Текст книги "Пленники Долины"

Виктор Кузнецов
Пленники Долины

© Виктор Кузнецов, 2013

© ООО «Издательство АСТ», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Посвящается моему племяннику

Александру Меркушеву

Часть первая
Дорога в Таниевую Долину

Глава I
Таинственный постоялец

Какой бы репутацией ни пользовалась гостиница «На побережье», другого такого места, где можно отдохнуть, поделиться новостями и вкусно поесть, не сыщешь на многие мили вокруг. Почему заведение называлось именно так, а не иначе, никто не знал, даже его владелец – Норманн Амос. Какое же это побережье, если до моря день пути? Гостиницу строил прадед Норманна, и почему он выбрал название, не соответствующее действительности, спросить было не у кого. Да и не интересовало это никого. Есть место для отдыха – и на том спасибо.

Тот вечер ничем не отличался от других, разве что один из посетителей засиделся в трапезной. Он с чувством потягивал пиво, время от времени отправлял в рот креветку да вопросительно посматривал на хозяина, словно ждал подходящего момента что-то спросить. Ростом незнакомец не выделялся, однако крепости его плеч позавидовал бы и цирковой атлет. Возраст – до тридцати, одет в кожаную куртку на шнуровке и холщовые штаны. На ногах прочные сапоги из шкуры глотыря. Скарбом путник обременен не был, разве что за спиной висела походная сумка.

Норманн Амос закончил протирать кружки, бросил ветошь на стойку и направился в трапезную. В опустевшем помещении звук шагов слышался четко и ясно. Близилась полночь, а это означало, что скоро нагрянет дозор. Местные никогда не засиживались так долго. Кому охота выслушивать оскорбления? Хорошо, если одни оскорбления, так ведь и по шее схлопотать недолго. И попробуй потом пожаловаться! Пристанут дознаватели с вопросами: «с кем сидел?», «о чем речь вел?» – хуже только гоблина уговаривать.

Позднего гостя, похоже, негласные правила беспокоили мало. Или не знал он про них.

Норманн открыл окно, и в помещение ворвался запах трав, туго переплетенный с терпким ароматом молодой грибницы. Вместе с запахами в зал проникли песни ночных цикад, горячие, как июльский день. Отрывисто заухал филин, заставив хозяина заведения вздрогнуть. Не любил Норманн филинов, а может, просто день трудный выдался – посетители один смурнее другого. То им пиво недостаточно холодное, то мясо с душком, то вино не того урожая. Вот и вздрагиваешь к ночи от каждого резкого звука.

– Впервые в наших краях? – непринужденно спросил Норманн, намереваясь тактично намекнуть гостю о возможных проблемах.

– Вроде того, – уклончиво ответил посетитель.

– Комнату будете брать?

Незнакомец пригладил черные волосы.

– Позднее. А пока принеси мне еще пива, – потребовал он.

Владелец гостиницы облизал губы и недовольно пробормотал:

– Куда уж позднее. – Почесав шею, добавил: – У меня удобные недорогие комнаты. Платите за постой, поднимайтесь наверх, и я принесу столько пива, сколько захотите.

– Что за удовольствие пить в одиночестве? – легкомысленно возразил посетитель, демонстрируя полное неведение здешних правил.

– Какая разница, там или тут? Разошлись уже все, нет никого.

В подтверждение правоты своих слов Норманн обвел помещение рукой.

– Разве? – делано удивился гость. – Нас-то двое.

– Знаете что, господин, некогда мне с вами болтать, – категорично заявил владелец гостиницы.

– Это смотря на какую тему, – шутливо подметил собеседник. – Поверь, я найду подходящую, скучать не придется.

Норманн Амос прокашлялся и на этот раз предупредил без обиняков:

– Скоро тут появятся люди, с которыми вам лучше не встречаться.

– Разбойники, что ли? – ухмыльнулся посетитель.

«Вот уперся!» – Хозяин осуждающе покачал головой.

– Что мне разбойники? От своих больше достается. Когда делами заправлял дед, гостиница слыла излюбленным местом контрабандистов. А платили они щедро, – мечтательно закатил Норманн глаза, – на чаевые не скупились. За вечер можно было заработать столько, сколько сейчас за месяц не выручишь.

– Так ты помогал контрабандистам? – прищурился поздний гость.

– Не я, – отмахнулся Норманн, – а дед мой. Разницу улавливаете?

Владелец гостиницы наградил собеседника недовольным взглядом и, собираясь идти, равнодушно бросил через плечо:

– Короче, я вас предупредил: нагрянет дозор – сами выкручивайтесь.

– А ты чего так переживаешь? Мне ответ держать, не тебе.

Удивляясь недальновидности гостя, Норманн остановился на полпути к стойке и, как вдалбливает учитель бестолковому ученику прописную истину, раздраженно пояснил:

– Задержат вас – и хозяину гостиницы не избежать расспросов. Не знаю как вам, а мне строчить объяснительные удовольствия не доставляет.

Посетитель понимающе кивнул.

Норманн принес ему пиво и стал гасить масляные лампы. Оставив только две, тяжело опустился на табурет. Гудели ноги, ломило спину, хотелось спать. Однако полуночи дождаться следовало. Лишь в исключительных случаях дозорные проверяли гостиницу Норманна дважды за ночь, и происходило такое не чаще, чем раз в три месяца.

– Эй, хозяин? – В тишине снова зазвучал знакомый голос.

Владелец заведения мысленно выругался и заковылял к столу. Чужак платил щедро, сдачу не брал. Только это и удерживало Норманна, чтобы не послать его куда подальше.

– Присядь, – незнакомец указал взглядом на табурет напротив. – Хочешь хорошо заработать? – Он выудил из сумки кошель и бросил его на стол. – Тут пятьдесят золотых. Думаю, даже во времена контрабандистов твоему деду не удавалось заработать столько за день.

Норманн Амос осторожно подсел к сорящему деньгами незнакомцу. Тот лукаво улыбнулся, положил локти на стол и как бы случайно проронил:

– Люди говорят, есть тайный проход на побережье.

– Какие люди? – насторожился хозяин.

– Разные, – неопределенно ответил посетитель. – Если твой дед помогал контрабандистам, он наверняка знал, где находится это место.

– Дед, может, и знал, да сын за отца не в ответе. А тут даже не об отце речь. Я человек законопослушный, мне в Норд-Эл без надобности. Вы хоть знаете, что у Прибрежных Холмов заканчивается Артуан? Побережье – это уже Норд-Эл, владения короля Ингмара.

– Вот туда-то мне и надо, – посетитель придвинул к Норманну кошель с деньгами.

– Мое дело сторона, я простой торговец и не про какие тайные тропы слыхом не слыхивал.

«Или лазутчик, или дознаватель», – подумал Норманн Амос, отодвигая кошель, словно чашу с ядом.

– А если так? – Посетитель извлек из сумки второй мешочек и бросил его рядом с первым.

В глазах у Норманна Амоса заплясали алчные огоньки. Заработать сто монет он мог разве что за два месяца, а тут всего-то предлагают немного пооткровенничать. Норманн оценил кошельки на вес, подкинул на ладони. Монеты отозвались согревающим душу звоном. Владелец гостиницы тяжело вздохнул, вернул деньги и недовольно буркнул:

– Не знаю я ни про какой проход.

Во дворе залаяла собака, лай перекрыла грозная брань, по крыльцу застучали кованые сапоги, и в гостиницу ввалились трое воинов. Пламя факелов заволновалось, потревоженное сквозняком, и успокоилось, только когда закрыли дверь. На этот раз Норманн был даже рад приходу дозорных. Мало кому удавалось лишить его душевного равновесия, а вот этому въедливому гостю удалось. Проход, конечно же, был. Не слишком удобный, но тренированный человек вполне мог попасть на побережье, минуя возведенные правителями Артуана и Норд-Эла преграды. Полбеды, если заглянул контрабандист. Тут, коли поймают, можно, сославшись на скудоумие да невнимательность, откупиться. Но за сговор с лазутчиком грозит каторга. Более всего на свете Норманн боялся потерять гостиницу. У каторжанина ее, как пить дать, отнимут, поэтому следует вести себя осторожно, а гостя – сдать властям.

– Эй, хозяин, тащи пиво и что-нибудь пожрать, – прогрохотал старший дозора Эдвин Уайз. Обнаружив владельца заведения за одним столом с посетителем, он нахмурился и, гадая, чем гость заслужил такую честь, тяжело прошел к уединившимся не иначе как для тайной беседы людям. Норманн тут же вскочил, собираясь приветствовать стражника, его собеседник не повернул даже головы.

– Это что еще за птица тут гнездится? – Дозорный саданул ногой по табурету, намереваясь ловко выбить его из-под посетителя. С первой попытки сделать это не удалось – человек оказался тяжелее, чем предполагал Эдвин Уайз.

– Не знаю, господин, нам никто верительных грамот не предъявляет, – заюлил Норманн Амос.

– А это что тут у вас, деньги? – Эдвин Уайз взял один из лежащих на столе кошельков, развязал его и высыпал содержимое на ладонь. В свете факелов золото стало красным, словно его окунули в чашу с кровью. – Откуда столько, украл? – Старший дозора хотел встряхнуть посетителя за воротник, но человек ловко отстранился.

– Заработал, – будничным тоном сообщил он.

– И за какую работу платят столь щедро? – посуровел Эдвин Уайз, хотя, казалось, выглядеть строже едва ли возможно. – Может, и мне переметнуться? Живо верительную грамоту! – потребовал он.

Норманн с тоской поглядел на золотые монеты, с которыми волей-неволей приходилось расставаться, и заторопился к стойке, где уже хозяйничали люди Эдвина Уайза, набивая снедью вместительную корзину. Владелец гостиницы наклонился к одному из них и шепнул на ухо:

– Человек в зале, кажется, лазутчик. Он пытался узнать, можно ли проникнуть на побережье тайно.

Дозорные прекратили жевать и почти одновременно посмотрели в сторону стола, за которым текла неторопливая беседа. Поздний гость отвечал на вопросы не выказывая робости. Затем достал из сумки свиток и протянул его Эдвину Уайзу. Тот впился в грамоту глазами, словно там было написано, как за одну ночь стать королем, вернул свиток и ссыпал на стол только что конфискованное золото. Лицо стражника приняло не свойственное ему растерянное выражение. Уайз перекинулся с посетителем еще несколькими фразами, поклонился и крикнул подчиненным через весь зал:

– Берите еду, мы уходим!

Норманн Амос никогда не видел, чтобы суровый начальник дозора вел себя как слуга. Даже комнаты отдыха проверять не стал – так торопился уйти.

– Но, командир, Норманн говорит… – начал один из стражников, тот, что был повыше.

– Позже поделишься, – оборвал его Эдвин Уайз.

– Очень важная информация, касается этого человека, – дозорный указал рукой на чужака.

– Рейнхард, будь любезен выполнять приказы, – отрезал старший.

– Слушаюсь.

Рейнхард поднял корзину с едой, внезапно передумал и со словами «на, неси» всучил ее напарнику. Тот хотел было возразить, но его долговязый сослуживец уже покидал гостиницу.

Как только дозорные ушли, Норманн, желая хотя бы отчасти искупить свою вину, подбежал к незнакомцу.

– Чего пожелаете, милорд?

– Садись, – велел посетитель. В его голосе зазвучали властные интонации.

Проклиная себя за нерешительность, Норманн и не думал возражать. Рискни он до прихода дозора, и карман бы уже оттягивала многомесячная выручка, а теперь придется отдать информацию бесплатно. Наверняка у важного господина найдется способ развязать ему язык.

– Так ты расскажешь, как попасть на побережье?

Чувствуя замешательство собеседника, гость швырнул ему оба кошелька.

– Цена за услугу прежняя.

Хозяин поспешно убрал деньги в карман, словно боялся, что господин передумает, и стал вспоминать подробности:

– Если идти вдоль реки Эрты быстрым шагом, к вечеру достигнете Прибрежных Холмов. Найдите место, где вода уходит под землю, там еще расколотая надвое сосна стоит, левее нее в зарослях ракиты находится вход в тоннель. Только тут одна сложность, – замялся рассказчик.

– Что за сложность?

– Проход выведет вас на небольшую площадку в тридцати ярдах над землей. Это сделано не случайно, – пояснил Норманн Амос, – если бы выход прорубили ниже, дозорные Ингмара легко бы его обнаружили. А так, попробуй разберись, что там за дыра над головой!

– Странно, – засомневался таинственный посетитель.

– Что странно? – не понял владелец гостиницы.

– Столько лет тоннель существует, столько историй о нем сказано. Неужели до сих пор стража не приняла мер?

– Мало ли что народ болтает! – усмехнулся Норманн Амос. – Показать-то дорогу никто не может. Говорят, что был, а на вопрос «где?» – разводят руками.

– Поэтому к тебе и послали, – улыбнулся гость.

– Кто это вас ко мне послал? – напрягся хозяин заведения. За такие сплетни языки нужно вырывать.

– Неважно, – посетитель махнул рукой, не желая раскрывать чужую тайну. – И не переживай, – хлопнул он Норманна Амоса по плечу, – не моя это забота – следить за порядком. Для этого дозорные королевским приказом назначены. А ты продолжай, продолжай, – поторопил он собеседника.

– Я не сказал самого главного, – заулыбался Норманн. Ему было приятно, что важный господин беседует с ним на равных.

– Ну?

– Вход в тоннель закрывает каменная плита.

– И?

– Чтобы ее отодвинуть, необходимо знать, где спрятан рычаг. А вот это, кроме меня, действительно никому не известно.

Норманн Амос многозначно поджал губы и буквально засветился от гордости.

– И где же он?

– Под камнем.

– Хм.

– Вам потребуется сдвинуть валун. Он там один такой у входа в тоннель, так что не ошибетесь. Под камнем в нише увидите пластину. Чтобы плита отъехала в сторону, нужно на пластину наступить.

– Один справлюсь?

Хозяин бросил на собеседника оценивающий взгляд.

– Вы – справитесь.

– Как давно пользовались проходом?

– Да кто ж его знает? – всплеснул Норманн руками. – Прадед покупал в Норд-Эле жемчуг, дед менял алмазы на зуб морского змея, отец сбывал таниевую руду, пока это было возможно. Сейчас, сами знаете, если кто и приторговывает рудой, так только те, кому поручено ее охранять.

– Смотрю, у тебя целый семейный подряд! А говоришь, сын за отца не в ответе, – усмехнулся посетитель.

– Я никогда через проход не ходил и не собираюсь. Думаю, лет пять никто плиту не тревожил.

Чужак нахмурился. Пользуясь паузой, Норманн Амос заискивающе заулыбался.

– Господин, вы не будете на меня сердиться? – заюлил он. – Я ведь вас за лазутчика принял. Думал, в Норд-Эл хотите переметнуться.

– Не буду, – успокоил собеседника таинственный посетитель. – Ты поступил правильно, как верный вассал короля.

По интонации, с которой были произнесены последние слова, Норманн догадался, что собеседнику, действительно, до владельца гостиницы дела нет.

– Что-нибудь еще можешь добавить? – продолжил расспрашивать гость.

Норманн на мгновение задумался, загнул несколько пальцев, будто подсчитывая в уме, пошевелил губами и выдохнул:

– Вроде все.

Незнакомец хлебнул напоследок пива, вытер губы рукавом куртки, потянулся, расправляя затекшие плечи, и, давая понять, что разговор окончен, спросил Амоса:

– Ну, где тут твои хваленые комнаты, показывай.

Норманн вскочил так, словно его в причинное место укусил рыжий муравей. Не снимая с лица ответной улыбки, повел гостя на второй этаж и, лишь определив на ночлег, отважился спросить то, о чем все время хотел, но не решался:

– Милорд, жуть как хочется узнать кто вы. Я дар речи потерял, когда Эдвин Уайз перед вами расшаркивался.

Загадочная усмешка тронула губы незнакомца.

– Я решаю проблемы.

Постоялец предусмотрительно умолчал, что решает он проблемы одного-единственного в королевстве человека – его короля. И лишь в том случае, когда действовать в рамках закона не представляется возможным, а ситуация требует незамедлительного вмешательства.

– Чьи проблемы? – полюбопытствовал Норманн Амос.

– А вот этого тебе лучше не знать, – подытожил постоялец, указав хозяину гостиницы на дверь. – Разбуди меня в шесть утра.

Норманн с облегчением выдохнул и поклонился.

– И раздобудь кирку попрочнее.

– Слушаюсь, господин, – пятясь к двери, послушно закивал владелец заведения.

Спустившись в трапезную, он машинально взял кружку и начал ее протирать, гадая, что же за таинственный господин остановился у него на ночлег.

* * *

Речка Эрта, в Драконьих Горах игривая, как жеребенок, полноводная и ленивая на равнинах Норд-Эла, вывела Ланса Торнтона к Прибрежным Холмам. Тут она более всего напоминала расшалившийся ручей: не слишком широкий, но дерзкий и упрямый. Какой Эрта и была когда-то в юности, питаясь дождями и талым снегом.

Место, где вода уходит под землю, Ланс отыскал без труда. Откатил валун, под которым находилась пластина, приводящая в действие лебедку, нажал – каменная плита сдвинулась на несколько дюймов, а затем с громким щелчком остановилась. То, чего лазутчик опасался, все-таки случилось.

Ланс достал кирку и выверенными ударами, будто занимался этим всю жизнь, стал крошить плиту. Закончив возиться с непокорной дверью, он присел на валун, сорвал кислицы, бросил ее в рот. Пожевал. Почувствовав, как свело скулы, выплюнул и достал из сумки свиток с планом дворца. Убедившись, что хорошо помнит все подробности, швырнул свиток в воду. Припрятал в корнях верительную грамоту, предварительно завернув ее в два слоя пергамента, поднялся с камня и шагнул в проход.

Сегодня посланнику короля Конрада предстояло непростое дело. Виной тому стал необдуманный поступок красавицы Мирцы, дочери правителя одного из дружественных Артуану королевств. Три дня назад принцесса тайно покинула родовой замок и сбежала к Оресу, сыну короля Ингмара, чьи владения простирались на многие мили вдоль побережья. Убитый горем отец не мог тягаться с Ингмаром ни мощью, ни богатством и, не колеблясь, попросил помощи у властителя бескрайнего Артуана. Выслушав просьбу соседа, Конрад пообещал помочь, недвусмысленно намекнув, что в обмен на услугу хочет получить западные территории.

Любовь к дочери перевесила все сокровища западных земель, и неравноценную сделку скрепили подписями и печатями. Едва высох последний вензель, Конрад ощутил себя богаче, отец Мирцы обрел надежду, а Ланс Торнтон снова получил возможность доказать, что в своем деле он лучший.

Проход вывел к обрыву. Обрамленное белой лентой прибоя, тридцатью футами ниже бесновалось море. Грозные в своем гневе волны, едва коснувшись берега, быстро теряли стать и задор, жались к земле и, утратив последние крупицы храбрости, торопились назад.

Ланс закрепил веревочную лестницу за каменный конус и, стараясь не касаться колючих ветвей боа-боа – цепкого, приземистого кустарника, способного расти даже на каменистых склонах, – начал спускаться вниз. Лестнице не хватило каких-то семи футов. Ланс повис на руках, разжал пальцы и благополучно приземлился на ноги. Поправив сумку, зашагал в сторону темневшего в двух милях от места спуска надводного замка.

Густая тень скрывала лазутчика от взоров часовых, и он быстро сокращал расстояние. Под ногами шуршала галька, с пронзительными криками в небе носились потревоженные поморником чайки. Сквозь прорехи облаков пробивались иссеченные столбы света, в воздухе пахло гниющими водорослями. Внимание артуанца привлекла крупная, голубая с поперечными черными полосами рыба, лежавшая в нескольких шагах от линии прибоя. Она вяло подрагивала хвостом и раскрывала рот. Ланс поднял засыпающего обитателя водной стихии и бросил в волны.

Выстроенный в двух полетах стрелы от побережья, дворец опирался на множество колонн и с берега казался гигантским спрутом, поднявшимся из морских глубин. Только безумец мог надеяться проникнуть туда незаметно. Даже птицы облетали дворец стороной. И только холодные рыбы, лениво шевеля плавниками, безбоязненно кружили вокруг гранитных опор.

Отыскав несколько увесистых булыжников, Ланс сложил их в холщовый мешок и привязал к пояснице; затем вытащил из сумки пустотелый стебель морской лилии с закрепленным на одном из его концов куском пробкового дерева, второй конец взял в рот и шагнул в прибрежную пену. Столь незатейливое приспособление не позволило бы пересечь впадину глубже десяти-двенадцати футов, но в этом и не было необходимости. Ингмар намеренно выбрал для возведения замка именно это место. Морское дно тут было пологим на протяжении целой мили. Поэтому главной заботой шагающего по дну человека оставалось не сбиться с пути. Но и здесь имелась своя подсказка. Во время строительства в воду падали обтесанные куски мрамора, осколки гранита, кувшины с клеем, черепица. Дорожка из мусора вела прямо к подводной колоннаде.

Соленая вода резала глаза; косяки серебристых рыбок сновали на расстоянии вытянутой руки; огромный краб угрожающе растопырил клешни, но, обнаружив, что угроза не действует, поспешил забиться под камень.

Вскоре показалась первая опора. Ланс отрезал мешок с булыжниками и осторожно всплыл. Вынырнув под причалом, прислушался. Тишина. На расстоянии вытянутой руки одиноко покачивается двухвесельная лодочка. Лазутчик подтянулся на руках и рывком взобрался на настил. Огляделся. Восемь башенок черного гранита, словно верные стражи, берегли покой правителя. Окна-бойницы обеспечивали круговой обзор, но никто из часовых не ждал, что опасность подкрадется снизу.

Причал и вход в замок контролировались только с ближайшей башни. Чтобы не получить стрелу в спину, сперва требовалось разобраться с часовым. Ланс достал из сумки пращу и метнул ядро в сторону берега. Услышав плеск, часовой перегнулся через край бойницы, пытаясь определить причину расходящихся по воде кругов. И тут же второе ядро пробило ему голову. «Раз», – повел счет артуанец. Оголив меч, подошел к воротам и требовательно постучал рукояткой. Недовольный голос за дверью не заставил долго ждать:

– Утер, какого дьявола ты покинул пост?

Заскрежетал засов; светя факелом, на пороге вырос приземистый человек в голубой тунике. «Два», – меч снес стражнику голову; обезглавленное тело безвольно осело на каменные плиты. Ланс перешагнул через убитого, прислушался. Тусклый свет проникал в коридор через прямоугольные окна под потолком, да единственный факел на том конце мраморной дороги тлел скромным светлячком. Неожиданно «светлячок» качнулся и стал увеличиваться в размерах. Навстречу лазутчику спешили двое. Ланс проклял себя за допущенную оплошность – он не догадался прикрыть дверь, и его силуэт на фоне дверного проема заметили стражники.

Первым из темноты вынырнул человек в красном мундире, следом бежал его менее проворный напарник, вооруженный алебардой. Быстрым вращательным движением Ланс метнул ядро. Снаряд попал «красному» в грудь. Человек споткнулся, выронил оружие, нелепо взмахнул руками, словно пытался удержать равновесие, и, сделав несколько шагов, упал. На вторую атаку времени не оставалось. Теперь все решали ловкость и быстрота. Оба выпада стражника с алебардой провалились в пустоту. В противовес им, единственный удар, нанесенный лазутчиком, достиг цели: лезвие вошло между шеей и левым плечом. Брызнула кровь, страж рухнул как подкошенный. «Три, четыре…» – мысленно отметил артуанец.

Он оттащил тело на пристань и столкнул в воду. Туда же следом отправился труп человека в голубой тунике. Ланс хотел вернуться за стражником в красном мундире, но с удивлением обнаружил, что тот нашел силы подняться и снова пытается атаковать. Разумнее выглядело отправиться за подмогой, но то ли стражник попался упрямый, то ли не сомневался в своем превосходстве, а ранение считал пустяком.

Ланс увернулся от размашистого удара, сократил дистанцию и ловко оглушил противника плоской стороной клинка. Уже второй раз защитник цитадели оказывался поверженным. Третьего шанса он так и не получил. Позаимствовав мундир, Ланс отправил бесчувственное тело на корм рыбам, быстро переоделся, вооружился чужим мечом, опустил забрало и стал практически неотличим от гвардейцев Ингмара.

Коридор с колоннами, украшенными капителями в форме распустившихся бутонов роз, быстро кончился. Оказавшись на лестничной площадке, Ланс стал подниматься по ступеням. Миновав два пролета, вышел к тянувшейся через весь замок анфиладе комнат. Бронзовые переплеты рам обрамляли арочные окна; стены, выложенные зеленой мозаикой, сменяли инкрустированные розовой; розовые плавно перетекали в желтые, желтые – в коричневые, и казалось, так будет продолжаться до бесконечности. Многочисленные картины рассказывали о нелегкой доле рыцарей, вступивших во славу короля Ингмара и справедливости в неравный бой с гарпиями, троллями, глотырями и еще какими-то уродливыми когтистыми тварями, про которых Ланс никогда не слышал.

Держатели факелов в форме человеческих рук «росли» прямо из стен, воскрешая отвратительные воспоминания о жестоком правителе Аф-Танака, взявшем за правило замуровывать неугодных ему людей живыми в стене. А после водил к стоячим могилам придворных и заставлял их слушать пробивающийся сквозь каменную толщу человеческий крик, умоляющий пощадить. Когда Ланс поднес к горлу не знавшего жалости короля Аф-Танака свой меч, правитель кричал точно так же, как и его жертвы, с одной лишь разницей – продолжалось это недолго.

Пока что маленькая хитрость удавалась. Заприметив красный мундир, стражники в почтительном приветствии поднимали левую руку. Ланс понимал, что бесконечно так продолжаться не может, и необходимо как можно скорее миновать цветные залы.

Требовательный окрик остановил его лишь на выходе из последнего.

– Эй, Велений, постой. Да постой же ты, я к кому обращаюсь?

Боковым зрением Ланс увидел, что наперерез ему движется отряд, возглавляемый рослым стражником. Не оборачиваясь, артуанец ускорил шаг; выйдя на лестничную площадку, спустился на два пролета и выхватил меч. Противники не заставили себя долго ждать – семеро одетых в кольчуги воинов, вооруженных короткими прямыми мечами и прямоугольными щитами с рельефным изображением драконьей головы. Головы самих стражников покрывали круглые шлемы без забрал.

Обнаружив подлог, командир отряда не захотел поднимать тревогу. Уверенный в своих силах, он собирался проучить дерзкого лазутчика сам и сам же доложить обо всем королю. Он кивнул своим людям, и, стоит отдать им должное, те поняли его без слов.

Кинувшись прочь, лазутчик произвел впечатление затравленного, мечущегося в панике зверя. Но, не пробежав и двадцати шагов, артуанец молниеносно развернулся и вонзил меч в грудь ближайшего противника. Плетеные кольчужные кольца с треском лопнули, и клинок пропорол грудь. Смертельно раненный человек, прежде чем упасть, издал горлом звук, напоминающий чавканье болотной жижи под сапогами. Отразив выпад второго стражника, Ланс сильнейшим ударом выбил у него щит и тут же атаковал. На этот раз кольца погнулись, но выдержали. Человеческое тело оказалось не столь крепко. Стражник попятился, споткнулся о лежащий на полу труп, тихо застонал и неловко упал рядом. Остальные пятеро уже поняли, что недооценили врага.

Командир жестом велел прекратить преследование и сменил тактику. Теперь его воины объединились по двое, видимо намереваясь атаковать одновременно с разных сторон, тем самым зажав противника в клещи.

Ланс занял позицию на узких ступенях, каждая из которых вмещала лишь двух человек и не позволяла воспользоваться численным преимуществом. Отразив первую атаку, артуанец тут же перешел в нападение и, нанося короткие точные удары, без труда расправился с еще тремя защитниками цитадели. Оставшиеся в живых – стражник и его командир – временно отступили.

Серпантин прозрачных ступеней уходил вниз, в мерцающий полумрак. Ланс миновал еще один пролет. Если бы нижним этажом подводного замка строители сделали дно моря, то он должен был бы его уже достичь. Но хрустальные ступени, как огромный бур, вворачивались в морские недра все глубже и глубже.

«Значит, Фавст не лгал», – мысленно поблагодарил Ланс перебежчика, который со всеми подробностями расписал спуск. По заверениям Фавста, ступени вели в надежно скрытый от чужих глаз искусственный грот. Перебежчик настаивал, что беглянку, прежде всего, следует искать именно там.

О приближении врага оповестил громкий топот – по ступеням спускался, почти бежал, все тот же настырный командир отряда. Подчиненный держался его спины, предпочитая относительно безопасную позицию.

Ланс в очередной раз подивился странному поведению стражей – делать все самостоятельно, даже не пытаясь вызвать подмогу. Или награда совсем уж безумная, или тут все стремятся умереть во славу короля. Конрад такой преданностью гвардейцев похвастаться не может.

Артуанец пригнулся, и вражеский меч разрубил пустоту; мгновением позже голова атакующего слетела с плеч. Последний оставшийся в живых стражник наконец-то проявил разумную предосторожность. Он закрылся щитом и стал отступать. Однако принятые меры запоздали, в лучшем случае, на пару лестничных пролетов – артуанец уже не мог отпустить человека, которой знал о нем и непременно привел бы охрану. Разумеется, лазутчик не надеялся покинуть замок незаметно, а сбежать отсюда вдвоем с Мирцей, чтобы на беглецов не обратили внимания, смог бы разве что великий маг, владеющий искусством перевоплощения и трансформации. Но Ланс таких людей в Артуане не встречал и поэтому следовал задуманному плану. Он достал из-за пояса две шестиугольные металлические звездочки с острыми, как бритва, лучами и поочередно метнул их в стражника. Снаряды вонзились в плохо защищенную голень. Человек застонал и непроизвольно приспустил щит. Этого оказалось достаточно, чтобы третья звездочка воткнулась ему в переносицу, заставив затихнуть навсегда.

Разобравшись с отрядом, Ланс продолжил спуск. С каждым шагом становилось все темнее; развешанные по стенам факелы чадили, давая слишком мало света. Наконец спуск прекратился. Всего двадцать шагов отделяло артуанца от входа в потайной грот. Дверь в него охраняли два рослых охранника в тяжелых доспехах.

Действовать нужно было быстро и тихо. Ланс достал из сумки плавательный пузырь морского змея и две склянки. В одной находился порошок, в другой плескалась розоватая жидкость.

Используя пузырь как бурдюк, артуанец высыпал в него порошок, затем влил жидкость и для утяжеления импровизированного газового снаряда быстро протолкнул внутрь последнее ядро. Оставалось перетянуть шейку суровой ниткой и немного подождать. Как только пузырь от образовавшегося в нем сонного газа округлился, Ланс задержал дыхание и метнул его в часовых.

Ударившись об пол, ядро пробило тонкую стенку, высвобождая газ.

– Это кто там шутить вздумал? – эхом отразился от стен голос одного из стражей, даже в мыслях не допускавшего, что с ним вовсе не шутят.

– Что за вонь?! – только и успел произнести второй, перед тем как упасть.

Как только охранники потеряли сознание, лазутчик подбежал к двери, мысленно взывая к Флэа, чтобы ему не пришлось взламывать замок. Возможно, Создатель услышал просьбу, а, скорее всего, так совпало – дверь была не заперта. За ней открылась изящная зала, облицованная белым мрамором. Пол, подобно цветному ковру, устилала мозаика; вдоль стен замерли высеченные из черного гранита статуи. Многочисленные аквариумы, заполненные фосфоресцирующим планктоном, испускали неяркий, дрожащий свет.