Текст книги "Любовь по-драконьи"

Глава 2

Меня качало и мутило. Точнее, меня мутило от того, что качало. Голова болела нещадно. С трудом разлепив глаза, я попыталась сфокусировать взгляд. Над головой каменные своды, освещение тусклое, меня несет на руках дракон. Че-е-е-е-ерт!

– С пробуждением, Марина Владимировна, – вежливо проговорили над ухом.

– Марина! Ты проснуться! – тут же с другой стороны завопила Аленка. – Марина, где оно нас тащить?

– Судя по подвалам, оно тащить нас в камеру, – ответила я девушке.

– Камеру? Но мну не фигаграфируясь! Мну ходить бить мировой зол!

С той стороны послышалась приглушенная возня, глухой удар, победный клич Аленки и сдавленные ругательства второго дракона. Это, наверное, те двое, что нас обнаружили. Судя по нашивкам на куртках – военные среднего чина. Оба рослые, красивые, волосы черные с серебристыми кончиками – элита (двухцветные обычно самые сильные). Интересно, Свэн специально ради меня начальство погнал или они случайно перехватили мой маячок?

– Марина Владимировна, не могли бы вы угомонить свою спутницу, – все еще вежливо попросил мой извозчик, – иначе это придется сделать нам.

– Алена, уймись! – из последних сил потребовала я, ибо девица опять попыталась затеять потасовку.

От напряжения голова загудела еще больше, сознание помутилось, но неимоверным усилием воли я удержалась и не скатилась в очередной обморок. Пока не переговорю со Свэном и не озвучу наш статус, терять сознание нельзя, иначе ой-ей-ей!

– Марина, ты они знать?

– Конкретно этих – нет, – отмахнулась я от переселенки, но она же неугомонная. Если не дали подраться с драконом, надо же теперь меня добить.

– А кто знать?

– Кто надо.

– А где нам тащить?

– Сказала же – в камеру, – простонала я.

Неужели не видно, что мне плохо?!

– Не в камеру, а в комнату преддопросного заточения, – поправил «мой» дракон. – Повышенной комфортности, между прочим.

– Кэпэзэ?! – возмутилась Аленка. – Но это не костеприемка!

– Чего? – в один голос опешили драконы.

– Негостеприимно, – пояснила я, вновь закрывая глаза, чтобы не видеть, как потолок качается над моей головой. Вместе со стенами, драконами и прочим антуражем.

– О гостеприимстве вам следует побеседовать с Мессиром, – вставил Аленкин провожатый, который гнал девицу с заломленными назад руками перед собой. Малявка периодически морщилась от боли, но стоически молчала. Партизанка несчастная! – Он будет к вечеру.

И только я расслабилась, осознавая, что у меня будет несколько часов на отдых перед очень непростой встречей, как опять все испортила моя визави.

– А кто у нас Мопсир?

– Мессир Свэндал Амиррен – хозяин Золотой Горы и Патрон Третьего континента.

– Эта то, которой юзерхапать контингент?

– Чего? – вновь не поняли драконы, но в этот раз я не спешила им на помощь. У меня болела голова. Очень.

– Марина Владимировна, – меня легонько потрясли, за что сразу же захотелось кого-то стукнуть. – Это оскорбление?

– Нет, – морщась от накатывающей боли и сглатывая ком тошноты, пояснила-таки я. – Это констатация факта.

– Какого?

– Что Мессир узурпировал власть на континенте.

– Не узурпировал власть, а создал Патронат, – с холодной вежливостью поправили меня, – в который все государства вступили по доброй воле.

– Угу, и с открытым сердцем, – пробурчала я себе под нос.

Помнится, после разгрома Три-пятого государства сердце тогдашнего вожака оборотней было подано Мессиру на обед.

– Прошу!

Тряска наконец-то закончилась, и перед нами отворили тяжелую металлическую дверь с тысячей затворов.

Осторожно сгрузив меня на жесткий и даже с виду неудобный диван, драконы откланялись, пообещав передать Мессиру весть о нашем появлении, как только тот появится.

Лучше бы не являлся вовсе, но, увы, такого подарка от судьбы я не ждала.

– Марина! Марина!

– Цыц, – грубо оборвала я начинающийся словесный ураган.

– Но…

– Алена, после магического истощения у меня сильно болит голова, – растирая глаза руками, едва слышно прошептала я. – Сейчас я полежу и подумаю, как нам отсюда выбираться, а ты просто посиди и помолчи. Хорошо?

– А наш не выпукать? – с надеждой вопросила попаданка.

– Увы и ах, – простонала я в ответ и лишь устало махнула рукой на новый порыв Аленки завести диалог.

Что удивительно, девушка послушалась. Видать, у меня тогда был совсем уж жалкий вид. Закрыв глаза, я отключилась, казалось, на минутку, а когда проснулась и глянула на часы над дверью, то просто ужаснулась. Было уже шесть шестьдесят пять. В самом лучшем случае Мессир почтит нас своим вниманием через полтора часа, а в худшем – с минуты на минуту. Пришлось вставать. Голова все еще гудела, но, слава Богине-Матери, не настолько сильно, как до сна.

В нашей Кэпэзэ, как эту комнату обозвала Аленка, оказался свой санузел, в котором присутствовала даже ванна. Не удивлюсь, если и диван раскладывается. Видимо, помещение изначально было рассчитано на длительное пребывание.

Немного пропустив воду, я дождалась, пока из крана не полилась ледяная жидкость, но результат стоил потраченного времени. Кристально-чистая, холодная, будто только из источника, с маленькими пузырьками, она бодрила лучше кофе. Я всегда любила местную воду из-под крана, а драконы, глупые рептилии, ее перед питьем пропускали через конденсатор, тем самым очищая от примесей. На самом же деле, выпаривая и конденсируя воду, они убивали ее суть, хоть и получали на выходе чистейший продукт. Мне же как магу водной специализации всегда нравилась неочищенная вода. Только в горах, пройдя по трубам, она по-прежнему оставалась живой.

Чтобы прийти в себя, я умыла лицо, вдоволь напилась, а потом просто включила душ и сунула под холодные струи гудящую голову. Сначала боль пронзила меня насквозь, но в следующее мгновение начала потихоньку отступать, смываемая ледяными струями живительной влаги. Увы, ненадолго, но этого времени хватило, чтобы собраться с мыслями.

Огромная ванная была выложена белоснежным безликим кафелем, явно противоударным, все мыла и шампуни находились в круглых дозаторах, вмурованных в стены, полотенца не висели, а лежали на округлом кафельном постаменте, и даже большое зеркало над раковиной не имело углов. Подойдя к нему, я вгляделась в свое слегка сероватое отражение. Длинные каштановые волосы висели мокрыми сосульками вдоль лица, и с них на пол уже натекла изрядная лужа. Белая футболка насквозь промокла, стала просвечивать и как вторая кожа облепила тело. Только серые глаза лихорадочно блестели. В такие моменты они приобретали серебряный отлив – клановая особенность. Если бы я не выглядела как мокрая кошка (очень усталая мокрая кошка), то меня бы можно было даже назвать красивой. Тонкий прямой нос, аккуратные губы, приятный овал лица, высокий лоб прикрыт косой челкой, которая сейчас, правда, представляла собой плачевное зрелище.

В этот момент по коже пробежали мурашки от четкого ощущения чужого присутствия. Казалось, что прямо мне в глаза кто-то смотрит. Передернув плечами, я вышла из ванной и обнаружила такое же зеркало в комнате. Ощущение чужого взгляда лишь усилилось. Черт! Больше чем уверена, что за этой стенкой обнаружится комната охраны, из которой сквозь эти зеркала за нами неустанно следят. Артефактам слежения, как и прочей «магической лабуде», ящеры не особо доверяют, предпочитая ставить в дополнение старые добрые каленые зеркала, прозрачные с одной стороны. Параноики!

На этот раз наше временное (или постоянное) пристанище я оглядела более внимательно. Помещение оказалось довольно просторным, но практически пустым, стены мягкие, из белой кожи. Пальцы коснулись прохладного материала и осторожно погладили его вдоль небольших желобков. Кожа горного скалозуба. Безумно дорогая, но своей прочностью она оправдывала любые затраты. Если ею покрыть доспех, его не пробьет даже пушечное ядро. Интересно, для кого готовилась такая неприступная камера?

Мебели был самый минимум. Прикрученный к полу стул спинкой к зеркалу, перед ним был стол с Окном, в котором сейчас самозабвенно копалась Аленка, напротив прохода в санузел (именно прохода, ибо двери не было) из той же кожи скалозуба белый диван, который раскладывался элементарно: спинка просто откидывалась назад, если конструкцию отодвинуть от стены. В общем, тут не было абсолютно ничего, что можно было бы использовать как оружие или причинить себе вред. Даже светильников как таковых не было, свет лился со всего потолка.

Легкий фильтр на глаза я поставила с большим трудом, но вовсе не из-за того, что была опустошена, просто тот камень на потолке, который давал свет, оказался хризофором. Этот редкий материал создавал очень сильные помехи из-за того, что фосфоресцировал. Хватало такого светильника лет на пятьдесят непрерывной работы, а потом его надо было заряжать мощным фотонным потоком.

Нда, жестоко будет, если нас тут оставят надолго. Я же с ума сойду спать при свете!

В этот момент раздались щелчки, знаменующие открытие замков, и дверь медленно, словно издеваясь, стала отворяться.

Вот и встретились два одиночества.

Восхищенный вздох сзади вывел из задумчивости, и я склонилась в низком реверансе перед вошедшим мужчиной. Глаза в пол – все по этикету. Особ королевской крови принято встречать почтительно!

Свэндал довольно долго стоял возле меня, разглядывая мою мокрую макушку, перед тем как соизволил с легкой ленцой в голосе произнести:

– Поднимите ваш дивный взгляд, Марина Владимировна. Удостойте меня своим вниманием.

Вот гад! Я же сейчас свалюсь: ноги от напряжения уже дрожат. Это придворные дамочки могут часами стоять в (позе партер) реверансе, а я от таких нагрузок уже давно отвыкла. Но делать нечего, пришлось поднять взгляд к потолку: дракон был очень высок. По глазам тут же резанул яркий свет, ибо фильтр давно слетел, а голову меж тем вновь прошил приступ жуткой боли. Меня замутило, и запачкать бы мне ботинки местного монарха, не догадайся он по моему виду, что что-то сейчас будет.

– Встаньте, дитя мое.

Богиня-Мать! Сколько благородства и покровительства в тоне! Пусть не специально, но я слегка поморщилась. Видать, этот сироп вяз на зубах не только у меня, так как Свэн непроизвольно повторил мою кислую мину, но мгновенно взял себя в руки, прошествовал к единственному свободному посадочному месту и приземлил свое царственное седалище на диван. Мне ничего не оставалось, как подойти поближе, остановиться в положенных пяти метрах от сюзерена и безропотно стоять, загоняя вглубь сознания головную боль, которая, не иначе как на нервной почве, разыгралась с новой силой.

Аленку дракон проигнорировал, что было мне только на руку. Эта мерзавка даже не догадалась встать при появлении монарха, не говоря уже про реверансы и расшаркивания, а ведь мы с ней эту главу этикета уже проходили.

Девушка по-прежнему сидела неподвижно на стуле перед Окном, только пялилась теперь она не в экран, а на дракона. А посмотреть там было на что.

Данный образчик мужественности и благородства был просто прекрасен: высок, метра два, не меньше, широк в плечах, талия и бедра узкие, рельефная мускулатура угадывается даже через бархатный камзол. Лицо прекрасно своей мужественной, но не грубой красотой: черные глаза, очерченные шикарными ресницами, густые брови вразлет, широкие скулы, волевой подбородок, прямой некрупный нос и тонкие губы. В глазах дракона блестели хитринки, что придавало его образу особую демоническую притягательность. Черные, будто изначальная тьма, волосы заплетены в сложную косу, доходящую до лопаток, которая сейчас была перекинута через плечо. Кончики волос неярко светились золотом – характерный окрас для рода Свэна – и щерились острыми лезвиями. А вот последнее драконы уже переняли от эльфов, правда, плели такие косы только в случае войны, проведения поединков или… при приеме официальных делегаций. И точно, наш монарх соизволил спуститься в подвалы в парадной мантии. Интересно, это он со встречи сорвался или специально ради нас так вырядился. Впрочем, скоро узнаем, если Аленка проявит благоразумие и дальше останется на том же месте, так же молча и с таким же блаженным выражением лица. У девчонки разве что слюна не капала. Но Аленка не была бы Аленкой, если бы все не испортила.

– Марина! Эта и быть юзерпихаль?

По мгновенно сузившимся глазам ящера я поняла, что он, во-первых, ничего не понял, а во-вторых, подумал явно не о том, и у меня был всего лишь миг, чтобы как-то разрулить ситуацию. Ответить Свэну или заткнуть Алену? Я выбрала первое.

– Мессир, Алена переселенка, в Айларе недавно и не вполне владеет языком.

Ага! У нее между мыслями и словами отсутствует фильтр под названием мозг!

– И что же досточтимая Алена хотела сказать? Может быть, вы меня просветите?

– Она пыталась уточнить, вы ли тот самый Патрон целого континента, – со всем благоговейным трепетом, на который была способна, произнесла я, попутно показывая этой дуре кулак за спиной.

Если разозлить дракона, он вполне может порвать девчонку на кусочки прямо тут, и в связи с нашими непростыми отношениями его даже не смутит тот факт, что я крови боюсь.

– Ну, раз так, – протянул Свэн и вновь переключил внимание на меня: – Уважаемая Марина Владимировна, как же я рад вновь лицезреть ваш прекрасный лик!

Даже не сомневаюсь! Пять лет ждал, дождаться не мог.

– Скажите, что привело вас вновь на родной континент, откуда вы так поспешно скрылись, – меж тем вкрадчиво уточнил он.

А вот теперь начиналось самое интересное. То, что мы с Аленкой официальные представители, сказать необходимо, иначе беда будет, но вот представители чего? Свэн же обязательно проверит, поэтому вариант с Два-третьим государством отпадает однозначно: эльфийский монарх у меня в друзьях не ходит. Остается только университет, но кто-то там должен подтвердить мою ложь. Эх, была не была.

– Высший Университет имени Ульриха Четвертого в лице магистра Валериуса Хвальца отправил на Третий континент для проведения психологического исследования меня и мою подопечную, – последнее слово я специально выделила, тем самым давая Аленке свою защиту, но при этом и беря на себя ответственность за все ее ляпы. Ой, чует мое сердце, зря!

Остается надеяться, что наш старенький магистр разгадает мой маневр, ну или на худой конец просто решит, что он об этом забыл, и безропотно подтвердит нашу «дипмиссию».

– Я надеюсь, Мессир не будет возражать против проведения исследования.

– Смотря какого, – с легкой ехидцей в голосе протянул дракон.

И тут я начала самозабвенно врать про отличия в психике жителей различных континентов, основанные на антропоморфных особенностях видов и эндогенных факторах… Короче, побольше терминов – за умную сойдешь. Спустя неполную минуту Свэн повелительно поднял руку, прерывая поток моего красноречия, а жаль, я еще про генетические характеристики и влияние канцерогенов и радиации на формирование самосознания оборотней не рассказала, но по слегка ошалевшему виду дракона было понятно, что полученной информации ему и так хватит с лихвой. Да, экспромт определенно удался!

– Хорошо, – величественно склонил он голову на бок. – Не смею препятствовать проведению сколь масштабного, столь и интересного исследования. Надеюсь, вы потом позволите ознакомиться с этим трудом? – и левую бровку так насмешливо приподнял.

Гад! Мне же теперь всю эту муть на самом деле писать придется.

– Конечно, Мессир. Это честь для меня…

– Ах, Марина Владимировна, оставьте эти расшаркивания! Мы же с вами старые знакомые.

– В таком случае, Мессир, прошу вас, дабы мы могли скорее начать работу, позволить нам проследовать до Три-третьего государства, – и, видя его недобро блеснувшие глаза, тут же поправилась: – До территории бывшего Три-третьего государства.

– Марина Владимировна, разве вас не устраивает наше гостеприимство, что вы так спешите покинуть нас?

Конечно же да!

– Что вы, Мессир, как я смею?! Быть вашей гостьей – великая честь!

– В таком случае, надеюсь, вы не откажетесь от скромного ужина, на котором за дружественной беседой вы поведаете мне, как жили эти годы и каким же чудесным образом оказались практически на самом верху Адового пика.

Дракон поднялся и неторопливо прошествовал на выход, я же склонилась в очередном низком реверансе. Как только дверь захлопнулась, я, плюнув на наблюдателей за зеркалом, некрасиво повалилась на пол и, схватившись за гудящую голову, тихонечко завыла. Еще полсуток этой боли. Еще всего полсуток. Полсуток.

Глава 3

Очнулась я от того, что меня кто-то немилосердно тряс.

– Марина! Марина! Проснуться! Проснуться! – голосила Аленка.

– Не тряси, – попросила я, отталкивая девушку от себя. – Я уже встаю!

И ведь действительно встала. И даже пошла в ванную. Голова хоть и болела, но уже не настолько сильно. Это наступила вторая стадия, когда боль отступала, но в любой момент мог случиться приступ. А в том, что он у меня случится, я не сомневалась. Свэн на ужине расслабиться не даст.

Ужин! На часах семь пятьдесят. До ужина оставалось всего полчаса, и за это время мне необходимо было подготовиться. В первую очередь морально. Дракон свою добычу из когтей так просто не выпустит, поэтому мне придется изрядно побороться за свою свободу.

– Марина! Какой мужчина! – блаженно простонала Аленка. – Как ты оно знать?

– Никак!

Не рассказывать же ей всю историю наших отношений. Непростую историю непростых отношений.

– Но тебе оно знать! – не отставала девчонка, скача за мной по пятам в ванную.

– Аленочка, я его знаю только потому, что жила на этом континенте.

– И весь? – расстроилась она.

– И весь.

– Но какой мужчина…

Пока я час валялась без сознания, переселенка явно очень страдала от невозможности поделиться хоть с кем-нибудь своими восторгами. И ведь даже правильно сказала!

– Ничего особенного, – кинула я в ответ, умываясь ледяной водой. Это то единственное, что я могла сделать, ибо никакой косметики не наблюдалось.

Неужели Свэн способен опуститься до такой низости, как прилюдное унижение? В том, что на «скромном» ужине будут присутствовать как минимум штук десять особо приближенных и оттого довольно высокопоставленных драконов, я даже не сомневалась.

Нда, видок у меня был тот еще. Могла ли я себе представить, лежа в джинсах и футболке в свой законный выходной в кроватке с книжкой, что всего через несколько часов в таком вот виде предстану пред светлы очи самого Мессира, чтоб ему икалось! И половинку инлара вдогонку, чтоб действительно икалось.

Что я могла сделать со своей внешностью без подручных средств и в кратчайшие сроки? Ну, во-первых, заплести волосы. Являться перед особой королевской крови простоволосыми имели право только младенцы и дети простолюдинов, к коим я, увы, не относилась.

Пришлось опять намочить шевелюру, чтобы сложная коса не расплелась в самый ответственный момент. Плетение я выбрала самое простое из всех возможных – всего на пятнадцать прядей. Вскоре подобную процедуру я проделала и с Аленкой. На ее вопли о том, что она и так красивая, пришлось цыкнуть и кое-что пояснить.

– Алена, пойми, драконы Третьего континента – это тебе не цивилизованные монархи или ящеры с других материков, которые сквозь пальцы будут смотреть на нарушение протокола и простят тебе ошибки из-за того, что ты переселенка. Здесь все очень строго.

– За что?

Тьерш, за шкаф!

– Не за что, а почему. Потому что у них сохранился патриархальный строй, который был еще до оборота.

– Обормота? – удивилась девушка и повернулась ко мне лицом, отчего две кудрявые непослушные пряди выскользнули из моих пальцев, и косу попаданке пришлось плести заново.

– Тьерш! Алена, не вертись, а то не успеем.

– Кто на обормота? – стояла на своем девчонка, но, благо, уже не вертелась. – Оно разве быть не кразу перевертень?

Я лишь вздохнула. Длинная это была история и очень некрасивая. Аленке я ее в принципе не хотела рассказывать, особенно зная ее неуемную жажду деятельности, но, видимо, прояснить этот момент все-таки придется. Ох, надеюсь, обойдется без последствий. И я начала свой рассказ.

Драконы в Айларе жили всегда. Были они ящерами, обитали в горах стаями, никого не трогали и жить не мешали, с людьми и прочими расами не контактировали из-за невозможности понять друг друга. Если у драконов и был свой язык, то остальным расам он был недоступен в силу убогости слухового аппарата. Даже эльфы не в состоянии воспринимать весь диапазон частот, которые воспроизводят голосовые связки дракона в его истинной ипостаси. В те времена крылатых ящеров вообще относили к животным, диким и очень опасным, поэтому все разумные расы, если и отправлялись в горы по необходимости, старались обходить места обитания драконов стороной.

И жить бы нам дальше в мире и гармонии, не попади в Айлар лет семьсот назад очередной переселенец с Земли. Это был молодой привлекательный мужчина, впоследствии оказавшийся довольно сильным магом. В своей прошлой жизни он работал в балагане и зарабатывал на жизнь тем, что дрессировал диких животных. Здесь переселенец с отличием окончил магическую Академию и решил вернуться к предыдущей профессии. Узнав, каких животных еще не успели приручить с помощью магии, этот самоубийца отправился в горы.

Вернулся переселенец с изрядным уловом. За три года он изобрел заклинания подчинения для скальных василисков и каменных горгулий, а еще умудрился притащить на аркане детеныша дракона. Над подчинением разума крылатого ящера этот сумасшедший ученый бился еще год, в то время как эльфийское государство отбивалось от яростных атак взбешенных драконов, желавших вернуть свое дитя и покарать обидчика. Именно такое поведение и натолкнуло переселенца на мысль об их разумности. Это открытие дало недостающий толчок в изобретении заклинания подчинения, и Третий континент обзавелся собственной авиацией.

Теперь путешествия между континентами стали намного короче и комфортнее, транспортировка грузов – более безопасной, а Три-четвертое государство еще и обогатилось за счет подпольной продажи заклинания. Как люди умудрились нарушить магический запрет на разглашение, неизвестно, они до сих пор отнекиваются, но это же люди, а наша братия всегда была хитрожо… хитрой, в общем.

Вскоре практически все драконы были выловлены и превратились в обыкновенное транспортное средство. Больше всех ящеров имел, конечно же, Третий континент, ибо как минимум треть его территорий занимали горы.

Так продолжалось двести лет. Эти гордые и красивые существа с абсолютно пустыми глазами и собачьей покорностью возили через океан все, что им прикажут маги-погонщики, но вскоре в Айлар попала новая переселенка с Земли. А поскольку выкинуло ее в Два-первом – орочьем – государстве, то для сохранения психики девушку пришлось срочно переправлять в Два-четвертое – человеческое. Тогда еще психиатров не привлекали и адаптацию начинали сразу с изучения языка.

Какой на тот момент был самый простой и быстрый способ транспортировки? Правильно, дракон. Переселенка была просто очарована ящерами и весь полет нежно поглаживала твердую чешую, напоследок еще и чмокнув свой транспорт в нос.

Адаптацию девушка прошла вполне успешно, потом поступила в магическую Академию, окончив ту с отличием, и по итогу Айлар обогатился еще на одного неординарно сильного мага, ибо резерв у переселенки оказался внушительный. В итоге ей предложили работать на корону, но она отказалась и, подавшись в «лабораторные крысы», занялась своими непонятными исследованиями. Когда же власти выяснили, чем она там занимается, было уже поздно: заклинание разработано, ведьма исчезла.

Ее передвижения отследили до Два-шестого государства, и там следы терялись. Объявилась переселенка уже на Третьем континенте, но когда ее арестовали, всем стало уже не до нее. Эта сумасшедшая успела провести свой тьерший ритуал. В жертву были принесены семь человеческих младенцев и семь детенышей драконов, которых она выкрала из питомника. Но соль тут не в том, что она убила четырнадцать живых существ, хотя и это непростительно, а в том, что абсолютно все драконы во всем Айларе в один миг превратились в людей. Очень злых голых людей, на которых заклинание подчинения, рассчитанное на ящеров, уже не действовало!

То время в истории прозвали «голой революцией», и звучало бы смешно, если бы все государства тогда не умылись кровью. Чуть меньше досталось только оборотням, как «братьям по разуму», которые довольно скоро приняли сторону драконов и поддержали их бунт.

Через год было заключено мирное соглашение и драконы ушли обратно в горы. Официально государства они не образовывали, живя своими общинами, но неофициально номера им все же присваивали, особенно на Третьем континенте, где было целых пять поселений. Вот, например, место, где мы сейчас находились, было Три-десятым государством.

– Три-десятый?! – радостно завизжала Аленка, чуть не оглушив меня. – Марина! Эта судьба! Мну жениться с Монсир! Мну терперь сочно это знать! Оно мое судьба!

– А как же бить мировой зол? – ехидно поинтересовалась я.

– Сначала бить – потом женить! – как дурочке, объяснила мне «прописную истину» попаданка.

– Грамотный подход, – не могла не согласиться с ней я. Битый жених далеко не убежит. – А ты уверена, что вы друг с другом характерами сойдетесь?

Зная Свена, его и драконы-то не все выносят…

– Ясень пень! – уверенно заявило это рыжее недоразумение. – Оно во мня влепляться и искривляться.

– Перекосится, что ли? Это да-а-а.

– Нет! Искривляться! – обиженно надула губки девчонка. – Это когде плохай быть хохрюший.

– Исправится, – дошло-таки до меня. – Ну-ну, я бы на твоем месте на это не рассчитывала.

– А за кто ведьма тогда дракон переварить? – не желая вступать со мной в полемику, резко сменила тему Аленка.

– Не знаю, – попыталась уйти от ответа, но не тут-то было.

– Моя Мерсир спросить, – твердо заявила она и бровки так сурово насупила. – Надо разглаворы начинать!

– Аленочка, это далеко не лучшая тема для завязывания беседы с драконом.

Поджарит и не задумается.

– Но меня интерес! – воскликнула девица.

– С твоей грамматикой лучше вообще молчи, – посоветовала я ей, на что девушка надулась и с самым независимым видом отвернулась к зеркалу.

– Мну вся равняй спросить.

Вот ведь коза!

Ох, не хотела я касаться этой темы, но, зная попаданку, она ведь и в самом деле у Свэна спросит со всей своей детской непосредственностью, а он вряд ли станет умиляться ее выходкам, как она того ожидает.

– Ладно! – вздохнула я. – Я тебе расскажу, но при драконах этой темы не касайся вообще. Ясно?

– Ясень! А покому?

– Сейчас узнаешь!

Ведьму в итоге арестовали и судили. Материалы для суда собирали три года, опросили практически всех, кто с ней когда-либо общался и даже просто сталкивался на улице. Выяснилось, что еще на стадии адаптации девушка очень расстроилась и даже впала в депрессию, когда узнала, что драконы не превращаются в людей. Она ходила понурая и все приговаривала: «Как же так. Драконы есть, а как же с ними тогда это…» Депрессивный психоз медикаментозно сняли и забыли про этот инцидент, а зря.

Когда переселенка поняла, что она может стать довольно сильным магом, то не задумываясь поступила в Академию, где все свободное время посвящала исследованиям по трансмутации. Это не особо популярная отрасль магии, ибо после опровержения утверждения, что от осины не родятся апельсины, магическое сообщество успокоилось. Зачем превращать елку в сосну, а муху в слона, когда оно само прекрасно плодится и размножается. Сам факт доказан, и ладно.

По окончании обучения переселенка продолжила свои опыты и пришла к выводу, что такое масштабное заклинание без жертв не обойдется. Тогда и начали пропадать в Ситнароне, маленьком городке на окраине Два-четвертого государства, сначала домашние животные, потом дети и в конце концов два новорожденных детеныша дракона. После такого к расследованию подключились столичные власти, и ведьме пришлось бежать на Третий континент, где она завершила недостающую часть формулы и провела ритуал.

Суд признал ее виновной и приговорил к смертной казни.

Лишь стоя на эшафоте, переселенка соизволила ответить, что затеяла все это лишь потому, что, не имей драконы второй человеческой ипостаси, с ними невозможно…

Тут я замялась, подбирая нужное слово, но Аленка со своей прямотой опередила меня:

– Бахаться?

– Ну, типа того. Любовь не получится, – нашла я наиболее политкорректное определение.

– И как – она так и не бахнуться с дракона? – неподдельно расстроилась девушка, искренне сочувствуя своей одномирянке.

А я вот сочувствовала вовсе не сумасшедшей ведьме, а мирному населению Айлара, на треть полегшему во время «голой революции». Кстати, именно после тех событий переселенцев и стали сначала отправлять к психиатрам, а уж потом на адаптацию, ибо, как выяснилось, та девушка от пережитого при переходе стресса сошла с ума, вот только помешательство ее было не буйным, а медленно прогрессирующим.

– С эшафота ее унес в когтях огромный черный дракон, – нехотя продолжила я рассказ. Надо же до конца рассказать эту историю.

Аленка радостно захлопала в ладоши.

– Это был прапрадед Мессира. Он принес переселенку в Три-десятое государство, обернулся человеком и…

– Жениться? Да? – восторгам не было предела. – Она стать прибавка Мессир. В нем есть мое кровь! Эт судьба!

– Передал ее своим палачам, – остудила я пыл рыжей. – Те в кратчайшие сроки выбили из этой сумасшедшей признание во всех возможных прегрешениях, и ведьму показательно казнили – медленно сожгли. Ты же знаешь, драконы умеют контролировать температуру своего пламени. Так вот ее сжигали двое суток, чтобы каждый желающий смог дыхнуть на нее огнем. Казнь длилась бы дольше, если бы по недосмотру к ней не подпустили мать одного из убитых драконят.

– Но за кто? – ах, сколько искренней детской обиды звучало в ее голосе.

– А за то, что из-за нее драконы обрели постыдную человеческую плоть и вынуждены теперь бóльшую часть времени проводить в этом облике. Чтобы ящеры уже никогда не смогли вернуться к прошлой жизни, переселенка вплела в заклинание побочный эффект. Чем дольше дракон находится в своей изначальной ипостаси, тем короче становится его жизнь, и они это прекрасно ощущают. Сначала как легкое беспокойство, а потом чуть ли не до паники. Дольше пяти дней обычно в теле ящера никто не задерживается. К тому же из-за этого заклинания жизненный цикл у них уже сократился с пятисот в среднем лет почти вдвое. Как думаешь, драконы очень были рады тому, что их насильно обратили в людей и отобрали время, дарованное им Ветрами?!

Я надеялась, что теперь Аленка чуть более здраво посмотрит на ситуацию, но кто про что, а лысый про бантик.

– Так оно с ведьмой не бах?

– Почему же не бах? Бах, – передразнила я. – В качестве ее предсмертного желания. Вот только после той «ночи любви» выглядела переселенка еще хуже, чем после палачей. Так что губы закатала, рот прикрыла и слушаешься меня беспрекословно, если хочешь выбраться отсюда здоровой или хотя бы живой, – приказала я девчонке, услышав, что замки на двери начали планомерно отпирать.