Текст книги "Витязь вне закона. От создателей «Витязь специального назначения»"

…Агроном Иван Фаддеич дышал свежим воздухом. Настроение у него было превосходным, можно сказать, праздничным. Карман приятно оттягивала початая фляжка коньяка, купленная по такому случаю в городе, на губе дымилась хорошая сигарета. Он уже подходил к деревне, когда услышал, что кто-то идёт совсем рядом, за поворотом тропы. Шагнув за кусты, он широко улыбнулся – встреча была приятной. Для него. Перед ним стояла библиотекарша Аглая. На лице её никакого удовольствия не отразилось, но на это ему было в высшей степени наплевать.

– Здравствуйте, Аглая.

– Здравствуйте, – женщина смотрела на него с досадой.

Она, явно, была не рада встрече. Чего нельзя было сказать про Ивана Фаддеича. Это только Аглая полагала, что агроном толстокож. Отнюдь, толстокожим-то он как раз не был. Пренебрежение какой-то девки, сидящей в клубе на нищенском окладе, бесило его несказанно. Но… Месть – это блюдо, которое едят холодным. Потому Иван Фаддеич продолжал изображать перед ней влюблённого придурка, и ждал своего часа. И вот, кажется, дождался.

– Гуляете? – слегка игриво поинтересовался он.

– Извините, я спешу. Позвольте пройти.

– Да, пожалуйста!

Он посторонился, давая дорогу. Но, едва Аглая хотела пройти, ловко сгрёб её в охапку.

– Пустите! – она попыталась вырваться, но агроном держал крепко и тянулся губами к лицу.

В нос ей ударил крепкий запах табака и алкоголя.

– Пустите, а то закричу!

– Да хоть заорись, дура, – он попытался, держа её, запустить руку под ветровку. – Куда ты, нафиг, от меня в этом засраном колхозе денешься? Дашь, как миленькая.

– Дам? – глаза её опасно сверкнули. – Да, легко!

И колено Аглаи точным ударом встретилось с гениталиями престарелого ухажёра.

– Ах, ты, сука! – выпустив её, он со стоном согнулся, схватившись за причинное место.

А она, отпрыгнув в сторону, скользнула в кусты и пропала. С шорохом сомкнулись ветви за её спиной и только хруп сухих шишек под ногами выдавал, куда побежала девушка. Со стоном присев на корточки, Иван Фаддеич, стеная от боли, злорадно оскалился – дурная девка шла не к деревне, а от неё. Никуда эта нерпа глупая от него не денется. Далеко не уйдёт.

Злобно усмехнувшись, разогнулся и медленно пошёл следом, постепенно всё убыстряя шаг. От прежней благостности не осталось и следа – сначала он морду в кровь разобьёт этой деревенской «нюшке». Подумаешь, недотрога! Он своё всё равно возьмёт, не так, так эдак. А, если что… лес большой.

Глава 6. Мышеловка широкого спектра действия

Мы – пленённые звери

Голосим, как умеем.

Глухо заперты двери, Мы открыть их не смеем

Фёдор Сологуб

…В пригородном ПАЗике пахло отработанными выхлопными газами и каждым из пассажиров. В таких случаях, острый нюх лешака из дара автоматически превращался в наказание. Он недовольно сопел, кряхтел и ёрзал так, что сидящая рядом дебелая баба, подозрительно покосилась, принюхиваясь к коньячному выхлопу. Покрепче прижав к себе до отказа набитую сумку «мечта оккупанта», издававшую на ухабах подозрительный звяк, она отодвинулась подальше.

Он с облегчением вздохнул, когда свернувший под мост автобус остановился и раскрыл двери-гармошку. Теперь предстоял пустяк – найти колдуна Сильвана, которому такие вопросы решать по штату положено.

Пройдя на набережную, он присел на одинокую скамейку. Внешне он выглядел как обычный, не слишком ухоженный, пенсионер. Военные брюки навыпуск, стоптанные кроссовки, пятнистый бушлат и тёмно-коричневая поношенная шляпа. Такие старики на улице попадаются на каждом шагу. Представив себе образ Стаса, он послал ему мысленный Зов.

– Что случилось, Финогеныч? – почти сразу отозвался тот.

– Важная новость, нужно поговорить.

– Сейчас буду.

Через несколько минут Стас вышел из метро. Оглядевшись, увидел Лешака, что кормил крошками стайку драчливых воробьёв. Спокойно подойдя, он присел рядом.

– Привет, дед. Рассказывай, что у тебя стряслось?

– Хорошая новость, Сильван, однако, загадочная, язви её. Ведьму я видел.

– А кто их не видал? – фыркнул маг. – Только не говори, что неучтённую. Таким у нас взяться неоткуда. Ведьмачество, сам знаешь, по наследству передаётся. Все земные на учёте, а новых быть не может.

– То-то и оно, – согласился Лешак. – Это-то я и сам знаю. Только баба молодая у нас в деревне жила. Баба как баба, ничего особенного. А вчерась встречаю её в лесу, как от неё силушкой то шандарахнуло, ровно от главного вашего, от Тора…

Стас невольно оглянулся, словно шеф при этих словах мог возникнуть из воздуха.

– Дед, – укоризненно покачал он головой. – Извини, конечно, а не привиделось тебе? Может, пивка перебрал? Ты ведь любитель.

– Ну, сказанул ты, Сильван! Ровно в воду пёрнул, прости ты меня на худом слове! Чему вас там только учат?

Стас, не обидевшись, засмеялся.

– Твоя правда. Учили много чему, только проживи я тысячу лет – мало мне что от той науки сгодится. Но, вот, про ведьм точно помню – не появляются они ниоткуда.

– Дык, все из одного места появляются. Только, слышь, не ошибся я. Ведьмака, и матёрая, что твой дракон. Силища так и шибает, так и прёт. Ты поспрошай-ка своего нàибольшего, слышь-ка. Может…

– Может – надвое ворожит, – вздохнул маг. – Куда ж деваться? Поспрошаю… Слушай, а откуда у тебя имя такое странное? У вас же сроду человеческих имён не бывало.

– Имя это родовое, – важно разгладив бороду, сказал Леший. – Инако говоря, наследственное. Оно мне от бати досталось. А его, он сказывал, так люди прозвали.

Сильван молча курил переваривая услышанное, леший тоже вытянул из кармана помятую пачку. Выудив сигаретку, откусил фильтр и, разминая в корявых пальцах, посунулся прикурить.

– Ладно. Подумать надо.

– А чего ж? Подумай, дело хорошее. Ты на то и учёный маг, нечета нам, пенькам лесным да болотным.

– А где эту девку искать-то, знаешь? Зовут её как?

– А как же! Я, допрежь как сюда ехать, всё разузнал. Аглая её зовут, работает она избачом. Ну, как их сейчас зовут-то, всё забываю. О! Библиотекарем. Одна живёт. А уж красавица!

Лешак крякнул и, опустив глаза, степенно погладил бороду.

– Финогеныч, это я понял, – сдерживаясь, спокойно спросил Сильван. – Искать-то мне её где?

– Ну, дык я ж тебе сказал, – дивясь непонятливости мага, всплеснул руками Леший. – В Росянке она живёт.

– Ты фамилию её знаешь? – устало спросил маг.

– Дак, это, – поскрёб лысину Финогеныч. – Звиняй, Сильван, фамилию-то я, того… спросить не надоумился. Сам ведаешь, нам-то они без надобности.

– Ладно, библиотекарь в Росянке, по-любому, одна.

– Дак, я ж чего и поспешал! – воскликнул Лешак. – А ну, как, думаю…

– Спасибо, дед, тебе большое. Может, и правда, дело важное. Надо мне с Тором посоветоваться. Ты уж извини, побегу я.

Тиснув его за плечи, маг вскочил со скамейки и быстрым шагом пошёл в сторону метро.

– Беги, беги, юнота, – ухмыльнулся Финогеныч. – Ровно как я лет пятьсот тому…

Спустившись в метрополитен, Стас толкнул неприметную дверь с жёлтым треугольником и ушёл в надпространство, пробежал по коридору и материализовался в тамбуре метро «Маршала Покрышкина». На всякий случай прислушался – магический эфир был практически пуст. Где-то далеко попискивали расшалившиеся духи метро. С лёгкой руки Хакаса их прозвали «вагонными», как в фильме «Чародеи». Через несколько минут он уже выходил из-под земли на «Площади Ленина».

Стас неторопливо закурил и медленно пошёл вдоль старинного здания. Свернув к Первомайскому скверу, присел на скамеечку и задумался. Чутьё, сильно развитое, как и у любого мага, подсказывало ему, что столкнулся он отнюдь не с пустяком. Финогеныч дядька дошлый, просто так, в нелюбимый им город не попрётся. К шефу с этим, тем не менее, лезть упорно не хотелось. Михалыча он слегка побаивался.

К Хакасу было обратиться проще всего. Только вот где его сейчас найдёшь? Точнее, где – как раз не вопрос. Все Колькины вокзалы и пристани ему были известны. Этих маленьких радостей жизни Стас и сам не чурался. Вопрос – в каком состоянии он сейчас? А, впрочем, и это не вопрос. Сначала, может и обидится, но дело того стоит. Сильван выбросил в урну потухший окурок и стал настраиваться на волну Хакаса.

Нашёл он его довольно быстро. На сей раз корифей магии отвисал в кафе «Юность» возле Оперного Театра. Сейчас кафешка по-другому называлось, но завсегдатаи звали его по старинке. Хакас расслаблялся в обществе двух пышногрудых девиц и, увидев Стаса в дверях, громко окликнул. Представив подружек, он радостно наполнил пивом все стаканы, и поднял тост за приход своего друга.

Через десять минут одна из подружек пыталась довести до молодого друга сагу о любви с первого взгляда. Осознав, что Стасу не до любовных излияний, Хакас бесцеремонно спровадил прелестниц, клятвенно пообещав продолжить знакомство попозже. Долив себе пива, он, понемногу прихлёбывая, представил молодому товарищу возможность выговориться..

– М-да, – процедил Крылов, выслушав обстоятельный рассказ. – Сдаётся мне, Стас, что ты что-то важное на ухо словил. Толковый у тебя контингент. Растёшь прямо на глазах.

– Я к шефу лезть постеснялся, – круглое румяное лицо Сильвана расплылось в улыбке – видно было, что похвала ему приятна. – Думал, надо сначала с тобой посоветоваться. А чего ты сюда забрался?

– Да, информация неплохая пришла, – подмигнул Хакас. – Я здесь Люську Рыжую крутил. Ты её должен помнить. Мы у неё в киоске как-то раз оттягивались. На Автогенной, помнишь?

– Помню, – кивнул Стас, прихлёбывая пивко.

– Ну, вот, я её и раскрутил сегодня.

– На передок, что ли?

– Тьфу на тебя, – обиделся Хакас. – Я тебе, что..? Да её в голодный год за таз пельменей… Говорю же, информацию она хорошую слила. Кстати, наш с тобой непосредственный начальник сегодня в УВД должен быть. Сейчас мы эту информацию сразу и реализуем.

Он вытащил из кармана мобильник и стал тыкать кнопки.

– Слышь, Хакас, – забеспокоился Сильван. – ты «стеночку» -то поставь. А то, он мне только на днях голову мылил.

– Да уже поставил, – отмахнулся Крылов. – Иваныч, Крылов это, здорово…

Закончив разговор, он выключил сотовый и положил его на стол.

– Что, он меня просёк? – подался вперёд обеспокоенный Стас.

– Нормально. Иваныч – свой мужик, не писай в рюмку, – засмеялся Хакас. – А мы пока ещё по пивку.

– А что это за Матрёна такая? – Стас взял со стола вяленого карасика и стал его препарировать. – Я её что-то не помню.

– Не Матрёна, а Матрона. Он её не помнит, надо же, – Крылов надул щёки. – Ты, Толстый, тогда ещё своим частным бизнесом занимался, салабон. Это было… блин, так сразу и не вспомнишь… о, точно! В семьдесят четвёртом.

– Я тогда ещё и не родился, – хмыкнул Сильван.

– Я же и говорю – салабон. Бирюк тогда, по-моему, как раз из-за Двери вернулся. Михалыч его всегда по командировкам гоняет, как сидорову козу.

Колька взял со стола кружку, с чувством глотнул, зубами вытащил из пачки сигарету. Стас нетерпеливо щёлкнул у него перед носом зажигалкой.

– Хакас, не тяни… И что дальше?

– Что дальше? – задумчиво выпустил струю дыма тот. – Поступает информашка Михалычу. Такая-то и сякая-то, эта долбаная Матрона…

– Её, что, зовут так, что ли?

Хакас удивлённо воззрился на друга.

– Ты, что? Нет, конечно. Она у нас по разработке проходила под этой кличкой. В обращении – что ты! Прямо, заслуженная учительница. Золотые очёчки, политес… «Будьте так любезны, не сочтите за труд…» тьфу! А сама, тварь, младенцев из нутра выворачивала, людей уродовала – короче, весь спектр шаманских услуг. Ну, шеф к ней Бирюка подсадкой и заслал.

– А почему его?

– По кочану. Михалычу виднее. А она ведьмачка потомственная, запаса всяких пакостей немеряно. Сначала прикинулась овцой – мол, всё понимаю, не губите, кушать нечего было, не от хорошей жизни и так далее… Сам знаешь, что они поют, когда их за жопу прихватишь. Только Иваныч тоже не вчера родился. Решил на всякий случай подстраховаться, на вшивость её проверить.

– Это как?

– А вот слушай, это тебе полезно будет, не век же тебе полтора леших и две кикиморы пересчитывать. Делаешь вид, что ты во всю эту светотень поверил, что тебе чешут. Вот и он прикинулся, что раскапустился, проникся и магическую защиту ослабил. Не ожидал только, что она такой сильной окажется. Да, если честно, никто не ожидал. Я-то ведь сам на ментальной страховке стоял. Так веришь, меня самого на пару секунд вырубила. Успел я всё же вовремя. В окно запрыгиваю, а Юра её уже из последних сил держит. Ну, защита «зеркальный щит», вы в Школе должны были проходить.

– Погоди, погоди… Она же от драконов.

– Правильно, студент, – Крылов отхлебнул пивка и блаженно сощурил глаза. – Садись, пять. Сюрпризом, как раз, и оказалось то, что она в вишапа превращаться умеет. Потомственное умение. Словом, не подоспей я вовремя… Кстати, что-то он долго не звонит. По идее, уже должен эту кобылу спеленать.

– А куда её, на развоплощение?

– Садись Вовочка, двойка. У вас кто натуральную магию читал?

– Жанна Сергеевна… забыл фамилию. Такая…

– Да знаю я Жанку, мы с ней на одном курсе учились, только в разных потоках. Как это ты её умудрился проскочить? Она ведь дотошная, как сам товарищ Берия.

– Эт-точно, – поддакнул Стас, продолжая терзать карася.

– Точно, – передразнил Хакас. – Куда уж точнее. Запомни хоть сейчас, что ведьм не развоплощают, это же не маги. Природа их магических сил совсем другая.

– А какая?

– А хрен её знает, если честно. Ведьм можно только жечь. Пока она в силе, она даже спокойно умереть не может. Только если кому-нибудь силу передаст.

– Ага, точно. У нас в деревне…

– Подожди. Про деревню потом. Набери Иваныча, а то у меня руки в рыбе.

– А у меня в ананасах, что ли?

– Ну, так вытри! Что-то у меня на сердце неспокойно.

Стас слушал гудки, пока не стих последний и не прозвучал переливчатый сигнал отключения.

– Что, не отвечает?– Хакас явно занервничал.

– Нет.

– Побежали. Да не сюда! По надпространству, время не терпит.

…Бирюк уже вышел из Уазика, когда телефон в кармане завибрировал. Он мельком глянул на номер – Хакас.

– Алло.

– Иваныч, Крылов это, здорово.

– Понял, и тебе не хворать.

– Что за мрачный тон? Жизнь прекрасна, оглянись… – по голосу было слышно, что Хакас уже «принял на грудь».

В таких случаях его всегда распирала жизненная энергия и он был готов делиться ею со всеми друзьями. По возможности, вместе со спиртным, он не был жмотом.

– Коля, здесь жизнь не так прекрасна, я на выезде, так что, не тяни кота за все подробности.

– Понял. Слушай – информация у нас интересная. Матрону помнишь? Которая на тебя в драконьем обличье напасть пыталась.

– Да, помню. Ведьма, потомственная, очень сильная, упёртая. Никак не угомонится, дура старая. Меня шеф уже на неё сориентировал. Что, приворотами опять занялась?

– Похуже. А тебе, что, Тор не сказал?

– Ну, ты ж его знаешь. Давай, колись быстрей. Хочешь, чтобы я ей подставу организовал, пока ты пиво с Сильваном жрёшь?

– О, блин, – растерянно сказал Хакас. – Я ж «стенку» поставил.

– Хорошая «стенка», не комплексуй. У Толстого просто кашель очень характерный, а у тебя в телефоне мембрана сильная. Работнички, мать вашу.

– Ну, Бирюк… – захохотал Колька. – Ну, ты…

– Так, всё. Бабку отработаю, с тебя сто грамм и пончик, – он отключил телефон и сунул его в карман.

Уверенно миновав двор, он оказался перед старым деревянным домом. Осмотревшись, он присел на поломанную скамейку, набрал номер и приложил телефон к уху.

– Юля, привет. Сильно занята? Вот и прекрасно. Мне нужна помощь. Ага, молодец. Бери пеленг и дуй по надпространству. Сейчас, минутку, что у нас тут ближе всего? О! Запоминай, – он подошёл к трансформаторной будке, – номер восемьсот шестнадцать дробь ноль семьдесят четыре.

Бирюк отключил телефон и стал ждать. Ладно, сначала надо с Матроной разобраться. Где это Багира застряла?

– Привет, – Юлька стояла рядом, сияя глазами. – Боевое задание?

– Боевее не бывает. В этом доме живёт ведьма. Есть подозрение, что опять взялась за чёрную практику. Сможешь колонуть?

– Запросто.

– Тогда у тебя есть шанс отличиться, – хмыкнул он. – Хотя, с этой бабкой не первый раз встречаюсь. Не отвлекайся с ней. Резкая, как газировка – моргнуть не успеешь, а она уже когти в горло запускает. Значит, как обычно. Идёшь подсадкой, я следом, на твоём ментальном образе. С какой-нибудь незатейливой просьбой. Типа – парень бросил, соперница его беременностью привязала. И тумблер «дур» включённым держи, бабка матёрая.

Включённым тумблером «Дур», с лёгкой руки Юрия, они называли создаваемый ментальный образ обычного человека. Своя личность в такие моменты тщательно закрывалась.

– Подожди, настроюсь. Всё, пошли.

Старые кусты сирени с запылёнными до серости листьями надёжно отгораживали от улицы деревянный дом. Дощечка, которой был обшит дом, и украшавшая по карнизу резьба потемнели от времени и потеряли былой вид. Голубые ставни уже не могли скрасить неухоженной старости, а под подгнившей застрехой кое-где торчали «усы» сухой травы, выдавая гнёзда вездесущих воробьёв.

Юлька направилась к калитке, а Бирюк, прикинув «мёртвую зону», махнул через палисадник и притаился у стены дома. Когда Багира проходила мимо, он закрыл глаза и вошёл «в образ». Теперь он видел её глазами, слышал её ушами и при случае мог дать мысленную команду или подсказку.

Юлька робко постучала в дверь, сбитую из толстых деревянных плах. Через некоторое время зашаркали шаги, брякнул крючок, и дверь открылась. Опрятная интеллигентная старушка приветливо смотрела на гостью. Накинутая на плечи шаль и очки в тонкой оправе придавали сходство со старой учительницей.

«Она это, она, – раздался в голове насмешливый голос Бирюка. – Не ведьма, а прямо божий одуванчик».

– Чему обязана, простите?

– Мне сказали, что вы можете помочь… – робко сказала Багира. – Меня парень бросил…

– Кто такое сказал? – удивлённо подняла брови бабка.

«Люська Рыжая, пивом она торгует в киоске на Автогенной». – Мысленно ей суфлировал Бирюк.

– Люська Рыжая, а фамилии я не знаю.

– А, вы, наверное, в институте с ней учились?

«Вот сука старая! Да эта чувырла, дай Бог, если школу закончила».

– Она в институте училась? – удивлённо вздёрнула брови Юлька. – Никогда бы не подумала.

– И верно. Попутала я, старая уже, память совсем дырявой стала. Проходи, деточка.

Вытертое крылечко и крепко сбитая дверь вели в маленькую прихожую и далее. Большая комната с тихо поскрипывающими половицами застелена домоткаными половиками. Пузатый комод с непременными слониками, над ним часы с маятником, что в сонной тишине мерно отсчитывали минуту за минутой. Продавленный диван, прикрытый клетчатым пледом. Большая кровать застелена, как встарь, белым покрывалом с подзорами и пирамидой пуховых подушек, стояла в тёплой нише выступавшего печного бока.

Оранжевый абажур, а под ним круглый стол покрыт плюшевой, с кистями, скатертью в окружении стульев с высокими спинками. Завершал обстановку громадный платяной шкаф со вделанным зеркалом. Типичная атмосфера для обедневшей престарелой интеллигентки.

Как во многих жилищах стариков, среди старомодной мебели витал запах нафталина, трав и камфары. К этому, довольно специфическому запаху, примешивался аромат хорошего кофе – пустая кружка из-под него, как раз стояла на столе рядом с пепельницей, в которой дымилась длинная тонкая сигарета.

Повсюду шкатулочки, кружевные и вышитые салфетки, фарфоровые безделушки, на диване клубок шерсти с воткнутыми спицами. Плюшевый ковёр с изображёнными русалками и лебедями, что мокли в озере, закрывал стену.

Кухня с большой печью встречала уютным теплом, старинным буфетом, кухонным столом с современным электросамоваром и широкой лавкой у окна. Беглый взгляд Багиры моментально зацепился за множество полок, заставленных колбами и склянками с разноцветным содержим спод притёртыми пробками,. У стола пара облезлых табуреток. И повсюду развешаны пучки трав и корешков, от них-то и шёл травяной дух по всему дому.

Хозяйка, видимо, частенько готовила свои снадобья, на лавке так и остались неубранными медная ступка и пестик для растирания мази. Единственно, не вязался с образом престарелой бабули, подрабатывающей к мизерной пенсии травками, новёхонький КОМП, примостившийся возле кровати и прикрытый кружевной накидкой. Видимо, закидывали в спешке, сдёрнув с пирамиды подушек – клавиатура торчала из-под завернувшегося угла.

– Что услуга платная, знаешь?

– Да, конечно. Сколько нужно?

– Сначала посмотрим – чем твоему горю помочь можно. Присаживайся. Рассказывать не нужно, просто представь своего юношу и эту профурсетку.

Юлька легко выдала два вполне осязаемых образа. Опыта у неё, конечно, с гулькин нос, но школу Тора ведьме не осилить, хоть лопни.

– Симпатичный паренёк, – констатировала ведьма, полуприкрыв белые, как у курицы, веки. – А разлучница-то брюхатая от него. Ребёнком она его держит, вот что я тебе скажу.

«А то», – с гордостью хмыкнула про себя Багира, и тут же прозвучал строгий голос Бирюка: «Юлия, не отвлекайся, держи «картинку».

– Ну-с, красавица, что делать будем? Ситуация запущенная.

– А что можно?

– Можно? Можно разлучницу извести, можно только зародыша, сама смотри.

«О цене, о цене давай, ты же тварь бездушная…».

– Смотря по тому, какая цена, – покачала головой Юлия.

– Разумно судишь. Цена разная. Шлюха – десять тысяч, ублюдок – пять.

– Давайте обоих для верности, – подумав немного, решила «заказчица». – У меня, как раз, «пятнашка» с собой есть.

– Ты, девонька, уж не обессудь дуру старую, но деньги попрошу вперёд.

Юля достала кошелёк, отсчитала десять тысячных купюр и подала ведьме.

– А, как я?…

– Сама сейчас всё увидишь, – усмехнулась старуха, проворно разминая что-то пальцами. Секунда-другая и в её руке лежала маленькая восковая фигурка скорчившегося младенца. Она отщипнула с стола кусок воска побольше. Затем быстро размяла его в круглый пласт и, обернув им фигурку ребёнка, стала быстро вылепливать формы женского тела. Губы её беспрерывно шевелились, творя чёрное заклинание.

Багира наблюдала за ней, ожидая момента, когда можно будет обрушить на эту гадину заклятье, чтобы спеленать тёпленькой. В принципе, состав уже законченный, доказательная «база» есть. На беду, Юлька, как и многие молодые, была несколько склонна к эффектам. Да, и наслушалась она от «старичков»…

В общем, если дать, ненароком, конечно, понять, что ведьма раскрыта, будет шанс на законном основании шарахнуть её так, что той мало не покажется. Наблюдая за манипуляциями Матроны, девушка представила на секунду, что бы было с эйдетическими образами, будь это живые люди. В душе плеснулась азартная злость. Но ведь злость, как известно, плохой советчик….

– Что, курва, – злорадно сказала Юлька, «включая» собственное «я». – Колоться будешь или дёргаться попробуешь?

Ведьма резко, словно ждала этих слов, развернулась к ней. Точнее, начала она разворот в человеческом обличье… Секунду спустя перед Багирой свивал тугие кольца вишап. Столб зелёного пламени ударил из пасти в то место, где она только что была. Юлька от сильного толчка кубарем полетела в угол, а на её месте стоял Бирюк, держа перед собой «зеркальный щит».

Между открытыми наружу ладонями билось фиолетовое холодное пламя. Язык пламени удлинился, заставив чудовище шарахнуться назад. Хвост его смёл с полок банки, колбы, реторты, полились вниз разноцветные жидкости, растекаясь по крашенному полу и сливаясь между собой. От такого смешения красок образовавшаяся на полу лужа приняла бурый цвет, задымилась выбрасывая клубы вонючего дыма и вдруг выстрелила вверх яркими лучами бледно-зелёного света. Вишап взревел и взорвался огненно-красной вспышкой, за которой последовала оранжевая, затем ярко-жёлтая. А Бирюк с Юлькой, вцепившись друг в друга, уже падали туда, где нет ни верха, ни низа, ни времени, ни пространства…