Электронная библиотека » Виктор Чернов » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 10 февраля 2016, 20:20


Автор книги: Виктор Чернов


Жанр: История, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

В середине XX века, стремясь закрепить свои экономические и военно-политические позиции в Латинской Америке, США принимали активное участие в создании Организации американских государств (ОАГ, 1948 год), а в 1961 выступили с программой «помощи» странам Латинской Америки, получившей название «Союз ради прогресса»[21]21
  Предоставление помощи обусловливалось обязательством латиноамериканских стран стимулировать частные инвестиции и гарантировать от национализации уже вложенные в этих странах капиталы североамериканских монополий, а также обязательным контролем со стороны правительства США за использованием ассигнованных сумм. Значительная доля вложений шла на оплату поставок американских товаров. Программа просуществовала до начала 70-х годов XX века.


[Закрыть]
.

Военно-политическое и экономическое давление США на латиноамериканские государства подкреплялось идеологическим проникновением, которое, особенно после Второй мировой войны, проводилось под видом борьбы против «коммунистического вмешательства» в дела Западного полушария. Выступая в роли защитника стран Латинской Америки от «коммунистической угрозы», США участвовали в подготовке вторжения на Кубу контрреволюционеров в 1961 году и добились исключения Кубы из ОАГ в 1962. Закрепляя свое влияние в западном полушарии, США навязали латиноамериканским странам принятие таких соглашений, как договор «О взаимной обороне» и резолюцию «О борьбе с международным коммунизмом», которые использовались правительством Соединенных Штатов для вмешательства во внутренние дела других американских государств.

Понятно, что такой сосед по общеамериканскому дому не мог не вызвать опасений у стран Латинской Америки. Начиная еще с Симона Боливара и заканчивая Уго Чавесом и Фиделем Кастро, лидеры государств западного полушария призывали противодействовать вмешательству США во внутренние дела их стран. Однако призывы эти кончались зачастую либо смертью, либо свержением тех, кто возмущался экономическим засильем и неприкрытой агрессивностью северной сверхдержавы.

Глава 3. Уго Чавес – социалист XXI века

«Самого великого социалиста нашей эры звали Иисус Христос. Подумайте только, Иисус капиталист… Кому в голову может придти такое?.. Или капитализм, который является прямой дорогой в ад, или социализм, если вы хотите построить Царство Божье на земле».

Уго Чавес

Несмотря на победу в холодной войне, Соединенные Штаты столкнулись в конце XX – начале XXI веков с новыми вызовами своей глобальной гегемонии. Именно об этом предупреждал североамериканскую политическую элиту Збигнев Бжезинский в своей книгах «Выбор: мировое господство или глобальное лидерство» и «Второй шанс». Бжезинский спрогнозировал появление новой антиамериканской идеологии, основанной на синтезе экономической теории марксизма, христианского гуманизма и радикального экологизма. Бжезинский пишет, что «в какой-то момент американцы столкнутся с коалицией, возглавляемой Китаем в Восточной Азии и Индией и Россией в Евразии, в которую затем может быть вовлечен и Иран». Развитие интернета приведет к обвальному распространению антиамериканизма в странах третьего мира, которые бросят «вызов глобальной иерархии, на вершине которой находится Америка». Бжезинского особенно беспокоит как раз сетевой характер распространения массовой антиамериканской идеологии.

«Что делать Америке, если ей придется столкнуться с рождением новой идеологии, носителями которой являются несколько небольших государств, не имеющих имперских амбиций, но находящихся на высоком уровне идеологической мобилизации? – спрашивает А. Рублев в своей статье «Страшный сон Бжезинского»[22]22
  Рублев А. Страшный сон Бжезинского // http://www.chelemendik. ru/ShowDoc.php?d=555


[Закрыть]
, и продолжает:

– Надо сказать, что сегодня процессы возникновения новых идеологически полюсов происходят с поразительной быстротой. В качестве примера можно указать на латиноамериканский «боливарианизм»[23]23
  Боливарианизм – комплекс политических доктрин, который распространен в Южной Америке, особенно в Венесуэле. Боливарианизм назван в честь Симона Боливара – венесуэльского полководца и национального героя, который возглавил борьбу за независимость Южной Америки в XIX веке.


[Закрыть]
или «социализм XXI века», возникший в результате осмысления Уго Чавесом кубинского опыта. Любопытно, что латиноамериканский региональный блок АБЛА, оформился практически одновременно с выходом в печать «Второго шанса» Бжезинского в 2007 году.

А ведь десять лет тому назад победа Уго Чавеса на выборах в Венесуэле воспринималась как малозначительное событие, представлявшее интерес лишь для узкого круга специалистов по Карибскому региону. Тогда Чавес, на первый взгляд, мало отличался от широко распространенного в Латинской Америке типажа военно-популистского лидера, которых в истории континента было, как минимум, несколько десятков. Однако, придя к власти, Чавес начал стремительную идеологическую эволюцию, сблизился с Фиделем Кастро и стал выдвигать идеологические инициативы, имеющие глобальный характер. При Чавесе Венесуэла превратилась в «плавильный котел» идеологий, в котором «варятся» сегодня элементы солидаризма, теологии освобождения, индейского национализма, марксизма советского типа, троцкизма, доктрины «новых левых» и классической европейской социал-демократии».


Похоже, происходит именно то, чего опасался Бжезинский.

«Пока капитализм «отдыхал» после распада СССР, – рассказывали на встрече с левыми активистами живущие в России венесуэльцы, – появилось новое революционное движение-бол иварианизм. Оно возникло как ответ неолиберализму[24]24
  Неолиберализм – направление политической экономии и философии, возникшее в 1930-е годы и достигшее своего расцвета в конце 1980-х – 1990-е гг. В отличие от классического либерализма, не отрицает полностью государственное регулирование экономики, рассматривая свободный рынок и неограниченную конкуренцию как основное средство обеспечения прогресса и достижения социальной справедливости, возможных прежде всего на основе экономического роста, который измеряется валовым внутренним продуктом. Возникновение неолиберализма связывается с наступлением «второй эры глобализации». Неолиберализм сформировался в качестве оппозиции развитию в середине XX века идей социал-либерализма, предполагавшего социальное сотрудничество и защиту, сочетания конкуренции с государственным регулированием и социальными программами.


[Закрыть]
. Идеи глобализации, всемирной интеграции выглядят очень привлекательными. У всех будут одинаковые права и возможности, мы все будем жить как в одной большой деревне. Однако наш президент сравнивает этот процесс с поеданием маленькой рыбки большой. Это тоже интеграция, но для маленькой рыбки не очень выгодная. Именно такой вариант глобализации сегодня навязывают странам Латинской Америки, Африки и Азии»[25]25
  Опубликовано: rksmb.ru/get.php


[Закрыть]
.

Уго Чавес с самого начала своего президентства называл себя «боливарианским патриотом» и применил свою интерпретацию к нескольким идеям С. Боливара, как часть т. н. Боливарианской революции. Это отразилось в изменении Конституции 1999 года, когда официальное название государства Венесуэла стало Боливарианская Республика Венесуэла. По всей стране возникли Боливариансие школы, Боливарианские кружки, а также Университет Боливарианской Венесуэлы. Часто термин «боливарианизм» даже специально используется для обозначения периода правления У. Чавеса. Главные положения боливарианизма, обозначенные самим Чавесом, включают в себя несколько основных пунктов:

• южноамериканский экономический и политический суверенитет (антиимпериализм);

• массовое участие в политической жизни населения через прямые выборы и референдумы (представительная демократия);

• экономическая самостоятельность (в производстве продовольствия, потребительских товаров долгосрочного пользования и т. д.);

• воспитание в людях патриотизма;

• справедливое распределение природных ресурсов;

• устранение коррупции.


Симон Боливар, на идеологическое наследие которого опирается Уго Чавес, был не просто последователем европейского Просвещения и продолжателем дела Французской революции в Западном полушарии. Он сформулировал идею континентальной революции, которую некоторые южноамериканские политические лидеры пытаются сейчас использовать как альтернативу глобализации по-американски.

Представления о мировой революции родились не в раннем марксизме. Для тех, кто штурмовал Бастилию, было уже совершенно понятно, что разум един для всего человечества, свобода является универсальным принципом, а потому идеи, вдохновившие Францию, непременно должны распространиться по всей Европе и по всему миру. Боливар, выросший в колониальном обществе, рассуждал несколько иначе. Для него торжество свободы оказывалось неотделимо от установления национальной независимости. Но эта независимость мыслилась не как завоевание самостоятельности несколькими периферийными государствами, а как освобождение континента в целом. Самостоятельность «нашей Америки» должна была гарантироваться ее внутренним единством.

Симон Боливар, завоевывая независимость для латиноамериканских республик, верил, что на месте испанских колоний появится не множество разрозненных и часто враждующих между собой государств, а единая семья братских народов, строящих свою судьбу самостоятельно, но совместно.


Уго Чавес во время визита в Уругвай 8 декабря 2005 года.


Этим мечтам не дано было воплотиться в жизнь, хотя, казалось бы, все предпосылки для этого были. Латинскую Америку объединяет испанский язык (за исключением, конечно, говорящей на португальском Бразилии), католическая религия, общие исторические корни и сходная культура, в том числе политическая. К тому же все страны региона на протяжении большей части своей истории находились под внешним влиянием – сначала это была европейская метрополия – Испания или Португалия, потом неформальное господство США, экономическое, а порой и политическое[26]26
  Борис Кагарлицкий. Латинская Америка: революция ради интеграции? // http://scepsis.net/library/id_1050.html


[Закрыть]
.

Неудивительно, что традиция Боливара продолжала влиять на радикалов и революционеров Латинской Америки в XX веке. «Революционное кондотьерство» Эрнесто Че Гевары исходило из той же боливарианской идеи о борьбе сразу в масштабах целого континента. Однако Че Гевара потерпел поражение. Причину его гибели надо искать в самом латиноамериканском обществе, которое в середине XX века было еще совершенно не готово к подобному радикальному преобразованию[27]27
  Наследники Боливара. // ttp://www.tinlib.ru/politika/sbornik_ statei _i _intervyu_2006g/p117.php


[Закрыть]
.

Но в конце 90-х годов XX – начале XXI веков начались глобальны социальные, политические и экономические изменения, которые не могли не повлиять и на латиноамериканский континент. Переход к постиндустриальному (информационному) глобальному обществу привел к сокращению суверенитета отдельных национальных государств, финансовой, индустриальной и политической уязвимости, а в целом – к кризису неолиберализма. Вновь оказались востребованными идеи Боливара, уже в интерпретации Уго Чавеса, при котором идея латиноамериканской интеграции возродилась под именем Боливарианской альтернативы и была одним из краеугольных камней стратегии венесуэльского президента.

В основе подхода Чавеса лежало трезвое понимание того, что «социализм в одной отдельно взятой стране» заведомо обречен, а революция должна выйти за пределы одного государства, превращаясь в фактор глобального общественного развития, иначе ей грозит вырождение. Президент Венесуэлы не случайно, возвращаясь в 2004 году из Москвы, читал «Преданную революцию» Льва Троцкого (книгу, подаренную ему во время тура по Европе кем-то из западных активистов). Идеи Троцкого ложились на его собственную боливарианскую традицию и уроки революций недавнего прошлого – кубинской, чилийской, никарагуанской. Если Венесуэла всерьез собиралась двигаться в сторону социализма, надо сделать что-то такое, что гарантирует от повторения советского опыта. Ответ виделся в демократической интеграции континента[28]28
  См.: Борис Кагарлицкий. Латинская Америка: революция ради интеграции? // http://scepsis.net/library/id_1050.html


[Закрыть]
.

Чавесская версия боливарианизма, хотя и содержала по большей части идеи Симона Боливара, но включала и положения, взятые из работ марксистского историка Федерико Брито Фигероа. Чавес, в свое время, находился также под влиянием южноамериканской традиции кооперативизма, как и Хорхе Эльесера Гайтана, Фидель Кастро, Че Гевара и Сальвадор Альенде. На политические убеждения Чавеса оказали влияние такие фигура, как Эсекиель Самора и Симон Родригес.

В последнее десятилетие своей жизни Чавес придает большое значение демократическому социализму (форма социализма, которая подчеркивает активное участие нижних слоев населения в управлении государством) в современном боливарианизме. 30 января 2005 года на Всемирном социальном форуме в Порто-Алегре (Бразилия) Чавес заявил о своей поддержке демократического социализма как неотъемлемой части боливарианизма, говоря, что человечество должно принять политику «нового типа социализма и гуманизма, которые ставят людей, а не машины или государство, впереди всего». Позже он подтвердил свои слова в выступлении на 4-м Саммите по вопросам социального долга, проходившем в Каракасе.

То влияние, которое оказал сам Чавес на идеи боливарианизма, позволило как сторонникам, так и противникам венесуэльского президента называть это учение в его современном виде «чавизмом», а сами последователи Чавеса называют себя «чавистами».

Быть может, в этом есть значительная доля истины. Надо помнить, что, помимо идеи «демократического социализма» и борьба с коррупцией, боливарианизм, как и практически любая латиноамериканская политическая система, уже более ста пятидесяти лет, начиная с самого С. Боливара, базируется на таком своеобразном основании, как «каудилизм»[29]29
  Каудилизм – политический феномен, возникший сразу после войны за освобождение Латинской Америки от испанского колониального господства (от исп. caudillo – «предводитель»). Характеризуется опорой политического режима на армию и харизматичного лидера. Считается, что «режимы каудильо неустойчивы, их предводители быстро растрачивал свой политический авторитет, социальная опора их власти сужается, а сам каудильо становится жертвой нового заговора». Однако примеры Франко в Испании и Пиночета в Чили опровергают такой поверхностный взгляд на феномен каудилизма.


[Закрыть]
.

По окончании войн за независимость страны Латинской Америки оказались под властью политических режимов, возглавляемых диктаторами – каудильо. При этом существование конституций не имело ни малейшего значения, тем более что их непрестанно изменяли и переделывали применительно к нуждам данного режима или сообразуясь с понятиями данного каудильо. По подсчетам У. Фостера («Очерк политической истории Америки»), в Венесуэле за сто лет конституции менялись 15 раз, в Эквадоре – 13, в Боливии – 19.

С началом экономического проникновения в Латинскую Америку Соединенные Штаты использовали военные перевороты и каудилизм в своих интересах. Диктатуры, установленные с помощью Вашингтона, неизменно оказываются наиболее антинародными, наиболее продажными, наиболее террористическими (в Венесуэле Панаме, на Гаити и др.).

Уже в 20–30-х гг. XIX в. в большинстве латиноамериканских республик в связи с формальным установлением конституционного строя и организацией периодических выборов в органы государственной власти (президент, конгресс и т. д.) стали возникать соперничающие группировки. На их базе в последующие десятилетия сложились две политические партии, получившие со временем название «исторических».


Чавес держит в руках новый АК-103 на военной выставке Expo Ejercito в Каракасе 14 июня 2006 года. Справа – министр обороны Венесуэлы Орландо Маниглия.


После завоевания независимости бывшие монархисты, унитаристы и приверженцы бюрократического управления получили название консерваторов и объединялись обычно в консервативную партию. Эта партия в большинстве стран стала наиболее последовательным защитником интересов крупных землевладельцев и католической церкви. Консерваторы были открытыми сторонниками сохранения особых привилегий армии и церкви.

Те круги латифундистов, которые были заинтересованы в торгово-промышленном развитии своих стран, верхушка буржуазии, а также давние противники унитаризма и бюрократической централизации (федералисты) составили ядро либеральной партии. Либералы в XIX в. в Латинской Америке, как правило, не были склонны к радикализму и не стремились к коренному изменению существующего общества. У них были не всегда принципиальные разногласия с консерваторами по отдельным и относительно второстепенным вопросам общественной жизни.

В целом различия между историческими партиями были достаточно условными. Но они становились существенными, когда речь шла о борьбе за государственную власть. Консерваторы и либералы в XIX в. не шли на компромиссы, отвергали политический центризм, безжалостно расправлялись с политическими противниками. Поскольку консерваторы более откровенно выражали интересы господствующей политической элиты, они в XIX в. в целом чаще находились у власти.

В XIX веке латиноамериканская двухпартийная система лишь чисто внешне напоминала свой английский прототип. И консерваторы, и либералы были в это время партиями только в условном смысле. Они не имели какой-либо стройной и прочной организации, а оставались лишь группировками. Их политическое кредо выражалось не в программных документах, а в откровенной ставке на определенного сильного лидера (каудильо), перед которым ставилась цель – захват власти и создание авторитарного режима.

Нередко и сами каудильо, опираясь на собственные вооруженные отряды, делали ставку на одну из двух соперничающих партий. В том случае, если тот или иной каудильо добивался поста президента республики, он рассматривал государственный механизм как свою вотчину и без всяких стеснений назначал на государственные должности своих партийных сторонников, расплачиваясь тем самым за оказанные ему политические услуги. Но и каудильо в борьбе за президентскую власть не полагались только на партийную поддержку.

Сама по себе оппозиционная партия на выборах заведомо не имела шансов на победу. Действующий президент и правящая партия использовали любые средства для того, чтобы не уступить своим политическим противникам государственную власть во время выборов. Они использовали все правовые и неправовые средства давления на избирателей, шли на подкупы, убийства политических противников, на фальсификацию итогов выборов и т. д.

Именно поэтому каудильо делали основную ставку не на выборы и свою «карманную» партию, а на захват власти насильственным путем, прежде всего на государственные перевороты. Трудящиеся массы, низы населения оставались равнодушными к государственным переворотам и к судьбе демократических институтов в целом.

Таким образом, политические партии в XIX в. в латиноамериканских государствах были не инструментом парламентаризма и демократии, а частью специфической системы – каудилизма. Последняя строилась по существу не на конституционно-правовой основе, а на грубой силе, на традициях и на харизматическом авторитете предводителя-каудильо.

Феномен каудилизма неразрывно связан в Латинской Америке с теми исключительными привилегиями, которые сохранила за собой армия еще с эпохи войны за независимость. Авторитарные и диктаторские режимы базировались на милитаризме, который уходил своими корнями в колониальное прошлое, в период борьбы за независимость, когда был высок авторитет военных.

Политическая нестабильность ставила армию в исключительное положение, делала ее часто арбитром в политических конфликтах. Армия не считала себя связанной конституцией. В XIX веке благодаря активному вмешательству армии в политическую жизнь государственные перевороты стали обычным явлением в подавляющем большинстве латиноамериканских республик.

С момента завоевания независимости и до конца XIX в. более ста переворотов в Латинской Америке закончились победой мятежников и свержением старых правительств. Пресловутые латиноамериканские пронунсиаментос были не «революциями», а типичными военными переворотами, сопровождавшимися простой сменой у власти различных фракций правящего блока. Новые каудильо мало что меняли в существующей социальной и политической системе.


Если непредвзято взглянуть на политическую деятельность Уго Чавеса, как предшествовавшую его президентскому правлению, так и во время руководства страной, то можно заметить, что многое, относящееся к каудильо XIX века, можно легко отнести и к Уго Чавесу. Подполковник Уго Чавес до конца жизни гордился своей принадлежностью к касте военных, уделял львиную долю своих трудов поддержке боеспособности венесуэльской армии, на которую он опирался, и которая не раз его поддерживала в трудные дни. Как и многие южноамериканские политики, он начал свою карьеру с попытки вооруженного переворота. А уж в том, что именно от этого сверххаризматичного лидера зависело как настоящее, так и будущее Венесуэлы, наверно мало кто сомневается.

Многое роднит его с и левыми команданте – Фиделем Кастро, Че Геварой, Камило Сьенфуэгосом. Но многое и разнит – например, совместимость радикального левого курса и демократии. В этом он схож с никарагуанскими сандинистами, которые, назначив в 1990 году свободны выборы и проиграв их, не стали цепляться за власть, а передали ее победителю – кандидату от либеральной оппозиции Виолетте Чаморро. (Впрочем, кто знает, если бы в тот момент дело не шло к развалу СССР, отказались бы сандинисты от власти так легко?)

Так или иначе, именно этот факт стал позднее важным моральным аргументом для президента Чавеса в Венесуэле. Когда Чавес говорил, что останется у власти лишь до тех пор, пока сохраняет поддержку избирателей, ему верили не только потому, что хотели верить, но и потому, что его заявления подтверждались опытом Никарагуа[30]30
  Б. Кагарлицкий. Возвращение сандинистов // http://scepsis.net/ library/id_934.html


[Закрыть]
. Но проверить эти заявления возможности так и не представилось.


По признанию матери будущего президента, она хотела, чтобы ее сын стал монахом. Но Чавес выбрал военную карьеру. Окончив Академию Министерства обороны, он человек поступил на службу в воздушно-десантные войска. Красный берет венесуэльских ВДВ останется его непременным атрибутом до конца жизни.

В течении всех трех президентских сроков он, без сомнения, активно опирался на армию, более того, его приходу к власти демократическим путем предшествовала попытка государственного переворота. В начале 1980-х годов Уго Чавес становится участником леворадикальной подпольной организации антиправительственной и антиамериканской направленности: в военном училище он вместе с сокурсниками создал организацию под названием «Комакате» («COMACATE»), которая со временем превратилась в Революционное боливарское движение.

В 1992 году Чавес поднял восстание «за социализм и демократию». Армейские колонны под его командованием вошли на улицы Каракаса. Хотя в заговоре приняли участие свыше 1000 солдат, по своей сути путч представлял авантюру. Чавес, подняв восстание, проиграл. Осознав бесперспективность сопротивления, он сам приказал соратникам сложить оружие, дабы избежать ненужных жертв, сдался и взял ответственность за восстание на себя. Выступил с заявлением на правительственном телеканале и призвал своих сторонников отступить. «На данный момент нам не удалось достичь целей, которые мы ставили перед собой» – заявил команданте, давая понять, что отступать он не собирается, а будет и дальше бороться за лучшее будущее для своей страны.


Чавес с соратниками в тюрьме, после провалившейся попытки военного переворота в феврале 1992 года


В тюрьме Уго Чавес провел два года.

В 1994 году глава государства Рафаэль Кальдера помиловал мятежного подполковника и его соратников. Практически все они погрузились в заботы гражданской жизни, и только он занялся активной политикой, объездил всю страну и не жалел усилий, чтобы создать себе базу народной поддержки. Иногда послушать его приходило не более 5–6 человек, но и в этом случае он выкладывался до предела, разъясняя боливарианскую программу действий.


После неудавшегося государственного переворота Уго Чавес сидел в тюрьме с 1992 по 1994 год


Вскоре Чавес создал политическое «Движение Пятая республика», объединившее левые силы страны. Спустя 4 года, в 1998 году, Чавес оказался самым популярным из левых лидеров страны и стал президентом Венесуэлы.

Как объяснить феномен Чавеса? Молодой, перспективный офицер, не выдержавший страданий простого народа и решившийся на восстание – это, скорее, романтический герой середины XIX века, а не политик-рационалист конца XX, когда потерпела крушение мировая система социализма и распался Советский Союз. Казалось бы, о каком социализме может быть речь в это время?

Но, переквалифицировавшийся из военного в политика, Чавес в декабре 1994 года побывал на Кубе. Выступая в Гаванском университете, он огласил свои революционные принципы, впоследствии воплощенные им в жизнь. В то время Уго Чавес находился под идеологическим влиянием аргентинца Норберто Сесесоле, который и убедил его обратить внимание на социалистические идеи ливийского лидера М. Каддафи. Его формула «Лидер-Армия-Народ» была взята Чавесом на вооружение. Она и обеспечила ему приход к власти. И еще Сересоле посвятил Чавеса в различные конспирологические теории, попытался разъяснить ему подоплеку плутократического капитала, теневой деятельности Бнай Брит, Бильдербергского клуба и прочих организаций подобного типа. В конце концов, Сересоле, столь плохо влиявший (с точки зрения США) на подполковника-социалиста, не без содействия ЦРУ и Моссада был выслан из страны[31]31
  См.: Никандров Н. Уго Чавес – цель № 1 для спецслужб США // http://www.tiwy.com/leer.phtml7ick4879


[Закрыть]
.


Уго Чавес и Фидель Кастро. 13 августа 2001 года


Уго Чавес навещает находящегося в госпитале Фиделя


Во время своего визита на Кубу Чавес заручился поддержкой патриарха всех социалистов Нового Света Фиделя Кастро. С тех пор Кастро стал другом Уго Чавеса, и политики часто отмечали вместе дни рождения. На 75-летие главы Кубы Чавес пригласил Кастро в Венесуэлу и на торжественном приеме спел ему вместе с квартетом музыкантов «Нарру Birthday». «Отцу», – так он часто называл Фиделя Кастро, – Уго Чавес подарил свою первую винтовку. После торжества друзья отправилась на водную прогулку по одной из рек в тропических лесах Венесуэлы, и президент Венесуэлы заявил, что эта встреча дала ему возможность выразить всю свою любовь Фиделю. В дальнейшем восторженные заявления Чавеса по поводу Кастро не раз появятся в блоге Twitter'a венесуэльского президента. (Кстати, Уго Чавес был активным пользователем этой социальной сети, а венесуэльцы, которые становились миллионными подписчиками своего президента, не раз получали от него в подарок дома.)

Политическое движение Чавеса сотрудничало с такими венесуэльскими партиями, как «Движение к социализму», «Родина для всех», Коммунистическая партия Венесуэлы, и со многими общественными организациями, которые впоследствии способствовали выдвижению его кандидатуры на пост президента страны. В 1998 году Уго Чавес стал вторым политиком социалистического толка в Латинской Америке, кто пришел к власти при помощи выборов. Первым был чилиец Сальвадор Альенде в 1970 году.


Уго Чавес и его молодые сторонники. 13 декабря 1999 года


Ни в 1970-м, ни в начале 2000-х США не приветствовали появления в южноамериканском регионе, неофициально называемом «задним двором Соединенных Штатов» политиков, которые не разделяют пресловутые «демократические ценности».

Свою президентскую карьеру Уго Чавес построил на противостоянии консервативной элите Венесуэлы, погрязшей в коррупции. Победа на выборах 1998 года открыла перед политиком двери президентского дворца, но не дала в руки всей полноты власти, так как парламент по-прежнему контролировали консерваторы.

И Чавес бесстрашно пошел на самые радикальные реформы, целью которых было улучшение жизни самых бедных слоев населения. Америка немедленно объявила его «врагом демократии», «спонсором терроризма» и «наркобароном».

В 1973 году Соединенные Штаты организовали в Чили военный переворот, в ходе которого президент Альенде погиб, а к власти пришла проамериканская хунта во главе с Аугусто Пиночетом. В 2002 году тот же сценарий был опробован в Венесуэле. В скоординированных действиях против Чавеса приняли участие военные, рабочие и гражданские активисты правых. В стране началась забастовка государственной нефтяной компании, вызванная кадровыми решениями главы государства.

Путчисты окружили президентский дворец и потребовали отставки Чавеса, угрожая в противном случае бомбардировкой дворца, внутри и вокруг которого находились тысячи сторонников правительства. Президентская гвардия ожидала приказа и была готова к защите дворца и главы страны. Но чтобы не допустить кровопролития и избежать возможной гражданской войны, Чавес приказал гвардейцам не применять оружия и дал себя арестовать. Уго Чавес заявил, что он – не свергнутый, а арестованный президент, и власть, данную ему народом, может передать только вице-президенту (который в это время уже находился в подполье, тогда как многие члены правительства были арестованы путчистами). Военные увезли Чавеса в неизвестном направлении. Америка, само собой, приветствовала «падение диктатора».



Уго Чавес на митинге своих сторонников в городке Сан-Кристобаль. 1 февраля 2002 года


Стоит отметить, что в перевороте приняли деятельное участие представители католического епископата Венесуэлы, недовольные правлением «левого» президента. Например, глава католической церкви Венесуэлы монсеньор Веласкес, вместе с Педро Кармоной и арестовавшими Чавеса офицерами, публично клялся перед камерами частных телеканалов, что лично был свидетелем того, как Уго Чавес подписал документ о своей отставке. Но предъявить этот документ общественному мнению так никто не смог – потому что его не существовало.

Путчисты назначили нового «демократического президента» – Педро Кармона Эстанга, лидера ассоциации предпринимателей Венесуэлы. В статье О. Ясинского и М. Акосты «Венесуэла сменившая путь «развития» на путь непослушания», опубликованной на сайте communist.ru, сообщается, что почти все члены созданного заговорщиками «нового правительства» принадлежат к католическому ордену «Опус Деи»[32]32
  Опус Деи (лат. – «Дело Божие», полное название – Прелатура Святого Креста и Opus Dei) – персональная прелатура Католической Церкви. Организация основана в Мадриде 2 октября 1928 года католическим священником Хосемарией Эскрива де Балагер. Официальная цель «Опус Деи» – помогать верующим обрести святость в повседневной жизни, занимаясь обычными земными делами, в частности – профессиональной деятельностью. Штаб-квартира находится в Риме, на Víale Bruno Buozzi, 73. Характеризуется секретностью и закрытостью своей деятельности.


[Закрыть]
.

По данным правозащитных организаций, во время переворота было убито 85 человек – в основном сторонников Чавеса. Многие из арестованных путчистами до сих пор числятся «пропавшими без вести».

Но того, что началось потом, вашингтонские сценаристы не ожидали. На улицы вышли сотни тысяч сторонников Чавеса, требовавших его возвращения. Начались столкновения между чавистами и их противниками. Когда стало ясно, что первые побеждают, армия отказалась подчиняться мятежникам, заявив, что остается верна президенту. Путчисты испугались и спешно освободили президента.

И Чавес триумфально вернулся к власти, продолжив строить «социализм XXI века». Он национализировал крупнейшие предприятия, полагая, что они должны работать не в интересах олигархов, а в интересах народа. Нефтяная отрасль, главный источник доходов страны, должна обслуживать не проведение Олимпиад, чемпионатов мира и строительство бизнес-центров, а развитие здравоохранения, образования и социальной сферы.


Уго Чавес после освобождения из тюрьмы. 13 апреля 2002 года


Вскоре вслед за Венесуэлой и остальная Южная Америка дал а северному соседу, недвусмысленный ответ: почти все выборы в южноамериканских странах XXI века выиграны левыми или левоцентристскими силами. Впервые в истории региона президентами его стран стали бывший токарь и индеец. Именно в этой части мира впервые за двадцать лет президент вчерашней капиталистической страны заявил о «курсе на социализм». Здесь сегодня максимальный – за всю историю региона – уровень автономии экономической и внешней политики его правительств[33]33
  Кива Майданик. Четвертая волна // http://scepsis.net/library/ id_3154.html


[Закрыть]
.

К середине десятых годов нашего столетия термин «социализм XXI столетия» стал политическим лозунгом президента Чавеса, который высказал намерение построить его в Венесуэле. Лозунг этот был позаимствован Чавесом из одноименной книги (1996) Хайнца Дитериха[34]34
  Хайнц Дитрих (родился в 1943 году в Ротенбурге-на-Вюмме) – немецкий социолог и политический аналитик, проживающий в Мексике. Он больше известен как левый идеолог. Публикуется в нескольких журналах и написал более 30 книг о противоречиях Латинской Америки, глобального общества и других, характерных для XX века проблемах.


[Закрыть]
. Термин «социализм XXI века» впервые использовался Уго Чавесом во время его выступления на Всемирном Социальном Форуме 2005 года (Хайнцем Дитерихом термин активно пропагандировался с 2000 года).

Дитерих известен тем, что проанализировал теоретические и практические последствия распада СССР для марксистских и антикапиталистических левых движений и предложил экономическую, политическую и социальную альтернативу, которой не хватало антиглобалистским движениям в 1990-е годы. Наиболее важные свои книги – «Глобальное общество» и «Латинская Америка: от колонизации до глобализации», – он написал в сотрудничестве с Ноамом Хомски[35]35
  Аврам Ноам Хомский (7 декабря 1928, Филадельфия, штат Пенсильвания, США) – американский лингвист, политический публицист, философ и теоретик. Профессор лингвистики Массачусетского технологического института, автор классификации формальных языков, называемой иерархией Хомского. Помимо лингвистических работ, Хомский широко известен своими радикально-левыми политическими взглядами, а также критикой внешней политики США. Сам Хомский называет себя либертарным социалистом и сторонником анархо-синдикализма.


[Закрыть]
.

В своей книге «Социализм XXI века» Дитерих объясняет теоретические основы «нового социализма», которые нашли свое практическое применение в революционных преобразованиях в Венесуэле и, в меньшей степени, в соседних с ней странах, Боливии и Эквадоре. Дитрих долгое время являлся советником правительства Венесуэлы.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации