Текст книги "Корпорация «Исполнение желаний»"

– Либо вы оплачиваете покупки…

– Вот именно «покупки», а не все подряд!

– …либо я зову охрану, и вы идете к менеджеру.

Понимая, что менеджер скажет мне то же самое, я, стиснув зубы, поднесла браслет к сенсору. Тихо пикнуло. Кассир выдал мне пакет для покупок. Скрипя зубами и сдерживая комментарии по поводу таких вот законов и манерных кассиров, я яростно покидала покупки в полиэтиленовый мешок и почти бегом выбежала из супермаркета. Оказавшись на улице, я со всей силы пнула рядом стоящую железную урну, отчего та перевернулась, а браслет снова пикнул.

С меня снова что-то сняли за нарушения законов славного Тали.

Но от злости я не стала даже смотреть, сколько баллов составил штраф, а быстрым шагом отправилась домой.

Глава 6

Поход в магазин стал для меня наглядным уроком. Я сидела на балконе, рассматривая потонувшие в жарком мареве горы, рядом стоял поблескивая на солнце остывший чай. Янка была права – беспечность в этом городе могла привести к плачевным результатам в считанные дни. Поначалу я не отнеслась серьезно ни к сборнику правил, ни к советам соседки. А зря. Теперь вместо пятидесяти баллов на моем счетчике осталось всего сорок два с половиной. Шесть и семь сняли в магазине, примерно три десятых за проезд в автобусе (цены на транспорт мне, после некоторых усилий, удалось найти в сборнике). Значит, еще полбалла ушло за перевернутую урну. Проклятье!

Настроение было ни к черту. Ларош не отозвался еще на два звонка. Время медленно клонилось к закату. Что если он вообще не отзовется? Может, его уже нет в живых? Что я буду делать тогда? Стараясь не думать о худшем, я принялась мысленно составлять список принципов, которым собиралась начать следовать с этой минуты. Во-первых, никаких лишних трат. Если я окажусь на нуле или в минусе, то жизнь моя из пребывания в «отеле» может резко переместиться несколько ниже – в «ад». Что-что, а Тали становился адом для многих. И пока в моем холодильнике оставалась хоть какая-нибудь еда, следовало воздержаться от любых поездок и посещений магазинов. Я не сомневалась, что любая вылазка в город может обойтись мне еще пару десятков баллов.

Тяжело вздохнув, я поднялась и направилась в комнату. Прошел еще час. Пора звонить Ларошу. Обуваясь в кроссовки, я мысленно заклинала – отзовись. Ну, отзовись в этот раз!

– Кристофер!? Кристофер!? – едва не кричала я в телефонную трубку, когда вместо автоответчика услышала настоящий живой голос.

– Да, это Кристофер. Кто говорит?

– Это я, Шерин. Ой, я, кажется, не представилась, когда оставляла сообщение.

– Это вы оставили сообщение? – теперь взволнованно звучал голос Лароша.

– Я! У меня для вас посылка! Как нам встретиться? Мне очень хочется ее передать как можно быстрее!

– Да.… Да… Мне тоже. Так, как же нам пересечься, – Кристофер усиленно размышлял, в трубке слышалось его учащенное дыхание. – Шерин, я пришлю за вами оплаченное в оба конца такси. Оно привезет вас прямиком ко мне. Хорошо?

– Конечно!

– Называйте адрес.

Я продиктовала адрес.

– Все, я сейчас же пошлю машину. Не забудьте взять посылку.

– Вы издеваетесь?

– Нет-нет… Я… Мне просто это тоже очень важно. И, Шерин… – он на секунду замялся, – спасибо вам огромное!

Неподдельная искренность, прозвучавшая в его голосе, заставила меня слабо улыбнуться.

– Да, что вы… Не за что.

– Тогда до встречи!

– До встречи, Кристофер.

Я положила трубку, выбежала из будки и со всех ног бросилась к дому.

Такси затормозило в пустынном районе на окраине напротив трехэтажного длинного здания, заросшего чахлыми кустами. У подъезда уже ждал человек: мужчина среднего роста, немного сухощавый, лет тридцати пяти – сорока на вид. Его волнистые светлые, с золотистым отливом, волосы были зачесаны назад, где у самого воротничка рубашки завивались крупными кудрями. Когда он подошел к машине и открыл мою дверь, я мельком отметила тонкий нос с едва заметной горбинкой и яркие голубые глаза. «Альвьер, не иначе, – подумалось мне. – Только у них всегда такие золотистые кудри и пронзительные небесного оттенка глаза».

– Здравствуйте, Шерин, – как только я вышла из машины, мужчина коротко пожал мою руку. – Я Кристофер. Пойдемте в дом.

Я следовала за Ларошем по выщербленным старым бетонным ступеням. Мы поднялись на второй этаж, где он открыл ключом дверь с номером шестнадцать.

– Входите.

Прижимая к груди пакет с посылкой, я шагнула в полутемную маленькую комнатку. Кристофер зажег свет и неопределенно махнул рукой.

– Присаживайтесь, где вам удобно.

Я примостилась на краю темно-зеленого дивана, который по совместительству являлся и кроватью. Мимолетом оглядев обстановку, я удивленно отметила, что мои «апартаменты» были оборудованы куда лучше. Например, у меня была кухня и холодильник, которые здесь отсутствовали начисто. Висящий на стене, покрытый толстым слоем пыли, экран не шел ни в какое сравнение с тем новомодным, который висел в моей квартире. Из мебели здесь был только старый полотняный шкаф, два грубо сколоченных стула, столик и тот самый диван, на котором я теперь сидела. Да, еще притаившаяся в углу тумбочка с двумя выдвижными ящиками (верхний уже изрядно просел от времени), на которой стоял телефонный аппарат. Где же он тогда готовит? Ни холодильника, ничего… Неужели ест в ресторанах на улице? Не похоже, чтобы у человека, живущего в такой дыре, водились немалые деньги.

Ларош неторопливо сгреб одежду, горой валяющуюся на стуле, сбросил ее на пол и уселся напротив меня, возбужденно сверкая глазами.

– Где она? Не томите, Шерин. Я так долго этого ждал!

– Прежде, чем я отдам ее вам, я хочу заручиться, что вы ответите на пару моих вопросов.

Кристофер напряженно молчал. Затем ответил:

– Хорошо. Отвечу… Если знаю ответ.

Я положила пакет рядом с собой и потерла виски. Вот и настал конец моей миссии – через минуту посылка будет уже в руках у Лароша, а я смогу отправиться домой. Нужно только узнать, как именно.

– Эту посылку вам передала «Dreams LTD», правильно?

– Да, – он нетерпеливо потер ладони.

– Они и послали меня передать ее вам. На этом моя миссия заканчивается. После этого мне нужно попасть домой. Вы могли бы мне дать телефон, по которому я могу с ними связаться?

Ларош молчал. Лицо его застыло, превратившись в маску. По-своему истолковав его реакцию, я поспешила прояснить:

– Мне нужно сказать им, что все… Я все закончила. Теперь они могут забирать меня наза…

Последующие слова Лароша надолго врезались в мою память.

– Отсюда невозможно связаться с Корпорацией.

Судорожно сглотнув неизвестно откуда взявшийся ком, я потрясла головой.

– Нет, вы поймите, я ничего не нарушала. Они сфабриковали мои документы, чтобы я смогла въехать на территорию. Попросили найти вас и передать посылку. А теперь должны забрать меня назад. Я ведь все сделала.

Глаза Кристофера продолжали неподвижно буравить меня.

– Они сказали вам что-нибудь насчет «назад»?

– Что вы имеете в виду?

– Говорили ли они что-нибудь о том, как именно собираются извлекать вас отсюда?

– Нет.

– Тогда забудьте об этом.

– Что вы говорите! Этого не может быть! Я подписывала договор, в котором просто обещала выполнить их поручение. Я же ни в чем не виновата!

Он выслушал мои крики молча.

– Шерин, вы ничего не подписывали и не обсуждали по поводу возвращения, правильно?

– Правильно, – икнула я, чувствуя, как подступает истерика. Что он говорит? Как это меня никто не заберет? Почему? – Они вообще мне не сказали, куда я еду. Сказали только название города и что для проникновения сюда нужны документы…

Ларош тяжело вздохнул.

– Вас подставили.

– Нет… – его слова отскакивали окружившим мое сознание защитным полем, что не давало им проникнуть внутрь. Быть опознанными, принятыми. – Нет-нет! Не может такого быть!

– Шерин, скажите, вы что-то просили у них сначала? Что-то брали в долг?

– Да, – ответила я тихо, – деньги.

– Много? Это, по сути, и не важно. Просто любопытно…

– Четыреста пятьдесят тысяч.

Кристофер грустно улыбнулся.

– Вот они и отправили вас выполнить поручение в качестве возвратной меры. Но вы поймите, если они изначально ничего не сказали о возвращении, значит, не планировали вас возвращать.

– Нет… – снова повторила я и почувствовала, что вот-вот по щекам закапают слезы. – Я свяжусь с ними, и они вытащат меня…

– Да не сможете вы! – повысил голос Ларош. – Вы думаете, я не пытался? Отсюда вообще нельзя никому позвонить, кто живет за пределами Тали. НИКОМУ! Вы понимаете?

– Должен быть метод! – практически выкрикнула я, злясь за истеричные нотки собственного голоса. – Должен быть! Вы же связались с ними!

Кристофер сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Я сам не связывался… Попросил человека, кто был снаружи. Только так.

– Но вы же связались с этим человеком!? Который был снаружи. Как?

– Я сдружился с одной девушкой. Она выходила отсюда. Вот ее и попросил.

Какое-то время я молча смотрела на него, шестым чувством осознавая, что он не врет. А если не врет, значит, я… я… останусь в Тали навсегда?..

В этот момент мои нервы не выдержали, и я согнулась пополам. Это были уже не просто слезы, льющиеся по щекам, это были безудержные рыдания. Я не видела и не слышала ничего вокруг, повторяя в никуда одно и то же: «Я не виновата… Я не хочу здесь оставаться… Я хочу уйти отсюда… Я не виновата…».

Медленно и верно, словно отравленный ядом дымок, в мою голову проникало понимание, что, хочу я того или нет, а Ларош может оказаться прав. Никто мне ничего не обещал, все произошло очень быстро, без дополнительных пояснений. Брамс не появился утром, предполагая, что я могу задать «неудобные» вопросы. Но они хорошо подстраховались с самого начала, не давая никакой информации о Тали. А ведь она у них была. Я могла дать на отсечение руку, что была…

Всхлипывая, я оторвала пальцы от собственного зареванного лица. Кто-то осторожно тряс меня за плечо.

– Шерин, выпейте… – сказал Ларош, протягивая мне стакан с водой. – Видит Бог, я не хотел, чтобы так получилось… Я вам сочувствую.

Почти захлебываясь, я глотала холодную воду большими, жадными глотками. Это помогло немного успокоиться и снова начать думать. Хотя слезы еще продолжали прокладывать соленые дорожки на щеках, я уже взяла себя в руки.

«Ты еще не знаешь наверняка, свяжутся с тобой или нет. Может быть, есть какой-то способ, но он о нем не знает. Прекрати реветь и думай! Думай!»

Я вытерла губы тыльной стороной ладони и уставилась на стоящего рядом Лароша.

– Я хочу знать все. Все, что вы о них знаете. И еще как вы сюда попали, что узнали о Тали за это время и как связались с ними. В общем, все!

Отпора, к которому я уже приготовилась, не произошло. Ларош только мягко кивнул и поставил стакан на стол.

– Я расскажу. Может быть, это вам чем-то поможет. И, Шерин, поверьте, мне действительно жаль.

Я кивнула, сотрясаемая нервным ознобом. Кристофер занял свое место на стуле и посмотрел на меня. Лицо его было усталым, с отпечатком безнадежной грусти в голубых глазах. Однако в них все же светилась надежда.

– Я был детективом. В Южном Дринвиле. Почти пятнадцать лет своей жизни я проработал по этой профессии. А потом связался с одним делом. Некий клиент попросил меня следить за его женой, подозревая ее в неверности. Я получил аванс и принялся за работу. И вскоре узнал, что жена попросту сбегает из дома, опасаясь его же собственных побоев. Поначалу я просто проникся к этой женщине симпатией, узнал все о ее прошлом, привычках. Она оказалась исключительно порядочной. Мягкой, сердечной.… И очень красивой.

На этом месте Ларош запнулся и смущенно посмотрел на меня.

– Шерин, вы не подумайте, я обычно никогда с клиентами… Стараюсь избегать личных отношений. Старался.

Добавил он. Помолчал. И продолжил.

– А вот муж ее, как раз наоборот. Оказался полной сволочью. Получилось так, что на поверхность всплыла информация, на которую он не рассчитывал. Ко мне в руки попали бумаги о его незаконных сделках по продаже запрещенных химических препаратов с завода, на котором он работал. Впоследствии эти химикаты шли на изготовление сильного наркотика – неоспоферомена. Торговцы продавали его по всей территории…. Ну, это я отвлекся от темы. Чтобы полностью снять его жену с подозрения, я познакомился с ней лично. Несколько раз мы встречались в кафе, разговаривали. А потом я рассказал ей про то, что узнал. Она была в ужасе. Тем же вечером она пришла домой и в порыве эмоций закатила ему скандал. Муж рассвирепел. Решил, что она спала и со мной, и со многими другими, а теперь еще знает его тайну…

Кристофер растеряно потер ладони и отхлебнул воды из стакана.

– Я был рядом. Я предполагал, что такое может случиться, хотя и надеялся на лучшее. Когда услышал крики с лестничной площадки, добежал до их двери и выломал ее. Я, понимаете, Шерин, я хотел ее защитить, а ему предъявить обвинение и передать дело полиции, но он бросился на меня, и тогда я… я убил его. Не специально. Он пытался задушить меня, и все, что я нащупал рядом, была каминная кочерга.

Ларош подавленно затих. Я молчала тоже, не хотела его перебивать. Он поднял на меня голубые глаза и развел руками.

– Видит Бог, я этого не хотел. Но получается, что я здесь не без причины. Мне бы дали пятнадцать лет тюрьмы. Но я выбрал Тали. Я многого тогда не знал об этом городе.

Мне было грустно смотреть в его лицо: расстроенные глаза, едва подрагивающий рот. Я поверила его истории безоговорочно. Грустно было ее слышать, но такое случается. Осторожно прочистив горло, я спросила.

– А эту женщину, его жену, вы видели после?

– Видел, но мельком. Она все равно любила его… Несмотря на побои, грубые слова. Любовь – странная штука. А со мной даже встречаться не захотела после, все время плакала.

Он вздохнул.

– Может суд бы и счел мои действия самообороной, но я был на его территории. Я не имел права туда врываться и вмешиваться. Закон оказался на его стороне.

– А сколько вы уже провели в Тали?

– Почти четыре года. Шерин, я пытался честно работать. Я горбатил спину на самых тяжелых и проклятых работах, ведь убийце здесь даже нормальной работы не дадут.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, здесь такая система: чем тяжелее совершенное преступление, тем сложнее будет набрать баллы. Так сделано, чтобы у всех были разные возможности. Кто-то хулиганил по мелочи, кто-то грабил, кто-то торговал наркотиками, кто-то насиловал и убивал. Городское начальство принимает это во внимание и как-то прописывает на браслете. Если преступление тяжкое, то никем, кроме грузчика, дворника или чистильщика, простите, канализаций, устроиться не удастся. А за такую работу, сами понимаете, практически ничего не платят. Все уходит на еду. Начальное жилье тоже зависит от тяжести вашего преступления. Вот этот район, где я живу, один из самых худших.

– Но у вас есть телефон. Я такой роскошью похвастать не могу.

Ларош отмахнулся.

– Это тот, кто был здесь до меня, как-то выторговал. Это не моя заслуга.

– Понятно.

Я пошевелилась из стороны в сторону, чтобы размять затекшее тело, и моя рука наткнулась на пакет с посылкой. Сбросив полиэтилен на пол, я извлекла ее на свет и поставила на стол.

– Так что в ней? Что вы просили у Корпорации?

– Сейчас покажу, – коротко ответил Ларош.

Он поднялся, подошел к тумбе и достал из верхнего ящика небольшой нож. Затем вернулся к столу и принялся методично вскрывать упаковку. Когда последний кусок бумаги упал на пол, в его руке появился небольшой черный прибор.

– Счетчик! – потрясенно выдохнула я. – Это же счетчик!

Когда Кристофер развернул его ко мне экраном, воздух застрял в моей груди. Это был счетчик с тысячей баллов. Цифра один и три ноля ярко светились в полутемной комнате. Я жадно впитывала глазами это великолепное зрелище, не решаясь поверить, что все это время у меня в комнате уже был счетчик, который мог обеспечить мгновенный выход на свободу. Но я ведь честная и порядочная! Я не стала бы вскрывать упаковку чужой посылки только потому, что мне любопытно. Как же он мог мне помочь!

Видя мою реакцию, Ларош чуть виновато улыбнулся, читая отразившиеся на моем лице мысли.

– Вам бы он не помог, Шерин. Все счетчики именные. С какими-то кодами внутри. Если бы вы попытались предъявить его на границе, вас бы тут же кинули в каталажку и наложили огромный штраф. С этим шутки плохи.

Воздух вышел из меня, как из проткнутого шарика. Значит, вот как. А ведь я бы попробовала, знай я, что именно лежит в коробке. Мысленно воздав благодарность Всевышнему за то, что уберег меня от такой ошибки, я с завистью посмотрела на сияющее лицо Кристофера.

– Я очень долго ждал его! – произнес он, поглаживая черную пластиковую поверхность. – Хелен вышла отсюда еще три месяца назад, и с тех пор я ждал. Каждый день ждал этой посылки…

Ларош перевел взгляд на наручный браслет и рассмеялся.

– Здесь теперь тоже тысяча! Они как-то связаны между собой. Совсем скоро, хоть сейчас я могу идти на границу, а там на автобус.

Он едва не кружил по комнате с этим маленьким приборчиком, в то время как меня разъедала желчь и разочарование. Когда же теперь я буду вот так же радоваться своему скорому освобождению? Никто не знает когда. Если только Корпорация не сподобится что-нибудь предпринять…

– Как же вы все-таки заполучили его? – спросила я, опасаясь, что он прямо сейчас может собрать вещички и исчезнуть, оставив меня с кучей вопросов и неподъемной плитой, что легла на сердце после его слов «Не приедут они за вами. Не ждите».

– У меня на счете в банке там, снаружи был миллион и шестьдесят три тысячи. Я скопил это все за время работы. И для меня единственным шансом оставалось найти путь связи с Корпорацией. Я никогда бы не вышел из Тали сам. Хелен, девушка, с которой я познакомился почти три года назад, помогла мне. Она вышла и связалась с ними. Я не знаю всех подробностей, но видимо они приняли мой миллион, раз прислали счетчик. Они прислали его! – повторил он, продолжая зачарованно созерцать мерцающий экран.

– Значит, они взяли ваш миллион, а мне дали четыреста пятьдесят тысяч и коробку, чтобы я вам ее передала. Таким образом, они получили пятьсот пятьдесят для себя. Практически ни за что! Никакой работы они и не делали. Финансисты хреновы!

Я злилась на себя, на них, на Лароша и ничего не могла с этим поделать. Их система выглядела безукоризненно. Обладая мощными связями и возможностями, Корпорация сдирала с одних и давала другим. Конечно, сделать поддельный счетчик – задача непростая, но если знать, за какие ниточки тянуть, то можно было получить этот счетчик практически задарма. И положить себе в карман хорошую прибыль. Да-а-а… Не прикопаешься…

– А есть ли что-то на вашем старом счетчике, Кристофер? – вдруг встрепенулась я, терзаемая несформировавшейся идеей.

– Нет, Шерин. Я в минусе. Я был в нем практически с самого начала и так и не смог добраться даже до ста.

– Но как же так?

– Никому не выгодно, чтобы люди выходили из Тали. Здесь налажены самые разнообразные производства товаров, которые впоследствии экспортируются в нормальный мир. Рабочая сила не стоит ничего, потому что никто не платит реальными деньгами. Многие, особенно у кого тяжкие преступления, работают днями и ночами за одну только еду, безо всякой надежды на освобождение. И, поверьте, тем, кто снаружи – это очень выгодно. Они получают дешевые товары и практически навсегда освобождают города от преступников. Так что Тали – это всего лишь иллюзия более благоустроенной тюремной жизни, а на самом деле каторга, которая может не закончиться тогда, когда у вас бы уже закончился тюремный срок. Она может здесь длиться вечно, до самой вашей смерти.

Застывшая, словно арктическая глыба, я сидела и молчала. Мысли практически исчезли. В голове царила пустота и прохлада, словно в морозильной камере заброшенного склада. Видимо, такова была реакция на шок. Затем, словно издалека, до меня донесся голос Кристофера.

– Шерин, Шерин… Я могу что-то для вас сделать там, на свободе?

Очнувшись от оцепенения, я посмотрела в склонившееся надо мной лицо.

– Да… У меня есть для вас просьба. Найдите для меня одного человека. Его имя Алекс. Алекс Вивер…

Глава 7

Четвертый день проходил, как и три предыдущих, словно в тумане.

Я то бесцельно слонялась по комнате, то часами просиживала на балконе, глядя на ставшие вдруг непривлекательными горы. На улицу я выходить боялась: страшила потеря оставшихся баллов. Холодильник постепенно пустел, в мусорном ведре копилась гора оберток от печенья, чайных пакетиков и колбасных обрезков. Скоро запасы кончатся, и придется идти в магазин. А так же выходить на охоту за баллами, начинать новую жизнь в хищном неприветливом Тали.

Ларош ушел. Ушел на свободу. А Корпорация так и не связалась со мной. Я понимала, что, скорее всего, и не свяжется, но ничего не могла поделать, продолжала глупо надеяться и угнетенно грызть печенье, приторный вкус которого уже стоял в горле с утра до вечера. Тысячи картинок мелькали перед глазами: вот человек от Корпорации в черном костюме стучится в дверь со словами: «Шерин Мур? Ваша миссия окончена. Следуйте за мной к машине…» И я иду к черному тонированному автомобилю, предвкушая, как вдохну чистый, наполненный ароматами воздух знакомой улицы в Клэндон-сити (хотя вряд ли любой город мог соперничать в чистоте воздуха с Тали), как бросится на шею Линда (вообще-то, она никогда подобных фривольных жестов не делала, но мечтать было приятно), как я окунусь в привычный водоворот прежней жизни. Новая я: свободная от долгов и обязательств, почти, как ни странно, позабывшая Алекса.

Я по привычке одернула себя, но уже вяло, беззлобно. Ведь не вспоминала же я о нем в последние дни. Тревоги и волнения вытеснили из головы что-то мелочное, устаревшее, оставив оголенный корень насущных проблем и некоторую пустоту, отдающую горечью. Какой смысл сейчас думать об Алексе? Я не смогла найти его там, чего уж изводиться от тоски здесь. Бессмысленные слезы лишь кислотой разъедят разум, но не подскажут, как справиться с новой ситуацией. Не помогут найти работу, добыть злополучные баллы и вернуться домой.

Солнце устало золотить оранжевые кончики горных вершин и теперь спешило укрыться где-то за ними, стремясь на покой в конце долгого дня.

«Долгого рабочего дня, – усмехнулась я про себя. – Интересно, сколько баллов они платят тебе за один пролет по небу?»

Я вздохнула и повесила голову, глядя на переплетенные пальцы рук. Пора принимать правду – есть то, что есть. Я одна, и надеяться больше не на кого. А, значит, нужно выходить на улицу и встречать новую жизнь лицом к лицу. Протянуть ей каравай, разложенный на белоснежном полотенце, и надеяться, что та не пнет с размаху в ответ.

Я посмотрела на последние лучики, пробивающиеся сквозь горы, и поднялась со стула. Хотелось выпить. Поначалу эта мысль удивила меня, но затем показалась даже разумной. Имею я право, в конце концов! Вскоре грядущие перемены выпихнут меня из этой каморки, и посмотрим тогда, встану ли я сразу коленями в грязь или еще смогу помахать шашкой. Но это будет завтра. А сегодня я отпраздную горькое крушение несбывшихся надежд и последний вечер безработного человека.

«Хакера», – прокаркал насмешливый голос.

Угу. Хакера. Усмехнувшись, я прошла сквозь прихожую, раздумывая, куда положила сумочку с деньгами. Затем вспомнила, что моя «сумочка» болтается на моем запястье в виде браслета, чертыхнулась и, хлопнув дверью, направилась в ближайший супермаркет, на ходу придумывая разнообразные пытки, которым бы я подвергла юношу-кассира, если бы тот посмел раскрыть свой напомаженный бальзамами рот.

Вернулась я домой не с вином или, на худой конец, коньяком, как того бы желала моя душа, но с литровой бутылкой водки. Не праздновать же собираюсь. Ни к чему мне вкусом наслаждаться, а вот забыться хоть на пару часов не мешало бы. Выдернув из холодильника остатки колбасы, банку соленых огурцов и кусок сыра, я разложила все это на столе, не забыв достать из шкафа маленькую стопку, оставленную кем-то непомерно заботливым.

Что-то бубня про «ты и сам, видать, тут до этого сидел, раз знал, что человеку нужно…», я откупорила пробку, морщась, плеснула водки и тут же опрокинула все это в горло. Закусила соленым огурцом, икнула, напомнив себе заправского алкоголика со стажем, шумно выдохнула от отвратительного привкуса и тут же налила еще.

«Так я не просто „поеду“. Так я понесусь с горы в вагончике, как на сумасшедших горках». Но дело нужно было делать, забыться хотелось всенепременно, и я, стараясь не смотреть на водку, выпила еще раз. Чувствуя, как алкоголь медленно растекается по желудку, превращая тугой комок нервов в пылающую сахару, я задумчиво рассматривала потрескавшуюся под самым потолком белую краску. Чего же мне захочется теперь? Петь? Общаться? Рыдать в чье-нибудь плечо, заплетающимся языком рассказывать, что никакой я, мать его, не хакер? О-о-о! Это будет интересный сюжет. Особенно для дешевого романа, который каждый приличный гражданин обязан держать в туалетной кабинке.

Не успела я наклониться к столу, чтобы продолжить в бодро взятом темпе, как раздался стук в дверь. Застыв с бутылкой в руках, я угрюмо посмотрела на дверь. Затем слезла с дивана и отправилась к двери. По видимому, «плечо» для рыдания пришло само.

Распахнув дверь, я уставилась на стоящую в дверном проеме Янку. Та сначала удивленно посмотрела на мое лицо, затем перевела взгляд на руку, в которой я все еще держала бутыль, приоткрыла и закрыла рот, а под конец усмехнулась.

– Ну, ты даешь!

Я тоже посмотрела на водку, затем на Янку и, нимало не смущаясь (голову уже приятно заволокло алкогольными парами), ответила.

– А тебе чего?

– Ты что празднуешь-то? – она вытягивала шею, пытаясь из-за моего плеча рассмотреть стол.

– Ничего не праздную. Мужиков нет. Джема тоже, – мне было бы впору подивиться собственной наглости, но напавшее безразличие только похохатывало из глубины сознания, заталкивая совесть куда-то далеко.

Янка, однако, нисколько не обиделась.

– Да я не за джемом.

– А за чем?

– Да, в общем, ни за чем. Просто так зашла, поболтать.

Она топталась на пороге, все еще удивленная моим изменившимся со вчерашнего дня настроением, не зная, что сказать дальше.

– Заходи, – коротко кивнула я. – Выпьем.

Янка села в кресло, я тем временем достала вторую стопку. Разлила водку, выпила, не дожидаясь ее, и закусила куском сыра.

Янка прежде чем выпить, какое-то время смотрела на меня, затем влила в себя огненную жидкость и тоже потянулась за сыром.

– Ты чего все-таки? Чего у тебя стряслось-то?

Я молчала, не зная, что ответить.

– Вроде не виделись несколько дней, а ты уже в одиночку пьешь. Поругалась с кем?

– Да с кем ругаться, я здесь никого не знаю еще.

– Вот и я тоже думаю… С чего бы тебе так. Выглядишь, как на похоронах.

Я тоскливо отвернулась, продолжая молчать.

– Ну, ты расскажи уже. Всегда легче, когда поделишься.

Я посмотрела на Янку, раздумывая, как бы она отреагировала на мою правдивую историю. Можно ли ей доверять? Кому здесь вообще можно доверять? Так и не придя к выводу, я лишь вздохнула.

– Все пошло не так, как я планировала. Я думала, мне помогут…

– Помогут с чем?

– Выбраться отсюда.

Янка, как ни странно, не обстреляла меня вопросами, вместо этого лишь снова разлила водку в стопки.

– Мы все надеемся, что нам кто-то поможет. Много у кого связи есть снаружи, деньги или еще что.… А что толку-то. Как только ты в Тали – ты один.

В этом была несомненная правда, и я кивнула. Понятливость соседки приятно удивила.

– Вот и я… – я снова вздохнула, – осталась здесь одна.

– То есть надеяться тебе больше не на кого?

– Неа…

Янка выпила и захрустела соленым огурцом, обдумывая что-то.

– Слушай, а ты на работу еще не устроилась?

– Нет еще.

– А собираешься?

– А что мне остается?

– Кем решила?

– Да не знаю я еще, – я не особенно понимала, куда она клонит. – Даже представить не могу, что здесь вообще можно делать. Способностей у меня особенных нет, талантов тоже.

– А здесь таланты и не нужны. Тут в основном либо фабрики, либо фермы или ранчо. На административную работу и думать нечего пробиться. Ну, так ты же вроде того… хакер! Можешь найти тепленькое местечко где-нибудь…

– Никакой я, Яна, не хакер, – устало отмахнулась я и тоже выпила, решив, что с алкоголем стоит притормозить. Еще пара стопок, и я собственную кровать не найду.

– Не хакер? – Янка, как мне кажется, не особенно и удивилась.

– Нет.

– А-а-а… – задумчиво потянула она. – А я ведь не просто так пришла. Я как раз тебе хотела предложить кое-что.

– Что? – без особенного любопытства спросила я.

– Работу! Что! Это же хорошо, что ты еще никуда не устроилась, а так бы получила штрафную отметку за несвоевременный уход.

– А что, еще и такое есть?

– А ты думала. Так интересно тебе или нет?

– Ну, говори.

– Короче, я работаю в одном закрытом мужском клубе, там как раз два дня назад место освободилось, а у тебя внешность подходящая! Ты симпатичная, волосы длинные, стройная…

– Э-э-э! Не-не-не! – я замахала руками. – Проституткой я работать не буду, это я сразу говорю.

– Да кто тебе про проститутку говорит! – возмутилась Янка.

– И танцевать не буду! Или любым другим образом мужиков ублажать, даже не думай!

– Тьфу, дура! – выругалась соседка. – Ты сначала дослушай!

Я ненадолго замолкла и подозрительно уставилась в ее круглые глаза.

– Ну, рассказывай.

– Клуб, в котором я работаю, это клуб для самых богатых и влиятельных владельцев этого города. Типа, для «оунеров». Так они себя иногда называют. Ну, короче, из них кто-то ранчо держит, кто-то магазины, кто-то целые заводы или рестораны. Ну, владельцы!

– И что?

– Так вот, они каждый вечер собираются там, чтобы перекинуться в карты, покурить сигары, выпить, поговорить. Там девок для ублажения вообще нет, по крайней мере, я не видела. И было бы хорошо, если бы там работала именно ты, а не какая-то левая особа.

– Почему?

Янка как-то едва заметно поерзала в кресле.

– Я тебе потом объясню. Просто свой человек всегда лучше, сама же понимаешь.

Я медленно кивнула, раздумывая, не оставила ли она чего за кадром.

– А в чем работа-то заключается?

– Напитки им подавать, принести-унести что-то. Короче, быть начеку, исполнять их прихоти, улыбаться.

– Типа, официантки что ли?

– Ну, да! Как официантка! – радостно закивала головой Янка. – Такие девочки им там глаз ублажают, как горшок с цветком, для красоты интерьера, в общем.

– Ага! А потом, если понравится какая-нибудь – попробуй отопрись от койки!

– Не-не! Нет там такого! Точно тебе говорю!

– Может ты просто не видела!

– Да я бы знала, поверь мне.

Что-то в ее голосе заставило меня поверить. И одновременно нахмуриться.

– А ты-то там кто?