Текст книги "Из сердца не выкинешь"

***

Женщина остановилась, посмотрев на мужчину, идущего ей навстречу. Он шёл задумчиво, глядя себе под ноги, казалось, не замечая ничего и никого вокруг.

– Георгий Юльевич? Здравствуйте, – она окинула его удивлённым взглядом.

– А! Елизавета Алексеевна, я вас не заметил. Здравствуйте. Как ваш муж?

– Спасибо, уже всё хорошо. Я и вам должна всё-таки спасибо сказать.

Георгий удивлённо посмотрел на неё.

– Вы помогли ему, сделав вовремя операцию…

– А дальше чуть не угробил… Так ведь? Вы это хотели сказать? Я вас понимаю. Если бы вы знали, как я вас понимаю. Знаете, Елизавета Алексеевна, как вы были правы… – он снова посмотрел на неё. – Бумеранг, обещанный вами, всё-таки настиг меня, ударив по самому больному. Теперь уже я оказался на вашем месте и услышал всё то, что говорил когда-то сам.

– У вас что-то случилось? – она с жалостью посмотрела на него.

– У меня умер близкий человек, моя тётя. Он фактически вырастила меня, мои родители вечно были заняты, им было не до меня. Она заменила мне их.

– Я вам искренне сочувствую. Поверьте мне, я вам зла не желала, просто я прожила больше вас и знаю жизнь лучше. У всего есть своя цена.

– Спасибо, – он горько улыбнулся. – Значит, у вас всё хорошо. Поверьте, я рад за вас и вашего мужа… Правда рад.

– Ну, а вы? Всё там же?

– Там же, только не тот же. Теперь на моём месте Ирина, а я на её. Мы поменялись местами. Но я не жалею, нет. Она действительно на своём месте.

– Рада за неё. Ирина Константиновна хороший человек и отличный доктор… Как и вы … – женщина улыбнулась, посмотрев на удивлённого Георгия. – У вас ещё будет всё хорошо… На ошибках учатся…

Вернуться в новую жизнь

Выйдя из маршрутки и закинув рюкзак за плечо, Леонид оглядел окрестность. Всё знакомое, всё родное, почти не изменившийся пейзаж. Как-будто не было этих двенадцати лет. Как-будто только вчера уехал и снова вернулся. Так, размышляя, он даже не заметил, как спустился к раскинувшемуся прямо за остановкой полю. Глянув в даль, на видневшееся на возвышении, недалеко от оврага родное село, длинной полосой протянувшееся на противоположной стороне поля, уверенно зашагал по грунтовой дороге. Лёгкий утренний ветерок слегка охлаждал ещё не разгорячённый летним солнцем воздух. Время от времени поглядывая на дома, всё ещё видневшиеся за деревьями, он подошёл к оврагу и прежде, чем спуститься по чуть заросшей тропинке, остановился у одиноко стоявшего старого дуба.

– Ну, здравствуй, – Леонид дотронулся рукой до шершавой коры. – Давно мы с тобой не виделись, а ты всё растёшь, – задрав голову вверх, он посмотрел на густую крону.

С грустной улыбкой проведя рукой по стволу, Леонид на миг остановился, закрыв глаза…

… – Будешь меня ждать? – подойдя к дереву, возле которого, облокотившись спиной, стояла девушка, Лёня провёл рукой по шершавому стволу, остановившись на уровне её головы.

– А ты ещё сомневаешься? – девушка, с улыбкой посмотрела на него. – Конечно буду. Только бы ты кого там не нашёл. Я вот тут тебя ждать буду, а вдруг ты там, в это время, себе невесту подыщешь, – усмехнувшись, она отвернулась.

– Чего это я вдруг невесту там себе найду? Я вообще-то в армию иду, а не…

– Да кто вас знает, – она вздохнула, перебив его. – Всякое бывает. Чего там девушек нет, что ли?

– Ревнуешь, значит? – он, усмехнувшись, встал перед ней.

– А я вообще ревнивая. Ты не заметил?

– Нет. Повода, наверно, не было. Да и не нужен мне никто. Я только тебя люблю.

Девушка снова посмотрела на него…

Леонид открыл глаза. Где-то в глубине оврага, в самой гуще разросшихся деревьев насвистывали свои трели ранние птахи. Вздохнув, он отошёл от дерева и, не оборачиваясь, спустился вниз, к журчащему лесному ручейку.

Выйдя на небольшой луг, всё также, как и тогда, расстилавшийся рядом с местной речкой, Леонид вздохнул ароматы разнотравья. Скинув рюкзак прямо в траву, щурясь от яркого солнечного света, он посмотрел в небо, туда, где, паря в вышине, высматривал свою добычу ястреб. Где-то у речки слышался звонкий детский голосок. Молодая женщина, стоявшая рядом с узким мостиком по колено в воде, приставив руку ко лбу, с интересом посмотрела в его сторону.

Леонид сел прямо на траву. Солнце всё сильнее припекало, даже лёгкий ветерок уже не спасал от начинающегося зноя. Откинувшись на спину и закинув руки за голову, он снова закрыл глаза…

…Посмотрев на лежавшего на спине молодого человека, девушка села рядом.

– Лёнь, ты только не верь никому, – повернувшись к нему боком, она опустила голову, теребя подол платья.

– В смысле? – он открыл глаза, удивлённо посмотрев на неё. – Мать опять чего?

– Ну-у, она не меняется. Нет, я не про неё сейчас. Просто тут… Понимаешь, у нас соседи новые, ну, обеспеченные. Эдуард Петрович, бизнесом занимается, дачу тут построили, а у них сын, тебя постарше, – она повернулась, виновато посмотрев на него. – У него с Любкой чего-то, а отец против. В общем, сложно всё там.

– Ну, а ты причём? – Лёня сел, серьёзно посмотрев на неё.

– Она приревновала. Мама подружилась с Серафимой Андреевной, матерью этого Юрки, ну, того парня. Они приходили к нам на День Рождения матери, на шашлыки приглашали нас. Ну, как я могла отказаться, сам понимаешь. Вот она и распустила слухи, что, мол, у меня с ним чего, – она снова опустила голову. – Не верь ей, Лёнь. Слышишь, не верь! Я только тебя люблю.

– Я и не верю, – улыбнувшись, он снова лёг на траву.

Аня, с радостной улыбкой посмотрев на него, легла рядом, положив голову ему на грудь.

– Слушай, Ань, а давай уедем вместе, а? – он мечтательно посмотрел на небо. – Всё равно ведь твоя мать не даст нам жить. Я же ей не нравлюсь. Меня отец к себе зовёт. И работой обеспечит, переведёшься, там учиться будешь. А я потом в институт поступлю.

Аня снова села.

– Лёнь! Тебе двадцать один, мне девятнадцать. Ну, какая из нас семья?

– Ну, а чего такого? Отец и с квартирой поможет. Ну, снимем пока, а там и на свою заработаем. Пусть и в кредит, но всё же. Чего мы одни так жить будем?

– Не хочу я так. Не известно ещё, какой там институт, да и уверенности нет. Нет, не в тебе, ты не думай, а вообще. Здесь всё родное, знакомое, а там? А там неизвестность, – Аня вздохнула. – Да и куда нам спешить? Я пока институт не закончу, замуж не выйду! – категорично закончила она.

– У меня мать также рассуждала, а потом вышла замуж за отца и вскоре я родился.

– Тогда другое время было. Ну, правда… Чего нам спешить? Ты же тоже собираешься в институт? Ну, вот и поступай.

– А если не поступлю? Так и будем по полям бегать? От матери твоей прятаться? – он снова сел, недовольно посмотрев на неё. – Хорошая жизнь.

– Ну, Лёнь, – она повернулась, и надув губы, посмотрела на него. – Ну, не обижайся. Перебесится и смирится. Тем более отец не против тебя.

– Как будто он у вас в семье решает чего.

– Лёнь, а пойдём искупаемся? – чтобы отвести разговор, спросила Аня.

– Не хочу, – недовольно ответил парень. – Да и вон, слышишь? Любка там твоя ненавистная купается с девчонками. Слышишь, как визжат.

– Обиделся, – отвернувшись и обхватив коленки тихо сказала она. – Не веришь мне, небось?..

Снова открыв глаза, он прислушался. На реке всё также раздавались голоса. Леонид встал и, отряхнувшись пошёл по тропинке к мостику, возле которого что-то полоскала молодая женщина, которую он заметил, поднявшись из оврага. Время от времени она разгибалась, поглядывая на бегающего вдоль берега мальчика лет четырёх-пяти.

Подойдя к мостику, Леонид остановился, внимательно поглядев на неё.

– Ну, чего смотришь? – женщина, вытерев руки, с лукавой улыбкой посмотрела на него. – Не узнал, что ли?

– Люба? – улыбнувшись и окинув её взглядом, он покачал головой. – Вообще не изменилась. Всё такая же.

– Да конечно, всё такая же кудрявая блондинка. Где ещё такую красоту встретишь? – с усмешкой добавила Люба. – Седые волосы появятся и не заметно будет. Даже вон – она кивнула на мальчика, стоявшего недалеко от них и с любопытством смотревшего на Леонида – Одуванчик какой, – Люба улыбнулась. – Сын, и тот весь в меня.

– Замужем?

– Нет, – выйдя из воды и присев на бревно, лежавшее рядом на берегу, она посмотрела на воду. – И никогда не была, – Люба повернулась снова, посмотрев на Лёню.

– А сын? – он кивнул на мальчика.

– Так, для себя родила. Был у нас тут один, приехал работать, думал насовсем, а оказалось на время. Вот я и родила от него. Не прижился тут чего-то, всё рвался уехать, меня звал с собой, – она вздохнула. – А мне он зачем? Обиделся, уехал. Даже про сына не знает.

– Что же так? – Лёня улыбнулся. – Может любил? А ты так жестоко, – он усмехнулся.

– Лю-ю-би-и-л, – протянула Люба, махнув рукой. – То же мне любовь. Это он так, для вида. Когда любят, сразу видно… А он безотцовщина, – она повернулась, посмотрев на бегающего по берегу мальчика. – Я и отчество дала так, наобум – Александрович. Мало ли в России Александров, пусть гадают от кого. Хотя… И так все догадались, – Люба снова махнула рукой.

Леонид повернулся, с улыбкой посмотрев на ребёнка.

– Ну, чего, безотцовщина… Иди, знакомиться будем!

Мальчик нерешительно подошёл к нему.

– Дядя Лёня, – Леонид протянул ему руку. – Давай руку.

Мальчуган, посмотрев на кивнувшую мать, протянул свою маленькую ручонку.

– Женя.

– Очень приятно, Женя. Не против, если я тут с вами посижу?

– Не-а, – снова посмотрев на мать ответил он.

– Ну, вот и познакомились. Ну, иди, – Леонид легонько шлёпнул малыша чуть пониже спины.

Женя, рассмеявшись, поскакал вдоль берега.

– Женя! Далеко не убегай! Чтобы был у меня на глазах! – Люба погрозила ему пальцем. – Надолго в наши края? – она повернулась, посмотрев на Леонида. – В гости или насовсем решил перебраться?

– Да некуда уже перебираться. Мать с дядей Аркашей в городе. Так просто приехал – родные места посмотреть. Ничего почти не изменилось.

– Почти, – Люба вздохнула. – Дачников много стало, а кто-то и насовсем, снова перебрался. Одно время разъехались кто куда, а теперь вот возвращаются. Кто дом построил заново, кто так, подремонтировал. В основном, правда, кто постарше. Детям квартиру оставили, а сами сюда.

– Ну, а ты? Всё здесь живёшь? – Лёня посмотрел на неё.

– Ну, а куда же мне ещё? – она улыбнулась. – Всё также с бабушкой живём. Она сейчас не работает, с ним, – Люба кивнула на бегающего по лугу, недалеко от них, сына, – сидит. Только иногда подрабатывает – репетиторством и то, в основном бесплатно. Всё жалеет молодёжь, деньги брать стесняется, так, кто продуктами какими, овощами и фруктами разными и платят. Но нам хватает. Огород вот свой выручает. Да и много нам надо? – она снова с улыбкой посмотрела на Леонида. – Да и куда же мне ещё? – она вздохнула, задумчиво посмотрев на реку. – К матери, что ли? У неё своя семья. Сестра вот недавно замуж вышла, сын родился, – всё также задумчиво, казалось погрузившись глубоко в собственную душу, сказала Люба. – С ними живёт, и брат там ещё. Школу только закончил, теперь в институт собирается. Не знаю, поступит ли? Оболтус оболтусом, – она усмехнулась.

– А отец?

– А он редко у нас бывает, всё некогда. Да и я уже взрослая, самостоятельная стала, зачем теперь ему? – Люба отвернулась. – Лёнь… – снова повернувшись, она внимательно посмотрела на него. – Ты ведь не просто так приехал? Так и не женился небось?

– Не женился, – тихо ответил он, посмотрев куда-то в сторону.

– Её всё вспоминаешь? А зря. Это уже другой человек. Всё назло всем делает. Всем вокруг жизнь назло ломает, – она снова задумалась. – Слушай, засиделись мы тут с тобой, а ты же, небось, голодный? Ты где собираешься остановиться-то?

– Да нигде. У кого-нибудь из знакомых, может. Или вон, – он кивнул вправо – в бывшем санатории. Там же теперь гостиницу для туристов оборудовали, вот там и остановлюсь.

– В это время? – Люба усмехнулась. – Слушай… Давай-ка к нам. Дом у нас большой, так что не стеснишь… И не спорь, – она наигранно нахмурилась, покачав указательный пальцем.

– Да как-то…

– Вставай пошли, нечего тут голодному сидеть, – Люба потянула его за рукав.

Леонид, усмехнувшись, встал.

– Женя, пошли! – приставив ладонь ко лбу, она посмотрела на скачущего вдоль берега сына.

– Мам, домой, да? – подбежав к ним, спросил он. – А дядя Лёня с нами, да?

– С вами. Мама твоя вот не отпускает, – со смехом ответил он. – Ну, пойдём, – подхватив мальчика, Леонид усадил его себе на плечи. – Держись крепче, поехали домой.

***

– Здравствуйте, Нина Алексеевна, – Леонид осторожно поставил Женю на землю.

– Ну, здравствуй, Лёня, – подойдя ближе, она оглядела его с ног до головы. – Возмужал, а на лицо всё тот же Лёнька, – с улыбкой добавила она.

Леонид улыбнулся.

– Значит, в родные места решил? И как, насовсем или так… Проездом?

– Ба, ну, что ты пристала к человеку. Он с дороги, голодный, уставший, покормить бы надо.

– Так кто же против-то? Проходи, – Нина Алексеевна показала рукой на дом. – Таким гостям мы всегда рады.

– Ба, он у нас поживёт? Он хотел в бывшем санатории, да там сейчас народу полно, небось. Ты как, не против? А то ему негде больше, – Люба посмотрела на бабушку.

– Ну, а чего против? – она пожала плечами. – Места всем хватит. Три комнаты всё-таки, есть где гостя поселить. Да и не чужой чай, можно сказать, на глазах вырос. Я вон в коморочке небольшой, мне достаточно, а Люба с мальчонкой в комнате. Ну, а мать с Аркадием сейчас где?

– В городе живут.

– Ну, да, – Нина Алексеевна покачала головой. – Дом вскоре продал, туда видать и перебрались. Всё держал дом-то, жалко видать было, а потом всё-таки продал вскоре, дачники там обосновались, – она вздохнула. – Ну, ты не стой на дворе-то, в дом проходи.

***

– Сидишь? – Люба неслышно подошла к сидевшему на лавочке у крыльца Леониду.

– Сижу. Душно сегодня. Вечер уже, а жара не спадает. Проветриться вышел.

– Не смотри туда, – она села рядом. – Она уже не та, прежняя Аня – это другой человек. Сама себе судьбу сломала… – Люба посмотрела на дома на противоположном берегу. – Понимаю тебя. Знаю, как тяжело бывает. Юрка семь лет её терпел, всё прощал, а она назло ему мужиков меняла, так просто, от нечего делать. Думаешь, легко было всё время мимо его дачи ходить? А он как-то пришёл и говорит, мол, люблю и тебя, и вот её, ничего поделать не могу. Влюбился же. По отцовской воле женился, а полюбил вот. А мне зачем такая жизнь? – она посмотрела на Леонида. – Как в гареме – второй женой быть? – Люба горько усмехнулась. – Четыре года как официально развелись они… А недавно дачу продали, теперь там всё перестроили, новые какие-то живут.

– И что? К тебе пришёл опять? – Леонид посмотрел на неё.

– Пришёл. У меня как раз Женька только недавно родился. Даже сына, мол, твоего готов усыновить… Только я уже не хочу. Отболело всё. Вот видишь, как бывает. Отбила веру в мужчин совсем. У тебя же также, – она снова посмотрела на него. – Ты же из-за этого и не женат до сих пор?

– Да нет, – он вздохнул. – Просто не встретил ещё.

Люба с усмехнулась.

– А чего забор не поменяете? – чтобы отвести разговор с больной темы, спросил он, кивнув на забор. – Вон рассохся как, кое-где держится с трудом.

– Да всё некогда. Да и некому. А алюминиевый, как сейчас модно, не охота. Тут вот сидишь, смотришь, всю округу видно, и соседнее село, а с железным этим чего? Только птиц слышно, да лягушек у реки, а тут хотя бы на людей посмотришь, всё веселее. Слушай, Лёнь, а может баньку затопить завтра, а? Отец вон построил два года назад. Говорит: буду приезжать париться, а сам всего один раз и опробовал. У нас хоть все удобства уже проведены, а всё равно банька хорошо, – Люба улыбнулась. – Вон даже соседи пользуются, чего нам жалко, что ли? Мы с ними даже праздники вместе справляем, – она кивнула в сторону соседского забора. – Сейчас вот нет только – на море уехали, отдохнуть от трудов праведных, – Люба встала. – Иди, я тебе там, на диване, постелила. Отдохни, устал небось. Да и я пойду, а то Женька вскочит рано, уснёшь тут.

Леонид посмотрел ей вслед и, ещё раз глянув на село, раскинувшееся на том берегу, встал, не спеша поднявшись на крыльцо.

То ли от нового места, то ли от дневных впечатлений, но спать почему-то не хотелось. Заложив руки за голову, Леонид посмотрел в окно. Закрыв глаза, он попытался заснуть. От крутившихся в голове воспоминаний сон совсем пропал. Почему-то вдруг вспомнился вечерний разговор с Любой.

– … А он как-то пришёл и говорит, мол, люблю и тебя, и вот её, ничего поделать не могу. А мне зачем такая жизнь?

Почему-то за память зацепились именно эти слова. Он перевернулся к стене, и снова закрыв глаза, попытался заснуть…

…Не спеша шагая по тропинке к реке, Лёня вдруг остановился, прислушиваясь. Ему показалось, что рядом кто-то тихонько всхлипывал. Снова прислушавшись, он повернул налево и, пройдя по еле заметной тропинке в глубь луга, остановился, посмотрев на лежавшую в траве девушку.

– Люб, ты чего? – Лёня сел рядом с ней.

Девушка подняла голову, посмотрев на него заплаканными глазами.

– А… Это ты, – вздохнув, она поднялась, сев рядом. – Ничего, так просто, – как-то отрешённо добавила она. – Обижаешься, наверно, на меня?

– С чего это? – удивлённо спросил он, вытащив из её волос застрявшую травинку.

Люба попыталась улыбнуться, только улыбка получилась какая-то грустная, даже вымученная. Отряхнув свои кудрявые светлые волосы, она вздохнула.

– Ты не думай. Тебе Аня рассказала, что я слухи какие-то распускаю, не верь ей. Если кто что и сказал, то не я это, – она грустно посмотрела на него. – Я никогда так не поступлю.

Люба вытерла ладонью глаза.

– Это из-за него, что ли? – Лёня сочувственно посмотрел на неё.

– Да нет, – она отвернулась. – Так накатило что-то. У женщин такое бывает. Знаешь, я читала недавно, что плакать полезно – глаза очищаются. Вот – очищаюсь, – Люба грустно усмехнулась.

Повернувшись к нему лицом, она пристально посмотрела на него.

– Чего так смотришь? – Лёня усмехнулся, ответив на взгляд.

– Так просто, – девушка снова отвернулась. – Просто иногда так бывает, мы любим не тех, кто это заслуживает. Ты любишь, а они предают.

Люба встала.

– Я вообще-то купаться собралась. А ты чего тут?

– Да мы с дядей Аркашей косили с утра пораньше, вот решил отдохнуть. У реки попрохладней.

– Пойду искупаюсь, – Люба сняла сарафан, и осторожно ступая, пошла в сторону реки, по слегка примятой траве.

Лёня, с усмешкой окинул её взглядом, покачав головой.

Сделав несколько шагов, девушка остановилась и, повернувшись, с лукавой улыбкой посмотрела на него.

– Лёнь, а я красивая?

– Красивая, – удивлённо пожав плечами, ответил он.

– Красивая, – вздохнув повторила она, повернувшись в сторону реки. – Только не счастливая какая-то…

«Знала ведь всё, но смолчала», – Леонид открыл глаза, снова перевернувшись на спину.

***

Выйдя на крыльцо, Люба удивлённо посмотрела на чинившего забор Леонида.

– Ты уже с утра за дела принялся? Гость же вроде? Да и не позавтракал, небось?

– Мне тут Нина Алексеевна инструменты выдала. Решил заняться. Гость не гость, а чего я буду загорать на лавочке, когда у вас вон, – он обвёл головой участок, – дел полно и помочь некому. Всё равно без дела сижу.

– Я думала, прогульнуться по селу решишь?

– Нагуляюсь ещё, – тихо буркнул он, взявшись за молоток.

– Завтракать-то будешь или тоже уже бабушка накормила?

– Успею ещё, на голодный желудок работается легче, – Леонид улыбнулся.

– Тогда бросай дела. Раз не спешишь, значит успеешь ещё все переделать, а вначале – есть! И без возражений!

– А ты, смотрю, всё не меняешься, – он усмехнулся. – Характер, как железо.

– Закалилась за прожитую жизнь хорошо, – с усмешкой ответила она.

***

После завтрака Леонид, как и обещал, продолжил чинить забор.

– Ну, что смотришь? – взяв в руки молоток, он заметил выглядывающего из-за куста малины Женю. – Хочешь мне помочь?

– Хочу, – скромно улыбнувшись мальчик подошёл к нему. – Только я молотком не умею, и мама мне не разрешает.

– Научишься ещё. Ну, а раз пока мама не разрешает, будешь мне просто помогать, гвозди вон подавать. Согласен? – подмигнув спросил Леонид.

– Ага, – Женя, радостно улыбнувшись, взял коробку с гвоздями.

– Глядишь, вдвоём быстрее управимся.

– А ты с мамой дружишь, да? – Женя осторожно сел рядом.

– Ну-у… В общем, да, – растерянно ответил Леонид.

– Как мы с Алёнкой, да? Она мне печенье там, конфеты даёт… И сама ест и мне даёт, а я ей там, чего мама даст.

– А игрушками делишься? Защищаешь Алёнку-то?

– Да у нас все нормальные, не обижает никто, – вздохнув ответил мальчик. – Даже защищить… за-щи-тить не от кого, – снова вздохнув ответил Женя. – А игрушками мы всегда делимся. Только у меня в основном пистолеты там, машины, а у неё мишка любимый есть, коляска там, а мне зачем они? – он пожал плечами. – Ну-у, машинками иногда играем вместе, мячом вот, – серьёзно рассуждал Женя, вспоминая, чем ещё делился он с Алёнкой. – Только когда она выносит самокат или велосипед, тогда мы вместе катаемся.

– А у тебя велосипеда нет? – он снова посмотрел на мальчика.

– Не-а. Мама всё никак не купит. А мне Алёнка даёт, а зимой я ей санки. У неё их нет.

– Ну, чего, мужики, работаете? – Люба с улыбкой посмотрела на них.

– Мам! А я дяде Лёне помогаю, – с радостной улыбкой на лице ответил Женя, посмотрев на мать.

– Молодец. Ну, вы, смотрю, почти весь забор сделали?

– Так с таким помощником-то быстрее работа идёт, – Леонид улыбнулся, посмотрев на мальчика.

– Жень, ты иди бабушке, скажи, чтобы грядками не занималась, вечером приду, сама займусь.

Посмотрев в след убегающему сыну, Люба вздохнула.

– Скучно одному ему, а тут приехали к нам одни, дом построили, вот с девочкой и подружился.

– Чего, совсем мальчишек нет?

– Сейчас-то побольше, переезжают люди, дома строят. Вот только к чему такая дружба приведёт? Вырастет Алёнка, а тут какой-то парень деревенский рядом, нужен им такой будет. Нам с тобой это знакомо уже, – она снова вздохнула, задумчиво посмотрев на соседнее село.

Леонид, с грустью посмотрев на неё, опустил голову.

– Лёнь, а ты всё утро, что ли, тут? – чтобы отойти от грустных для обоих воспоминаний, спросила Люба. – Так и не был в селе?

– Успею ещё. Вон дел у вас сколько. Не сидеть же так без дела, воспоминаниям предаваться. Раз уж приехал, помочь надо.

– Ну, а матери чего сказал? Вряд ли сказал, что сюда приедешь, – она усмехнулась.

– Сказал, что в Сосново, к друзьям поехал. Проверять же не будет, а там сейчас нет никого. Все, кто куда разъехались, да и связь уже давно прервалась. Все изменились, интересов общих не стало. Чего у нас общего теперь? А если и догадалась, всё равно вслух не скажет, – Леонид задумчиво посмотрел на реку. – Ну, чем ещё помочь? – улыбнувшись, он перевёл взгляд на Любу. – Скучно без дела сидеть.

– Дела всегда найдутся, – улыбнувшись ответила Люба. – В сельской местности без дела не посидишь.