгом висяк рухнул наземь, и сразу же смолк, оглушенный мощным ударом озверевшей Кани. Мне удается вбить свой снаряд еще в одного врага, сцепившегося с Очилом. Но напористый парень, уже падая, успел хлестко огреть главаря нагайкой. Отпустив веревку, прыгаю к нему и через пару секунд упрямец утихомирен.

Парни ловят и связывают еще парочку пытающихся удрать висяков, и четвертая линия сдается. Двое последних сами садятся на землю и бросают перед собой нагайки.

Победа. Теперь можно считать потери. Запросив у инфо отчет о состоянии моего трансформа, с удовлетворением узнаю, что удары нагайкой он выдержал. В отличие от рюкзака, висевшего на плечах. Ну, ничего, рюкзак починить можно. Значительно хуже тем ребятам, что попали под первые, прицельные удары нагайками.

Очил, морщась от боли, приказывает выставить дозорных, и собирать оружие и бони. Все, кто не слишком пострадал в этой схватке, отправляются выполнять приказ, а я начинаю обходить раненых, прикладывая на несколько минут ладони к рваным ранам. Потом оказываю помощь защитникам четвертой линии. Их оказалось на четыре человека меньше чем нас, видимо, потому-то они и решили атаковать сверху.

Последним в мои целительные руки попадает Очил. Пара минут – и продранная царапина на шее главаря перестает кровоточить. Нужно еще несколько часов, чтобы средство, впрыснутое инъекторами трансформа полностью заживило рану. Но у нас нет этих часов. Нас ждет пятая линия. Судя по мрачным пророчествам, изредка вырывающимся у Танса – очень трудная.

Генз и Дитон, рыжий помощник Кани, приносят кучу захваченных нагаек и рюкзак с бони.

– Сегодня вся добыча по закону твоя. – Твердо объявляет Очил, – Если б ты не крикнул, – лежать нам всем тут без оружия и без единого бони в карманах. Да и потом ты их здорово сбивал. Так что забирай.

Вот еще чего не хватало, таскать одному кучу палок и мешок бляшек. А оно мне надо? Нет уж, таскайте сами, ведь это вы сюда за ними пришли. И едва я собрался открыть рот, чтобы озвучить эту мысль, как случайно заметил отчаянно тоскливый взгляд парня четвертой линии. Ну да, это же их оружие и их бляшки и они тоже за этим сюда шли. Но сегодня им даже еды не на что будет купить. Обложив про себя самым многоэтажным из известных мне выражений автора этой жестокой игры, решаю прощупать на вшивость своих случайных соратников.

– Скажи Очил, – испытующе гляжу на него, – а нам очень нужны эти нагайки?

– Ну, их можно продать, правда, если сумеем дойти до пункта без проигрыша. – Осторожно отвечает, не понявший еще, к чему я клоню, главарь.

– Но ведь без них идти намного легче. – намекаю я.

– Тогда лучше бросить наши, эти длиннее и крепче, – Похоже, Очил сообразил, наконец, чего я от него хочу.

– Тогда так и поступим. – Объявляю свое решение. – Поменяйте нагайки, а бони поделите поровну, только оставьте сначала парням на еду.

Когда через полчаса мы выступаем в путь, предусмотрительно привязав оставленные нагайки в развилке высокого дерева, четвертая линия провожает нас растерянными взглядами. К ним примешивается зависть, недоверчивость, скептицизм. Однако нет больше откровенной ненависти и отчаянной безвыходности, и это греет мое сердце крошечным огоньком надежды, что не все хорошее в этих людях безнадежно утрачено.

– Слышь, Ведун, а как тебя зовут-то? – Выводит меня из задумчивости настойчивый вопрос Очила.

– Что? А, имя. Арт меня зовут, а тебе зачем?

– Да так, для порядка. Что ж мы все, Ведун да Ведун. А ты, Арт, почему этих висяков не усыпил, вроде тоже внезапно свалились?

– Сам не знаю, – уклончиво отвечаю я.

Вчерашний допрос наглядно показал мне, что наша война с линиями находится под самым пристальным наблюдением третьей стороны, и этой стороне вполне по силам ужесточить правила. А это вовсе не в моих интересах.

На высокий, глинистый берег широченного оврага, по дну которого течет бурная, мутная речушка, мы выходим внезапно. Просто вдруг расступились густые деревья и перед нами распахнулась уходящая во все стороны пасмурная пустота.

запно. торого течет бурная, мутная речушка, мы выходим Ненадолго замираем на краю, рассматривая теряющийся вдали противоположный левый берег, на котором нас ждет второй пункт. По прямой нам до него всего несколько километров, однако нужно вначале спуститься по извилистой тропке, вьющейся по крутому склону, затем преодолеть реку, на единственном мосту через которую заняла оборону пятая линия. Её бойцы уже увидели нас, и хотя мы дойдем до них не раньше, чем через три четверти часа, сразу забегали, засуетились, занимая свои посты.

– Ну, что рты пораскрывали, шагайте вниз, – грубовато командует главарь, – Вон, нас уже пятая заждалась.

– Послушай, Очил, давайте передохнем немного, – неожиданно для себя прошу я, усаживаясь на пенек и пытаясь развить мелькнувшую идею. – Расскажи, как вы обычно проходите пятую?

– Просто проходим, – Мрачнея, ворчит он, – А что тут придумаешь? Речка ледяная, ключевая, через минуту у любого ноги сводит. Значит, переплыть нельзя. Вот и приходится пятую с моста выбивать.

Понятно. Тупо лупят друг друга, пока у кого-нибудь не кончатся силы. И тогда истекающие кровью раненые победители грабят так же истекающих кровью раненых побежденных. Или даже убитых. И другого выхода нет. Сейчас мы тоже отправимся устраивать эту зверскую бойню.

Вот только одна загвоздка. Участвовать в подобном мероприятии лично у меня нет никакого желания. И вообще, что там говорил Очил, в этой игре каждый за себя? Так может и мне пора отрываться от этой компании самоубийц? Вот прямо сейчас объявить, что дальше я иду один, и пусть отправляются вниз без меня. А я буду сидеть и смотреть как плетутся по тропке, эти, хоть и сумасбродные, но уже ставшие мне чем-то близкими парни.

– Скажи, Очил, – безнадежно вздохнув, возвращаюсь к проблеме переправы, – а вон там что?

– Стена.

– А как река через нее проходит?

– Никак. Овраг начинается от подножья горы, а река от водопада. Стена там упирается прямо в скалу, взобраться наверх к водопаду невозможно.

– Далеко это?

– Прямиком через лес около часа.

Да, это так. Я уже успел рассмотреть карту этой местности, и щелкнуть пальцами, вводя задачу инфо. И смутная вначале идея, развиваясь, приобретает вполне приемлемый вид.

– Значит так, – объявляю соратникам, выслушав комментарии инфо, – Я на мост не иду. У меня есть идея, как перебраться через реку около водопада. Если кто-то хочет со мной, пошли, я помогу. Обещаю.

– Так я и думал, – прерывает воцарившуюся после моих слов тишину насмешливый голос Танса. – Мальчик сдулся. Испугался честной схватки?

– Заткнись. – Обрывает его Очил, – Ты же знаешь, что он не испугался. А языком от зависти мелешь, тебе столько бони никогда не заработать. А ты Ведун, объясни, если мы за тобой пойдем, как мы потом от двух линий отбиваться будем, если пятая нас на том берегу нагонит?

– А почему от двух? – Непонимающе гляжу на главаря.

– Так за пятой на склоне шестая окопалась. Что мы без проигрыша три линии вчера метнули, небось, уже все знают. А раз видят нас здесь, значит, мы и четвертую сделали. И идем с полными карманами. Так что парни нас легко не пропустят. За наши бони пятая с шестой сейчас готовы друг друга порвать. Тем более, победитель уходит на третий уровень. – Терпеливо объясняет Очил.

Но я и сам уже все понял. И разозлился. Я всегда злюсь, когда на отсталых планетах меня принимают за добычу. Тем более, легкодоступную. А разозлившись, принял решение. Фиг вы увидите наши бони, мальчики, пока я иду с этой командой.

– Тогда нужно поторопиться, чтобы у них не было времени объединиться. – вскакиваю с пенька и направляюсь в лес.

И только пройдя с полсотни шагов, осознаю, что иду один. От досады я даже рявкнул вслух одно из тех матросских выраженьиц, за которые мать грозит отправить меня в длительный отпуск. На какую-нибудь курортную планету типа Бенгалы. Или Эдема.

Ну что ж, значит, отсюда наши пути расходятся. И хотя одному мне намного легче будет пройти еще несколько таких линий, все же почему-то на душе кошки скребут. Наверное, потому, что я мог бы отвести от этих, по сути совершенно чужих мне парней, не один удар плетью. Или еще какой-нибудь недубинкой.

Быстро пробираясь через завалы валежника и, перепрыгивая через пни, негромко диктую инфо свои рассуждения о местных забавах. Может, пригодятся кому-то из здешних агентов. Все мои сканеры работают на прощупывание завалов и зарослей, на случай, если четвертая понаставила тут ловушек. Однако никаких следов западней не обнаруживается, и, примерно через три четверти часа, я выхожу к водопаду.

Здесь все точно так, как объяснил Очил. Уходит вверх почти отвесная скала, а с нее падает вниз бурлящий поток. Не слишком высоко, но подняться невозможно. И главное, очень сыро. В воздухе стоит завеса из водяной пыли. Наверное, в солнечный день здесь очень красиво, мелькает в голове мысль, пока я осматриваюсь в поисках крепкого дерева.

Наконец подходящий могучий представитель местного семейства лиственных найден, и я принимаюсь за осуществление своего плана. Перекидываю через ветку веревку и привязываю один конец за пояс. Все, простейшая страховка готова. Я уже встал одной ногой на край обрыва, а другую занес над пустотой, как получил сообщение инфо, что в радиусе действия сканеров появился один из моих бывших соратников.

Неужели кто-то все же решил пойти со мной? Я возвращаюсь к дереву и отвязываю от пояса страховку. Теперь нужно будет вначале спустить компаньона. И вдруг нехорошее подозрение прожигает меня как луч бластера.

А с чего это я взял, что парень собирается составить мне компанию? Ведь мои карманы битком набиты бляшками, такими вожделенными для моих спутников. Бывших спутников. Поэтому вполне возможно, что за мной гонятся вовсе не из дружеских намерений. И если так, мне лучше подготовиться заранее.

Спрятавшись за дерево, внимательно слежу за приближением преследователя, мысленно ругая себя, что вчера не удосужился выяснить имена всех соратников. И не приказал сканерам идентифицировать их. Даю распоряжение сделать это сегодня, ведь лучше поздно, чем…

А преследователь все ближе и вскоре я слышу его голос, окликающий меня на все лады. И, наконец, между кустов показывается ладная фигурка.

Облегченно вздыхаю, опознав Генза, однако, выходить навстречу не спешу. Парень идет быстро, но осторожно, внимательно оглядывая каждый кустик и держа наготове нагайку.

– Эй, Ведун, ты где? – Наклонившись над обрывом Генз пытается что-то рассмотреть в водяной завесе.

Неслышно метнувшись к нему, беру парня в мертвый захват и ласково шепчу на ухо:

– Ну, и зачем я тебе понадобился?

– Вот черт сумасшедший, как напугал. – облегченно выдыхает он, опуская нагайку. – Да отпусти, ну не дурак же я, на тебя нападать. Меня Очил послал, я хожу быстрей всех. Мы решили с тобой идти, только тебя догнать не так просто. Вон остальные идут, не слышишь?

Но я уже и сам отпустил его, получив от сканеров сообщение о приближении моих спутников в полном составе. Да, головной боли мне теперь явно прибавилось, чему же тогда я так радуюсь?

Однако когда Очил выводит к нам отряд, встречаю соратников с напускным равнодушием. Деловито предлагаю собрать все веревки и немедленно связываю их морскими узлами. Затем, показав парням простые правила страховки, первым спускаюсь с обрыва. Предварительно незаметно прилепив к дереву крошечного жучка.

Разумеется, с прибытием команд Очила и Кани первоначальный план переправы несколько изменился, но не кардинально. По мокрым валунам пробираюсь вплотную к потоку и выбираю самое узкое место. Когда-то, на школьных олимпиадах, я неплохо метал тяжелые предметы и теперь очень надеюсь, что полузабытые навыки мне пригодятся. Достав из рюкзака камень с дыркой, привязываю к нему конец крепкой веревки. А сверху для надежности незаметно сажаю малютку прилипалу. Затем набираю с десяток камней приблизительно того же веса и делаю несколько пробных бросков. Всё как я и предполагал, камни падают за кучей валунов на том берегу.

И вот настает ответственный момент. Встав поустойчивее, беру приготовленный снаряд и, размахнувшись, запускаю в облюбованную кучу. Короткий свист распрямляющейся веревки и камень приземляется точно в назначенном месте. Не подвела олимпийская закалка.

Специально для зрителей очень тщательно привязываю к поясу петлю, затем связываю концы веревок. И только услышав отчет прилипалы, что камень закреплен намертво, даю Очилу сигнал тянуть веревку.

Парни выбирают слабину и веревка, натягиваясь все сильнее, приподнимает меня в воздух.

Пора. Пошел. Придерживая разматывающийся моток страховки, осторожно начинаю перебираться на другой берег. К концу переправы приходится поднять ноги на веревку, чтобы не вымокнуть в бурунах ледяного потока. Перебирая ногами и руками, споро добираюсь до первых камней. И хотя несколько особенно буйных струй все-таки успели плеснуть мне за шиворот, это не особенно расстроило меня, трансформ надежно защищает не только от ледяной воды.

Взобравшись на гору обточенных рекой камней, первым делом прячу прилипалу, свою задачу он выполнил. Затем намертво закрепляю веревки за верхний валун и машу Очилу рукой. Первым, как мы и договорились, перебирается Генз. Обмотав руки курткой и зацепившись по моему примеру ногами, парень довольно быстро оказывается на берегу.

– Сейчас Кани пойдет, – едва успев встать на ноги, сообщает он, – она боится, что потом ее некому будет держать.

Приготовившись к сложному спуску довольно крепкотелой воительницы, оказываюсь приятно удивлен ее бесстрашием и ловкостью. Кани прибывает к нам едва ли не быстрее чем Генз, с чем я и не преминул ее поздравить.

– Да ничего особенного, – отмахивается от похвалы неожиданно покрасневшая девушка, – Вот Дитон действительно умеет через пропасти перебираться, он в четвертом уровне смог из мельницы выбраться.

Так, и сколько ж еще всяких переправ, ловушек и мельниц мне предстоит преодолеть, чтобы добраться до Тези? Стиснув зубы, чтоб не ляпнуть вслух рвущиеся из души проклятья, делаю глубокий вдох и считаю до трех. Похоже, мне пора начинать придумывать кары для изобретателя этой игры.

– Ты там с ним была? – с показным равнодушием спрашиваю Кани.

– Нет, конечно. – с сожалением вздыхает она, – В четвертом ходят по одному.

Опять загадки. А куда ж деваются остальные? И почему бывалые игроки сразу замолкают, когда я спрашиваю про четвертый уровень?

Мои размышления прерывает вскрик Танса, зачерпнувшего сапогом воды. Мы втроем едва успеваем втащить на чем свет ругающегося игрока на берег, как буквально ему на голову сваливается Дитон. Он действительно ас скоростного спуска. Затем довольно быстро прибывают остальные члены команды, и нам остается только переправить главаря.

Я могу лишь гадать, почему Очил решил переправляться последним, по традиции капитанов, или он не особо доверяет своим соратникам. Но в этот раз обычная предосторожность едва не сослужила ему плохую службу. То ли от незажившей раны, то ли от природной боязни высоты, Очил внезапно перестает перебирать руками. Завис на привязанной к поясу петле, не подавая никаких признаков жизни, над самой стремниной.

– Я к нему. – метнулся к веревкам Генз, но я успел поймать парня за рукав.

– Стой. Пусть лучше Дитон.

Вопросительно глянув на резко побледневшую, закусившую губы Кани, Дитон ловко полез по веревке к главарю. Затаив дыханье, слежу, как ловкий парнишка обматывает Очила веревкой и зацепив за петлю начинает подвигать главаря к берегу. Хуже всего, что Очил намертво вцепился руками в веревку и их приходится расцеплять, отгибая по одному пальцу. Последние метры особенно трудны, веревка под тяжестью двух тел провисла почти до воды. Рявкнув на растерявшихся парней, чтоб подтянули веревки повыше, прыгаю по валунам к воде.

– Вылазь. – Ору Дитону, стараясь перекричать шум водопада.

Но упрямый парнишка волочит Очила до тех пор, пока я, шагнув одной ногой в воду, не смог дотянуться до висящего без сознания главаря. И пока я тащу обмякшего командира к камню, инфо делает полный анализ его крови. Ведь не может же быть, чтобы здоровый мужик падал в обморок от одного вида холодной воды.

Устроив главаря на сухом песке за грудой камней, под присмотром бросившейся навстречу Кани, ухожу к воде и развязываю свои узлы. Поручив Гензу проследить за тем, чтобы все веревки были вытянуты и смотаны, возвращаюсь к Очилу. И первым делом прогоняю всхлипывающую соратницу.

Вот потому мне так сложно разбираться с этими женщинами. Несколько минут назад она совершенно спокойно перемахнула по тросу бурлящий поток, а от обыкновенного обморока товарища пришла в такую панику, что готова разрыдаться.

Через пару минут наш командир, получивший от скрытого в моем трансформе минимедроба нужные инъекции, приходит в сознание. И едва постигнув, что с ним случилось, пытается встать на ноги.

– Не спеши, – останавливаю главаря, – полежи еще немного. Все равно мы еще пока не готовы.

– Времени мало. – Упрямо качает он головой и от нахлынувшей слабости закрывает на мгновенье глаза.

– Ты чем-то болен? – осторожно интересуюсь я, как бы невзначай кладя руку ему на плечо.

– Давняя история, – пытается улыбнуться Очил, – сегодня еще повезло, быстро очухался. Мог бы и над речкой отключиться.

Наверное, пока не стоит объяснять ему, что так оно и случилось, решаю я, выслушав отчет инфо.

– Веревки смотаны. – рапортует Генз, с тревогой поглядывая на друга.

– Ему уже лучше, через пару минут сможет встать, – оглянувшись, успокаиваю парнишку, и пристально глянув ему в глаза, делаю выразительный жест, понятный на всех планетах.

Генз вначале открыл от изумления рот, затем, наконец, сообразил, кивнул и потопал в сторону редких кустиков, которыми порос пологий левый берег.

Выждав несколько секунд, бормочу под нос нечто невразумительное и иду за ним, не забыв включить сканеры. Инфо докладывает, что никто из команды за нами не идет, поэтому, встретившись в кустах с Гензом, сразу задаю ему главный вопрос.

– Очил подозревает что кто-то из команды стучит?

– Да с чего ты это взял? – прячет глаза парнишка.

– Он все время старается, чтобы вы с ним были в разных концах группы. Странно для таких верных друзей, не правда ли? Но мне вы должны доверять, я точно не предатель. И если за кем замечу, то скажу. А теперь объясни, есть какой-нибудь закон насчет того, какую линию нужно брать сначала?

– Как это? – не понимает Генз.

– Ну, вот если мы сейчас пойдем сначала на шестую, они ведь нас не ждут? На мосту нас еще не было, вот они и отдыхают. А потом вернемся к пятой, это будет по правилам, или нас накажут?

– Да нет, так один раз было, парни заблудились и вышли в тыл к третьей, а потом пошли на вторую. Лишь бы не проиграть.

– Да с чего ж мы должны проигрывать? Шестую возьмем внезапностью, а пятую на испуг.

– Может получиться. – подумав с минуту, соглашается Генз.

– Тогда иди вперед, дорогу знаешь? А мы с Очилом сразу за тобой. Я его подлечил, но идти самому ему пока еще трудно.

Через пару минут, поддерживая Очила, бреду за Гензом вверх по склону. Остальные, не задавая лишних вопросов, двигаются следом.

– Куда мы идем? – пройдя почти половину пути, неожиданно заинтересовался Очил.

И только теперь я начинаю понимать, насколько ему было плохо, если привыкший ни на секунду не выпускать из поля зрения ни единой мелочи главарь, даже не задумался, куда его ведут.

– Брать шестую, – коротко отвечаю я.

– Опять сам решил? – хмурится Очил.

– С Гензом посоветовался. Ты лучше скажи, с тобой часто такое бывает?

– Не очень. – Неохотно бурчит главарь. – На кабель однажды упал. В четвертом. Слушай, я теперь сам, а ты давай к Гензу, шестая обычно вокруг себя не один ряд сторожек наматывает. И учти, если они здесь не первый день стоят, могли скопить на рогатки.

– А пятая чем воюет?

– Палицами. Палки такие, с металлическими набалдашниками.

– Острые?

– Не очень. Но нагайку перебить могут.

– А голову?

– Не подставляй.

Сколько информации сразу. И вся скверная. Как там говорит старинная поговорка, чем дальше в лес, тем больше леших?

Догоняя Генза, поручаю инфо выявлять различные сторожки, ловушки, сигналки и прочие приспособления для охраны от нежданных гостей. Однако, то ли сканеры не могут опознать незнакомые приспособления, то ли шестая линия очень здорово поднаторела в их установке, но инфо молчит. Мы с Гензом непрерывно вертим головами, бдительно рассматривая каждую травинку и каждый кустик. Тщетно.

Наш отряд давно уже вышел из оврага и крадется по холмистой равнине к месту дислокации шестой линии. Вдалеке справа темнеет полоска леса, растущего на самом краю покинутого нами обрыва. И вот именно оттуда неожиданно приходит сигнал от моего жучка. Несколько бойцов пятой линии, не дождавшись нашего возвращения, заподозрили неладное и отправились на разведку. И сейчас изучают оставленные нами следы, пытаясь понять, куда же делись те, кто так натоптал под высоким деревом.

– Нужно поторопиться, – подождав главаря, шепчу ему, – где эта шестая?

– Так пришли. – тычет он пальцем куда-то мимо меня.

Оборачиваюсь и вижу между кустов полянку, а на ней с десяток мирно дрыхнущих парней. Очил тихо шипит по-змеиному, и, подняв над головой руки, плавно разводит их в стороны, как бы обнимая кого-то. Команда, правильно понявшая этот жест, мгновенно делится на два ручейка, которые бесшумно окружают спящих.

Взмах рукой – и безмятежная тишина поляны взрывается разноголосым шумом борьбы. Очень недолгим шумом. Через несколько минут бойцы шестой сидят со связанными руками и заткнутыми ртами. Глядя на вытаращенные от изумления глаза побежденных, понимаю, что они даже не собирались утруждать себя установкой каких-то там ловушек. Или того круче, копанием западни. Зачем, раз есть перекрывшая единственный мост пятая линия, после штурма которой к ним приползут еле живые, израненные игроки? Пока я разглядываю незадачливых вояк, мои соратники начинают сбор трофеев. В этот раз они достались нам без единого синяка. Правда рогаток у здешних парней было всего шесть, зато у каждого палица, защитный жилет, и тугой мешочек с бони.

– Очил, побыстрее, – подгоняю главаря, занятого дележом.

– Иду, – внимательно глянув мне в глаза, обещает он, – А ты что ж себе оружие получше не взял?

– Мне нагайка нравится, – разворачиваюсь в сторону моста.

И тут прямо на меня из кустов выскакивает растрепанный парнишка.

– Что тут у вас… – с ходу кричит он и застывает как столб, увидав у наших ног своих связанных товарищей.

– У нас победа, – Подтолкнув дозорного к Очилу, вежливо объясняю я, а сам, больше не задерживаясь, топаю на мост.

К пятой линии нам удалось подобраться незамеченными. Оставшиеся на мосту защитники так упорно разглядывали противоположный высокий берег, куда ушли на разведку их товарищи, что начали оборачиваться, лишь услышав наши шаги на скрипучем настиле. Но не все из них успели даже обернуться, а уж поднять тяжелую палицу и как следует ею замахнуться, не успел вообще никто. Пользуясь численным преимуществом, парни Очила и Кани буквально смяли противника.

Такой быстрой и легкой победы не ожидал даже я. Правда, оставались еще разведчики, но мой жучок насчитал всего пятерых, а это для нас теперь просто игрушки. Пока соратники заняты любимым мародерством, придумываю, как побезопаснее поймать разведчиков. От дерева они ушли минут десять назад, причем очень торопились. Значит, будут на обрыве через четверть часа. Или чуть позже. Да еще полчаса на спуск, ведь идут они налегке.

– Очил, – окликаю главаря, – Свяжите всех и положите за мостом так, чтобы не было видно с обрыва. И сами спрячьтесь, оставьте только тех, кто похож на защитников пятой. А еще лучше, возьмите их жилеты и шапки. Дайте разведчикам подойти поближе к мосту. А я возьму Кани с ее парнями и засяду под обрывом. Понятно?

– А чего это ты тут раскомандовался? – грубо обрывает меня Танс. – Мы тебя вроде в главари не выбирали.

– А мне твоего заступничества, между прочим, не требуется. – незамедлительно рявкнул на него Очил. – Или ты забыл, это мы за ним сегодня идем, а не он за нами. Хоть бы сообразил своей упертой башкой, сколько он нам крови сберег. А ты Ведун, на него не обижайся, парня бог умишком обидел.

Да я и не обижаюсь. Не к лицу агенту отдела помощи развивающимся планетам обижаться на отсталых аборигенов. Кивнув Очилу, ухожу по хорошо утоптанной тропе к обрыву. Кани с Дитоном и Реном деловито шагают следом.

Среди когда-то обвалившихся сверху глиняных глыб под накрывшим их огромным сухим деревом обнаруживаем кем-то обжитой уголок. Видимо, здесь зализывали раны игроки, не прошедшие пятую линию.

– Кани, а ты тоже тут уже воевала? – спрашиваю девицу, поудобнее устраиваясь на обломке бревна.

– И не раз, – кивает она, заправляя в узел на затылке выбившиеся во время боя светлые волосы, – но дальше четвертого еще не была.

– А что нас ждет в третьем? – затаив дыханье, небрежно интересуюсь я.

– Сначала жребий. Его все боятся, потому заранее и не говорят. Разное может выпасть. А ты еще не знаешь, что нам за сегодняшний день бонусы светят?

– Какие еще бонусы?

– За пять побед подряд положен бонус. За пять линий без потерь игроков – тоже. Наверное, за шесть побед подряд тоже, но я о таком не слышала.

– И что бывает в этих бонусах? – опасливо спрашиваю Кани, припоминая бонус, заработанный принесшим приглашение парнем.

– Дают на выбор, оружие или бони, или желание.

– И кто выбирает?

– Главарь команды. Тебе Очил ничего не говорил?

– Нет, – честно отвечаю я, догадываясь, почему смолчал главарь.

Скорее всего, он опасался, что я потребую себе этот самый бонус. В виде желания. А желание у меня, как всем известно, только одно, свобода для Тези. Тогда как всем остальным милее бони. Ну что ж, я на эти бонусы и не рассчитывал, так что обойдусь. Только вот желание и дальше спасать Очила и его команду как-то подувяло.

Наконец мой сканер подал сигнал и почти одновременно на наши головы сверху посыпались сухие комочки глины. Значит, разведчики уже на тропинке. Вдавившись в стену и затаив дыханье, терпеливо ждем, пока они пройдут мимо нашего укрытия.

А парни, скатившись с панической скоростью по тропе, почти бегом мчатся к мосту, на бегу выкрикивая какие-то невнятные предостережения.

Очил в чужой шапке, надвинутой на лоб, непонимающе разводит руками.

Пора и нам. Вскакиваю и мчусь к разведчикам, ни на секунду не сомневаясь, что Кани с парнями мчатся следом. Не добежав до моста несколько метров, старший из разведчиков внезапно останавливается, как вкопанный. И пронзительно орет. Трое его товарищей, проскочив, было мимо, с недоумением оглядываются на дружка и видят за его спиной меня. Не знаю, успели парни осознать, что происходит, или нет. Как раз в этот момент я прыгнул на орущего разведчика. Еще в прыжке сбил его с ног, и мы вместе покатились по песку. На остальных с двух сторон бросились Кани с друзьями и парни Очила.

Но разведчики и не думали сопротивляться. Трое, бросив оружие, дружно рухнули на песок, прикрывая руками головы. В этой игре есть только одно разумное правило – лежащих не бьют, и Очил очень строго следит за его выполнением. Хотя я и слышал пару раз недовольное ворчанье Танса.