Текст книги "Свобода уйти, свобода остаться"

Вероника Иванова
Свобода уйти, свобода остаться

Гроза покидала рейд.

Возвращалась домой – в море, которым была рождена. Уходила как корабль, под парусами лиловых туч. Уходила, оставляя разлитую в воздухе ту особенную свежесть, которую поэтически настроенные личности именуют не иначе, как «первый вздох новорожденного мира», а все остальные ругают за пронзительную сырость.

Волны, еще совсем недавно с пугающей силой бившие в борта, теперь всего лишь ласково поглаживают просмоленные доски. По мокрой палубе рассыпаются блики лунного света.

– Поднять колмы[1]1
  Колм – треугольный парус, крепящийся на лежачей мачте. Используется для маневрирования и тихого хода.


[Закрыть]!

Окончание команды сливается с топотом ног, затихающим где-то на полубаке. Два треугольных паруса начинают медленно ползти вверх.

– Навигатор: уходим с рейда, дрейф пол-узла!

За горстью небрежно оброненных слов следует недолгая пауза, по истечении которой судно, повинуясь уверенным рукам матросов, плавно разворачивается к ветру.

– Парусным мастерам: ходовая готовность!

Короткая дробь топота, и тишина утренних сумерек вновь нарушается только поцелуями волн в правую скулу фессы[2]2
  Фесса – быстроходный корабль малой грузоподъемности. В «Объединенном судовом регистре» записан в класс «Призрак». Хорош для разведывательных и курьерских целей.


[Закрыть].

Утихающий ветер лениво играет мокрыми парусами, но раздающиеся хлопки только подчеркивают напряженность беседы двух теней на крыше рубки изящной кормы.

– Не беспокойтесь, все движется к намеченной цели. – Голос одного из полуночников нарочито спокоен, что само по себе не самый лучший способ внушить спокойствие окружающим.

– Согласен. Но с той ли скоростью, что нужно? – язвит второй.

– Ламма[3]3
  Ламма – рыболовецкое судно. Класс «Трудяга».


[Закрыть] прибудет вовремя, dan[4]4
  Dan (в женском варианте – daneke) – дословно «господин». Вежливое обращение, распространенное в Антрее – городе-государстве в южной провинции Западного Шема.


[Закрыть].

– А все остальное? Вы уверены в успехе?

– Настолько, насколько вообще можно быть в чем-то уверенным. Сроки рассчитаны самым тщательным образом. Случайности? Их не будет.

– В самом деле? – Сухой смешок. – Да будет вам известно, капитан, нет в мире ни одной вещи, которая могла бы избежать влияния основного закона жизни.

– В чем же он состоит, любезный dan? – В голосе первого слышна легкая снисходительность: примерно так разговаривают с несмышленым, но очень обидчивым подростком.

– Если что-то может пойти наперекосяк, то пойдет непременно, капитан! Поэтому я и…

– Парус! – Из «вороньего гнезда» скатывается матрос, и в его голосе столько искренней радости, что можно предположить: впередсмотрящему обещали пару монет за дополнительное рвение.

– Видите, все в порядке. Нам осталось только сдать груз и вернуться домой.

– Домой… – задумчиво, но все так же тревожно, как и раньше, протянул второй. – Не хотелось бы возвращаться под раздачу.

– Вы совсем не верите в успех, любезный dan?

– Верю. Но вера, капитан, ничто перед волей.

– Вашей или?.. – пробует уточнить капитан.

– Волей провидения, – следует мрачный ответ.

Небо на востоке светлеет. Приближается день. Но сначала… Сначала всегда наступает утро, не правда ли?

Пятый день месяца Первых Гроз

Изменчивая Ка-Йи в созвездии Ма-Кейин

Правило лунного дня: «Все, что ты должен делать, опирается на обыденную реальность, воплощенную в осязаемые формы».

«Лоция звездных рек» напоминает:

«Ка-Йи следует курсом, задающим трепетную чувствительность к пришествиям извне, которые мы сердцем ощущаем так же ясно, как кожей – горячее дыхание своей возлюбленной. Но и наше существование тем же самым эхом уносится во внешний мир, сообщая бесконечное: «Мы – едины». День природы, дикой и домашней, необузданной и хорошо знакомой. Очень полезно уделить время своим домашним, в том числе животным, владениям, садам, водоемам и вообще всем живым и неживым обитателям природы, встречающимся в течение дня. День наполнения жизни силой и смыслом, день возникновения новых начинаний и появления новых обязанностей».

Антреа, предместье Хольт,

особняк daneke Тармы Торис,

первая треть утренней вахты

Ваше утро когда-нибудь начиналось с кота? С четырех мохнатых лап, тяжело топающих по кровати и вдавливающих в подушку пряди ваших растрепавшихся волос? С переполненного вкрадчивым злорадством мяуканья? И впрямь, почему бы малость не позлорадствовать, если точно знаешь: как бы ни был проворен дремлющий человек, он все равно успеет задеть длинный хвост лишь кончиками пальцев…

Вы когда-нибудь просыпались под пристальным взглядом немигающих глаз, круглых и желтых, подобно полной луне в те осенние ночи, когда так приятно сходить с ума? Нет? Не просыпались? Тогда вам не понять всей прелести моего сегодняшнего пробуждения.

– Мя-а-а-а-а-у!

Почти в самое ухо гнусит, гаденыш. И что ему не спится? Ведь едва-едва рассвело… Впрочем, чтобы установить сей факт, мне пришлось слегка раздвинуть веки, и мимолетное движение ресниц не осталось незамеченным: кот повторил свой призыв еще громче.

– Пшел во-о-о-о-он!

Как ни стараюсь, не могу придать своему голосу столь же противную и надоедливую интонацию, которая с легкостью удается Микису, наглому черному зверю шести лет от роду, любимцу и единовластному (хоть и незаконному) хозяину дома, под крышей коего я имею счастье обретаться.

Попытка справиться с проблемой словесными методами успеха не имела. Да, можно списать неудачу на то, что животные не понимают человеческого языка. Если, разумеется, эти животные не происходят из магической лаборатории какого-нибудь любителя природы и заклинаний… Враки. Все они понимают. И даже читать умеют, сам убеждался. По крайней мере, картинки одну от другой отличают. Так вот, скот, постоянно мешающий мне спать, способен не только различать слова и правильно определять их смысл, но и улавливать малейшие оттенки чувства, их сопровождающего. А поскольку я пробовал отогнать назойливого зверя без должной твердости в голосе, он справедливо рассудил, что находится на правильном пути. И продолжил свое черное дело.

– Вон, я сказал! – Очередной круг по подушке едва не заставил меня распрощаться с несколькими локонами. – Брысь!

Приказ вкупе со слепым взмахом руки возымел действие, но причину моих злоключений не устранил: кот соскочил с постели, однако далеко не ушел.

– Мя-а-а-а-а-а-у! – Требование стало еще настойчивее и омерзительнее на слух.

Я обреченно открыл глаза.

В такую рань! Да еще в законный день отдохновения после напряженной и насыщенной трудовой недели! Мерзавец лохматый… Впрочем, нет. Лохматый – я: рука, намеревающаяся почесать затылок, наткнулась на нечто, весьма напоминающее колтун. Ой, как все запущено… Что я вчера делал?

На радость маленькому чудовищу, сажусь на постели и ставлю ноги на пол, в результате чего колени оказываются на уровне груди. Нет, ноги у меня не такие уж и длинные. Зато у кровати их нет. Ножек, в смысле.

Хорошая кровать, широкая: как-никак, супружеское ложе. И подарена на свадьбу любящими родителями невесты с пожеланием «незабываемых ночей». Угу. Никогда не забуду, как изжеванные жучками-древоточцами (судя по аппетиту, голодавшими не одну зиму) ножки подломились, и я вместе с рамой и периной рухнул на пол. Спросите, почему не с женой? Потому что мы спим отдельно. В разных комнатах. И в разных частях города. Но эта история – не совсем то, что хочется воскрешать в памяти ленивым похмельным утром. Похмельным…

О, вспомнил! Вчера я пил. Ну, правильно: очередную вахту отстоял, можно и расслабиться! А поскольку расслабление указанным образом запрещено мне в дни работы… Нет, я не злоупотребляю. Мне даже не нравится напиваться. Но скажите, что еще делать пасмурным весенним вечером, когда возвращаться в пустой дом нет никакого желания, а маги-погодники пророчили грозу на всю ночь? Совершенно верно! Приятнее всего – заглянуть на огонек в одно из тихих заведений, где с полуночи разливают «только для своих», да пропустить кружку-другую. Желательно, не мимо рта. Я и не пропускал, судя по отражению в зеркале.

Морда лица опухшая. Ай-яй-яй, в таком, можно сказать, юном возрасте (всего-то на четвертый десяток пошел), и уже так плохо переношу лишнюю выпивку… Стыдно. Мне ведь еще детей растить. Точнее, одного. Когда заведу. Надо взять себя в руки и, наконец, сделать физические упражнения постоянной частью распорядка дня. Ну да, вы поняли верно: для того, чтобы пить без последствий. Хотя бы на лице.

Ничего, через пару часиков буду свеж и бодр – подтверждено многократными опытами. А вот с волосами надо что-то делать… Может, отстричь, и все дела? Вон, соседи с Горькой Земли вообще наголо свои черепа бреют. И никаких трудностей, даже мыть голову не надо: тряпочкой протер до блеска, и порядок!

Отражение в зеркале задумчиво пропустило гребень пятерни сквозь спутанные пепельно-золотистые лохмы.

Не-а, оставлю как есть. Во-первых, в городе, где каждый второй – моряк (а каждый первый считает себя таковым, хоть в море ни разу не был), носят только длинные волосы: не короче, чем до плеч. А у меня всего-то чуть ниже лопаток. Да и во-вторых… Наис засмеет. Так и слышу ехидное: «Решили укоротить прическу, любезный dan? Неужели насекомые замучили?» Наис – это моя жена. Первая и единственная. И нежно любимая, только об этом не подозревает, а я не спешу ставить ее в известность… Впрочем, есть еще и «в-третьих». Длинные волосы мне по службе положены. В идеале они должны были бы доходить до пят, но такого издевательства над собой я допустить не мог и путем продолжительных истерик на грани приличия (а очевидцы и участники уверяют, что далеко за гранью) добился-таки разрешения выглядеть как все нормальные люди. Хотя в моем случае уместнее было бы… Нет, не сейчас! И так тошно.

Отражение в зеркале поскребло ногтями подбородок.

Щетинка начала пробиваться, значит, хваленое притирание придворного доктора действует от силы неделю. И на том спасибо. Бриться каждый день – врагу такого мучения не пожелаешь! Можно, конечно, отрастить усы и бороду, но… При дворе сейчас пользуются успехом мужчины с чисто выбритыми лицами. Поветрие такое. Да и, как мне по секрету призналась одна подвыпившая фрейлина, далеко не все дамы любят целоваться с усато-бородатыми кавалерами. Потому что усы колются и частенько бывают мокрыми, как щетка, которой драили палубу. Я, конечно, не дамский угодник…

Отражение в зеркале гнусно ухмыльнулось.

Сдаюсь. Угодник, угодник! По мере сил и желания. А если заранее знаешь о возможных препятствиях на трудном пути соблазнения, не легче ли устранить их еще до возникновения? То-то! Соблазнитель из меня, правда, неважный, потому что без винного подогрева сознания нет должного куража, а когда выпью…

Вот и вчерашний вечер закончился привычным образом. Стенаниями на тему: «Меня daneke не любят». Надеюсь, Савек к тому моменту уже разогнал всех случайных посетителей, а завсегдатаи за столько лет успели попривыкнуть к моим «выступлениям», хотя поначалу воспринимали серьезно и даже пробовали утешать. За что получали по физиономии и давали сдачи. Мне, разумеется. А я звал на подмогу мебель и предметы утвари уважаемого в узких кругах ценителей хорошей выпивки трактира «Окровавленный риф», за что на следующий день извинялся перед его хозяином, подтверждая искреннее раскаяние в содеянном горстью монет.

Так, ну-ка, посмотрим: костяшки пальцев не ссажены, синяков на лице не наблюдается. Значит, драки не было. А это что? Лиловое, с желтыми краями продолговатое пятно на голени. Неужели… Нет, это я наткнулся на раму кровати, падая. Или сначала наткнулся, а потом уже упал? Да какая разница? Хуже другое: полоса кружев по подолу ночной рубашки оторвана. Надо будет просить Эйну привести мою спальную одежку в порядок. Собственно, и ношу-то сию просторную пакость именно из-за несовершеннолетней племянницы хозяйки дома: daneke Тарма, как только узнала, что спать я предпочитаю в чем мать родила, поставила категорическое условие: или буду соблюдать приличия, или отправлюсь искать другое место жительства. Я, как человек, у которого лень и практичность с рождения идут рука об руку, взвесил все «за» и «против» и… Принял предложенные правила игры. Правда, Эйна так мерзко хихикает, когда видит меня в ночной рубашке, что поневоле думается: не настолько эта девушка чиста и невинна, как утверждает ее тетушка.

Бух – толчок под коленку. Недовольный. Ну разумеется! Хочешь сказать: сам встал, а про меня забыл? Забудешь, как же! И хотел бы, да…

Эй, а откуда на полу вода? Ковер же испортит, напрочь! Странно… Балконная дверь закрыта. Тогда в чем причина происхождения маленького болотца? А, понятно: после зимы рама чуть изогнулась, и образовалась небольшая щель, которая была совершенно незаметна, пока… Пока не начались ливни. Придется звать плотника: или поменяет, или подтешет, да замок врежет в другое место, иначе меня зальет. По уши.

А погода-то какая красивая!

Не могу удержаться и выхожу на балкон. Зачем? Сказать: «Доброе утро». Кому? Городу. Моему городу. Антрее – сокровищу, расположенному в дельте полноводной Лавуолы.

Как ты прекрасна, любовь моя! И вчера, хмурившаяся мрачнее полога сизых туч, и сегодня, кутающая бледные плечи в розовую дымку рассвета… Если есть на свете место, в котором хотелось бы родиться и умереть, то это ты, Антреа. Только ты.

– С добрым утром, дорогая!

Шлеп.

Дурно пахнущая, вязкая капля шмякнулась мне на нос. Сверху. Я задрал голову.

Так и есть. Зар-раза! Опять ты?!

Голубь на карнизе крыши сделал вид, что меня не замечает.

Ну, я до тебя доберусь! Арбалет, что ли, стянуть у Кира? Весь дом стрелами утыкаю, но твою поганую тушку…

– Мя-а-а-а-а-ау!

И ты туда же! Сговорились, что ли? Ладно, оставим птицу на сладкое, а для начала займемся котом.

Займемся, да. При беглом осмотре содержимого погреба выяснилось, что рыба, купленная для домашнего любимца, приказала долго жить. В желудке этого самого любимца, и, что самое обидное, еще вчера. Потому что на кухонном столе, придавленная миской, меня ожидала записка простого и понятного содержания: «Dan Рэйден, не сочтите за труд, прикупите Микису рыбы до моего возвращения».

Любезная Тарма навещает своих родственничков, а на мои ноющие плечи вешает заботу о матером звере, который сверлит меня с самого утра своими желтыми глазами-плошками? Замечательное начало дня. Хотя… Из любой неприятности можно извлечь нечто хорошее. Есть повод протрястись по дороге на рынок и обратно. Как раз успею к выгрузке ночного улова. Решено! Только ополоснусь и надену что-нибудь, более подходящее для прогулок по городу, чем ночнушка. А тебя, дама моего сердца, брать не буду. И даже не подмигивай бликами гарды! У меня день отдохновения, а в тебе весу порядочно, к тому же неохота лишний раз подставлять твои щеки сырым поцелуям морского воздуха. И вообще…

Ну что может случиться со мной ранним утром на рыбном рынке?

Дорога в Нижний порт

Нет, с этими кудесниками-недоучками из Гильдии надо что-то делать! Обещали грозу? Прекрасно! А прибирать кто будет? Только не надо мне рассказывать сказки про то, что гроза – «погодное явление, не имеющее ничего общего с совместными практическими занятиями Водного и Воздушного Крыльев»[5]5
  Дословная цитата из официальной речи Управителя Гильдии магов Антреи на прошлогоднем отчетном совещании, устроенном ее величеством по многочисленным заявлениям пострадавших сторон.


[Закрыть]! Не поверю, даже если приплатят. Впрочем, смотря сколько согласятся приплатить… Нет, все равно не поверю. Потому что совершенно точно знаю: весь вчерашний вечер и почти всю ночь маги терзали небо своими заклинаниями. На предмет начала сдачи весенних экзаменов по управлению стихиями. Нет, умение полюбовно договориться с погодой – дело хорошее, не спорю. Но они хоть раз наблюдали последствия своих занятий? Положим, корабли в порту и на рейде пострадали мало: если матросы не поленились, для просушки парусов понадобятся сутки, не больше, с палубы же вода сама скатывается. А вот что делать несчастным горожанам, в окна и крыши домов которых ночь напролет били струи дождя? Или тем, кто должен с утра пораньше, невзирая на обстоятельства, тащиться через весь город по мокрой мостовой?

А-а-ах!

Вот наглядный пример: сам едва не поскользнулся на камне, коварно выставившем свой гладкий бок из брусчатки. Каблук соскользнул. Если бы не врожденная грация и выработанное долгими и упорными тренировками чувство равновесия, непременно измерил бы глубину ближайшей лужи. Вру, конечно: удержался от падения чудом, потому что думал совсем не о том, куда поставить ногу.

О чем думал-то? О разном.

Например, о том, какой я все же молодец, что выбрал для проживания дом почтенной Тармы Торис: до всех мест службы примерно одинаковое расстояние выходит. Впрочем, именно эта причина заставляет меня, скрипя зубами, мириться с некоторыми причудами хозяйки и прочих домочадцев. А причуд этих имеется… Много. Да и я, надо признаться, парень со странностями. Но в своем глазу никогда ведь соринку не замечаешь, верно?

Главная прелесть и польза бурного ливня – чисто вымытый город, потому как не только лицу требуется время от времени освежаться водой. Воздух просто звенит от свежести. Капельки дождя, оставшиеся на листве, переливаются в солнечных лучах. А какие запахи! Нет ничего приятнее горьковатого аромата свежей зелени с тонкой ноткой наливающихся белым цветом кистей мирены. Можно целый день провести в тени пышных кустов… Хм. Возможно, так и придется поступить: солнце на небе уже час или два, а дымка все не рассеивается. Жаркий будет день. Совсем летний, хотя до наступления настоящего лета еще недели три. О-хо-хо! Надо поторопиться, а то принесу домой уже основательно протухшую рыбу, которую Микис, разумеется, есть не станет. А значит, нужно будет искать другой корм… И опять утруждать пешими прогулками мои бедные усталые ноги. Допустить такое кощунство? Нет, тысячу раз нет! Лучше ускорю шаг сейчас.

Не доходя до Нижнего порта пары кварталов, сворачиваю на узкую кривую улочку, в народе носящую название Загогулина. Как ее именовал официальный план города в Королевской Библиотеке, я не знал отродясь, зато каждый местный житель на вопрос «Как пройти на Рыбный рынок?» охотно пояснит: «Это вам, любезный dan, надо идти вдоль во-о-о-он того забора… Ну да, того, каменного, где сверху железки прилеплены. А когда он закончится – только не прозевайте! – сразу слева Загогулина начнется. Вы не смотрите, что она петляет много: выведет на рынок быстрее самых прямых улиц!» Что верно, то верно, кстати: путь по ней всегда получается короче, хотя кажется, что идешь на четверть часа дольше. Загадка, не находящая объяснения. Поговаривают, что творцом сего странного прохода (кое-где раздвинувшего дома, а кое-где – разрубившего пополам) был маг в состоянии легкого (а может, и не очень) подпития, а причиной стало желание означенного кудесника поскорее попасть из одной части города в другую, минуя многолюдные места. Вот и проложил путь, только не напрямик, потому что в тот момент не соединил бы прямой линией даже две точки, отстоящие друг от друга на ширину ладони… А вообще, встретились бы с ним, сказал бы «спасибо». Искреннее.

Кстати о рыбках: почему я уверен, что смогу найти то, что мне нужно? Штормило ведь вчера еще с обеда, и рыбаки рано вернулись в порт. Остается надеяться, что среди них был смельчак, переждавший грозу за Янтарной Цепью и доставивший свежий улов с утра пораньше.

Рыбный рынок

Рынок слегка оглушил меня веселым гомоном. Ну конечно, это для некоторых (только не будем показывать пальцем!) начало утренней вахты – время невозможно раннее, а рыбацкие суда уже почти полностью выгрузили предназначенный для продажи товар, и сейчас корзины с серебристыми тушками, щедро пересыпанными льдом, растаскиваются по лавкам. Доходное дело, кстати, поставлять лед: об этом говорит хотя бы тот факт, что занимаются им гномы – уж эти-то коротышки выгоды не упустят! Любопытно, что видят они ее там, где все остальные поначалу носы воротят, а потом спохватываются и начинают причитать: ой, а мы первые об этом задумались… Вы-то задумались, а они взяли и сделали. Правда, в последнее время очень часто попадаются подделки. Какие? Ледяные конечно же! Не «кристально чистые ледники Ринневер», а нечто смороженное из мутной воды неизвестного происхождения. И вдвое дешевле, что немаловажно. Спору нет, свою задачу и этот лед выполняет вполне успешно. Есть только одно «но»: если вовремя не убрать с него рыбу (мясо, овощи – по вашему предпочтению), она приобретет привкус каленой стали. Пробовали на язык лезвие ножа? Вся приготовленная пища будет с таким «ароматом». Есть можно, но удовольствия маловато.

О, в этих рядах на качестве товара не экономят: радужные переливы чешуи спорят блеском с ледяным крошевом. И запах свежий, дразнящий: так и хочется плюнуть на все, добраться до ближайшего пирса и сигануть в изумрудные волны… Может, так и поступлю, но попозже. Когда разберусь с делами. И если позволят, что вряд ли.

Нет, сюда мне не надо: здесь рыба, рассчитанная не столько на изысканный вкус, сколько на тугой кошелек. И туда не надо, там торгуют речными деликатесами. А надо мне… в самый зад. В задние ряды то есть. В самые вонючие ряды.

Воняют они, кстати, не из-за прижимистости лавочников, считающих каждого «быка»[6]6
  Бык – обиходное название разменной медной монеты.


[Закрыть], когда речь заходит о покупке подводы льда, а из-за самого товара. Морская рыба, знаете ли, пахнет. Особливо некоторая, но она-то мне и нужна: две недели кряду Микис не желает видеть на своем «столе» ничего, кроме камбрии – не побоюсь этого слова, выродка в славной семье обитателей моря. Довольно вкусная и питательная, она имеет запах слишком сильный, чтобы быть приятным. Скажу больше: достаточно пяти минут вдыхания, чтобы возненавидеть рыбу вообще, и камбрию в частности. А когда кошачья морда, только что отвалившаяся от миски, тычется вам в лицо, благоухая, как целый ряд на рынке… Хочется навсегда уехать от моря подальше. Очень хочется. Полчаса примерно. Потом привыкаешь. Вот и я, сделав несколько вдохов, отставил неприятные ощущения в сторону. Впрочем, мне чуть проще, чем всем остальным, потому что запахи воспринимаю несколько в ином ключе. Работа у меня такая: нюхать. А иногда – и вынюхивать…

О, нашел! Узкий прилавок, притулившийся к глухой стене дома. Навеса нет, пристройка для хранения товара отсутствует, значит, хозяин либо рассчитывает продать рыбу до того, как солнце засияет в зените, либо… Не особенно заинтересован в выручке. Бывают, кстати, и такие, по разным причинам ставящие во главу угла процесс, а не результат. То есть и результат тоже, но временами совершенно не очевидный.

Сухонький мужичок с выцветшими до грязной белизны волосами с нарочитой медлительностью вытер ладони о фартук и, прищурившись, поинтересовался:

– Прицениться желаете, али просто смотрите?

– Одно другому не мешает, милейший, – вяло огрызнулся я.

Ненавижу услужливых торговцев: если мне что-то понравится или покажется заманчивым, сам спрошу. А лезть с советами не надо! От чужих мнений только голова пухнет, а пользы не прибавляется.

– Как угодно, – качнул головой хозяин лавки, но на него я уже не смотрел, потому что…

В ноздри ударил привычный, но совершенно неожиданный в такое время и в таком месте запах.

Чужак. По меньшей мере один. Совсем рядом, кажется, только руку протяни… Но – где? И насколько он может быть опасен? И почему я не захватил с собой мою острозубую daneke? Все, что имеется из оружия, – нож. Можно сказать, столовый: колбаску порезать, ногти почистить. Плохо. Очень плохо. Но дать себе приказ к отступлению не могу. Поздно. Встал на след.

И тянет чужим именно от корзин с рыбой… Придется взглянуть поближе. Нет, залезть внутрь.

– Позволите выбрать самому?

Спрашиваю только из вежливости. Даже если будет против, начну копаться в скользких чешуйчатых тушках.

– Благородный dan знает толк в рыбе? – с некоторой ехидцей в голосе торговец задает встречный вопрос.

Угу. Знает. В поедании рыбы в основном.

Стоп. «Благородный dan»? Это с какого же перепуга он так меня именует? Благородного во мне сейчас – только происхождение, потому что одет я серенько: горожанин с доходами средней руки, не более. И косу заплетал наспех. И шляпу на голову нахлобучил. Золота на себе не ношу, иных драгоценностей – тоже. Так откуда рыночный торгаш вытащил «благородство»? С моей-то помятой после вчерашней пьянки рожей?

А?

Э…

О.

Рожа у меня выбритая, пусть уже не гладко, но все еще пристойно. А ты наблюдателен, дяденька… Почему мне не нравится сей факт? Ладно, оставим «на потом». А сейчас…

Откидываю крышку ближайшей ко мне корзины и тупо смотрю на начинающую блекнуть сизую чешую, усыпанную мутными кристаллами. Так, емкость не особенно большая, и если в ней прячется человек, то рыбины сверху лежат слоя в два-три, не больше. Засучиваю рукав и запускаю правую руку в холодное и скользкое нагромождение результатов ночного улова. Бр-р-р-р-р! Отвратные ощущения. Впрочем, я ведь не исследую нутро корзины, а ищу вполне определенную вещь. Которой здесь, как это ни печально, не наблюдается. Переходим к следующей.

По закону подлости, удача улыбнулась мне только на пятой и, соответственно, последней в ряду корзине. Порядком озябшие от нырков в ледяное крошево пальцы нащупали ременную петлю и потянули за нее. Вверх. Скидывая лед вперемешку с камбрией на каменные плиты настила торговых рядов и отправляя туда же потайную крышку. Сосуд с двойным дном? Проходили, и не раз. А что в нем?

Заглядываю в тень плетеных стенок. И тень отвечает мне взглядом. Очень испуганным и очень жалобным. А спустя мгновение начинает плакать ребенок.

Пост Городской стражи в Нижнем порту,

вторая треть утренней вахты

– Мне, право, неудобно просить вас, dan Рэйден, но не могли бы вы еще раз изложить обстоятельства, связанные с обнаружением хэса[7]7
  Хэс – искаженное и сокращенное от haazen – «вторгшийся без дозволения».


[Закрыть]?

Голос младшего дознавателя прямо-таки сочится патокой, от которой меня лично подташнивает уже битых полтора часа.

Могу понять удовольствие, с каким скромный служака заполучил в свои усердные руки мою персону. Могу. Но одобрить? Ни за что! Попадись ты мне «по долгу службы», сопляк, я из тебя рагу сделаю. Для тех, кто с последними зубами распрощался. То бишь порублю. Мелко-мелко. В фарш.

Улыбаюсь и сообщаю допрошающему не менее сладким тоном:

– Неудобно, милейший, без штанов по чужим балконам на рассвете скакать.

Офицер краснеет, потом бледнеет и начинает каменеть лицом. Напросился? Терпи теперь, дорогуша! Хоть ты и при исполнении, а я, даже будучи на отдыхе, могу кое-что себе позволить. Например, высказать свое недовольство тем способом, который сочту приемлемым. Для себя, разумеется.

Приятно все обо всех знать. Ну, хоть иногда. А в данном случае… Нет, я не подглядывал, упаси меня Всеблагая Мать! Еще чего не хватало! Впрочем, зрелище наверняка было захватывающее. Любопытно, с кем у него интрижка? Бьюсь об заклад, с женушкой одного из старших офицеров. А то и самого амитера[8]8
  Амитер – старший офицер, в чьи обязанности входит руководство постом Стражи в отдельном регионе, в данном случае – постом Городской стражи в одном из районов Антреи.


[Закрыть]. Супруга которого вовсе уже не молоденькая особа, что придает ситуации еще большую пикантность… Влип ты, парень. Не надо было меня злить. Потому что, когда я злюсь, я… Не задумываясь обращаюсь к своему тайному оружию. Не слишком честно, согласен. А честно было заставлять меня раз за разом отвечать на одни и те же вопросы? Ну, не хотел писать сам, и что? Пачкать пальцы чернилами и снова натирать любимую мозоль? Не сегодня. Сегодня я отдыхаю. Среди прочего и за чужой счет.

Пользуясь паузой, потребовавшейся дознавателю для приведения в порядок мыслей и чувств, ерзаю пятой точкой по подоконнику, на котором пристроился с момента своего появления в кабинете. Жестко и скользко, но на предложенный стул садиться не хочу: если он даже выглядит неудобным, нет особого смысла подтверждать теоретическую выкладку практикой. Да и ножки, как мне кажется, разновысокие. К тому же из окна открывается вид куда более привлекательный, чем унылый кабинет на втором этаже здания, отданного в полное распоряжение посту Городской стражи. Из окна я вижу порт.

Именно порт, а не море. Что интересного в море? Бездумная стихия, пожирающая жадной пастью корабли и незадачливых моряков. Красивая, не спорю. Особенно в своей штормовой жути. Да и в штиль неплохо выглядит, но… Куда больше мне нравится смотреть на причалы, кипящие жизнью днем и чутко дремлющие в часы ночной вахты. Сотни людей, занимающихся Делом. Да, с большой буквы «Ды». Не знаю почему, но с раннего детства я благоговею перед теми, кто умеет что-то делать и, главное, делает. Наверное, потому что сам – лентяй. Мало того, что прирожденный, так еще и тщательно лелеющий сие качество своей натуры. Ох и попадало мне за лень от матушки! А рука у нее тяжелая: в свое время daneke Инис заслуженно носила звание королевской телохранительницы. Точнее, наперсницы. А еще точнее, подруги. Хотя как раз последний титул остался при ней даже по выходе в отставку, и королева-мать частенько навещает наше родовое поместье, чтобы вдоволь поболтать с «отрадой своей души». А еще чтобы до отвала наесться жаренных на решетке лососей, которых ловит мой папочка, первый рыбак в округе. Я и сам не прочь свежей рыбки навернуть, но ловить… лениво. Вот и пользуюсь тем, что папаня души в рыбной ловле не чает. Да, не чает. Потому что его душа принадлежит мамане. Впрочем, информация непроверенная: это он мне так говорил, а добиваться подтверждения или опровержения от мамы я не стал. Из боязни получить по заду хворостиной, а то и чем поувесистее.

О, «Каракатица» пришвартовалась! А с разгрузкой почему не спешат? Опять земля полнится слухами о «запрещенном к провозу товаре» в трюмах капитана Рикса? Можно было бы прогуляться по пирсу и разнюхать, если бы… Если бы этот олух не долбил меня, как киркой, своим желанием покрасоваться!

Я повернулся к дознавателю и спросил, не отпуская с губ улыбку:

– Так что вы желали услышать?

Ответа не последовало, но офицер надулся, как морской еж, и мне до смерти захотелось ткнуть иголкой в покрасневшие щеки, чтобы выпустить из них лишний пар. Я, кстати, тоже кипел, и довольно давно. А что бывает, когда вода в кастрюле бурлит слишком долго? Правильно, ее становится все меньше и меньше. Воды, имею в виду. И в конце концов кастрюля начинает плавиться сама. Помню, меня удивлял факт того, что наполненный водой сосуд от огня не портится, и учитель объяснил, что в этом случае тепло не задерживается в пределах сосуда, а передается через воду в воздух и тем самым оберегает металл от разрушения. И происходит это потому, что вода, оказывается, очень хорошо умеет тепло отбирать и поглощать. А воздух – не очень. Как-то так… Всего я не понял (да и не стремился в те времена что-то понимать), но поверил на слово и запомнил. На всякий случай: вдруг пригодится? Ведь пригождаться способны даже самые нелепые и на первый взгляд ненужные вещи…

– Лично я желал бы поговорить, а не послушать. Надеюсь, мне будет оказана такая любезность? – Скучающий, с легкой ноткой усталости голос раздался от дверей, и я спрыгнул на пол, довольно скаля зубы:

– Как можно отказать вам, светлый dan?

Немного кривлю душой. По двум причинам, как ни странно.

Во-первых, dan вовсе не светлый, а очень даже темный. Темноволосый. Не брюнет, но близко к тому. И загорелый. А глаза не под стать масти: светло-серые, кажущиеся выцветшими, хотя молодой человек, появившийся в дверном проеме, – мой ровесник. И, что гораздо важнее, мой друг.