Текст книги "Поцелуй Герыча"

Глава 3
На даче

Тёплый сентябрьский ветер колыхал деревья и разносил по тротуарам пёструю листву Яна предложила однокурсницам отметить начало нового учебного года. Шумная компания студенток зашла в ресторан. Девочки уселись за столик, их долго не обслуживали. Яне надоело ждать, и она выкрикнула: «Ей, нас тут голодом заморить хотят!» Девчонки засмеялись, загомонили хором. Как вдруг Яна услышала знакомый голос:

– Извините, пожалуйста, я готова принять ваш заказ.

Шумилина развернулась и удивлённо воскликнула:

– Наташка, это ты! Ты здесь работаешь? Здорово!

За её спиной стояла Наташа, – похудевшая, повзрослевшая, в коротком фирменном платье с передником.

– Да, Яна, я здесь работаю, – сдержанно ответила она, слегка улыбнувшись. Шумилина откинулась на спинку стула. Наташа подала папку с меню: – Изучайте, я подойду через несколько минут. – Наклонив голову, отошла.

Яна удивилась: «Наташка-официантка?! Неожиданно! Даже интересно!» Она обрадовалась встрече, скучала по школьной подруге.

Наташа пару раз видела Яну в ресторане, но избегала встречи. А в этот раз не удалось, пришлось обслуживать. Хоть и забылись прежние обиды, а дружбу она возобновлять особо не желала. Да и работала сутками, уставала так, что и гулять-то особо не хотелось.

Через некоторое время Наташа вернулась к компании однокурсниц. Подтянутая, с сияющей улыбкой на лице, с блокнотом в руке, она обратилась к Яне:

– Что будем заказывать?

Шумилина вертела в руках папку с меню. Волнуясь, перекидывала одну ногу на другую. Наташа застыла в ожидании. Яна взглянула оценивающе и с важным видом начала диктовать:

– Лосось, запечённый под белым соусом, с рисом, салат из цветной капусты и зелёного горошка.

– Хорошо, записала. Для четверых?

– Конечно, как видишь.

– Что будем пить?

– Шампанское.

– Хорошо. А десерт?

– Клубника со взбитыми сливками, ну-у и кофе по-восточному, с шоколадом, – после небольшой паузы добавила Яна, растягивая слова, – ну-у, и-и си-га-реты, тонкие, дамские…

– Хорошо.

– А ты так и не куришь?

– Нет, я так и не курю, – Наташа спокойно удалилась от гостей.

Принесла шампанское, бокалы, шоколад, сигареты из заказа.

Яна забрала у неё бутылку сама откупорила – стрельнула пробкой, девчонки завизжали, захлопали в ладоши. Яна разлила в подставленные бокалы. Пригубила шампанское:

– Давай с нами за стол, – предложила Наташе.

– Яна, мне нельзя, я на работе, – вновь откланявшись, удалилась.

Через некоторое время принесла салат и горячее, ещё одну бутылку шампанского.

Пили студентки бокал за бокалом и курили без перерыва. Развеселились. Слышались громкие возгласы Яны. Она искоса беспокойно поглядывала в сторону Наташи, когда та обслуживала другие столы.

У Яны, как всегда, деньги водились, и гуляла она с большим размахом, успев обзавестись новым кругом знакомых. Прежняя компания распалась: кто служил, кто учился, кто работал.

Компания Шумилиной завершала пирушку. Яна пощёлкала пальцами. Наташа принесла счёт. Яна, сделав последние глотки кофе, пристально посмотрела:

– Я тебя что-то во дворе не вижу. Мать твою вижу, а тебя нет. Ты где сейчас живёшь?

– Я живу там же. Просто много работаю.

Яна усмехнулась, сунула деньги в папку. Поднялась из-за стола, за ней потянулись подвыпившие подружки.

– Я зайду к тебе в понедельник. Надеюсь, ты отдыхаешь?

– Хочешь – заходи, – буркнула вслед Наташа, забирая со стола расчётную папку. Заглянула – Яна оставила щедрые чаевые.

Перед выходом из ресторана Яна обернулась, задержалась на секунду, глядя в сторону Наташи, и ещё раз с сожалением подумала, как ей не хватает единственной близкой подруги. Непредвиденная встреча растревожила сердце, и только прохладный ветер, приятно обдувая лицо, привёл чувства в порядок. Властным жестом тормознув такси, гурьба опьяневших девушек завалилась в машину.

А Наташа, в свою очередь, посмотрела вслед уходящей Яны. В ней ничего не изменилось, какой пацанкой была, такой и осталась. Ещё больше похудела, совсем тощая стала. Много курит. Одета стильно. Конечно, привлекательная, но, похоже, внимание мужчин по-прежнему отвергает…

* * *

В понедельник, с утра, вместо лекций в институте Яна звонила к однокласснице в дверь. Заспанная Наташа встретила угрюмо, – видно, не проснулась как следует. Заворачиваясь в халат, пробормотала удивлённо:

– Ты? Проходи! Я ещё сплю, – и, шлёпая тапками, вернулась в комнату.

Яна воскликнула:

– Ты одна, как хорошо! А мать-то где?

Наташа вновь тяжело повалилась на кровать:

– Иногда она дома не ночует, наверное, у своих алкашей.

Яна запротестовала:

– Ты чёулеглась-то!

Наташа лениво развернулась.

– Делай, что хочешь, я чуть-чуть полежу, – уткнувшись в подушку, добавила: – Иди лучше на кухню, поставь чайник.

– Я там разберусь?

– Там ничего не изменилось, разберёшься.

Тут Яна передразнила подругу:

– Там ничего не изменилось…

Выходя, Яна заметила у двери, на трельяжной тумбочке, конверт. Удивилась. Боковым зрением глянула, – Наташа лежала, уткнувшись в подушку. Долго не раздумывая, Яна схватила конверт и направилась на кухню.

Нестерпимой духотой веяло от закипевшего чайника на газовой плите, даже окно запотело. Видно, старик – сосед по коммуналке, про него совсем забыл. Яна переставила чайник на свободную конфорку и тут же плюхнулась на стул, возле стола. С большим любопытством начала рассматривать конверт, читая глазами: «Зиминых Наталье А. от Широкова Арсения И.».

Усмехнулась: «Значит, они вместе. – Выходит, не зря я им свадьбу играла…»

Дверь в кухню открылась. Причмокивая губами, старик поздоровался, будто узнал:

– Милочка, чайник, наверное, закипел, а я совсем забыл…

Яна ответила ему уважительно, с почтением:

– Да, я его в сторону отставила.

Старик удалился к себе.

Достав из конверта письмо, Яна жадно скользила взглядом по нему. Слегка побледнела, увидев частые слова признания в любви. Арсений писал из армии. Наташа его ждала.

Шумилина, конечно, всегда немного иронично относилась к влюблённым парочкам. Но письмо Арсения зацепило её. Вновь пробежала взглядом по строчкам и вернула письмо в конверт. Перед глазами встала картина: Арсений на руках уносит свою Наташу, спасая от унижений.

Яна встряхнула головой, прогоняя воспоминания и, вспомнив о Наташиной просьбе, решила наконец-то вскипятить чайник.

Она вернулась в комнату. Видя, что Наташа продолжает лежать, незаметно положила письмо на место.

– Чайник вскипел. Где чашки?

Наташа подняла голову:

– В серванте. Там же заварка, печенье и конфеты.

Яна, доставая чашки, взглянула на трельяжную тумбочку. Изобразила удивление:

– О! Письмо! От Арсения?

Взяла конверт в руки.

– Тебе какое дело? Положи на место!

– Ладно, Наташ, не сердись. Вставай чай пить.

* * *

В следующие выходные Яна сумела уговорить подругу поехать за город со старой «шумилинской» компанией пацанов. Ещё год назад Лёша обещал всем погулять на его даче. Собравшиеся с шумом и гамом погрузились в электричку. Сойдя на станции, направились кратчайшим путём по тропе, ведущей к дачам, оставив в стороне широкую дорогу. Впереди шёл черноглазый, среднего роста Лёша – хозяин дачи. Единственный сын из зажиточной семьи, поэтому он учился на коммерческом отделении в нефтяном универе.

Закупленные заранее водку и пиво вперемешку с продуктами несли в больших пакетах. Мечтали поесть шашлыки, а то и травку покурить. Шли гуськом, выкрикивая в адрес друг друга сальности, особо не стеснялись в выражениях, и иногда прорывался мат. Нарочно говорили всякие пакости, в адрес проходивших мимо девчонок, подыгрывая Шумилиной.

Наташа молча шла рядом с Яной, вспоминая Арсения. Он стал для неё ангел ом-хранителем. И она знала твёрдо: пока они любят друг друга, будет всё хорошо.

Приблизившись к добротной деревянной даче, построенной ещё в советские времена, все вдруг удивлённо замерли.

– Что это там, интересно, происходит? – воскликнул один из компании.

Никто не шелохнулся, старались прислушиваться к издаваемому вою. Осеннюю тишину нарушали нестерпимые истерические выкрики мужчины. Такое ощущение, что кого-то подвергали толи пыткам, то ли ударам. Ужасающие гортанные звуки пугали, словно орал орангутанг в джунглях. Тягостное чувство овладело всей компанией. Дикий вопль наводил страх, приводящий в оцепенение. Переглянувшись, все вопросительно уставились на Лёшу: что происходит? Он, потрясённый не меньше остальных, окинул взглядом друзей, вдруг до него дошло:

– А-а! – махнув рукой, выкрикнул: – Не обращайте внимания, это на соседней даче. Я понял. – И он направился открывать двери.

Но никто не сдвинулся с места, продолжали испытующе смотреть на него.

– Да что вы застыли, ничего там страшного. Раз в месяц привозят одного алкаша, он бухает неделю и орёт, как потерпевший. Вроде занимается постройкой домов, загородных. К нему приезжает компаньон, проведывает иногда.

Все оживились, начали подкалывать друг друга, похлопывая по плечу и приговаривая:

– Будешь много пить – станешь алкашом, будешь так же орать, как орангутанг! Понятно тебе?

Передразнивая, словно дети, издавали по очереди ужасающие вопли.

– Хорош вам, заткнитесь! – выкрикнула Яна. – Ещё успеете напиться и вопить, как дикари. – Взглянув на Лёшу, скомандовала: – Давай, говори, где тут кухня, посуда и всё такое… Пацаны, из пакетов всё доставайте, распаковывайте! Мясо, костёр, шашлыки… Музыку врубайте!

Обязанности хозяйки выполняла Яна. Готовить вкусно она умела, делала это всегда с фантазией. Она быстро распределила, кто за что отвечает. Каждый организованно взялся за своё дело, и пошла активная работа в этом муравейнике, изредка сопровождавшаяся душераздирающими воплями.

Через пару часов в просторном дачном дворике накрыли стол. День выдался пасмурным, осенняя листва покрыла землю желтизной. Воздух наполнился приятным шашлычным ароматом. Магнитофонные динамики громко выплёскивали попсовую музыку, перекрывая дикие вопли алкаша. Компания гуляла шумно, пили много пива, смешивая с водкой, ели шашлыки, салаты. Яна, как всегда, звонко хохотала. Наташа веселилась наравне со всеми. Только и было слышно:

– А помните?.. A-а!.. Помним.

Припоминали всевозможные шалости и хохотали до изнеможения.

С неба начал накрапывать дождь. Все кинулись под навес. Дождь усиливался, и навес над столом уже не спасал.

– Давайте в дом! – приказал Лёша, ещё контролирующий ситуацию.

Похватав, кто кастрюли, кто тарелки, кто салаты, в общем, – всё, чем был накрыт стол, друг за другом забежали в дом.

Окинув всё хозяйским взглядом, Лёша затушил костёр и услышал за спиной голос мужчины:

– Привет, сосед!

Вздрогнув, развернулся и взглянул изумлённо. Перед ним стоял крепкий мужик, со здоровой харей.

– Испугался, что ли?

– Привет, как-то неожиданно, – сказал Лёша, протягивая руку. – Я не услышал, как калитка открылась.

– Слышно ещё, как орёт?

– Кто?

– Да, компаньон мой, – и здоровая харя кивком головы показала в сторону соседней дачи.

Лёша бросил косой взгляд туда же и ухмыльнулся:

– Да-a, орёт. Ещё как!

– Чё-ё, гуляем?

– Ну да!

– А девки есть?

– Как сказать… Есть, но это наши пацанки.

– Да ладно, они все одинаковые.

– Я проверю своего придурка и зайду к тебе на пиво. Не прогонишь?

– Ну заходи.

– Я полный приду. Со всем своим, – на халяву не хочу.

– Ладно, – Лёша, дотушив костёр, направился в дом к компании.

Все болтали, перекрикивая друг друга, громко шумели. Пиво лилось рекой, а вот сушёной рыбки оказалось маловато, и Яна возмущалась громче всех.

– А кому тут рыбки не хватает? – все, кто ещё мог что-либо воспринимать, услышали низкий мужской бас. В дверном проёме стояла та же здоровая харя. Все обернулись.

– Привет, молодёжь!

– Привет! – первая откликнулась Яна.

– О-о! Я вот рядышком с тобой и пристроюсь.

– Давай, только выкуп выкладывай.

– Выкуп, говоришь?

– Я про рыбку, да не простую, а золотую.

– Рыбка есть всякая: и простая, и золотая…

И действительно, этот мужик, которому на вид было около сорока, выложил на стол пакет подвяленной рыбы трёх видов.

Все примолкли, увидав такую груду рыбы. Мужик развёл руками.

– Замерли-то что? Рыбку берём, пиво пьём, гуляем дальше.

– Тебя хоть зовут-то как? – небрежно спросила Яна.

– Виктор! – гордо произнёс он.

– A-а… Виктор, – презрительно повторила.

– А что, тебе не нравится?

– Ты просто имя своё назвал с каким-то смыслом.

Он уставился на Яну, не отрывая взгляда, произнёс:

– Нет никакого смысла, а тебя как зовут?

– Яна.

– А что, интересное имя.

– А Виктор лучше, да? Ну да, Виктор, ты хочешь сказать: типа победитель, – сконфуженно улыбнулась. В этот момент Виктор подал ей очищенный кусочек рыбки:

– На, ешь, – понимающе медленно покачал головой, – ну, Янка, ты что, уже пьяная, что ли?

– Я-я пьяная? Щас-с, прям, дождёшься ты у меня, чтоб-б я была пьяная, – она снова улыбнулась искажённой гримасой. Легкомысленно окинула взглядом всё помещение и вопросительно уставилась на Лёшу: – А где Наташенька?

Лёша, вынужденный оставаться трезвым, ответил спокойно:

– Я её уложил спать на втором этаже.

Яна покосилась на Виктора. Мысль промелькнула током: «Криминальная такая морда – опасный субъект, наверно… Вообще, откуда он взялся?»

– Вообще, откуда он взялся? – оказывается, она произнесла вслух.

Тут Виктор расхохотался, продолжая жевать рыбку и запивать пивом.

– Интересная у нас с тобой беседа получается…

– А мы что, ещё и беседуем или чай пьём? – с куском вяленой рыбки во рту ехидно пробормотала Яна. – Лёша, а откуда он взялся? – допытывалась она.

Лёша, замявшись, не отрывая своего носа от газеты, обратился к Виктору.

– Ты сам объясни, откуда ты взялся.

Остальные уже спали: кто за столом, кто в кресле, кто на полу, кто на диване… В прохладном доме камин не разжигали, поэтому куртки с себя никто не снимал. Так и свалились.

Яна медленно подняла голову от стола и вновь в упор взглянула на Виктора. Тут она вдруг икнула, голова откинулась назад, глаза закатились. Икнула несколько раз. Глупая улыбка застыла на её лице.

– Лёша, уложи её спать, – насмешливо произнёс Виктор.

– Действительно, Лёша, уложи меня спать, – тупо повторила Яна.

Она попыталась сделать шаг вперёд, навстречу Лёше, но тут же чуть было не рухнула. Виктор мгновенно подхватил падающее тело. Лёша лениво повернул голову в их сторону, нехотя сдвинулся с места. Подойдя к подруге, произнёс:

– Ой, Шумка, Шумка, напилася ты пьяна… Не дойдёшь ты до дома… Давай, обними меня за шею.

Стараясь изо всех сил изобразить трезвое лицо, Яна молча обняла подставленную шею друга, это выглядело нелепо. Виктор не смог сдержать хохот.

– Я не люблю пить один. Короче, Лёша, уложи её и давай ко мне на пиво. Все твои уже повырубались. Мы с тобой только вдвоём почти трезвые, – не вынимая изо рта кусок рыбы, пробормотал Виктор.

Шумилина послушно волочила ноги, обхватив крепкую шею Лёши.

– Держись другой рукой за перила, – скомандовал он около лестницы, ведущей на второй этаж. В комнате, где спала Наташа, стояла ещё одна кровать, куда Лёша с трудом довёл Яну. Она, еле держась на ногах, тут же упала на кровать навзничь. Накрыв Яну пледом, Лёша быстро спустился к Виктору.

– Теперь и я могу расслабиться.

– Ну, твои друзья оторвались по полной, дрыхнут вон, кто где, – сказал Виктор, разливая в стаканы водку. – Будешь, да?

– Давай.

– Господи, а еды-то сколько, как на свадьбу наготовили.

– Да это Янка, любит погулять.

– Она у вас, чё, заводила?

– Ну да-а, нормальная такая девка. В доску своя. Мы уже давно вместе, почти целую вечность. Все с одного двора…

– Ну вот, растёт молодёжь в соседнем дворе, а я даже не в курсах, – иронизировал Виктор, мотая головой, – вроде как, я что-то слышал про эту пацанку. Как ты её назвал?

– Шума.

– Точно, Шума! Она дерётся не хуже пацанов, говорят, – разглагольствовал Виктор.

– Да, не хуже, – подхватил Лёша, – но это было раньше, сейчас мы её за девушку считаем.

Не выпуская из руки стакан, Виктор изумлённо взглянул на Лёшу.

– Не понял! Давай выпьем, потом объяснишь.

Лёша залпом опрокинул стакан водки, вздрогнув всем организмом. Тепло начало разливаться по всему телу, разгоняя кровь. С вытаращенными глазами схватил тарелку с салатом «Оливье»! Ложка за ложкой салат стремительно направлялся в рот, иногда вытекая обратно вместе со слюной.

Глядя на него, Виктор перекосился:

– Кто так водку пьёт? Ты чуть не захлебнулся. И кто так закусывает? – И отставил свой стакан в сторону, так и не опустошив его.

Не отдавая отчёта в своих действиях, Лёша тут же налил ещё в стакан водки и постарался выпить залпом, захлёбываясь. Виктор продолжал глядеть на него вопросительно.

– Почему вы её за девушку не считаете? – допытывался он.

– Кого? – подняв брови вверх от удивления, спросил Лёша.

– Кого? Шуму!

– Шу-му, ну-у, она наша по-ото-мушто, – у него уже еле ворочался язык.

Он опьянел резко. Если до этого он держался, то тут позволил себе расслабиться. И вот – на тебе, голова лежала в тарелке с остатками салата.

– М-м-да-а-м-м, – протянул Виктор многозначительно.

Вроде в эту компанию он пришёл целенаправленно. Виктор блуждающим взглядом окинул все лежащие пьяные тела. Очевидно, прикидывал, как ему быть. В лицо бросилась кровь, заиграла теплом от одного только воображения. Прощупав руками карманы, достал сигареты.

Тут невтерпёж захотелось слить струю. Не раздумывая, выскочил на улицу и, не отходя от крыльца, справил нужду. И с таким облегчённым удовольствием вздохнул, словно этого и не хватало в его жизни для полного счастья.

Вообще-то, для полного счастья ему не хватало другого. Он с минуту постоял во дворе, посмотрел на небо. Набирало силу только одно желание – получить запретный плод.

Машинально всунув в зубы сигарету, прикурив от зажигалки, затянулся глубоко. Ноздри беспокойно расширялись. Маниакальная мысль о запретном не отступала. С каждой затяжкой страсть судорожно разгоралась внутри и толкала его обратно в дом.

Глава 4
Кровь

Прежде чем переступить порог дома, Виктор испуганно оглянулся. Дрожь пробежала по спине.

Преодолев последние сомнения, крадучись, бесшумно проскользнул к лестнице. Несколько прыжков, – и он на втором этаже. Скрипнула дверь, в комнатке при свете ночника увидел две кровати, девчонки спали беспробудным сном.

Виктор был не настолько пьян, чтобы не узнать Яну. Он стоял и смотрел горящими глазами. При одной только мысли обладать ею – напряглось всё его естество.

Виктор безотчётно скинул с себя кожаную куртку, бросил на пол. Откинув плед, осторожно лёг рядом с Яной. Никаких признаков жизни, кроме сопения, она не выдавала. Обнимать её в таком состоянии бессмысленно, даже не интересно. Он пришёл в замешательство, но тут же, грубо расстегнув на ней джинсы, стянул их вместе с колготками и трусами, как с куклы.

Кровь забурлила от запаха девичьего лона, заворожённый взгляд блуждал по обнажённому телу, усиливая желание. Спешно скинув с себя штаны вместе с трусами, накинулся, словно хищник на свою добычу. Яна лежала неподвижно, лишь издавала некое подобие мычания. Ослеплённый желанием, он пошёл на пролом, как вдруг почувствовал сопротивление…

В этот момент Виктор не отдавал отчёта в своих действиях. Он почувствовал напряжение и даже боль, прорываясь в девичье лоно, но через мгновение жгучее блаженство захватило его, а за ним последовал бурный оргазм. Он застонал сквозь сжатые зубы. Время перестало существовать. Несколько секунд истомы, – и блаженная нега. Мгновенная слабость накатила на него, и он всем телом навалился на Яну. Уснул моментально.

Яна медленно приходила в себя. Она никак не могла понять, что с ней? Сон или явь? Что-то тяжёлое придавило, не давало дышать. Пахнуло перегаром. Фу, мерзость! Попыталась вывернуться, сдвинуться в сторону. Яна задыхалась, внизу живота чувствовала непонятную тупую боль. Наконец, с усилием, помогая себе руками и коленями, она смогла откинуть с себя безжизненное тело неизвестного мужика.

Смутное предчувствие породило страх. Внизу живота ощущение боли и тяжести нарастало, тело онемело, словно придавленное бетонной плитой. Окончательно очнувшись, Шумилина, оглядев себя, голую ниже пояса, оцепенела. Очень хотелось в туалет. Поднявшись с кровати, почувствовала нечто липкое в промежности, – сунула руку и подошла ближе к ночнику. Кровь. Точно, кровь!

Этот боров с голым задом, спящий сейчас на кровати, лишил её девственности?

– Вот блин, су-у-ка! Урод! Уроды все! – воскликнула она в отчаянии.

Лютая ненависть вспыхнула, кровь бросилась в лицо.

Бросив взгляд на омерзительного мужика, Яна могла в этот миг убить его. Желание покончить с ним, отомстить, уничтожить: много-много раз вонзая нож, было таким сильным, необузданная ярость выплеснулась криком отчаяния.

Наташа очнулась от её крика. Медленно подняв голову, окинула взглядом комнату. Полуголая Яна стояла у ночника, разглядывая руки. Какой-то мужик спал на соседней кровати. Ничего не понятно! Что здесь произошло, пока она спала?

Откинув плед, Наташа поднялась. На всякий случай, осмотрела себя: куртка, джинсы, – одета полностью. Внимательно взглянув на Яну, замерла. Наташу обдало жаром, и сразу же волна дрожи пробежала по всему телу, сердце сжалось от страха за подругу.

– А-ах! – она прикрыла рукой рот.

Похоже, Яну изнасиловал какой-то неизвестный мужик. Ну и рожа у него! Но как же это могло случиться? Она продолжала стоять около кровати, застывшая, словно статуя. Не зная, как вести себя дальше, Наташа непроизвольно сложила руки в молитвенной позе и начала беззвучно молиться: «Господи, что же это, Господи? Спаси и сохрани нас… бедная Янка! Каково ей? Господи, помоги…»

В растерянности Шумилина бросила пустой взгляд на подругу. Наташу поразил её несчастный вид, но уже ничего нельзя было изменить.

– Я убью его! – вдруг воскликнула Яна.

Подойдя к Наташиной кровати, машинально сдёрнула плед, окуталась им.

– Не смей! – Наташа испугалась ещё сильнее…

– За это убивают!

– Яна, быть беде, не смей! – так требовательно произнесла Наташа, что подруга отшатнулась от неё.

Она выскочила из комнаты и побежала вниз. Наташа кинулась будить мужика, чтобы выпроводить его, неровен час, Янка с ножом вернётся…

Нестерпимое желание опорожнить мочевой пузырь, заставило Яну прошмыгнуть мимо спящих парней в туалет. Едва залетев туда, сбросила плед на пол и плюхнулась на холодный стульчак. Она ощущала тяжесть и жжение во время мочеиспускания. Чувствовала себя комком использованной туалетной бумаги. Ей стало жаль себя! Ошеломлённая произошедшим, она продолжала размышлять, всё ещё до конца не веря в случившееся. Она встала с унитаза и, заглянув в него, увидела кровь. Поспешно смыла. Подошла к ванне, открыв кран, обнаружила, что вода только холодная. Ну ничего, главное есть, чем подмыться. Схватив первое попавшееся полотенце, намочила и обтёрлась.

Тем временем Наташа трясла полуголого бесчувственного мужика, стараясь не смотреть на его гениталии. Она вцепилась руками в горловину свитера, пытаясь его приподнять.

– Да, чтоб тебя, вставай же! Просыпайся! – приговаривала она, всё время оглядываясь в сторону лестницы.

Виктор начал приходить в себя, возмутился и машинально оттолкнул от себя Наташу. Она отлетела на свою кровать, опрокинувшись на подушку. Ей вдруг стало так обидно из-за своего беспомощного состояния, из-за того, что она не может ничего сделать, только смотреть на лестничный пролёт в ожидании разъярённой подруги с ножом.

Полностью стряхнув с себя сонное состояние, Виктор поднял голову, вглядываясь в Наташу.

Собравшись с духом, Наташа соскочила с кровати и быстро спустилась на первый этаж. Разглядывая спящих парней, она видела тупые ничего не выражавшие лица, которые нагоняли на неё тоску.

Мысленно вернулась к Арсению, вспомнила, как провожала его в армию.

Её охватило волнение, к горлу подкатил комок то ли обиды, то ли стыда. Она так не хотела сюда ехать, – как чувствовала. Ведь это та же самая компания, которая над ней чуть не надругалась. Уже вовсю ругала себя, – такую глупость сделала! «Прости меня, Арсений, прости, любимый!» Тогда, на своих проводах он между поцелуями шептал ей нежно на ухо:

– Я хочу, чтобы ты стала моей, раз и навсегда.

По её телу пробежал трепет. Перед первой близостью с ним Наташа, конечно, испытывала страх. Но уступила легко, не сомневаясь. И они предались радости первой любовной связи в своей жизни со всей непосредственностью юных сердец. От воспоминаний той ночи у Наташи до сих пор голова кружилась. И, представляя счастливую совместную жизнь с Арсением, Наташа верила, что так будет навсегда…

Когда Виктор смотрел вслед убегающей девушке, у него в голове промелькнули мрачные предположения. Он сразу вспомнил Яну. Глухая неприязнь вдруг начала терзать его. Озябшая задница налом-нила о том, что она голая. От чего-то клейкого слипались ляжки. Рукой потрогал, – что-то мокрое. Вгляделся – вроде как кровь, да так много!

Теперь уже и он замер от удивления. Спрашивал себя: «Неужели попалась девчонка? Или месячные у неё были? Да, если девчонка, – неудобно получилось, как-то не по понятиям. Накосячил, принял за шлюху…» – он хмыкнул рассерженно и начал соображать, как выходить из этой ситуации.

Трусы нашёл не сразу, в штанах запутались. Оделся, накинул куртку. Прислушался, – внизу тишина. «Наверняка, все ещё спят. Никто не знает о случившемся, кроме девок… Надо сделать так, чтоб действительно никто не узнал. Это выгодно не только мне, это выгодно и им».

Он стянул с кровати окровавленную простыню. Скомкав её, блуждающим взглядом окинул комнату. Нашёл в углу чёрный полиэтиленовый пакет. Спешно спрятал туда простыню.

Заправил пледом постель, на которой произошло насилие, переложил обнаруженные Янины джинсы, стянутые им вместе с колготками и трусиками. Попутно обратил внимание, что плед на соседней кровати отсутствовал. Сразу сообразил, что она им укуталась, а сейчас, наверное, где-то рыдает.

Немного времени постояв в задумчивости, он спустился вниз. Пацаны все спали в разных позах. Второй девчонки нигде не видно. Виктор осторожно подошёл к туалетной двери. Прислушался, услышал журчание воды и трёхэтажный мат: «Тварь! Убью! Опущу ниже плинтуса!» Отпрянул. Не ожидая такого от девушки с поруганной честью. Понял, что пора убираться отсюда, как можно быстрее.

Быстрым шагом Виктор направился к двери. Во дворе у калитки увидел вторую девушку.

– Бежишь? Как последний трус ведёшь себя, а ещё мужчиной называешься, – бесстрашно пристыдила она. Ему стало немного неловко.

– Я не бегу. Просто не хотел усугублять, ты же сама сказала, чтоб я убирался. Думаешь, я ожидал, что так получится…

– Тебя как зовут? – вдруг спросила она.

– Виктор.

– Меня Наташа. Ты откуда взялся?

– С соседней дачи, – он мотнул головой в сторону.

– У тебя есть машина?

– Да, я на машине.

– Ну вот и хорошо. Отвезёшь нас с Яной домой. А то на электричке в таком состоянии как-то не пристало. Особенно, ей.

– Да, я понимаю.

– Понимает он! Видно, как понимаешь! Эх, мужики, – наделаете делов и сами не рады! – Она покачала головой, после паузы добавила: – Правда, не все такие, к счастью. – Улыбка осветила её лицо.

Виктор, понуро опустив плечи, медленно открыл калитку:

– Ладно, я сейчас проверю своего придурка, затем заведу машину и подкачу. Ну а ты её подготовь.

– Договорились.

– Пацанов только не буди, пусть спят. Записку им оставь.