Текст книги "Фёдор По"

– Конечно. Вновь обретя тело, свободный и живой, он побрёл в старый дремучий лес, прочь от людей, потому что знал, что он иной, и что природа ему ближе. Упырь зашёл в самые дебри, за тридевять земель, туда, куда не ступала нога человека. Там он встретил многих зверей и подружился с ними, они принимали его как брата, делились едой и кровом. Иванушка был очень благодарен, и тоже помогал им во всём, в чём мог. Вскоре он понял, что люди намного глупее, жадность и алчность пеленой покрыли их глаза. Желание владеть и забирать заменило желание творить и делиться. Прихоть и удовольствия стали говорить им, что делать. Они забыли о том, что есть что-то ещё, помимо них самых. Они забыли, что всё в мире сливается в единое целое. Когда Ваня уже достаточно освоился и начал помогать строить новый мир, вернее восстанавливать старый, частичка которого сохранилась только в этом лесу, к нему спустилась Богиня леса, и он узнал в ней свою невесту. « Мы вместе будем возрождать забытое царство»,– сказала она ему, ведя в сторону известных людям краёв. И там где они касались ступнями земли, распускались цветы.

Федя обвёл задумчивых мальчишек любопытным взглядом и добавил:

– И жили они долго и счастливо.

– Я же говорил, что это хороший упырь,– выронил Стёпа.

– Да, хороший,– ответил ведьмак,– вот только в жизни хороших упырей не бывает. Если они вообще ещё остались.

– Остались,– вырвалось из уст какого-то мальчугана,– я точно знаю.

– Почему ты так думаешь?– удивился Фёдор.

– Просто знаю, чувство у меня такое, как оно, ентуиция что ли?

– Ентуиция,– убедил начинающий сказочник, весело улыбнувшись.

Сорванцы знали Фёдора. Как можно не знать сына знатного ведьмака? Но в этот день они его полюбили. До вечера он рассказывал им разные истории: и грустные и весёлые. Многое накипело у него внутри, просилось наружу. И сейчас выходило на поверхность в такой причудливой форме. Слова вылетали сами, цепляясь друг за друга, с лёгкостью складываясь в полноценные сюжеты. Позже разожгли костёр, наловили и пожарили рыбу. Мальчишки жадно поглощали пищу, тщательно сортируя мясо и косточки. Мимо пробегала Дуся и не смогла удержаться перед таким соблазном, учуяв запах жареной рыбы. Она подбежала к хозяину и жадно посмотрела ему в рот, жующий мясо, надеясь на то, что и ей что-нибудь перепадёт. Тот взял её на руки и почесал за ухом.

– Дуська, ты откуда здесь? Ну да ладно. На чём я остановился? Ах да, морда у него была здоровенная, зубастая, в эту громадную пасть могло поместиться два человека целиком! Но опытный воин не растерялся и достал из ножен свой, закалённый в боях меч, приготовившись к схватке…

Слюна текла по моське бедной кошки. На рубахе рядом с Федей лежала ещё одна целая рыба, как жаль, что она не заметила её раньше! Как же хотелось полакомиться столь редким деликатесом, лапы так и тянулись к одинокой рыбине, но ведьмак очень старался, не выпуская её из рук, думая что та убежит, но желая, чтобы она тоже послушала его увлекательную историю.

– Зарубив надоедливое чудище, Миттиан вспорол ему брюхо и вытащил ещё живого друга прямо из желудка…

– Когда же ты закончишь?– хотела выпалить страдающая кошка, но не решилась, и лишь завыла протяжное мяу. Хозяин посмотрел в её умоляющие глазки и продолжил.

– Но испод земли, разбрасывая её ошметки в стороны, вырвалось второе чудо-юдо, явно желая отомстить…

Дуся напряжённо заёрзала в руках, но вот, одно усилие, ловкость кошачьего тела, и она оказалась на свободе, схватив долгожданный деликатес и удирая восвояси. Хозяин смотрел ей вслед. Что ж, обидно, досадно, но ладно.

Вскоре мальчишки накинули рубахи на обгоревшие плечи, попрощались и пошли обратно в город. Ведьмак остался у реки, задумчиво смотря в её глубины и улыбаясь краешком губ. До заката оставалось ещё около трёх часов, домой идти не хотелось, к тому же стало прохладней и теперь намного приятнее находиться на солнце. Свадьба. Время неумолимо бежало вперёд, стремительно сокращая срок, отведённый на свободную жизнь. В городе всё кипело: уже приглашены все гости, готовятся конкурсы, свадебные подарки, обсуждаются блюда, медовый месяц, и всё без Фёдора. Он не хотел принимать в этом участие и с радостью отказался бы принимать его в самой свадьбе, но судьба неумолима. Может и к лучшему, кто знает?

Тело опустилось в воду и продолжило ритуал, который проводило ещё утром. В подсознании снова зазвучала небезызвестная мелодия, мышцы расслабились. Вода не принимала лежащее на спине тело, и оно медленно двигалось по течению. Сознание отделилось от тела.

Утро, одинокий рыбак всматривается вдаль. Труп! Плывёт прямо к берегу. Давненько утопленников не было. Видать, что в личной жизни… а может и убили парня, всё может быть. Мужичок побежал к обнажённому мертвецу, готовясь вытащить его из воды.

– Хм, свеженький, кожа белая, но не размокшая,– приговаривал он, уже помещая тело на землю. Любопытный взгляд стал рассматривать лицо(из-за кустов за ними наблюдала кошка),– Знакомый, парень-то, на Ариона похож…

Глаза трупа открылись и вопросительно уставились на мужика, тот, перепугавшись, отскочил назад на добрые три метра и начал хватать воздух ртом.

– Ты кто?– спросил утопленник, вставая на ноги и осматривая окрестности непонимающим взглядом.

– Я, этот, Тимофей я,– отвечал рыбак,– рыбу ловлю здесь,– продолжил бедняга уже более спокойно, убедившись, что труп и не труп вовсе,– А ты кто?

– Я Фёдор, сын Ариона из города Веда.

– Да ну! А что людей пугаешь, трупом притворяешься? Ну, я тебя!– возмутился мужик и погрозил кулачком, всё ещё боясь подойти.

– Будет тебе. Я вечером купался, заснул…

– И до утра, и не утоп?

– Не утоп, как видишь, замёрз только, вон, смотри,– для убедительности он постучал зубами,– хорошо дни жаркие…

– Во даёт! Замёрз, говорит! Тебя чудо спасло, не иначе! Впрочем, чему я удивляюсь, отец у тебя магией владеет, вот и тебя, наверное, обучил.

– Ты знаешь моего отца?

– А кто его не знает, он по миру легендой ходит, так?

– Ну, да. Обучал он меня, обучал, вот я и заколдовал воду, чтобы не утопнуть,– ответил Федя, хотя сам до сих пор не понимал, что именно с ним случилось. Он помнил, что дух вышел из тела, а что было дальше,– нет.

– Хорошо обучал.

– Ты скажи, куда я попал.

– Не бойся, не далеко уплыл, семь часов отсюда пешком, ну, может, десять,– челюсть Фёдора отвисла, он присел на корточки и присвистнул, характерно помотав головой,– ну ты не бойся,– продолжал мужик,– я всё равно в город собирался, по делам. На кобыле, так быстрее,– часа три, четыре, довезу я тебя, помогу.

– Спасибо.

– Тебе б обсохнуть да одеться, не будешь же голым бегать.

– Да, не помешало бы одеться,– ведьмак окинул себя взглядом,– во что?

– Наколдуй чего-нибудь.

– Хм, я не волшебник, я только учусь…

– Понятно, силушку колдовскую не хочешь на пустяки тратить? Есть у меня одёжка какая-то, одену тебя, так и быть. Дом у меня тут неподалёку, час отсюда. Пойдём, приючу тебя на время.

Федя согласно кивнул и поднялся на ноги. Уже поднималось солнце, но не было слышно никаких петухов, даже как-то непривычно, но не радовать это не могло. Узкая тропинка вела за горизонт, лес остался за рекой, а вокруг росла высокая трава.

– Как деревня-то называется, – Желобки?– спросил юноша.

– Они самые, не бывал здесь?

– Не приходилось.

– А отец твой был несколько раз. Напасти на коров находили, так мы за ним и посылали. Колдуна в деревне у нас нет, вот и приходилось. Как тебе, не поддувает?

– Поддувает,– поняв шутку, выбросил Федя,– Жуть!

– Ну, потерпи немного, скоро будем. Вот только дочка у меня твоего возраста, ты аккуратней, нагишом то!

– Хорошо, постараюсь.

Вскоре они пришли в небольшую деревушку со странным названием. Здесь не было церкви. Дома, покосившиеся от времени, угнетали серым цветом и пёстрыми заплатами, роль которых доводилась прибитым доскам, как не странно, покрашенным. Всего домов было около десяти, у каждого свой небольшой огород, несколько ветвистых яблонь и скотный двор. Люди здесь, тоже, видимо, любили поспать, так как на улице никого не было. Лишь одинокий пёс встречал людей, боязливо облаивая незнакомца.

– Тссс,– сказал рыбак псу, приближаясь, и погладил его по морде. Тот успокоился и снова стал пытливо смотреть вдаль, проверяя, не принесёт ли ещё кого-нибудь что-нибудь на его территорию с далёкого горизонта.

Они подошли к одному из домов, такому же серому и косому, как и все остальные, но только без заплат. Местами прорастал мох, маленькие окошки прижимались друг к другу, солидных размеров яблоня подпирала одну из стен.

– Прошу в мой дом, – промурлыкал мужичок, открывая дверь,– гостем будешь. Захудал он, конечно, да и я старый стал, силушки нет, чтоб ремонтом заниматься, сыновей нет, лишь дочь, да что она, сам понимаешь.

Внутри всё, наоборот, было пёстрым и цветастым, куча всякого барахла и непонятных декораций, казалось, что рыбак тащил сюда всё, что видел. Потолок низкий, пол скрипучий, стены, выкрашенные в очень яркие цвета.

– Подожди здесь,– молвил хозяин дома и пошёл по коридору, наводя столько шума, благодаря скрипучему полу, что проснулся бы даже мёртвый. Он дошёл до конца и полез на старую, сбитую на скорую руку, лестницу, затем скрылся под потолком. Сверху раздался шум, очевидно, вызванный поисками подходящей одежды.

За одной из стен тоже послышался скрип и стал плавно, как будто бы кто-то пытался красться, переносится вперёд. Фёдор взглядом следил за ходом его движения. Из дверного проёма выглянула голова: короткие чёрные волосы с зачёсанной набок чёлкой и очень редкими, почти незаметными усиками, почему-то только под носом.

– Ахтунг!– закричало бедное создание женским испуганным голосом, со скоростью ветра перебралось на второй этаж, очевидно, на чердак, развевая по воздуху короткую ночнушку, и продолжило,– Папа, ты видел, у нас в коридоре голый парень, папа, дай мне вон ту лопату, нет другую, вот эту, поувесистей!

– Нюра,– донёсся сверху второй голос,– успокойся.

– Да как тут успокоиться, когда в доме такое?

– Ариона помнишь?

– Ну?

– Сын его.

– Этот… а почему голый?

– Беда у парня, потерялся. Подожди здесь, я ему одежду кой-какую дам.

Через пару минут на пол рядом с лестницей свалились высокие сандалии из коричневой кожи, римского типа, короткие шорты и дырявая рубаха с оторванными рукавами. Вслед за вещами появился мужик, аккуратно спускаясь по лестнице. Он поднял недавно сброшенную одежду и подошёл к гостю.

– На, оденься.

– В это?

– Извини, ничего другого нет. Я в одном хожу, а больше мужиков в доме,– он характерно развёл руками и отрицательно покачал головой,– нема!

Делать было нечего. Через мгновение Федя был одет.

– Нюра,– Обратился к дочери рыбак,– всё, можешь слезать. Ну, что, колдун?

– Я не колдун,– ответил ведьмак.

– Как хочешь. Пойду, травки заварю, ты, кстати, есть хочешь?

– Было бы не плохо.

Тимофей пошёл на кухню – небольшое помещение, имеющее дополнительную печь, стол со стульями, все атрибуты для приготовления пищи и люк, ведущий в погреб. Под потолком на верёвочках висели пучки высушенной травы, самой разной и редкой. В том числе и собачий клюв, этой травы не было нигде в округе, только в далёких землях, куда обычно ходят многие травники. Мужик аккуратно вытащил стебелёк мяты, оборвал листья, раскрошил в руках и засунул в чайник, второй вытащил из печи и залил кипятком мятное крошево.

– Ты травку, коллекционируешь, аль в других каких целях используешь?– осведомился ведьмак, разглядывая потолок.

– Да, учён немного, бабуля научила зелья варить.

– Хороший навык. А приворотные зелья варишь?

– Это классика, зачем тебе?

– У меня свадьба послезавтра, а я не хочу. Пусть за кем другим побегает.

– Неужели тебе самому не под силу? Ты же сын ведьмака! Ты меня проверяешь просто, знаю я ваши штучки. А коль сварю, так в чёрный список занесёшь сразу.

– Какой чёрный список, ты о чём?

– Сам знаешь. Ладно, вот тебе хлеб, нож и варенье, сейчас чая мятного налью, перекусишь, и в дорогу.

Фёдор был расстроен, Тимофей думал, что он закалённый, выученный ведьмак, повидавший много нечисти, накопивший мудрость великую… но Федя был обычным городским парнем, которому никак не давалась магия, а если что и получалось, то абсолютно случайно.

Варенье оказалось яблочным, густым и очень вкусным, как не странно. Даже в нём проглядывались какие-то ягодки и порубленные стебельки. Он не стал спрашивать, что это, наоборот, с невозмутимым видом съел около семи кусков хлеба, намазанных тем самым вареньем. Нюра с опаской зашла на кухню и присоединилась к трапезе, изредка поглядывая на гостя.

– А зачем вы так рано уезжаете?– начала она, обратившись к отцу,– ты же только завтра в город собирался, так завтра бы и поехали.

– Знаю я тебя, Нюра. Что, парень приглянулся?

– А что скрывать, правда, Федь?– ответила дочь, заглядывая юноше в глаза, затем плавно перевела взгляд на шею,– может, останешься? Поворкуем…

– Нюра, ты что себе позволяешь?– рассердился отец,– это сын Ариона,– он наклонился к дочери и прошептал на ухо,– он сам решает, что с ним делать.

Конечно, ведьмак услышал эту фразу, и она не могла не удивить. Хм, Арион сам решает, что с ним делать. Он отец, но причём всё остальное?  Интуиция забилась где-то внутри, остерегая и предупреждая.

– Спасибо, за гостеприимство, но мне хотелось бы уехать пораньше. Послезавтра будет свадьба, я жених, уверен, меня уже ищут. Неплохо было бы выехать прямо сейчас, ты как, Тимофей, не против?

– Пойду кобылу запрягу,

– А ты останешься,– уверенно сказала Нюра.

– Нет, он пойдёт со мной,– мужик взял Фёдора за локоть и повёл на улицу.

Они вышли, запрягли лошадь, сели в телегу…

– Пап, а борщ свернулся,– раздалось из домика.

– О чём это она?– Удивился юноша.

– Да это она шутит так, говорит не скис, а свернулся, на кровь похож, тоже красный, вот она и выдумывает, она вообще выдумщица у меня. Доча, к бабе Фёкле сходи, она сегодня только суп варила.

– Хорошо.

Лошадь медленным шагом потащила телегу. Сложилось впечатление, что за спиной  добрая сотня любопытных глаз, Федя повернулся, но ничего не увидел. Странная дочка у него, да и шутки… хм, борщ свернулся, больная у девочки фантазия.

Минуло два часа, ландшафт продолжал меняться, солнце уже стояло над головой и неумолимо жарило всё, что попадалось его взгляду. Несмотря на это Тимофей ехал всё в том же тулупе, и ни одна капля пота не выступила на его задумчивом лице.

– Тебе не жарко,– спросил ведьмак.

– Отчего?

– Ну, так солнце жаркое да воздух душный, а ты в тулупе.

– Я привык, я всегда в нём хожу. На нём заклинание есть, не видишь?

– Нет.

– Странно, ну, в общем, он температуру тела регулирует.

– Эдакая полезная штука…

Время шло, они болтали. Оказалось, что рыбак весь увешан заклинаниями, и нужными, и бесполезными. Например, заклинание на отведение порчи и сглаза, на отпугивание слепней, на отведение наблюдения и т.д.  Дорога шла вперёд, виляя боками, огибая одинокие полянки и берёзовые рощи. Вскоре показался знакомый луг. Дальше дорога уже была известна, но пешком,– не менее трёх часов. В голове крутились мысли, интересно, что скажут дома?

На крыльце стояла вся семья, бурно общаясь и обсуждая оставшиеся тонкости мероприятия.

– Федя, как-то ты странно одет,– начала мать,– иди, примерь свадебный наряд.

Странно, его отсутствия никто не заметил.

– Пойдём, обречённо вздохнул сын.

Чёрные лакированные сапоги из плотной кожи, с коричневым узором и медными клёпками, такие же чёрные кожаные штаны, отличавшиеся неимоверной тонкостью и нежностью. Расписанная рубаха сверкала золотом и серебром. Фёдор подошёл к зеркалу,– очень, даже, не дурно. Интересно, как Кира будет выглядеть в свадебном платье? Фёдор представил многообещающую картину и засмеялся безудержным, но коротким смехом.

– Вот это жених, – мать никак не могла нарадоваться красавцем-сыном,– Федь, прям отдавать тебя даже как-то жалко.

– О! Хоть одна правильная мысль!– вырвалось у юноши.

– Ты что имеешь в виду?– обижено и сердито произнесла Иленея.

– Не отдавай меня, я тебя очень прошу, я слишком молод, я не могу умереть так рано!

– Не стоит слёз, ты мужик или где? Стерпится, слюбится! Нечего по пьяной лавочке детей строгать!

– Да я даже не помню…

– Зато весь город об этом знает. Фёдор, я тебя очень прошу, не надо позорить нашу фамилию! Точка! И тире! Расслабься и получай удовольствие.

Фёдя мучительно простонал. Ну, кто мог предвидеть такой конец, печальный и неоправданный? А виной всему пиво! И как боги могли допустить такую нелепую ошибку! Они же видят, что рушится жизнь юного ведьмака!   Да… ведьмака-неудачника.

День прошёл скучно. Полюбовавшись, как сидит костюмчик, мама показала сыночка всем, кому это было интересно, а потом сама занялась тем, что было интересно. Впрочем, как и все остальные. Федя лежал на своей кровати, слушая мурлыкание Дуси. Что-то не так в этом всём. Очень много неувязок. Во-первых, сама свадьба,– абсурд! Во-вторых, Кира, внезапно познавшая магию, причём, неплохого уровня. Орехи те, три слова: осторожно, город, опасность. Рыбак этот странный,  дочка его. Хм, борщ свернулся. А может она упырь? Да нет, все упыри уже записаны в книгу исчезнувших видов. У девочки просто больная фантазия. Но что же не даёт покоя? Почему всё тело пронизывает дрожь? Может, потому что дует из окна? Нет, это другая дрожь. Озноб? Может, заболел, после речки то? Нет, это совсем другая дрожь. Это тонкое чувство опасности. Сама интуиция говорит о том, что близится какая-то угроза. Гроза! (ударил ливень, за ним последовала вспышка света и характерный гром)  Фёдор поспешил закрыть ставни, неуклюже соскочив с кровати. Кошка очень обиделась, так как случайно была скинута на пол. Вот и угроза,– незапланированный выброс осадков и обиженная Дуся, которая просто обязана нашкодить в ответ хозяину, посмевшему так грубо прервать её сон. Она даже сгруппироваться не успела, даже глаза открыть, и так не гуманно плюхнулась на пол. Больно было, между прочим. Конечно, объектом её диверсии, скорее всего, снова станут тапки. Хотя, можно придумать и что-нибудь поинтереснее…

Капли дождя били по крыше и стенам. Как не хотелось спать! Впервые в жизни! Да… бывают в жизни огорченья. И это был такой же срыв! На момент Федор чётко решил для себя убежать в леса. Куда угодно! Прочь от этих странных людей, от жизни подкаблучника и няньки! Он даже начал было собирать вещи. Но как-то быстро срыв сошёл на нет, и он решил, что, по крайней мере, необходимо переждать дождь. Да и сложно решиться  на такой отчаянный шаг. В леса… И как там жить? Но он же сын ведьмака, потомок знатного рода, Великий и Ужасный, в конце концов! Да нет, наверное, всё это пустое. Какой из него к чёрту ведьмак? Городской оболтус, не приспособленный к самостоятельной жизни, тем более в лесу, в отшельничестве. К тому же его будут искать. И близкие, и неблизкие. Да и кто-нибудь  покруче, если папаша Киры всё же соизволит написать заявление. Ну и где она, справедливость?

Фёдор заснул. Но только под утро. Мысли так жестоко терзали его голову, скаля свои пасти, что даже сны боялись их и не решались приближаться. Но вскоре нашёлся самый бесстрашный сон, хитрый и умный, охмурил все мысли и многообещающе завладел подсознанием.

Луна. Казалось, она улыбается, и, стесняясь, прикрывается вуалью из чёрных облаков. Звёзды, разбросанные по небу, смотрят вниз, поддерживая и ожидая. Деревья, окружившие поляну, шелестят листьями в такт, складывая звуки в марш. Земля равнодушно ожидает поединка и гадает, кого из тех двоих ей придётся принять сегодня?  Два война готовы к битве. Эта битва за честь, а значит и за жизнь. В этом мире жестокие нравы: потерять честь – преступление, и карается смертью. Вокруг поляны тоже стояли войны, мечи били по щитам, голоса просили крови.

Ведьмак приготовил щит и занёс меч над головой, выдвинув вперёд левую ногу. Тоже сделал и соперник: закалённый воин в два раза превышавший его вес. На обоих надеты кольчуги, шлемы и нагрудники. Кисти рук и ноги без защиты. Все чувства обострились. За шумом толпы было слышно даже то, как все звери тихо подбираются к поляне, чтобы не пропустить этот поединок, даже каждый вздох доносился до ушей. Глаза реагировали только на движение, на малейшее изменение взгляда противника, на каждое движение его ног. Фёдор читал каждую мысль, намерение и желание, но то же самое делал и Савир, уже готовясь нанести первый удар.

Щит, меч, щит, прыжок, выпад, щит, прыжок. Воины снова оказались на расстоянии и шаг в шаг ходили кругом, выбирая слабые места. Но таких не было, поскольку каждый знал мысли другого. Бой обещал быть долгим и жарким. Савир снова начал первым. Комбинация была весьма интересной. Закрывшись щитом, выкинул ногу в щит ведьмака, нанеся колоссальный по силе удар, после чего бросил руку со своим щитом вперёд, намереваясь, как минимум, сбить шлем, и одновременно с этим нанёс удар в образовавшуюся щель в защите противника, пытаясь разрубить его от шеи до поясницы.  Но тот извернулся, как кошка, и нанёс ответную серию ударов. Воины снова отскочили и заходили по кругу. Шлем Савира красовался лёгким надрезом на левой стороне, нервы заиграли в его сердце. Фёдор это чувствовал, соперник был сильнее и руки уже болели от принятых ударов, на мече появились зазубрены, а на щите трещина. Долго он так не выдержит. Остаётся только один вариант: кровь ударила в виски и заполнила глаза, сливая всю местность в кровавый коридор, в конце которого была только одна цель,– враг. Мышцы разбухли и огрубели, кожа стала похожей на камень, по телу побежала сила. Но и противник воспользовался сменой восприятия, и снова никаких преимуществ,  у обоих есть одно общее чувство, чувство крови и желание убить.

Звери сцепились, накаляя металл, все движения сливались с воздухом, и они исчезли из поля зрения обычного человека, превратившись в  бушующую дымку, окружённую искрами и каплями пота. Щиты сломались, мечи – тоже, они дрались на обрубках, земля поднялась вверх, окружая воинов завесой пыли и ошмётков травы. Неожиданно оба остановились на расстоянии двух метров и начали внимательно во что-то вслушиваться.

Петухи? Откуда здесь петухи? Фёдор открыл глаза и привычно уставился в потолок своей комнаты, но тут же закрыл их под натиском яркого света. Тело было вялым и лишённым сил, на правой руке сочилась кровью царапина,– наверное, Дуся поцарапала ночью, хотя она привычно лежит в ногах… Чёрт с ним. Ведьмак попробовал встать, но ощутил боль в каждой мышце своего тела. Он хорошо помнил сон и поединок, но как это могло отразиться на реальности? С другой стороны, мозг продолжает работу, мышцы сокращаются, выделяются все соответствующие гормоны… Да, пожалуй, это объяснимо, но раньше такого не было…

Хм, сначала инцидент на речке, теперь этот случай. Конечно, отец рассказывал о подобных вещах, что всё естественно, что мы вообще не видим снов, просто наш дух путешествует по мирам, а все физические процессы во время сна объясняются его крепкой связью с телом. Но как-то слабо в это верилось до этого момента. Он снова попробовал встать,– тщетно. Ещё одна попытка, всю волю в силу,– да, он сумел сесть на краю кровати. Необычно, даже после самых жестоких тренировок мышцы не пронизывала такая боль. Свадьба, мысли о свадьбе совсем потерялись и сошли на нет. А ведь сегодня последний день свободы! Может всё-таки уйти в леса? Нет, если Кира и вправду беременна, нельзя бросать её с ребёнком. А если нет?

Федя ещё раз проклял пиво и кое-как встал на ноги, идти ему удавалось с трудом, но желудок просил насыщения. Он доковылял до кухни.

– Фёдор, что с тобой?– спросили хором родители, одновременно поставив кружки с настоем на стол,– Ты как-то странно ходишь.

– Это всё сон, поединок…

– Ты участвовал в битве?– перебил отец,– интересно, расскажи поподробнее.

– Да это во сне,– промямлил Фёдор.

– Я понимаю, помнишь, что я говорил тебе о снах? Ты можешь получать знания и навыки, перемещаясь по мирам.

– Возможно. В общем, я сам не понял, с кем дрался, помню только, что битва была за честь, и кто-то один должен был умереть.

– Поздравляю, ты выиграл поединок, если ты жив.

– Да нет, битва не закончилась, меня петухи разбудили.

– Странно… ну да ладно, хочешь кашки?

– Гороховой?

– Нет, на этот раз перловочки.

Юноша сел за стол, мать подала завтрак, начался ещё один поединок,– с перловой кашей. Родители ещё раз напомнили о свадьбе, сказали, что всё уже готово, церемония состоится завтра по полудню, что он, наконец, вырос и скоро станет настоящим мужчиной, что на него ложится большая ответственность, что это переломный момент в его жизни, и он станет совсем другим человеком…

Да, да, да, другим человеком. А может оно и к лучшему?

– Скоро придёт Изафон и расскажет тебе о всех тонкостях…

– Изафон?– поперхнулся сын,– Снова этот колобок бородатый!?

– Не смей так говорить об уважаемом человеке,– бросила мать,– он порядочный и благородный мужчина. Я, между прочим, тоже была у него в церкви, очень хорошие вещи там говорят. Действительно, удивительная религия. У нас уже почти весь город ходит в церковь.

– Пап, и ты?– тихо сквозь зубы спросил Федор.

– Ну, я зашёл с твоей мамой,– начал отговариваться Арион,– она настояла…

– А чего ты перед ним оправдываешься,– вставила Иленея, уперев руки в боки.

– Это предательство нашей культуры!– выпалил Федя ревущим басом, не сдержавшись и в кое-то веки показав свой настоящий характер,– кто он такой?! откуда появился этот поп? Вы хоть что-нибудь о нём знаете?! Где же твоя вера, отец, которой ты учил меня с детства!? Он всех рабами называет! Да за его словами веры не слышится! Он сам не верит в то, что говорит! А вы как послушные собаки виляете хвостами! Что с вами случилось!?

Иленея дала ему пощечину и разрезала щёку перстнем. Арион потупил глаза и в глубине души соглашался с сыном. Ах, если бы он знал, в каком безвыходном положении оказался весь город, и даже он, великий Арион,– не исключение.

Глаза юноши заплыли яростью. Он вышел из-за стола, но непослушные ноги запутались и он упал на пол, затем встал, не подавая вида, и пошёл прочь.

Фёдр ковылял по дороге, зрачки сузились, кровь стекала по лицу и шее, пачкая воротник белой рубахи и сливаясь в узор кровавой сетки. Он забыл про боль в мышцах, но хорошо ощущал боль в сердце. Предательство, как же оно меняет человека… Люди сторонились его, опасаясь, а ноги, путаясь, вели вдаль. Что случилось с ними? Так легко отказаться от своей веры, предать свою душу! Он наткнулся на ржавый меч, поднял и повесил за пояс. В ярости и гневе он всё ближе приближался к знакомому лесу, дошёл до поляны и упал на колени, ломая мысли и ревя диким зверем. Глаза заметили сухое дерево. Он поднялся, вытащил меч  и принялся наносить удары,– всего через пару минут оно было порублено на дрова. Он успокоился, собрал ошмётки древесины, бросил в кучу и зажег костёр, с первой же мыслью. Так значит вот, что нужно было, чтобы овладеть магией,– ярость! Юноша посмотрел на руку и представил пламя, через миг в ней заиграл огонь, он бросил пламя в дерево, то в свою очередь разлетелось на горящие куски, разбрасывая пламя вокруг. Начался пожар, огонь молниеносно охватил всё близлежащее пространство, горели сухие ветки, мох, кора, температура достигала предела, зажигая и стволы деревьев.

Смех, злорадный смех громом разнёсся по воздуху, в глазах читалось безумие, кожа огрубела и потемнела, волосы окрасились седым цветом, одежда превратилась в чёрный кожаный доспех эльфийского манера. Вот как рождаются тёмные эльфы! Глаза затекли чёрной завесой а сердце просило крови!

Белка, та самая рыжая белка, для которой некогда молодой ведьмак построил домик, в компании с Дусей  наблюдала за происходящим. Они переглянулись и кивнули друг другу. Пошёл ливень, Фёдор почувствовал слабость и потерял сознание.

Два война снова сцепились друг с другом, мечи сломались уже у основания, они быстро разошлись, взяли новое оружие у толпы, окинули друг друга взглядом и стали осторожно сближаться. Поднялся сильный ветер и ударила гроза. Земля начала превращаться в жидкую и скользкую грязь. Бой усложняется… Ведьмак сделал шаг вперёд и замер, его меч загорел белым пламенем, он ощутил силу, которой никогда не ощущал до этого. Савир снова не оставил преимуществ. Его меч загорел чёрной бездной, а ноги начали отрываться от земли, поднимая его в воздух. Он чувствовал превосходство, и ликующий смех звучал под его шлемом. Фёдр тоже поднялся в воздух и схватка началась снова. Удар за ударом, как бушующие вихри они проносились по поляне. Но, вот оно, юного ведьмака просто выбросило вниз. Пропахивая землю, он скользил по грязи. Доспех оплавлен, ран нет, но тяжело дышится, он жадно глотал ртом воздух, но не мог  восстановить дыхание. Савир приблизился к нему и снял шлем. Седые волосы расползлись по плечам. Фёдр узнал себя в своём сопернике. Второе я? Эльф Савир протянул руку и юноша почувствовал, как силы уходят из него. Надо что-то делать, смерть так близка, но так нежеланна. Что-то дёрнулось у него в груди и наполнило новой силой, в стороне он увидел белочку и Дусю. Они наблюдали за поединком.

Рывок, удар, прыжок, меч, щит (в этот момент Федя почувствовал, что сейчас что-то рванёт) с меча соскользнул комок энергии, взорвавшись прямо перед носом эльфа. Фигуру унесло за горизонт.

– Федосик, – послышался голоc Иленеи,– Скоро всё начнётся, а ты ещё спишь.

– Что начнётся, – сквозь сон пробормотал сын.

– Как что, церемония!

Фёдор вскочил на ноги и окинул комнату ошарашенным взглядом.

– Как церемония!? Завтра, всё должно быть завтра!

– Федя, что с тобой, ты что, уже дням счёта не ведешь?

– Веду, но я не помню, что было вчера.

– Неудивительно, ты вчера опять пиво пил.

– Пиво?– он провёл рукой по щеке, раны не было,– но я не помню.

– Такое часто бывает. Но зачем ты вчера так напился? Кто тебя надоумил?– мать приняла грозный вид и упёрла руки в боки.

– Не помню…

– Ладно, пойдём, костюмчик оденешь, поесть и на свадьбе успеешь.

Фёдора охватила паника. Сегодня, уже сегодня! Это не справедливо! Но, так оно или нет, скоро он станет мужем. Ха-ха (зловеще смеётся автор).

Юноша не успел опомниться, как уже стоял у алтаря. А вон и Кира, смех забрался куда-то в горло и сдавленно вылезал наружу. Это не невеста, это здоровенная бочка с пивом! Накрасилась она ещё ярче, чем обычно, превратив своё лицо в детскую раскраску, волосы пучком самурая с еврейскими висками и пудельской чёлкой, губы выкрашены яркой красной помадой на пол лица, голубые синяки под глазами, само лицо напудрено до мёртвого оттенка, румяна напоминали раздавленные помидоры. Платье, белоснежное платье просто очаровательно смотрелось бы на ком-нибудь ещё, но только не на ней. Под этой юбочкой могло бы поместиться человек двадцать лёжа. Друг на друге. В пять рядов. Ну, может, пятнадцать, не важно. Выглядело это очень даже забавно. И вот эта забава претендует на молодого ведьмака! Зато силушка богатырская! Если бы ещё и не красилась… Они поравнялись и поп начал читать какую-то проповедь. Фёдор не слушал, и даже не смотрел в его сторону. В его голове уже крутился план, Великий план с большой буквы, Всем Планам План,– он хотел убежать, но вот только как, он пока не знал. На выходе стояло порядка десяти плечистых дядек, окна высоко… хм, а вон там за алтарём какая-то коморка, там и выход вроде есть…