Текст книги "Всемирная Мораль: Эра Хаоса. Том второй"

День 2

Очередное утро. Наши биологические часы уже натренированы, поэтому мы встаем без будильника. Обычно первым встаю я. Иду к лейке умывать лицо и руки. Вода тут на вес золота, поэтому никому из нас не удается мыться. Конечно, бывает день бани, но не чаще раза в месяц. Да и песка тут столько, что пришлось бы мыться каждые двенадцать часов.

Через пятнадцать минут встает Кия. Делает ту же процедуру, и мы вместе идем в столовую. В это утро нам дали яичницу и кофе. По регламенту мы должны позавтракать за пятнадцать минут, а дальше идем на построение, где нас считают и выдают задания.

– Ежедневное задание: подежурить на нашем холме – и в палатку, – нарушила тишину Кия, когда мы подходили к плацу.

– Кто-то у нас ленивый, – бросил я ей.

– Кто-то получит гранатой по голове, – язвительно ответила она.

На плацу, как обычно, мы простояли полчаса. Пока не дошла очередь дать задание нам.

– Кия, Тео! – обратился к нам генерал Штайнер. – К лейтенанту Саиду. У него для вас особенное задание.

Мы с Кией удивленно посмотрели на друг друга и пошли к палатке лейтенанта.

– Какое-то необычное начало дня, – произнесла Кия.

– Я тоже удивлен, – ответил я. Ведь это впервой, когда нас посылают к Саиду утром.

Его палатка была соседней, где проводит пытки наш палач.

– Можно зайти? – спросил я у лейтенанта, стоя у входа.

– А, наконец-то вы, – ответил он. – Проходите.

Мы зашли и сели на стулья, стоящие перед рабочим столом, где находился Саид.

– Как вы понимаете, – начал он, – я не просто так позвал вас сюда. Помните вчерашнего пленника?

– Да, – одновременно ответили мы с Кией.

– Так вот, – продолжил Саид, – он нам рассказал еще кое-что. Для вас это секретная информация, уж извините. Но я вам даю личное задание, мне разрешил генерал. И вот почему.

К слову, о генерале. Штайнер – бывший немецкий генерал, перешедший на работу в ООН. Командует всем контингентом ООН, который находится в окрестностях Баальбека.

Бывший участник Афганистана, поэтому у него есть опыт в таких условиях. Как я знаю, работает тут с момента развертывания контингента в Баальбеке.

После своих слов лейтенант задумался, но потом продолжил:

– Впереди нас ждет трудное время. То, что мы выяснили…

– Я переживала и труднее времена, – вставила Кия. – Я готова на все.

– Я знаю, дорогая моя Кия, – ответил ей Саид. – Но пойми, дело серьезное. То, что вы просто дежурили, и то, что предстоит, – совершенно разные вещи.

Он еще раз задумался, пока не встал и не подошел к шкафу, который стоит слева от стола. Открыв его, он достал белый конверт и снова сел в свое кресло.

– Вот, Кия. – Он передал конверт ей. – Я поручаю это тебе. Пусть твой коллега тоже поедет с тобой, но задание должна выполнить ты.

– Что это? – спросила она.

– Сегодня после обеда вы отправляетесь в Бейрут.

– Что? – одновременно спросили мы.

– Это мое личное задание для Кии, Тео, – обратился он ко мне. – Ты должен проследить, чтобы она выполнила его. Дело в том, что через пару дней от Бейрута проследует последний корабль в Европу.

– Как последний? – опешил я.

– Да, такой приказ правительства Ливана. Больше не будет кораблей, пока не нормализуется обстановка.

– Получается, больше никто не сможет уехать отсюда? – спросила Кия.

– Да, поэтому мое задание тебе. Ты должна отвезти конверт капитану этого судна. Пожалуйста, не опоздай, а Тео будет следить за всем.

– Хорошо, – спрятала конверт Кия. – Я сделаю это.

– Молодчина, – ответил Саид. – Я горжусь тобой как своей дочерью, а не как солдатом.

– Давай не будем при Тео, – робко попросила она.

– Ничего, он понимает, – сказал Саид, посмотрев на меня.

Я лишь кивнул.

– Хорошо, – продолжил он. – Пока свободны, но до обеда, потом зайдите ко мне.

– Хорошо, отец, – все еще робко отвечала Кия.

– Так точно, – ответил я.

После мы вышли и отправились к себе в палатку.

– Неужели что-то новое за столько времени? – вздохнул я.

– Это очень странно, – лишь тихо ответила Кия.

В палатке мы лишь сидели – она на матрасе, а я на кресле – и ждали своего часа. Ровно так же, как мы сидим на посту и ждем конца дежурства.

В обед нам давали картофельный суп и компот. После мы снова зашли к Саиду, как и договаривались.

– А, вот и вы, – пробормотал он, когда увидел нас. – Как провели время?

– Сидя, как и на дежурстве, – ответила Кия.

– Что ж, – начал Саид, – ехать вам полтора часа. Машина уже готова.

– У нас появился собственный водитель? – спросил я.

– Это мой водитель, – спокойно ответил Саид. – Отель вам я тоже забронировал. Жить будете недалеко от порта.

– А точный адрес? – спросила Кия.

– По приезде увидите, да и водитель скажет, как дойти до порта.

– Хорошо. – Похоже, Кия злилась.

– Что-то не так? – спросил ее Саид.

– Почему нам дали это задание? Что в нем особенного?

– Я ж сказал, что это секрет.

– Но почему мы?

– Это ты тоже узнаешь, когда выполнишь задание.

– Ты что-то скрываешь?

– Я ж сказал, что это секретное задание. Просто выполни, как солдат. Это приказ.

– Есть, – все еще недовольно ответила Кия, но деваться ей некуда. Она полностью соответствует воину и поэтому не будет перечить приказу.

– Есть еще вопросы? Тео?

– Нет, лейтенант, – быстро ответил я ему.

– Хорошо. Тогда выходите из лагеря в сторону города. Водитель будет ждать вас у центрального отделения полиции.

– А почему там? – спросила Кия.

– Потому что надо было достать вам пропуск.

– Достать? – хотела возмутиться Кия, но не стала дальше продолжать. – Хорошо, мы пошли.

– Мы все сделаем как надо, – сказал я Саиду и тоже вышел за Кией.

Мы пошли в свою палатку собирать вещи, которые были у нас. Их было не так много, но для города лучше собрать все. Мы не знали, что нам нужно сделать, да и в городе может быть все что угодно.

По дороге мы молчали. Возможно, Кия хотела высказаться, но не при всех.

– Что это значит? – задала риторический вопрос Кия, когда вошла в нашу палатку. – К чему это?

Она возмущалась, словно ее отправляют на отдых посередине важного задания. Возможно, она понимала больше меня. Но я бы тоже хотел узнать ответы.

– Почему мы туда едем? – спросил я. – Мне кажется, ты знаешь больше меня.

– Нет, – кратко ответила она. – Но это слишком странно. Словно меня посылают в последнюю спасательную шлюпку.

– Может, и нет, – парировал я. – Мало ли какое там письмо. В нем может содержаться любая информация.

– Но почему послали нас? Обычных солдат?

Этот вопрос поставил меня в тупик.

– Я не знаю, – это все, что я смог ответить. Хотел бы я знать зачем.

За полчаса мы собрали все вещи в рюкзак и готовы были выдвигаться. Осталось лишь дойти до машины.

Мы тихо шли до города. Говорить о чем-то не хотелось.

Эта тишина была раздирающей. Словно мы отправляемся на задание в последний раз. В городе, как обычно, был полный контингент ООН. Все делали свою работу. Безработных тут не было. Как хотелось в этом городе остаться еще.

У полицейского участка ждал наш водитель у своего Jeep Wrangler IV.

– Ничего себе машинка! – удивленно сказал я.

– Джип как джип, – быстро произнесла Кия и подошла к водителю.

Сам водитель, видно, бывалый ливанский солдат. Со шрамом на щеке – похоже, ее по касательной задела пуля. С типичной арабской бородой, лет пятидесяти.

– Здравствуйте, мы от лейтенанта аль-Саида, – сказала Кия ему.

– Да, здравствуйте, – в ответ произнес он грубым голосом. – Я знаю, Саид рассказал мне о вас.

– Откуда у него такой джип? – не подумав, спросил я.

Водитель лишь нахмурился и сказал в ответ:

– Садитесь. И, кстати, меня зовут Ансар.

Все, что оставалось сделать, это лишь сесть на заднее сиденье без всяких вопросов.

Поехали мы в сторону юга. Мимо бывших орошаемых полей. Множество яблонь и виноградников росло тут. Сейчас по полю лишь ходят люди ООН и собирают урожай для себя. Фермеров уже давно нет на этих полях. Жаль, что я не видел эти поля в деле. Как фермеры ухаживают за деревьями и посадками. Как собирают урожай. Когда я жил во Франции, то в детстве я помогал отцу с нашим садовым участком. Собирал груши. Они всегда были такими сладкими, что я не выдерживал и съедал еще до того, как принесу их в корзину. Отец разрешал съесть по одной груше с каждого дерева, но я мог съесть и пять. Тогда он меня ругал, и мне приходилось работать по дому, убираться и стирать. Это я любил меньше всего. После этого всегда болела спина, и я сильно выдыхался. Я хитрил и пробирался на склад ночью, чтоб съесть пару груш. Если бы меня заметили, боюсь, что выгнали бы работать на улицу чистильщиком туалетов.

– О чем задумался? – спросила меня Кия.

– Я вспоминал, как собирал груши у себя, когда засмотрелся на эти участки деревьев и виноградников, – ответил я.

– А, знаю такое развлечение, – заявила она.

– Да, это целая работа, с которой можно скушать по фрукту с дерева, – мечтательно произнес я.

– Нет, это развлечение называется занудство, – со смешком сказала она.

– Да ну. Это замечательное занятие. Вот так весь день собираешь сладкие плоды при солнце. Даже съедаешь по одному с каждого дерева. В конце дня ты чувствуешь себя удовлетворенным. Словно ты сделал все дела за жизнь, да еще и наелся. А назавтра повтор этого занятия.

Я принялся вспоминать те времена. Какое же счастливое детство было.

– Хватить тебе думать о рае, когда перед нами ад, – резко заявила она.

– Прошлое тоже прекрасно.

– Думая о прошлом, нельзя построить будущее – слышал о таком?

– Не совсем.

– Теперь знаешь. Что тебе принесут эти знания тут?

– Спокойствие.

– Не посреди боя же!

– Сейчас не бой.

– Правильно, сейчас война!

После Кия отвернулась и больше не собиралась говорить со мной. А я лишь продолжал представлять свое детство. Возможно, Кия в чем-то права, но… Хотя бы сейчас, в спокойный промежуток времени, можно насладиться прекрасными воспоминаниями. Ведь вряд ли у меня будут такие времена. Да и груш я давно не ел. Надо бы дойти до этих садов и сорвать пару плодов, если тут растут груши. Но когда еще выдастся выходной? Да и приедем ли мы из Бейрута? Неизвестно, что будет дальше и куда нас пошлют. Может быть, в этом письме пропуск на корабль, в котором отправится Кия. А может, лишь разведданные, где безопасно проплыть в Европу. У экстремистов тоже есть флот, хоть и примитивный.

Через час мы проезжали Горный Ливан, за которым стоял Бейрут. В этих горах была отличная оборонительная линия, и нам пришлось несколько раз стоять на блокпостах, пока нас проверяли. Так мы провели еще пару часов, пока не проехали последний блокпост и уже поворачивали через последнюю гору, чтобы оказаться в Бейруте.

– Наконец нудное позади, – пробубнила Кия.

– Это да, – подтвердил я. – Я уже думал, что нас арестуют и будут выяснять обстоятельства поездки.

– Нет. Я знала, что он предупредил всех. Это все было просто формальностью.

– Ты так думаешь?

– Я знаю своего отца.

Дальше была тишина, пока мы не въехали по 30-й трассе через Жамхоур в Бейрут.

– Наконец мы в городе! – воскликнула Кия. – Я так устала ехать.

– Давно так не ездила?

– С тобой скучно было. Все думал о плодах. Мог бы поговорить о своих военных операциях.

– Ты и так знаешь, мы вместе их проводили.

– Ничего, придумал бы что-нибудь.

– Все тебе надо.

– Тогда молчи до конца поездки.

Дальше я лишь смотрел на Бейрут. Народа было немного. Хотя было много гражданских, что удивило меня: я думал, что их всех вывезли с города. Похоже, тут военных было минимум. Возможно, только тут теплилась жизнь, в отличие от остального Ливана, где места напоминали военный полигон. По крайней мере, тут было достаточно пробок.

– Я не думал, что тут еще есть люди, – задумчиво произнес я.

– Да, из всего Ливана всех вывезли сюда, – ответила Кия.

– Неужели нашлось место, куда их поселить?

– В такое время люди добрые у нас. Подселили к себе.

– Тут даже нет военных.

– Есть, они одеты как гражданские, чтобы они не были целями. Так лучше.

– А, понял.

Проехав по Бейруту, мы остановились на Хабиб-Бача-эл-Саад, где находился отель. Рядом было еврейское кладбище Бейрута. Некогда четырехзвездочный отель превратился в дом отдыха для миротворцев. Нам дали номер на втором этаже, который выходит окнами на улицу. Номер чистый, словно для туристов. Хотя туристов тут не было пару лет.

– Хороший номер, – сказал я, когда увидел чистую комнату.

– Возможно, только мы приехали за делом сюда, – спокойно ответила Кия.

– Сегодня можно еще отдохнуть.

– Я, пожалуй, останусь здесь и хорошо высплюсь. А ты как хочешь, – сказала резко она и легла на кровать.

– Тут можно и раздеться и залезть под одеяло – номер все же, а не палатка.

– Не будь извращенцем, – ответила Кия и уткнулась в подушку в грязной одежде.

– Ты испачкаешь кровать так.

– Тогда выйди из комнаты, если так заботишься о чистоте.

Мне пришлось пойти в ванную комнату и подождать, пока Кия переоденется и залезет в кровать. А я пока умылся и принял душ.

– Наконец хорошая и теплая вода, – расслабляясь, сказал я про себя.

Действительно, год не принимать нормальный душ – это еще то дело. Наконец я чистый.

После я вошел в комнату в халате, а Кия уже лежала под одеялом и спала. Я не стал медлить, залез в кровать и тоже попытался заснуть. Кто знает, когда нам удастся еще поспать в такой чистоте.

Так закончился еще один день.

День 3

Наступило утро. Так хорошо я спал только во Франции. Так удобно и мягко. Кия, похоже, была в ванной. Тем не менее мы спали на отдельных кроватях, и ночью все было с ней хорошо.

Через полчаса она вышла в халате. Я был удивлен, ведь она, по сути, недотрога и такие вещи точно бы на моих глазах не надевала.

– Что уставился? – жестко спросила она.

– Ты решила надеть халат, несмотря на то что я тут?

– Ну да. Но учти, будешь смотреть на меня взглядом мужика – убью.

После она села на кровать и начала расчесывать волосы.

– Почему не перед зеркалом? – спросил я.

– Не люблю на себя смотреть, но волосы есть волосы, надо следить за ними.

Такой ответ меня удивил. Она никогда не следила за волосами, да и за внешностью. Похоже, столица ее переменила на некоторое время. Но на себя она никогда не смотрела. Иногда кажется, что она себя не любит в женском обличии. Это естественно. Она солдат, а женщина в арабской стране считается хозяйкой дома, а не солдатом или сильным человеком. Хотя это, может быть, примитивное мнение. Тем более Ливан – это прогрессирующая страна, по крайней мере была до войны.

– Ладно, моя очередь идти мыться.

– Надеюсь, ты быстро примешь душ и не будешь снова мечтать о грушах?

– Таким я не собирался заниматься.

После этих слов я быстро зашел в душевую.

Возможно, ее настроение такое из-за этого задания. Ведь аль-Саид ничего не сказал, что в этом письме. Может быть, она хотела бы лучше дежурить на своем посту, чем ехать сюда во время такой войны и отдыхать целый день в столице. Кстати, надо обсудить, куда мы пойдем. Так как еще есть время до отплытия корабля. Ведь в Бейруте я был лишь раз, когда приехал сюда в составе миротворческой миссии. И хотел бы увидеть город. Надеюсь, Кия не против.

После такого шикарного душа я решил полежать в ванне. Тут есть душ и ванна отдельно. Но не прошло и десяти минут, как в дверь постучалась Кия.

– Что ты там расслабился? – прокричала она.

– Хоть немного времени дай расслабиться, – ответил я.

– Наверняка сидишь с каким-нибудь журналом.

– Нет, щас выйду. Можешь тут все обыскать.

Мне пришлось выйти из-за вредности Кии. Я надел халат, который тут висел, и тоже вышел. После она вошла в душевую и действительно все обыскала. Что ж, с ее характером я не впервые встречаюсь и терпеливо ждал, пока она сделает выводы.

– Ладно, ты не извращенец, – заключила она и закрылась в душе – видно, чтобы надеть свою повседневную одежду.

А мне пришлось так обсыхать на своей кровати. Хотя тут тепло.

Через час мы были одеты, и все же Кия согласилась пройтись по Бейруту. На первом этаже отеля совсем узкий проход до ресепшена, поместится один человек. Да и сам холл небольшой: четыре метра в ширину и семь с половиной в длину. Когда выходишь из коридора, справа будет ресепшен, впереди – три больших окна, почти на всю высоту этажа. Перед ними и слева маленькие бордовые диванчики, слева на стене весит картина в авангардном стиле, а из окон виден небольшой дворик со стоянкой. Слева от здания отеля находится заброшенный трехэтажный дом – похоже, был разрушен во время бомбардировок уже давно. Впереди маленький двухэтажный домик с грязной вывеской, словно ржавчина обтекает надпись. Дом, похоже, тоже заброшен. Справа, где вход в отель, идет та самая улица, по которой мы приехали сюда, а за дорогой стоят новые многоэтажки – построены в две тысячи шестнадцатом году. Как сказала Кия, там живет множество беженцев со всего Ливана. Но сейчас на улице никого.

– Что-то народу нет, – отметил я.

– Да, я заметила, – также ответила Кия.

В Бейруте стоят самые разные постройки. Есть совсем старые дома из глины, а есть небоскребы. Конечно, так во многих столицах, но здесь все вперемешку: где есть место, построят небоскреб, а во дворе может оказаться самый старый дом города. Есть дома разрушенные и заброшенные, еще со времен бомбардировок. Даже беженцы не живут там.

– Куда пойдем? – спросила Кия.

– Давай сразу в центр, он тут рядом, – ответил я.

– Ну, давай.

Мы пошли на север, в центр города. Сразу за отелем улица Хабиб-Бача-эл-Саад вливается в улицу Дамаскус. А после идет еврейское кладбище. Мы прошли целый квартал, но никого не встретили. Потом дошли до одного из центральных хабов города – улицы Индепенденс, где вместо машин было огромное количество народа.

– Интересно, почему тут весь город? – в недоумении спросил я.

– Хм, похоже на после молитвенное шествие, – заключила Кия.

– Может, это каждый день так, а мы не знаем?

– Давай выясним.

Кия подошла к человеку, который стоял на краю улицы, и что-то спросила на арабском. После она подошла ко мне.

– Оказывается, это из-за последнего корабля отсюда. Многие хотят, чтобы забрали их детей в безопасное место. Поэтому устроили шествие, чтобы правительство Ливана договорилось с ООН об отправке детей в Америку.

– Вот оно что. Что ж, это логично, почему все тут.

– Пойдем с ними, хочу посмотреть, что ответит наше правительство, – предложила Кия.

– Ну, давай пойдем, – согласился я, и мы влились в толпу.

Я мало понимаю арабский язык. В основном мы с Кией говорим на французском. Тем более Ливан – бывшая колония Франции и тут французский достаточно хорошо знают.

Шли мы недолго, пока не повернули на север и не пошли по Салим-Салам, или, если говорить по-другому, по пятьдесят первой трассе.

Бейрут – это город контрастов, где все вместе стоят и старые дома, достигающие пары или восьми этажей, а рядом современный небоскреб. И так почти на каждой улице. Возможно, эти небоскребы строят на месте заброшенных домов, которых тут не так много, но в глаза бросается. Во Франции такого нет. Но понимаешь, что если выйдешь в сторону от больших улиц, то тебе придется идти по улочкам, которые еще неизвестно куда приведут.

Мы дошли до развязки на автостраду. На самой автостраде, в которую вливается наше шоссе, стоит трибуна. На ней появляются сразу несколько человек и через мегафон начинают искренно и громко вещать. К сожалению, я ничего не понимаю, и пришлось спрашивать Кию:

– Интересно, о чем они говорят?

– Они требуют послать еще корабли, чтобы забрали всех детей, – ответила Кия.

Толпа была взбудоражена. Все были на одной волне и полностью соглашались с ораторами.

– Еще они сказали, что после того, как их требования будут удовлетворены, они возьмут в руки оружие и пойдут защищать страну, – продолжила переводить Кия.

– А сейчас они нужны своим семьям?

– Да, они не могут уйти и оставить голодными своих жен и детей. Поэтому все в Бейруте.

– Правительство им не заплатит?

– Нет, заплатит, но никто не хочет оставлять свои семьи, сейчас опасно.

– Вот так у вас, оказывается.

– Я уважаю их выбор. Я бы не оставила тебя одного, а то, как обезьяна, случайно застрелил бы себя. – Она улыбнулась.

– Теперь ты за мной приглядываешь? – со смешком задал я вопрос.

– Я всегда за тобой смотрела, а то приехал, а стрелять не умел.

– Ладно, убедила. – Я решил не спорить с ней.

Мы стояли пару минут, пока вдруг где-то впереди не прокричали воинственный клич на арабском. Дальше прогремел взрыв. Нас с Кией отбросило назад, как и остальных, кто оказался рядом. Стоял только шум в ушах. Я на мгновение перестал что-либо воспринимать. Через минуту встала Кия и подала мне руку. Находясь все еще в шоке, я бессознательно принял ее помощь. Она побежала, я за ней, не понимая, что происходит. Только через несколько минут, когда мы оказались в одном из переулков Бейрута, слух постепенно стал возвращаться.

Мы сели на асфальт. Кия стала меня осматривать и что-то кричать. Я пытался ее понять, но в ушах все еще звучал тот взрыв. Еще минута, и я стал как бы издалека слышать ее голос, который кричал:

– Очнись уже! Ты что как новичок?

Она не меняется и в таких ситуациях. Я был рад, что услышал ее и что она в порядке. Дальше была только темнота, которая поглощала меня все сильней. Даже если это была смерть, я был рад услышать Кию, пусть и в последний раз.