Текст книги "Тайна зеркала"

И это ему нравилось. Большей частью из-за того, что тот не имел раздражающей привычки взрослых на каждый вопрос отвечать двумя или тремя.

– А зачем тебе это нужно? Не рановато ли про это спрашиваешь? Вот почему ты интересуешься такой ерундой? С чего это пришло тебе в голову? – только малая часть того, что он слышал до появления компа.

Подобные допросы обычно устраивали учителя и соседи, бабушка с дедом и деревенская родня матери. Но чаще всего приходилось получать от них различного типа отговорки, отбивающие всякое желание обращаться ещё. И только сама Ма, приходившая с работы вымотанной донельзя, старалась подробно объяснить все интересующие его вопросы, но тут уже сам Костик старался грузить её как можно реже.

А в этом странном месте не было никакого компа, да и не только его. Костик и мобильников ни у кого в руках не видел, начиная смутно подозревать, что попал в какую-то совершенно невозможную глушь.

От этого проблема становилась ещё острее и казалась парню совершенно неразрешимой. Ещё было непонятно, сколько времени придётся здесь ждать, а у Конса начали дрожать от внезапно накатившей слабости руки и ноги. Он отошёл в глубь загородки, туда, где соломы было больше, и поспешно присел на кучку неподалёку от сотоварищей по загону.

Девчонка осталась гордо стоять неподалёку от калитки.

– Разреши ей сесть, – понаблюдав несколько минут за мрачным лицом парня, участливо посоветовал ближайший абориген.

– Как? – непонимающе вскинул взгляд Костик, до этого момента он считал, что девчонка не садится по собственному желанию.

– Просто пальцем покажи, – усмехнулся советчик. – Только слишком близко не пускай.

Костик неуверенно махнул рукой и указал своей новой собственности на лежащую поблизости от неё охапку соломы. Девчонка послушно протопала туда и аккуратно уселась, бдительно прикрывая краем накидки босые ноги.

– Зря ты взял таджерку, – пренебрежительно хмыкнул второй узник, – из них самые никчёмные рабыни. Потому они так дёшевы. Нужно было посоветоваться сначала.

Как рабыни?! – едва не вскричал Костик и тут же прикусил язык, вовремя сообразив, что всё равно пока не сможет ничего изменить. И ещё засели в голове слова судьи про второе желание. Очень уж ехидно и высокомерно они прозвучали.

– А что теперь делать? – выбрав из кучи насущных вопросов самый простой, озвучил его Костик.

Далось это с трудом: хотя парень и понимал почти всё сказанное, язык пока повиновался плохо.

Сидевший поодаль узник пренебрежительно поморщился, услышав издаваемые парнем звуки, но абориген, заговоривший первым, ободряюще кивнул.

– Пока терпи. Ничего ты сейчас с ней не сделаешь, особенно тут. Вот выберешься из приграничья, там будет видно. Не забывай только, теперь она без твоего разрешения ни есть, ни спать, ни чего другое не может. Даже оправляться.

– Повесил заботу себе на шею, – поддакнул второй, и Костик внезапно почувствовал к нему смутную неприязнь.

– И как… – Парень смущённо смолк, не решаясь озвучить мучающий его вопрос, но собеседник понял и сам.

– Сначала дай ей имя, своё она отныне потеряла. Потом объясни, что разрешаешь садиться и всё прочее, когда захочет, только не забудь приказать ставить тебя в известность. Все таджерки упрямы и хитры, с ними нужно построже.

– Ты можешь ей сказать? – ломая язык, попросил Костик, хорошенько обдумав это сообщение.

– От твоего имени? – понял собеседник.

– Да.

– Имя ей придумал? Только короткое, не больше пяти букв, рабам и простолюдинам длинных не положено.

Костик снова задумался. Как же коротко назвать эту злобную девчонку, обладающую, как выяснилось, природной хитростью и упрямством? Сотни имён крутились в голове, и ни одно не казалось подходящим.

– Быстрее, – внезапно поторопил сосед, и Костик, не ко времени припомнив бодучую смоляно-чёрную козу соседки, выпалил:

– Майка.

– Подзови, просто рукой махни, – почти приказал сосед.

Костик энергично замахал рукой, очень сомневаясь, что вредина его послушается.

Однако она немедленно поднялась на ноги и приплелась к нему. Остановилась, не дойдя двух метров, и застыла, устремив взгляд в землю.

– Слушай внимательно, рабыня, говорю по поручению твоего хозяина, – начал сосед и, вспомнив, обернулся к Костику: – Какое имя тебе позволено носить?

– Конс, – коротко ответил парнишка, начиная понимать, что сосед торопится вовсе не зря.

В соседних загончиках загомонили и зашевелились узники.

– Конс поручил сказать, что даёт тебе имя Майка. Твой хозяин великодушно позволяет тебе садиться, когда нет никакой работы, пить воду и оправляться по желанию. Но перед уходом ты должна обязательно предупредить его. За нарушение правил будешь наказана. Иди на место.

Девчонка, не поднимая глаз, развернулась и покорно пошла к своей кучке соломы.

Костик почувствовал себя последней скотиной.

Однако долго виноватиться ему не пришлось – воин распахнул калитку и велел выходить. Из загончика они вышли строго по очереди: сначала местные мужчины, потом Костик, не выпускавший из рук свою балалайку, и последней Майка.

Шагая вслед за соседями, парень пытался придумать, как бы попонятнее объяснить Майке, что он принципиально против рабства. Поэтому пусть не беспокоится: едва только представится хоть малейшая возможность – он сразу её отпустит.

Но тут они вышли из-за судейского навеса на поле, и Костик замер, забыв прикрыть распахнутый от изумления рот.

Представшее перед глазами зрелище в первый момент ошеломило его до онемения. И только несколькими минутами позже на парня накатила такая тоска, что яркий солнечный свет внезапно померк в его глазах.

– Тебе плохо? – участливо поинтересовался тот из узников, который помогал договориться с девчонкой, и, поискав глазами рабыню, сердито прикрикнул: – Поддержи хозяина, он, похоже, обессилел от голода. Я сейчас что-нибудь придумаю.

Последние слова он сказал явно для Костика, останавливаясь и начиная копаться в своём мешке.

Девчонка проворно бросилась к Костику, обхватила крепкими руками за пояс, принимая на свои плечи его вес, и несколько секунд, пока он кое-как не справился с шоком, парень почти висел на ней. Сосед тем временем достал керамическую фляжку и налил из неё в керамическую же стопку тёмную жидкость.

– Выпей, – всучил он Костику крошечную посудину. – Да не бойся, я знахарь.

Костик плохо представлял себе, кто такие знахари, и вообще был в таком трансе, что мог бы выпить любую гадость. Даже водку, которую на дух не переносил.

Всё равно вся жизнь перевернулась вверх ногами, и ни в какой он не в Индии, и даже не в затерянных дебрях какого-то архипелага. Нет ни в Индии, ни на Гаити таких животных, какие привольно расположились сейчас на свободном прежде пространстве между навесом и видневшимися вдалеке крышами какого-то посёлка.

Длинные зеленовато-серые звери, похожие мордами и шириной на сильно вытянутых бегемотов, однако многоногие, словно гусеницы, несомненно были порождениями чужого мира. Никогда не было на земле никого подобного – ему ли не знать? Вдоль боков этих бегемотогусениц тянулись гирлянды округлых, смутно напоминающих тыквы наростов, только чуть более тёмного цвета и каждый величиной с надувную палатку на четверых. Между ними на спине бегемотогусениц располагалось нечто вроде длинного, но низкого короба, в который можно было забраться по узкой приставной лесенке.

Не сразу Костик заметил, что животные расположились на поле неравномерными кучками. Лишь когда направился следом за спутниками к сиротливо лежавшему в стороне бегемоту, начал понимать, что весь транспорт отправляется по разным адресам. К этому моменту Костика охватило неестественное спокойствие, совершенно не мешавшее ему живо интересоваться окружающим и трезво рассуждать о происходящем.

Его соседи с привычной ловкостью забрались в паланкинофургон, и Костик, с неохотой отстранившись от неожиданно заботливых рук рабыни, полез следом.

Внутри сооружения оказалось довольно просторно, почти как в салоне легковушки, если удлинить его раза в три и убрать оттуда все сиденья, набросав взамен маленьких мягких матрасиков.

При ближайшем рассмотрении паланкин оказался просто корзиной, плетённой из чего-то, напоминающего очень тонкий тростник. Крыша была из незнакомой, плотной и жирной на вид ткани, крепящейся на упруго изогнутых прутьях, по бокам шли бортики сантиметров по шестьдесят в высоту. Всё пространство между крышей и бортиками было затянуто очень мелкой и плотной сеточкой. Впереди предсказуемо располагалось место для водилы, вернее, возницы. Переднее «окно» выдвигалось вперёд острым углом, рядом с ним торчали какие-то странные прутики.

Майка проворно взобралась следом за ним и устроилась в самом конце, ловко свернув один матрасик как подушку, а второй сунув под спину. Немного повозилась, словно не замечая, что Костик наблюдает за её действиями, и прикрыла глаза, изображая спящую. А может, и действительно уснула – общаться с нею Костику пока не хотелось совершенно.

Сейчас его интересовало совершенно другое. Усевшись поближе к знахарю, парень выглянул в оконце и задал самый главный вопрос:

– Куда нас везут?

Глава 6
Тина

– Ну, как ты себя чувствуешь? – Странное, гладко-миловидное, но явно немолодое лицо в ореоле рассыпавшихся по плечам прядей пепельных волос с необычным, зеленоватым оттенком участливо склонилось к Костику.

Он смутно припоминал, что уже видел это лицо и будто бы даже о чём-то с ним говорил. Вроде после этого его таскали, купали и вытирали. А ещё позже кормили чем-то незнакомым, но очень вкусным.

Костик непроизвольно облизнулся и сглотнул, и на внимательно следившем за ним лице появилась понимающая ласковая улыбка.

– Проголодалась, бедняжка! Сейчас покормлю.

Странная личность исчезла, но вскоре вернулась, держа в руке миску из белого, не знакомого Костику материала. То ли камень, то ли кость… но точно не пластмасса. В другой руке личность держала такую же белую ложку и явно намеревалась кормить Костика, как тяжелобольного.

– Я сам, – пробормотал парнишка ещё хрипловатым голосом и попробовал сесть.

Это получилось у него на удивление легко и как-то непривычно. Костик непонимающе вытаращил глаза, разглядывая проступающие под тонким покрывалом контуры ног… Это что ещё за дела? Куда делись привычные взгляду килограммы?

– Кофту твою я постирала, – не поняла его недоуменного взгляда хозяйка. – А вот юбку так и не нашли, дам свою, старенькую.

– Какую ещё юбку? – озадаченно уставился на хозяйку Костик, пытаясь сообразить: у неё с мозгами нелады или просто тяга к чёрному юмору?

– Ты ешь, ешь, – заботливо подвинула она миску, и Костик не стал спорить, сообразив, что глупо обижаться на тех, кто за тобой так ухаживает.

Пока он ел странную, зеленоватую, но очень вкусную кашку, хозяйка сбегала к низенькому столику и налила из кувшина какой-то напиток. Глаза Костика за это время привыкли к царившему в комнате полумраку, и теперь он с изумлением разглядывал совершенно невероятное жилище. На его, Костика, взгляд.

А на чей, интересно, взгляд покажется правильной совершенно круглая, плетённая из лозы, как корзина, комната с куполообразным потолком? Под которым висят веники разнообразной травы, сушёные корешки и прочий, чисто ведьминский антураж?

И окно тоже круглое, с открытой внутрь плетёной же дверкой. Зато дверей не было вообще. Ни с какой стороны. Но это пока не особо встревожило парня, наверное, они просто хорошо замаскированы.

Костик принял из рук хозяйки мисочку, принюхался – молоко. Выпил почти залпом, облизнулся – вкусно.

– Спасибо. А как я тут оказался?

– Мне тебя моряны принесли, – ответила хозяйка, забирая мисочку, – повезло тебе, что ты девчонка, а не мужчина. Парней они не отпускают… сразу.

– Э… – замялся Костик, – ты что-то путаешь. Я как раз парень.

– Не смешно, – внезапно обиделась эта странная женщина. – Я сама тебя мыла и одевала. Да и морян не проведёшь, на тебе, кроме кофты, ничего не было.

– Как это? – припомнил совершенно ошеломлённый Костик. – А трусы, футболка, джинсы и обутка?

– Ничего… – с сожалением покачала головой собеседница. – Они бы не взяли. Вот это же осталось!

И она протянула ему лежащий в створке розоватой перламутровой раковины помятый наконечник стрелы.

– Это моё, но там ещё было… – Костик замялся, не зная, можно ли рассказывать про странный документ, обнаруженный в тайнике.

– Моряна! – позвал откуда-то из подпола весёлый молодой мужской голос. – Тут говорят, ты девчонку нашла? Можно посмотреть?

– Колтун тебе на все волосы, а не девчонку! – внезапно обозлилась хозяйка и, откинув неприметную крышку расположенного в полу, возле самой стены люка, юркнула вниз, сделав на прощанье Костику красноречивый знак молчать.

«И не только колтун, – одобрил про себя пожелание женщины Костик, – а ещё и чесотку! Раскатал губу, девчонку ему! А вот это что, по-твоему?»

Рука сама скользнула под одеяло, и сердце Костика замерло от ужаса. Там, где всегда находилось главное доказательство его принадлежности к высшему классу – мужчинам, теперь обнаружилась лишь пугающая пустота.

Почти минуту Костик не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, только мысли, как загнанные звери, бестолково метались в голове в поисках разумного объяснения или хотя бы подсказки.

Как такое могло случиться?

Ну, допустим, читал он несколько фантастических рассказов, как люди попадают в чужие тела. Даже пару американских фильмов смотрел. Там мужчины внезапно становятся женщинами. Тогда было очень прикольно. Почему же сейчас в душе Костика такое чувство, будто его одновременно подчистую обобрали, продали в рабство и вдобавок изуродовали?!

Как же он теперь жить будет, с таким-то телом?

С совершенно чужим, если по-честному!

Так вот почему они сразу показались ему неправильными, ножки эти худые…

Костик скосил глаза и посмотрел на ножки. И почему, когда он был парнем, эта часть девчачьих тел вызывала у него горячий интерес, а теперь даже смотреть неприятно?! Ведь мозги у него остались прежними?

А может… у него галлюцинация? Наверняка он болел, после того как где-то валялся, и его кто-то нашёл?! А от болезни или жара галлюцинации – обычное дело.

Против воли, подчиняясь тому странному стремлению, по которому обворованный выворачивает наизнанку абсолютно пустые карманы, чтобы в который раз убедиться в отсутствии там кошелька, Костик ещё раз сунул руку под покрывало. И тут же, жарко покраснев, выдернул назад. Стыд какой, а вдруг хозяйка вернётся?!

Нет, вот с чего такая несправедливость? Другие попадают в тела принцев или эльфов, а он… даже думать противно, не то чтобы кому-нибудь сказать. И как теперь домой возвращаться, вот главное?!

В голову внезапно пришла страшная мысль: а вдруг вернуться вообще нельзя?! И ему придётся всю жизнь жить в этом теле? И в этом странном мире? Среди наглых мужиков, упорно рвущихся к совершенно не желающим их знать людям?!

Из глаз невольно покатились слезы, в носу защекотало. Да его даже мама теперь не признает, если он и сумеет до неё добраться!

– Чего ты плачешь?

Хозяйка неожиданно снова возникла рядом, участливо взглянула на Костика, и ему стало жалко себя ещё сильнее. И тогда парнишка зарыдал в голос, вздрагивая и пряча лицо в подушку.

– Ну что ты, милая, всё хорошо! А если боги дадут, то и родичи твои скоро найдутся, моряны говорят, не было ни одного утопленника, хоть бриг и затонул, но выплыли все, пузырники успели вовремя разогреть.

– Какой ещё бриг?! – отчаянно всхлипнул Костик. – Не знаю я никакого брига! Я вообще не отсюда!

– Ну да, не отсюда, – согласно кивала хозяйка, поглаживая Костика по волосам. – Успокойся, моряны всё узнали. С Хамшира судно шло, торговое, обратным рейсом пассажиров взяли, а чего ещё везти с Хамшира? Пузырники мало места занимают.

– Ты не понимаешь… – попытался взять себя в руки Костик. – Я не плыл на том судне! Я дома, в комнате, встал ногами в таз с водой, зажёг три свечи и прочёл слова, вот, наизусть помню: «Откройся центр семи миров, семи дверей, семи ветров…»

Хозяйка резким шлепком накрыла губы Костика пахнущей рыбой ладонью и испуганно вскрикнула, оглядываясь в тот угол, где был люк в полу:

– Тише! С ума сошла, древние слова во всё горло орать! Нет тут теперь дверей, затонул островок-то, ещё лет сто назад! Как моряны переходить начали, так и ушёл под воду!

– Кто такие моряны? – сообразив, что разбираться в произошедшем придётся долго и упорно, печально поинтересовался Костик. – И запомни, я не девчонка! Я парень! Уже восемнадцать лет, с той минуты, как родился! И зовут меня Константин!

– Дурочка ты! – несговорчиво поджала губы хозяйка. – Даже если родилась в своём мире мальчиком, значит, боги тебя пожалели, выбрасывая в эти двери в женском теле! Война у нас, не понимаешь? Все парни в крепости сидят, мечами машут! И имя своё забудь, не положено простолюдинам и беднякам таких имён! Последняя часть звонко звучит – будешь Тина! Запомни и поменьше языком болтай, если жить хочешь!

– Но я ведь не умею… – Костик снова покраснел до корней волос.

– Я уйду, а ты вон к зеркалу подойди да рассмотри себя повнимательнее, – догадалась о его проблемах хозяйка. – Хотел, небось, раньше-то?! А потом одевайся и приходи вниз. Я – местная травница, мне работать нужно. А ты будешь понемногу помогать да слушать мои объяснения.

Всё, сказанное ею, наверняка было правильно, но вызывало в душе просто бурю протеста и обиды. Отчасти от этого, а в основном из любопытства, прежде чем подойти к зеркалу, Костик направился к оконцу. И скривился от досады.

Из маленькой, ничем не прикрытой дыры, обращённой в сторону моря, можно было рассмотреть лишь окружающую жилище густую зелень да синеву воды, сливающуюся вдали с небом. Погода стояла просто отличная. И место наверняка было чудесное… вот только расслабляться не стоило.

Как там сказала хозяйка?! Война?

Самое мерзкое из мероприятий, устраиваемых людьми. И ввязываться в него, особенно в качестве участника, – самое глупое и опасное, что только может взбрести в человеческую голову. Хотя… бывают иногда обстоятельства, перешагнуть через которые невозможно.

Почти такие, как у него сейчас.

Костик горестно вздохнул и направился к зеркалу: сколько ни отлынивай, когда-то всё равно придётся это сделать. Нужно же проверить, на кого он теперь похож?

Вид личности, возникшей в полированной поверхности неизвестного ему минерала, вверг Костика в жуткую депрессию. Это действительно был именно он. Его глаза, рот, нос, уши и волосы. И при этом ни грамма не парень.

Сразу вспомнилось детство: лет до двенадцати незнакомые люди частенько принимали его за девочку. Ну что ты обижаешься, ласково улыбалась мама, красивых мальчиков почти всегда принимают за девочек. Зато подумай, как обидно девочкам, когда их принимают за парней?

Это уже много позже, после того как вес Костика перевалил за девяносто, никто его за девчонку уже больше не принимал, да и к зеркалам он незаметно проникся большим отвращением. Хотя началось всё с кажущегося пустяка – в тринадцать лет он сильно ударился позвоночником об опору мостков, поскользнувшись на мокрых досках. Травму залечили удачно, мама тогда подняла на ноги всех знакомых.

Однако через некоторое время Костик начал неудержимо полнеть, и один из врачей, не найдя никаких отклонений, смущённо заявил, что в человеческом организме пока не меньше тайн, чем в космосе.

Костик ещё раз окинул взглядом отражавшуюся в зеркале тощую девчачью фигурку и горько всхлипнул. Никогда и никому он не признавался, как страстно, до дрожи в сжатых кулаках, ему хочется похудеть.

Стать таким же долговязым и ловким, как большинство его друзей, так же легко крутиться на турнике и нырять в глубину, так же свободно выделывать на дискотеке сумасбродные пируэты… да мало ли чего ещё.

Так почему теперь, когда во всем теле Костика не найти и грамма ненавистного жира, ему вовсе не хочется прыгать от счастья?! Неужели судьба, исполняя заветное желание, обязательно должна взять за это самую высокую цену?!

Костик невольно вспомнил сказку про русалочку и горько скривил губы. Как он её теперь понимал! Вот только есть между ними большая разница – ей было ради чего терпеть страдания, а его даже не спросили.

Костик отвернулся от зеркала, отёр влажные щеки и обречённо откинул крышку люка.

Прямо под открывшимся в полу продолговатым и овальным отверстием круто уходили вниз деревянные ступеньки, ловко вставленные в плетёную стенку. Костик взглянул на них, примерился шагнуть и снова отступил.

Нет, никогда он не сумеет ходить в такой неудобной одежде! Особенно вниз, по крутым ступеням. Выданная хозяйкой юбка особо широкой не была, но стоило вытянуть ногу вперёд, как грубая ткань, неровно окрашенная в жуткий коричневый цвет, загораживала весь вид и путалась между ног.

«Как они только не убиваются?» – впервые в жизни задумался Костик о женских проблемах. Ещё его дико злил местный обычай не носить никакого белья, и первым, что он решил привнести в этот мир, должны были стать обычные семейники. Собственную рубашку, ставшую вполне достаточной, чтоб заменить кимоно, он застегнул под горло и заложил спереди широкими складками, но она всё равно топорщилась со всех сторон.

– Ну, чего же ты так долго? – Встревоженная зеленоволосая голова вынырнула из люка.

– Как вы по ней ходите, по этой лестнице? – хмуро буркнул Костик. – И вообще, нельзя ли где-нибудь достать штаны?

– Можно, – невозмутимо сообщила хозяйка, – но не нужно. Я уже попросила лавочника подобрать тебе вещи поскромнее, сказала, ты хочешь следующей весной отправиться в храм Астандиса. Чтобы ты знала, его жрицами могут стать только невинные девы. Так и тебе спокойнее будет, и приставать меньше станут. А по лестнице спускайся спиной вперёд, юбку спереди приподними и придерживай на коленях рукой.

– Ч-чёрт! – рыкнул сквозь зубы Костик, едва не сорвавшись с лестницы, несмотря на выполненные указания. Как же он уже ненавидит эту юбку!

Нижнее помещение своей необычностью перещеголяло верхнее, но иномирянин первым делом ринулся к окну, обнаружив, что оно по размеру больше верхнего и обращено в другую сторону.

Отсюда действительно было видно намного больше. Противоположный холмистый берег просторной бухты, зелень густых рощ, начинающаяся за светлой полосой мелководья и рыжей чёрточкой пляжа, и серая громада крепости, забравшейся на вершину соседнего холма. Однако вовсе не морской пейзаж заставил Костика изумлённо приоткрыть рот.

Теперь он точно знал, как выглядит снаружи жилище, в котором он находится.

Как огромный жёлудь с круглыми дырочками окошек и дверей, висящий в кроне не менее огромного дерева.

Да и как не сообразить, если точно такие же, по одному и гроздьями, висели вокруг на всех ветвях, какие можно было разглядеть.

– Ничего себе! Как же вы отсюда спускаетесь-то? – сглотнув внезапно подступившую тошноту, пробормотал Костик, осторожно высовывая голову в дырку.

Высота впечатляла, этаж четвёртый, не меньше.

– Там есть лестница, – неопределённо махнула в сторону хозяйка. – А ты, пока не привыкнешь, сиди тут.

– А… по надобностям? – краснея, поинтересовался парнишка, хотя для него этот вопрос пока не был актуален.

– Внизу есть будочка, показать?

– Попозже, – отказался Костик, торопясь выяснить все интересующие вопросы разом. – А где берёте воду?

– Купаемся в море, а чтобы пить – разносчики приносят, еду тоже. Тут очаги зажигать нельзя. У них недорого, не волнуйся, я неплохо на мазях зарабатываю. Я вот чего подумала: раз у тебя нет родни, оставайся пока со мной. Станешь помогать, буду зарабатывать ещё больше, начну давать тебе немного монет. Накопишь на своё гнездо.

Рассказывая всё это, хозяйка ловко толкла в ступке горьковато пахнущие сухие листья.

– Моряна! – Звавший хозяйку голос был вовсе не тот, давешний, наглый, а звонкий и мальчишеский. – Заказ забери.

– Иду, – крикнула моряна и пояснила Костику, вставая: – Меня зовут Сая. А моряной кличут, потому как смеска. Ты так не зови – не люблю.