Текст книги "Когда танцует ведьма. Книга первая"

***

Татьяна проснулась рано утром, за окном ещё было темно. Сегодня ей предстояло решить много вопросов, а самое главное – вернуть домой мужа. Девушка погладила кота Гошу, он в ответ замурлыкал и потерся бархатной головой о руки хозяйки. «Пойдем, Гошенька, я тебе дам что-нибудь вкусненькое, а себе сделаю самый крепкий в мире кофе. Надо взбодриться», – сказала Таня и пошла на кухню. Кот побежал вслед за ней. Девушка насыпала в турку молотые зерна любимого напитка, налила воды и поставила на плиту, она достала из холодильника лакомство для Гоши – кот одобрительно мяукнул.

– Нужно во всём разобраться, Гоша. Именно сегодня.

Татьяна любила разговаривать вслух. Её собеседником мог стать, кто или даже что угодно: подушка, кот или кружка с чаем. Благодаря этим беседам девушка никогда не чувствовала себя одинокой.

– Кот-бегемот, ты тоже соскучился по Михе? Я – ужасно соскучилась. Он сегодня работает в первую смену. Я пойду к нему на работу и приведу домой. Скажу ему, что нам с тобой плохо без него, просто невыносимо. Эх, Гоша, Гоша! Столько всего случилось! Иди, посиди со мной.

Девушка удобно устроилась на стуле, её кот запрыгнул к ней на колени, зажмурил желтые глаза и громко замурлыкал.

Таня стала пить крепкий кофе без сахара, она понимала, что ей предстоит непростой разговор с мужем. Проблема была в том, что сама девушка все это время старалась не думать и не принимать никаких решений. Но тянуть дальше не имело смысла. Пришло время ответить, в первую очередь самой себе, на серьезные вопросы. Для этого Татьяна взяла лист бумаги, ручку и села за кухонный стол. В сложных ситуациях она всегда записывала на бумаге вопросы и прислушивалась к своей интуиции – интуиция никогда не подводила Татьяну.

Вот, что она написала в этот раз:

«Верю я или нет, что: Моя двоюродная прабабушка Лена – ведьма? Я – наследница дома в деревни Хрустальные ручьи, и мне нужно туда ехать? Действительно ли я обладаю особыми способностями и силой?»

Татьяна взяла в руки лист с вопросами, закрыла глаза, расслабилась и погрузилась в себя, она сосредоточилась на своих внутренних ощущениях.

«Я поеду в эту деревню, я должна это сделать. Да, я понимаю, что это сумасшествие и, возможно, мой муж меня не поддержит. Но это моё решение», – после двадцатиминутного молчания голос девушки прозвучал громко и твердо. Татьяна была спокойна и уверена в своем выборе. Теперь осталось поговорить с мужем и убедить его в необходимости предстоящей поездки.

Глава 6

Михаил Скрипник ещё у выхода из подъезда пожалел, что ушел из дома, но сразу же вернуться к жене ему не позволила гордость. Он очень любил свою Тату: смешную, нежную, искреннюю и считал свой брак идеальным. Именно поэтому молодой человек так остро отреагировал на новые черты в поведении своей супруги. Он не понимал, почему Татьяна замкнулась в себе и перестала с ним делиться своими мыслями, а ситуация на катке вообще не вписывалась ни в какие рамки. Таточка, его милая девочка, в одно мгновение превратилась в совершенно другого человека – самоуверенную, яркую, дерзкую девушку. Он вспомнил её громкий смех, незнакомый насмешливый взгляд и упрямые интонации в голосе. «Что происходит с моей женой?» – Михаил с недоумением пожал плечами. Естественно, ему и в голову не приходило искать объяснения в полученном письме, Танинах снах и её телефонном разговоре с тетей Светой. Михаил вообще уже забыл про эти события и не видел с ними никакой связи. Выйдя из дома, молодой человек решил пойти ночевать на работу. Сначала Михаил хотел обратиться к кому-нибудь из друзей, но потом представил, что придется рассказывать о размолвке с женой или что-то другое и решил поспать на кушетке в своем кабинете.

На другой день, отработав свою смену, Михаил задумался, куда же ему теперь идти? Он достал из ящика стола телефон и собрался позвонить домой, как на пороге его кабинета появилась сама Татьяна.

– Привет, – сказала она дружелюбно, пряча в уголках губ улыбку.

– Привет, – ответил Михаил. Он был удивлен и рад своей жене, но постарался не подать виду, сидел с серьезным выражением на лице.

– Миха, пойдем домой. Ты прав, нам нужно о многом поговорить. Но не о том, о чем ты думаешь! Я тебя люблю, и мне никто кроме тебя не нужен. Я хочу тебе объяснить свое поведение в последние дни. Мне сложно об этом говорить, так как ты не поверишь… Но я очень надеюсь, что ты сможешь довериться мне, – Татьяна говорила в полголоса, она была взволнована.

Михаил молча встал, подошел к жене, обнял, прижал к себе и покрыл её лицо поцелуями:

– Тата, Таточка. Родная моя, ничего больше не говори. Я тоже тебя люблю, – он зарылся лицом в её волосы, вдохнул запах зимней свежести и ещё крепче прижал к себе. – Ты такая красивая у меня, я так соскучился, ты – моя колдунья.

Татьяна вздрогнула, услышав его последнюю фразу. Михаил оделся, супруги взялись за руки и поспешили вместе домой.

Как Татьяна и предполагала, разговор получился сложный. Михаил не мог поверить, что жена на самом деле собралась ехать в деревню. Сначала он предположил, что она его разыгрывает, но девушка стаяла на своем: в ближайшие дни она намерена ехать в Хрустальные ручьи.

– Ты понимаешь, что я тебя одну туда не отпущу?! Мне придется тоже брать незапланированный отпуск! Таня, мы останемся вообще в этом месяце без денег. Ты ведь взрослый человек, должна понимать, что мы не можем сейчас просто сорваться и поехать в какую-то глухую деревню. Для чего?! Ну, на крайний случай, если тебе не хватает новых впечатлений, давай купим туристическую путевку, отдохнем, в конце концов. Но тратить свое время на поездку неизвестно куда?!

Михаил шагал по комнате задавал возмущенным тоном вопросы жене, он пытался доказать бессмысленность и абсурдность этой поездки, но в итоге понял, что у него ничего не получается – Татьяна приняла решение, и её невозможно переубедить. Михаил устало сел на кровать рядом с Таней. Супруги снова оказались на грани серьезной ссоры, никто из них не хотел уступать, и при этом каждый надеялся, что завтра наступить новый день, и все само уладится. Они легли спать, так и не договорившись.

Третий сон Татьяны

Татьяна поднимается по лестнице на свой этаж, подходит к двери, достает из сумки ключи от квартиры. Она слышит, что за дверью кто-то ходит. Девушка торопливо открывает замок, распахивает входную дверь и делает шаг в коридор. Дома точно кто-то есть – она слышит странное шарканье и кряхтение в зале.

– Кто здесь? Я сейчас вызову полицию!

Тане страшно проходить дальше в квартиру, она остается в коридоре, готовая в любую секунду выскочить на площадку, в подъезд. На какое-то мгновение в доме становится тихо, а потом снова из зала доносится непонятное сопение и возня.

– Эй, вы меня слышите? Кто там?

Но Татьяне никто не отвечает, и она осторожно, на носочках идёт по коридору, чтобы заглянуть в зал.

Посередине комнаты стоит старуха, из первого сна Татьяны, она хмуро смотрит на девушку и шевелит губами, издавая противный шипящий звук. На бабке все то же грязное неряшливое тряпье и уродливые кривые ботинки. Она начинает, сгорбившись, ходить по залу, приволакивая негнущуюся ногу. Татьяна с отвращением слушает шаркающий звук и шипение старухи. Наконец, старуха открывает беззубый рот, она выпучивает, похожие на рыбьи, водянистые глаза и говорит дребезжащим голосом:

– Хто здеся? Хто здеся?

Бабка кривляется, стараясь передразнить Таню:

– Ты, почему сама ещё здеся? Я же тебе говорила, ехай домой! Изба пустая стоит, черти на лавках пляшут. Да, гадюка уже подбирается, твоё место занять хочет.

– Какая гадюка? – испугано спрашивает девушка.

– Баба черная, вражина поганая. Шептунья её метлой выметала-выметала, а теперь твой черед. Давай, ехай. Че думаешь у меня других дел нет, как с тобой разговоры говорить? Тьфу ты, стоит, рот разявила, балда какая.

Старуха в сердцах плюет на пол и с презрением смотрит на Таню.

***

Татьяна наметила следующий план действий: отпроситься на работе ещё на две недели, купить билеты на поезд до Новосибирска, собрать с собой в дорогу вещи. Последнее было самым сложным – девушка ничего не знала о деревенском быте, и ей было неизвестно, насколько пригоден для проживания дом, который ей достался в наследство. Михаил ходил мрачнее тучи, он неохотно обсуждал детали предстоящей поездки, ему тоже пришлось взять отпуск на 14 дней. Итак, супруги Скрипник приступили к сборам в дорогу – в далекую деревню Хрустальные ручьи.

– Тань, я все до последнего надеюсь, что ты передумаешь.

Михаил вопросительно посмотрел на супругу. Он изучал на сайте расписание поездов.

– Нет, я не передумаю. Миха, давай бронируй на завтра, можно на утро.

Девушка доставала из шкафа походные рюкзаки. Она оглянулась и послала мужу воздушный поцелуй.

– Тата, ты авантюристка. Ну, во что ты нас втягиваешь?

– А, ты ворчун мой дорогой! Все будет хорошо, я тебе обещаю!

К вечеру в коридоре стояли два тяжелых рюкзака. Татьяна в них положила теплую одежду, спальные мешки и то, что по её мнению, могло пригодиться в деревенском доме: свечи, спички, термос, чайник, кипятильник и кое-что из посуды.

Михаил долго не мог решить брать с собой ноутбук или нет. В итоге решил оставить дома, так как, скорее всего, в Хрустальных ручьях нет интернета. «Будет замечательно, если там есть хотя бы телефонная связь», – подумал молодой человек.

Поезд Москва-Новосибирск прибывал в семь часов. Супруги заказали на утро такси и пораньше легли спать.

В дороге муж и жена читали журналы, разговаривали с попутчиками и просто молча смотрели в окно поезда на проносившиеся зимние пейзажи. Татьяне нравилось ехать в купе, лежать на полке и слушать стук колес, стараясь ни о чем не думать. Как ни странно, но на душе у неё было спокойно, страх, тревога, сомнения исчезли сразу, как только она собрала вещи в дорогу. Михаил смирился с происходящим и тоже успокоился, он решил по возможности отдохнуть и выспаться.

В Новосибирск они приехали к часу дня, дальше нужно было пересесть на электричку и ехать ещё четыре часа до станции Кочки. Супруги нашли недалеко от вокзала уютное кафе и решили там пообедать – время позволяло, до посадки у них ещё было два часа. В Новосибирске оказалось довольно холодно, табло на привокзальной площади показало отметку минус 24. Татьяна и Михаил заказали плотный обед из супа, салата и мясного ассорти. На десерт они с удовольствием съели по куску черемухового торта.

Поездка в электричке оказалась не такой приятной, как в поезде. Вагоны были полупустые, на каждой станции по проходу ходили продавцы книг, сигарет, напитков и громко предлагали свой товар. На одной из остановок в электричку ввалились пьяные молодые люди, которые решили продолжить свой праздник и начали разливать по одноразовым стаканчикам водку и шуметь. Пожилая женщина, сидевшая недалеко от новых пассажиров, стала их стыдить, охать и грозиться вызвать полицию. Но им удалось уладить конфликт: парни подскочили к недовольной пассажирке и стали петь залихватские песни, пытаясь её рассмешить. В конце концов, женщина сдалась и заулыбалась, и пьяные парни продолжили свое застолье. К счастью, через несколько станций молодые люди покинули вагон. С каждой остановкой пассажиров в электричке становилось все меньше, когда объявили станцию Кочковскую в вагоне вообще никого не осталось кроме Михаила и Татьяны. За окном стемнело. Супруги вытащили из вагона рюкзаки и остановились на пироне. Они огляделись и увидели в метрах пятидесяти от себя одноэтажное здание, в нем горел свет, других домов по близости не было.

– Приключения, видимо начинаются. Тата, ты этого хотела?

– Миха, прекрати. Всё нормально. Мы сейчас дойдем до того дома, найдем какого-нибудь и узнаем, как добраться до деревни Хрустальные ручьи.

– Уже почти ночь, автобусы, скорее всего сейчас не ходят. Здесь вообще ничего нет, посмотри: ни улиц, ни домов, ни людей, ни машин! Никого! Где мы будем ночевать?

Михаил начал злиться. Он пожалел, что согласился на эту авантюрную поездку и чувствовал себя ответственным за все происходящее.

– Ну, ничего ведь страшного не случилось! Что ты нервничаешь? – Татьяна пыталась успокоить мужа, но на самом деле, ей и самой стало неуютно в незнакомом месте ночью.

Супруги надели рюкзаки, и пошли по заснеженной дороге к зданию. Подойдя ближе, они увидели, что это очень старый, покосившейся барак. На ступенях крыльца снег был притоптан, ветер раскачивал ржавый тусклый фонарь, который свисал с козырька над входом. Михаил поднялся по ступеням и дернул тяжелую, обшитую железными листами дверь. Дверь была на тугой пружине и открывалась с трудом, издавая протяжный резкий скрип. «Жуть, какая», – прошептала Татьяна, она начала терять уверенность в благополучном исходе этой поездки. Михаил, тем временем, громко топая, чтобы сбить с сапог снег и предупредить о своем приходе жителей барака, зашел в коридор. Жена шагнула в темный узкий проход вслед за ним. Сделав несколько шагов, они оказались перед второй дверью. Михаил в темноте не смог нашарить ручку и толкнул дверь плечом. Супруги вошли в ободранную, грязную комнату, по-видимому, административного назначения. По периметру комнаты стояли деревянные кресла, обтянутые дерматином, у многих не было сидений или были отломаны подлокотники. В одном из углов помещения на полу стояли горшки с замерзшими цветами, кто-то убрал их с подоконника и стащил в один угол, Татьяна узнала герань, фиалки, алой и лимон, у которого облетели все листья. Краска на деревянном скрипучем полу от времени стерлась, в центре ободранного потолка с желтыми пятнами висел пыльный плафон, грязно-зеленые стены облупились уродливыми плешинами. Сначала Татьяна даже предположить не могла, что это за помещение, но потом разглядела на противоположной от входа стене небольшое окошко, и рядом с ним на стене приклеенные листы бумаги. Она подошла ближе и прочитала расписание поездов и автобусов, написанное от руки неровным почерком.

– Это касса. Мы находимся в здании вокзала. Здесь продают билеты на электричку и автобусы, – обратилась девушка к своему мужу.

Она заглянула в окно кассы и увидела там старый масленый обогреватель, он стоял рядом с письменным столом и потертым стулом. Дверь в подсобку с обогревателем была закрыта.

– Миха, я сейчас залезу в это окно и открою дверь. Мы сможем включить обогреватель и нормально переночуем.

Михаил помог жене залезть в кассовое окно, она с внутренней стороны повернула замок и дверь открылась. В маленькой комнате было теплее. Татьяна щелкнула выключателем и зажглась лампочка. Единственное окно было затянуто толстой парниковой пленкой, на подоконнике лежала свернутая шуба, к дверному проему было прибито гвоздями толстое ватное одеяло, на полу лежал старый ковер. Татьяна включила обогреватель.

– Переночуем без проблем, не замерзнем. А утром, Тата мы поедем домой.

Татьяна ничего не ответила, она не хотела сейчас спорить с мужем. Михаил решил закрыть входную дверь, но на ней не было замка, поэтому молодой человек забаррикадировал её несколькими креслами. Потом супруги перенесли свои рюкзаки в комнатку с обогревателем, занавесил кассовое окно свитером, постелили на пол теплые вещи и спальные мешки. Татьяна решила вместо лампочки зажечь свечу. В комнатке стало тепло и даже уютно.

– Тадам! Смотри, что я припасла!

Девушка держала над головой маленький термос и широко улыбалась:

– У нас есть глинтвейн! Конечно, он уже не горячий, но думаю, что он нам скрасит сегодняшний вечер.

Михаил и Татьяна устроились на спальниках, они не торопясь пили вкусный напиток и вели душевные разговоры: вспомнили свои первые свидания, смешные истории из студенческой жизни. Вечер получился очень приятным и романтическим. Супруги уснули, крепко обняв друг друга.

Глава 7

Татьяна проснулась от грохота. Она подскочила и не сразу вспомнила и поняла, где находится и, что происходит. Михаил крепко спал и не реагировал на шум у входной двери. Девушка начала шепотом звать супруга и трясти его за плечо – бесполезно, он не просыпался, а только перевернулся на другой бок. А в это время кто-то шел уже по залу и приближался к комнате, где ночевали супруги. Татьяна слышала шаги и какой-то шаркающий звук, этот звук ей показался знакомым.

– О, господи. Это же хромая старуха из сна. Этого не может быть…

Девушка отогнула край свитера, который закрывал окно, и замерла от ужаса. Перед ней стояла бабка и внимательно смотрела водянистыми бесцветными глазами. Она была совершенно такой же, как во сне и также противно шевелила сморщенными губами. Но Татьяна точно знала, что уже не спит, и происходящее является реальностью.

– Ну и че трясешься, как мокрая собака? Вот девка-то, какая, трусливая и бестолковая!

Бабка брезгливо сморщила нос:

– Слухай меня. Завтра в десять часов семнадцать минут выйдешь со своим мужиком на дорогу, где машины ездят. Белая машина довезет до деревни. Помашешь рукой, остановится. Поняла хоть, а?

– Да, – выдавила из себя девушка.

– Слухай дальше. В дом войдешь одна. Мужика своего оставь во дворе. Как войдешь, поклонись до самого пола и поздоровайся. Сними черную тряпку с зеркала и кинь в печку, пущай сгорит. Не выбрасывай из избы ничего! Ничего, даже если покажется, что без надобности: люлька деревянная пущай висит в углу, корыто с трещинной не трогай. Сундук вообще пока не открывай. Поняла меня? Отвечай!

– Да.

– Пошла я. Устала уже. Шептунья совсем меня загоняла.

Старуха побрела к выходу и чем дальше она удалялась от Татьяны, тем туманнее становился её силуэт. На пороге двери бабка словно растворилась. Девушка не верила своим глазам, она ждала, что все-таки услышит скрип уличной двери, но наступила полная тишина. Таню трясло. Она укрылась одеялом, но уснуть больше не смогла и встретила рассвет, сидя рядом со спящим мужем.

Наступило утро. Супруги вышли на улицу, при дневном свете они смогли рассмотреть вдалеке несколько деревенских домиков, из труб шел дым, доносился лай собак. Девушка не стала рассказывать мужу о визите страшной старухи. Она старалась вести себя естественно, но мысленно постоянно прокручивала слова бабки и, когда закрывала глаза, видела её отвратительное лицо и мерзкую усмешку. Татьяна сказала Михаилу, что утром она сама отодвинула от входной двери кресла, чтобы выйти на свежий воздух. Конечно, ей было сложно врать родному супругу, но рассказывать о ночном происшествии было просто невозможно. Девушка была уверена, что Михаил не поверит ей или объяснит это видение усталостью и легким опьянением от глинтвейна.

Супруги Скрипник позавтракали бутербродами, допили чай из термоса и стали ждать девяти утра. Они надеялись, что на работу придет кассир и объяснит, как добраться до деревни. Если никто так и не появится, то муж и жена пойдут в направлении ближайшей деревни.

В половину девятого Татьяна и Михаил услышали за окном скрип снега – кто-то бодро шагал в сторону барака. Через минуту в помещение вошла румяная с мороза, молодая женщина:

– Ой! Здрасьте. А вы как тут оказались? Электричка приедет только в двенадцать, а автобусов сегодня никаких нет.

– Здравствуйте! В смысле, нет никаких автобусов? А как нам добраться до деревни? – на самом деле Михаил надеялся, что Татьяна, столкнувшись с трудностями, согласится вернуться в город и поэтому обрадовался полученной информации.

– Здравствуйте. Мы приехали ещё вчера поздно вечером. Переночевали вон в той маленькой комнате, – к разговору присоединилась Татьяна. Она указала рукой в сторону кассового окна.

– Ну ничего себе! Деда Петя, паразит, опять, наверное, не закрыл вокзал. Или вы замок сломали?

– Нет, мы ничего не ломали. Дверь была не заперта. А кабинет ваш открыли изнутри. Моя жена пролезла через кассовое окно. Извините, пришлось похозяйничать.

– Да, ладно. А вы к кому приехали-то?

Супруги Скрипник ответили, что едут в Хрустальные ручьи и спросили, как туда можно добраться. Женщина, не стесняясь, рассматривала путешественников и пыталась разузнать побольше о муже и жене, она задавала много вопросов. Было очевидно, что ей уже не терпится поделиться со всеми знакомыми своим утренним приключением. В итоге, Таня и Михаил выяснили, что по расписанию автобус в Хрустальные ручьи будет только через два дня. Никто их туда подвезти в ближайшее время не сможет, так как единственный автовладелец в деревне уехал в гости к родственникам.

– Вот так-то, мои дорогие! Или возвращайтесь на электричке снова в свой Новосибирск или проситесь к кому-нибудь пожить на эти 2 дня. Автобус, правда, у нас часто ломается, может и не 2 дня придется гостить в нашей деревеньке, а дольше, – собеседница довольно улыбнулась, видя на лице Татьяны растерянность.

– Скажите, пожалуйста, а как пройти к автомобильной трассе? – задумчиво спросила девушка.

– Это вам надо пройти через нашу деревню, потом обогнуть кладбище. Около часа идти пешком. Но машины там редко ездят. Замерзните.

– Спасибо. Мы сейчас решим, как нам лучше поступить.

Татьяна дернула супруга за рукав в направлении двери. Она не хотела разговаривать с мужем при постороннем человеке, так как предполагала, что уговорить Михаила идти пешком к трассе будет непросто. Супруги Скрипник взяли свои рюкзаки и вышли на улицу. Деревенская женщина смотрела в окно, как они спорят, что-то друг другу доказывают и машут руками. Она увидела, как Татьяна повернулась к мужу спиной, надела рюкзак и твердой походкой пошла в сторону поселения. Михаил несколько секунд хмуро смотрел в след жене, а потом догнал её, и они пошли рядом.

– Во, девка-то какая! Вежливая, да скромная, а мужиком своим командовать умеет! В тихом омуте, как говорится… – усмехнулась женщина.

В десять часов пятнадцать минут на горизонте показалась белая машина. Татьяна с изумлением ещё раз взглянула на время, которое показывал её сотовый. Она подошла к краю дороги и подняла руку. Машина поравнялась с девушкой и, действительно, остановилась. За рулем сидел пожилой мужчина. Он приоткрыл окно и вопросительно посмотрел на Татьяну.

– Добрый день! Вы не подбросите нас до деревни Хрустальные ручьи? Автобус не ходит, а нам очень нужно добраться до этой деревни, – взволнованно обратилась девушка к водителю. Она очень устала и замерзла: ноги промокли, спина болела от рюкзака, казалось, что он потяжелел в два раза.

– Ну, почему же не подбросить? Садитесь, молодежь! И мне будет в дороге веселее.

Было видно, что пожилой мужчина рад попутчикам. Супруги сели рядом на заднее сидение. В салоне было тепло, из радиоприемника звучала музыка. Водитель представился, его звали Иван Николаевич. Он рассказал, что родился и вырос в деревне Хрустальные ручьи, в молодости уехал работать в Новосибирск, там и остался жить. В деревне у него сестра Тамара, которую Иван Николаевич навещает каждые полгода. Сначала Татьяна старалась поддерживать беседу, но почувствовала, что очень сильно хочет спасть – от усталости, стресса и бессонной ночи. Она незаметно задремала, а потом крепко уснула, уткнувшись носом в плечо мужа. Михаил обнял жену, убрал пряди волос с её лица и поцеловал в висок. «Эх, Тата, Таточка. Куда мы с тобой едем?» – прошептал он на ухо спящей Тане.

– Эй, молодежь! Просыпайтесь! Уже подъезжаем к деревне. Говорите адрес, я тут всех знаю. Коренной житель, как-никак.

– Как здорово! Я не знаю точно адрес. Знаю только имя и фамилию родственницы. Она умерла, а мне оставила дом.

– Ну так, говори! Я всех знаю.

– Баба Лена. Елена Савельевна Первушина.

– Кто?! Ты ничего не путаешь?

– Нет. А что такое?

– Я туда не поеду. Выходите. Сами пешком дойдете.

– Хм. Хорошо, мы сейчас выйдем. Сколько мы вам должны? Вы нам очень помогли!

– Ничего не должны. Дом значит, тебе оставила баба Лена? Вон там этот дом. На самом краю деревни. Ведьмы всегда живут отдельно от приличных людей.