Текст книги "Продана"

Глава вторая

Весь день я не находила покоя и все поглядывала на часы. Никогда ранее время не тянулось так медленно. Я должна была встретить Сергея в восемь часов вечера. До восьми оставалась целая вечность – целых десять часов. А вдруг он не придет или скажет, что не смог найти мне работу? Теперь, когда у меня появилась хоть какая-то надежда, мне казалось, что слово «Трудолюбов-ка» звучит издевательски. Да так оно и было на самом деле. Когда в двадцатых годах начали организовывать колхозы, то многие жители Трудолюбовки, вероятно, любили работать, но только не теперь. Еще в советские времена в колхозе перестали заботиться о скотине, которую разводили. Ответственность лежала на руководстве, а если взять шире – на коммунистической партии, но не на тех, кто работал на ферме. Бабушка часто жаловалась на своих товарок и их приятелей, которые относились к коровам наплевательски. Особенно доставалось от нее трактористу Ивану, который обычно напивался в праздники и «забывал» подвозить коровам корм. В начале девяностых годов колхозы прекратили свое существование. Не стала исключением и наша Трудолюбовка. Всякая работа прекратилась. Никто не заботился о том, что будет с коровами. Их осталось не так уж много – 50—60 штук (раньше колхозное стадо достигало 500 голов), но и они хотели есть.

Когда началась приватизация, бабушка получила на руки бумажку под названием «ваучер». В бумажке было написано, что ее владелец имеет право претендовать на часть колхозного имущества. Бабушка не знала, что делать с этой бумажкой. На всякий случай она положила ее в комод, где лежали другие ее документы. Но бабушка была не одна такая – во всей деревне не знали, как поступать с ваучерами. Как-то председатель колхоза собрал людей и объявил, что теперь они владеют всем в колхозе. Лучше бы объяснил, что делать с этими ваучерами… Коров частью забили, частью продали. Деньги от продажи разделили между колхозниками, и колхоз закрыли окончательно. Осталось только несколько коров, за которыми продолжала ухаживать моя бабушка. Утром, как обычно, она уходила на ферму и делала то, что было в ее силах.

Многие из деревни уехали. Продать дома было не так просто, и они стояли с заколоченными окнами, постепенно разваливаясь. Перспектива жить в такой глуши никого не прельщала, к тому же в нашей деревне не было ничего такого, что могло бы прельстить дачников, – ни тебе реки, ни озера, как в соседней деревне, где можно было купаться или ловить рыбу. В Трудолюбовке было пусто и скучно – по крайней мере, для меня. Я ни за что не хотела туда возвращаться и жить с пьяницей матерью, да и с бабушкой тоже. Это я твердо решила и готова была на все, чтобы не оказаться там снова. Но соседка по комнате сказала, что мне пора съезжать, – комендант общежития вчера уже интересовался, кто здесь живет.

– Да, я должна съехать, – кивнула я, делая ударение на слове «должна».

– Вот именно – должна! Ты это говоришь не первый день, а все еще живешь тут. Можно подумать, тебе не известно, что ты не имеешь права жить в общежитии, если ты не поступила в институт.

– Знаю, – прошипела я, бросив на соседку неприязненный взгляд. Мне не нравилось, чтобы об этом напоминали.

– Ну и когда же ты съедешь?

– Может, уже сегодня.

Я не могла удержаться от того, чтобы слегка поддразнить ее.

– Мне пообещали хорошую работу, – бросила я небрежно.

– Работу? Что за работу? Где ты ее нашла – ты, неумеха!

– Может, и неумеха, но мне, кажется, светит отличная работа в Европе, – с гордостью ответила я.

– Врешь…

Она не могла скрыть досады, смешанной с завистью, и это меня порадовало. Я села на кровать и скрестила ноги – свои длинные стройные ножки, которым она так завидовала. Ее-то были толстые и короткие.

– Что это за работа?

– Продавщицей в баре, как я поняла.

– А где именно?

– Как я поняла, в одной прибалтийской стране.

– Прибалтика – не Европа, – засмеялась соседка.

– Они в Европейском союзе, во всяком случае. Потом можно будет получить место няньки в Швеции или Германии. Для этого не потребуется разрешения на работу, мне так сказали.

– Гм, все это выглядит подозрительно… – сказала она рассудительно.

– Ничего подозрительного, – отрезала я и стала вытаскивать вещи из гардероба. Вещей было не так много: черное, до колен, платье и белая блузка – их я взяла для того, чтобы ходить в институт. Еще короткая юбка из искусственной кожи, которая мне очень нравилась и в которой я могла появиться где угодно. К юбке у меня были пара топиков и несколько футболок с разными рисунками. Само собой, джинсы, а из теплых вещей – куртка, вязаный шерстяной свитер и кофта. Не бог весть что, но я не зацикливалась на этом. Вот получу работу и накуплю столько одежды, сколько захочу. Сергей пообещал.

– Если что случится, можешь позвонить мне на мобильный, – произнесла вдруг соседка.

– Спасибо, но, думаю, не понадобится.

– Кто знает…

– Я знаю, – самоуверенно ответила я.

Уложив вещи, я задвинула чемодан под кровать и вышла. Время было три часа пополудни. Хотелось есть, но я решила потерпеть до вечера, когда Сергей наверняка угостит меня снова. Но все-таки я не выдержала и купила мороженое, которое съела с большим наслаждением.

Бродить по Питеру было интересно. Я бы никогда не устала смотреть на большие витрины и представлять себя одетой в модную, элегантную одежду. Чем плохо, к примеру, вот это полосатое бикини? Прежде я не осмеливалась заходить в бутики, но только не сегодня. Сегодня я не только зашла в один такой магазин, но даже примерила кое-что из одежды.

О, какой праздник я себе устроила! Ничего приятнее в жизни я до сих пор не испытывала! Во-первых, меня со всех сторон обхаживали и ублажали, а во-вторых, я с наслаждением ловила завистливые взгляды некоторых дам, тоже примерявших одежду. Все тряпки на мне сидели в десять раз лучше, чем на них. У них было только одно преимущество: они могли их купить, а я не могла.

Но я все равно была рада. Скоро придет и мое время! Подождите, дорогие мои старушки!

– Не хотите купить вон то платье? – спросила продавщица.

– Мне надо сначала посоветоваться с женихом, – улыбнулась я в ответ.

– Советую подобрать еще подходящую по цвету сумку, – быстро сообразила продавщица.

Я взглянула на бирку с ценой, и у меня перехватило дыхание. Сумка стоила больше того, что моя мать зарабатывала за год. Почти тысячу долларов!

– Мы подумаем, – ответила я галантно. При выходе из магазина я чувствовала себя королевой.

– Приходи к нам еще, – услышала я любезный голос продавщицы и фырканье одной из старух, что-то покупавшей в магазине.

«Хорошо смеется тот, кто смеется последним», – хотела произнести я, но не решилась. Ничего, я скоро вернусь сюда. Вот заработаю кучу денег, приду и закуплю все оптом.

Я двигалась к центру без всякой цели и вдруг обнаружила, что нахожусь рядом с уютным кафе, в котором была накануне. Время приближалось к пяти, и я решила зайти и заказать чашку кофе или чая – то, что подешевле. Деньги у меня были на исходе. Те, которыми снабдила меня бабушка перед отъездом из деревни, несмотря на все попытки жить экономно, таяли, как мартовский снег. Я покупала молоко и самый простой хлеб. Это было питательно и хватало надолго. Другой дешевой пищей были кости с мясом. Я добавляла к ним картошку и готовила жаркое. Это занимало много времени, но было вкусно. Когда целый день ходишь по городу, нагуливаешь волчий аппетит, но просто так выложить деньги за чашку чая в кафе я не могла. Но ничего – Сергей скоро найдет для меня работу.

Я вошла и поначалу ослепла. После яркого дневного света в подвале показалось очень темно. Я испытала то же жуткое чувство, что и вчера, и уже хотела выйти, как вдруг увидела Сергея: он стоял у барной стойки и с кем-то разговаривал по мобильному. Сперва я хотела его окликнуть, но он выглядел слишком вовлеченным в жаркую дискуссию.

Я присела за первый попавшийся столик. В кафе почти никого не было, и официантов тоже не наблюдалось. Дождусь, когда Сергей кончит свой разговор, решила я. Может, он говорит как раз по поводу моей работы. Невольно я стала прислушиваться.

– Она красивая… – произнес он и сделал паузу.

Ого, похоже, он и в самом деле говорит обо мне…

– Примерно сто семьдесят пять, темные волосы и длинные ноги…

Конечно же речь шла обо мне!

– Нет, не костлявая, нисколько. Товар высшего качества, – Сергей хохотнул.

Я была шокирована. Я не была товаром! Как он мог так сказать!

– Нет, нет, не городская, из Трудолюбовки, – произнес он и засмеялся. – Ты можешь представить – Трудо-любовка! Ей, возможно, и работать понравится!

Жеребячий смех прекратился, когда он по какой-то надобности обернулся и увидел меня за столом.

– Ну все, надо кончать разговор, – сказал Сергей и убрал мобильник в карман.

Потом он быстрыми шагами подошел ко мне и раскрыл объятия.

– Наташенька! Привет, моя красавица! Я серьезно посмотрела на него.

– Если ты имел в виду меня, когда говорил о товаре, то мне с тобой говорить больше не о чем.

Я чуть не плакала. Все мои мечты испарились как сон! Ну какая же я была наивная, что поверила в обещания предоставить работу и что Сергей был слегка влюблен в меня. Оказывается, я была всего лишь товаром для него! В конце концов мои глаза набухли слезами, а губы начали дрожать.

– Наташенька, дорогая…

– Никакая я тебе не дорогая, – прервала я его.

– Посмотри на меня. – Сергей взял мои руки в свои и заглянул мне глубоко в глаза. В его глазах светилось восхищение. Как я могла заподозрить его в чем-то дурном? Вероятно, я все не так поняла… Сергей, казалось, считывал мои мысли.

– Ты меня неправильно поняла, моя красавица.

– Но я же слышала, как ты сказал «товар»…

– Не бери в голову. Это просто глупая болтовня – обычное дело между парнями.

Я с недоверием посмотрела на него, а он продолжил:

– Ну не могу же я говорить высокопарным языком с парнем, который никогда не читал ни Пушкина, ни Достоевского.

Но я по-прежнему не отвечала.

– В вашей Трудолюбовке все говорят стихами?

– Нет. – Я вытерла слезы и засмеялась. – Там то же самое. Парни в нашем классе в лучшем случае звали девчонок телками.

– Ну вот видишь! Можешь сказать «му-у-у»?

Он сложил губы трубочкой и стал похож на маленького карапузика.

– Му, – засмеялась я. – Му-у-у!

– Му-у-у!

Сергей, приблизил ко мне свое лицо, и наши губы встретились. По телу словно пробежала молния. Я оттолкнула его.

– Извини, – сказал Сергей смущенно, – я не хотел.

Я сидела немая и глухая, ощущая, как приятная теплота все более захватывает меня. Никогда раньше я не испытывала подобного чувства, даже когда стояла у сельпо и прижималась к Ване, товарищу по классу. Спасибо, что в этот момент я сидела на стуле, а то бы вообще свалилась на пол.

Кажется, Сергей это заметил.

– Ты не сердишься на меня?

– Нет. – Это было единственное, что я из себя выдавила. Мне по-прежнему было тяжело дышать.

– Ну, тогда помиримся? – спросил он и протянул мне руку.

– Да, – кивнула я и протянула свою навстречу.

Он слегка пожал ее, и по телу снова пробежал электрический разряд. Я поспешно выдернула руку – на сей раз ощущение не было приятным.

– Ты устала.

– Да, это правда, – ответила я. – Я целый день ходила по городу.

– Выпей бокал вина и сразу взбодришься.

– Ммм… – засомневалась я, так как не знала, стоило ли мне пить вообще. К тому же вино стоило больше, чем у меня было денег.

– Я закажу бокал для тебя. Угощаю за свой счет. Сергей опять посмотрел мне в глаза. Я отвела взгляд в сторону. На самом деле я здорово устала, и в его обществе мне почему-то вдруг стало неприятно. Когда эйфория после поцелуя прошла, я поняла, что он просто пытается уйти от разговора, который мне удалось подслушать. Или за его улыбкой скрывается что-то недоступное мне, или он действительно сожалеет о тех унизительных словах, которые высказал в мой адрес.

Очевидно, Сергей заметил мои сомнения и попытался выглядеть как можно дружелюбней. Я растаяла и ответила ему улыбкой.

– Красного или белого? Какое предпочитаешь? – спросил он.

– Я не знаю, стоит ли мне вообще пить вино. Может, лучше что-то другое?

Как я могла ответить, какое вино предпочитаю, если о вине не знала вообще ничего? О водке, которую пила моя мать, – да, но не о вине. Мне было известно, что водка должна быть холодной как лед. Лучше всего ее хранить в морозилке. Тогда она становилась густой, как сироп. Когда бутылку вынимаешь из морозильной камеры, она потеет и становится такой скользкой, что того и гляди выскользнет из рук. Однажды, когда я была маленькой, мать попросила меня достать бутылку из морозилки, и я случайно уронила ее на пол. Мать рассердилась и закричала, что я разбила целое состояние. Тогда я ничего не поняла, но однажды в праздник я тайком взяла водку из дома, и мы пили ее вместе с парнями за тем же сельпо. Маленькая бутылка произвела чудеса: все стали веселыми, мы танцевали и пели. Вот когда до меня дошло, почему мать назвала водку состоянием. От водки было так весело, это был самый веселый вечер из тех, что я проводила в Трудолюбовке. Но на следующее утро наступил кошмар. Я отлично помню, как целый день мне было дурно, как меня тошнило.

– Приличные девочки водку не пьют, – сказала бабушка.

– А мама?

– Мама – дурной пример для тебя. Это – во-первых. А во-вторых – она взрослая.

Теперь мне захотелось показать, что я тоже взрослая.

– Мне водки, – сказала я Сергею.

Он приподнял брови, но воздержался от комментариев.

– Пятьдесят граммов водки для дамы, – сказал он официанту, который сразу появился, как только Сергей повернулся к бару.

Я взяла с подноса небольшую рюмку и одним махом вылила в себя ее содержимое. Раньше я никогда не пила водку таким способом. Я просто видела, как это делала мать, и мне хотелось выглядеть взрослой. Еще не хватало, чтобы Сергей считал меня неопытным и несмышленым подростком.

Водка начала действовать сразу, не успев добраться до желудка. Горло загорелось, мне стало трудно дышать, и я закашляла. Потекли слезы, я сделала ртом несколько глубоких вдохов, словно рыба на суше.

От всего этого я впала в отчаяние. Вместо демонстрации своего взрослого статуса я сидела перед Сергеем как беспомощный теленок. Это выглядело очень глупо.

– Извини, – выдавила я из себя, после того как прокашлялась.

– Это я должен просить прощения.

Сергей протянул стакан с водой, и я жадно выпила.

– Я хотел поговорить с тобой о работе, которую хочу предложить.

– Работе? Ты нашел для меня работу?

Мне показалось, что я ослышалась. Я не верила, что он этим занимался. После подслушанного разговора по телефону я думала, что все, что ему нужно от меня, это затащить в постель. В то, что он подыскивал для меня работу, я не верила. Это было настоящим сюрпризом.

Голова закружилась. Не знаю, что это было – радость или водка. Я стала громко смеяться. Все напряжение, которое я испытывала в последний месяц, сдавая экзамены в институт, а потом подыскивая работу и жилье, исчезло. Как будто с плеч моих сняли тяжелый камень, и я распрямила спину.

– Ты шутишь?

– Нет, я серьезен, как аксакал.

– Мужики в твоем возрасте так не говорят, – захихикала я.

Сергей, по-видимому, обиделся.

– Я не мужик. Мне всего сорок два года. Хотя тебе, которой всего девятнадцать, я, возможно, кажусь старым мужиком.

– Мне скоро восемнадцать, – ответила я извиняющимся тоном. – А сорок два – это не возраст для мужчины.

– Спасибо, – ответил он сухо.

Я поняла, что сильно его задела. Он хочет мне помочь, ничего не требуя взамен, а я называю его мужиком! А вдруг он откажет мне в работе? Все теперь зависело от него.

Я постаралась исправить свою ошибку:

– Сергей, пожалуйста, я не хотела. Я только думала, что… – Нужное слово не попадалось. Я могла бы притвориться и сказать, что он выглядит вполне молодым, хотя и кажется человеком среднего возраста. Но говорить подобное сейчас было бы еще хуже. – Ты выглядишь очень стильно, – подыскала я наконец нужное слово и обрадовалась.

– Ты тоже очень стильная.

Похоже, мой комплимент достиг цели, и Сергей заулыбался. Теперь смело можно было спрашивать о работе.

– А что за работу ты нашел для меня? – начала я осторожно.

– Работу, на которой потребуются стиль и… твоя квалификация.

– Но у меня нет никакой ква… квалификации, – промямлила я. – Я окончила обычную сельскую школу. Да и стиля у меня никакого нет.

Я вспомнила теток, которых видела в бутике. Они, хоть и были старыми, выглядели действительно стильно, как и положено людям, принадлежащим к высшему классу.

– Ты себя недооцениваешь, – улыбнулся Сергей. – У тебя есть и стиль, и, думаю, способность работать с клиентами.

– Клиенты? Мне придется работать с клиентами?

– Естественно. И ты с этим справишься.

Мне стало до того любопытно, что я чуть не подпрыгивала на стуле.

– Ты будешь работать с клиентами. Ты для этого создана. Существует масса мест, где нужно ухаживать за клиентами, чтобы они были довольны и облегчали свои кошельки…

Это звучало несколько подозрительно. Я что, должна служить приманкой для них?

– И что это за места?

– Например, казино или бар. Ты будешь получать не только зарплату, но и приличные чаевые. Чаевые полностью в твоем распоряжении.

Его слова произвели на меня впечатление. Зарплата, чаевые… Будто в сказке. Я и сама пробовала устроиться на работу в казино в Петербурге, но скоро поняла, что туда попадают только по знакомству. У меня не было никого в городе, кто мог бы меня порекомендовать на такую работу. Единственное, что мне светило, – должность уборщицы, но это меня не очень-то вдохновляло.

– Но есть одна закавыка, – сказал Сергей и посмотрел на меня озабоченно.

– Какая закавыка?

– Казино, где я знаю шефа, находится в Вильнюсе, в Литве.

– Ну и ну! – обрадовалась я. – Какая же это закавыка?

– Литва входит теперь в Европейский союз…

– Это мне известно, – ответила я бодро. – О, Сергей, как мне тебя благодарить?

– Благодарить еще рано. Я же сказал, что есть закавыка. Персонал им требуется немедленно…

Я поняла, что он хочет казаться честным, поэтому и предупреждает меня о всяких трудностях, но все-таки о какой заковыке идет речь? Еще до встречи с Сергеем, просматривая газеты, я видела объявления о наборе компаньонок или горничных в заграничные семьи, да и Сергей вчера говорил что-то о возможности устроиться няней, но, признаться, такая работа мне не очень подходила. Заниматься с детьми – это слишком хлопотно, вытирать пыль в чужом доме в качестве горничной, пусть и в настоящей европейской стране, – не слишком престижно, а вот работать в казино – что ж, это вполне гла-мурно. Мне бы только заполучить такую работу!

– Сергей, я что-то не пойму, о какой заковыке ты все время говоришь? – задала я вопрос.

– У тебя есть загранпаспорт и открытая виза для поездки?

Это был удар ниже пояса. Естественно, у меня не было ни паспорта, ни визы. Во-первых, паспорт стоил больших денег, а во-вторых, о поездке за границу я и не мечтала. У меня с трудом хватало денег на чашку кофе в дешевеньком кафе – в какую заграницу я могла поехать?

– Нет.

– Ну, вот видишь. Это и есть закавыка, о которой идет речь.

Я вздохнула. Моя мечта о работе исчезала за горизонтом…

– Может быть, что-то придумаем, – утешил меня Сергей.

Он вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой черный блокнот и начал перелистывать страницы. Я напряженно наблюдала. Вся моя будущая судьба, похоже, находилась в этом блокноте.

– Вот! – вскричал Сергей минуту спустя (эта минута показалась мне вечностью). – Вот он где у меня!

– Кто?

– Одноклассник, он живет теперь в Белоруссии.

– Белоруссия? Ты говорил о Литве! В Белоруссии нет работы. Это я сама слышала. Наоборот, белорусы приезжают работать в Петербург.

– А кто сказал, что ты будешь работать в Белоруссии?

– Ты.

– Нет, – засмеялся Сергей. – Я сказал, что у меня есть друг, который живет в Белоруссии. Или, правильнее сказать, в небольшом городке Лида на белорусско-литовской границе. Все, у кого есть родственники по другую сторону границы, имеют право ездить в Литву, когда захотят. И мой друг тоже.

Я ничего не понимала. Родственники, границы, друзья – все смешалось у меня в голове.

– О’кей, я постараюсь объяснить попонятней. – Сергей посмотрел на меня, как на ребенка. – Ты можешь поехать в Белоруссию без визы, как русская гражданка. Понимаешь?

– Естественно, – кивнула я в ответ.

– Из Белоруссии вместе с моим другом ты можешь поехать в Литву, у него виза есть. Соображаешь?

– Нет. А какую роль играет виза твоего друга?

– Он каждый день ездит к своему брату по другую сторону границы. Ты можешь поехать с ним – понимаешь?

– Нет, – заупрямилась я.

– Поскольку он ездит каждый день, пограничники знают его в лицо. Он может спрятать тебя в багажнике своего автомобиля и так миновать пограничный контроль. Если ты, конечно, не возражаешь против маленького приключения.

– Подумаешь! Чего мне бояться, что я – маленькая девочка, что ли?

– Тогда отлично! – радостно ответил Сергей. – Сейчас я позвоню ему и попрошу об услуге.

– Но как же я буду работать в Литве без паспорта?

– У тебя же есть внутренний паспорт?

– Да, но он же русский, а не литовский.

– Ах, какая ты! Литовский паспорт тебе и не нужен. Ты поработаешь у моего знакомого пару-тройку месяцев. Потом, заработав бабки, ты можешь либо учиться, либо жить как принцесса.

Все это выглядело довольно привлекательно, и после недолгого размышления я пришла к выводу, что, поехав в Литву, я ничего не потеряю. Чего опасаться, если придется работать у хорошего друга Сергея?

Услышав мое твердое «да», Сергей сказал:

– Вот и хорошо. Будь готова завтра после обеда. Я приеду и заберу тебя около пяти. К этому времени собери вещи.

Я была самым счастливым человеком в мире! Завтра в семнадцать часов я смогу уехать, но сейчас мне не хотелось показывать свое нетерпение. Я всего лишь сдержанно поблагодарила Сергея за помощь. Через день я наконец-то начну новую и интересную жизнь!