Текст книги "Пригороды Санкт-Петербурга. От Петергофа до Гатчины"

Гатчинская резиденция при Александре III усиленно охранялась, на значительном расстоянии не было ни единой живой души, кроме охраны, придворных, дворцовых слуг. Гатчина превратилась в крепость, вокруг нее день и ночь дежурили солдаты, сквозь цепь которых никто не мог пройти без особого разрешения; у всех входов и выходов дворца, обнесенного крепостной стеной с бойницами, стояли солдаты с заряженными ружьями.

Приемный кабинет императора Александра III в Гатчинском дворце

Александр III в Гатчине, как и везде, не переносил в быту помпезность и роскошь, чувствовал себя особенно хорошо, когда облачался в простое крестьянское платье (неудивительно, что его называли мужицким царем). Он вставал в 7 часов утра, умывался холодной водой, одевал простую одежду, сам варил кофе в стеклянном кофейнике и наполнял тарелку сушками (рано утром прислугу он никогда не беспокоил). После такого простого завтрака он садился за письменный стол и работал. Через какое-то время к нему приходила его жена, лакеи вносили небольшой столик, и они завтракали вместе, ели крутые яйца и ржаной хлеб с маслом, пили кофе или чай. Александр III был внимательным отцом, нежно относился к своим детям. Он был высоким, крепким, коренастым и очень сильным (мог руками растянуть подкову, связать серебряную ложечку в узел, согнуть и разогнуть железную кочергу), своим детям с детства дарил чаще не игрушки, а книги, садовые инструменты, другие полезные вещи. На праздники императорская чета раскошеливалась на подарки всем детям, родственникам, придворному штату, многим чиновникам, всей прислуге, солдатам и матросам, служившим во дворце (в Гатчине было порядка 5 тысяч слуг).

Александр III боготворил свою жену императрицу Марию Федоровну, хрупкую, небольшого роста изящную женщину, не выделявшуюся красотой и умом, любившую красивые платья, драгоценности, балы, танцы, веселье. По настрою они были абсолютно разные люди, но она смогла найти ключик к его сердцу, и он старался не замечать ее небольшие и немногочисленные недостатки. Мария Федоровна всегда интересовалась делами мужа, с вниманием постоянно выслушивала от него рассказы о них (или как минимум делала вид, что слушает, одобряет, видит успехи в делах мужа). Она, как и он, позволяла себе физические занятия, делала гимнастику, несложные физические упражнения. Она следила, чтобы он каждый день час-два гулял в гатчинском парке, приветствовала его пристрастие к рыбалке и терпеливо выслушивала о приготовлениях к ней и ее результатах (Александр III особо любил ночную подледную ловлю с острогой, а в гатчинских прудах было много рыбы). Поддерживала она мужа и в его стремлении похудеть, хвалила его за усилия в этом плане; он пилил и рубил дрова, разгребал снег, греб на лодке. Она всячески давала понять мужу (искренне или ловко, по-актерски), что восхищается им, его умом, смелостью, силой, преданностью всему русскому, постоянно нуждается в его советах, поддержке, помощи. Рядом с такой женой Александр III неизменно ощущал себя значимой личностью, чувствовал прилив сил и растущую ответственность за судьбы своей семьи и России.

Император Александр III с семьей в Гатчине

Император Александр III (1845–1894 гг., царствовал с 1881 г.) получил почетное прозвище Миротворец, так как за все 13 лет его царствования Россия не участвовала в масштабных войнах, военных операциях. При Александре III Россия вернула себе авторитет великой мировой державы, которого она со времен разгрома Наполеона (1812) не имела. Без войн Александр III заставил западные страны Россию уважать и даже побаиваться. Александр III в советских исторических описаниях оказался из русских царей самой оболганной личностью, хотя на самом деле это был мудрый и сильный человек. Он периодически организовывал участие русских войск в военных операциях, но его главным принципом во внешней политике было не вмешиваться в чужие дела, а сосредоточить внимание на решении внутренних проблем. Он призывал не думать об увеличении территориальных владений России, но и не допускать потери своих каких-либо (даже самых малых и далеких) территорий. Александр III уверенно и убежденно утверждал: «Я не допущу ничьего посягательства на нашу территорию». Он подчеркивал исключительную важность российских армии и флота для России. Александр III любил повторять: «Во всем свете у нас только два верных союзника – наша армия и флот. Все остальные при первой возможности сами ополчатся против нас» (по воспоминаниям великого князя Александра Михайловича, с. 66, 67). Александр III не был ловким дипломатом и не всегда мог изысканно сформулировать свои мысли. Он любил всех своих соотечественников, подчиненных разных национальностей, но понимал особую значимость и историческую роль титульной нации – русских. Вот почему при нем впервые открыто во всей России прозвучали слова: «Россия – для русских». Это, вне сомнения, был не шовинистический лозунг, а стремление оградить и защитить интересы русских в их стране. Он не мог допустить ущемления, умаления возможностей и интересов русских в политике, экономике, культуре, общественной жизни, постепенно складывающейся тенденции сокращения удельного веса русских православных людей в Санкт-Петербурге, Москве и других городах. Он выступал против быстрого упрочения позиций неправославного контингента в экономике, особенно негативно оценивал быстро растущее влияние евреев, и особенно евреев-иудеев в сферах промышленности, финансов, управлении, поэтому ограничивал их права. Его царствование отличалось антиеврейской политикой и погромами евреев, о чем следует помнить и реально оценивать неприятные факты. Оптимальную национальную политику он не смог сполна обеспечить в России.

Александр III отличался приверженностью ко всему русскому, пропагандировал русский уклад жизни, любил все русское, осуждал заимствование иностранных привычек и моды. Он всячески искоренял разврат при дворе, где у него не было фавориток. Он очень любил свою жену, почти не изменял ей (были кратковременные, немногочисленные, тщательно скрываемые связи с простолюдинками, о которых при дворе известно не было). Самыми радостными моментами в своей жизни он считал рождение детей (а их у него родилось шесть).

При Александре III в Петербурге и во всей России поняли, что этот решительный царь не даст безотчетно воровать. Он ввел строгую экономию во всех отраслях государственного управления, сильно урезал расходы дворцового ведомства, сократил штат министерства двора, вел строгий надзор за расходованием денег в своей семье и в семьях великих князей. Особое внимание Александр III уделил решению военных проблем, наведению порядка в армии и на флоте. До Александра III интенданты (должностные управляющие лица, в том числе в вооруженных силах, ведающие снабжением войск) покупали роскошные особняки и имения за счет украденных ими государственных средств, а в армии и на флоте солдаты и матросы плохо питались, были плохо обмундированы, не хватало боеприпасов, техники, вооружения, медикаментов. Управленцы шиковали, ездили в роскошных экипажах, посещали фешенебельные рестораны, развлекались с кокотками, которых они одаривали дорогими подарками за счет наворованного ими. Александр III потребовал жестких мер против воров; пошли суды, жесткие наказания и отстранения от выгодных и престижных постов. Воровство в армии, на флоте и в других сферах в большой мере удалось пресечь. Решительно карали жуликов, не смотрели на их статус, родовитость, богатства. Но так было только при Александре III.

Александр III грамотно решал кадровые вопросы: назначал на ответственные посты не по принципам родства и личной верности, а главным образом с учетом профессиональных знаний и нравственной стойкости специалистов. Особенно тщательно он подходил к назначению на должности военного министра, министра внутренних дел, министра финансов. Александр III потребовал, чтобы ему постоянно предоставляли ведомость всех неисполненных поручений, решений и фамилии виновных в этом; такое впервые случилось в России и до смерти перепугало нерадивых чиновников. Бюджет в царствование Александра III стал сбалансированным (ранее расходы неизменно превышали доходы), финансово-экономическое положение России существенно улучшилось, но многие социально-экономические вопросы и ускорение социального расслоения общества принципиально решить не удалось.

Александр III в личной жизни был очень экономным и строгим, не любил роскошь и показуху, чуть ли не до дыр занашивал панталоны и сапоги, носил в обыденной жизни простую одежду. Но на официальных мероприятиях соблюдал этикет, был одет, как подобает российскому императору. Александр III не доверял врачам, особенно иностранцам; лечиться предпочитал народными приемами: малина, мед, парная баня, травяные настои, обтирание холодной водой и др. Он никогда в жизни не был пьяным; иногда выпивал одну-две рюмки водки, настойки или наливки, выделял кавказские и венгерские вина, на приемах пил почти всегда шампанское, разбавленное водой. Александр III прощал своей любимой жене ее неравнодушие к нарядам, украшениям, светским развлечениям. Он при его тучной комплекции ненавидел танцы, а его жена императрица Мария Федоровна была ими увлечена. Когда балы затягивались, Александр III принимался постепенно выдворять музыкантов из бального зала, подчас оставался один только барабанщик, а танцы все равно продолжались, тогда он вдобавок выключал свет, и танцы приходилось заканчивать. Но ради любимой жены Александр III терпел балы. Если им приходилось расставаться, он очень тосковал без жены, мучился оттого, что ее не было рядом (ведь она была его лучшим другом), по много раз перечитывал ее письма и мечтал поскорее снова быть рядом с ней. Императорская чета была рачительной и экономной в использовании собственных финансовых средств и щедрой в тратах на благотворительные цели. Например, императрица Мария Федоровна из своего личного бюджета на себя, свои нужды тратила только 25 % средств, а 75 % передавала на благотворительные надобности.

В семье Александра III детей было не принято баловать, от них требовали добросовестно учиться, подчиняться беспрекословно воле родителей, что подавляло и унижало детей. Детские апартаменты во всех царских дворцах были относительно скромными: походные кровати с волосяными матрацами и тощей подушкой, венские стулья с прямыми спинками и плетеными сиденьями, на полу скромный ковер, простые столы и этажерки для книг и игрушек, но в Красном углу была икона Божией Матери с Младенцем, усыпанная жемчугом и драгоценными камнями. Еда была простой и здоровой. Непременно были: овсяная каша на завтрак, холодные ванны, закаливание, стремление много времени проводить на свежем воздухе. С малых лет детей учили ухаживать за их питомцами; они чистили сами клетки, в которых жили попугаи и канарейки.

В 1888 г., при крушении царского поезда в Борках, дети еще раз восхитились богатырской силой Александра III: он приподнял рухнувшую крышу вагона и дал возможность пассажирам – жене, детям, свите, слугам – выбраться из-под обломков (тогда пострадал 281 человек, погибли 23 человека, император и члены его семьи не пострадали).

Александр III после себя оставил сильную государственную систему, крепко стоявшую страну. Его сын унаследовал сильную административную власть. Александр III передал своему сыну страну, превращавшуюся постепенно из аграрной в аграрно-индустриальную, становившуюся все больше похожей на пример экономического чуда, в ней постепенно преодолевались отсталости социально-экономического толка. Позиции России на мировой арене были прочны, у нее была самая большая в мире армия (порядка 900 тысяч человек), третий в мире флот (после Англии и Франции), но ее вооруженные силы уступали ведущим странам по уровню научно-технического оснащения, однако и здесь начались позитивные изменения.

При Александре III страна динамично развивалась; расходы были сбалансированы с доходами, были повышены пошлины на импортные товары (чтобы оградить интересы российских производителей); увеличены налоги, касающиеся богатых людей; снижено налогообложение крестьянства; учрежден Крестьянский поземельный банк; создана Фабричная инспекция (чтобы следить за исполнением фабричного законодательства, предотвращать конфликты между хозяевами и рабочими); запрещена ночная работа на текстильных фабриках женщин и подростков до 17 лет; сохранялась цензура (ради охраны нравственных устоев, религиозных традиций и верований) и многое другое. Но его удаление в Гатчине от соотечественников, жизнь и работа за высокими стенами гатчинской резиденции, не полное, а частичное знание истинного положения жизни народа и дел в стране не позволили ему стать абсолютно действенным, верно результативным правителем России. Кроме того, он не подготовил к грамотному правлению страной своего сына – наследника Николая (ставшего со временем императором Николаем II).

Гатчина была местом, где зарождались, развивались многие любовные романы и заключались браки, но для Романовых почти все они почему-то были непростыми или даже трагическими. Напомним только о некоторых из них.

У императора Павла I родились 9 детей, в том числе 6 дочерей. Двое из них: великие княжны – красавицы Александра (1783–1801) и Елена (1784–1803) в 1799 г. в Гатчине в Большом Гатчинском дворце в дворцовой церкви Живоначальной Троицы венчались с немецкими принцами. Мужем 16-летней Александры стал Иосиф-Антон, эрцгерцог Австрийский, палатин Венгерский (1776–1846), а мужем 15-летней Елены стал Фридрих-Людвиг, герцог Мекленбург-Шверинский (1778–1819). Жить вне России, в недружелюбно настроенном к ним протестантском окружении царевны долго не смогли. Замужество Александры длилось 2 года, а Елены – 4 года; обе умерли в родах. Александре было всего 18 лет, Елене – 19 лет.

Семейные дела двух из шести детей императора Александра III особенно тесно были связаны с Гатчиной и Павловском. Особенно много воспоминаний о Гатчине и жизни в ней было у его дочери великой княгини Ольги и у его сына – великого князя Михаила. В возрасте 19 лет Ольга обвенчалась с 33-летним принцем Петром Ольденбургским в Гатчине в дворцовой церкви Живоначальной Троицы; их брак оказался формальным, муж был не способен на нормальные супружеские отношения; Ольга была глубоко несчастлива в этом «браке».

Великая княжна Ольга Александровна и Петр Ольденбургский. Фото 1900-х гг.

Великая княгиня Ольга Александровна (1882–1960), дочь Александра III и сестра Николая II, внешней красотой не отличалась, но была решительной и талантливой (хорошо рисовала, играла на фортепьяно и на скрипке). В 1901 г. ее выдали замуж за принца Петра Ольденбургского (1868–1924 гг., с 1901 г. – князь), который женщинами совсем не интересовался, увлекался только азартными играми. Но этот брак позволил Ольге Александровне жить в России (если бы ее мужем стал проживавший на своей родине иностранный принц, ей бы пришлось жить за границей). Прожив вместе почти 15 лет, они так и не стали настоящей супружеской парой. В возрасте 21 года в 1903 г. Ольга Александровна влюбилась в красивого офицера лейб-кирасирского полка, то есть гатчинского офицера, Николая Александровича Куликовского (1881–1958); с первого взгляда любовь была обоюдной. Ольга Александровна попросила мужа дать ей развод. Он не рассердился, но предложил отложить решение этого дела на 7 лет, назначил Н.А. Куликовского своим адъютантом и разрешил ему поселиться в их доме. Под влиянием Ольги Александровны Куликовский согласился на эти условия. Никто, кроме этих троих людей, не знал об их отношениях и тайне. Следующие почти 11 лет (1903–1914) Куликовский безупречно выполнял свои служебные обязанности, был для Ольги Александровны единственной душевной опорой; любовниками они не были. Когда началась Первая мировая война (1914), Ольга Александровна отправилась сестрой милосердия на фронт, сказала мужу, что к нему никогда не вернется. Куликовский также последовал на фронт со своим полком. Николай II аннулировал брак Ольги Александровны и П.А. Ольденбургского в 1916 г.; это был не развод, а расторжение на деле не существовавшего брака, который Синод признал недействительным. Ольга Александровна в Киеве обвенчалась с Куликовским (1916), стала женой офицера известной военной семьи, перестала быть Романовой. У Куликовских родились два сына (1917, 1919). Куликовским удалось эмигрировать. Они оказались в лагере для интернированных на острове в Мраморном море, потом – в Константинополе, Белграде. Они в 1920 г. приехали в Копенгаген, чтобы быть рядом и помогать матери Ольги Александровны – вдовствующей и бывшей российской императрице Марии Федоровне. Супруги жили в Дании в 1920–1948 гг. Оба их сына получили образование, женились на датчанках, служили в датской королевской гвардии. После разгрома гитлеровской Германии во Второй мировой войне стало ясно, что дружелюбно настроенное к Куликовским правительство Дании не сможет долго противиться требованиям СССР выдать великую княгиню Ольгу Александровну. Куликовские (Ольга Александровна – 66 лет, Николай Александрович – 67 лет, их сыновья 37 и 36 лет и их жены, внучка Ксения – 6 лет, внук Леонид – 5 лет) были вынуждены эмигрировать в Канаду. Они стали хозяйствовать на ферме, затем сыновья уехали работать в Торонто, жены с ними развелись, одна из них с сыном вернулась в Данию. Старевшим Куликовским стало трудно содержать усадьбу с фермой, они их продали и купили небольшой коттедж; их финансовое положение ухудшалось. Николая Александровича разбил паралич, в возрасте 77 лет он умер. После его смерти не умевшая экономно и дельно вести хозяйство Ольга Александровна продавала написанные его этюды, что приносило временное финансовое облегчение ее материальных дел, главное утешение она находила в молитвах. Она 42 года была счастлива быть женой любимого человека, почти 40 лет прожила в изгнании, пережила мужа только на 2 года, умерла в бедности в возрасте 78 лет в Канаде.

В Гатчине в начале ХХ в. сын Александра III великий князь Михаил Александрович влюбился и увел жену у своего подчиненного – гатчинского офицера, что в офицерском кругу оценивалось как подлость и редчайший позор. Михаил Александрович нарушил и Свод законов Российской империи, пренебрег династическим правилом императорской семьи: женился не на иностранной царевне или принцессе, а на соотечественнице, принадлежавшей к среднему классу, да и еще дважды разведенной, женился и без разрешения правившего Россией императора. Такой брак не мог быть счастливым, он не стал радостным, долгим. Михаил Александрович был расстрелян на Урале первым из Романовых в возрасте 40 лет, его сын погиб в автомобильной катастрофе в возрасте 19 лет; его жена эмигрировала, страшно бедствовала, страдала от неизлечимой болезни, умерла в возрасте 72 лет. Русская православная церковь за границей канонизировала Михаила Александровича в 1981 г.

Ольга Александровна и Николай Куликовский

Великий князь Михаил Александрович (1878–1918), сын Александра III, был в начале ХХ в. самым богатым из великих князей, выделялся красотой и мягкостью натуры, любил (слушать и сочинять) музыку, цветы, тенистые сады, еще он страстно любил лошадей, автомобили и гонки на них. В его конюшнях были лучшие арабские и ахалтекинские скакуны, он принимал участие в большинстве конных соревнований и был победителем. Михаила Александровича считали бравым офицером; он был физически сильным, но был в большой мере безвольным человеком, подчинялся более решительным людям, не было в нем надежного духовно-нравственного стержня, умения противостоять греховным жизненным искушениям. В молодости он дважды был влюблен, но жениться ему не разрешали. Его избранницами были его двоюродная сестра, дочь герцога Эдинбургского английская принцесса Беатриса (Беби Би, Сайма, 1884–1966 гг.; из-за близкого родства влюбленным не разрешили жениться) и фрейлина Александра Владимировна Коссиковская (Дина, 1875–1923 гг.; неравное социальное положение исключало возможность их брака). Михаил Александрович в 1906 г. хотел на Коссиковской жениться (что было запрещено Николаем II); в возрасте 28 лет он намечал с ней тайно обвенчаться в Италии, что не удалось осуществить.

Великий князь Михаил Александрович с морганатической супругой Н.С. Вульферт, графиней Брасовой. Фото 1910-х гг.

После неудачных попыток жениться Михаил Александрович обратил свое внимание на красивых и непременно замужних женщин, их происхождение и социальный статус его не интересовали. Михаил Александрович не интересовался политикой, боялся даже возможности стать когда-нибудь императором. До рождения цесаревича Алексея Николаевича (1904) на него смотрели как на вероятного наследника русского престола, требовали соблюдать многие скучные для него обязанности; рождение племянника Алексея сделало его сполна свободным и счастливым человеком. Особенно не обременявший себя военной службой и участием в реализации государственных проектов, Михаил Александрович в очередной раз влюбился, да еще и в простую для его положения, разведенную женщину. Избранницей его сердца стала красавица и сексапильная женщина Наталия Сергеевна Вульферт (1880–1952), дочь адвоката Шереметевского, жена офицера-поручика кирасирского полка В.В. Вульферта, влюбившись в которого она добилась развода (1905) с ее первым мужем – сыном миллионера, критиком, пианистом, дирижером Большого театра С.С. Мамонтовым-младшим, от которого имела дочь Наташу (Тату, род. в 1903 г.). Михаил Александрович командовал с 1908 г. эскадроном в кирасирском полку, где свято чтили законы товарищества, считали позором отбить жену у полкового товарища. Н.С. Вульферт была ловкой дамой с авантюрным характером, умевшей почувствовать выгоду и любой ценой добиться цели. Н.С. Вульферт скрыла свой настоящий возраст (она была на 6 лет старше, а не на 2 года младше Михаила Александровича). Она умела ради своих интересов увлекать и подчинять себе мужчин, использовать их возможности и средства, а потом их оставлять. Подчинив себе Михаила Александровича, она получила сказочно богатого поклонника и хрупкую надежду стать со временем русской императрицей. Об отношении дочери к ее менявшимся мужчинам она не думала. Она стала любовницей Михаила Александровича и, по ее словам, родила от него; но отцом ребенка мог быть и капиталист, влиятельный государственный деятель А.И. Гучков (1862–1936), с которым у нее недлительное время была тщательно скрываемая любовная связь. В.В. Вульферт готов был простить жену, признать ребенка своим, но великий князь под давлением Наталии решил жениться на ней, хотя понимал, что будет наказан. Удалось получить у Вульферта согласие на развод с женой ценой получения для него более выгодного места службы и щедрой денежной компенсации от великого князя. Затем Михаил Александрович, заплатив колоссальные деньги, устроил (1910) второй развод Наталии. В царской семье считалось недопустимым жениться на разведенной женщине, а женитьба на дважды разведенной женщине была полным позором и неслыханным делом. Но Михаил Александрович под давлением властной возлюбленной, принуждавшей его жениться на ней (делала она это ловко, хитро, даже использовала артистические приемы), отважился не отступать от их планов. Они приехали в Вену, где их тайно обвенчал (1912) сербский православный священник. Еще до венчания у них родился сын Георгий (1910–1931).

Когда Николай II узнал об их тайном морганатическом браке, Михаилу Александровичу запретили въезд в Россию, уволили из армии, лишили воинских званий, над его имуществом учредили опеку, что означало: он не может им распоряжаться, из России ему присылали относительно небольшие деньги. Супруги поначалу жили в Ницце, потом арендовали имение Небворт под Лондоном, со временем купили это имение с замком. Жили шикарно, много путешествовали, особенно любили развлекаться в Италии и Франции. Михаил Александрович писал Николаю II слезные письма и под напором жены выпросил в связи с началом Первой мировой войны (1914) разрешение вернуться в Россию и возвращение звания, имущества. Еще раньше (1910) Николай II подписал Указ, возводивший их сына Георгия в потомственное дворянство с фамилией Брасов и отчеством Михайлович. Позже его жене был пожалован титул графини Брасовой, а сыну – титул графа Брасова (1915).

Великокняжеская чета поселилась в Гатчине, где графиня Брасова изумляла публику своими туалетами и драгоценностями, но в обществе ее не любили, воспринимали как бесстыдную хищницу, хитрую женщину. Вдовствующая императрица Мария Федоровна и императрица Александра Федоровна ее не принимали. Во время Первой мировой войны Михаил Александрович успешно командовал Кавказской Дикой конной дивизией, стал любимым командиром у воинственных, с трудом подчинявшихся дисциплине горцев. Из-за язвы желудка он получил отпуск, приехал в Гатчину, был свидетелем переворотов 1917 г., узнал об отречении от престола Николая II в его пользу. Михаил Александрович одни сутки (2–3 марта 1917 г.) числился де-факто последним русским царем Михаилом II (отрекшийся от престола, бывший царь Николай II в телеграмме ему, посланной 3 марта, назвал его Императорским Высочеством Михаилом II), но Михаил отрекся 3 марта от престола. Однако он не отказался полностью от возможности воспринять верховную власть, призвал соотечественников подчиниться Временному правительству, ждать решения выборного Учредительного собрания об образе правления и дал понять – если будет угодно воле народа, он воспримет верховную власть (так он извещал в акте от 3 марта). Этим он отчасти разочаровал свою жену, с февраля 1917 г. ударившуюся в либерализм, принимавшую с тех пор в своем салоне левых депутатов, мечтавшую о роли новой императрицы и статусе цесаревича их сыну Георгию. Его изворотливая жена при Временном правительстве умудрилась ловким путем извлечь из банка свои арестованные драгоценности, а затем переправить весной 1918 г. сына Георгия в Данию. Слухи утверждали, что все это помог организовать Н.С. Брасовой влиятельный А.И. Гучков (капиталист, лидер октябристов, депутат и с 1910 г. председатель 3-й Государственной думы, в 1907 и с 1915 г. член Государственного совета, в 1915–1917 гг. председатель Центрального военно-промышленного комитета, с 1917 г. – военный и морской министр Временного правительства, ее давний поклонник и одно время в прошлом ее любовник, ее сын мог быть и его сыном).

Михаил Александрович просил управляющего делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевича легализовать его положение в Советской республике как рядового гражданина, просил о перемене фамилии Романов на Брасов. Михаила Александровича и его жену подвергли (август – сентябрь 1917 г.) домашнему аресту, потом отпустили и разрешили уехать в Крым, однако он не поспешил это сделать, потому что поверил в порядочность новой власти. Вскоре (с ноября 1917 г.) его снова арестовали, выслали в марте 1918 г. в Пермь, где в 1918 г. расстреляли, а людям сказали, что он был убит при попытке бегства. В 1918 г., через месяц после высылки мужа, Н.С. Брасова приехала к нему в Пермь. Недолго пробыв в Перми, она отправилась в Гатчину якобы забрать детей и вместе с ними снова вернуться в Пермь (но к тому времени ее детей в Петрограде уже не было, и она это хорошо знала). Получается, что она спасала себя и спешила уехать из Перми. Вскоре после ее отъезда его убили. Брасову недолго держали в тюрьме в Петрограде; при помощи ее денег и связей удалось перевести ее в лечебницу, откуда ей помогли совершить побег. Брасовой и ее дочери удалось эмигрировать из России. Они смогли добраться до их английского имения Небворт, куда приехал из Дании и ее сын Георгий. Брасова и ее дети жили чрезмерно шикарно в своём поместье, но вскоре из-за склонности Брасовой к роскоши и неизбежных финансовых проблем не смогли его содержать и переехали в Париж, где она называла себя княгиней Брасовой. Ее дочь вышла замуж за небогатого и относительно простого англичанина, родила дочь, Брасова перестала с дочерью общаться. Потеряла она и сына Георгия – он погиб в автомобильной катастрофе. С 1941 г. Брасова нищенствовала, питалась в бесплатных столовых для бедных. Ее внучка из Лондона присылала ей ежемесячно небольшую сумму денег. Брасова снимала жалкий угол, потом стала бездомной. Больную раком груди старуху поместили в приют для бедных; хоронить ее было не на что, но было купленное ею место на кладбище рядом с могилой сына. Всего 6 лет она была счастливой женой Михаила Александровича, а затем 35 лет расплачивалась за свои грехи. Корыстная Брасова принесла искушения, беды Михаилу Александровичу и их сыну.

В 1853 г. через Гатчину прошла линия Варшавской железной дороги. Улучшение транспортной доступности Гатчины во второй половине XIX в. сделало ее местом элитарного расселения и престижным дачным пригородом. В Гатчине жили и работали А.И. Куприн, М.А. Балакирев, С.М. Ляпунов, М.М. Ипполитов-Иванов (уроженец Гатчины), С.Ф. Щедрин, Ф.А. Васильев и другие представители русской культуры.

В 1918 г. дворцовый комплекс был национализирован, получил статус дворца-музея. С сентября 1941 г. до конца января 1944 г. Гатчина была оккупирована немецко-фашистскими войсками. Дворцово-парковому комплексу был нанесен огромный ущерб. В послевоенный период были проведены восстановительные работы. Восстановление Гатчинского дворца, точнее его научное возрождение, началось только во второй половине 1970-х гг., первые залы открыли для возобновления музейной жизни и приема посетителей в 1985 г. После войны Гатчинский дворец занимало военно-морское училище, затем оборонный НИИ; только с 1970 – 1980-х гг. началось возрождение его музейных функций.

Балтийский вокзал в Гатчине. Фото конца XIX в.

Историческим ядром Гатчины остается его дворцово-парковый ансамбль, который начал складываться в 1760-х гг. вокруг цепочки озер (Белое, Черное, Серебряное, Филькино, Карпин пруд и др.) в живописной местности. До наших дней дошли Большой Гатчинский дворец с дворцовой церковью Живоначальной Троицы в стиле раннего классицизма (1766–1781 гг., арх. А. Ринальди; расширен в 1793–1797 гг., арх. В.Ф. Бренна; перестроен в 1845–1851 гг., арх. Р.И. Кузьмин), перед дворцом памятник императору Павлу I (скульптор И. Витали), а также парки общей площадью 617 га (Дворцовый, Приоратский, Зверинец, Сильвия) с системой прудов и каналов, с многочисленными павильонами (Венера, Орел, Ферма, Птичник), мостами (Каменный, Львиный), террасами, воротами (Берёзовые, Адмиралтейские) и другими постройками-«затеями» ландшафтной архитектуры, созданными в конце XVIII – начале XIX в. по проектам Бренны, А.Д. Захарова и др. и относящихся к лучшим образцам русской ландшафтной архитектуры.