Текст книги "Последний Исход"

– Подобный или Скользящие – никто из них не имеет значения. Разве скала ощущает пыль, которую несет ветер? Я живу везде и нигде. Легенда об Изгнанном придумана серкетами, чтобы спрятать мою тайну от себе подобных. Мне все равно, что говорят и делают люди. Они – пыль во времени. Но эта пыль сумела спрятать внутри себя то, что не должно принадлежать человеку. Тебе лучше не знать, что такое гнев бога.

– Не знаю, как там у богов, но у людей гнев – это то, что позволяет убивать врагов, – ответил Арлинг, с удивлением отметив, как стало легко подбирать слова. Тело уже не отвлекало его глупыми желаниями плоти. Жажда, голод, страх и сомнения превратились в прах, который подхватил и унес ветер. Долго ждать не пришлось. Вдохновение было подобно поцелую Магды.

– То, что однажды взяли люди, доступно только людям. Ведь поэтому ты не можешь вновь обрести солукрай, верно?

Рычание Нехебкая было лучшим ответом.

– Я не могу отдать солукрай, – решительно произнес Регарди, чувствуя, как крылья свободы пробивают доски гроба, увлекая его наверх, к небу. – Но знаю, как тебе помочь, бог.

Смех Индигового был едва слышным, но от него шевелились волосы, и нехорошо щекотало в горле.

– И что же ты хочешь за свою помощь, человек?

– Вытащи меня отсюда. Убери змей, раскопай яму и открой гроб.

На этот раз Нехебкай смеялся громче. Септоры, которые успели вновь расползтись по ящику, в страхе сжались вокруг него, сдавив так, что он едва мог дышать. Это было странное ощущение, ведь мертвому не нужен был воздух.

– Зачем тебе наверх? – спросил Индиговый, насмеявшись. – Тебя там никто не ждет. Ты больше не халруджи, Сейфуллах освободил тебя. Вернувшись, ты помешаешь ему идти своим путем. Иман простился с тобой еще раньше, когда разрешил васс`хану принести клятву халруджи. А в Солнечной Комнате он похоронил тебя навсегда. Не стоит мертвым беспокоить живых. И хранителем солукрая у серкетов тебе тоже не стать. Ведь последнее Испытание Смертью закончилось неудачно. Так кто же ты теперь?

– Я Арлинг, – ответил Арлинг, с наслаждением произнося каждую букву своего имени. Ни халруджи, ни васс`хан, ни Амру Батыр, ни хранитель солукрая. В последние годы жизни ему редко когда удавалось называться самим собой. Он и не знал, как упоительно это звучало.

– Ответ неверный, – насмешливо произнес Нехебкай. – Ты лишь кусок плоти, которая скоро высохнет и исчезнет.

«Враг держит меч у моего сердца, но я одержу победу», – слова из древней кучеярской легенды вспомнились не случайно. Заполнив собой мир, они вытеснили все ненужные звуки – шелест септоров, голос Индигового, его собственное хриплое дыхание. Осталась лишь истина, и она заключалась в том, что где-то наверху лопата вонзилась в сухое тело такыра, намереваясь проложить путь к его сердцу. Нехебкай встрепенулся и исчез, оставив после себя запах новой надежды.

Арлинг не знал, что случится, когда крышка гроба будет открыта, но был уверен, что мысль, которая спасла его, не должна остаться в могиле. Второй Исход, начатый Подобным, не будет завершен. Ему непременно нужно выжить. Выжить, чтобы начать третью септорию. Исход, который станет последним.

Глава 4. С чистого листа

На Регарди кто-то упал, и, прокатившись по нему, исчез в пустоте. Победа тишины была недолгой. Второй раз мир вторгся в голову Арлинга громкой бранью на керхар-нараге и свежим ветром, который подобрал с земли пригоршню пыли и бросил ему в лицо, насыпав на нем маленькие барханы. Регарди наклонил голову и коснулся ухом земли – земли, а не дна ящика! Кожу царапнула сухая корка такыра, но ее прикосновение было приятно.

Арлинг втянул свежий воздух, наслаждаясь забытым вкусом и запахом. Они были бесподобны. На земле ветра почти не чувствовалось, но ему хватило и легких касаний, чтобы разогнать сумрак и кошмары последних дней. Образы Нехебкая, змей-септоров, тесного гроба, зарытого глубоко в землю, еще долго будут терзать его, но сейчас они превратились в тонкие струйки ночного тумана, исчезающие с первыми лучами солнца.

Вспомнив о светиле, Регарди решил, что день уже отгорел. Земля еще сохраняла жар, но в воздухе чувствовалась суровая поступь ночного холода. И ветер пах, как всегда пах на закате. Он словно впитывал в себя теплые частицы золотого марева, тонущего в горизонте. После ящика с септорами воздух такыра казался кладом, наполненным всем, что нужно для счастья. Неважно, как Арлинг выбрался из гроба, и кто сейчас дрался рядом с его телом. Главное – он дышал.

Хотелось смеяться. «Это истерика, – подумал он, но тут же себя поправил: – Нет, это приветствие жизни». У него была хорошая память на людей и те, кто хоть раз встречались ему в жизни, запоминались навсегда. Он знал кочевников, которые катались рядом по песку, стараясь задушить друг друга, но затуманенная Испытания Смертью голова не могла вспомнить ничьи имена.

– Эй, – крикнул он на керхар-нараге, – у вас есть вода?

Вместо громких слов получился невнятный хрип, но его услышали. В другой ситуации он предпочел бы незаметно исчезнуть, чтобы не привлекать к себе внимания керхов, но сейчас ему нужна была помощь, пусть даже и от врагов. Он не пил больше шести дней, и хотя тяга к жизни продолжала удерживать его в сознании, Арлинг чувствовал, что ее хватит ненадолго.

– Ты очнулся, Сих-Гаран! – прозвучал знакомый голос. Теперь Регарди вспомнил его имя. Молодого керха звали Аршак, и если Арлинг оказался на поверхности благодаря ему, то трудно было не поверить в судьбу. Аршак, сын вождя из племени «Идущие под Солнцем», спасал его уже дважды. Много месяцев назад он подобрал Арлинга раненым на могильнике керхов, посчитав его навьялом. Кочевники верили, что навьялов посылала на помощь Великая Мать Рарлапут в тяжелые времена. Аршака не смущало то, что Арлинг был драганом. «Навьял может быть слепым, безруким, безногим или даже нарзидом – каким угодно, – заявил он ему тогда. – Главное, что ты творишь чудеса». Чудесами керх называл непонятные совпадения, когда самумы, несколько раз настигавшие их в пути, вдруг поворачивали обратно. Аршак верил, что их спасал Арлинг, на спине которого была нанесена татуировка с загадочными символами, оставленная в подарок колдуном Маргаджана. Керх был убежден, что в Арлинге переродился не простой навьял, а знаменитый герой керхских мифов – Сих-Гаран. И хотя кроме Аршака никто из керхов не верил в божественное происхождение Регарди, именно вера молодого кочевника помогла Арлингу отыскать ниточки к Сейфуллаху.

Лязг вынимаемого кинжала заставил Арлинга напрячься. Тело еще не слушалось, и перспектива быть заколотым после чудесного возвращения к жизни не радовала.

– Зачем нам этот драган? – возмутился Белый Ящер, брат Аршака. – Он нас только задержит. Убьем его во имя мести за наших братьев и во славу Великого Судьи! Пока не закончится Пятнадцатая Клятва ни один драган не пройдет мимо меня живым.

– Разве ты не помнишь его?! – закричал Аршак. – Великий Судья сказал, что Рарлапут забрала его к себе, потому что мы усомнились в том, что он ее сын. Хочешь оскорбить богиню второй раз?

– Он сбежал и украл моих пленников! – упрямо повторил Белый Ящер.

– Твоим пленникам помогли бежать предатели из керхов, Сих-Гаран здесь не причем, – заявил Аршак, загораживая Регарди своим телом. – Он лежал под землей на глубине пяти салей! Кто из людей стал бы закапывать себя живьем, да еще в таком месте? В этих землях даже мы не охотимся. Это навьял! Посмотри, разве он похож на человека?

Еще минуту назад Арлингу было наплевать, как он выглядел, но сейчас собственная внешность внезапно обрела большое значение. Во что бы то ни стало нужно убедить спасителей в его божественном происхождении. Регарди попытался придать лицу как можно более торжественное выражение. Получилась гримаса, но, к счастью, керхи были заняты друг другом и на него не смотрели.

– Я не говорил, что он закопал себя сам, – пробурчал Белый Ящер, – его туда закопали. Может, кто-то из наших.

– Все керхи мстят за погибших братьев в Фардосе и убивают драганов немедленно, а не закапывают их в землю, – веско заметил Аршак. – К тому же наши в эти места не ходят, здесь давно ничего и никого нет. Ни торговых караванов, ни дичи. Даже ахары не водятся. Рарлапут испытывает нас, разве не ясно? Иначе она не отправила бы нам в помощь навьяла в образе драгана. На моей карте указано, что здесь должен быть колодец. Мы его не нашли. Зато, когда стали копать, наткнулись на ящик с живым человеком. Разве это не чудо? Ведь мы могли искать колодец в двух или десяти салях от того места, где закопан ящик, или просто его пропустить. Но нет! Мы стали копать именно над ним, и не остановились, даже когда не нашли следов колодца. Рарлапут вела нас. Нехорошо оскорблять ее неверием.

Ситуация прояснялась, но легче не стало. Арлингу непременно нужно было глотнуть воды, чтобы ее образ перестал стоять у него в голове. Мысли отвлекали и мешали сосредоточиться. Керхи искали колодец, а нашли его. Оставалось выяснить, что кочевники делали в этих заброшенных местах, и удалось ли им, наконец, отыскать колодец. Последнее интересовало его особенно.

– Мы копали там, потому что глина в том месте уже была разрыта, – угрюмо произнес Белый Ящер. – Если этот драган и навьял, на живого он не похож. Прошу тебя, дай мне убить его. Нам нужно торопиться, мы и так сильно задержались.

– Без него я не пойду, – заявил Аршак, радуя сердце Арлинга. Если бы керх еще дал ему воды, Регарди мог бы назвать себя счастливым.

– Ты делаешь ошибку, брат. И ставишь нашу миссию под угрозу.

– Не хочу напоминать тебе, но придется, – сурово отрезал Аршак. – Не тебя выбрал Великий Судья, а меня. Это мне поручили найти святыню, это моя миссия и моя ответственность. Ты согласился помогать мне в пути, и я ценю твою помощь. Без тебя я не дошел бы до этого места. Но прошу тебя, не мешай сейчас.

На какой-то момент Арлингу показалось, что Белый Ящер все-таки перережет ему горло, но керх с лязгом вложил кинжал в ножны.

– Пить, – прохрипел Регарди, но по замешательству Аршака понял, что сложности не закончились.

– Всего пара глотков осталось, – прошептал керх, поднося к его губам бурдюк. Арлинг показалось, что жидкость испарилась, едва коснувшись его воспаленного языка. Во всяком случае, ее вкуса он не заметил. А может, керх обманул его, и в бурдюке вообще ничего не было.

– Наша последняя вода, – едко произнес Белый Ящер. – Этому… навьялу, она все равно не поможет, у него истощение, а мы могли бы протянуть до следующего колодца. На карте есть и другие источники. Твой навьял умрет до следующего утра.

«Ты меня плохо знаешь, керх», – подумал Регарди, чувствуя, как рассеивается туман в голове. Тех капель воды, что дал ему Аршак, было недостаточно, чтобы вернуть прежние силы, но они могли помочь ему встать на ноги. И это было хорошее начало после конца.

– Мы не можем отклониться в сторону, – вздохнул Аршак. – Я не хочу потерять след. Но ты не отчаивайся. Ведь с нами Сих-Гаран.

– Пусть ты окажешься прав, брат, – мстительно произнес Белый Ящер. – Но, если твой навьял не поможет нам, я постараюсь отрезать ему голову до того, как он умрет сам.

Арлинг улыбнулся, и на этот раз улыбка получилась почти настоящей.

– Лучше возьми свои слова обратно прямо сейчас, керх, – произнес он, радуясь, что губы снова слушаются его. – Иначе гнев Рарлапут будет ужасным. Ведь ты оскорбляешь ее сына. Конечно, я помогу вам. Расскажи мне о своей миссии, Аршак. Но прежде, помоги мне сесть.

Обхватив запястье керха, Регарди сел, чувствуя себя деревом. Белый Ящер окинул его взглядом с плохо скрываемым отвращением. Арлинг его не осуждал. Керхи всегда считали драганов безобразными из-за белого цвета кожи и светлых, тонких волос. И хотя волосы Арлинга давно утратили белизну, посерев под сикелийским солнцем, а кожа, за которой он тщательно ухаживал в юности, обветрилась и загрубела, покрывшись сетью мелких рубцов и шрамов, он все равно оставался драганом, отличаясь от керхов высоким ростом, прямым носом и синими глазами, которые не поблекли среди дюн и барханов лишь потому, что всегда были закрыты полоской ткани. Он казался страшным не только кочевникам, но и самому себе. Худоба, вызванная голоданием и обезвоживанием, многодневная щетина, слабость тела и духа симпатии не добавляли. После Испытания Смертью Арлинг чувствовал себя пустой оболочкой, которая избавилась от прежнего содержимого, но еще не успела обзавестись новым.

– Я знал, что ты появился здесь ради меня, – уверенно произнес Аршак. – На, пожуй это, а я пока расскажу. Времени у нас немного. Ты должен встать на ноги через час, иначе нам придется тащить тебя на себе.

Белый Ящер фыркнул от возмущения, но вниманием Арлинга уже завладел стебель, протянутый Аршаком. И хотя Регарди хотелось немедленно засунуть растение в рот, он заставил себя его обнюхать. Запах был знакомый, и он узнал чингиль – сорняк, росший во всех пустынях Сикелии. Арлинг не помнил, чтобы кучеяры употребляли его в пищу, но он был с керхами, а кочевники ели все, что можно было разжевать. Среди ядовитых трав чингиль не числился, и Регарди откусил кусок, чувствуя, как растение лопается на языке крошечными брызгами счастья. Он давно не ел ничего вкуснее. Иман, который всегда учил его контролировать желания, был бы им недоволен. «Используй солукрай», – сказал бы он ему, но сейчас Арлинг ненавидел солукрай как никогда раньше. Возможно, он оставил в том ящике под землей, куда больше, чем приобрел.

– Там, на Ладони Мира, началась моя новая жизнь, – сказал Аршак, присаживаясь рядом с Арлингом. – Утром после обряда ты исчез, а Великий Судья объявил, что Рарлапут позвала своего сына обратно, потому что люди оскорбили ее неверием. Я не знал, куда деваться от стыда, ведь это была моя идея привести тебя на суд керхов. Больше такой ошибки я не допущу. Мы вернулись домой, и все стало по-прежнему. Не помню, сколько времени прошло, может, месяц или два. Отец собирался уходить на восток, ближе к Карах-Антару, но мы ждали воинов, которые отправились в Фардосские степи исполнять Пятнадцатую Клятву. Как-то раз я вернулся с охоты и увидел, что у нас гости. Вокруг стоянки толпились сотни всадников, а у отца в палатке сидел сам Великий Судья. Отец выглядел растерянным, старейшины тоже. Раньше, если Судье было что-то нужно, он звал к себе, а не приходил сам. С ним прибыли два кучеяра, один в годах, но крепкий, словно холустайский дуб, другой молодой, все хмурился и молчал. «Я покинул Ладонь Мира, чтобы в эти трудные времена присоединиться к вам, моим братьям и сестрам, – сказал Великий Судья, когда все собрались. – Идет война, но нас втянули в нее обманом, и мой долг – вернуть керхам свободу. Мы знаем легенду о том, что когда-то давно человек по имени Подобный помог нашим предкам выжить в Карах-Антаре, за что они обещали отдать ему свои сабли, когда потребуется помощь. Вместе с Подобным они выковали кинжал, который назвали „Смотрящий Вперед“. Подобный забрал его с собой за Гургаранские горы. По условиям сделки, керхи должны были поддержать того, кто бросит этот кинжал в Родовое Ущелье. Шли столетия, легенда передавалась от отцов к детям, и мало кто верил, что это случится. Но в этом году кинжал был брошен. Человек Подобного, который назвал себя Маргаджаном, Карателем, потребовал, чтобы все керхские племена встали на его сторону в войне против кучеяров. И керхи, верные слову, отдали ему своих сыновей. Мы ненавидим кучеяров, потому что они уничтожают нашу родину – пустыню, своими городами и дорогами, но в этой войне мы оказались костьми, из которых Каратель каждый день строит мост к своей победе. Мы больше не свободные кочевники пустыни, а должники, несущие кровавое бремя долга. Каратель уничтожает кучеярские города нашими руками, перешагивает через трупы наших детей и требует, чтобы керхи посылали ему больше людей. Но мир меняется, и мы меняемся вместе с ним. Керхи обещали помочь Подобному, но не соглашались уничтожать себя в войне, которая им не нужна. Я, Великий Судья, объявляю о том, что обещание, данное нашими предками, выполнено сполна. Мы больше не обязаны отдавать воинов Подобному. Мы возвращаем себе свободу. Великий Судья не приказывает, он советует. Многие керхские племени еще остаются на службе Подобного. Мой долг – помочь им. Племя „Идущих под Солнцем“ было выбранном мной неслучайно. Вы первые откликнулись на мой призыв отказать Карателю, вы первые исполнили Пятнадцатую Клятву. Именно ваше племя породит новых керхов, свободных от долгов прошлого. Я прибыл к вам лично, чтобы объявить о миссии. Мне нужен доброволец, который отправится к Карателю и украдет у него „Смотрящего Вперед“. Мы вернем кинжал в Родовое Ущелье и разорвем договор с Подобным, пока он не выпил всю наши кровь». Так говорил Великий Судья. Ты, наверное, уже понял, что было дальше. Не понимая, что делаю, я выбежал вперед и стал умолять, чтобы эту миссию поручили мне. Я не самый лучший охотник и даже не убил ни одного драгана при исполнении Пятнадцатой Клятвы, но тогда чувствовал, что Великий Судья приехал на стоянку отца именно из-за меня. Это мои уши должны были услышать его слова. Теперь я знаю, что сама Рарлапут бросила меня к ногам Великого Судьи и добилась его благословения на этот поход. Она же уговорила моего брата стать моим спутником. Без него я не нашел бы драганов, за которыми мы сейчас идем. То, что мы откопали тебя, когда искали колодец, – еще один знак того, что Великая Мать ведет меня.

Аршак еще произносил последние слова, но Регарди уже знал, чем закончится его рассказ. Так же как знал, чем могла закончиться история с кинжалом Подобного вообще. «Когда-нибудь ты научишься сначала спрашивать, а потом давать обещания о помощи», – упрекнул он себя. Арлинг и не мог предположить, что дорога так подло повернет туда, где он уже был.

С тех пор, как много месяцев назад он пытался помочь Беркуту украсть кинжал керхов у Маргаджана изменились разве что декорации и фигуры. Вместо стен дворца в Балидете – сухие холмы Восточного Такыра, вместо молодого серкета по имени Шолох – молодой керх Аршак, который так же как и Беркут, верил в особую миссию, порученную лично ему. Сюжет остался прежним. Конец, наверное, тоже. Беркут превратился в прах, убитый неизвестным оружием Карателя. Что станет с Аршаком, Арлинг не знал, но подозревал, что последние часы сына вождя, по сценарию этой игры, должны быть мучительны. Впрочем, пусть он ошибается. Ведь в последнее время, это случалось часто.

Ничего загадочного в том, что Великий Судья выбрал Аршака, не было. Скорее всего, Сахар пришел в племя вождя Мосанны, потому что это была самая крупная стоянка керхов в Восточном Такыре. Добровольцы уже не имели значения. Наверное, Великий Судья согласился бы отправить на миссию даже ребенка. Время утекало, и роскошь выбора была недоступной ни для него, ни для имана. Арлинг был уверен, что после стоянки Мосанны Сахар отправился по другим племенам, где объявлял о той же миссии и выбирал таких же «избранных», как Аршак. Во всем этом узнавался учитель. Чем больше керхов отправятся на поиски ритуального кинжала, тем лучше. Главное – цель. В условиях, когда войска Карателя уверенно продвигались к Самрии, а Белая Мельница почти прекратила существование, средства для имана не имели значения.

Протянув руку, Регарди нащупал повязку, которая валялась рядом на песке. Наверное, она упала с его головы, когда керхи вытаскивали его из гроба. Отряхнув ткань, Арлинг привычно прижал ее к глазам, тщательно завязав концы. Так было надежней. Порой повязка давно защищала его от мира лучше, чем солукрай.

– Расскажи мне о кучеярах, которые приехали с Судьей, – попросил он, стараясь оставаться спокойным. Регарди нисколько не сомневался в том, кто сопровождал Великого Судью. Оставалось порадоваться, что иману и Сейфуллаху удалось убежать от серкетов и достичь Ладони Мира. И хотя все точки были расставлены – Аджухам освободил его от клятвы халруджи, а учителя ждала Белая Мельница, Арлинг чувствовал какую-то незавершенность, которая тянула его к этим людям. Их расставание в Пустоши Кербала было вынужденным, но вернуться прямо сейчас он не мог. Что-то удерживало его, и Арлинг мог только догадываться, что Испытание Смертью закончилось для него не только физическим истощением и сомнениями в собственном здравом рассудке. Ему еще предстояло узнать его последствия, а пока он будет довольствоваться надеждой, что люди, ближе которых у него никого не было, находятся в безопасности. Пусть и временной.

– Я почти их не запомнил, – ответил Аршак. – Они были странные, не похожие на тех, что водят караваны по нашим землям. Один, как я уже говорил, рослый и крепкий, весь в черном, все время держался за плечами Великого Судьи, хотя такой чести не каждый керх достоин. Наверное, это кто-то из уцелевших кучеярских правителей. Второй был молод, почти как я. Вид у него был злой и надменный, а еще какой-то болезненный. Все молчал. Возможно, он был сыном первого кучеяра. Я их только один раз видел. А почему ты спросил?

– Тоже удивился, почему Великого Судью сопровождали кучеяры, – солгал Арлинг, чувствуя приятное покалывание в пальцах. С иманом и Сейфуллахом все будет хорошо. По-другому и быть не могло.

Аршак кивнул, довольный ответом Арлинга, но вопросы не закончились.

– В твоем племени была знахарка по имени Цибелла, – сказал Регарди, вспомнив о той, которая однажды спасла ему жизнь, вылечив раненую ногу. Он так и не расплатился со старой кучеяркой, да и вряд ли когда-нибудь смог. Кровь ее сына, убитого им на Боях Салаграна, жгла пальцы, но уничтожить этот след было не в его силах. Впрочем, сейчас Арлинга интересовало другое.

Великий Судья рассказал ему, что Цибелла была возлюбленной Тигра Санагора, которая отвергла его, когда учитель отказался обучать ее солукраю. Когда иман пришел в племя «Идущих под Солнцем» вместе с Великим Судьей, они могли встретиться. Регарди помнил, как сильно любил сына учитель. Было трудно представить, как он должен был любить Цибеллу. Сейчас в Арлинге говорило не любопытство, но надежда, что Цибелла простила имана в эти тяжелые для всех времена. Однако ответ Аршака был подобен горсти колючего песка, брошенной в лицо.

– Не знаю, на какую змею наступила эта старуха, – пожал плечами керх. – После Ладони Мира ее словно подменили. Ворчала, бранилась, круглые дни валялась на шкурах в своей палатке. Мне приходилось делать за нее всю работу. В тот день, когда к нам приехал Великий Судья, я ее видел в последний раз – утром, еще до охоты. А когда вернулся, Цибеллы уже не было. Потом узнал, что накануне приезда гостей она собрала палатку и вещи, погрузила все на осла и сказала, что отправляется в степь за травами. Она часто так уезжала, поэтому искать ее стали только через два дня. Не нашли и следа, хотя отец отправил за ней лучших охотников. Говорят, такое бывает, когда человек уходит на встречу со смертью. Это ее право, она уже совсем старая была. Мне жаль, что мы не попрощались. Я привязался к ней, и даже, наверное, по-своему любил, хоть она и была невыносимой.

Арлинг понял, что больше задавать вопросов о прошлом не стоит. Ответы были опасными и могли пошатнуть хрупкий мост равновесия, который он построил с миром живых после Испытания Смертью. Пришло время держать обещание.

– Кого вы преследуете?

– Отряд Карателя, – Аршак махнул рукой к горизонту, – Великий Судья подсказал мне, что в этой части такыра видели драганов. Сюда не заезжают даже купцы, поэтому то могли быть только люди Подобного. Белый Ящер – лучший охотник нашего племени, и мы очень скоро напали на их след. Мы догнали их у башни и теперь идем за ними на отдалении. Я не знаю, где искать кинжал, но думаю, что Каратель держит его при себе. Его люди должны вывести нас к нему. А дальше будь, что будет. Подкрадемся ночью к палатке Карателя и украдем у него кинжал. С тобой у нас все получится.

План был самоуверенный, если не наивный, но керх говорил горячо и убежденно. Он не сомневался в успехе, потому что верил, что его избрала для миссии Рарлапут. И прислала ему навьяла в помощь.

В словах Аршака настораживало абсолютно все, но одно слово резануло слух сильнее других.

– Вы нашли отряд у башни? Здесь, в такыре?

– Да, у башни отшельников, – кивнул Аршак. – Там жили какие-то монахи. Отец их не трогал, потому что они платили нам каждый месяц золотом. Не знаю, чем они не угодили Подобному, но когда мы подошли, башня уже догорала. Драганы спалили ее дотла. Монахов мы не нашли. Либо их всех убили, либо они сбежали, а значит, все равно погибли. В этих местах умеют выживать только керхи.

Последние слова Аршак произнес с гордостью, хотя и несколько озадаченно.

– По крайней мере, так было раньше, – добавил он. – С приходом Подобного пустыня изменилась. Там, где мы нашли тебя, должен был быть колодец. Но то ли он пересох, то ли его засыпало. Это уже третий источник, который мы с братом не смогли отыскать. Такого никогда не было. Есть еще один колодец, но он находится в стороне. Если мы свернем к нему, можем потерять драганов. Люди Карателя идут на север, в Фардосские степи. Там есть вода, но до них еще неделя пути. На траве будет трудно долго продержаться. Возможно, придется убить одного из верблюдов, но это может нас задержать. Один верблюд троих не повезет. Что думаешь, Сих-Гаран? Сворачивать нам к колодцу или следовать за драганами?

Керх замолчал, ожидая ответа Регарди, но Арлингу нужно было собраться с мыслями. По крайней мере, теперь было ясно, почему серкеты за ним не вернулись. Они просто не успели. Подобный опередил Бертрана, напав раньше. Возможно, Скользящим и удалось уйти по подземному ходу, но остаться в стороне, как хотел настоятель, у них не получилось. Впрочем, Регарди это уже не касалось. Теперь месть серкетам за имана и Испытание Смертью казалась бессмысленной. Нехебкай сам разобрался со своими слугами, хотя что-то подсказывало – ставить точку на жрецах было еще рано.

– А драганы? Вы не пробовали украсть воду у них? – спросил Регарди у Аршака, который уже начинал седлать верблюдов. Солнце клонилось к закату, а значит, приближалось время, когда человек мог хоть немного почувствовать себя хозяином дороги. Днем было слишком жарко, а ночью слишком холодно, поэтому лучшим временем суток для переходов по такыру было утро и вечер.

– Ты, наверное, за глупцов нас держишь, навьял, – произнес Белый Ящер, напомнив Арлингу причину, по которой его не убили. – Это же люди Подобного. Их ведет его магия, им не нужна вода.

– Мы как-то подкрались к ним ночью, – пояснил Аршак. – У них нет ни лошадей, ни верблюдов, но они идут очень быстро, налегке. Ни телег с провиантом, ни запасов воды. Воины иногда жуют полоски чего-то сушеного, но мы не видели, чтобы они пили воду. Наверное, это и не люди уже, а демоны. Они могут исчезнуть также неожиданно, как появились. Поэтому нам нельзя оставлять их.

– Но без воды мы умрем, – отрезал Белый Ящер и хмуро глянул на Арлинга. – Если этот человек и правда навьял, пусть докажет. Яви нам воду, Сих-Гаран, иначе я утолю жажду твоей кровью.

– Мы не тронем его, брат! – возразил Аршак, но Белый Ящер его не слушал.

– Зачем убивать верблюдов, когда у нас есть он? – керх указал кончиком ножа на Регарди, который пытался встать на ноги. Понемногу ему это удалось, и он замер, гадая, как будет выглядеть его поединок с Белым Ящером. Когда подул ветер, и Арлинга пошатнуло, он понял, что доказывать свое божественное происхождение все-таки придется. Из двух братьев Белый Ящер был сильнее, и как бы крепко не верил Аршак в предназначение навьяла Арлинга, исход драки был предсказуем. Регарди тоже с удовольствием утолил бы жажду кровью Белого Ящера, но придется быть терпеливым. Ветер принес прохладу и несколько сумасшедших мыслей, одна из которых показалась удачной.

– Да, я навьял, – гордо произнес он, расставив ноги, чтобы не качаться. – Я добуду вам воду, дети пустыни. А потом мы вместе найдем Карателя и заберем у него кинжал. Все будет так, как ты веришь, Аршак.

Аршак победно улыбнулся брату, Белый Ящер заскрипел зубами от злости, а Арлинг Регарди подумал, что у навьяла определено есть свои преимущества. По крайней мере, его не убивают на месте, а дают шанс на чудо. И пусть шанс был только один, Арлинг собирался его не упустить.

***

Наемник, которого Арлинг и Белый Ящер похитили из отряда Карателя, был высоким и тяжелым. За время, прожитое в Сикелии, Регарди успел забыть, какими рослыми могли быть его сородичи, драганы. И хотя сам Арлинг был на голову выше любого кучеяра, он редко задумывался об этой разнице. Она была такой же естественной, как то, что у кучеяров были темные волосы, а у него светлые.

Испытание Смертью забрало у него больше сил, чем он думал. Ему было трудно угадывать препятствия под ногами, отчаянно хотелось пить и забыться сном – настоящим, не таким, как в гробу с септорами. Но Белый Ящер не сводил с него глаз, и Регарди прилагал все усилия, чтобы не показаться слабым. Аршак поступил неразумно, оставшись сторожить верблюдов и отправив Арлинга наедине с братом. Молодой керх рисковал остаться без навьяла и божественной помощи Рарлапут. Регарди пообещать найти им воду, но Белому Ящеру не нужны были причины, чтобы перерезать ему горло. Арлинг сомневался, что у керха получилось бы это легко, но крови ему сейчас хотелось меньше всего.

– Как я сам раньше не догадался, – пробурчал Белый Ящер, опуская похищенного драгана на землю. Арлинг, который нес ноги наемника, насторожился. До места, где их ждал Аршак, было еще далеко.

– У нас нет колодцев, зато есть целое стадо этих баранов, – пояснил керх, указывая на драгана. Тот все еще не пришел в себя, после того как Белый Ящер выстрелил дротиком ему в шею. – Мы можем пить их кровь вместо воды. Она слаще и питательнее. Но если ты думаешь, что это поможет тебе, навьял, то ошибаешься. Сначала я выпью его кровь, а потом твою.

– Тебе не придется пить ничью кровь, керх, – сурово сказал Регарди, стараясь оставаться спокойным. – И этот драган уже нам не нужен. Я получил все, что хотел, и покажу тебе воду, когда мы вернемся к Аршаку.

– Здесь я решаю, кто мне нужен, а кто нет, – прошипел Белый Ящер, приблизив к Арлингу лицо. Регарди почувствовал брызги слюны на щеке, но не стал их вытирать. Не хотелось тратить силы на мелочи, когда поединок мог случиться в любую секунду.

– Подожди меня здесь, – уже более мирно произнес керх. – Хочу кое-что подстроить. – Белый Ящер наклонился к пленнику и быстро порезал ему руку. – Измажу его кровью камни и тряпки и разбросаю в округе. Хороших охотников этим не проведешь, но воинам Карателя до них далеко. «Пустынный лев сожрал нашего брата», – вот, что они скажут. Нам нужно, чтобы отряд Карателя шел туда, куда шел, не останавливаясь на поиски пропавших.