Текст книги "Шмордонские тайны"

ПРОЛОГ

Звезды не сияли, потому что их не было видно. Казалось, будто звезд вообще не существует. А свет откуда? Отовсюду…

Серые облака клубились вокруг трех стреловидных звездолетов, застывших в пространстве на одной линии, и вокруг не было больше ничего, кроме маленького джабля джаппурской постройки, зависшего рядом с последним кораблем.

Свет был тусклым и неживым. Он пробивался сквозь узенькие проходы среди темной материи и освещал звездолеты небольшими резаными сегментами, отчего казалось, будто три застывших корабля покрашены в черно-белую пограничную полоску.

Во всех трех звездолетах хозяйничали маленькие люди. По одному на каждый.

В третьем корабле распоряжался Пец. Он был не выше ста сорока сантиметров от пола, и хотя тело его скрывал скафандр, по стремительной и правильной походке маленького человека можно было заключить, что его низкий рост не связан ни с какой болезнью, а является просто физиологической данностью. Шлем, болтавшийся на спине Пеца, подтверждал это предположение полностью, так как голова, торчавшая из скафандра, была самой обычной человеческой головой, соразмерной с телом.

Пец, быстро идя по одному из коридоров корабля, бубнил себе под нос:

– Так, не забыть проверить вакцину…

Он зашел в капитанскую рубку, пощелкал какими-то тумблерами на приборной доске, и, нажав у себя на шее клавишу ларингофона, произнес:

– Я Пец. Нахожусь в рубке. Указания?!

– Проверил вакцину? – прозвучал где-то сзади (в шлеме) вопрос.

– Нет еще, – ответил Пец. – На выходе проверю.

– Ну и дурак, – констатировал шлем. – Пока будешь проверять, корабль стартанет, и отправишься ты в Шмордон! Там как раз шутов при дворе не хватает…

– Не надо ля-ля! – воскликнул Пец. – Я все успею!

– Ну-ну! – отозвался шлем. – Через десять минут старт. Включай таймер!

– Включил, – доложил Пец, щелкая нужным тумблером на панели управления звездолетом. – Все, двигатели запущены. Через девять минут тронется…

– Давай быстрей! – подстегнул его шлем. – Твои товарищи уже погрузились в боты и отправились к джаблю.

– Понял, направляюсь, – ответил Пец и, выскочив из рубки, побежал по коридору.

Он на ходу надел шлем на голову, защелкнул его крепления, и, забежав в медицинский блок, проверил вакцину.

Она лежала на стальном столике, упакованная в два разных блока.

На первом была наклейка со следующей надписью по-шмордонски:

«Для пробуждения команды необходимо использовать вакцину внутривенно. Количество доз – 300 штук».

В большой коробке, стоявшей на столе, находилось именно триста одноразовых шприцов, наполненных необходимой жидкостью.

Малая коробка имела надпись совсем другого характера.

«Для военных. Если вы промазали мимо вены – воспользуйтесь резервными шприцами».

Малая коробка хранила половину шприцов от количества первой, из чего следовал простой логический вывод: шмордонские военные врачи не могут промазать все триста раз.

Пец, решив, что все в порядке, побежал к шлюзовой камере. Но по пути (на всякий случай) заглянул в один из кубриков, где расположились шмордонские солдаты.

Они лежали в своих многоярусных койках и тихо сопели во сне. К каждой кроватной секции был прикреплен пластиковый баллон с жидкостью, от которого расходились прозрачные резиновые трубки, питавшие глюкозой шмордонских воинов, прибывших покорять неизвестный мир.

Убедившись в том, что солдаты чувствуют себя нормально, Пец понесся дальше по коридору, и все-таки завернул в элитные апартаменты, где на двуспальной кровати покоился банкир Крокозябл.

Сообразив, что у банкира все в порядке и личная банка с глюкозой функционирует правильно, Пец продолжил путь в сторону шлюзового ангара. Запрыгнув в спасательный бот, он нажал нужную кнопку, и вынесся на нем в космос. Направив спасательное средство в сторону джабля, Пец доложил:

– Все. Я уже рядом.

– Молодец, – ответили ему. – Вы, пуцлики, как орлы. Пнешь сильнее – полетите подальше!

– Кто бы говорил! – возмутился Пец. – Вы, люди, вообще работать не умеете! Вам бы только пьянствовать и валяться на диване перед телевизором.

– Ладно-ладно, – донеслось в ответ. – Давай шустрее. Одного тебя ждем.

Бот Пеца подлетел к джаблю, и приемное устройство затянуло его в шлюзовый отсек.

В это время первый из шмордонских кораблей начал движение. Два других звездолета медленно тронулись за ним, вытянувшись в четкую кильватерную линию. Скорость истребителей постепенно возрастала и через несколько минут они скрылись за одним из облаков темной материи. Джабль развернулся и полетел в противоположную сторону.

ШМОРДОН. ШМОРА

Император Шмор Тринадцатый строго смотрел на дона Кренделя.

– Что-то я не могу понять, – сказал он. – Каким боком нам выходит договор с Джаппурией на поставку джаблей для Звездного Флота? Они прислали нам целых три корабля, в которых работают только туалеты. Ну, понятное дело, двигатели работают тоже, но с большими оговорками. Два из трех джаблей, отправленных в автоматическом режиме, заглохли на полпути, и пришлось направлять к ним наши челноки для ремонта! Более того – джабли ржавые!

– Ваше величество, – ответил на это дон Крендель. – Вы задаете вопросы не по рангу. Убить кого– либо, взорвать или на худой конец переломать руки и ноги – это ко мне. Ну, разведать самые страшные тайны, а еще лучше диверсию организовать – тоже мой профиль, ведь недаром вы назначили меня начальником имперской разведки. Но по поводу каких-то договоров – увольте, не мое это дело.

– Хорошо, – согласился Шмор. – Посольство Джаппурии прибыло?

– Да, – кивнул головой Крендель. – В том же составе, что и в прошлый раз, только должности изменились. Да еще с ними какой-то Кебаб без документов…

– Ну, это в порядке вещей. Не обращайте внимания. У них всегда так: или документы забудут или голову пропьют. Я надеюсь, вы не арестовали Кебаба?

– Нет, но из джабля не выпустили. А все остальные джаппурцы доставлены в то же здание, что и в прошлый раз.

– Пошлите за Кебабом мой личный шморовоз. Пусть водитель отвезет его к своим товарищам. Только передайте водителю, чтоб за руль джаппурца не пускал.

– Будет сделано, – сказал дон Крендель.

– Есть известия из Кукареллы?

– Там что-то происходит, но полных данных пока нет. В Тарахтуне случилась Великая Буржуйская Революция. Президент Бендекс поднял рабочих, и те вышвырнули оранжевых коммуналистов с планеты вон. В этих событиях участвовал наш контр-адмирал Гундо́с, находившийся в коммунальном плену. Бендекс вышел на связь с Дырой и попросил у Звездного Флота помощи. Контр-адмирал Бамбукер, командующий эскадрой, расположенной там, связался с лордом Надолбом и тот дал добро на проведение операции. Наши корабли разогнали лоханки кукарелльцев, и Тарахтун оказался под прикрытием Шмордона. Туда отправился Министр Иностранных Дел маркиз Зану́дерс. Он изучит ситуацию и в зависимости от нее составит договор. В любом случае Тарахтун станет частью Шмордонской империи, ваше величество. По моему приказу в Шмору доставлен граф Гундос. Он сейчас пишет отчет, из которого станет ясно, что собой представляет эта коммунальная Кукарелла.

– О Филере что-нибудь слышно? – спросил Шмор.

– Как вам сказать, – дон Крендель хитро улыбнулся. – Наши корабли захватили несколько кукарелльских судов. Пленные ассенизаторы туманно рассказывают о появлении в Совете Коммуналистов Кукареллы (это у них высший орган власти) какого-то нового человека. Его должность называется «Главный Военспец». И еще они говорят об очередном перевороте у шавелл. Вроде как одна группа революционеров не поделила власть с другой. Эти два факта довольно удачно складываются в один и пахнут – сами знаете кем.

– А вы не пробовали заслать туда шпионов?

– Именно этим я сейчас и занимаюсь, ваше величество.

– Передайте через своих шпионов шавеллам, что за выдачу живого Филера я дам миллион золотых бабосов. А за мертвого… ничего не дам! Он мне живым нужен.

Крендель молча кивнул головой.

– Да, вот еще что! – вспомнил император. – Про Джаппурию не забывайте. Лорд Крокозябл докладывает, что с нашими шпионами происходят обычные вещи! То сдаются, то проваливаются. Даже последняя партия, поехавшая в Джаппурию как обычные отдыхающие, полностью переловлена на пляжах планеты Сочи. Направляйте их в следующий раз на планету Дубарь. Пусть хоть на лыжах выучатся ездить, если шпионить не умеют…

– Работаем, – коротко сказал дон.

– О Крокозябле-старшем есть известия?

– Пока нет.

– Бес его дернул отправиться на разведку со столь малыми силами!

– В этом моей вины нет, – сказал Крендель.

– Да знаю, знаю… Говорите, в области Черной туманности есть жизнь?

– Полностью информацией не владею, потому что подслушать разговор Филера с Крокозяблом мне удалось лишь вполуха. Но отправиться в этот сектор, конечно, стоило. По мнению барона – Джаппурия управляется оттуда. То ли посредством выращивания с малых лет будущих министров, то ли как-то еще.

– Пошлите по пути банкира экспедицию. Только маленькую, незаметную…

– Может, использовать для этой цели три джаппурских джабля, поставленных недавно?

– Ни в коем случае! – воскликнул Шмор. – Это не корабли, а лоханки! Они развалятся на старте. Отправьте туда пару обычных челноков.

– Будет сделано, – сказал дон Крендель. – Разрешите идти?

– Да. И скажите графу Вискерсу: пусть вызовет джаппурского посла. Я дам ему аудиенцию через два часа.

– Слушаюсь, – сказал Крендель, направляясь к двери.

Шмор бросил ему вдогонку:

– И прекратите слушать вполуха! Если у вас их два, надо пользоваться обоими. Никакого профессионализма!

Крендель, вздрогнув, не обернулся, а лишь ускорил свои шаги.

– Ну вот, – сказал Батон, ставя свой чемодан на пол. – Опять мы в гадюшнике!

– В этот раз условия лучше, – заметил Хапс, оглядывая гостиную.

Меблировка была хороша. Стол, диваны и кресла сияли новизной и дороговизной. На стене висел шморовизор с гигантской плазменной панелью.

– Император о нас позаботился, – сказал Джем. – Наши межгосударственные отношения чудесны!

– Еще бы! – согласился Хапс.

– Апартаменты наверняка напичканы подслушивающими устройствами, – сообщил Отжим.

– Вот и займись этим вопросом, – предложил ему Джем.

– В мои обязанности такая работа не входит, – пояснил Отжим. – Я – атташе!

– Да-а? – удивленно протянул Джем, поворачиваясь к нему лицом.

– Попрошу без рук! – крикнул Отжим, отскакивая к стене.

– Нужен ты мне больно, – ответил на это Джем. – Так, располагаемся в комнатах и после этого собираемся в гостиной. Посмотрим шмордонские новости. Я думаю, что скоро нам позвонят… А если не позвонят, пойдем в ресторан. Надо отпраздновать прибытие.

– Как быть с Кебабом? – поинтересовался Батон.

– Никак, – ответил Джем. – Императору наверняка уже доложили о нашем прибытии. Скорее всего, он распорядится доставить Кебаба сюда, как и в прошлый раз.

– И колонну танков пошлет на красный свет, – предположил Хапс.

Все, кроме Отжима, дружно рассмеялись.

– В этот раз вряд ли Кебаб наступит на старые грабли, – сказал Джем. – По крайней мере – я на это надеюсь…

Джаппурцы разошлись устраиваться.

Комната посла была той же, но мебель стала дороже. Правда – состояла она из большой двуспальной кровати, кресла и шкафов, которые были по своему шмордонскому обыкновению совершенно пустыми. Джем подошел к окну и взглянул на площадь.

Все было на месте: надувной ангар, внутри которого строился памятник Шмору Двенадцатому, стальная бомба Шмора Великого и гвардейцы, охраняющие ее. И опять в бомбе кто-то сидел, потому что из зарешеченного окошка торчала самая натуральная борода.

К окошку подошел прежний пузатый дворник, в котором Джем узнал маркиза Шухера, и сунул туда металлическую фляжку. Сосуд исчез внутри бомбы и борода зашевелилась. Спустя минуту фляжка выдвинулась из окна, и Шухер спрятал ее в кармане своей фуфайки.

Эмблема шмороглота на бомбе блестела не золотом, а серебром. Гвардейцы караула, поглядывая на герб, презрительно плевались в брусчатку площади, из чего следовал вывод: герб покрасили серебрянкой, и потому лизать его стало не интересно…

В комнате появился Батон.

– Все так же, как и было, – сообщил он. – Везде пустые шкафы.

Джем подошел к одной из стен, открыл первый попавшийся шкаф и нажал рукой правый верхний угол задней стенки. Панель тут же уехала в сторону и глазам джаппурцев представилась узкая лестница, ведущая вниз. Но самое интересное – она не была пустой. На верхней ступеньке в метре от Джема стоял невзрачный человек в сером плаще и, моргая, удивленно таращился на джаппурского посла.

– Ты кто? – совершенно не удивившись, спросил его Джем по-шмордонски.

– Агент Хмырь, – ответил тот и зачем-то отдал честь.

Он хотел еще что-то сказать, но не успел, так как Джем врезал ему кулаком в глаз. Агент Хмырь, мелькнув в воздухе форменными сапогами, улетел по лестнице вниз, а Джем нажал на уголок отъехавшей панели, и она мягко встала на место, явив взору привычную заднюю стенку шкафа.

– Совсем обнаглели, – заметил Батон.

– Не то слово! – поддержал его Джем, потирая кулак.

– Может, надо проверить и остальные шкафы?

– Я думаю – не стоит. Если в каждом из них мы обнаружим по шпиону, у нас кулаки отвалятся. Ну их всех к черту! Давай лучше пойдем вниз и послушаем, что они говорят в новостях.

Батон с Джемом вышли из комнаты и спустились по лестнице в гостиную.

Включив шморовизор, они удобно расположились на диванах и принялись слушать новости. Информационная программа называлась: «Свисток Шмордона». Солидный диктор рассказывал:

– Лорд Пе́ндрол побывал с проверкой в Седьмой танковой дивизии и дал ее командованию ряд ценных указаний, отчего боеготовность войск сразу повысилась…

На экране возник лопоухий юнец в мундире, который что-то гневно кричал офицерам, застывшим перед ним в строевой стойке.

– Да это же Шмореныш! – удивленно воскликнул Батон.

– Действительно, – согласился с ним Джем. – Выходит, император дал своему брату титул и тем самым слегка отодвинул его от престола.

– Все равно, пока Шмор не женится и не заведет детей, это чучело остается наследником, – заметил Батон.

На экране тем временем офицеры разбежались в разные стороны, и камера показала колонну танков, выходящую из ворот военного парка.

– Седьмая танковая дивизия начала учения, – сообщил диктор. – Внимание! Будьте осторожны на дорогах!

– Интересно, как там Кебаб? – встревоженно поинтересовался Джем.

– Ты думаешь, его уже выпустили из джабля и решили привезти в посольство? – спросил Батон.

– Да бог его знает, – ответил Джем.

И в этот момент зазвонил вдруг проводной шморофонный аппарат, стоявший в гостиной на специальной тумбочке.

Джем, переглянувшись с Батоном, пошел к трубке, говоря на ходу:

– Ну вот наконец о нас и вспомнили! Пойду, послушаю, что скажут.

Трубка не кричала «алло», «да», или что-нибудь в этом роде. Трубка по-чиновьичьи многозначительно молчала. Джем взял ее и вслушался в мир шморофонной связи, который был богат по-своему.

Сначала он уловил мотив какой-то тоскливой песни, бередящей его существо, потом кто-то непонятно рявкнул: «Какого ты кренделя в душу!», и вслед за этим раздался знакомый голос графа Вискерса, спросивший:

– Алло, Джем, это вы?

От этого простого вопроса сердце Джема вдруг успокоилось, и он ответил:

– А кого вы ждали?

– Только вас, – ответил Вискерс.

– Ну, значит, дождались.

– Чудесненько, – сказал Вискерс. – Вам необходимо быть в Железном Дворце через час, поскольку аудиенцию назначил император. Но, учитывая ваше близкое ко двору

расположение, попрошу явиться за полчаса до официальной церемонии.

– Зачем? – поинтересовался Джем.

– Затем, что мне из имения прислали обалденный коньяк двадцатилетней выдержки. Я его, конечно, уже попробовал, но отнюдь не желаю, чтобы вы перед аудиенцией были трезвы.

– Спасибо! – воскликнул Джем, рассмеявшись. – Немедленно становлюсь на лыжи!

– Не понял, – ответил Вискерс.

– Ну, в смысле, выдвигаюсь со скоростью лыжника!

– Ах, да, – ответил Вискерс. – Всю жизнь мечтал побывать на вашей лыжной планете Дубаре. Но все никак не удавалось.

– Ничего, – добродушно ответил Джем. – Когда-нибудь побываете. Выпишу вам визу без очереди…

– Машину выслать за вами?

– Не стоит. Здесь идти всего триста метров.

– Жду вас, – сказал Вискерс и трубка смолкла.

– Я пойду с вами! – раздался вдруг голос с верхних ступенек лестницы.

Джем поднял голову и увидел торопливо спускающегося Отжима.

– Аудиенция назначена мне, поскольку я посол, – сообщил ему Джем. – Ни о каких «отжимах» речь в телефонограмме не шла!

– Ничего страшного, – ответил Отжим. – У меня есть личное послание Премьер-министра Морса к императору. Вот как раз сегодня я ему это письмо и передам.

Джем, пожав плечами, сказал, обращаясь к Батону:

– Какая-то закулисная дипломатия. Императору передают письма, а посол не знает, о чем в них идет речь. Зачем тогда этот самый посол нужен?

– Сейчас мы все исправим, – пообещал Батон, вставая с дивана.

Он быстрыми шагами направился к Отжиму.

– Не понял, – успел сказать последний, резко бледнея.

Батон, схватив Отжима за локоть, в одну секунду заломал ему руку за спину.

– Ай! – крикнул атташе.

– Где письмо? – поинтересовался Батон, усиливая давление.

– Не скажу! – ответил Отжим. – Ой!

– Сейчас сами найдем, – произнес Джем, принявшись обыскивать атташе, застывшего в позе пикирующей ласточки.

– Я буду жаловаться! – взвизгнул Отжим.

– Кому? – поинтересовался Джем, продолжая бегло работать руками. – Мне, раз я посол? Жалуйся. Ну, можно еще императору Шмордона настучать. Он хоть посмеется всласть… Ура! Нашел!

Джем держал в руках белый бумажный конверт.

Батон отпустил руку Отжима и выдал тому пинок под зад, отчего несчастный атташе на приличной скорости устремился к ближайшему дивану, которым тут же и воспользовался, растянувшись на нем в вольной позе.

– Заклеен, сволочь, – сообщил Джем, разрывая конверт сбоку.

– Что вы наделали! – донеслось с дивана. – Как я теперь стану его вручать?

– Во вскрытом состоянии, – обнадежил его Джем, доставая листок, исписанный мелким почерком. – От целости конверта смысл написанного не изменится.

Он развернул письмо и принялся читать его вслух.

– Ваше величество! – официальным голосом начал Джем. – Я надеюсь, Вы не забыли своего обещания, данного мне в устной форме во время бала. Речь идет о помощи, которую Вы решили оказать Джаппурии в подготовке профессионалов для разведки и контрразведки. Податель сего письма – первый представитель организованных нами спецслужб. Его имя Отжим. Он надежный и грамотный чиновник. Поскольку Джем, официально направленный к Вам в роли посла, отличается психической непредсказуемостью и скверным нравом, прошу Вас держать связь со мной через Отжима, а Джем пусть выступает в роли офисной мебели. С уважением, Морс.

– Фью-ю-ю! – удивленно присвистнул Батон.

– Поняли, кто здесь начальник?! – гневно выкрикнул Отжим, вскакивая с дивана.

– А это ты видел? – Джем показал ему кулак.

Отжим молча уселся на прежнее место.

Джем быстро изорвал письмо Морса в клочья и подбросил в воздух. В гостиной пошел бумажный снег.

– Ай! – крикнул Отжим.

Он слез с дивана, упал на колени и принялся собирать обрывки бумаги, ползая по полу.

– Ты идешь со мной или будешь и дальше работать уборщиком? – поинтересовался Джем, направляясь к выходу из гостиной. – Смотри, не опоздай на аудиенцию.

Отжим со стоном вскочил на ноги и, отряхнув руками колени, побежал догонять посла.

Коньяк действительно был хорошим. Джем с Вискерсом выпивали как раз по третьей рюмке, когда дверь приемной вдруг распахнулась, и через комнату вихрем пронесся Шмореныш.

– Алкоголики! – негодующе крикнул он на бегу и хлопнул дверью императорского кабинета.

Вискерс, не обратив на это явление никакого внимания, налил по четвертой. Сидевший в углу кабинета Отжим заметил:

– Никакого порядка у вас в Шмордоне нет. В прошлый раз чуть императора не пропили. А что пропьете сейчас?

– Ты не пьешь? – спросил у него Джем. – Тогда закрой свою пасть и не мешай нам.

– Я никогда не пью на работе! – важно сообщил Отжим.

– Ну, граф, ваше здоровье! – поднял рюмку Джем.

– Спасибо, – поблагодарил Вискерс, чокаясь с послом…

Шмореныш, влетев в кабинет императора как пуля, рухнул в кресло и заявил:

– Отец! Тьфу… то есть брат! Мне не нравится этот титул! Пендрол! Фу! Я не желаю его носить!

– Почему? – удивился Шмор. – Так называется наше родовое имение. Из него вышли все Шморы, включая Великого.

– Ну и что? – негодующе спросил Шмореныш. – От этого названия веет каким-то нехорошим запахом. А если б наше имение называлось Дри́стоном, то что? Я бы носил титул лорда Дри́стона?!

– Нет, что ты, – Шмор еле сдержал улыбку. – Но Пендрол с древне-шморского диалекта переводится как «Рыцарская крепость». По-моему, ничего обидного в этом выражении нет.

– Тогда почему все вокруг смеются у меня за спиной?

– Мне кажется, что смеются они не над титулом, а над твоими поступками.

– Да-а? – протянул Шмореныш и ненадолго задумался.

– Сынок… брат мой, – сказал Шмор. – Не торопись жить. У тебя впереди еще много времени. Прежде, чем что-нибудь сделать – подумай. И все начнет получаться.

Шмореныш, очнувшись от раздумий, взглянул на Шмора и вдруг глаза его наполнились слезами.

– Послушай, – громко прошептал он. – Может, есть способ вернуть все назад? Может, существует вариант, где я опять стану сыном, а ты будешь заботливым отцом?..

Он вдруг испуганно замер и тут же, встряхнувшись, продолжил горячечно шептать:

– Я обещаю тебе… Я клянусь… Я во всем буду слушаться тебя! Ведь ты мой отец… Как я раньше этого не понимал?.. Ну?! Скажи, ведь это возможно?!

Шмор, печально улыбнувшись, уселся в кресло и сказал:

– Я сам бы этого хотел. Но мы не властны над памятью… Ты помнишь, что я настоял на проведении всех генетических исследований? Мы с тобой присутствовали на каждой медицинской процедуре, связанной с этим. И ты убедился, что приходишься мне братом, а я занимаю престол на совершенно законных основаниях. И куда теперь девать это знание?

По щеке Шмореныша потекла слеза.

– Правда – жуткая штука, – продолжил Шмор, отведя глаза от воспаленного лица своего брата. – Иной раз ее лучше не знать. Но если узнал – все! Она как гвоздь будет торчать в мозгу, и никуда от нее не денешься!

– Но хоть как-то можно это исправить? – через всхлип спросил бывший наследник.

– Ты не представляешь, как мне хочется того же! – вскричал Шмор, вскакивая с кресла.

Он начал ходить по кабинету широкими шагами.

– Я всегда знал эту бесову правду! Но ты был для меня сыном! Самым дорогим человеком на свете, поскольку никого больше не осталось… И я хотел дать тебе все, что не имел сам: любовь, заботу, счастливое детство… И что получилось?! Ты стал гонять меня как зверя! Ты объявил меня узурпатором! Ты наплевал на мою любовь!..

Шмореныш, резко встав, крикнул:

– Отец, я недостоин жизни! Привяжи меня к гусенице танка и дай ему команду: «Вперед!» Я не опозорю тебя! Я умру как воин!

– Ага! – сказал Шмор, в секунду лишившись прежнего пафосного настроя.

Он быстро подошел к Шморенышу, и сходу влепил ему мощную оплеуху, отчего тот опять уселся в кресло.

– Ну как? – тут же поинтересовался Шмор. – Мозг включился?

– Да, – ответил наследник, удивленно хлопая ресницами. – Ох, и мерзавец же этот Филер!

– Слава богу! – воскликнул Шмор. – Прозрел…

Шмореныш, встряхнувшись, вытер пальцами слезы и сказал:

– Да. Мы с тобой теперь будем жить в разных вселенных. Я – в мире безотцовщины, а ты в галактике мести. И что потом? Что дальше?

Шмор, отойдя к окну, промолчал.

– Хорошо, – произнес Шмореныш каким-то повзрослевшим голосом. – Пусть я буду лордом Пендролом. Но у меня остался всего один близкий человек – мой дедушка.

– А меня ты уже близким не считаешь? – спросил Шмор, не оборачиваясь.

– Считаю, – ответил Шмореныш, но как-то невнятно. – Прошу тебя, верни его!

– Да ничего с ним не будет! – с досадой в голосе ответил Шмор. – Вон, лорд Надолб посидел комендантом общежития в Дыре – великим стратегом стал. Щелкает вражеские флоты – как орехи! И Хлебазл тоже! Пусть посидит, может, хоть спать на заседаниях разучится. Кстати, я даже на его должность никого нового не назначил…

– А как же тогда Министерство Имперской Безопасности функционирует, если начальника нет? – удивился Шмореныш.

– Как обычно, – ответил ему Шмор. – Любое министерство – заведенная машина. Есть начальник, нет его – оно все равно продолжает работать.

– Понятно. Я готов занять место моего деда.

– Ну уж нет! – живо отозвался Шмор. – Только этого мне не хватало!

– Тогда я пошел.

– Подожди. Сейчас сюда войдет посол Джаппурии…

– Этот мерзавец Джем, который, не успев появиться, уже пьет в приемной с Вискерсом?!

– Дурак! Он тебя от плена спас!

– Во-первых: он враг Шмордона! А во-вторых: один раз взял в плен – второй раз спас! Один-один, и потому я ему ничего не должен.

– Ну и что? Вчера враг – сегодня друг. А завтра…

– Я не желаю с ним общаться!

– Сейчас я тебе выдам!

– Вот так всегда! Это называется воспитанием? Не надо!

– Надо, лорд Пендрол! Ой, как надо!..

Но здесь дверь открылась, и раздался голос графа Вискерса:

– Посол Джаппурии Джек Баламут и атташе Отжим Чтоплохолежим!

Оба брата в эту секунду стояли друг перед другом, застыв в напряжении. Они повернули головы к Вискерсу, и хором спросили:

– Кто-кто?!

– Атташе, – повторил граф.

В кабинет вошли Джем и Отжим. Первый радушно улыбался, а второй надулся от важности.

Шмореныш скривился лицом и уселся в кресло, а Шмор без церемоний поздоровался с Джемом за руку.

– Рад приветствовать вас! – воскликнул император.

– У меня те же чувства, – ответил Джем.

– Да? – не поверил Шмор. – А что «это» делает здесь?

Он ткнул в сторону Отжима пальцем, как будто указывал на неодушевленный предмет.

– К сожалению, он сам увязался за мной, – пояснил Джем. – Его назначили военным атташе при посольстве Джаппурии. Должность эта новая и статус ее пока не определен, потому я сам не знаю, что с ним делать.

– Постойте, но атташе имеет отношение к военному ведомству. Насколько я знаю, в Джаппурии такого министерства нет…

– Уже есть, – сказал Джем. – И называется оно: «Министерство обороны».

– Хи-хи! – раздался визгливый смешок.

Шмор и Джем повернули на звук головы и увидели, что смеется Шмореныш.

– Ой, не могу! – воскликнул лорд Пендрол. – В королевстве жуликов и каторжников появилась армия! Чем она будет заниматься? Грабить жуликов и охранять каторжников?

Шмор посмотрел в слегка хмельные глаза Джема и заметил:

– Устами младенца глаголет истина.

– Я не младенец! – вскочил на ноги Шмореныш. – Но все равно – я прав!

– Ваше высочество… – Попытался сказать что-либо Джем.

– Я уже не высочество! – с отвращением заявил Шмореныш. – Я уже лорд Пендрол.

– С чем вас и поздравляю! – с улыбкой произнес Джем.

– Спасибо! – со злостью в голосе ответил Шмореныш, вскакивая. – Прощайте!

Он, гордо печатая шаг, вышел из кабинета.

Шмор, внимательно посмотрев на Отжима, заметил:

– Как-то непривычно видеть его без очков. Стеклянные они или гематомные – все равно. Какой-то он голый без них…

– Исправим, – пообещал Джем, зачем-то потерев кулаки.

– По радиосвязи был получен сигнал, что у вас имеется ко мне личное послание от Премьер-министра Морса, – обратился император к атташе.

Отжим уже надул грудь, чтобы настучать, но Джем, перебив его, пояснил:

– Этот растяпа, – он показал на атташе пальцем, – пролил на послание чесночный соус и оно испортилось. Ни одной буквы различить нельзя!

Отжим от такой наглости запыхтел, как чайник.

– Но я знаю, о чем там говорилось, – продолжил Джем. – Морс, ссылаясь на обещание, которое вы дали ему во время бала, просит обучить Отжима ловле шпионов, благо у вас в Шмордоне есть для этого специалисты.

Император понимающе кивнул и вопросительно взглянул на Вискерса, молча стоявшего в дверях.

– Ваше величество, – тут же подключился к беседе граф. – Лучшим специалистом в этом вопросе является лорд Хлебазл.

– Да, – согласился Шмор. – Вот только…

– Только сейчас он занят как раз по своей специальности.

– Да? – удивился император.

– Так точно. На базе Звездного Флота, которая называется Дырой, он организовывает развертывание агентурной сети для поимки кукарелльских шпионов.

– Вот-вот, – улыбнулся Шмор. – Вискерс, отправьте господина Отжима на дежурный челнок «Быстрый», который крутится на орбите Шморы, и дайте команду его капитану доставить сего Отжима в Дыру. После этого пошлите распоряжение контр-адмиралу Бамбукеру, командующему там эскадрой, передать нашего дорогого гостя в распоряжение лорда Хлебазла. Да! И пусть поселит их вместе.

– Когда, ваше величество? – поинтересовался Вискерс.

– Немедленно! – приказал Шмор. – Человеческая жизнь коротка. Поэтому нечего время терять. Контрразведка – сложная наука. Чем раньше начать ее изучение, тем больше можно узнать.

Граф Вискерс немедленно приступил к действиям. Крепко схватив атташе за локоть, он развернул того лицом к двери и мягко, но настойчиво поволок к выходу из кабинета. Очнувшись на пороге приемной, Отжим громко спросил:

– Постойте, но как же мои личные вещи?

Граф дернул его сильней, оба они скрылись в приемной, и уже оттуда долетел ответ Вискерса.

– Контрразведчику личные вещи не нужны, – пояснил он. – Контрразведчику нужны лишь горячее сердце, пытливый ум и кровавые руки!

Дверь императорского кабинета захлопнулась, оставив Джема наедине со Шмором.

– Спасибо, – поблагодарил Джем.

– Даже не вспоминайте об этом пустяке, – махнул рукой Шмор. – Присаживайтесь в любое удобное место.

Сам император уселся за стол, и Джем расположился напротив него.

– Итак, – начал император, – сначала о приятном, потом о делах… Завтра приглашаю вас вместе со всем штатом посольства на торжественное открытие памятника моему отцу Шмору Двенадцатому, которое состоится в десять часов утра. На трибуне почетных гостей приготовлены места и для вас. Сначала состоится открытие, потом парад.

– Благодарю за оказанную нам честь, – кивнул головой Джем.

– Это жест доброй воли, – продолжил император. – Но на трибунах вам находиться незачем.

– Как так? Ведь вы только что сами нас пригласили… – Оторопел Джем.

– Пригласил, конечно, – ничуть не смутился император. – Вы что, испытываете желание быть растерзанным толпой военных? Я вижу – не хотите. Как можно допустить на праздничную трибуну тех, кто явился причиной смерти Шмора Двенадцатого?! Ведь именно вы, Джем, руководили операцией по его пленению! Потому предлагаю штату джаппурского посольства посмотреть церемонию открытия монумента через окна здания, в котором вы живете, благо они выходят как раз на площадь.

– Мы бы и так смогли посмотреть на эту церемонию, – заявил Джем. – Даже без вашего приглашения.

– Не смогли бы, – ответил Шмор. – Окна посольства были б заколочены деревянными щитами. И это в лучшем случае. А в худшем – в вашу спальню на втором этаже залетел бы вдруг шальной снаряд, выпущенный из гаубицы, тренирующейся на каком-нибудь полигоне. Я, естественно, император, но над спонтанными вспышками народного гнева не властен. Бывает – даже вздохнуть не успеешь, а уже приходится вызывать медиков. Но, как правило, становится уже поздно.