Текст книги "Записки подводников. Альманах №2"

«Веселые ребята»

Бескозырка слегка смята сзади, шевроны на рукаве широкие, брюки слегка клеши и заужены в коленях, фланка ушита и не торчит колом сзади, ботинки всегда, даже на работы – хромовые, вот он не полный портрет курсанта 3-го курса СВВМИУ, курса который у нас зовется – веселые ребята. Мы уже все знаем или почти все, нас пустили на так называемый – режим, мы допущены к секретам. У каждого появился свой секретный чемоданчик, а на брючном ремне на шнурок повесили секретную печать. Теперь появилось новое увлечение – в строю достать за шнурок печать и крутить ей перед собой. Командир сначала ругал, но потом понял, что бесполезно и махнул рукой. С вторым и тем более с первым курсом не сравнить. Учиться стало не проще но легче. Нет тяжелых работ, многие пошли и я в том числе на курсы переводчиков. У меня осталось мое заведование – мастерская художественная, в которой мы – Йоська, Колесо и я чеканили картины, рисовали на стеклопластике бормашинами и вытачивали значки – лодочки из мельхиора. Мое заведование называлось в народе ПНХ. Проще – пошел на….. И теперь когда меня не было на поверке то кто-то говорил – Чапа в ПНХ. Надо сказать что когда я начинал работать в мастерской меня учил всему Жорик Пасларь, с ним мы потом встретились в Западной Лице. Так называемыми шедеврами мы украсили курсантское кафе – Парус и были очень этим горды. Конечно рисовал все Валера Осипов – Йоська, а мы с Мишей Колесником ему помогали. Здесь же я начал писать свои стихи, которые читал только Сереге Федорову и Вовке Лихобабину, как тоже творческим душам. Иногда у меня в мастерской устраивали пьянки – втихаря собирались и по рюмочке за день рождения и т. д. В общем всем нравилось это заведение, тем более в него не заглядывало начальство, да мы не больно то кому открывали. Пошли свадьбы – в основном начали жениться старослужащие, и среди них – Мишка Колесник. Я был приглашен. Свадьба была скромная, в маленькой квартирке посидели впятером, а мне не нашлось места где спать. Так что не нашли ничего лучшего как отправить меня в училище. Осень, ноябрь, я в бушлате, достаточно пьяный, снаряженный в рукава бушлата бутылками водки бреду на катер, рискуя ежеминутно попасть патрулю в лапы. Но бог миловал и я вошел в роту в районе 12 часов ночи, протянул рукава чтобы достали водку и в бушлате упал на кровать.

Пригодилось мое заведение и ту гадкую ночь, когда мы – курсанты третьего курса бросились в драку с гражданскими на Северной стороне. Кто– то пришел на режим в классы и сказал, что убили курсанта пятого курса и он знает где найти тех негодяев. Мы по одному покидали режим и у меня в мастерской брали все что могло быть оружием– палки, железные прутки, куски свинца. Затем пользуясь темнотой перемахиваем через забор и темной массой на Северную сторону. Кого-то били, а заводилой был Серега Бутяга-Хрупкий. Мы массой оставались за углом а он подходил к какой ни будь кампании и провоцировал их. Те бросались за ним с воплями – бей кадетов и нарывались на нашу тучу. Пощады мы не давали. Помню к нам подъехал на мотоцикле с коляской милиционер и попросил ребята разбежались на вас направлен полк морской пехоты. Мы послушались и по двое по трое пермахнув через забор, оказались на режиме. Но нас там уже ждали. Командиры переловили всех и переписали. Наутро разборки и всех участников к отчислению. Ваш покорный слуга туда же. Что делать? Среди нас и сын начальника училища – Аркаша. Наш идейный вдохновитель, питон – Паша Турчинский предлагает сделать ход конем – пойти домой к начальнику училища и повиниться. Сложность в том что Аркашу папа в дом не пускает и не разговаривает. Но риск нужен тем более что времени до приказа осталось мало. Выяснилось, что больше всей возмущался происшедшим с пятикурсником – Миша Хейфец, а снами на Северную не пошел. Он сын директора завода, который много помогал училищу и если его объявить зачинщиком, возможно все и сойдет, да ему ничего не будет. Во как мудро.

Сказано сделано. Вечером мы построились и двинулись к ДОСам. Возле подъезда начальника училища Паша нас построил в две шеренги Отправил Аркашу доложить адмиралу о нашем прибытии. Долго никого не было, наконец вышел в форме Ашот Аракелович и вылетел пулей Аркаша, встал в строй. Невозмутимый Паша скомандовал – равняйсь, смирно! Равнение на средину!. Товарищ адмирал Группа лиц нарушителей порядка на северной стороне построена!. Саркисов старший медленно прошел мимо нас. помолчал и сказал Ну не хочу с вами дураками разговаривать, ни стыда ни совести. А мы проникнувши его тоном и отеческими словами наперебой стали просить его не выгонять нас, что мы все осознали и больше не будем. Ладно, сказал он завтра у меня в адмиральском коридоре построиться и я должен знать кто зачинщик этого ужаса. Это уже была почти победа!

Утром мы стоим в коридоре а зам по учебной части кап. 1 ранга Фомин нас обходит, стыдит и наконец спрашивает ну а кто зачинщик? Миша Колесо – ХейфеЦ!. Что правда? И все хором – Даа! Все идите в классы. Так мы сдали Мишку, который долго не мог нас простить, а мы остались в училище. Правда вскоре и Пашка Турчинский и Бутяга и Подлужный, Воробей, Тарасов, Кузнецов и многие были отчислены по другим причинам. Да и я был отчислен в кадровую роту, но слава богу быстро восстановлен. Так что не для всех веселые ребята были веселыми.

Летняя сессия пролетела как миг и вот мы уже катим на практику в Северодвинск, на завод где строятся атомные подводные лодки, где нас ждет знакомство с производством поистине грандиозным, и само создание АПЛ с начала до спуска на воду. Но это другая история…

Женихи и невесты. Отцы и дети
Сладкая пора – четвертый курс

Сладкая пора – четвертый курс! Учеба идет плавно, ровно, нет уже той опаски не сдать чего-то, все понятно и уютно. Размеренная жизнь в училище, не спеша ведет тебя к финишу. Мы уже на командных должностях на младших курсах. Я – главный старшина, заместитель командира взвода на первом курсе. Со мной вместе мои друзья – Сережа Хоменко, Федоров Сережа, Кочетов Витя. Бегаем с первокурсниками на физзарядку, учим их как выжить в этой непростой системе, вспоминая свой недавний опыт. Все повторяется. Осень в этом 1974 году как никогда теплая и затяжная. Почти лето и только вечерами чувствуется холод. В эту пору увольнение в город – одно удовольствие. Во-первых тебя уже практически не останавливают патрули, как никак старшекурсник, да еще Главный старшина. Во вторых под ноги падают листья платанов, которые налетевший ветер швыряет в прохожих, а среди этих прохожих конечно много красивых девушек. Вот мы и шагаем в свободное время то на танцы на Ивушку, то просто гуляем по Большой Морской или по Приморскому бульвару в надежде познакомиться с девченками. Мы с нашим Заместителем командира роты – Юрой Стрельченко, пареньком небольшого роста, шагаем по Площади Революции и вдруг бац мимо нас пролетают две девушки, одна повыше – светлая, другая поменьше – каштановая. Красавицы. Я моргаю Юре и мы бодро оказываемся рядом с ними. Давайте познакомимся – предлагает Юра. Потом мы долго идем с ними по улице, они спешат домой. Но договариваемся о встрече. Ура! Проводив, мы спешим на катер в бухту Голландия и по дороге наши рты не закрываются. Девушки понравились и очень хочется их увидеть вновь. Так случайно я встретил свою любовь – Валю. Начались встречи, цветы, долгие ожидания возле места ее работы – у ГИПРОСАДа, бесконечные телефонные звонки. Сердце замирало от предвкушения встречи и грустило когда на долго расставались. Свадьба состоялась в июне, перед экзаменами, как положено с Нептуном, русалками, пиратами и чтением Устава от Нептуна. Полроты побывало на нашей свадьбе. Не обошлось и без происшествий веселого характера. Когда ночью ряженые – Нептун, русалки и пираты в подпитом состоянии возвращались в училище на площади Нахимова их пытался поймать патруль но они бегали от него вокруг памятника Нахимову, орали всякую дрянь и отбивались трезубом. Так и не дались. А потом было свадебное путешествие в Ялту на комете. Мы были счастливы.

К концу четвертого курса у нас в роте больше половины были женаты. Недаром эта пора называлась – женихи и невесты. Но вот и практика. Мы уезжаем на Северный Флот в Гаджиево.

В Севастополе тепло…

В Севастополе тепло а на Севере уже во всю зима. Морозным утром мы в третий раз за свою учебу прибыли в Заполярье. Здесь или на Дальнем Востоке дальнейшая наша служба. Нас распределили по Атомным подводным лодкам, по пять человек. Нас как всегда не ждали, экипажам не до нас, одни уходят в море, другие готовятся к задачам и курсанты с их стажировкой – это всем проблема. Поэтому командиры просят нас не мешать а самим учиться и сдавать зачеты, главное не попадать в комендатуру. На том и порешили. А меня как спортсмена – лыжника отправили готовиться к 41 празднику Севера. Холод собачий, надо каждое утро тренироваться. Написал Вале чтобы выслала свои спортивные теплые штаны и свитер, сшил из ушанки шапки теплые плавки, чтобы хозяйство не отпало на морозе и вперед. Ребята еще валяются в каюте а я уже на лыжне. Но успевал и на лодке побывать и зачеты сдать. Мало того из училища мне присылали карточки для составления программы на ЭВМ по моей дипломной работе, так я их успел откорректировать за стажировку. Да и все довольны – мне как спортсмену выдают доппаек и он замечательно уходит под вино вечером в каюте. Командир лодки предложил мне и еще двоим нашим вернуться после выпуска к ним. Я решение не принял, что– то многие наши, в том числе друг – Толя Рябчук, уже служили в Западной Лице и хотелось побывать там-Лица – подводников столица! Все, практика позади и мы на финишной прямой – диплом и выпуск. Чертежи сначала в карандаше потом цветной тушью, тонкие и толстые линии. Чистка его хлебом. Это что то с чем то. Долгие расчеты на ЭВМ и писание пояснительной записки и вот защита. Отлично, я эту оценку считаю заработал. Спешу к Вале порадовать – а мне еще одна добрая весть у нас будет малыш! Все ка к надо – пятый курс – отцы и дети. Одно омрачает – наш товарищ Леша Наземцев, спортсмен, очень хороший, уравновешенный человек. попал под поезд и остался без ног. Будем как– то помогать. Главное чтобы у него хватило силы духа.

Мы с Аркашей Саркисовым – сыном начальника нашего училища – А. А. Саркисова допущены в святая святых – распределение по Флотам. Пусть меня простят друзья но мы все сделали как сами захотели. Не думаю что от этого кому-то стало плохо. Как и на первом курсе с нами снова работают портные – нам шьют теперь офицерское обмундирование. Все подгоняется, гладится, шьются погоны. Неужели скоро выпуск?

Почему – то ощущение как после школы – чувство тревоги и нежелание расставаться с чем то родным, привычным, которое было всегда с тобой. Действительно с училищем мы сроднились и конечно в этом огромная заслуга начальника училища – сначала вице адмирала Крастелева М. А., а затем и вице адмирала Саркисова А. А. и многих преподавателей, которые и своим примером жизни и теми науками что в нас впитали, сделали из мальчишек мужчин, способных отвечать за свои слова и дела. Низкий поклон вам, командиру Шевченко А. П., командиру Токареву Н. И., заместителю нач. факультета – Туру, Ст. преподавателям Хмелеву, Антонову.

Здравствуй ЗАПОЛЯРЬЕ!

Сразу после выпуска мы с нашими друзьями – Рябчуками, заиченками и моей двоюродной сестрой Леной и ее другом – Заиченко Люды братом поехали на Бательман – пожить в палатках у моря несколько дней. Моя жена Валя была уже на 5 – м месяце, но держалась молодцом и отдохнули на славу. Теплое море, южные ночи, неповторимая красота светящейся лунной дорожки на море и свечение планктона при ночном купании. В общем получили удовольствие. И вот в дорогу. сначала в Харьков, исполнить важнейшее поручение всего нашего курса и начальника училища. Мы с Валей едем к в госпиталь к Леше Наземцеву. Лишившись ног он не смог быть на выпуске, а в Харькове его учили ходить на протезах. Не без волнения мы встретили его приехавшего на коляске. Но увидев, что он бодр и не потерял выдеожки, сами приободрились. Я обнял Лешу и от имени начальника училища вручил ему погоны, кортик и диплом об окончании училища. Кроме этого мы вручили ему деньги которые собрал весь наш выпуск и документы на «Запорожец». На словах передал, что начальник училища его ждет на должности преподавателя. Леша чуть не рыдал. Постепенно успокоились, и пожелав ему всего самого лучшего– в Китченковку на Родину Вали. Затем Тольятти, к моим и вот уже мы едем в Москву, чтобы оттуда самолетом на Север в Мурманск, и долее в Западную Лицу согласно предписания. Самолет приземлился в Килп-Ярве, тогда там был аэропорт и для гражданских самолетов. После теплой августовской Москвы, здесь было прохладно, моросил нудный дождь. Валя с любопытством озиралась по сторонам все было новым, неизведанным и наверно пугающим. Ожидая автобуса, здесь я встретил лейтенантов из Питера – Маслова Серегу и Неделькина Серегу. Познакомились, они приехали на Север холостяками и мне не завидовали. Маслов матерился как сапожник и первое впечатление было не важным. (Потом судьба нас свела на службе через год. Это были умнейшие офицеры, грамотные, начитанные, умницы. Г д е они сейчас не знаю, но дай им Бог здоровья и благополучия). Вот и автобус – ЛАЗ. Поехали. Кругом сопки, долины, автобус летит быстро, много поворотов и Вале иногда неважно. Но она умудряется уснуть у меня на плече. КПП, серьезная проверка документов пограничниками и через минут десять мы въезжаем в Западную Лицу – подводников столицу. Удивляемся, что город довольно большой. Новые дома семиэтажки и старые пяти. Районы – новый – Колышкина и старый – Гетто. Почему гетто– это мы потом узнали. Но в тот момент нам бы хоть где-то прислониться. В городе встретили Одинцовых чету, Федоровых и вместе разместились в двухкомнатной квартире у какого-то товарища Сереги. Ну женщины быстро нашли общий язык, привели все в порядок, что – то приготовили. И после обеда мы пошли все осматривать окрестности. Было на удивление не холодно. Лица находится в долине, от моря г д е – то в 4 – х километрах, окружена сопками высотой до 300 метров. Поднялись в сопки, увидели бруснику, грибы, морошку, болота, познакомились с комарами. Вернулись вечером и было странно нашим женам, что солнце еще не садится – все еще был полярный день. Утром приведя себя в порядок мужчины в отдел кадров.

Вот тут то и выяснилось, что не очень то Север нас и ждал. Должностей свободный нет а мы все хотели на действующие лодки и в штат. Однако многих направили на новостроящиеся лодки нового поколения, в это число попал и я. А пока нас расписали по действующим экипажам в 11 дивизии, я попал в экипаж кап. 1 ранга Дудченко. Началась служба. А началась она со сдачи на самостоятельное управление. Два месяца ползанья по лодке, дежурства дублером, патрули, выходы в море, где места для отдыха на приписных не предусмотрено, спал на ВПР. И вот я один из первых получаю допуск. Лодка у пирса. По случаю моего успешного завершения я выставляюсь. Снабженец по случаю выдал мне консервы, огурчики маринованные в банках, такие, что от перца глаза на лоб и, а командир дивизиона – Лев Розин принес бутылку «Шила»-спирт. Я с благодарной речью выступил на сабантуе. И я действительно был благодарен им – тем кто не давал мне слабины и драл как Сидорову козу, за малейшие ошибки. На руках у меня приказ командира о допуске меня к управлению ядерным реактором АЛЛ. Меня на бровях привел домой первый управленец – Сережа Пустовалов и оставил на попечение беременной жены. Ужас. Потом пошли дежурства, – работа. Я был уверен, что в конечном счете останусь на этой лодке. Меня здесь приняли и вроде должно было освободиться место.

Но судьба распорядилась иначе. Мы с Валей поменяли еще не одну квартиру.

А уже скоро мы должны были стать мамой и папой. Я пошел к начальнику политотдела дивизии и попросил чем-то помочь. Он вызвал при мне мичмана – химика Прихно, и пообещал ему мотоцикл с коляской если он пустит нас к себе на квартиру. Тот после долгих уговоров согласился. Пусть это было не очень то приятно – жить с кем– то, но на дворе полярная ночь, зима а мы все-таки в тепле.

А вот и наша малышка – Наташка с нами. После мытарств с ее маститом, дикими законами, военных секретных гарнизонов, которые чуть не стоили нам ребенка, мы вместе и пусть зима. пурга, темень-нам уютно. Я на службе с 7. 00 и до минимум 20. 00. Частые дежурства и выходы в море. Но вот черт дернул Брежневу подписать с Фордом договор ОСВ-2. Нас срочно расформировали, так ка к строительство Гранитов было приостановлено. Меня в 7-ю дивизию, на старые лодки, и это после того как я стал членом экипажа лодки второго поколения, и за меня ходили в отдел кадров и командир и флагманский механик. Нет и все. Мой товарищ умница – Витя Нкитин предложил мне сходить домой к его однофамильцу адмиралу Никитину Л. Б. нашему НЭМС флотилии. Я – побаиваясь, хлебнул «шильца» и пошел. Позвонил в квартиру, все равно сердце как у зайца, че приперся, выгонят как пить дать. Но на редкость все не так. Миловидная дама – его жена пригласила меня в гостиную и попросила подождать. Л. Б. вышел ко мне стремительно в домашнем халате и пригласил за столик с чаем. Внимательно выслушав меня, он пообещал – приказ нужно выполнять, но я вас найду и направлю на учебу. Надо сказать слово он сдержал.

СЕВЕР
Туманная аппаратная

День был ка к день. Я в очередной раз заступил дежурным по подводной лодке. Хотя по специальности был механиком, но корабль знал отлично и был допущен к дежурству. Собственно такое положение дел, когда не «люксы», а «маслопупы» стояли дежурными было во флотилии постоянно. Это объяснялось нехваткой людей. Приняв лодку от предыдущего дежурного, проверив ее на герметичность, проинструктировав личный состав вахты и приняв от них доклады о состоянии систем и механизмов в отсеках, я пошел по лодке осмотреть состояние корабля. Наш экипаж был «вторым» – это значит мы принимали часто разные лодки от «первых» экипажей и мне было что с чем сравнивать. Корабль который я принял в дежурство был еще довольно свеж, ему не было и 10 лет. Перволинейный экипаж был неплохой. Командир известный в дивизии высококлассный специалист и люди у него были слажены и отработаны на боевых службах. В общем приняли мы корабль в хорошем состоянии. Даже по моей специальности не было много замечаний, а это автоматика в реакторном отсеке и в турбинном, в трюмах. Пройдя по лодке, я сделал запись в журнал дежурного и начал готовится к проведению учений по борьбе за живучесть. Так прошло время. В районе 2 – х часов ночи ко мне подошел дежурный по ГЭУ – недавно прибывший лейтенант Ушков и дрожащим голосом выпалил – «Там в реакторном пар!».

Я немедленно вместе с ним прибыл в 4 – и реакторный отсек и действительно убедился в том, что иллюминатор левой аппаратной затянут туманом. Взяв прибор КРБГ мы замерили радиоактивность. Ее не было.

По идее нужно было поднимать тревогу, сообщать дежурному по дивизии. Но я знал, во что это выльется. Попадет и нам и главное командиру и механику которых мы очень уважали.

Я позвонил на базу, где отдыхал мой командир дивизиона движения кап. З ранга Валикзянов, и попросил его прибыть на корабль. Умнейший офицер – он сразу понял что на корабле серьезные проблемы и прибежал бегом. Мы прошли в отсек и еще раз замерили радиоактивный фон. Он отсутствовал. Вскрыли аппаратную уже смело, давления повышенного тоже не было. На полу реакторного отсека, на крышке реактора была вода, слоем до 10 см. Пресная, холодная. Причину мы нашли сразу – лодка пришла с морей, помещение реактора от работы довольно теплое, а охладители воздуха холодные, в них то и скопился конденсат, который через открытые крышки ВОГов попал в аппаратную. Часа два мы раздевшись до трусов вымачивали воду и высушивали аппаратную. Это был один из уроков службы на АПЛ.

Не все в спецслужбах подлецы

Завтра 7-е Ноября Праздник! А мне как на зло на вахту – дежурным по кораблю. Метет метель, снег лепит лицо, залетает за воротник и уши, мы шагаем на корабль. Мы – это вахта. Дежурный, его помощник и вахтенные специалисты – верхняя вахта, турбинист, электрик, штурманский электрик, спецтрюмный, дежурный по ГЭУ, трюмный машинист. На трапе корабля нас окликает верхний вахтенный – из старослужащих – «Стой, доложу в рубку». И вот мы спускаемся в рубочный люк, в центральный пост.

Ритуал сдачи дежурства, – уходит сменившаяся вахта и корабль полностью в нашей власти. На верху метель, мороз, а в лодке работают КЛВШ – на подогрев и нам тепло и уютно. Ночь проходит без замечаний А вот утром… Утро сразу началось неправильно. Праздничное настроение, скорее бы домой, кто в городок к семье, кто в казарму на праздничный ужин. Притупляется бдительность. Сначала разлили краску во втором отсеке. Потом я нашел спящим на посту мичмана Трунова. И наконец меняю верхнюю вахту. Готовлю матроса Кирилова на смену, инструктирую как обращаться с оружием, как пристегнуться к лееру скобой на цепь, и вывожу его наверх. На посту стоит молодой матрос Кадаш. Я принял решение менять пост каждые 2 часа, так как холод и снег слепящий, который, кажется бьет тебя со всех сторон, выхолаживали людей даже в теплых меховых «канадках» и валенках.

Даю команду: «Матрос Карлаш пост сдать» Т о т подходит ко мне и докладывает о том что замечаний и происшествий нет. Приказываю ему разрядить оружие. Слышу, но не вижу из за снега щелчок отсоединяющегося рожка автомата, требую оттянуть затвор, и проверяю нет ли патрона в патроннике. Его там нет. Карлаш отпускает затвор и делает контрольный спуск. Очередь прошивает небо и метель с грохотом, кажется грома. Я падаю на палубу от контузии, Карлаш от ужаса. Хорошо, что он не отстегнулся от леера. Быстро прихожу в себя отбираю у него автомат и вижу, что рожек на месте. Он его не отстегнул и все патроны ушли в сторону стоящего рядом дока. Что там неизвестно. Командую Карлашу быстро вниз. Заступившему вахтенному приказываю молчать, и говорить что ничего не было. Стараюсь с Карлашем быть спокойным и прошу его ничего не бояться, что это бывает. Но на лодке переполох. В центральный сбежались все. Пришел и командир 3 дивизиона Иванюсь. Мы быстро оценили обстановку, не в нашу пользу. И 7 – Ноября и нет целого магазина патрон и что там в доке? Политика дело страшное. Я послал на док мичмана Семенова узнать что там, а Иванов ему дал с собой пол литра спирта. Т о т пришел через минут пятнадцать и сказал, что на доке никого не задело, хотя пули прошли над головой спящего докмейстера. Дыры от пуль они залепили хлебными мякишами и закрасили шаровой краской. А бутылка спирта компенсировала моральные издержки. Но мы знали, что на КДП химики заложат все равно, тем более матрос – химик подходил к вахтенному и спрашивал, что у вас за стрельба? С соседней лодки пришел мой товарищ Хоменко Саша и принес на время магазин с патронами. Быстро почистили оружие, смазали его. Все уложили в пирамиду, проинструктировали вахту что говорить. И стали ждать. Долго ждать не пришлось. Через час на корабль прибыл оперативник с Особого отдела капитан-лейтенент Рогов. Он выпускник нашего Севастопольского училища, но волею судьбы стал особистом. Надо сказать что мы особистов недолюбливали. И наверно было за что. Они цеплялись за какие-то мелочи, связанные например с хранением секретной литературы, или подслушивали наши разговоры на щекотливые темы, и потом вызывали на беседу, предлагая сотрудничать и давать информацию на своих же друзей. В общем от Рогова мы ничего хорошего не ждали. Все ему в голос говорили, что никакой стрельбы у нас не было, что это боцман стучал на верхней палубе, работал с кормовым люком. Рогов проверил оружие, посмотрел в стволы, понюхал нет ли запаха пороха. И Ушел ничего не сказав. Мы думали совсем. ан нет, через минут двадцать он вернулся. Подошел ко мне и хитро усмехнувшись спросил: «Так что не было стрельбы?». Ну думаю – сдал докмейстер. А он показывает мне молча свой палец на котором мякиш, измазанный шаровой краской. «Все – ничего я не нашел – с Празником Витя». И ушел в пургу. Так закончилась моя праздничная вахта..