Книга: Последний разговор с Назымом - Вера Тулякова-Хикмет

Я не знаю за что можно было бы поставить оценку ниже. Даже когда я ставлю «5», то нередко это компромисс с самой собой - рука просто не поднимается критически оценивать признанные литературные шедевры. Но в случае с "Последний разговор с Назымом" высший балл абсолютно искренен и потому неизбежен.

Вера Тулякова - последняя жена и самая большая любовь крупнейшего турецкого поэта, революционера и коммуниста Назыма Хикмета. В первой половине 20-го века его имя было известно многим советским гражданам - им все восхищались, женщины влюблялись в него, о нем говорили с придыханием: сам Назым Хикмет! Говорить об этой книге невозможно в отрыве от личности поэта. У него была бурная, нервная, полная опасностей жизнь истинного революционера и романтика. Он четверть жизни провел в турецкой тюрьме за красные идеи. По его словам выжить за решеткой ему помогала мысль о том, что где-то существует СССР - страна, победившая фашизм. В заключении Назым Хикмет перевел на турецкий язык "Войну и мир", читал русских и советских писателей, а книга Павлова о рефлексах впоследствии спасла ему жизнь. История побега Хикмета из Турции при помощи теории Павлова практически фантастическая - это тот случай, когда фантазия у жизни лучше, чем у самого талантливого писателя.

Помню, как однажды летом мы вошли в троллейбус на нашей улице. Пока я брала билеты, ты сел в середине салона, развернулся спиной к окну, всех оглядел, довольный, немного прикрыл глаза и, покачивая головой от плеча к плечу, со вздохом удовольствия громко признался: — О-хо-хо, товарищи, вы не можете представить, как я серьезно люблю этот баба... Воцарилась такая гробовая тишина, что продолжать путешествие в этом троллейбусе мы уже не могли.

Назым Хикмет любил родную Турцию, но и СССР он любил всем сердцем. Он болел за страну советов, огромных переживаний ему стоила судьба второй родины - Советского Союза, ведь он принимал её вместе со всеми недостатками. В СССР Хикмет провел многие годы и умер в Москве. Он похоронен на Новодевичьем кладбище вместе со своей женой Верой.

— Я ненавижу в искусстве натурализм! ... — Назым, дорогой, вы не любите натурализм? А что это такое, по-вашему? — Вот если бы сейчас сюда вошёл человек без рубашки - это был бы реализм. Ну, а если бы вошёл без штанов - тогда натурализм.

"Последний разговор с Назымом" - это письма Веры Туляковой Назыму Хикмету после его смерти. Она овдовела в тридцать один год из-за слабого здоровья Назыма и тридцатилетней разницы в возрасте. Вера очень тяжело переживала уход мужа и этот разговор помог ей выжить. В своих пронзительных, полных любви и очарования письмах, она вспоминает одиннадцать лет совместной жизни с турецким поэтом. Мне сложно передать насколько чудесны эти воспоминания. В доме Веры и Назыма собиралась вся творческая тусовка Советского Союза: читатель встретит в книге огромное количество легендарных имен в самой бытовой обстановке - за спорами, обсуждениями и глупыми выходками в состоянии на воздусях . Здесь вам и Зощенко, и Пабло Неруда, и Твардовский, и Маяковскийй, и Шолохов, и Шостакович и еще многие-многие другие. А сколько интересных, забавных и острых историй расскажет в своих письмах Вера Тулякова! Легко и крайне увлекательно, без нудных описаний и бесконечных перечислений имен и цифр, она поведает о никому не известных случаях (веселых и совсем не веселых) советской действительности из жизни столичных литераторов, художников, режиссеров, сценаристов и обычных людей.

— Только что звонил Назым и просил передать, что ты шлюха. Это было слишком! Я догадалась, что ты не знал бранного смысла этого слова, которое произвел от безобидного глагола "шляться". Пожалуй, это была твоя единственная грубость за все наши годы.

Описание советской жизни в воспоминаниях Туляковой без пропагандистких и антипропагандистских нот - с уважением к эпохе, но не прикрывая неприглядную правду. Здесь же будут и таинственные, жутковатые истории репрессий, например, читатель узнает, почему на Ваганьковском кладбище, где земля стоит баснословных денег, есть полоса земли, которую никто никогда не захочет купить.

И однажды я возмутилась, увидев, как ты прибиваешь гвоздями к стене картинку, вырезанную из журнала «Огонёк». Ты посмотрел на меня с грустью, с сожалением сказал: — Тебе трудно понять меня. Но, Веруся, я больше четверти своей жизни провёл среди пустых тюремных стен. Их украшала только грязь.

"Последний разговор с Назымом" по атмосфере и наполнению мне очень напомнил «Праздник, который всегда с тобой» Хэмингуэя. Но первая намного ярче, глубже. Книга Веры Туляковой полна бытовой романтики - не наигранной и вымученной, а спонтанной и непосредственной, какой был и сам Назым. Невозможно не очароваться этим усатым дядькой! Он обожал жизнь, несмотря на то, что смерть всегда ступала за ним по пятам - годы в тюрьме подорвали его здоровье, но не веру в любовь и мечту. Эту книгу стоит читать как минимум из-за описаний того, как Назым-бей варил кофе по-турецки - естественно не без приключений, как ел торт по ночам так, что крем был размазан даже по полу, как ревновал, как дружил, любил и верил в светлое будущее.

Ты ревновал к телефонным звонкам, ко всем, кто приходил к нам в дом, к чужой кошке, притихшей на моих коленях, к книгам.

— Читаешь Хэмингуэя, будто он твоя библия. Мои книги ты не читаешь, как его, часами, поджав ноги. Ничего особенного. Средний писатель.

Потом, когда Хэмингуэй умер, ты в отчаянии метался по дому.

Книга, действительно, пронзительная. Она полна позитива, но и трагедий в ней достаточно. "Последний разговор с Назымом" - это, своего рода, смех сквозь слезы. Читатель понимает, что чем меньше остается страничек в книге, тем ближе смерть Назыма Хикмета - идеалиста, мечтателя и, вероятно, самого романтичного революционера. Послесловие к книге писала уже дочь Веры Туляковой после её смерти. Это послесловие добавляет горечи и трагизма. "Последний разговор с Назымом" - это роман в письмах, чьи яркие краски играют на контрасте красок самой жизни - счастья и горя, именно поэтому она такая впечатляющая.

В Турции эта книга переиздавалась уже несколько раз, у нас же впервые вышла в 2009 году.

Несколько лет назад, когда мне в руки первый раз попала книга Назыма Хикмета, я не знала истории, которая стояла за абстрактным именем "Назым Хикмет". Теперь роман "Жизнь прекрасна, братец мой" приобрела совсем другое значение.

Спаси книгу