Текст книги "Шмордонские войны"

Крокозябл осторожно взял Джема под руку, отвел в самый дальний угол рубки и зашептал ему в ухо:

– Отправьте Договор с самым доверенным своим человеком прямо к королеве. Поймите, в правительстве много людей, а все люди разные и хотят разного. И у каждого из них есть свое особое, самое правильное мнение. Потому подписание договора затянется на долгое время, за которое может случиться все, что угодно…

– А что может случиться? – поинтересовался Джем.

Крокозябл пожал плечами:

– Вы думаете, императорские гвардейцы сидят, сложа руки? В любой момент они могут попытаться провести диверсионную операцию с целью отбить звездолет обратно. Но это не главная опасность… Каждую секунду император может передумать и трахнуться головой об угол капитанского пульта. Девиз императорской фамилии: «Честь Шмордона превыше жизни». Договор о мире, конечно, не капитуляция, но все равно проигрыш в войне. Я постараюсь удержать Шмора от самоубийства, но не гарантирую, что смогу это делать долго. Поэтому время – ваш лучший союзник.

Батон с Договором отправился к королеве на самом быстроходном из шмордонских челноков. Кроме официального документа Батон передал Белле записку от Джема…

А сейчас Джем вдруг понял, что заключать мирные договоры и объявлять войны должны только специалисты. И еще ему подумалось, что Крокозябл-старший как раз и был таким специалистом, в отличие от него самого. Может, наказание, назначенное Джему с друзьями, как раз и было справедливым?

Джем чертыхнулся, слез с койки и прокрался в аппаратную. Схватив одну из полных канистр, он притащил ее в кухню, включил свет и достал свою любимую жестяную кружку. Наполнив ее воняющей сивухой жидкостью из канистры, Джем залпом опрокинул кружку в рот, проглотил и вытер пальцами выступившие в глазах слезы.

– Бухаем по ночам в одиночестве? – спросил Батон, стоя в дверях.

– Под одеялом, как чмошник-единоличник, – донесся голос Кебаба из-за плеча Батона.

Джем, рассмеявшись, водрузил канистру на стол и сделал рукой приглашающий жест. Уговаривать никого не пришлось.

Пока друзья разливали по кружкам брагу, Джем сходил в аппаратную и принес оттуда шморофон, который находился в сейфе с кодовым замком. Хранился этот прибор там потому, что по пьяной лавочке иной раз Кебаб норовил высказать Морсу все, что он о нем думает.

Увидев в руках у Джема шморофон, Батон спросил:

– Ты собрался Премьер-министра поднять с постели для посещения туалета?

– Черт его знает, где он сейчас находится, – ответил Джем. – Может, у него уже утро. А мне пришла в голову интересная идея.

Он нажал на кнопку вызова и приложил прибор к уху. Через минуту сонный скрипучий голос произнес в трубке:

– Алло.

– Это Джем, – сказал Джем.

– Хорошо, что не император Шмордона, – странно ответил Морс.

– Доброе утро.

– Какое, к черту, утро? Я нахожусь на Дубаре в поселке Простатитовке на «Фестивале подледной рыбалки». Здесь сейчас три часа ночи! А мне в пять на рыбалку вставать! Что вы хотели?

– У меня родилась идея. Мне нужен джабль, которым можно пожертвовать.

– У вас есть «Нежный бутон юности».

– Им я жертвовать не стану! И еще кое-что.

– Стоп! – перебил Джема Морс. – Это не шморофонный разговор. Завтра отправьте письмо с любым грузовым джанкером и сообщите, с каким. Отбой связи!

Джем посмотрел на отключившуюся трубку, потом на кружку и сказал:

– Батоша, не пора ли тебе перегнать эту бурду в нормальный напиток? Сдается мне, что времени для этого хватит.

Батон утвердительно кивнул головой, а Джем, хорошенько хлебнув из кружки, принялся излагать друзьям пришедший в его голову план.

ШМОРДОН

Перед тем как войти в свой большой кабинет, Шмор Тринадцатый слегка отодвинул портьеру и замер, разглядывая членов Государственного Совета, собравшихся по его приказу за длинным овальным столом. Присутствовало не более трех десятков. В этот день большинство из них были императору не нужны, но когда дело касалось такого важного события как война, порядок нарушать не хотелось.

Все генералы и чиновники картинно сидели за столом, глядя на наследника престола Шмора, которому суждено было стать Четырнадцатым. Ему уже исполнилось пятнадцать лет, и представлял он собой того, кого и должен был представлять в таком возрасте – прыщавого самоуверенного подростка, знающего все на свете и считающего взрослых дураками.

Шмор Тринадцатый был прекрасно осведомлен, что в народе сына его называют Шморенышем, но не придавал значения молве, полагая, что юношеская глупость со временем излечится. А каким способом – наукой или папиными подзатыльниками – не столь важно. Сам же он называл сына ласково – Шморчик.

Император уже виделся с наследником утром. Зайдя к нему в покои, он обнаружил, что сын занят кипучей деятельностью. Посреди спальни стояли четыре огромных чемодана, набитые неизвестно чем. Подросток бегал по комнате, хватал какие-то вещи, книги, безделушки и засовывал их в большой туристический рюкзак.

Император уселся в кресло и поинтересовался:

– Куда это ты собрался?

– На войну, – ответил наследник престола, продолжая запихивать в рюкзак толстый том.

– И эти все чемоданы ты собрался взять с собой? – удивился император. – Что ты туда положил?

– Самые необходимые в бою вещи, – книга никак не хотела лезть в рюкзак, и потому храбрый воин решил передохнуть.

Он положил том на пол, вытер рукавом пот со лба и, усевшись на один из чемоданов, решительно посмотрел на отца.

– Например? – с любопытством спросил император.

– Большинство – книги по военной истории Шмордона. Я их не все еще прочитал. Но в перерывах между боями обязательно этим займусь. В книгах есть ответы на все вопросы, связанные с тактикой и стратегией. А еще я положил в чемоданы гвардейскую форму с аксельбантами, начищенные сапоги, котелки, кружки, ложки, ну и, конечно, консервы…

Император, удивленно задрав брови вверх, поинтересовался:

– Как же ты сможешь унести на себе все эти вещи? Да еще на поле боя!

– Отец, ну ты даешь! – негодующе воскликнул юный воин. – Зачем же мне таскать эти вещи, если для этого у каждого порядочного полководца имеются денщики? Это – во-первых. Во-вторых: я не собираюсь скакать по полю боя лично. Можно руководить сражениями с борта звездолета.

– И кем же ты собрался руководить? – спросил отец, забавляясь глупой самоуверенностью своего отпрыска.

– Ты выделишь мне в подчинение одну из боевых эскадр, – с апломбом заявил Шморчик. – Я отправлюсь в свободный поиск, где и найду применение звездолетам, ибо у меня уже готов хорошо продуманный план.

– Ты поделишься со мной его сутью?

– Он секретный! – буркнул наследник и отвернул лицо в сторону.

– Ну ладно, – сказал Шмор, превратившись из отца в императора и вставая с кресла. – Раз план секретный, пусть секретом и останется. Но чемоданы можешь разобрать. Во-первых: война не парад. Во-вторых: ты останешься в столице.

– Не понял! – сказал подросток, вскакивая на ноги.

– Кто-то из нас должен остаться, чтобы управлять Шмордоном. Если я возглавлю флот, то этот кто-то – естественно, ты.

– Прикажи остаться Крокозяблу! Ты уже делал это!

– Крокозябл мне нужен в Джаппурии. Лучше него никто не сможет заключить договор, если потребуется. А на престоле должен сидеть не банкир, а ты. Во время войны с Боскорией я оставил Крокозябла вместо себя. И что получилось? Эти несколько месяцев он занимался тем, что гнобил своих конкурентов, пытаясь их разорить, а государственными делами никто не занимался. За это время он стал вдвое богаче, а имперская казна уменьшилась ровно на величину его прибыли. Больше я такого не потерплю. Поэтому ты останешься здесь. А поможет тебе в делах Государственный Совет и леди Крокозябл. Завтра она выйдет из карантина. Слушай ее. Она умная женщина.

Шмор Тринадцатый вышел из покоев сына, оставив своего наследника стоящим посреди комнаты с опущенными руками. Великий шмордонский полководец впал в состояние остолбенения и смотрел в спину уходящему отцу невидящими глазами…

Сейчас, глядя на сына, император понял, что тот уже успел прийти в себя после утреннего разговора. Шмореныш (явно подражая отцу) прохаживался по кабинету и, задрав вверх руку с вытянутым указательным пальцем, говорил ломающимся петушиным голосом:

– Тактика – это вам не пинание мяча ногами! Ее годами изучать надо. Я уж не говорю о стратегии…

В кабинете находились генералы и адмиралы, прошедшие десятки сражений и захватившие множество миров во славу империи. Тактику и стратегию они знали лучше Шмореныша, но благоразумно молчали, смотря на наследника стеклянными глазами.

– Потому не надо мыслить старперскими категориями, – продолжал великий стратег, – а нужно действовать уверенно и профессионально, предварительно взвесив все минусы и плюсы…

Лорд Надолб, глядя на Шмореныша, думал о судьбе своего бывшего начальника лорда Думбума, пострадавшего совершенно несправедливо. После поражения во Второй Джаппурской войне его выбрали козлом отпущения и отправили пилить елки. Хорошо, хоть, не зубами. Лорд Думбум был опытным флотоводцем и всегда взвешивал все плюсы и минусы. Где он сейчас? Довзвешивался…

– Поэтому план должен быть таким, – продолжал Шмореныш, размахивая уже двумя руками. – Каждой эскадре – по планете. И не имеет значения, обитаемые они или нет. Разбомбить все к бесу! А потом они сами прибегут сдаваться!

Граф Вискерс, прекрасно знавший привычки императора, как секретарь сидел за отдельным столом позади всех. Несмотря на догадку, что Шмор Тринадцатый подглядывает за собравшимися, он не выдержал и спросил у наследника престола:

– Ваше высочество, если всех разбомбить, то кто тогда сдаваться прибежит?

Шмореныш споткнулся и на секунду задумался. Но умная мысль посетила его сразу:

– Прибежит тот, на кого бомбы не попадут. А если даже никого не останется, значит – победа будет полной. Представьте, не надо будет даже бумагу марать для подписания акта о капитуляции.

Вискерс тут же нырнул под стол, а у Шмора Тринадцатого зачесалась правая ладонь, и он понял, что это чисто рефлекторное явление, означающее простое желание выдать своему отпрыску мощный императорский подзатыльник. Сдержав себя от столь некультурного поступка, Шмор пробежал взглядом по лицам присутствовавших заседателей.

В конце стола на краешке стула сидел Крокозябл-старший, и это было хорошо, потому что он требовался императору именно сегодня. А вот Его Преподобие пропи́стор церкви Двенадцатиликого Бога был отнюдь не нужен. Но по рангу расположился в самом центре стола и клевал носом. Был он в преклонном возрасте, лыс, бородат – и звали его отцом Инквизитом. Лорд Надолб, барон Филер (почему-то сиявший в этот день подобно начищенному медному тазу) и начальник Генерального штаба маркиз Шухер также были полезными винтиками намечающегося процесса. А вот синий, похожий на сливу нос уснувшего сидя лорда Хлебазла уж точно не требовался императору.

Шмор Тринадцатый выскользнул из-за портьеры и направился к своему креслу во главе стола. Члены Государственного Совета встали по стойке «смирно», и даже Шмореныш вытянулся в струнку. Не приветствовали императора лишь Инквизит с Хлебазлом (потому что продолжали спать) и Вискерс, застрявший под своим столом. Но на графа по привычке никто не обратил внимания, а вот пропистор с лордом оказались под ударом.

Шмор, подойдя к своему креслу, негромко произнес:

– Присаживайтесь, господа.

Когда все уселись, он добавил:

– Следующую команду приказываю не выполнять.

Затем во всю силу своих легких император крикнул:

– Кто спит, встать!!!

Инквизит и Хлебазл вскочили, как ужаленные! Осмотревшись мутными глазами, они поняли, что стоят вдвоем, когда все остальное приличное общество сидит, и попытались упасть на стулья, но император им этого сделать не позволил.

– Стоять! – рявкнул он, и две фигуры застыли над столом подобно сусликам.

Вискерс во время предыдущего вопля Шмора тоже хотел вскочить, но ударился головой о столешницу и потому теперь потирал ушибленное темечко рукой, улыбаясь от радости, что беда его миновала.

Шмор спросил у пропистора:

– Почему спим на совещании, святой отец?

Инквизит чинно ответил:

– Всю ночь я усиленно молился спасителю нашему о победе шмордонского оружия. На ногах стоял я в храме и просил Господа покарать Джаппурию!

– Ну и как? – поинтересовался Шмор. – Вымолили победу?

– Да, ваше величество. Бог будет с нами!

– Это хорошо, когда кто-то занимается полезным делом, не щадя себя. Граф Вискерс, – обернулся император к секретарю, – немедленно уложите пропистора на во-о-он тот диван. Пусть приступит к немедленному отдыху.

Вискерс тут же подлетел к Инквизиту, подхватил его под руку и ненавязчиво, но жестко поволок к одному из диванов, стоявших у стены. Пропистор на ходу крикнул:

– Но я уже не хочу отдыхать!

– Не скромничайте, Ваше Преподобие, – сказал император. – Вискерс, обеспечьте ему легкий и приятный сон.

– Будет сделано, ваше величество! – долетел из угла кабинета задорный голос графа.

Пока там продолжалась возня, сопровождавшаяся почему-то шлепками и глухими звуками ударов, Шмор разглядывал лорда Хлебазла, понимая, что здесь – совсем тяжелый случай.

Лорд Хлебазл был полной противоположностью графу Вискерсу. То есть – в вопросе употребления горячительных напитков располагался с другой стороны линии фронта. Если Вискерс глотал по чуть-чуть и часто, – лорд хлебал размеренно, но стаканами. Вот и сейчас (если судить по его лицу) сразу было видно, что очередной стакан коньяка он употребил непосредственно перед входом в кабинет. Но самое интересное в этой ситуации заключалось в том, что император не знал, как следует с ним поступить.

Лорд Хлебазл был отцом погибшей пять лет назад императрицы и приходился наследнику престола родным дедом. Более того – он занимал пост Министра Имперской Безопасности и являлся оплотом Шмора Тринадцатого в вопросах сохранности престола.

Шмор тяжело вздохнул и обратился к Хлебазлу:

– Ну, ваша светлость, вы тоже всю ночь занимались государственными делами?

– Да, ваше величество, – ответил лорд, тяжело ворочая языком. – Мои контрразведчики поймали разгульдяйского шпиона.

– Не может быть! – с сомнением в голосе произнес император. – Ведь еще два года назад Разгульдяй стал имперской провинцией.

– Я не виноват в том, что он два года пробирался к нашей столице, – ответил Хлебазл. – Вот такой тормознутый шпион попался.

– И что он рассказал?

– Я лично допрашивал его всю ночь, – лорд зачем-то показал присутствующим свои мозолистые руки. – Молчит, сволочь!

– Ладно, садитесь, – разрешил император.

Хлебазл, усевшись, стрельнул глазами по лицам и остановил свой взгляд на Вискерсе, который тут же ему подмигнул. Лорд облизнулся. Шмор тем временем начал заседание:

– Итак, господа, я собрал вас здесь затем, чтобы решить очень важный вопрос. На одной из планет Джаппурии был жестоко избит наш посол лорд Крокозябл. Мало того – над ним надругались, вытерев об него ноги, что является оскорблением всего дворянства империи. В связи с этим я решил объявить Джаппурии войну.

– Правильно, отец! – вскочил сидевший справа Шмореныш. – Целиком и полностью одобряю!

Шмор, сунув зачесавшуюся опять руку за спину, обдал своего отпрыска холодным взглядом и строгим голосом заметил:

– Я не нуждаюсь ни в чьем одобрении!

– Ой, прости, я немного забылся, – сконфузился Шмореныш и сел на свое место.

Шмор оглядел заседателей и увидел, что лорд Хлебазл снова заснул, повесив свой нос на грудь. Решив не обращать на тестя внимания, император продолжил:

– Но зато я нуждаюсь в советах. Слушаю ваши мнения о порядке ведения боевых действий, господа. Адмирал Надолб, начинайте. В процессе заседания прошу всех сидеть.

Лорд Надолб принялся докладывать:

– У нас полностью подготовлено двенадцать боевых эскадр. Двенадцатую Эскадру предлагаю оставить в секторе Боскории, ибо эта система стала нашей совсем недавно.

Император согласно кивнул головой.

– Одиннадцатую лучше расположить близ Разгульдяя, так как эти контрабандисты до сих пор не успокоились.

Шмор опять кивнул.

– Десятую предлагаю отправить на границу наших владений в район созвездия Шмороглота. Республика Тарахтун продолжает вооружаться. Она пока не является нашим владением. Правда, опасности не представляет, так как с их темпами вооружения они смогут противостоять нам не раньше, чем через сто лет, и то – если мы им позволим это сделать. Но на время ведения войны считаю нужным усилить там границу.

Император, подумав немного, подтвердил свое согласие головой.

– Для охраны, собственно, Шмордона останется Девятая эскадра. Остальные восемь – включая Четвертую Гвардейскую – в вашем распоряжении, ваше величество.

– Отлично, – сказал император. – А теперь поговорим о характере ведения боевых действий. Что нам сообщит начальник Генерального штаба Звездного Флота?

Маркиз Шухер – толстый, как пивная бочка – достал кучу каких-то карт и принялся их на столе разворачивать.

– Словами, словами, – потребовал Шмор.

Шухер собрал карты, засунул их в свой портфель и начал бубнить:

– Предлагаю силами Четвертой Гвардейской эскадры нанести удар по Тринадцатой планете. Потом высадить десант, захватить ее и объявить своей территорией. Остальные эскадры будут находиться на охране императорского флагманского корабля. Таким образом мы не допустим повторения прошлой неудачи. После захвата Тринадцатой планеты можно закончить войну, потому что остальные планеты нам не нужны. Зачем Шмордону белые медведи и толпы пляжных шлюх? Операция по моему плану не приведет, практически, ни к каким потерям в нашей живой силе, потому что не будет высадки десанта на обитаемых планетах и тем самым исключится возможность сдачи в плен.

– Достаточно, – перебил Шухера император. – Кто еще хочет высказаться?

– Я! – крикнул Шмореныш.

– Молчать! – коротко приказал Шмор Тринадцатый. – Барон Филер, у вас есть что-нибудь?

– Да, ваше величество, – ответил барон, сияя улыбкой. – Последняя группа приступила к выполнению задачи!

– Доло́жите позже, – сказал император и сделал Филеру знак молчать. – У кого-нибудь еще есть план ведения компании? Нет? Значит, предлагаю утвердить план маркиза Шухера.

Шмореныш, сидя на стуле, дергался как припадочный. Ему так хотелось высказать свое авторитетное мнение, что он сучил ногами, стучал пальцами рук по коленкам и еле сдерживал вой, готовый вырваться из горла. Но последние слова отца просто взорвали мозг молодого военного гения, и он, сбросив с себя всяческие психологические путы, вдруг вскочил и принялся кричать:

– Что вы делаете?! Этот трусливый план никуда не годится! Нужно перекрыть любое сообщение между планетами Джаппурии и…

Шмор Тринадцатый, встав, выдал сыну подзатыльник такой мощности, что тот упал на пол и закатился под секретарский стол, выбив оттуда графа Вискерса, нырнувшего в очередной раз по своим обычным делам. Граф встал на ноги, встряхнулся и посмотрел на императора. Шмор сделал знак рукой и Вискерс, вытащив из-под стола юного полководца, отнес его куда-то за портьеру.

Лица присутствующих заседателей расцвели удовольствием от просмотра увиденного воспитательного процесса (за исключением лорда Хлебазла, продолжавшего во сне мочалить нос о свою же грудь), а Крокозябл-старший даже сделал жест, означающий хлопанье в ладоши.

Император, поправив узел галстука, произнес:

– Итак, планы маркиза Шухера и лорда Надолба принимаются к исполнению. О сроках начала операции сообщу позже. Прошу остаться в кабинете адмиралу Надолбу, бригадиру Филеру, господину Крокозяблу и графу Вискерсу. Остальные свободны.

Когда в кабинете остались лишь названные императором люди, он подошел к спящему Хлебазлу сзади, остановился и с интересом посмотрел лорду в затылок. У присутствующих сразу возникло ощущение, что император просто мечтает применить свой коронный подзатыльник в отношении нового объекта. У Шмора даже дернулась рука, но, видимо, он нашел в себе силы удержаться от столь ребяческого шага.

– Вискерс! – позвал император.

Граф тут же возник рядом.

– Возьмите эту дохлятину и лично отвезите на связной челнок «Быстрый». Он крутится на орбите. Передадите его капитану мой приказ: доставить лорда Хлебазла на флагманский бомбоносец «Империя», который сейчас находится возле Черной звезды вместе с остальными кораблями флота. Пусть там занимается борьбой с шпионами.

Вискерс тут же подхватил Хлебазла под мышки, сдернул его со стула и потащил из кабинета вон. Ноги лорда волочились по полу, но он так и не удосужился проснуться. Как только двери кабинета закрылись, Шмор обратился к Надолбу:

– Адмирал, как только закончится заседание, по своим каналам свяжетесь с капитаном «Быстрого» и передадите дополнение к моему приказу: графа Вискерса с борта не отпускать, а доставить туда же.

– Но ваше величество! – воскликнул Надолб. – Сразу два таких гм… специалиста на флагманском корабле? Я боюсь за боеготовность флота!

– Не бойтесь, – сказал император с улыбкой. – Я потом заберу секретаря к себе. Мой приказ является предупредительной мерой. Если Вискерса не загрузить в корабль заранее, он обязательно проспит плановое отправление, как и его предок. Гены это или хитрость – разбираться будет поздно, а он мне нужен.

– Простите, ваше величество, – вступил в разговор Филер. – Вы сказали, что потом заберете секретаря к себе. Разве вы не отправитесь на флагманском бомбоносце?

Император ответил:

– Нет, конечно. Разве я похож на дурака, дважды наступающего на одни и те же грабли?

Он жестом предложил всем занять места за столом. Когда Надолб, Филер и Крокозябл устроились на стульях, Шмор сел напротив них и сказал:

– Вся эта комедия с Государственным Советом вызвана простой необходимостью, связанной с обеспечением секретности. Языками любят трепать все: ваши военные, лорд Надолб; ваши торговцы, господин Крокозябл; и даже ваши шпионы, барон Филер. Теперь пусть болтают, сколько угодно. А мы поговорим серьезно. Итак, что вы хотели мне сообщить, барон?

– Впервые группа моих шпионов, подготовленных по новой креативной программе, сумела проникнуть в Джаппурию и утвердиться там!

– Правда? – недоверчиво спросил император. – Ну что же, хвалю. И что они сообщают?

– С ними пока нет связи, – сконфузился Филер. – Но лорд Крокозябл обещает ее установить в ближайшее время.

– Откуда вы тогда знаете, что группа утвердилась?

– От господина Крокозябла-старшего, – ответил Филер и покраснел ушами. – И от его сына тоже. Он прислал шифровку.

Император посмотрел на банкира и тот стал рассказывать:

– Мои торговые корабли не имеют права посадки ни на одну из планет Джаппурии, впрочем, и членам экипажей запрещено посещение их городов, курортов и предприятий. Мои корабли перегружают поставляемые товары в трюмы их джанкеров прямо на орбитах планет. Но при погрузке товаров и вообще, при любой купле-продаже, люди имеют обыкновение общаться. А, бывает, менеджерам иной раз удается выпить чашечку кофе в каюте торгового представителя Джаппурии. В этом случае они разговаривают, читают их газеты и даже смотрят новости по шморовизору. Отсюда информация. Группа шпионов барона Филера высадилась на планете Дубаре. Часть ее погибла при странных обстоятельствах. Вроде как они полезли обниматься к белым медведям и те их сожрали. Но это, скорее всего, газетное вранье, ибо ни один здравомыслящий человек не додумается до такого идиотизма!

Услышав эти слова, барон Филер вдруг почему-то резко побледнел, но никто этого не заметил.

– Остальную часть группы схватила полиция, – продолжал Крокозябл. – Но шпионы умудрились подкупить все полицейское Управление Дубаря и скрыться в неизвестном направлении. Я думаю, ваше величество, что действие этой группы – настоящий прорыв в шпионском деле и барону Филеру надо отдать должное.

Филер слегка приподнял над стулом зад и благодарно кивнул банкиру головой.

– А какая польза от этой группы? – осведомился император.

– Ну, о пользе говорить пока рано, – сказал Филер, – но как только они выйдут на связь…

– Мне что, войну из-за этого не начинать? – строго спросил Шмор. – А если они год на связь не выйдут? А если и их медведи съедят? А если их опять поймают?

– Не поймают, ваше величество, – заявил барон. – У них денег много.

– Ладно, – махнул рукой император. – Для того, чтобы не случилось неожиданностей, надо обезопасить себя со всех сторон. Лорд Надолб, что вы знаете о той части пространства, которая находится за системой Джаппурии?

– Там ничего нет, – ответил адмирал. – Точнее – ничего интересного. Мы находимся в самом конце рукава нашей галактики. За нами только Джаппурия. На ней галактика заканчивается и ближайшее звездное скопление расположено так далеко, что даже наши современные крейсера будут туда лететь не один десяток лет.

Шмор взглянул на Крокозябла.

– Адмирал абсолютно прав, – подтвердил тот.

– Один из разгульдяйских контрабандистов, захваченных нашими таможенниками несколько лет назад, рассказывал о другом, – сказал Филер. – Он говорил, что за Джаппурией на довольно приличном расстоянии находится некая черная туманность. Черная она потому, что там скопились куски темной материи, выброшенной нашей галактикой из своего структурного тела. Свет не проходит через темную материю и нам не видно, что творится внутри этой помойки. Но на самом деле там есть несколько звезд с планетами, на которых обитают гуманоиды.

Во время речи барона Крокозябл как-то странно напрягся, и это не ускользнуло от взгляда императора.

– А почему об этом не знаю я? – спросил Шмор.

– Потому, ваше величество, что верить разгульдяйцам – себя не уважать, – ответил барон. – Я никогда не предоставляю непроверенную информацию. А проверить утверждение контрабандиста пока не получается.

– И вы не владеете этой информацией, господин Крокозябл?

– Я тоже слышал об этой туманности, – ответил банкир, – но считал рассказы о ней космическими байками.

– Ну, хорошо. Поставлю вопрос следующим образом: может ли представлять для нас опасность эта темная туманность во время ведения войны?

– Нет, – заявил Филер. – По словам контрабандиста – расстояние до нее очень большое и сообщения с ней не существует.

Император задумался.

В эту секунду Филер вдруг заметил, как шевельнулась портьера в углу кабинета. Барон пригляделся и увидел чье-то торчащее между двумя шторами ухо. Филер приподнялся над стулом, встретился глазами с императором и указал взглядом на портьеру. Шмор посмотрел в ту сторону, сделал успокаивающий жест и тихо встал с места. Из вазы с фруктами, стоявшей на столе, он взял в руку яблоко, тщательно прицелился и резко бросил его в портьеру. Яблоко с чмокающим звуком впечаталось точно в ухо и за портьерой раздался визгливый крик. Шмор в два прыжка оказался перед шторами, сунул руку в складку и спустя секунду вытащил на свет своего собственного сына. Тот прижимал руку к уху и кривился от боли.

Император, оглядев наследника с головы до ног, отвел штору в сторону и вышвырнул гениального стратега из кабинета. Где-то в глубине помещения послышались звуки кубарем падающего тела; видимо, там была лестница. Шмор Тринадцатый вдогонку крикнул:

– В следующий раз запущу чугунной гирей вслед!

Император с довольным лицом вернулся к столу и Крокозябл сказал ему умильным голосом:

– На вас похож, ваше величество. Вспомните, как отец гонял вас по этой лестнице за то же самое.

– Да уж, – согласился Шмор и бодрым голосом продолжил, – завтра с одной из верфей господина Крокозябла сходит корабль нового типа и новой серии. Эта серия называется – шморолет. Тип – истребитель. Корабль данного класса меньше крейсера, но больше челнока. Скорость – не угонится никто. Первый шморолет назван «Клинок». Вот на нем я и отправлюсь. Со мной будут: барон Филер, господин Крокозябл и Вискерс (позже). Лорд Надолб займет место на бомбоносце «Империя» и станет командовать флотом от моего имени до соединения шморолета с остальными кораблями. Ни у одной сволочи не должно возникнуть подозрения, что я нахожусь в другом корабле. Экипаж бомбоносца пусть считает, что я расположился в бронированной каюте и командую оттуда. Мой позывной – «Стилет». Приказы будете получать от меня в зашифрованном виде по радиосвязи.

Лорд Надолб и барон Филер напряглись, пытаясь ничего не пропустить из речи императора, а Крокозябл рассматривал свои короткие пальцы с обгрызенными ногтями. Вдруг у Филера возникло ощущение, что портьера опять шевельнулась. Он всмотрелся внимательно, и на секунду ему показалось, что в складках материи блеснул чей-то любопытный глаз, но портьера застыла, и барон подумал, что его обмануло зрение.

– Итак, – тем временем говорил император, – кто мне может сказать правду о якобы золотой Тринадцатой планете?

– Правды никто не знает, – ответил Крокозябл. – Грузовые джанкеры караванами доставляют что-то на Слякоть. Они плавно входят в атмосферу и разгружаются там, где все время идет дождь. Полицейские джабли днем и ночью висят над этим районом. Место постоянно затянуто тучами и мои корабли, пролетая над ним, ничего не видят на поверхности планеты. Но эхолоты показывают, что большая площадь Слякоти покрыта металлом (луч отражается). Средства массовой информации круглосуточно кричат о богатстве, свалившемся на головы джаппурцев, но те почему-то не стали лучше жить. Разработки на Тринадцатой планете ведут наши соотечественники – шпионы, пойманные властями Джаппурии и приговоренные к каторжным работам. Но связаться с ними не удается, так как руководит там Джек Баламут, кстати – хоть и недалекий, но весьма способный молодой человек.

Крокозябл замолчал и опять уставился на свои пальцы.

– А каковы условия, при которых мы будем удовлетворены? – вдруг спросил он. – Ну, я хотел спросить: какую выгоду мы хотим получить от этой войны? В смысле, что считать победой?

– Победой будем считать то, что получим, – ответил Шмор. – Поскольку мы до сих пор о противнике знаем крайне мало, станем действовать по обстоятельствам. Четвертая Гвардейская эскадра должна блокировать Тринадцатую планету. Остальные силы лорд Надолб распределит между четырьмя обитаемыми. Прервем все сообщения, предложим сдаться и посмотрим, что они нам ответят. Десантные операции не производить без моего разрешения. Кстати, сколько людей находится на Тринадцатой планете?

– Неизвестно, – ответил Филер.

– Сегодня вы, Надолб, летите к Черной звезде и выводите флот к границе Джаппурии. Мы отправимся сразу к точке встречи с Четвертой Гвардейской эскадрой. Там устроим смотр боевым силам и сразу начнем действовать. Совещание закончено.

Шмор встал и все поднялись со стульев. Вдруг со стороны одной из стен раздался кашель. Заседатели повернули головы и на одном из диванов увидели сидящего пропистора Инквизита, который понял, что его заметили и потому произнес: