Текст книги "Без памяти"

Мужчина с силой сбрасывает со стула моего безобидного соседа. Если бы не шум, наверняка можно было бы услышать, как туша в девяносто килограммов с глухим звуком падает на паркет. Однако никто не реагирует на его выходку, и бритоголовый усаживается со мной рядом, засучив рукава.

– Слышь, ты че такой молчаливый?

– Отвали, – говорю ему и делаю очередной глоток, вновь опустошая стакан.

Бармен смотрит на меня и, как только мы встречаемся взглядами, сразу наливает мне очередную порцию.

– Слышь, пацан, и мне налей, – подает голос мой новый сосед.

Мне не хочется ни с кем разговаривать. Хочется просто посидеть в этом шумном прокуренном месте, где от дыма щиплет глаза. Но, видимо, покой мне только снится. Мужчина, которого бритоголовый скинул на пол, кое-как пытается подняться, цепляясь за стул моего нынешнего собеседника. Где-то глубоко внутри надеюсь, что бритоголовый отстанет от меня, потеряв интерес.

Когда мой бывший сосед все же поднимается на ноги, он сразу же замахивается на бритоголового. Я наблюдаю за этим, медленно потягивая виски и закуривая вторую сигарету. Меня изрядно опьянили три стакана, и я припоминаю, что весь день ничего не ел. Но мое внимание занимает картина, как бритоголовый уворачивается от удара, и нападающий падает прямиком на стойку. Чувствую вибрацию столешницы от падения мужчины, но стараюсь не реагировать. Сказать по правде, они оба меня раздражают. До такой степени, что хочется обоих запихнуть в урну ногами вверх.

Бритоголовый что-то цедит, а потом отталкивает мужчину от себя. Тот, не удержавшись на ногах, летит в мою сторону и едва не тащит меня за собой. В очередной раз мой виски наполовину пролит.

– Да блядь! – восклицаю я, чувствуя, как во мне закипает ярость.

Я давно не ощущал внутри себя такого сильного давления, которое вот-вот раздерет мои внутренности на части.

Бритоголовый поднимается с места и наносит бедняге, вновь оказавшемуся на полу, пару смачных ударов. «Вмешаться, что ли?» – думаю я, но понимаю, что это бессмысленно. Да мне и ни к чему влезать в бестолковую драку, спасая какого-то мужичка, который сам нарвался на такое окончание дня.

Утираюсь от виски, чертыхаясь про себя. Бритоголовый наконец-то успокаивается и, не присаживаясь, вновь облокачивается на меня.

– Слышь, так ты писатель? – снова кричит он мне в ухо.

Я стараюсь не реагировать. Но не получается.

– Убери руку, – говорю обычным голосом, чтобы он напряг свои тонкие извилины.

– Че? Че ты там бубнишь?

Замираю, глядя перед собой на барную стойку, которую освещает неон. На ней выставлен разнообразный алкоголь от водки до хорошего виски. В разноцветных стеклянных бутылках, кажется, отражается не только неон, но и дым.

Бритоголовый пыхтит мне прямо в ухо, отчего я ощущаю мерзкое дыхание на своей коже.

– Ты че, оглох, что ли?

Медленно поворачиваю голову в его сторону. Мы встречаемся взглядами. Не знаю, каким ему видится мой взгляд, но его – уж точно полностью стеклянный. Сдается мне, он под действием наркотика. Его зрачки расширены до такой степени, что не видно радужки. «Его нужно усмирить», – решаю я. Резким движением головы я вписываю свой лоб в его нос, отчего незнакомец валится назад, практически падая на пол. Но каким-то невообразимым образом он успевает ухватиться за стул.

Просчитываю в уме его шаги, но что-то картинка не складывается. Спокойно восседая на стуле, делаю очередной глоток виски, пока мой оппонент пытается подняться на ноги. Тушу сигарету, и она тлеет в пепельнице. Мужик что-то шипит, роняя слюни на пол. Морщусь от очередного глотка и понимаю, что меня накрыло. Но спокойно продолжаю сидеть до тех пор, пока не вижу краем глаза, что бритоголовый приходит в себя.

Три.

Два.

Один.

Его рука слишком сильно задрана. Скорее всего, ему не хватит скорости, так что я сумею увернуться. Мысли настолько быстро пролетают в моей голове, что я едва могу их контролировать. Удар его левой руки приходится на столешницу. Подскакивает пустой бокал. Не теряю бдительность, стараясь сосредоточиться на бритой голове, словно на мишени. Цепкой хваткой беру его за шею, сдавливаю сонную артерию, приподнимаю его и ударяю об столешницу. То ли из носа, то изо рта у него хлещет кровь, которая лужицами раскрашивает деревянную поверхность. Мужик еще не отключился, даже пытается махать руками, чтобы достать меня. Я вновь поднимаю его за шею и со всей силы снова бью об столешницу. Его тело слабеет, руки сникают. Откидываю парня назад. Люди вокруг меня перепуганы. Мой лоб почему-то ноет. Мне кажется, завтра там появится смачный синячище, который ничем не замажешь.

Слегка поморщившись, подзываю бармена.

– Повторить.

Он пулей наливает мне двойной виски. Я выхватываю стакан из его рук, опустошаю его и с треском ставлю на столешницу. В глазах пацана замечаю искру страха. Что ж, шоу я устроил прекрасное. Надо отдать пацану должное, раз он не отреагировал на то, как местный мудозвон отмудохал бедного типчика, который сидел рядом со мной.

Замечаю, что студентик мнется. Он мгновенно наливает в рюмку какое-то пойло и, морщась, глотает его залпом. А после наклоняется ко мне, перекрикивая гул:

– Вы знаете, кто это?

Я мотаю головой из стороны в сторону, прикуривая очередную сигарету. С первым вдохом никотина приятное жжение растекается по горлу и переходит в легкие.

– Это главарь местной банды…

– Слишком хилый, – отвечаю ему, держа в зубах сигарету.

Передо мной стоит очередной полный стакан виски. На долю секунды понимаю, что уже не знаю, который это уже по счету. «Похуй», – решаю я, беру стакан и делаю глоток. Голова уже чугунная, а перед глазами все плывет от того, что я ничего сегодня не ел.

– Круто же вы его!.. – воодушевленно замечает парень.

Смысла здесь находиться больше нет, поэтому я молча докуриваю сигарету, допиваю виски и встаю. Расплатившись с барменом и кинув ему несколько купюр на глаз, опускаю взгляд на двух мужиков, которые мирно сопят на полу. У головы одного из них лежит моя кепка. Наклоняюсь и поднимаю ее, отряхиваю и надеваю.

Что ж, на сегодня приключений, кажется, мне достаточно.

Глава 7
Она

Этой ночью я сплю без задних ног. Еще по возвращении домой Джекки заметил мою тревожность, но кое-как мне удалось ее объяснить усталостью. А наутро понимаю, что мне не снились кошмары.

Как только просыпаюсь, перед глазами возникает образ Джекки. Точнее… того странного мужчины, который похож на него. Того, которого увидела вчера в парке. Эта странная встреча перевернула весь мой мир. Я раскололась на две части: одна верит, что я схожу с ума, а вторая – что просто придаю слишком большое значение этой ситуации. И от осознания того, что это точно был не Джек, к горлу подкатывает тошнота.

Кое-как справившись с ней, опускаю ноги на пол. Внизу что-то падает. Надеваю халат, выхожу из спальни и громко спрашиваю:

– Джек, это ты?

Но в ответ лишь раздается шуршание пакета. Мной овладевает страх, по коже ползут противные мурашки. Осторожно спускаюсь по лестнице, отгоняя тревожные мысли, но они, кажется, сильнее, чем я. «А что, если это тот странный тип?» – задаюсь я вопросом, преодолевая ступень за ступенью.

Как только спускаюсь, я обнаруживаю Ларри, который роется в нашем холодильнике. От сердца мгновенно отлегает. Я делаю глубокий вдох и медленно подхожу к нему.

– Ларри?

Но он меня не слышит. Замечаю в его ушах белые наушники – по-видимому, он что-то слушает. Останавливаюсь недалеко от обеденного стола, сложив руки на груди. Наблюдаю за тем, как он нахально вытаскивает из холодильника нарезку и кладет ломтик на бутерброд, при этом что-то нашептывая – должно быть, подпевает исполнителю в наушниках. И как только он поворачивается, откусывая бутерброд, резким движением руки вытаскивает пистолет и направляет его в мою сторону. От неожиданности я подпрыгиваю. По коже пробегает электрический ток, а перед глазами возникает ужасная картина. Словно мимолетное мистическое видение, как вспышка фотокамеры. Спустя секунду Ларри опускает пистолет и вынимает бутерброд изо рта.

– Мия, доброе утро. Вы напугали меня.

Я замираю. Мое дыхание все учащается с каждым новым ударом сердца. Я не могу пошевелиться.

– Мия? – переспрашивает он, быстро откусывая от бутерброда. – Я не фотел фас напуфать, – оправдывается он с набитым ртом.

Я же словно набрала в рот воды. Стою как вкопанная, не могу ни слова сказать, ни пошевелиться.

Ларри спокойно доедает бутерброд, запивает его стаканом сока и убирает пистолет.

– Что вы тут делаете? – почти шепотом спрашиваю его, пока он вынимает из ушей наушники.

– Что?

– Что вы тут делаете? – на вдохе повторяю я, стараясь произносить слова как можно отчетливее.

– У вас сегодня прием у врача. Я жду, когда вы соберетесь.

Мы встречаемся взглядами. Странно, что водитель Джека имеет при себе огнестрельное оружие. Ранее я никогда не замечала этого. Делаю очередной вдох, едва ли не захлебываясь своими же слюнями.

– А… зачем вам пистолет?

– Работа у меня такая, – отвечает, причмокивая, Ларри и усаживается за стол.

Я нервно сглатываю, силясь понять, что он этим хочет сказать.

– Мия, у вас врач через час, – спокойно говорит Ларри, вынув из кармана смартфон. – Нужно поторапливаться.

Что-то тут неладно. Я молча киваю. Я еще совершенно не отошла от вчерашнего случая, а сегодня уже что-то новенькое…

Бесшумно разворачиваюсь и поднимаюсь на второй этаж, прокручивая в голове то, что только что увидела.

На сборы мне требуется не так много времени: контрастный душ, легкий макияж и сушка волос. На все уходит полчаса. Мало того, что из головы никак не выходит эта странная встреча (о которой я точно не планирую рассказывать доктору), так теперь еще оказывается, что у Ларри есть пистолет. «Зачем ему пистолет?» – вертится в моей голове назойливая мысль, не давая передохнуть ни на секунду. Пока надеваю платье, я снова повторяю его ответ, словно мантру, которую стоит заучить на всю жизнь: «Работа у меня такая».

Взяв дамскую сумочку, выхожу из комнаты и тут же осознаю, что ни Джеку, ни доктору не стоит знать об этом. «Джек явно от меня что-то скрывает, – прихожу я к выводу, медленно спускаюсь по лестнице. – Он слишком сильно опекает меня. От такой гиперопеки я совсем разучусь самостоятельно принимать решения… Тот мужчина, который назвался Майклом, старше Джека, это однозначно», – веду я внутренний монолог. Вновь вспоминаю его взгляд. Его глаза, безусловно, похожи на глаза Джека. «Кто же он?..» – вопрос зависает в моей голове, а потом быстро растворяется.

«Я же не сумасшедшая?» – в который раз спрашиваю я саму себя, встречаясь взглядом с Ларри. Тот по-прежнему сидит на стуле и что-то просматривает в смартфоне.

– Поехали, – твердо командую водителю.

Он нехотя отрывается от своего смартфона, поднимается со стула и, одернув пиджак, ждет, когда я выйду из дома.

Не знаю, откуда во мне возникла такая неуверенность, но прежде чем закрываю дверь на ключ, я трижды оборачиваюсь на Ларри, чтобы убедится, что он ничего не замышляет. Где-то глубоко внутри я знаю, что, поскольку Джекки бизнесмен, у него могут быть враги. «Вот только откуда они берутся?» – задаюсь вопросом, прекрасно зная, что ответ на него не найду.

Сажусь в машину на заднее сиденье, пристегиваюсь и жду, когда водитель тронется с места. Меня гложет любопытство и в то же время страх. В голове все мысли смешиваются, заставляя нервничать еще сильнее.

– Ничего не забыли? – спрашивает мужчина, пристегиваясь.

– Нет.

Разговорчивость Ларри пугает. Нет, мне лестно, что наконец-то он разговорился, и, быть может, он даже хороший собеседник, но… Не теперь, когда я увидела пистолет. Я вновь вспоминаю, как колыхнулось мое сердце при виде этого оружия. Его пистолет не дает мне покоя всю дорогу. Я даже ловлю себя на мысли, что совершенно отбросила на задний план размышления о том незнакомце. Почему-то мне кажется, что я уже видела где-то этот пистолет. Однако я не успеваю копнуть глубже в своих переживаниях – водитель сообщает:

– Приехали.

Резко выныриваю из своих мыслей, оглядывая знакомые двери клиники.

– Спасибо.

– Я вас дождусь, как всегда, – говорит Ларри, глядя в зеркало заднего вида.

Я не заметила, когда он надел солнцезащитные очки. Изо рта торчит зубочистка. Меня прошибает током, и перед глазами на миг возникает образ окровавленного Джека. Я невольно содрогаюсь, словно меня в одной сорочке выбросили на лютый мороз. По телу пробегает миллиард мурашек.

– Спасибо, – снова бормочу в ответ и вылезаю из машины.

* * *

Психологический центр принимает меня с распростертыми дверьми. Это современное здание со светлыми большими окнами. Зайдя внутрь, поворачиваю направо, следуя к информационной стойке. От белоснежного интерьера щиплет глаза, отчего мне приходится невольно щуриться после темного салона машины.

Это здание стало для меня вторым домом. Два раза в неделю я посещаю психиатра, с которым прорабатываю мою травму. Поначалу я сторонилась некоторых сотрудников, которые вечно пытаются проявить участие к пациентам, но за полгода я привыкла к этому.

Когда я сообщаю о том, что пришла к доктору Полу Бретону, стройная брюнетка разом поднимается со своего стула и учтиво провожает меня к лифту. Витая в своих мыслях, я не замечаю, как быстро приезжаю на четвертый этаж. Выйдя в привычный коридор, направляюсь к кабинету Пола. Помню, что его дверь шестая слева. Стараясь не провалиться в свои мысли окончательно и чуть не пройдя мимо, сверяю глазами надпись на табличке: «Пол Бретон. Психиатр». Три коротких стука в дверь, и прокуренный баритон приглашает: «Входите».

– О, Мия! – восклицает доктор, ерзая на своем кожаном кресле. – Вы как раз вовремя!

– Добрый день, доктор Бретон.

Я закрываю за собой дверь и прохожу быстрым шагом к кушетке.

Пол Бретон – мужчина средних лет с желтой бородой. Не припоминаю ни единого дня, чтобы он выглядел свежо: волосы с проседью вечно засалены, одежда помята, и… чувствуется запах алкоголя.

– Как денечек? – спрашивает он, откашливаясь. Его кашель всегда напоминает мне туберкулезный. Как будто он вот-вот выплюнет легкие наружу.

– Бывало и лучше, – отвечаю как можно мягче, чтобы не давать ему повода вновь заглянуть ко мне в душу. «Нет, не в этот раз», – решаю я, унимая дрожь в теле.

В его кабинете обычно светло, но сегодня почему-то плотные серые шторы закрыты и не пропускают дневной свет. Помещение небольшое: слева, у стены, стол, справа – кушетка и кресло. Один небольшой шкаф напротив окна, в котором аккуратно сложены папки.

Вновь откашлявшись, доктор поднимается со стула и медленным шагом направляется к креслу. Я внимательно наблюдаю за ним, подмечаю трясущиеся руки и невольно осознаю, что, похоже, доктор пьян.

– Ну что ж… Мне звонил Джек, – произносит он, и у меня складывается впечатление, что я перед школьным директором, который сейчас начнет читать нотации о правильном поведении. – Он сказал, что у тебя участились кошмары.

Доктор плюхается в кресло, снова мерзко кашляя. Я едва заметно отворачиваюсь, делая вид, что о чем-то задумалась.

– Да. В последнее время их… достаточно много.

– И ты понятия не имеешь, почему они у тебя возникают?

– Нет.

Я перевожу взгляд на доктора. Его голубые глаза кажутся мне стеклянными. Доктор поудобнее усаживается в кресле, выставляя одну ногу вперед, отчего штанина его брюк задирается, оголяя черный носок. Через секунду ощущаю вонь потных ног. Похоже, он не менял свои чертовы носки неделю, а то и больше! Стараюсь подавить приступ тошноты, но это плохо получается.

– Мне кажется, – начинаю я, разрывая повисшее между нами молчание, – что всему виной еще и погода. От смены погоды, бывает, обостряются чувства, эмоции… Я это вычитала в каком-то журнале по…

Не успеваю закончить фразу как слышу храп. Я вопросительно кидаю взгляд на доктора, который сопит передо мной без угрызения совести.

– …по психологии… – заканчиваю я.

Не могу поверить, что доктор уснул прямо на консультации. К ужасной вони носков добавляется оглушающий храп. Сглатываю ком в горле, совершенно не понимая, что происходит. Привстаю на кушетке и машу рукой перед лицом мужчины.

– Не реагирует, – тихо констатирую, повторив движение.

Толкаю его легонько в плечо. Из его рта вырывается хрюканье, а потом он вздрагивает, слегка вскрикнув.

– А! Что? Кто здесь? – бормочет мужчина, оглядывая меня. – Мия! Вы меня напугали!

– Вы уснули, – говорю ему совершенно серьезно. – Я даже не успела рассказать…

– Ну-с…

Он хаотично вертит головой из стороны в сторону, а потом резко встает с кресла, будто меня тут нет, проходит к столу, резким движением руки вытаскивает из ящика какую-то бутылочку и делает пару глотков. Я вижу, как он морщится. По-видимому, в бутылочке отнюдь не минеральная вода.

– Думаю, на сегодня достаточно.

– Но я только пришла!

– Ничего страшного, это… как ее там… – Доктор садится за стол и что-то воодушевленно черкает ручкой. – Ну, как ее… Ты говорила об этом…

– Погода?

– Да, точно, погода, – отзывается он и, демонстративно поставив точку на рецепте, протягивает мне бумажку со свинячьей улыбкой. – Вот забери внизу в аптеке. Там должно было еще остаться несколько пузырьков.

– Я не совсем понимаю, – говорю я, пытаясь разобрать, что он начеркал на рецепте. – Вы действительно заканчиваете сеанс?

– Ну да.

Мы встречаемся взглядами, и мне кажется, что я схожу с ума. Мужчина смотрит на меня расширенными зрачками, как озверевший хищник смотрит на желанную добычу. Его губы кривятся в непонятной улыбке. Мне становится дурно, и я понимаю, что дольше находиться в этом кабинете рядом с этим человеком не могу.

– Хорошо, – коротко отвечаю ему. Я все еще не могу прийти в себя после того, что только что произошло. – До свидания, – прощаюсь я и слышу в ответ нечто неразборчивое, словно он пытается побыстрее прогнать меня.

Развернувшись, быстро выхожу из кабинета и закрываю за собой дверь.

– Чокнутый.

Слово вырывается так быстро, что я не успеваю заметить идущего по коридору молодого доктора, который с веселой улыбкой на лице здоровается со мной.

* * *

Пройдя по длинному коридору, я оказываюсь перед большим, во всю стену, окном. Отсюда открывается изумительная панорама городской жизни. Дыхание перехватывает. Высотки будто соревнуются между собой, кто из них выше и красивее. Темно-синие, черные, красные, белые, графитовые – все они кажутся мне необычайно прекрасными и архитектурными. Клиника расположена на холме, поэтому отсюда открывается прекрасный вид на весь город: на огромное кольцо зданий, улицы, проспекты, холмы, парки, реку, мосты и башни небоскребов. Стою еще какие-то пару минут, а потом, с досадой вздохнув, спускаюсь по лестнице на первый этаж.

Пока плетусь к окошку выдачи препаратов в аптеке, размышляю о том, рассказать ли Джеку о сегодняшнем происшествии с доктором. Меня гложат сомнения: с одной стороны, поведение доктора Бретона поставило меня в тупик; но с другой стороны… Быть может, умолчать и попытаться самостоятельно разобраться в своих переживаниях? Чувствуя усталость от тяжелых мыслей, подойдя вплотную к окошку, я протягиваю милой девушке рецепт.

– Добрый день.

– А, здравствуйте! – лучезарно приветствует меня девушка за стеклом, беря мой рецепт. – Рада видеть вас сегодня!

– Я вас тоже.

Выдавив слабую улыбку, потупляю глаза на белую столешницу. Замечаю на ней небольшие царапины, словно кто-то поцарапал ее когтями.

– Что-то слишком большая дозировка, – говорит девушка так тихо, что я едва слышу ее.

– Вы о чем?

– Ну, в рецепте написана дозировка. И она отличается от той, что была раньше…

Я вопросительно смотрю на девушку, которая тоже, как и я, не понимает, в чем дело. Ее волосы, убранные в высокий хвост, спускаются легкими локонами по белому халату, показывая статную лебединую шею.

– А разве это плохо?

Блондинка резко опускает взгляд в рецепт и тяжело вздыхает.

– Препарат, который доктор вам сейчас выписал, сильно притупляет эмоции. Но дозировка чересчур высока. Такую выписывают тем, кто находится в клинике для душевнобольных. Пациенты принимают лекарство курсом, под пристальным наблюдением врачей. И уж точно дозировку повышают не так резко.

Девушка поворачивается ко мне спиной и ищет таблетки в металлическом стеллаже. Я тем временем пытаюсь обдумать ее слова. Мысленно повторяю вновь и вновь то, что она сказала. Не могу сдержать интерес и, облизав пересохшие губы, решаюсь задать волнующий меня вопрос:

– Скажите, а… доктор Бретон сегодня не показался вам странным?

Девушка оборачивается ко мне, пару раз моргает большими серыми глазами, будто пытается понять суть моего вопроса, а потом наклоняется ко мне.

– Вы тоже заметили, что он сегодня… немного не в духе?

Я молча киваю. Девушка оглядывает коридор, крутя головой из стороны в сторону.

– Я, когда пришла на смену, увидела, что доктор Бретон чем-то расстроен. Он ходил по холлу из стороны в сторону и с кем-то громко разговаривал по телефону.

Внимательно смотрю на девушку, анализируя ее слова.

– И вообще, доктор Бретон имеет не слишком хорошую репутацию.

– Почему?

После моего вопроса повисает тишина. Девушка ежится, будто чувствует холод на своей коже, но через секунду склоняется ко мне еще ближе и шепчет:

– Я здесь работаю каждый день, и мне доводится встречать не очень приятные личности. И все эти личности поголовно ходят к доктору Бретону. Однако…

Блондинка умолкает, словно пытается подобрать правильные слова. Я внимательно разглядываю девушку в ожидании продолжения. Тонкие губы, бледноватое лицо, длинные ресницы, ровный нос… Она кажется мне чересчур миниатюрной в этом большом медицинском халате.

– Однако не все эти люди – хорошие.

– Вы имеете в виду…

– Да.

Кивнув, девушка еще раз оглядывает коридор, будто боится, что нас кто-нибудь услышит. В ее руке зажат небольшой пузырек с капсулами.

– И эти люди по большей части богаты. Как-то раз доктор Бретон принимал своих клиентов – миловидную семейную пару, на первый взгляд самую нормальную. А после сеанса я своими глазами видела, как доктор Бретон рассказывал женщине про лекарство, совершенно не стесняясь того, что половина его слов – абсолютная ложь. И после того, как я выдала по рецепту лекарство, доктор Бретон получил от мужчины пухлый конверт с деньгами. И этот случай – не единичный.

Я поджимаю губы, пытаясь осознать то, что только что услышала. В голове никак не укладывается ни поведение доктора Бретона, ни то, что сказала эта девушка. Словно между этими фактами стоит крепкая плотная стена, которую я ничем не могу разрушить.

– Послушайте, – прерывает мои думы девушка, протянув свои руки к моим, лежащим на столешнице. – Я наблюдаю за вами вот уже полгода. С самого начала, как только вы тут появились. Не сочтите это ненормальным, просто… Я не верю, что вы не можете справиться без таблеток.

Ее серые глаза мечутся из стороны в сторону. Чувствую, как холодные пальцы девушки касаются моих, и в ту же секунду меня пробирает мелкая дрожь. Она настолько сильная, что мне кажется, передается девушке.

– А что, если вы ошибаетесь?

– Вы можете так думать, но неужели вам никогда не было интересно, как в действительности лечится амнезия?

Этот вопрос оглушает меня. Я слишком слепа. Слишком жалею себя. И ни разу не задумалась о том, в чем кроется основная причина моих проблем. Только что эта хрупкая блондинка открыла мне глаза на мою же жизнь.

– Вам решать, губить себя конской дозой препарата или же попытаться справиться со своими кошмарами самостоятельно. Попробуйте неделю не принимать препарат. И если я окажусь не права, вы сможете пожаловаться на меня вышестоящему руководству.

– Вы что, читали мою историю болезни?

– Да, – твердо заявляет девушка, не выпуская мои руки из своих. – Более того – я знаю, что вас лечат неправильно.