Текст книги "Мисс Невезучесть"

Золушка собирается на бал

Ровно через двенадцать часов сомнения вернулись вновь.

– Я никуда не пойду! – сказала я, и это было окончательное решение.

– Почему?

– Сама не видишь? – Я кивнула на зеркало, перед которым стояла.

Оттуда большими серыми глазами на меня смотрел невысокий длинноволосый мальчик. Нос у него был длинноват, уши оттопырены, как у эльфа, руки и ноги – худые и кривоватые… Идти с такой внешностью на бал и притворяться Золушкой – смешно. Мальчик был годен разве что на роль пажа… Ну почему я так медленно расту? В классе только я одна все еще оставалась типажом «унисекс».

– Ну и что? Ты как будто в первый раз себя увидела, – хмыкнула Танюсик, пристраиваясь рядом. Это только ухудшило дело – Танюсик у нас, в отличие от меня, выделялась яркой женственностью: высокая шатенка с зелеными глазами и прекрасной фигурой, на которой любой наряд смотрится как на модели. – Забей! Через годик вырастешь, станешь человеком…

– Вот через годик и пойду на бал! – огрызнулась я. – К тому же все равно не в чем! У меня из приличной одежды – только кедики! Да и вообще, не хочу я ни в какой Сингапур.

– Почему?

– Да ну его! В самолете четырнадцать часов париться, а потом еще и там, при 100 процентах влажности и температуре 50 градусов в тени! Это как будто ты все время в парилке сидишь, представляешь! Ничего нормального не наденешь… Даже на пляже в такую жару не поваляешься! Тропики! 120 км от экватора!

– Как ты много про Сингапур знаешь! – восхитилась Танюсик. – Тебе Смыш рассказал?

– В Интернете посмотрела! – огрызнулась я.

– Ну ладно, не хочешь, и Бог с ним, с Сингапуром. Но зачем же от приза отказываться? Можно и деньгами взять, в конце концов!

– Деньгами? – Это была хорошая мысль! Странно, что я сама не догадалась. – Интересно, а сколько это будет?

– Наверное, не меньше пяти тысяч, – подсчитав что-то в уме, предположила Танюсик.

– Евро или долларов? – деловито осведомилась я, чувствуя, что готова признать Сингапур лучшим местом на свете – даже лучше моей комнаты! – Я бы лучше взяла в евро.

– Я бы тоже, – согласилась Танюсик. – У них картинки красивее. Особенно на сотнях, такой лапочка нарисован! А может, там и не пять тысяч будет, а даже больше…

– Больше? – Я спрыгнула с дивана и снова полезла в шкаф. – Ладно, уговорила. Попробую что-нибудь поискать. А ты пока бери бумагу, ручку и пиши.

– А что писать? – удивленно посмотрела на меня Танюсик.

– Что мы накупим на эти пять тысяч! – объяснила я.

Список и куча вещей на диване стремительно росли, а подходящего наряда так и не находилось.

– Знаешь, – сказала я, когда выгребла из шкафа все до последнего носка. – За пять тысяч евро я могу пойти на бал и в джинсах.

– И я смогла бы, – согласилась Танюсик. – Главное, что у тебя есть кедики!

– Тогда, может, и ну его? – кивнула я на кучу.

– Вот уж нет! – Танюсик сердито вскочила и засверкала большими зелеными глазами. – Как можно быть такой бесхарактерной? Как можно останавливаться на полпути? И что из тебя в жизни получится, прямо не представляю!

Легко ей было говорить! Когда она переворошила всю кучу моей одежды и не нашла ни одного парного носка, ее энтузиазм иссяк.

– Да, это конец. Придется тебе точно в джинсах идти. – Танюсик без сил плюхнулась на диван рядом со мной. – И в кедах на босу ногу.

И тут меня осенило:

– А вот и нет, а вот и нет! – воскликнула я и выудила из кучи одежды невесть как завалявшуюся там вещицу. – Смотри, что я нашла!

– Ну да… миленькое платьице… Только маленькое совсем. Это у тебя от Барби завалялось?

– Ну вот еще! – обиделась я. – Я сама его носила!

– В старшей группе детского сада?

– В первом классе! Когда меня Петрушкой назначили, помнишь?

– Ой, помню! – воскликнула Танюсик. – Ты еще так смешно хрюкала, я смеялась, не переставая!

– Да, подруга, ты явно заучилась. Я была Петрушкой, а не Пятачком, понимаешь? Это, вообще-то, разные вещи. Петрушка – это не поросенок, а клоун такой, понимаешь?

– А кто же тогда хрюкал? – растерянно переспросила Танюсик. – Я была точно уверена, что это ты! Ну да, ты была в этом платьице в зелено-розовых ромбах и все время хрюкала! Может, ты просто роль перепутала?

Переубедить подругу было невозможно – да я и не пыталась. Если ей что в голову втемяшится, этого уже оттуда никакими клещами не вытянешь, только нервы себе испортишь.

Когда я с трудом втиснулась в платье, то обнаружила, что, как ни странно, с первого класса я здорово выросла.

– Удивительно, – бормотала Танюсик, силясь застегнуть на моей спине молнию. – А я думала, ты с тех пор не изменилась, – она намекала на то, что я такая маленькая.

Наконец она сдалась:

– Застегнуть это невозможно! Ну ничего. Мы тебе сзади какую-нибудь шнуровочку наладим.

Мне не терпелось посмотреться в зеркало, поэтому, едва только Танюсик оставила меня в покое, я ринулась к трельяжу.

Увиденное совсем меня не воодушевило – из зеркала на меня смотрел все тот же длинноволосый мальчик, но на этот раз в платьице, которое едва прикрывало трусики. И почему меня угораздило родиться такой худой и угловатой! Да еще и имя мужское – Саша… Сколько бы я ни красилась, какие бы косы ни отращивала, это ни капли не прибавляло мне женственности.

– Нет, так идти нельзя. Это не мини-юбка, а минус юбка! – в сердцах бросила Танюсик. – А ты уверена, что у тебя ничего больше нет?

– Ты же сама проверяла! – Глаза мальчика в зеркале сердито сверкнули. – Я же говорю – не пойду на бал, и все!

– А в мамином шкафу смотрела? – настаивала Танюсик.

– Спрашиваешь. Еще вчера!

– Ох… Не знаю, что и делать… Я бы тебе что-нибудь свое дала, но ты же утонешь… Да у меня сейчас и нет ничего подходящего… Старое все пораздавала, новое еще не прикупила… межсезонье! Так что смирись…

Она была абсолютно права – мой выигрыш и этот бал никак не вписывались в нормальное расписание московских развлечений. После летних каникул публика очнется и разогреется только к концу первой четверти – именно тогда, с началом осенних каникул, снова заполнятся залы дискотек, начнутся вечеринки и балы. А пока что ни к чему прикупать наряды – да и распродаж в это время нет. Так что пришлось мне довольствоваться платьем Петрушки-Пятачка.

Но еще бо€льшие проблемы ждали меня с прической. Мы с Танюсиком никак не могли прийти к соглашению, что именно должно быть у меня на голове.

– Спереди гладко, сзади кудряшки, а потом все начесать и залить лаком, – настаивала Танюсик. – И сбоку – две прядки, длинные.

Я сделала так, как она говорила, но Танюсик осталась недовольна:

– Ты похожа на глупую куклу! У моей прабабушки была такая. Я ей все волосы отодрала. Распрямляй! Попробуем наоборот: спереди кудряшки, а сзади гладко…

Этот вариант тоже не подошел, поэтому кудряшки продолжили путешествие по моей голове. Они переместились с правого виска на левый, взобрались на макушку, спрыгнули на плечи и в довершение обхватили всю голову пышным сиянием.

– Все не то, – вздыхала подруга, критически оглядывая восстание кудряшек у меня на голове. – Абсолютно не твой стиль! Так ты и вправду похожа на Петрушку. Или на Пятачка? В общем, так. Там, где любители бессильны, за дело должны браться профессионалы. У меня тут записан один телефончик…

Она плюхнулась на диван и достала из кармана мобильник. А я отправилась в комнату к родителям – вдруг у мамы в гардеробе завалялось что-нибудь, не замеченное мною? Идея оказалась удачной: в глубине, на верхней полке, я нашла пару совершенно новых лосин – белых в нежно-зеленый цветочек, все той же моей любимой «Зары-кидз». Странно… Может, маму на подростковую моду переклинило? Но в любом случае мне это только на руку.

С криком «Посмотри, что я нашла!» я ворвалась в комнату и бросила лосины на диван.

– Ух ты! Супер! – восхитилась подруга. – Это твоя мама такие носит?

– Сама не знаю, – пожала я плечами. – Но вообще-то мне тоже интересно. Не думала, что у нее от меня есть тайны… А что у тебя?

– Парикмахерша говорит, что работает только с напарником. Поэтому мне тоже придется сделать прическу, за компанию. Иначе – никак! Они через час приедут. Ох, подруга, на что только я не иду ради тебя! Не знаю, как ты будешь расплачиваться…

Если бы я встретила эту парочку на улице, то испугалась бы – две бандитского вида особы были один в один похожи на атаманшу и разбойника из «Бременских музыкантов». Небритому детине не хватало только черной повязки через глаз, а его напарнице – колоды карт. Честно говоря, я и в квартиру-то их впустила с большой неохотой – только когда Танюсик, глянув в глазок, подтвердила, что это действительно ее знакомая эксклюзивная парикмахерша.

Пришлось открывать. А потом сидеть два часа в кресле и терпеть издевательства над своими волосами. На что только не пойдешь ради красоты!

Наконец парочка лихих разбойников ушла, предварительно начисто опустошив наши карманы. Мы с Танюсиком стояли у зеркала и с ужасом разглядывали то, что они натворили. На моей голове вырос отличный урожай нарощенных косичек – светлых, длинных, почти до пояса – вернее, почти до кромки юбки моего бального платья. В таком виде меня смело можно было выставлять в музее достижений сельского хозяйства. Танюсик выглядела не лучше – десятки коротеньких темных дреддов топорщились вокруг ее лица, делая подругу похожей на сбежавший экспонат из музея быта австралийских аборигенов.

– Хорошо, что сегодня суббота, – вынесла вердикт Танюсик.

– И? – спросила я.

– Будет еще день, чтобы привыкнуть, – объяснила подруга.

– Зато в понедельник все равно в школу, – уныло вздохнула я.

О том, что уже через час придется идти на бал, я старалась не думать. Хорошо, что пришло время заняться макияжем и маникюром! Мы с Танюсиком вывалили на диван обе наши и мамину косметички, обложились журналами и всласть отвели душу. Тем более что на этот раз можно было не сдерживаться – все-таки софиты, телевидение и все такое.

Нет, что ни говорите, поход на бал – великая вещь! Когда еще можно так всласть разукраситься! Ну и ногти, конечно. С ними тоже пришлось повозиться, зато результат превзошел все ожидания: длиннющие розовые накладные ногти сделали меня неузнаваемой – как будто у меня отросли руки кинозвезды или модели.

Я немного побаивалась появления родителей – все-таки прическа у меня стала слишком уж неординарной, – но все прошло на удивление гладко. Мама сказала, что и сама мечтала о таких косичках и что с ними я наконец-то стала похожей на девочку. А папа все время говорил по мобильнику и вообще меня не заметил. Наше с Танюсиком сообщение о том, что мы идем на школьную дискотеку, было воспринято им совершенно спокойно.

– Только чтобы в десять быть дома! – строго сказала мама. И я, чтобы не разрушать родительских иллюзий насчет моего послушания, кротко кивнула. Главное – не спорить. Раз велено в десять, значит, можно и в одиннадцать – точного хронометража моих опозданий никто не вел.

Напоследок подруга решила отправить со мной на бал пингвиненка – Пигошу. Она принялась засовывать игрушку в сумочку, которую, несмотря на недавние жизненные передряги, успела-таки довязать. Но для пингвиненка сумочка оказалась маловата, поэтому Танюсик сняла с шеи бусы:

– Возьмешь? Они так хотят побывать на балу!

– Ну, раз они хотят, – пожала я плечами с деланным безразличием. Но душа моя возликовала: Танюсикины бусы были и моими любимыми тоже. Раньше подружка тряслась над этим сокровищем и никогда не давала их мне. И вот теперь я их получила напрокат без всяких усилий. Что значит – стать знаменитостью!

– Только береги их как зеницу ока! Мне Клементина Федякина сказала, что в них – все мое везение.

Клементина Федякина – это наша классная гадалка и ясновидящая. Мы свято верим в ее предсказания, несмотря на то что они никогда не сбываются. Она гадает на картах, кофейной гуще, узорах на морозном стекле и монетках.

– Там ровно тридцать девять бусин: тринадцать хрусталин, тринадцать жемчужин и тринадцать гранатин, – загробным голосом произнесла Танюсик. И я кивнула, хотя в душе была уверена, что это простые стекляшки. Да и число «тринадцать» мне не очень-то нравилось… Но раз подругу это не смущает, то и ладно. Хочется ей верить, что это подлинные драгоценности, пусть верит! В любом случае бусы у меня на шее смотрелись отлично – хрусталины, жемчужины и гранатины блестели и переливались, как настоящие.

Но вот, наконец, Золушка была полностью экипирована и могла смело отправляться на первый в ее (моей!) жизни бал. Я надела клетчатый плащик, взяла на всякий случай зонт, и ровно в шесть мы с Танюсиком вышли из квартиры.

Эсэмэска Смыша застала нас в лифте. «Я на месте», – сообщал мой верный хоббит.

– С пунктуальностью у него тоже все в порядке, – удовлетворенно вздохнула я.

Было ужасно интересно, как Смыш отреагирует на наши прически – это стало бы своего рода репетицией перед нашим появлением в школе. Реакция полурослика превзошла все мои ожидания. Все произошло как в кино: мы выходим из подъезда, Смыш поворачивается к нам… А дальше – немая сцена. Первый зритель наших причесок замирает с открытым ртом и не реагирует, даже когда я киваю ему, показывая, чтобы он следовал за нами.

– Так это вы?! – наконец «отмирает» Смыш.

– Да или нет? – коротко спрашиваю я на бегу – времени на долгие разбирательства нет.

– Да, да, да, конечно, да! – быстро выдыхает Смыш, едва поспевая за нами. – Не ожидал, что вы способны на такие смелые эксперименты.

– Мы и сами не ожидали, – ответила Танюсик.

Надо сказать, выглядел Миша гораздо лучше, чем можно было предположить. И где только он раздобыл такой шикарный черный костюм и белую бабочку? И темно-серый длинный плащ – вопреки последним канонам моды, он в нем казался выше, и мы почти сравнялись в росте. Вот только туфли на высоком каблуке меня рассмешили, но я сдержалась. Волосы Смыш стильно зачесал назад, и вообще он стал похож на одного из громил из «Бригады». На самого маленького громилу, конечно.

– Я бальными танцами пять лет занимался, – ответил на мои невысказанные мысли Миша. – С тех пор все это и осталось.

– Так ты танцуешь? – Танюсик взглянула на хоббита с новым интересом: в свое время она бросила бальные, потому что быстро выросла и не смогла найти нового партнера.

– Ну да, – коротко ответил тот. – Д-класс.

– Стандарт или латина? – хищно осведомилась Танюсик. Неужели примеривает Мишаню к себе? Ну уж нет! Я поспешила занять позицию между ними.

– И то, и то, – ответил Миша. – Во втором классе я был чемпионом Западного округа.

Это звучало солидно, и рейтинг моего нового соседа по парте снова полез вверх. Теперь, пожалуй, он мог бы считаться если и не совсем принцем, то как минимум кандидатом в принцы. «Но уж, во всяком случае, не полным уродом!» – приободрилась я. Все-таки для моего сегодняшнего события это гораздо более подходящая компания!

А потом… Потом Миша вытащил правую руку из кармана, и мы с Танюсиком дружно ахнули. На его указательном пальце сверкнула самая настоящая печатка! В свете фонарей массивное золото тускло блестело и переливалось.

– Откуда?! – хором завопили мы.

– Пра-прадедушкино, – гордо сказал Смыш. Он подышал на кольцо, протер его о рукав пиджака. – Старик был графом. Фамильная печатка, с семейной печатью.

– Ну ты жжешь!

Танюсик действительно явно переменила свое отношение к Смышу. Полдороги они премило болтали, обсуждая бальные танцы. Не могу сказать, что я была этим довольна, поэтому во вторую половину пути переключила их внимание на себя, благо и повод был – надо было повторить мою ответную речь. Так что, потянувшись к большой медной ручке на высокой резной деревянной двери огромного красивого дворца под названием «Дом Дружбы», я чувствовала себя во всеоружии.

Золушка знакомится с принцами

Но и тут Смыш среагировал быстрее. Оттолкнув меня, он дернул дверь и пропустил меня вперед.

Я ворвалась в холл – и очутилась в сказке: в огромном зале сияло все – от хрусталя люстр и многочисленных зеркал до толстых гирлянд из воздушных шариков, увивавших стены и взлетавших под самый потолок.

– А теперь куда? – пролепетала я, растерявшись от света, грохота музыки и направленных на нас со всех сторон внимательных взглядов.

– Туда, – Смыш уверенно подтолкнул меня к арке металлоискателя.

Милиционер изучил приглашение, оглядел нас с головы до ног и удовлетворенно кивнул. Мы прошли фейс-контроль! От радости я готова была расцеловать всех вокруг, но, слава богу, вовремя сдержалась.

А потом Смыш повел меня в гардеробную. Он лавировал между разодетыми гостями как рыба в воде. «Откуда он так хорошо все здесь знает?» – удивлялась я, когда Миша, сверкнув очками, снял с меня плащ и передал его внушительному пузатому дядьке в фуражке. Еще больше поразило меня то, с каким уважением, если не сказать почтением, дядька принял нашу одежду, передав нам взамен номерки. А потом – я даже глазам своим не поверила! – Смыш вытащил что-то из кармана и переложил дядьке в руку. Неужели чаевые?! Похоже на то… Ну и жук! Где он этому научился? Проделывал все эти фокусы с такой легкостью, словно тренировался каждый день. И вел себя, как будто швейцар – его хороший знакомый.

– Бывал тут на балах, – небрежно бросил Миша, направляясь к зеркалу. Без плаща он выглядел еще эффектнее – черный фрак сидел как влитой, облегая его невысокую плотную фигурку.

– Ты что, дал ему деньги?! – не утерпела я.

Смыш не ответил. Поправив белую бабочку, он вытащил из кармана пару белых перчаток и произнес:

– Значит, так. Номерки останутся у меня, ты все равно потеряешь. Встречаемся на этом самом месте, ровно в половине десятого. А сейчас можешь отправляться в свободное плавание.

– Но я не… – только и успела пролепетать оторопевшая Золушка, как ее (мой!) загадочный спутник испарился, оставив бедняжку (меня опять же) в полном одиночестве.

«Нет, все-таки он урод, – со вздохом подумала я, рассматривая себя в зеркало. – И если я не получу фотографий, он у меня попляшет!»

Однако вскоре мое настроение начало повышаться: что ни говори, а кедики у меня – высший класс! И платье смотрелось отлично, особенно с мамиными лосинами. И со шнуровкой Танюсик здорово придумала – наряд Петрушки теперь нигде не жал, и я могла свободно двигаться.

Однако посреди широкой, ярко освещенной лестницы меня снова охватил мандраж. Об этом и узнала Танюсик, с которой я начала переговариваться онлайн, едва Смыш исчез из поля зрения.

– А Смыш где? – поинтересовалась подруга.

– Тащит мой шлейф, – сообщила я. – Прилип, как репей, ни на шаг не отстает!

– А народу много? – прощебетал мне в ухо возбужденный голосок.

– Полно! Весь гламур Москвы.

– Да ты что! И Котя Шагаева есть?

– Ага!

– И Лерка Злючка?

– Ну да! Стоит у стенки вместе с Мамой Галей…

– И… и даже Тима Милан? – голос Танюсика понизился до благоговейного шепота.

– Ну да! Я как раз сейчас с ним за ручку здоровкаюсь… Здрассьте, меня зовут Алешина Сашуля… Ой нет, просто Саша, по прозвищу Алеха. И мне тож оч приятно… Ах! Ты не представляешь, он мне руку поцеловал! А потом в щечку чмокнул! Я сейчас упаду!

Ничего такого, конечно, не было и в помине. Но надо же мне было как-то взбодриться! На самом деле было очень стремно подниматься по огромной лестнице в полном одиночестве и гадать, узнаю ли я хоть одно лицо.

А потом я подняла взгляд… и узнала.

Это и в самом деле был он.

Тима Милан.

Собственной персоной.

Как хорошо, что на мне кедики! Будь я на каблуках, точно грохнулась бы со ступенек. А так мне удалось устоять – я даже равновесия не потеряла!

А было от чего. Невероятный Тима стоял на верхней ступеньке в невероятном белом костюме и ослепительно улыбался. Как будто только что сошел с постера у меня на стенке! На среднем пальце его левой руки сверкнул перстень – знаменитый темно-коричневый топаз. «Или это тоже стекляшка?» – мимолетно подумала я. Но тут из-за спины всемирно известного певца появилась его правая рука с зажатой в ней розовой розой, и все мои мысли вмиг улетучились.

– Это вам, – сказал Тима, спускаясь ко мне. – Поздравляю! Как вас зовут?

– Я… э… о… – ответила я, мимолетно отметив, что по телевизору он кажется гораздо выше. – У… и…

– Ты забыла «а» и «е»! И еще «ы» и «ю»! – раздался в моих ушах свирепый голос подруги. – Это так-то ты общаешься со звездой? Поздравляю, у тебя превосходные манеры!

Вместо ответа я выключила мобильник и взяла розу.

– Меня зовут Сашуля, – произнесла я, делая книксен. – А вас?

– Как! Вы не знаете? – удивился Тима, и улыбка на его лице начала медленно таять.

Я почувствовала себя полной дурой. Надо же было сморозить такую глупость!

– Ну конечно, знаю! – поспешила я успокоить любимую звезду. – Просто я засмущалась и растерялась. А в книгах в таких случаях советуют поступать по этикету.

– Это хорошо, если человек любит читать, – серьезно заявил Тима. – И если человек знает, что такое этикет!

«Меня похвалили! – обрадовалась я и покраснела. – И кто! Сам Тима Милан!»

Чтобы скрыть смущение, я поднесла розу к лицу и вдохнула чудесный аромат. И в этот момент за спиной раздался еще один знакомый голос:

– Ага! Так вы уже встретились?

Я обернулась – ну конечно же, это был он, популярный светский репортер Лева! А за ним на лестницу хлынул целый выводок знаменитостей: Мисс Мира 200 …Галина Яськова, олимпийская чемпионка Нина Курдюмова, кинозвезда Виолетта Рябушинская… Лица, сошедшие с телеэкрана, спрыгнувшие со страниц модных журналов, прилетевшие из далеких стран; яркие супермодные наряды, веселые приветствия давних знакомых, блеск драгоценностей, аромат стильных духов; легкая, как дуновение летнего ветерка, «живая» музыка создавали под присмотром хищных телекамер атмосферу волшебного королевства вечного праздника, блеска, веселья… Да, для своего дебюта Золушка не могла бы выбрать лучшей обстановки!

Голова пошла кругом, глаза разбежались – я не знала, на что смотреть и, главное, как запомнить все это великолепие, чтобы потом описать Танюсику.

– Так вы готовы? – Лева уже был рядом, он придвинул Тиму ко мне, тот положил руки мне на плечи, и я снова чуть не упала. Но, к счастью, устояла, потому что Лева тут же принялся нас фотографировать, ослепляя вспышкой. «Хорошо, что я успела припудриться!» – мелькнуло в моей голове, но Лева уже помчался дальше, чтобы снимать новую «звездную» пару. И тут соображение вернулось ко мне.

– Пожалуйста! – взмолилась я, протягивая свой мобильник стоявшей рядом олимпийской чемпионке. – Пожалуйста, снимите нас!

Я снова придвинулась поближе к Тиме и широко улыбнулась. Чемпионка успела пару раз нас щелкнуть прежде, чем певца окружили и отобрали у меня его «звездные» приятельницы.

– Очень рад познакомиться! – проговорил Милан, помахав мне на прощание рукой с темно-коричневым топазом.

Я махнула в ответ и спешно передала свой мобильник следующему персонажу – на этот раз, чтобы сняться с чемпионкой.

К тому моменту, когда музыка смолкла и раздался голос ведущего, на моем телефоне уже была приличная коллекция фоток со знаменитостями.

«Хе-хе! – радовалась я. – Вот теперь-то я обойду этого задаваку! Мы еще посмотрим, чьи фотки будут круче!»

Задавакой, конечно же, был Смыш.