Текст книги "Кыргызские волшебные сказки"

Виктор Вагапович Кадыров
Кыргызские волшебные сказки

© Издательство «Раритет», 2003

* * *

Чолпон

Давным-давно на кыргызской земле, вознесенной к небесям могучими хребтами белоголового Ала-Тоо, окруженной Знойными степями и пустынями, властвовал Темир-хан. Суров и жесток он был – всех соседних ханов сумел подчинить своей воле.

Далеко простирались его пастбища, паслись на них бесчисленные табуны и отары. Казна полна была золота и драгоценных каменьев. Ханская ставка – огромная белая юрта – была украшена дорогими коврами из далеких стран. На полу лежали узорные ширдаки, покрытые шкурами барсов, тигров и медведей. А когда хан останавливался на стоянку, вокруг его ставки вырастало такое количество юрт, что она была похожа на огромный город.

С одного взгляда можно было узнать Темир-хана среди многотысячной толпы советников, стражей и слуг не только по его одежде из парчи и мехов, по расшитым золотом и драгоценными камнями халату-чепкену и калпаку, не только по блеску дорогих перстней с молочными жемчужинами и кроваво-красными рубинами, но и по блеску черных глаз, сверкавших ярче всех его каменьев. А когда Темир-хан гневался, они метали такие молнии, что, казалось, в одно мгновение могли испепелить виновного.

Было у хана много детей от многочисленных жен, да вот горе – Аллах посылал ему одних дочерей. Годы шли, хан старел, но наследника все не было. И, наконец, когда любимая молодая жена Темир-хана во время родов покинула подлунный мир, печаль хана сменилась радостью: умирая, Айчурек подарила ему сына. Нурдин, похожий на мать, одним своим видом смягчал жестокое сердце отца. Темир-хан был добр с сыном и ничего не жалел для него. Никогда не ограничивал свободу Нурдина, не принуждал участвовать в дерзких разорительных набегах, которые постоянно вел, чтобы держать в страхе и повиновении соседние племена. Широко открытые глаза юноши смотрели на мир радушно и весело. Больше всего на свете любил Нурдин родную землю, горы Ала-Too. Он легко поднимался на снежные вершины, смело забирался на отвесные кручи. И всегда рядом с ним были его друзья – дети табунщиков и чабанов.

С детства любил Нурдин их веселые и задорные игры.

А бедняки любили ханского сына за простоту и приветливость, за то, что не походил он на своего отца.

Знал об этой дружбе и Темир-хан. Сердился и гневался на сына. Но ничего с ним не мог поделать, ибо любил его. А друзей Нурдина, со свойственной хану жестокостью, либо забирал с собой в военные походы, либо просто заточал в один из своих зинданов за малейшую провинность.

Много думал Темир-хан над тем, как приблизить сына к себе, как поссорить его с табунщиками и чабанами. Не положено ханскому сыну знаться с беднотой!

«Нурдин уже вырос, стал настоящим мужчиной, породниться со мной любой хан за честь сочтет, – рассуждал Темир-хан, – да и мы возьмем невесту богатую и свое богатство умножим, а от молодой жены не будет Нурдин уходить, забудет о детских забавах».

Не подозревал грозный хан, что его сын давно полюбил простую девушку Чолпон – так кыргызы называют утреннюю звезду, сияющую на рассветном небе. И Чолпон не могла жить без Нурдина. А юноша хорошо знал жестокий нрав отца и не мог рассказать ему о своих чувствах. Только верные друзья знали о любви Нурдина и Чолпон и свято хранили их тайну.

В те времена часто случались набеги враждебных племен. В этих походах гибли лихие джигиты, разорялись стойбища и аулы. Уводили девушек силой из родных мест.

В землях, над которыми властвовал Темир-хан, было спокойно, ибо боялись соседи грозного хана, его жестокости, сами страдали от его набегов.

Но вот и в ханской ставке стали пропадать девушки: как только подрастет девушка, из нескладной девчушки превратится в красавицу, полюбит джигита – и через некоторое время исчезает из стойбища. Горюет жених, убиваются родители. Рыщут окрест всадники. Не могут отыскать ни единого следа. В народе поговаривали, что поселилась в лесу злая волшебница, и это – ее проделки.

Однажды, когда солнце опустилось так низко, что касалось краем вершин Ала-Too, влюбленные встретились в лесу. Нурдин был необычно взволнован, так как принес любимой горестную новость: отец решил женить его на богатой невесте!

Побледнела Чолпон от этой вести, сжалось от горя ее сердце. Покачнулась она, как от удара, но юноша удержал ее, взял за руки и прижал их к своему сердцу.

– Не бойся, милая Чолпон. Я никогда не изменю тебе, – воскликнул Нурдин и, сжимая ее в объятьях, проговорил: «Пусть твои щеки всегда будут румяны, как спелые яблоки, а глаза сияют, как звезды, красота не меркнет от печали. Отец любит меня. Он изменит свое решение, если узнает о нашей любви. Если же нет – лучше я умру». При этих словах он выхватил кинжал из-за пояса и взволнованно проговорил: «Клянусь, я убью себя этим кинжалом! Ведь я не смогу жить без тебя, Чолпон!»

Девушка подняла на Нурдина свои прекрасные глаза, в которых еще дрожали капельки слез, и улыбнулась.

– Я верю тебе, любимый, – сказала она. – Я чувствую, как бьется твое сердце. Оно, как и мое, переполнено любовью. Нурдин, я тоже не смогу жить без тебя!

Между тем стемнело. Пора было возвращаться домой, но знакомая с детства тропинка куда-то исчезла. Родной лес превратился в непроходимую чащу. Большие деревья с крючковатыми ветвями преградили им путь, цеплялись за одежду и волосы, царапали лицо и руки. Выбились они из сил, продираясь между уродливыми стволами в поисках дороги.

Страх проник в сердце Чолпон, но она прижалась к Нурдину, и ей сразу стало спокойно. Села она отдохнуть на пенек, а Нурдин лег рядом, склонив голову на колени Чолпон. И она гладила его волосы.

Было уже совсем темно, юноша задремал.

И вдруг лес озарился зеленоватыми огнями; они двигались, мерцали, приближались к испуганной девушке. Со всех сторон послышались шорохи и тревожные звуки: закаркали вороны, страшно загукали филины, со свистом над головой Чолпон пронеслись летучие мыши. Рядом зловеще выли волки. Казалось, лес освещался тысячами горящих глаз, и внезапно, перекрывая весь этот шум, раскатился по лесу резкий, лающий смех; и в следующее мгновенье перед Чолпон предстала уродливая старуха – прихрамывающая, с седыми спутавшимися волосами, горящим, недобрым взглядом и большим крючковатым носом. Руки ее тоже казались скрюченными, как ветки деревьев, а горб торчал выше головы.

Старуха поближе подошла к девушке и снова захохотала так громко, что качнулись верхушки деревьев.

– Ха-ха-ха, ты воображаешь, что твоя красота может удержать Нурдина? Глупая девчонка! Завтра же Нурдин будет моим и его сердце будет биться только для меня! Не веришь? Я – могущественная волшебница Айдай, – проскрипела старуха, сверкая глазами. – Запомни! – он будет только моим! И в один миг на глазах изумленной Чолпон старуха преобразилась в тонкую изящную девушку, по телу которой струились легкие воздушные ткани. Она, казалось, светилась изнутри. Смеясь, мелодичным голосом волшебница произнесла:

– Ну посмотри на меня, разве я не прекрасна? Не устоит Нурдин перед моей красотой!

Взмахнув белым шарфом, она исчезла. Пропало зеленое свечение, смолк шум вокруг. В наступившей тишине можно было слышать лишь легкое дрожание листвы под слабым ветерком, да тихий шорох осторожной лесной мыши, вышедшей на поиски пищи.

Придя в себя от столь неожиданной встречи, Чолпон не понимала, была ли старуха на самом деле или волшебница ей только приснилась. Она провела ладонью по волосам спящего Нурдина.

– Я, кажется, уснул? – пробудившись, спросил он.

– Нам пора идти, – произнесла в ответ девушка.

Лес стал родным и знакомым, пропавшая тропинка отыскалась и вела их к дому. Всю обратную дорогу Чолпон была грустной и молчаливой. Она ничего не рассказала Нурдину о своей странной встрече-сне, а юноша думал, что любимая грустит, как всегда перед расставанием.

Несмотря на поздний час Темир-хан не спал. Мрачный сидел он в белой юрте, глубоко задумавшись. Его сын – отрада очей – обманывает его, встречается с дочерью бедного чабана! Эту страшную весть принес неожиданный посетитель – нищая старуха, открывшая за чашку похлебки тщательно скрываемую от хана тайну. Жестокая складка легла у рта Темир-хана, глаза грозно сверкали. Таким увидел Нурдин отца. Он стойко выслушал гневные слова хана и, подняв голову, смело встретился с его взглядом.

– Да, отец, я люблю Чолпон и женюсь только на ней!

Никакие уговоры и угрозы не могли сломить Нурдина. Но и Темир-хан был непреклонен. Его сын и дочь бедняка вместе?! Никогда не бывать этому! Он сам выберет сыну невесту – самую богатую и красивую. Хан распорядился отвести Нурдина в его юрту и охранять, чтобы он не мог никуда выйти.

И ни в коем случае не допускать к нему эту Чолпон!

В тот же день были посланы гонцы ко всем соседним ханам с приглашением прибыть вместе с дочерьми. Вскоре стали съезжаться гости. Каких только не было невест! Каждый сосед мечтал породниться с могущественным ханом. В большой ханской юрте начались смотрины. Десятки красавиц прошли перед взором Темир-хана, ни на одну из них не глядел Нурдин, он сидел грустный и бледный.

И вот очередная невеста появилась в юрте в сопровождении пышной свиты и десятка слуг. Казалось, она не двигалась, а парила по воздуху, не касаясь земли, – до того девушка была легка и стройна. Чудилось, что не шла она, а кружилась в страстном танце; и сотни глаз присутствующих неотрывно следили за ней, не в силах оторваться. Белый шарф на ее плечах будто вился под порывом ветра, магнитом притягивая завороженные взоры.

И – о чудо! Нурдин, взглянув на нее, поднялся, подошел и, взяв за руки, произнес:

– Как зовут тебя, красавица?

– Айдай! – мелодичными колокольчиками разнеслось по юрте.

Нурдин не мог отвести взгляда от девушки. По завороженному лицу сына Темир-хан понял, что он согласится на свадьбу. Хан, довольный, поднялся со своего места.

И тут, словно повеяло горным утренним ветерком, рябь прошла по прекрасным чертам Айдай и по лицам ее свиты, исказив и подернув их, – то впорхнула в ханскую юрту Чолпон, которую в старушечьем платье провели с собой друзья Нурдина, не убоявшись гнева жестокого хана.

Вырвала Чолпон возлюбленного из рук волшебницы, заслонила его своим телом, устремив на Айдай чистый и ясный взгляд. Пелена спала с глаз Нурдина. Обнял он Чолпон и не обращал больше внимания на беснующуюся вокруг них Айдай. Она кружилась в неистовом танце, как вихрь, пытаясь сломить волю влюбленных. Но, чувствуя, что теряет в этой борьбе остатки силы своего волшебства, бросилась вон из юрты, на ходу теряя свой грациозный вид и сгибаясь под тяжестью растущего горба.

Спотыкаясь друг о друга, за ней устремилась вся свита Айдай. Последний злобный огненный взгляд волшебницы, казалось, озарил полумрак ханской юрты.

Опомнившись, гости устремили свой взор на Нурдина и Чолпон, которые, обнявшись, стояли в центре юрты, никого не замечая вокруг. Как?! Ханский сын предпочел эту нищенку их дочерям?! Это позор!

Оскорбленные ханы без поклонов покидали хозяйскую юрту, увлекая за собой своих дочерей и свиты.

Гнев Темир-хана был страшен, он кипел от злости и унижения.

– Так ты не хочешь расстаться с этой девчонкой?! – закричал он и приказал своим стражникам: «Бросьте обоих в зиндан! Пусть там будут вместе, там поймут, как идти против воли отца!»

Это был очень глубокий колодец, куда не проникало солнце. Со всех сторон каменного зиндана на огромных паутинных сетях висели пауки, а в расщелинах струились змеи. Но пленники не унывали. Они наконец-то были вместе, их сердца наполнялись силой при взгляде друг на друга.

Юноша собрал разбросанный хворост и, накрыв своим чапаном, устроил постель для Чолпон, а сам улегся на холодную землю.

– Не бойся. Пока я рядом – тебе ничто не угрожает, – успокаивал он любимую.

Оба так устали, что вскоре уснули.

Но не было покоя злой волшебнице в своем дворце. Потерпев поражение в открытом бою с Чолпон, она обдумывала, как избавиться от этой дрянной девчонки. Узнав о решении хана, обрадовалась. «Их надо разлучить!» – решила волшебница и хлопнула в ладоши. Перед Айдай предстал ее верный джинн. Она приказала ему вызволить Нурдина из тюрьмы и доставить во дворец. Сняв прекрасный волшебный шарф, Айдай отдала его джинну, чтобы тот околодовал им юношу. Помчался джинн выполнять приказание волшебницы.

Сквозь сон Нурдин почувствовал, как раздвинулись каменные стены колодца-тюрьмы и впорхнула внутрь прекрасная дева. Легко подняв юношу, она взмыла в воздух. Пока они летели, прекрасный белый шарф девы струился по ветру, завораживая своими изгибами Нурдина. Юноша не мог отвести взора от этого волшебного танца, ему хотелось прикоснуться к шарфу, но тот постоянно ускользал от него. Нурдин не заметил, как они опустились на землю перед каменной стеной, и высокие тяжелые ворота раскрылись, пропуская внутрь.

Очнувшись, юноша увидел во мраке дворец и вошел в него. Светильники излучали рассеянный свет и не могли разогнать тьму по углам, хотя и сквозь полумрак проступала роскошь обстановки дворца. Только фонтан посреди зала, куда попал Нурдин, переливался разноцветными огоньками. С шумом падали его горячие струи, и далеко разлетались колючие брызги.

Нурдин увидел Айдай на огромном мягком ложе, возле которого лежало чудище с ярко святящимся глазом. На плечи волшебницы был накинут огромный легкий шарф, концы его развевались и манили Нурдина к себе. Юноша не заметил, как очутился в объятиях Ай дай. И в то самое мгновение в каменном зиндане очнулась от сна Чолпон. Протянула она руки к Нурдину, но его не было. Дрогнуло сердце девушки. Огляделась она и увидела раздвинутые каменные стены. Бросилась Чолпон прочь, призывая Нурдина. И тут же попятилась назад, не узнав родного места: перед ней стоял непроходимый дремучий лес, слабо освещенный лучами утреннего солнца. Огромные деревья тянули свои крючковатые ветки, пытаясь оцарапать ее и разорвать одежду.

Но там, за лесом, ее Нурдин, он нуждается в помощи Чолпон! И девушка смело бросилась сквозь чащу, и, о чудо! деревья расступились, а цветы шептали ей: «Будь смелее, Чолпон. В смелости и любви – твоя сила. Все это – чары колдуньи. Ты сильнее ее». Чолпон с удивлением огляделась вокруг – говорящие цветы! «Мы – твои пропавшие подруги. Не бойся, Чолпон. В волшебном шарфе кроется сила злой Айдай», – раздавались тихие голоса. Внезапно на девушку налетели большие черные вороны, они кружились над головой, били ее своими крыльями и клевали острыми клювами. Дикие звери скалили зубы и хватали за одежду. Чолпон шла вперед, от боли сжимая зубы, но все тверже повторяя, как заклинание: «Я не боюсь смерти! Я готова на любое испытание! Я люблю Нурдина! Я освобожу любимого от колдуньи». И отступили перед Чолпон все препятствия.

И, когда Чолпон прошла темные коридоры подземелья, которые позволили ей попасть во дворец волшебницы, минуя его высокие стены, она уже знала, в чем кроется сила злой Айдай. Как Чолпон была благодарна за эту помощь своим заколдованным подругам – цветам!

…Волшебница, радуясь своей победе, взяла юношу за руку и повела к алтарю, чтобы он поклялся ей в верности. В этот миг появилась Чолпон. Она была истерзана. Кровь сочилась из ее ран. Шатаясь от усталости, подошла девушка к Айдай и, сорвав с нее волшебный шарф, сказала:

– Это ты, злая ведьма, околдовала моих подруг за то, что они любили. Ты живешь за счет их чувств, но сама любить не можешь. Я сильнее тебя, потому что люблю.

Чолпон коснулась Нурдина, и пробудилось его сердце, очнулся он от колдовства.

И в этот миг исчезла Айдай, ее бесчисленные слуги и свита, испарился дворец с одноглазыми чудищами, фонтанами, и только награбленные колдуньей богатства грудами лежали на земле. Уродливые деревья распрямились, открывая широкую поляну, освещенную солнцем. Цветы подняли свои поникшие головки и превратились в девушек – заколдованных подруг Чолпон. Пробудился от горя и печали Темир-хан, обнаруживший потерю сына и проклинавший себя за неразумную жестокость. Он с радостью принял в объятия сына и бесстрашную Чолпон.

Посмотри в предрассветное небо – там ты увидишь ясную Чолпон – утреннюю звезду, которая светит всем влюбленным. Пусть она всегда напоминает тебе о силе великой Любви.

Сын раба и птица Зымырык

В некие времена жил-был хан. Была у него чудесная птица Зымырык. Каждое утро возвещала она ему, что произойдет в этот день на белом свете и какие опасности подстерегают хана.

Это помогло ему стать мудрым правителем и достичь благоденствия и мира в своей стране.

Но однажды птица Зымырык исчезла. Стало страшно хану. Не мог он править своей страной по-прежнему, боялся сделать опрометчивый шаг. Разослал хан своих джигитов на поиски птицы во все концы света. Не нашли джигиты Зымырык, вернулись с пустыми руками.

Тогда хан совсем загоревал. Собрал свой народ и объявил:

– Кто найдет птицу Зымырык, тому я отдам половину ханства!

Весть об этом дошла и до сына раба, которого звали Бекджал. Взял он палку, ружье и тоже отправился искать птицу Зымырык.

Шел он днем и ночью без отдыха, не зная усталости. Однажды, когда он шел через высокие снежные горы, прямо перед ним, обгоняя друг друга, пронеслись шесть архаров. Бекджал прицелился и только приготовился выстрелить в них, как они закричали человеческими голосами:

– О, юноша, не стреляй в нас! Мы не архары, а люди!

Бекджал удивился и опустил ружье.

– Как же вы превратились в животных? – спросил он.

И архары рассказали:

– Когда-то мы тоже шли этой дорогой. Чуть дальше этого места увидели белую юрту. В ней не было ни души, зато была разостлана скатерть, а на ней нас ждали обильные яства. Мы сели вокруг и как только приступили к еде, сразу превратились в архаров. Смотри же, джигит, не входи в ту юрту, не ешь там, иначе и тебя постигнет та же участь.

Бекджал внимательно выслушал архаров и продолжил свой путь, подумав про себя: «Там видно будет!» Увидев белую юрту, он вошел в нее. В юрте никого не было, на скатерть была уставлена разной едой. Но так голоден был Бекджал, что не устоял перед вкусной пищей и забыл о предостережении архаров.

Только он опустился на кошму, как неизвестно откуда появилась старуха – взяла горсть земли, что-то прошептала и бросила её в лицо Бекджала. Юноша сразу превратился в горного козла.

Выскочил он из юрты и, с трудом переступая копытами, отправился куда глаза глядят. Долго шел Бекджал и вот дошел до какого-то белого дворца и остановился рядом. В это время из дворца вышла красивая девушка и, увидев горного козла, поняла: «Это не животное, а человек! Не иначе, как моя злая мать превратила его в козла».

Взяла она горсть земли, что-то прошептала и бросила в архара. Бекджал сразу принял свой прежний облик. Тогда девушка пригласила красивого юношу во дворец, хорошо угостила.

– Что тебя заставило идти по такой опасной дороге? – спросила девушка.

Бекджал рассказал ей о пропаже птицы Зымырык и закончил свой рассказ просьбой:

– Помоги мне, красавица, разыскать эту птицу!

– Я знаю, где Зымырык, – ответила девушка. – Но добраться до нее очень трудно. От дворца идет узкая тропа. Если пойдешь по ней, она приведет тебя к большому тополю, вершиной касающемуся небес. На верхушке этого тополя большая черная птица Каракуш устроила гнездо. Каждый год она выводит там своих птенцов. Но приползает одноглазый змей, влезает наверх и съедает птенцов. Если ты сумеешь убить змея, сможешь продолжить свой путь. За тополем есть перевал, который можно преодолеть не меньше, чем за сто лет; за перевалом – густой лес, его можно пройти за девяносто лет. За лесом увидишь море, через которое надо плыть восемьдесят лет.

– И все же я пойду, – упрямо ответил Бекджал.

Понравился девушке храбрый юноша, и она решила помочь ему.

– Тогда сделай так, – сказала она. – Когда дойдешь до тополя, спрячься. Как только змей поползет на тополь, стреляй в него. Но хорошенько прицелься – постарайся попасть ему в голову. Если промахнешься – себя погубишь. На другой день прилетит птица-великан Каракуш. Она увидит, какое доброе дело ты для неё сделал, и отнесет тебя куда захочешь.

Бекджал поблагодарил девушку, простился с нею и снова отправился в путь.

Через некоторое время добрался он до большого тополя, выкопал поблизости яму, спрятался в ней и стал ждать змея.

На третий день юноша услышал громкое шипение – как будто на раскалённую сковородку, размерами с долину, вылили целое озеро воды. Выглянул Бекджал из своего укрытия. Видит – ползет огромный змей. Единственный глаз его сверкает, как бриллиант, а из ноздрей дым клубится.

Обвился змей вокруг тополя и стал взбираться наверх. Бекджал долго целился, и, когда выстрелил, змей рухнул на землю. Там, где он упал, земля осела и образовалась ложбина. Бекджал разрубил чудище на три части и отрезал ему голову.

В это время с вершины тополя раздались голоса:

– Эй, юноша, лезь к нам наверх!

Бекджал взял с собой голову змея и начал взбираться на дерево. Было это в полдень, и только к закату сумел он достичь гнезда. В нем сидели три огромных, размером с лошадь, птенца. Бекджал сначала испугался, но они с радостью встретили его и поблагодарили за то, что он спас их от смерти.

– Теперь спрячься под нашими крыльями, – сказали они, – завтра утром прилетит наша мать. Она будет проливать такие слезы, что они покажутся тебе дождем; от взмахов ее крыльев поднимется такая буря, что камни величиной с барана будут катиться с гор. Только ты ничего не бойся.

Наступило утро, взошло солнце. Вдруг ясное небо, как тучей, закрылось, начался ливень, а камни величиной с барана покатились с гор. Поднялся ураган – это прилетела птица Каракуш. Она заранее оплакивала гибель своих птенцов. Птица опустилась на тополь, и вершина его трижды коснулась земли и три раза поднялась до небес.

Увидела мать своих птенцов целыми и невредимыми и возликовала:

– Неужели зло побеждено добром! Как же вы остались живы? За зло я плачу злом, а за добро – добром.

– Матушка, дорогая, мы сперва покажем тебе того, кто делал зло, – сказали птенцы. И показали ей голову змея.

– Теперь покажите того, кто сделал добро, – сказала мать.

Тогда птенцы подняли крылья и показали ей Бекджала. Птица-великан одним глотком проглотила его. Птенцы стали упрекать свою мать:

– Что ты делаешь, мать? Это он победил змея. Разве так благодарят за добро?

Каракуш сразу выплюнула юношу.

– Если бы вы не были так нетерпеливы, я его сделала бы еще более сильным! – ответила черная птица. – За добро я отплачу добром, проси все, что ты хочешь!

– Перенеси меня через перевал, через густой лес и величайшее море. Покажи, где найти птицу Зымырык.

Повернулась птица в одну сторону – заплакала, повернулась в другую – рассмеялась и промолвила:

– Будь по-твоему. Только подожди три дня. Я соберу себе еду для долгого пути и пищу для моих птенцов.

С этими словами она улетела.

На третий день птица вернулась с шестьюдесятью большерогими оленями и шестьюдесятью жирными архарами.

Бекджал стал разделывать туши животных, а из их шкур сделал бурдюки. В одни он сложил мясо, в другие налил родниковой воды.

Птица велела положить половину запасов ей на спину и сесть самому. Она попрощалась с птенцами и сказала Бекджалу:

– Закрой глаза, а то закружится голова, и ты упадешь н землю. Только когда я скажу, открывай глаза. И тогда следи за мной. Если я оглянусь на тебя справа, то дай мне мяса, если слева – дай мне напиться воды.

С Бекджалом на спине она взвилась в небо. Он не видел ни восхода солнца, ни его захода, лишь изредка птица-великан летела низко и разрешала Бекджалу открывать глаза. Когда она поворачивала голову вправо – юноша кормил ее мясом, когда поворачивала влево – поил водой.

Однажды птица Каракуш сказала:

– Бекджал, открой глаза и посмотри на землю. Велика ли она?

Бекджал открыл глаза, посмотрел на землю и ответил:

– Земля похожа на овечий загон.

– Значит, мы летим через перевал, – сказала птица-великан.

Долго летели они дальше.

– Открой глаза и посмотри на землю. Велика ли она? – снова спросила птица.

– Она похожа на колчан со стрелами, – ответил юноша.

– Значит, мы летим над лесом, – проговорила Каракуш.

Прошло еще немного времени, и птица в третий раз попросила:

– Взгляни на землю.

– Земли вовсе не видно, – ответил юноша.

– Значит, мы летим над морем, – сказала птица-великан и начала спускаться.

Вскоре показался большой город. Тут птица-великан оглянулась вправо, требуя мяса. Но Бекджал не нашел больше ни одного куска. Тогда он вырезал кусок из собственного бедра и накормил птицу.

Съела черная птица кусок и долетела до города. Опустилась она на землю и сказала:

– Всю дорогу я ела хорошее мясо, а последний кусок был особенно вкусным.

– Это был кусок моего бедра, – ответил Бекджал.

Каракуш выплюнула кусок, Бекджал приложил его к ноге, и рана затянулась. Птица-великан сказала юноше:

– Птица Зымырык, которую ты ищешь, похищена ханшей этого города. Ей служат львы, тигры, медведи и волки. Но ты их не бойся – это люди, превращенные в зверей. Семь дней подряд они спят, семь дней бодрствуют. Сейчас как раз все спят – и ханша, и ее слуги. Смело иди в город, во дворце найдешь птицу Зымырык. Я прошу тебя сделать еще одно – на руке ханши увидишь золотой браслет. Сними его и подари потом той девушке, которая указала тебе путь, и она выйдет за тебя замуж. Это мой подарок тебе. Теперь иди. Я должна собрать еду на обратную дорогу. Я буду ждать тебя три дня, потом я вынуждена лететь назад – иначе мои птенцы умрут с голода.

Пошел Бекджал в город. Только на третий день разыскал он ханский дворец и, войдя в него, увидел спящую ханшу, возле нее птицу Зымырык.

Бекджал схватил птицу, осторожно снял браслет с руки ханши и возвратился к птице-великану. А она уже взлетела, но, увидев Бекджала, опустилась на землю, взяла его вместе с птицей Зымырык на спину и пустилась в обратный путь. Летели они над морем, над лесом и перевалом и, наконец, вернулись к гнезду на вершине тополя. Здесь Бекджал попрощался с черной птицей. Быстро достиг он белого дворца, в котором жила красавица, и подарил ей браслет.

– С этих пор я до конца жизни твоя, – сказала девушка.

Отправились они к хану, которому принадлежала удивительная птица Зымырык.

Добрался Бекджал до озера и остановился отдохнуть. В это время там охотились два ханских сына. Увидели они птицу Зымырык и решили между собой:

– Неужели мы уступим этому рабу Бекджалу полханства, а сами останемся ни с чем? Лучше убить его!

Приблизившись к юноше, спешились ханские сыновья и сказали:

– Бекджал, отведи наших коней на водопой, устали они после охоты.

Бекджал ничего плохого в этом не увидел, взял коней и повел к озеру. А ханские сыновья незаметно пошли следом и столкнули его в воду. Решили они убить и девушку, потому что боялись, как бы она их не выдала. Но только подошли к ней, как бросилась она в озеро и обернулась лебедем. Подплыла к тонущему Бекджалу и спасла его, превратив в рыбу. А ханские сыновья схватили птицу Зымырык и поскакали к отцу.

Увидел отец свою любимую птицу, обрадовался, собрал народ, устроил большой той и объявил сыновей правителями двух соседних городов. А птицу Зымырык посадил на прежнее место, но она все время молчала.

Каждый день хан упрашивал её предсказать, какие события должны произойти, но птица Зымырык хранила молчание.

Между тем Бекджал вместе со своей невестой вскоре пришел в город. Как только он появился в ханском дворце, птица Зымырык заговорила:

– Вот кто истинный храбрец. Он отыскал меня. А ханские сыновья чужой подвиг выдали за свой.

Хан обрадовался, что птица заговорила, попросил Бекджала рассказать обо всем, и тот рассказал с начала и до конца всю правду.

Город быстро облетела весть, что птицу Зымырык отыскал сын раба, а не ханские сыновья. Пришлось хану восстановить справедливость, выполнить обещание, отдать полханства Бекджалу. Остались ни с чем завистливые обманщики. А птица Зымырык с тех пор предсказывала события лучше прежнего.