Текст книги "Роман длиною в лето [Тем летом в Испании]"

Вера Кауи
Роман длиною в лето
(Тем летом в Испании)

ГЛАВА 1

– Мисс Эллиот? – Голос женщины, появившейся в дверях, выдавал ее неуверенность в себе и настороженность. Она подошла к Джейн и с некоторым сомнением принялась ее разглядывать.

– Да, это я, здравствуйте. А вы сеньора Капдевила? – Джейн поднялась со стула.

Сеньора пожала протянутую ей руку и чуть слышно произнесла:

– Вы такая высокая…

Она явно была озадачена и смотрела снизу вверх на Джейн. Затем окинула взглядом простой, строгий костюм девушки, не отличавшийся какой-либо претензией на изысканность.

– Пять футов и десять дюймов, – бесстрастно констатировала Джейн.

– Мы видели вашу фотографию и думали, что… Одним словом, на ней вы совсем не выглядите высокой и такой взрослой. – Сеньора неловко пыталась скрыть возникшее замешательство.

– Меня не предупредили, что вам требуются низкие люди, – бесстрастно ответила девушка.

– Нет, конечно же, нет. Вы неправильно меня поняли. Просто мы полагали… Нет, это неважно. Пожалуйста, присаживайтесь.

Джейн села на тяжелый стул из резного дерева и откинулась на прямую спинку, украшенную затейливым рисунком. Сеньора Капдевила устроилась напротив нее в огромном кресле, обитом розовой парчой, на фоне которой контрастно выделялись ее темные волосы и смуглое лицо, и устремила на девушку внимательный взгляд больших карих глаз, опушенных длинными ресницами.

– Мы получили ваше письмо и, прочитав его, решили, что вы должны быть очень милы. – Ока улыбнулась. – Я вижу, мы не ошиблись. Вы действительно совсем не похожи на педантичную, строгую преподавательницу из университета, при том, что у вас великолепная профессиональная подготовка.

Сеньора Капдевила развернула сложенные вдвое листы бумаги, которые принесла с собой, и достала из кармана очки. В них она стала походить на очаровательную школьницу из детского колледжа. «Однако, – подумала Джейн, – ей должно быть, около сорока. Ведь Хорхе, ее старшему сыну, уже исполнилось восемнадцать лет».

– Итак, диплом об окончании университета, испанский язык и литература – «отлично». Кстати, позвольте похвалить ваш безупречный испанский. Смотрим дальше: французский, итальянский и немецкий. – Сеньора, казалось, была довольна дипломом Джейн. – А вот я говорю по-английски неважно. – Она произносила фразы с прелестным мягким акцентом. – Луис, мой деверь, владеет им так, словно родился в Англии. Он, как и вы, получил образование в Оксфорде. Я надеюсь, что Хорхе постарается и за лето добьется наконец успехов в английском. Он умный, воспитанный юноша, мисс Эллиот, но у него сейчас тот самый трудный возраст. – Она выразительно посмотрела на девушку. – А вот мои младшие – Инес и Луисито – прилежные дети, и им нравится учиться. Конечно, для Инес образование – это не самое главное в жизни, – сеньора покраснела. – Я не хочу принижать способности женщин, поймите меня правильно. Но в Испании больше ценится красота женщины, чем ее ум и эрудиция.

– Я знаю это, – сдержанно ответила Джейн.

– Да-да, я совсем забыла, что вы, должно быть, очень хорошо знакомы с Испанией.

– Последние годы я проводила в вашей стране довольно много времени.

– Сколько вам лет? Впрочем, здесь указано. – Она снова заглянула в бумаги. – Вот, нашла – вам двадцать четыре.

– Да, тридцать первого декабря мне исполнилось двадцать четыре.

– Что вы говорите – ведь это день рождения Хорхе! – удивленно воскликнула она. – Невероятно! В этом совпадении что-то есть.

Джейн улыбнулась, но ничего не сказала. Несколько дней назад она встречалась с профессором Харрисом, который отзывался о юноше весьма нелестно: «Необузданный, как мустанг. Характером он пошел в своего дядю Луиса, однако у Хорхе нет его силы воли, чтобы сдерживать свои бурные чувства. Он никогда не станет таким, как Луис. Боюсь, вам придется нелегко с ним». Он смотрел на Джейн поверх очков, и она рассмеялась, заметив лукавые искорки в его глазах.

– Мне кажется, что вы с ним хорошо поладите, – продолжала говорить сеньора, и Джейн пришлось оставить свои воспоминания. Она устремила взгляд на собеседницу, которая рассматривала ее, слегка наклонив голову набок. В этот момент сеньора напоминала красивую, экзотическую птицу, с любопытством разглядывающую диковинную вещь. – Вы и раньше преподавали язык?

– Мне доводилось работать репетитором и по другим предметам – я писала вам об этом. – Джейн посмотрела на бумаги, которые сеньора держала в руках, и добавила: – Но я всегда обучала только детей младшего возраста, а Хорхе гораздо старше, он уже юноша.

– Ах, да-да. Маркиза Пуэнте дель Соль, моя близкая подруга, говорила мне, что вы занимались с ее сыновьями в прошлом году. К слову сказать, она осталась очень довольна.

Сеньора устремила на Джейн мечтательный взгляд.

– Мисс Эллиот, простите, вы всегда так причесываетесь – очень строго?

Джейн непроизвольно подняла руку и поправила на затылке волосы, собранные в тяжелый, тугой узел.

– Вообще-то, да. Но почему вы спрашиваете?

– У вас красивые волосы, и они, кажется, очень длинные?

– До пояса.

– Невероятно! Прямо как у русалки.

– Добавлю, я неплохо плаваю, – улыбнулась Джейн.

– У вас отличная фигура. Вы занимаетесь спортом?

– Да, мне нравится верховая езда, плавание, я играю в теннис и гольф. Хорошо стреляю к одно время выступала в хоккейной сборной колледжа.

– Невероятно! – воскликнула сеньора Ее глаза восхищенно сияли. – Как только вы смогли всему этому научиться?

– Все очень просто. Дело в том, что я росла без матери. Целые дни я проводила на спортплощадке и в бассейне, —призналась Джейн. – Ведь мой отец в свое время был известным спортсменом. По его пути пошел и мой брат. Я же стремилась ни в чем от них не отставать. Они были идеалом для меня, и я во всем брала с них пример.

– Pobrecita![1]1
  Бедняжка


[Закрыть] – немного невпопад произнесла мягкосердная сеньора, живо представив себе нелегкое детство девушки. – У нас вилла на Кабо-де-лос-Анхелес. Это отличное место для занятий плаванием. Можно также ездить в провинцию Каньяс, где у нас есть дом с двумя бассейнами, теннисным кортом и площадкой для крокета. К сожалению, поле для гольфа, пожалуй, будет далековато – не меньше, чем в двух часах езды на машине.

– Не беспокойтесь. – запротестовала Джейн, – я обойдусь и без гольфа.

Сеньора подумала: «Да, похоже, что эта самостоятельная, уверенная в себе девушка не боится трудностей и не растеряется в любой ситуации. А какая красавица! У нее великолепная, стройная фигура, изумительные светло-русые волосы и приятные черты лица. Ведет себя естественно и непринужденно. Обаятельная и такая милая! Мария Хосе сказала, что она быстро нашла общий язык с ее детьми».

– Мне бы очень хотелось, чтобы помимо занятий с моими младшими, Луисито и Инес, вы также за ними присматривали. Они двойняшки, им скоро исполнится тринадцать. На их день рождения мы будем в Каньясе. Наверняка ребятам захочется вдоволь скакать на лошадях и плавать. Все это они умеют, но я страшно боюсь за них, – сеньора глубоко вздохнула. – Я чувствовала бы себя спокойнее, если бы они были не одни, если бы их сопровождал… э…

– Кто-то, на кого вы могли бы положиться, – подсказала Джейн.

Да, – сеньора одарила ее лучезарной улыбкой. – Мисс Эллиот, мне кажется, вы ответственный человек, у вас уже есть необходимый опыт, и со всеми трудностями вы сможете…

Справиться. – Джейн еще раз подсказала ей нужное слово.

– Именно так! Вы верно сказали – «справиться». Вы не выглядите строгой, у вас, должно быть, мягкий характер. Мисс Эллиот, я очень люблю своих детей и не хочу их ни в чем ограничивать. Детство должно быть счастливым.

Легкая тень грусти омрачила на мгновение ее лицо, затем она вновь расцвела в сердечной улыбке и сказала:

– Вы мне нравитесь, профессор Харрис также о вас высокого мнения. Я вполне удовлетворена, но все зависит от того, что скажет Луис. – Она взглянула на часы. – Он уже должен был приехать, но, видимо, задерживается. С тех пор как умер мой муж, все дела семьи ведет Луис. Кроме того он является опекуном моих детей. Мне нужно посоветоваться с ним – без него я не решаю ничего.

–Ничего? – недоверчиво воскликнула Джейн. – Даже вопросы, которые касаются ваши детей?

– У нас так принято, – несмело улыбнулась сеньора – Все решает Луис. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли: он хороший человек – приятный в общении, надежный. Я за ним как за каменной стеной. Кроме того, он так добр к детям, он любит их.

– Да, конечно, – сдержанно произнесла девушка.

– Пожалуйста, мисс Эллиот, не думайте, что у него жестокое и черствое сердце. Здесь, в Испании, дела ведут мужчины. Наверное, в Англии все по-другому. – Она вздохнула.

– Сейчас – да, но так было не всегда. – Джейн поспешила утешить ее.

– Мне кажется, вы привыкли к самостоятельной жизни: сами решаете, что делать и как, и полагаетесь только на свои силы, – сказала Алисия Капдевила.

– Разумеется, – подтвердила Джейн. – Меня так воспитал отец. Я всегда так жила, собираюсь жить и дальше.

– Посмотрим, что вы скажете, когда выйдете замуж!

– Замужество ведь не рабство. – Джейн не переставали удивлять суждения сеньоры. – Я думаю, что брак – это взаимное согласие на союз, в котором супруги имеют равные права.

– Вы полагаете, что у женщины могут быть равные права с мужчиной?

– Безусловно.

– Только не говорите этого Луису. У него, как у любого испанца, иной взгляд на место женщины в жизни общества и в семье.

Джейн в крайнем изумлении посмотрела на нее, затем стряхнула оцепенение и возмущенно добавила:

– Сеньора, место женщины там, где она хочет быть.

– И как вы полагаете, мисс Эллиот, чем должна заниматься женщина? – внезапно раздался звучный мужской голос. В душе Джейн начало расти негодование, когда она уловила в вопросе нотки сарказма и высокомерия.

Сеньора быстро встала и обратила взгляд на человека, стоявшего за спиной Джейн.

– Луис, мы не слышали, как ты вошел, – поспешно произнесла она, направляясь к нему.

Джейн глубоко вздохнула, чтобы скрыть раздражение, и поднялась со стула.

Луис Капдевила, стоявший в дверях, отличался необычайно высоким для испанцев ростом. Джейн сразу отметила его красивый загар, аккуратно уложенные темные волосы и сверкающие черные глаза, внимательно изучающие ее, а также гордое, решительное лицо, волевой подбородок и насмешливую улыбку, застывшую на его губах. Он был широкоплеч и подтянут. Джейн должна была признать, что этот мужчина производил сильное впечатление. Фраза, с которой Луис Капдевила обратился к ней, когда вошел в гостиную, была, собственно, не вопросом, а вызовом.

– Итак, мисс Эллиот, что вы мне ответите? – Он снисходительно улыбнулся. Казалось, что тема разговора его забавляет.

Джейн задел этот тон, но она постаралась, чтобы ее ответ прозвучал достаточно учтиво:

– Сеньор, это зависит от характера человека.

– Извините, сейчас мы говорим о вас, мисс Эллиот. Как вы представляете свое место в жизни? – настаивал он. В его словах девушка уловила насмешку.

Она твердо посмотрела ему в глаза и произнесла:

– В настоящий момент я собираюсь устроиться гувернанткой в семейство Алисии Капдевила, чтобы этим летом преподавать английский язык ее детям. – В голосе Джейн не чувствовалось никакого волнения. Она решила не вступать с ним в полемику, чтобы не потерять выгодную работу.

В его глазах вспыхнул живой интерес.

– Вы ответили в типично английской манере, – кратко прокомментировал он фразу Джейн. – Если Хорхе собирается сделать карьеру дипломата, то он многому может у вас научиться.

Сеньора коснулась его руки, будто хотела что-то сказать ему. Глядя на нее, Джейн машинально отметила, что женщинам, наверное, нравится находиться в его обществе, разговаривать с ним и ощущать нежное прикосновение его рук.

Словно прочитав ее мысли, он подошел к ней и протянул руку.

– Здравствуйте, мисс Эллиот, меня зовут…

– Я знаю, кто вы. – Джейн произнесла эти слова несколько отчужденно, словно намекая на то, что Луис Капдевила не имеет прямого отношения к делу, которое она обсуждала с сеньорой. Она спокойно и уверенно посмотрела в его пронзительно сверкнувшие глаза и подала ему руку. И как только их пальцы соприкоснулись, она вздрогнула, будто между ними пробежал электрический разряд. Сердце ее сильно забилось, она ощутила странное внутреннее напряжение, но ей удавалось внешне оставаться спокойной.

– Профессор Харрис мне о вас рассказывал. Среди его студенток вы были одной из лучших.

– У меня проявились явные наклонности к гуманитарным наукам, и я решила направить свои силы именно в этом направлении, – бесстрастно сообщила Джейн.

С напускным изумлением он поднял брови и, словно плохо поняв ее фразу, произнесенную по-английски, промолвил:

– Наклонности? Значит, стоит вам выпрямиться, и вы будете на голову выше нас! – В его глазах засветилась насмешка. Затем он невнятно пробормотал себе под нос: – Настоящая амазонка.

Джейн поняла, что он над ней подтрунивает, и, плотно сжав губы, мужественно промолчала.

– На фотографии мисс Эллиот не выглядит такой высокой, я уже сказала ей об этом, – решилась напомнить этим двоим о себе сеньора, переводя взгляд с деверя на Джейн и не понимая ни слова из их диалога, безупречного с точки зрения английской грамматики.

– Действительно, по фотографии трудно судить правильно, – проговорил Луис Капдевила.

«Несносный самоуверенный тип!» – раздраженно подумала Джейн. Однако она сдержала себя, мило улыбнулась и ответила:

– Сеньор, о женщинах часто судят не совсем правильно.

Алисия в испуге закрыла рукой рот. Но Джейн стойко выдержала тяжелый, колючий взгляд Луиса.

– В это воскресенье мы всей семьей уезжаем из Мадрида на южное побережье, – произнес он. – Пожалуйста, приготовьтесь к поездке.

– Я готова отправиться хоть сейчас, – сказала Джейн.

– Не сомневаюсь, – чуть слышно произнес Луис, словно говоря сам с собой. – Готова ко всему и умеет за себя постоять.

В ее глазах вспыхнул огонь, но она плотно сжала дрожащие губы и на этот раз ничего не ответила. Луис повернулся к сеньоре, застывшей в нервном молчании.

– Алисия, мне надо с тобой переговорить. Мисс Эллиот, извините нас. Могу предложить вам немного хереса, пусть вино скрасит ваше одиночество, пока вы будете ждать. – Его слова совсем не походили на любезное предложение, скорее это был приказ. – Я распоряжусь подать вам напитки.

Он взял сеньору под руку и повел ее из комнаты. Рядом с ним Алисия была похожа на хрупкого и беззащитного ночного мотылька, которого ослепил яркий свет, и он мечется и беспомощно машет крылышками.

«Надменный грубиян! – в раздражении подумала Джейн. – Ох уж эти испанцы! С детства им начинают внушать, и они вырастают в полной уверенности, что мужчина – это дар божий для женщин. А Луис, вне всякого сомнения, по-настоящему в это просто уверовал. Конечно, я готова постоять за себя, как он соизволил выразиться, и роль, которая выпала на долю сеньоры, для меня не годится».

На память пришли слова, которые отец часто говорил ей в детстве: «Джейн, моя дорогая, ты должна научиться быть самостоятельной. Всегда надейся только на собственные силы. С твоим характером ты сможешь многого добиться в жизни». Джейн была благодарна ему за добрые наставления. Она выросла такой, какой хотел ее, видеть отец: стойкой и волевой. Девушка знала, что не позволит себе обратиться к кому-либо за помощью, и, глядя на нее, трудно было догадаться, что она в ней нуждается.

Джейн подошла к огромному зеркалу в золоченой тяжелой раме и посмотрела на свое отражение. Да, никто никогда не сможет принять ее за беззащитную овечку. Она чувствовала себя сильной и энергичной, собранной и уверенной в себе. Ее густым светло-русым волосам, собранным на затылке в тугой узел, могли бы позавидовать многие женщины. У нее были правильные черты лица, высокие скулы и зеленые глаза, спрятанные сейчас под солнцезащитными очками. В Испании она почти не снимала их из-за яркого дневного света, который буквально слепил ее.

Девушка еще раз внимательно себя оглядела. Бледная кожа через несколько недель пребывания под щедрым южным солнцем, несомненно, покроется золотистым загаром.

Джейн не считала себя красавицей – вовсе нет. Она была симпатичной и жизнерадостной девушкой, которую отличало завидное здоровье и просто переполняла живая энергия. Особенно сейчас, после того, как она поспорила с этим горделивым, высокомерным типом. Возможно, Луис Капдевила был прав, когда сказал, что она чем-то напоминает амазонку. Жаль, у нее не было копья, а то пронзила бы насквозь этого заносчивого испанца.

Раздался негромкий стук в дверь, и появился слуга, держа поднос с бокалами.

– С вашего позволения, сеньорита.

Он подошел к ней и поставил на небольшой столик старинный серебряный поднос, на котором возвышались изящные хрустальные бокалы.

Джейн подумала, что в этом доме все говорит о богатстве. Профессор Харрис рассказывал ей: «Это респектабельная, с влиятельными связями семья, все дела которой ведет Луис Капдевила. Хорхе вскоре унаследует огромное состояние, но пока всем заправляет Луис. Имейте в виду, что у него очень тяжелый характер».

«В чем я только что и убедилась». – Джейн усмехнулась своим невеселым мыслям.

Отпивая понемногу из бокала терпкое вино, наслаждаясь его ароматом, Джейн рассматривала гостиную. Огромная, с высоким потолком комната поразила ее воображение обилием роскошных и дорогих предметов.

Когда девушка узнала, что ей надлежит отправиться на улицу Веласкеса, в один из фешенебельных кварталов Мадрида, то она примерно представляла, что может увидеть, но окружающая ее обстановка превзошла все ожидания: старинная, восемнадцатого века, мебель, величественная и немного мрачноватая, огромная хрустальная люстра, изящный французский фарфор, серебряные кубки и вазы с дорогими цветами. Все здесь отличалось роскошью и утонченностью, и даже слуги, видимо, прошли специальное обучение: об этом говорили их прекрасные манеры и грациозные неслышные движения, а также приятные поставленные голоса. Хрустальный бокал, из которого девушка пила херес, был ручной работы.

Когда она подошла к одной из картин Гойи, чтобы получше рассмотреть ее, солнечные лучи, проникавшие в комнату через раскрытое окно, вдруг коснулись стенок бокала и преломились в резных гранях. Хрусталь заиграл разноцветными бликами. Джейн перешла к другой картине и остановилась в раздумье. Перед ней был портрет пожилого мужчины. Может, это предок Луиса Капдевилы? Сходство было явным: та же гордая осанка, высокомерное выражение лица и тяжелый взгляд.

Из открытого окна до слуха Джейн долетел чей-то голос.

– Ты же знаешь, что у Хорхе сейчас трудный возраст. – Слова были отчетливо слышны. Говорили в соседней комнате, где окно, видимо, тоже было распахнуто.

– Конечно, знаю. – Мужской голос звучал холодно. – Ни одна девушка рядом с ним не чувствует себя в безопасности. Однако я не думаю, что нам стоит беспокоиться о мисс Эллиот. У нее не будет проблем, она в состоянии контролировать поведение Хорхе. Она гораздо старше его, и я сомневаюсь в том, что он преуспеет в ухаживании за ней. В любом случае ему нравятся раскованные, игривые девушки. А мисс Эллиот полная противоположность: она – тигрица, с которой Хорхе не совладать.

Джейн затаила дыхание.

– По-моему, она прелестна, – пыталась протестовать сеньора.

– Девушка тебя очаровала, потому что хочет получить работу. Для нее эта вакансия имеет большое значение, моя дорогая Алисия. Проработать все лето в такой семье, как наша, и получить хорошие отзывы, это совсем не пустяк.

– У нее отличные рекомендации, – стойко защищала ее сеньора. – Знаешь, Мария Хосе восторженно отзывалась о ней, она очень ее хвалила.

– Я вполне доверяю тому, что мне говорил о ней Джон Харрис, и согласен с твоей подругой Марией Хосе, но не могу допустить, чтобы кто-то засорял голову Инес этими дурацкими идеями о женской эмансипации.

– Инес всего лишь двенадцать лет. Кроме того, что ты о ней знаешь, вы с мисс Эллиот даже не сказали и пары слов на эту тему. – Сеньора безуспешно пыталась переубедить Луиса.

– Здесь и обсуждать нечего – все и так ясно! Достаточно бросить на нее взгляд, как поймешь, что она считает себя ровней мужчине.

«В этом ты прав», – вызывающе подумала Джейн, подавляя в себе растущее негодование. Луис продолжил:

– Твоя мисс Эллиот очень похожа на тех воинствующих феминисток, что на каждом углу кричат о своих правах.

Джейн допила херес. Ее душил гнев. Почему он позволяет себе по отношению к ней такие оскорбительные выпады? Ведь он ее видит впервые! Что он возомнил о себе? Девушка подлетела к столу, вновь наполнила бокал и залпом осушила его. Со вчерашнего дня у нее во рту маковой росинки не было. Сегодня утром она умудрилась проспать завтрак в гостинице. Вино коварным теплом распространилось по всему телу и ударило в голову.

Высокомерный, самовлюбленный тип, который ни на секунду не усомнится в своей правоте! От чувства собственного бессилия у нее навернулись слезы. Предметы, стоявшие в комнате, потеряли очертания и казались расплывчатыми и неясными. Джейн сняла очки и тыльной стороной ладони утерла глаза. Потом подошла к окну и полной грудью вдохнула свежий воздух.

Послышался приглушенный звук шагов, и девушка обернулась. Луис, не в силах скрыть восхищения, замер. Из-за его спины выглядывала сеньора Капдевила. Джейн преобразилась. Теперь глаза девушки сверкали, а щеки раскраснелись от негодования и выпитого вина. Ее буквально сжигало желание дать ему отпор. Его взгляд задержался на раскрытом окне, и он сразу понял, что Джейн слышала их разговор.

Луис усмехнулся и подумал: пусть знает его не совсем лестное мнение о ней. «Но до чего хороша собой! Во всем ее облике не осталось ни следа пресловутой английской чопорности! – Он не сводил с нее глаз. – Нет, определенно, она – красавица!»

– Мисс Эллиот, – начал он, – я решил, что этим летом Хорхе будет полезно позаниматься с вами английским.

– Думаю, вы правы. – Джейн одарила его очаровательной улыбкой, но не преминула уколоть его самолюбие: – Однако этот вопрос должна решать его мать, а не вы. Предоставьте возможность высказаться сеньоре Алисии Капдевила.

– А я его опекун и обязан защищать интересы юноши. В этом доме все дела веду я. Прошу вас не заблуждаться на этот счет.

Он говорил мягким голосом, и на его лице застыла любезная, обходительная улыбка, хотя в словах звучало предупреждение. Джейн почувствовала, что ее гордость уязвлена, и она решила пойти дальше, как бы оставляя его фразу без внимания.

– И каково же будет наказание в случае моего ослушания? – вкрадчиво спросила она. – Публичное сожжение на костре инквизиции?

Обеспокоенная сеньора всплеснула руками, а Луис внимательно посмотрел на Джейн.

– Я вижу, вы неплохо знаете историю Испании, – заметил он. Они оба вспомнили короля Педро Жестокого, который расправлялся с непокорными женщинами, предавая их огню на рыночной площади. – Но, должен сказать, вы забываетесь, – ледяным голосом добавил он, а Джейн заметила, как его губы дрогнули в усмешке. Он опять над ней смеется. Черт!

– Нисколько, – отрезала Джейн. – По-моему, вы, сеньор Капдевила, невысокого мнения о способностях и интеллекте женщин. Однако позвольте заметить, я – прежде всего человек. Случилось так, – Джейн развела в стороны руки, – и ничего тут не поделаешь, что я родилась женщиной. И это не повод, чтобы считать меня ничтожеством. Провалиться мне сквозь землю, если я позволю вам демонстрировать свое превосходство надо мной только на основании того, что вы – мужчина. Я уверена в своих силах, знаю свои возможности и высоко ценю их. Можете не верить мне и улыбаться, но мало кто может похвастать такими способностями. Вы ошибаетесь, если полагаете, что я отрицаю наличие этих качеств у представителей сильного пола. Способности людей не зависят от того, родились они мужчинами или женщинами.

Она повернулась к остолбеневшей и побледневшей от ужаса сеньоре, которая в этот момент лихорадочно соображала, как спасти положение.

Джейн уже не могла остановиться – ее переполняли эмоции. В огромных глазах засверкали навернувшиеся слезы. Но девушка гордо вскинула голову и обратилась к Алисии Капдевила:

– Извините меня – я была резка. Не в моих правилах вести себя столь несдержанно и безрассудно, и я очень сожалею по поводу случившегося. Вы были добры ко мне, и мне действительно хотелось бы работать именно у вас, сеньора Капдевила, но увы…

Джейн намеренно выделила голосом ее имя, которое прозвучало точно удар колокола. Затем она повернулась и направилась к выходу. В наступившей тишине было слышно, как захлопнулась дверь.

Прежде чем Джейн поняла, где она находится, ноги донесли ее до центра города. Чувствовала она себя ужасно. Ее душили слезы, и перед глазами все расплывалось. Девушка с содроганием вспоминала, какое жестокое тестирование, ей пришлось пройти. Конечно, она сама виновата в том, что не сдержалась, дала волю словам и потеряла надежную, отличную работу. Но подумать только – какой тип этот Луис Капдевила! Надменный, заносчивый и бессердечный! Ее душили рыдания. «Это же Испания, – напомнила она себе. – Следовало бы считаться с тем, что испанцы не переносят, когда женщины поднимают голос и начинают перечить. А испанки тоже хороши! Во всем потворствуют мужчинам, беспрекословно слушаются, восторгаются ими. Создали себе идола и боготворят его. Ну да ладно – это их проблемы».

Джейн успокоилась. Ее гнев прошел и сменился глубоким отчаянием. Она отказалась от самого престижного места, которое ей когда-либо предлагали. Упустила свой шанс поработать лето в именитом испанском семействе и заработать хорошие деньги. К тому же у нее оставалось бы достаточно времени, чтобы закончить свою диссертацию «Романтичность и жестокость в испанской литературе».

Джейн грустно усмехнулась. Образ Луиса Капдевилы идеально соответствовал теме ее диссертации: красивый романтик, жестокий в речах и поведении. Девушка была вынуждена признать, что Луис невероятно, ослепительно красив. Но одновременно с этим он был суров и высокомерен.

«Как он разговаривал с сеньорой! Почему она терпит его тон? – размышляла Джейн. – Да потому, что ее с детства приучили к покорности. А твоим воспитанием занимался отец, который видел в тебе прежде всего человека и учил гордиться теми качествами, которыми наделила тебя природа».

На нее нахлынули приятные воспоминания. Джейн вытерла оставшиеся слезы и двинулась вперед, не замечая ничего вокруг. Прохожие бросали на девушку недоуменные взгляды: еще одна сумасшедшая иностранка. Они останавливались, провожали ее взглядом и оживленно обменивались мнениями. Разве среди испанок найдешь хоть одну с такими чудесными русыми волосами! Джейн улыбнулась и ускорила шаг.

– Я рад, что вы наконец успокоились и повеселели, – внезапно раздался голос за ее спиной.

Девушка вздрогнула и резко обернулась. Перед ней с серьезным, непроницаемым лицом стоял Луис Капдевила. В светлом элегантном костюме он выглядел великолепно. Джейн уткнулась взглядом в его шелковый галстук, не испытывая никакого желания поддерживать разговор. Что ему нужно? Неужели он шел за ней?

– Да, я следовал за вами, – словно прочитав ее мысли, заметил Луис. – Мне кажется, нам надо поговорить. Может, немного пройдемся?

Он взял ее безвольную руку, и они, перейдя улицу, зашли в летнее кафе. Луис выбрал столик в тени, под раскидистым платаном. Он жестом предложил Джейн сесть и отодвинул для нее стул.

Только тогда она вновь обрела дар речи.

– Нам не о чем говорить, – холодно произнесла она.

– Я так не думаю. Я бы хотел обсудить программу, по которой вы будете этим летом заниматься с Хорхе.

От удивления девушка не нашла подходящих слов, чтобы ему ответить. Ее смущал завораживающий взгляд его черных глаз. Молчание грозило затянуться. Не выдержав охватившего ее напряжения, Джейн рассмеялась.

– Скажу, у вас потрясающее чувство юмора, – наконец нашлась она.

– Оно у меня действительно есть, – он кивнул, – вам повезло. – И устремил на Джейн выжидающий взгляд.

– Ваши слова следует расценивать как шутку? – сдержанно спросила девушка.

– Отнюдь.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза, взвешивая и обдумывая положение. Луис производил впечатление человека действия, который привык принимать решения быстро.

«С ним надо быть поосторожнее: он коварный противник», – подумала Джейн. Но она любила споры, исход которых зависел от проявленного остроумия, знаний и наблюдательности. В предвкушении предстоящей словесной схватки глаза девушки засверкали. Ей нравились любые состязания, в которых можно было блеснуть своим интеллектом.

– Сеньор Капдевила, что конкретно вы хотите от меня?

– Сейчас или когда мы узнаем друг друга получше? – ответил он вопросом на вопрос.

Ее щеки стали пунцовыми. Каков наглец, он с ней заигрывает. Не находя слов, она широко раскрытыми глазами уставилась на него.

– Ojos verdes, – вдруг ни с того ни с сего произнес он по-испански. – Это означает «зеленые глаза».

– Но это не означает, что я должна с вами любезничать, – отрезала девушка.

Теперь пришла его очередь рассмеяться.

– Я думаю, мы найдем общий язык и сможем договориться, мисс Эллиот.

– Я предпочитаю не ввязываться в рискованные мероприятия, – надменно произнесла Джейн, – Так можно потерять все.

– А мы не будем делать больших ставок. – Он откинулся на спинку стула.

– Вы сомневаетесь в собственных силах? – язвительно заметила Джейн.

– Не-ет, – он сделал удивленное лицо, – только в ваших.

Она снова задохнулась от возмущения. Пожалуй, никогда раньше ей не доводилось сталкиваться с более язвительным собеседником.

Он расцвел от удовольствия и продолжал с улыбкой:

– Проигрывать тяжело, не так ли? Она изучающе смотрела на него.

– С Хорхе вы поладите. – Он резко изменил тему. – Вы умны и остроумны и понимаете шутки. Хорхе не доставит вам проблем.

– Выходит, вы невысокого мнения о вашем племяннике, – заметила Джейн.

Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Перед ней вновь был надменный суровый испанец.

– Хорхе молод, красив, очень богат и ни в чем не знает отказа. И мать, безумно любящая его, и все остальные родственники ему потакают. Он твердо убежден, что являет собой некий идеал, что лишен недостатков и стоит выше какого-либо порицания.

– Типично испанское воспитание, – заметила Джейн с невинным видом, но не смогла выдержать его тяжелый взгляд и опустила глаза.

– Вы судите поверхностно и знаете о моей стране из литературы и понаслышке. Вам еще только предстоит многое понять, мисс Эллиот, – резко бросил Луис.

– Я способная и все схватываю на лету, – заверила его девушка и заметила, как он усмехнулся. – Однако я еще не согласилась на работу.

– Думаю, вы примете мое предложение.