Текст книги "Тундра – твой дом"

Вера Рудинская

Тундра – твой дом

(рассказы и сказки о тундре)

Москва

2016

Оглавление

Сон

Тундра – твой дом

Закон предков

Случай в тундре

Схватка

Комок на снегу

Мойтрук

Свет ее любви

Первый весенний денек

Лемминг Кутя

Кутины заботы

Храбрый Кутя

Кутя и люди

Кутины ягодки

Кутя и Малышка

Семейка

Гора Хаччис

Луна и Озеро

Сын Луны

Сказка про молодую шаманку

Сон

Олокса лежал под теплым песцовым одеялом и ждал. Сейчас начнется самое удивительное – сказка. Вот в чум зашел сказочник, наконец-то, мальчик весь встрепенулся в предвкушении радости. Все зашевелились, устраиваясь поудобней. Обычно сказка могла длиться и до утра, если сказочник был в ударе, и поэтому все готовились слушать очередную историю с полным комфортом. Олокса с любовью поглядывал на сказочника – как же много он знает разных историй необыкновенных. Тот улыбнулся мальчику.

И началось. Голос сказителя медленно вел слушателей в путешествие…

Олокса и не заметил, как заснул. И приснилась ему сама сказка:

Вот он в теплом одеяле вылетает из чума над очагом, оленья шкура несется прямо в небеса. Звездочки охнули от удивления, весело подмигнули ему, Луна строго оглядела его и молча повернулась к Земле – ведь она освещает путникам дорогу. А Олокса поднимался все выше и выше. Ветер где-то зашумел в небе, поглядывая на мальчишку, снежинки вели здесь веселый шумный хоровод, а потом спускались вниз, укутывая землю белоснежным покрывалом… «Как же тут красиво и светло», – изумился Олокса.

А потом он увидел Зиму, она в ярком пушистом одеянии восседала на высокой горе. Ветры и туманы служили ей, подавая знаки, потом все вдруг пропало.

Мальчик поднимался все выше и выше, уже и звездочки ушли спать, небо покрылось пеленой туманов, а Олокса летел дальше в своем одеяле… Вдруг мальчик увидел темное пространство, оно манило его сверканием мельчайших точек. Казалось, все вокруг поглотит эта бездна. Ему стало внезапно так жарко, он крикнул… и тут проснулся.

Кругом тишина, все спали давным-давно. Он, широко раскрыв глаза, оглядывался вокруг, еще не понимая – где это он? Вдруг маленький братишка, спящий рядом, толкнул его ножкой во сне, и тогда Олокса окончательно проснулся.

Ах, как было ему жаль возвращаться обратно, он продолжал вспоминать красоту земли и неба в надежде вернуть все назад… Но это был только сон…

Тундра

–

твой

дом

Cмеркается в тундре очень быстро и незаметно. Низкое небо становится хмурым, и откуда-то набегают пышные облака, и вот уже сумраки.

Уйбан возвращался из соседнего стойбища, по дороге посмотрел сети на озере – рыбы было много, почти полный мешок. Довольный и усталый, Уйбан бережно вел упряжку, что-то напевая себе под нос.

Олени бежали скоро и слаженно, полозья нарт мягко скользили по твердому насту. Уйбача оглянулся назад на следы нарт и обомлел: сзади катился белый ком снега, медленно и верно по их следу.

Парень вздрогнул и погнал оленей. Они, послушные каюру, рванули вперед. Уйбан обернулся еще раз, а вдруг ему показалось в этом надвигающемся мраке. Теперь же ком нарастал, казалось, он сейчас накроет упряжку всю. Сильнее он стеганул оленей, и теперь уже упряжка вихрем помчалась по тундре.

До стойбища было не так уж и далеко, и парень изо всех сил торопил оленей.

Назад он не оборачивался, казалось, страх заползал под одежду, он весь покрылся мокрым потом. Что это гналось за ним? Он и раньше слышал различные истории, но как-то не обращал внимания, не прислушивался.

Вот и стойбище, послышался лай собак, он облегченно вздохнул.

Нарта резко остановилась у ближайшего чума, и только тогда он посмотрел назад. Ничего вокруг, только безмятежная снежная пустыня и тишина.

Он быстро вбежал в чум, сидящие у очага люди странно посмотрели на него, он был весь в снежной пыли, красные глаза. «Что это с тобой?» – спросила бабушка. И он рассказал про снежный ком. Все удивленно переглядывались друг с другом – такой случай!

Старик, куривший у очага длинную трубку, произнес только одну фразу: «У страха всегда велики глаза». Уйбан ничего не ответил и молча сел к огню. Он еще продолжал трепетать, оленья куртка прилипла к телу. Он скинул сокуй, облегченно вздохнув, и вдруг вспомнил про рыбу. Парень быстренько выскочил на улицу и подошел к нартам – они были пусты, вероятно, мешок выпал при такой стремительной езде. В чуме посмеялись над его злоключением, и только старик молча курил, поглядывая на паренька, а потом промолвил вдруг: «Не надо бояться земли своей, тундра – это твой дом». Эти слова вспоминал Уйбан теперь всегда, когда отправлялся в дальний путь.

Закон

предков

Это случилось давно. Стойбище было большое и дружное. Люди охотились, рыбачили, добычу делили поровну на всех, никого не обделяя. Никита жил с отцом, мальчик часто помогал ему, когда тот пас оленьи стада. И на охоту частенько отец брал сына. К 10 годам Никита много умел: быстро и ловко запрягал оленью упряжку, легко управляясь с самыми крупными самцами. Отец был доволен им.

Однажды они оказались очень далеко от стойбища в погоне за дикими оленями, и теперь тихо ехали домой, на сей раз без добычи. Уставшие олени безмятежно брели по хрупкому насту. Безмолвно вокруг, ни ветерка, лишь тишина и хруст саней. Вдруг в ложбине Никита заметил какое-то движение и остановил отца. Приглядевшись, они увидели огромную тушу и страшно испугались.

В ложбине лежала мертвая белая медведица, а около нее возился медвежонок. Как погибла медведица – было непонятно? Только маленький медвежонок крутился возле нее, толкая ее мордочкой, он ныл совсем как щенок. Они тронули нарты и стремительно помчались прочь от этого места. Для долган медведь – тотемное животное, нельзя не только убивать его, но даже смотреть в его сторону. Никита все оглядывался назад, думая о медвежонке – ведь погибнет один-одинешенек. Мальчик толкнул вдруг отца и умоляюще посмотрел на него. Нарты резко остановились. Отец молчал, что-то обдумывая. Брать с собой медвежонка белой медведицы – это большой грех для рода. Что делать? Нарушить закон предков?

Но недолго они сидели в раздумье и вскоре повернули назад. Медвежонок все также ныл возле туши. Они спустились в ложбину, и тут медвежонок подбежал к ним. Он не боялся их. Никита во все глаза смотрел на него. Он был такой беленький, пушистый и совсем еще малыш, с маленькую собачку. Он аккуратно взял его на руки, и тот прижался к нему. Видимо, он замерз и был голоден.

Когда они вернулись домой, все настороженно посмотрели на их находку. Оставить в стойбище? А что потом? А вдруг это – беда? В чуме Никиты долго не спали, мальчик весело возился с находкой, укладывая его возле себя на теплую оленью шкурку. Тот вдруг прижался к нему и совсем засопел – впрямь, как щеночек.

Несколько дней Никита возился с медвежонком, а тот уже всюду бегал за мальчиком. Это очень смешило Никитку. Но собаки грозно лаяли и сторонились зверька. Мальчик замечал, как озабоченно смотрят на медвежонка взрослые. И в один из дней отец сказал, что старейшины решили увезти медвежонка, чтобы он не рос среди людей. Мальчику стало ясно, что тот погибнет один в тундре или его загрызут волки.

Вечером отец долго сидел у очага, молча дымил в трубку, о чем-то размышлял, а глубокой ночью разбудил сына. Они тихо собрались, сложили свой нехитрый скарб на нарты, (Никита крепко держал медвежонка на руках) и умчались в снежную даль. Больше их никогда не видели. Они пропали в заснеженной пустыне.

Случай

в

тундре

Зима властно входила в свои права, в тундру она приходила особенно быстро. Леденящим дыханием она оглядывала просторы вокруг и засыпала всю землю белым покрывалом.

Вот и в этом году зима пришла неожиданно, за ночь вся тундра надела белоснежную одежду.

Олени неспешно искали ягель уже почти в глубоком сугробе, а пастухи, не торопясь, курили у своих нарт. Нюку сидел рядом с дедом и смотрел на бескрайнюю даль снегов. Тундра в эти минуты удивительно хороша – тишь да гладь вокруг, да необъятный простор.

Мальчик помогал своему деду пасти оленей богача Михея. Жили они с дедом одни, бедно и хмуро. Каждый вечер они объезжали несметные стада оленей, собирая их в кучу, оберегая от волков. Строг и суров был Михей, он мог появиться неожиданно, в любую минуту. Любил он проверять свои богатства. Мальчику немного взгрустнулось, дед старел на глазах, и тут ничего не поделать. Вдруг оленьи собаки встрепенулись, олени мгновенно почувствовали опасность и сгрудились в круг. Мальчик услышал вой волков. Да, это были волки – голодные и злые, они приближались к стаду, нагоняя страх и ужас.

Дед был без ружья, да и откуда у бедного пастуха ружье? Что делать?

Старик быстро вскочил на нарты, приобняв внука, крикнув ему – крепко держаться и ринулся к стаду.

Волки были совсем близко. Олени хрипели от ужаса и все тесней жались друг к другу. Подлетев к стаду, старик кинул мальчика прямо к оленям, а сам помчался к волкам. Его нарта неслась стремительно, напуганные олени бежали быстро. Старик на ходу вынул маут и кинул на волков. Звери не ожидали такого смелого броска, и вмиг один из волков завертелся, пойманный маутом. Нюку испуганно смотрел, как дед закрутил волка в бешеном танце. Вся свора волков, казалось, в недоумении глядела на это. Волк захрипел, судорожно загребая лапами снег, и в этот момент старик ослабил хватку, волк вмиг вырвался из петли и потрусил к стае. Волки повернулись и ринулись прочь. Что это было? Мальчик не мог понять, но звери убежали…

А вечером в чуме, когда они пили чай, Нюку спросил у деда, почему тот отпустил волка?

Старик только улыбнулся и проговорил: «Животина…»

Схватка

Афанасий возвращался в стойбище из поселка. Он был в самом веселом расположении духа, нарты мягко скользили по снежному насту. Наступала весна со своими правами и ветрами, в воздухе уже ощущался запах тепла. Скоро весело зажурчат ручьи, тундра проснется от снежного сна, и начнется…

Афоня что-то мурлыкал себе под нос и стал потихоньку подремывать. Олени послушно мчались по снежной дороге. Афоня слыл хорошим охотником, и его в поселке хвалили за меткость и неустрашимость. В любую погоду он охотился и рыбачил в суровую зиму. А летом переплывал маленькие, но своенравные бурные речушки, гоняясь за линными гусями.

Он вез новые патроны и был доволен проведенным временем в поселке.

Внезапно упряжка дернулась, и олени понеслись в снежном вихре. Что такое?

Афоня вмиг очнулся от мыслей и ужаснулся… Прямо по снегу к упряжке мчались волки – их было двое. Вот почему так испугались олени. Они уже не слушались каюра и неслись во весь опор по санному следу. Охотник на мгновение оторопел, он впервые так близко столкнулся с этими хищниками. Со всех сил он натягивал вожжи, но безуспешно. Олени ничего кроме страха не чувствовали. Упряжка мчалась вперед, ничего не разбирая перед собой. Если они упрутся в овраг, все им конец… Поспешно, не отпуская вожжи, он успел вытащить ружье, он всегда клал его так, чтобы выдернуть в любой момент.

Да еще нож…Он в кармане парки… А волки приближались неумолимо…Олени хрипели от ужаса, и вместе с ними дрожал и человек… То ли от страха, то ли от нетерпения…Афоня и сам не понимал в этот миг – чего больше…

И вот он изо всех сил натянул вожжи, и упряжка остановилась как вкопанная.

Афоня мгновенно вскинул ружье и выстрелил в зверей, даже не прицеливаясь. Он хотел просто напугать волков… Но их было не остановить…Это были молодые самцы, они учуяли добычу и забыли в этот миг об опасности, или они не встречали охотников…

Пуля на бегу поймала первого волка, он крутнулся и так и упал на снег, как будто не успев понять, что с ним? Что его так быстро остановило…

Охотник подумал, что второй-то уж точно убежит. Но не тут – то было…

К его удивлению, второй волк продолжал свой стремительный бег, теперь уже на него. Он даже не успел испугаться, а волк мчался уже прямо к нему. В последний миг Афоня выхватил острый охотничий нож и вскинул его перед собой, и волк прямо воткнулся в него. Что же это было?

Афоня в растерянности смотрел, как прямо на него валится туша волка…

И тут увидел волчьи глаза, казалось, в этом еще не угасшем взоре зверя отразилась вся ярость и неистребимая сила животной страсти. Охотник молча повалился на нарты, обессилев от этой борьбы.

Так его и застали попутчики, которые немного отстали от него и теперь только догнали, после этой стремительной схватки. «О, какой молодец, – восхитились они, – один с двумя волками справился». Но Афанасий сидел молча и только вздрагивал от вдруг подступившей усталости и радости не чувствовал никакой.

В стойбище тоже все обрадовались такому исходу и теперь уже восхищались им в открытую.

Но с тех пор Афоня потерял всякое желание охотиться. Он и сам не мог понять, что с ним произошло. Иногда ему мерещились те самые волчьи угасающие непримиримые глаза, тогда он вздрагивал и оглядывался, как будто кто-то его подстерегал.

Не скоро он забыл эту ошеломляющую схватку, но молодость берет свое…

Теперь Афоня был уверен в своей силе и ловкости.

Комок

на

снегу

Нарты медленно двигались по скользкому апрельскому снегу. Каюр подремывал, лениво погоняя упряжку. Девушка глядела на бескрайние просторы тундры, убегающие вдаль снежные дали, и мечтала. Как всегда, как в детстве. Снег был удивительно гладкий, и сани неслись быстро, олени не утомлялись. Небольшие горки не мешали мерному бегу упряжки. А снег так и слепил глаза, на бликах солнца он казался непонятного голубого цвета. Кристаллики его сияли и вспыхивали невероятно ярким блеском. Мача на нартах пристально всматривалась в снег, радуясь такой красоте и тишине.

Вдруг на одной из кочек нарты сильно тряхнуло, и девушка мягко вывалилась из саней. А упряжка помчалась дальше. Мача сначала не поняла, почему прекратилось движение. И с ужасом увидела, что лежит на снегу, а сани умчались и все удалялись, пока не исчезли за бугорком. Она попыталась встать, но не тут–то было. Тяжелый сокуй тянул назад к снегу. Ее так тепло и долго одевали перед дальней дорогой, она стала похожа на комок из шкур. Шагнуть невозможно – сокуй мешал двигаться. Кричать бесполезно, вокруг только одно полярное безмолвие.

Так сидела Мача на снегу, не чувствуя ни холода, ни страха даже.

Хорошо, что начался уже полярный день, не скоро стемнеет. Вдруг она заметила какое-то движение слева, чуть повернув голову, она увидела белый комочек – песца. И откуда он появился здесь? Ей стало весело – все-таки не одна в этой потерянной снежной пустыне. А зверек с любопытством принюхивался и вертел своим носиком, но не приближался к ней.

Девушка легла на снег и чуть перекатилась поближе к нему. Зверек отбежал, но не уходил. Так они и перемещались. Она перекатывалась к зверьку, а тот отбегал. Мача совсем повеселела.

Так прошло немало времени. Где-то уже темнело сумеречное небо, но тундра дышала тишиной и безмятежностью. Странно, девушка не ощущала страха, казалось, родная стихия просто проверяла ее на выносливость. А не запаникует ли она одна в этом безмолвии? Да, эта ее первая поездка в качестве практикантки зоотехникума. Мача решительно сняла сокуй, благо его легко скинуть, но тут же ощутила дыхание холода. Взяв сокуй за ворот, она двинулась по следу нарт. Когда-нибудь же каюр заметит ее отсутствие?

Но холод уже пронизывал все тело. Она опять накинула сокуй и осталась лежать на снегу как темный комочек. Она глядела на небо и ощущала себя совсем одинокой на всем свете. Это состояние не понравилось ей. И она стала перекатываться по снегу по следам нарт…

Ну, наконец-то, сначала Мача услышала скрип нарт, а потом увидела упряжку. Где-то очнувшись от дремоты, каюр обнаружил пропажу и вернулся по следам.

Немного погодя она уже пила горячий чай в балке и добродушно смеялась вместе с хозяевами над незадачливым каюром. Да, потом ей частенько вспоминался этот случай, но молодость берет свое, вскоре он совсем забылся.

Мойтрук

Дорога была ровная и легкая, слегка припорашивал хрупкий снежок. Нарты плавно бежали по снегу, мягко подпрыгивая на уступах.

Старик ехал очень довольный собой и встречей с сельчанами. Он возвращался из поездки в поселок, в стойбище. Олени дружно тянули нарты, и старик умиротворенно запел. Он пел длинную долганскую песню, в которой рассказывал о своей долгой жизни. Он обращался в ней к своим сородичам, давно ушедшим в мир иной, и к живым, называя их поименно. Перед его глазами мелькали лица родных, милые сердцу образы. Он не замечал, как скупые старческие слезы плыли по его морщинистой щеке.

Песня то затихала, то опять возрождалась.

Казалось, старик объяснялся со своими ушедшими родичами, описывая свои горести и радости. И вспоминал он родителей своих, чьи образы никак не потускнели за эти долгие годы. Вот мягко улыбаясь, мама погладила его по лицу, а вот и отец сурово глянул на него, как будто спрашивая: «Ну, как жизнь, сынок?». Да, такие далекие, но такие сладкие минуты детства.

Так незаметно пролетала дорога, за песней старик и не заметил, как упряжка вдруг скатилась в овраг и назад они не успели выбраться.

Вдруг откуда ни возьмись, закрутила вьюга, будто она ждала человека. Пурга внезапно налетела на упряжку, она неистово рвала сокуй старика, завывала и закатывала снегом его лицо. Снежинки становились все крупнее, вот уже и олени легли в снег, не в силах сопротивляться буйству пурги и ветра. Старик и петь перестал. Он не боялся пурги, только бы не замерзнуть во сне.

Он лег ничком на сани, но пурга трепала его парку, снежок заливался в глаза. Казалось, пурга так была рада встрече с человеком, и ей захотелось померяться силами. Ветер гудел в ушах, и старик сдался его упорству. Он молча лежал, устав от завывания пурги, а она еще с большей силой рвала и металась вокруг нарт.

И он стал провалиться в забытье, вот кто-то такой родной и близкий улыбается ему и зовет куда-то. Так он засыпал все глубже и глубже.

Ну, вот и все… Ветер уже тихо проносился над ним, сделав свое дело. Пурга довольная своей силой уходила прочь, в полярную ночь.

Исчезли образы, старик молча лежал на нарах, уже замерзая и не слыша ничего. Вдруг ему почудилось, его лицо лизнула собака Мойтрук, которую он оставил в стойбище, привязав к нарам, чтобы она не побежала за ним. Нет, этого быть не может… Но он ясно почувствовал теплое дыхание собачки. Он внезапно вспомнил своего любимца. Как же так, собака ждет его.

Из последних сил старик сел, устало натянул вожжи, резко толкнул оленей хореем. Олени будто ждали этого момента, встрепенулись и рванулись резко вверх.

А пурга затихла от неожиданности, потом с яростью накинулась вновь, но уже было поздно, олени вынесли нарты из оврага и понеслись.

Через два холма послышался лай собак, вот и стойбище. Старик опять затянул свою песню…

Когда он бросился к собаке и стал ее ласково теребить, та никак не могла понять своего сурового хозяина, что это с ним? Она ведь не знала, что только что спасла его.

Свет

ее

любви

Милое, удивительно ясное спокойное лицо, почти греческий профиль, умные все понимающие глаза. Зинаиду можно было назвать красавицей, если бы только не хромота – она очень сильно припадала на правую ногу.

Эта хромота не мешала ей ловко орудовать по чуму, казалось, она никогда не уставала. Хотя родилась Зинаида абсолютно здоровой.

А история с ногами – это длинная история.

Случилось это давно, в начале прошлого века, на бескрайних просторах Таймырской тундры. Одна очень богатая долганская семья. Отец владел многотысячными стадами оленей, лучшими угодьями, ему прислуживало много батраков. Семья была большая, пятеро дочерей-красавиц. Бай Михей хотел умножить свое богатство и мечтал выдать дочек замуж за богатых оленеводов. Старик торговал с русскими купцами пушниной, те тоже заглядывались на его дочерей, но побаивались крутого нрава Михея. Он был жестким человеком и прозорливым.

Зинаида – самая младшая из дочерей. У нее правильные черты лица, светло-серые глаза (откуда?), тонкая гибкая фигурка. Отец часто брал ее с собой осматривать свое хозяйство. Она ловко управлялась с оленьей упряжкой и стремительно носилась по тундре, гоняя пугливых оленей. Отец научил ее многому, поэтому она любила бывать одна в холодном безмолвии в любую погоду. Зинаида во всем слушалась отца. Она была покладистой и очень доброй дочерью.

Случилось так, что у богача Михея батрачили братья Антоновы – Афанасий и Федор. Они были самыми бедными в стойбище, круглые сироты, жили у старого больного деда. Целые дни они проводили в тундре, выпасая и охраняя несметные оленьи стада.

Как-то в один из теплых дней Зинаида отправилась проверять оленей. Нарты летели по хрупкому насту, взвихряя снег. Ветер, будто догоняя ее, бессильно рвался за ее спиной. Она не заметила крутого склона, и сани перевернулись, скатившись вниз. Девушка не смогла удержаться и выпала из саней, но не испугалась, только ушиблась немного. Крутой обрыв, нарты перевернулись, но олени не пострадали.

Зина сидела на снегу и думала, как выбраться оттуда. Вдруг кто-то крикнул ей сверху, чтобы она подождала. К ней спускались двое. Они помогли ей выбраться наружу и подняли упряжку. Она повернулась, чтобы поблагодарить их – это были братья Антоновы. Они как раз возвращались домой в соседнее стойбище, шли пешком, ведь оленей у них не было.

Девушка взглянула на высокого крепкого Афанасия, он привлек ее внимание недюжинной силой. Правда, отец запрещал ей общаться с бедными пастухами. Зинаиде вдруг показалось, что она давно знает этого парня, а он смущенно смотрел на нее. Она быстро села на нарты и умчалась, только снежный вихрь взметнулся за санями.

С тех пор она частенько посматривала в сторону парня, тайно от родителей. Афанасий тоже при нечаянной встрече улыбался девушке. Так зародилась их любовь. Только знала Зинаида, что отец никогда не согласится выдать ее замуж за самого бедного из своих пастухов.

Но тут настали непонятные времена, в тундру пришла новая власть – большевики раскулачивали богатых зажиточных оленеводов и организовывали оленеводческие бригады. Старый Михей и не думал подчиняться новым законам, он решил откочевать со своими стадами дальше к северу, потеряться в снежной пустыне.

А Зинаида, узнав о планах отца, отказалась ехать с ним. Она решила убежать с Афанасием. В один из дней они тайком запрягли оленей и отправились в путь. Только не дремал Михей. Узнав о побеге любимой дочери, он ринулся в погоню. Он запряг самых быстрых и сильных оленей и поехал вслед за ними.

Догнал он их быстро, соскочив с саней, он рванул дочь и, крепко схватив за косы, поволок за собой. Девушка попыталась вырваться, но отец все сильнее закручивал ее волосы. Тут опомнился Афанасий, он бросился на помощь любимой. Крепко схватив Михея за руку, он пытался освободить ее. Но Михей отбросил его от себя. Он избил Зинаиду, ударил ее с силой о нарты и сломал ей ногу. Его надежды рушились на глазах, и, казалось, всю свою ненависть и боль он вымещал на дочери.

Наконец Афанасию удалось схватить старика и оттащить от Зины. Он крикнул, что Михею никогда не вернуть ее. Старик сам понимал бесполезность борьбы. Прокляв дочь, он уехал прочь.

Жадный Михей бросил всю семью и один откочевал со своими стадами дальше на север, и пропал. О нем больше никто не слышал.

А Зинаида выздоровела, благодаря усилиям Афанасия, только навсегда осталась хромой, нога зажила неправильно. Но они были молоды и счастливы. Людей в стойбище удивляла их нежная привязанность друг к другу, сила их любви. Семья жила дружно, хотя и очень бедно. Родились дети.

Но вскоре стало трудно жить в тундре. Небольшой улов рыбы, который рыбакам удавалось поймать, сдавался в колхоз. Очень многие голодали. Новая власть запрещала забивать колхозных оленей для семей.

Однажды Афанасий не выдержал, он тайно забил самого худого оленя, чтобы накормить своих пятерых детишек. За свой поступок он поплатился – его арестовали как врага народа и посадили на долгие годы.

Зинаида осталась одна с детьми.

Но она не растерялась, не такой у нее был характер – стала шить парки, торбаса людям, выделывать шкуры, помогать соседям (те давали ей еду за помощь). Молодая женщина выживала, как могла, порой вообще есть было нечего, дети питались рыбьими потрохами, которые выбрасывали рыбаки. В этой невыносимой борьбе за жизнь угасли двое ее маленьких сыновей. Но она понимала, что не одной ей тяжело. Вера в возвращение Афанасия давала ей силы терпеть и жить дальше.

Когда дети подросли, она их отправила в поселок, чтобы учились, а сама осталась в тундре, ожидать своего Афанасия. От него не было известий, да и как он мог сообщить о себе, неграмотный и растерянный тундровик в чужом мире. Время шло неумолимо – выросли дети, появились внуки, но Зина по-прежнему жила в тундре и ждала.

И однажды он вернулся, худой и изможденный, совсем седой и больной. Наконец-то они снова вместе! После возвращения Афанасий прожил всего год, как ни старалась она выходить его.

Многие сватались к Зинаиде после его кончины, но она так и осталась одна. Не смогла забыть свою любовь. Жила у дочерей, теперь у нее была большая семья – восемь внуков и три правнука.

А ушла она в одночасье от гриппа, хотя всю жизнь ничем не болела. Она никогда не жаловалась, часто вспоминала свою молодость, и лицо ее тогда светилось счастьем и покоем.

Свет ее доброты и необычайной силы духа продолжает озарять жизнь ее внуков и правнуков – всегда жить в любви, во имя любви.

Такой была моя бабушка – Зинаида Михеевна Суздалова – Антонова.

Рассказы о животных

Первый

весенний

денек

Светило неяркое северное солнышко, ветерок слегка прогуливался по тундре, раздумывая – подуть или подождать. Весна в тундру приходит всегда неожиданно. Снег начинает темнеть и тяжелеть, появляются первые ручейки где-то под снегом, потихоньку все наполняется шумом и гамом.

Вот проснулся после долгого зимнего сна маленький юркий лемминг Кутя. Он выскочил из своей норки, вдохнул свежий утренний воздух и понесся по снежку в поисках пищи. Его норка как раз оказалась около чумов стойбища.

А там детвора тоже высыпала на улицу, и весело толкая друг друга, ринулась к ближайшему озерку. Всем было весело в приближении теплых деньков и незаходящего полярного солнца. Очень скоро солнышко будет освещать тундру и днем, и ночью. И дети в предчувствии весеннего тепла шумно галдели и хохотали друг над дружкой. Вдруг один из ребят заметил мышонка, все побежали за ним, подгоняя друг друга. А Кутя быстро шмыгал по мягкому снежку, не замечая озорных ребятишек. Он просто опьянел от свежести утра и солнечных лучей. Его желтенькая шубка блестела ярким пятном на темнеющем снегу, вот и проталинка неглубокая, Кутька быстренько юркнул в дырку. Ребятишки шумной гурьбой окружили эту ямку, но маленький Кутя уже был далеко под снежным коридором. Дети свистели в дырку, топали по снежному насту, но Кутя и не слышал их.

Наконец ребятишки, устав ждать мышонка, побежали дальше.

Под снегом Кутя нашел прошлогодний мох, вода только подмочила его, но он пах свежестью и едой. Мышонок был очень доволен и наелся вдосталь травки. Вынырнув после трапезы, мышонок пустился в обратный путь к норке, но собаки около чумов учуяли маленького беглеца и громко залаяли на Кутю. Мышонок испугался и ринулся к заветной ямке со всех сил. Собакам оставалось только удивиться его прыти.

А солнце решило побаловать и людей, и зверюшек. Оно светило и грело так ярко, что даже снежная гора стала таять и уменьшаться на глазах, а озерцо вдруг наполнилось талой водички, рыбки на дне тоже веселились от тепла, идущего сверху. Долгая суровая зима измучила всех, и наконец, приближалась самое лучшее время года в тундре – весна, когда все просыпалось и звенело в воздухе.

Ребята на озере бегали по тонкому льду, наполняя все вокруг шумом и смехом. Как вдруг один мальчик провалился под тонкий лед, никто не успел даже испугаться, как это случилось. Вода обдала его обжигающим холодом, но старшие ребята мгновенно вытянули его за шиворот, незадачливый игрок не успел даже охнуть, как оказался наверху. Все понеслись к чумам, это приключение прибавило только силы им. Так прошел первый день весны в этом небольшом стойбище. А весна уже бежала по тундре, наполняя эти небывалые просторы звоном ручьев и теплым талым воздухом.

Лемминг

Кутя

Был солнечный ясный день. Лемминг Кутя решил с утра погулять и вышел из норки. Кругом пели птицы, порхали бабочки.

Кутя огляделся, друзей не было видно, видимо, он уже опоздал, все ушли на речку.

Он пробежался по траве, повалялся немножко, подпрыгнул слегка и решил, что пора поискать что-нибудь вкусненькое.

Голубики еще не было, зато разных разностей было вдосталь. Наевшись, он не заметил, как сон сморил его. Так и уснул, на сочной травке, под ярким солнышком. Все было бы хорошо, если бы не показался щенок Потька. Он тоже искал своих друзей и рыскал в поиске чего-либо. Лемминг, сладко спавший на мягкой траве, привлек его внимание. Он хотел схватить его и поиграть с ним, как вдруг Кутя открыл глаза.

Он сначала не понял, кто стоит над ним, и звонко рассмеялся. Ему показалось, что это мама тормошит его. Видели бы вы его испуг, когда он узнал собачку.

Вихрем пронесся он мимо Потьки и влетел в норку. Его бедное сердечко трепетало от страха, он весь покрылся холодным потом, представив, как Потька хватает его. С тех пор он далеко от норки не убегал, разве что за вкусной ягодкой.

Кутины

заботы

Лемминг Кутя очень любил свою тундру. Каждое утро Кутька делал зарядку возле своей норки, потом бегал умываться к звонкому чистому ручейку. По пути он нюхал тундровые цветы и весело улыбался новому дню.

Сегодня Кутька собирался навестить своего старого друга – грозного шмеля. Тот каждое жужжал возле своих цветов, проверяя, все ли они опылены.

Маленького Кутьку шмель уважал за трудолюбие и потому всегда встречал дружелюбно и ласково. Кутя любил смотреть, как тот гоняет легкомысленных бабочек и стрекоз. Лежа на мягком мху, лемминг мечтал о вкусной ягодке и незаметно засыпал под теплым взглядом солнышка.

Шмель будил его осторожным жужжанием возле уха. Отдохнув, Кутя бежал к своим полянкам – проверять ягодки. Он строго следил, чтобы ягодки росли ровно и поливал их водичкой, принося ее в маленькой пасти.

Так он мог долго лежать в траве и охранять их.

Однажды на его полянку заглянул зайчонок, который тоже любил эти лакомства. Он уже сорвал несколько ягод, когда Кутя заметил его. Грозно пискнув, лемминг бросился на воришку. Зайчонок тут же убежал. А то повадился к его ягодкам горностайчик. Кутя храбро свистел, но тот его и не замечал. Так Кутя все лето пробегал, поливая свою полянку. К осени он собрал большой урожай и теперь ждал спокойно зиму.