Текст книги "Однажды и навсегда"
![](/books_files/covers/thumbs_150/odnazhdy-i-navsegda-143086.jpg)
Автор книги: Виктор Мережко
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
– Вызывается выпускник танкового училища, обладатель красного диплома лейтенант Артемьев Иван Николаевич! – разносилось над тщательно вымытым, торжественно украшенным лозунгами и знаменами плацем.
Оркестр ударял туш, молодой офицер в парадной форме и при новеньких погонах вскидывался, выходил вперед и, чеканя шаг, шел вдоль длинной шеренги выпускников со вздернутыми подбородками.
Тяжеловатый немолодой генерал, окруженный офицерской свитой и высоким городским начальством, встречал новоиспеченного лейтенанта, принимал короткий рапорт, вручал диплом, крепко пожимал руку, просил каждого:
– Не подведи, сынок.
Родственники, друзья выпускников толпились в тени небольшого сквера, огороженного полосатыми лентами, тихо переговаривались, тянули шеи в надежде получше разглядеть тех, ради кого явились.
Фадеева была не одна. За ее спиной маячили Горячкина и Удодова, вырядившиеся по такому случаю вызывающе ярко и зазывно. Чуть в сторонке могуче громоздилась Виолетта Степановна в окружении нескольких воспитанниц. Она с высоты своего роста и тучной конструкции достойно и почти высокомерно смотрела на происходящее, изредка хмурилась на излишне шумливых своих девочек, с особой теплотой и нежностью бросала взгляд на Арину.
А она сегодня была особенно хороша! Длинные пепельные волосы рассыпались по приоткрытым покатым плечам, стройная тонкая шея смотрелась невыносимо изящно; синие глаза прятались за пушистыми загнутыми ресницами, время от времени вспыхивая тайным огнем счастья и превосходства.
– Ты хоть своего видишь? – прошептала ей в самое ухо Горячкина. – Вон он, третий в первом ряду. Видишь?
– Отстань от нее. Не лезь, – оттаскивала ее Удодова. – По-твоему, она слепая, что ли?
– Так ведь зырит, а она никак! Как мумия, ей-богу. Хоть бы улыбнулась.
– Тебе какое дело?
– Так ведь опять таращится!
– Блин, хватит, может?
Муля почти незаметно шлепнула Горячкину по затылку. Та вздрогнула, хотела огрызнуться, но тут же притихла.
Арина видела Сергея. Он действительно стоял в первом ряду третьим, ждал своей очереди. Время от времени, скосив взгляд, выхватывал из толпы Фадееву и снова замирал, глядя строго перед собой.
– Вызывается выпускник танкового училища, обладатель красного диплома Гавриков Егор Петрович! – снова разносилось над плацем, снова бил по ушам оркестр и снова шагал к генералу молоденький офицер.
– Он у тебя Гамов? – не выдержала Горячкина. – И тоже с красным дипломом? Значит, сейчас вызовут. Держись, Фадеева!
И тут же послышалось:
– Вызывается выпускник танкового училища, обладатель красного диплома Гамов Сергей Иванович!
Горячкина и Удодова громко взвизгнули, Мулявина от неожиданности охнула, некоторые девочки зааплодировали.
Арина, спокойная и невозмутимая, смотрела, как ее Сергей вышел из строя, на секунду задержался, еще выше вскинул белокурую голову и направился в сторону начальства.
– Красивый какой… – завистливо прошептала Горячкина.
Генерал пожал выпускнику руку, вручил диплом и, когда Гамов откозырял и повернулся уходить, придержал его:
– Подожди, Гамов.
– Слушаюсь, товарищ генерал.
– Покажи левую руку.
Сергей выполнил приказ.
– Обручальное? – спросил генерал, рассматривая кольцо на безымянном пальце.
– Так точно.
– Расписался?
– Вчера, товарищ генерал.
– Молодец. Невеста здесь?
– Должна быть.
– Родители?
– Тоже здесь.
– Зови всех.
Сергей огляделся, нашел взглядом в толпе Арину, строевым скорым шагом направился к ней. Взял за руку, вывел к себе.
– Пошли, генерал зовет.
– А нам можно? – робко и вовсе некстати попросилась Горячкина, шагнув было следом. – Как свидетелям?..
– Куда ты, горе мое?! – силой вернула ее обратно Муля. – Без тебя свидетелей хватает.
Она по-хозяйски взяла Фадееву за руку, и они втроем двинулись вдоль ленты, отгораживающей собравшихся.
– За родителями, что ли? – догадалась Муля.
– Так точно.
Им хлопали, поздравляли, кто-то бросил Арине букет цветов, она ловко поймала его. Остановились возле немолодой пары, Сергей представил:
– Вот… Мои папа и мама.
Отец, сухощавый, высокий, с крупным орлиным носом, сдержанно и по-военному склонил голову, даже прищелкнул каблуками:
– Гамов Иван Петрович.
Мать, в отличие от мужа невысокая, кругленькая, уютная, одобряюще прикрыла глаза, улыбнулась:
– Елизавета Сергеевна. Тоже Гамова.
– Поклонись, оглобля, – зашипела сзади директриса Арине, ввинтив ей в спину толстый палец. – Родители мужа перед тобой.
Фадеева вспыхнула, хотела огрызнуться, но сдержала себя, сделала легкий книксен, почти царственно протянула руку отцу Сергея:
– Арина.
Гамов-старший приложился к руке, взял супругу под локоток, и всем кагалом они направились в сторону генеральской свиты.
Генерал вышел навстречу, уважительно пожал руку отцу, поклонился матери и Муле, оценивающе взглянул на Фадееву.
– Молодец, Гамов. Такую красавицу отхватил! – Он оглянулся, кивнул рыжеватому тощему господину с папочкой в руке: – Ну что, господин мэр? Нарушим слегка церемонию?
– Как прикажете, товарищ генерал.
– А куда деваться? Приказываю.
Всей группой они подошли к микрофонной стойке, генерал кашлянул в кулак, гаркнул:
– Внимание! Слушать всем! Небольшое отступление от протокола. Жизнь иногда преподносит прекрасные сюрпризы, о которых, откровенно говоря, невозможно молчать. Вот и сегодня мы имеем подобный сюрприз. И преподнесла его нам молодая семейная пара, которая вот здесь рядом волнуется и даже не подозревает, что ее ждет. Пара эта – свежеиспеченный лейтенант танкист Сергей Гамов и прекрасная, не побоюсь этого слова – глядя на нее, даже дух захватывает, – невеста, точнее жена, которую зовут… Сейчас найдем, как зовут… – Генерал заглянул в папку в руках мэра, стал искать имя.
– Арина Фадеева, – пробасила Мулявина.
– Совершенно верно. Зовут – прекрасная Арина Фадеева. Детдомовка, между прочим. Из нашего интерната, заметьте. Так вот, что ждет новую молодую семейную пару? Не только светлая во всех отношениях жизнь, но и ответный сюрприз, который сделает эту жизнь еще краше! – Генерал приподнял фуражку, вытер мокрый лоб, пальцем поманил мэра. – Оглашай решение, Евгений Сергеевич! Это уже твоя епархия.
Мэр сделал шажок вперед, заученно открыл папочку, выдержал небольшую паузу и, почти не заглядывая в текст, неожиданно звонким голосом сообщил:
– Решением администрации города за отличную учебу, а также за примерное поведение и в связи с окончанием учебных заведений молодожены Сергей Иванович Гамов и Арина Николаевна Фадеева награждаются… – мэр сделал паузу, – однокомнатной квартирой в недавно построенном жилом доме по улице Журавлева, пятнадцать!
Гремел оркестр, мощно, в один голос катилось по плацу офицерское «ура!», ликовали за огородкой гости, целовал мокрое от слез лицо Фадеевой Сергей, родители благодарно и растерянно жали руки генералу, мэру, другим подошедшим офицерам. Муля от счастья раскачивалась из стороны в сторону, смеялась и тоже ревела. Под конец генерал все-таки протолкался к Сергею и Арине, крепко, почти по-отцовски приобнял девушку, погрозил выпускнику коротким толстым пальцем:
– Гляди, Гамов… Следи за женой. Таких или уводят, или из-за них, не дай бог, стреляются.
– Никак нет, товарищ генерал, – счастливо смеялся Сергей. – И не уведут, и не застрелюсь.
…Дом был шестнадцатиэтажный, свежий, недавно построенный, с зеленым просторным двором, с широкими подъездами, с длинными застекленными лоджиями.
Квартира была тоже хороша. Хоть и однокомнатная, но с большой прихожей, светлой кухней, с комнатой для двух кроватей. Мебели, правда, пока не было никакой, на полу громоздились кучки неубранного мусора, из стен торчали провода, кое-где отклеивались обои, но это такая мелочь, когда своя квартира, своя крыша, свои родные стены.
Муля, пришедшая на смотрины, таскала за собой отца и мать Сергея, широкими шагами мерила все помещения, прикидывала:
– Значит, так… Мебель у нас в подвале кой-какая лежит. Не особенно модная, но на первый случай вполне. Кухню обставим, спальню оборудуем, вешалочки где надо повесим.
– Мы тоже кое-что можем подкинуть, – подала голос мать.
– Чего подкинуть? Откуда? Вы где живете? В Новосибирске? И как вы будете оттуда «подкидывать»?
– Немного деньгами можем, – пояснил отец.
– Это другое дело, – согласилась директриса и громко рассмеялась. – В один месяц – полпенсии. Во второй – еще полпенсии. А пенсия какая у вас, Иван Петрович? Как раз на вилки-ложки хватит. Причем на пластмассовые, да? Так что не дергайтесь, дорогие родители, своими силами справимся.
Сергей с деловым и довольным видом бродил по квартире отдельно от всех, становился на колени, куда-то заглядывал, что-то мерил, что-то прикидывал, подкручивал.
Арина стояла у окна, держала в охапке несколько букетов, которые пока не было во что поставить, наблюдала за происходящим, ни во что не вмешивалась. Улыбалась тихо, счастливо, отрешенно.
– Ну-ка, девки, сюда! – махнула Муля Верке и Галке, тихо и завистливо торчащим в прохожей. – Записывайте, что буду говорить. Стол на кухню, четыре табуретки, две вешалки, матрац с бельем.
– А кровать? – удивилась Горячкина.
– Тебя не спросили!
– Но спать на чем-то нужно?!
– Без кровати. На полу, пока молодые. Выйдешь замуж, сама поймешь, что детей можно делать и на пуховой постели. На полу даже удобней. Дальше пиши. Ковер в прихожую. Хоть и потоптанный слегка, молью побитый, но на первое время сгодится.
– А шторы? – вдруг вмешалась молчавшая до этого Удодова.
– Очнулась. Шторы зачем тебе, Удодова? – спросила Муля.
– Чтоб в окна никто не заглядывал.
– Здесь знаешь, какой этаж, детка! Четырнадцатый! Это ж какую шею нужно иметь, чтоб до него дотянуться?!
Фадеева повернулась лицом к окну, стала смотреть во двор и вдруг увидела остановившийся возле соседнего подъезда тот самый внедорожник, что сбил ее возле торгового центра. Из машины вышел Илья Громов, помог сначала ступить на асфальт жене, принял сумки с покупками, потом подхватил выскочившую к нему, открыв заднюю дверцу машины, девчонку лет семнадцати, закружил ее, и все вместе они направились к себе домой.
Арина следила за ними, пока те не скрылись в подъезде, и вздрогнула от неожиданности, когда сзади ее обнял Сергей.
– Ты чего? – спросил он удивленно.
– Что? – нехотя повернулась Арина.
– Что-нибудь интересное увидела?
– Да нет, просто смотрю.
– Красивый у нас двор.
– Красивый, – кивнула Фадеева, отойдя от окна. – Пошли к твоей маме.
Они подошли к Елизавете Сергеевне, та тут же обняла Арину.
– Даже не думала, что у моего сына будет такая красивая жена.
– Я тоже буду называть вас мамой.
– Конечно, доченька. У тебя ведь никогда не было мамы.
– Теперь есть.
– Теперь слушать самое главное! – вдруг зычно провозгласила Муля. – Завтра устраиваем субботник. Собираем всех парней и девчат, и на ударный труд в пользу молодоженов! Никто не отлынивает!
Провожали родителей Сергея в тот же вечер. На перроне было малолюдно, до прибытия поезда оставалось менее пяти минут. Все стояли в некоторой растерянности от того, что все уже было переговорено и повторять ранее сказанное уже не совсем хотелось.
– Сереженька, – повернулась мать к сыну. – А тебя здесь оставят служить?
– Мам, ты что? Я же танкист, – улыбнулся Сергей. – В любой момент могут откомандировать.
– Куда?
– Куда угодно. Например, в горячую точку.
– В горячую – это где?
– Как будто не понимаешь! – ответил вместо сына Иван Петрович. – Например, на тот же Кавказ.
– А зачем квартиру давали, если пошлют? – перевела растерянный взгляд с сына на мужа мать. – Я уж подумала, здесь оставят служить.
– Квартиру давали не только Сергею, но еще и Арине. Как детдомовке! – снова разъяснил отец. – Вот и будет ждать, когда муж вернется.
– Нет. – Фадеева взяла за руку Сережку, с неожиданным страхом заглянула ему в глаза. – Я никуда его не отпущу!
– Как это – не отпустишь? – рассмеялся Сергей. – Офицер обязан подчиняться приказу.
– Значит, поеду с тобой.
– Куда?
– Куда скажешь.
– Нет, дочь, так не годится, – вмешался Иван Петрович. – Жена должна беречь дом, очаг. Семью.
– Ваша берегла?
– У нас и время было другое, и квартиру вот так сразу никто не давал. Поэтому мотались по гарнизонам да по воинским городкам.
– Вот и я буду мотаться.
– Опять же неправильный разговор, Аринка, – стоял на своем отец. – Ты с Сергеем переговори, он у нас не глупый. Как решит, так и будет.
– Как я решу, так и будет, – упрямо повторила Фадеева.
– Ладно, потом поговорим. – Сергей обнял Арину, кивнул на приближающийся состав. – Давайте прощаться, поезд стоит три минуты.
Родители как-то суетливо, по очереди стали целовать сына, мать размазала по щекам слезы, несколько раз тайком перекрестила Сергея, потом дело перешло к невестке, которая вдруг растрогалась, обняла стариков и долго не отпускала.
– Ну все, все, – торопил Сергей, сгребая в одну руку обе сумки. – У вас пятый вагон.
Все побежали вдоль состава к пятому вагону, Арина не выпускала руку матери, время от времени пробовала подхватить и отца, но он сурово отбивался и старался не отстать.
У вагона снова коротко расцеловались, проводница проверила билеты, родители едва успели забраться в тамбур, как состав вдруг резко дернулся и вагоны медленно поплыли вдоль перрона.
Сергей и Арина какое-то время шли рядом с вагоном, но поезд стал быстро набирать скорость, и скоро стали видны лишь головы стариков – отец и мать Сергея изо всех сил старались разглядеть оставшихся на перроне детей.
…Спали Арина с Сергеем на полу. Матрац был довольно плотный и широкий. Подушки, постельное белье – абсолютно новые. В окно бил свет от ближнего фонаря, и от него на просвет виднелись кухня, прихожая, лоджия, отлично убранные во время дневного субботника.
Арина лежала на руке Сергея, прижавшись головой к его шее, говорила негромко:
– Знаешь, почему я на вечере к тебе подошла?
– Наверно, понравился, – улыбнулся Гамов.
– Нет.
– Потому что все время смотрел на тебя?
– Тоже нет.
– Тогда почему?
– Ты похож на моего отца.
– Ты его видела?
– Не видела, но помню.
– Как это?
– Мне он часто снится. Держит на руках, целует в животик, и мы вместе смеемся. Очень похожий на тебя.
Сергей приподнялся на локте.
– Правда похожий?
– Мне так кажется.
– А что с ним случилось?
– Не знаю. Ни того, что случилось с папой, ни того, что случилось с мамой. Но мама не снилась, а папа почти каждую ночь.
– Теперь, думаю, больше не будет сниться.
– Не будет. – Арина поцеловала его руку. – Теперь ты будешь мне сниться.
– Но я же рядом.
– Все равно будешь. Когда уедешь. – Фадеева тоже приподнялась, села рядом. – Я не хочу, чтоб ты оставлял меня надолго.
– Это от меня не зависит, – пожал плечами Гамов. – Но буду стараться.
– Без тебя мне будет плохо. – Глаза Арины наполнились слезами. – Одиноко. Знаешь что такое, когда одиноко?
– Примерно.
– Ты примерно, а я знаю точно. Это когда все время перед глазами пусто. Вроде кругом люди, а ты не видишь никого. Одна. Я ведь всю жизнь одна, Сережа. И если тебя не будет, я умру.
– Ну что ты, глупенькая, что ты? – обнял ее муж. – Даже если уеду, то обязательно вернусь.
– Я боюсь, Сережа.
– Чего?
– Что не вернешься.
– Что за глупость, Ариша? Что за глупость? Как это я могу не вернуться к тебе?
– Не знаю. Мне так кажется. – Она провела ладонью по мокрым глазам, попробовала улыбнуться. – Я не очень нормальная, Сережа.
– Объясни. – Он не отпускал ее, крепко прижимал.
– Попробую. Иногда так получается, что то, чего я больше всего боюсь или там… жду – сбывается. Тебя вот увидела – и сбылось.
– А то, что я не вернусь?
– Стараюсь не думать об этом. Но в голове все время вертится. – Арина с силой ударила кулаком по голове. – Вот в этой голове. Не хочу думать. А оно все равно лезет. Боюсь остаться одна. Не хочу!
Гамов обхватил ладонями ее лицо, развернул к себе:
– Слушай меня. Слушай внимательно. Никуда я от тебя не денусь. Никуда. Запомни это. Слышишь, запомни. Я всегда буду с тобой. И никому не отдам. Запомнила?
– Запомнила, – хлюпая носом, кивнула Фадеева. – Конечно запомнила.
Они сидели так какое-то время, потом Арина освободилась от объятий мужа, встала, подошла к небольшому зеркалу на стене, поправила волосы, с неожиданной улыбкой оглянулась:
– А мне через два дня на работу.
– Куда? Кем? – удивился Сергей.
– В «Черемуху». Продавщицей. Муля договорилась.
– По-моему, здорово! Будешь денежки приносить.
– А ты что будешь делать?
– Служить Родине. – Он тоже поднялся, подошел к Арине. – Моему другу приглянулась одна твоя подружка. Несколько раз про нее спрашивал.
– Которая? – удивилась Арина. – Толстенькая?
– Наоборот. Та, что все время молчит.
– Удодова?! О, она у нас со странностями. Никогда не поймешь, что у нее в голове. Твой друг ей может и не понравиться.
– Как, говоришь, ее фамилия?
– Удодова. Ее тоже берут в торговый центр.
Гамов стал вдруг тихо смеяться.
– Ты чего? – не то удивилась, не то обиделась Арина. – Чего смешного?
– Правда, что ли, Удодова?
– Сказала ведь.
– Обязательно нужно познакомить с Васькой, – продолжал смеяться Сергей.
– Чего смешного?
– Сюрприз.
– Ну правда.
– Потом.
– Сереж…
– Потом, сказал. – Лейтенант взял ее лицо широкими ладонями, стал часто целовать. – Потом, потом.
– Ну, Сережа, – уворачивалась Фадеева. – Обижусь.
– Обиженные в казарме знаешь, что делают? Полы драют!
– Я не в казарме!
– Ну, конечно. Конечно, дорогая. Мы дома. Мы в квартире. Вместе.
– Сереж… Ну, Сережа… Сереженька… – Арина обхватила Гамова за шею, притянула к себе, нашла его губы, стала целовать нежно, жадно, с наслаждением.
Из детдомовок в «Черемуху» взяли пятерых. Новеньких выстроили в подсобке в ряд. Дерматиновая дверь открылась, и к ним вышла высоченная тетка в спецодежде, с высоким начесом на голове и с бейджиком на впалой груди «Старший продавец Колюбакина Раиса Павловна». Она внимательно осмотрела девиц, тоже одетых в униформу, и недовольно поморщилась.
– Тощие все какие-то. Зашуганные. Глядеть страшно. – Она снова бросила взгляд на пополнение. – Все, что ли, детдомовки?
Ей не ответили. Девушки смотрели настороженно, с нервными ухмылками.
– Тогда по порядку. – Колюбакина широким шагом двинулась вдоль новых работниц. – Главное, что вы должны запомнить… Работник магазина обязан быть вежливым, приветливым и… каким еще? Правильно, улыбчивым.
– Таким, как вы, – тихо прыснула в кулак Людка Буханкина, рыжая, вся в конопушках.
– Фамилия?
– Продавец Буханкина.
– Беру на заметку, Буханкина. Следующее предупреждение будет каким?
– Смертельным, – подсказала Удодова.
– Неверное. Последним. А до продавца ни ты, Буханкина, никто из твоих подружек еще не дорос. – Колюбакина снова внимательно и строго посмотрела на новеньких. – Вы, уважаемая зелень, все пока – практикантки. Поэтому ваше дело какое? Правильно. Все время маячить в торговом зале. Подсказывать, помогать публике, которая не до конца соображает, зачем сюда явилась. Например, пенсионерам или другим каким маразматикам. А главное – наблюдать, кто чего тырит.
– Правда, что ли, тырят? – искренне удивилась Горячкина.
– Святая или дурная? – взглянула на нее Колюбакина.
– Нормальная.
– Была б нормальная, не лезла бы с идиотским вопросом. Тырят все – от студентов до мамочек с колясками. Поэтому ходить по залу, делать вид, что ничего не замечаешь, а в нужный момент – бегом к охраннику. Ему даешь наводку на злодея.
– Бегать за каждым, здоровья не хватит, – мрачно заметила Удодова.
– А мы больных не держим. Здесь работают здоровые, сильные и еще какие?
– Честные! – с каменным лицом ответила Горячкина.
– Ответ правильный. Пять. – Раиса Павловна снова прошлась вдоль строя, остановилась напротив Арины. – А ты чего, красавица, застыла, как царевна-лягушка в болоте? Хоть соображаешь, о чем тут речь?
– С трудом, – не глядя на нее, ответила Арина.
– Молодец. Тебе и соображать-то особенно не нужно.
– Это почему? – приподняла удивленно брови Арина.
– Смазливая мордуленция за тебя соображает. – Старший продавец бросила взгляд на молчащих девушек. – Ну что, героини труда? Еще какие вопросы будут?
– А когда нас за прилавок поставят? – робко подняла руку Аня Кутаева, тощенькая, крохотная, в очочках.
– Тебя, думаю, никогда.
– Почему?
– У тебя какое зрение?
– Минус два.
– Минус два. И чего ты со своим «минусом два» за прилавком будешь делать? Хоть какую-нибудь цифру на ценнике различишь?
– А зачем меня взяли?
– Почем я знаю? Привели по разнарядке, обязана выполнять. Сама первый раз таких раскрасавиц вижу.
– Мне уйти?
– А как пожелаешь. Вон порог, а там хоть пой, хоть пей, хоть баклуши бей! – Раиса Павловна махнула в сторону двери.
– Вы это серьезно? – переспросила Аня.
– У нас не шутят, фефёла! У нас работают. Наша хозяйка за каждый прихват таким рублем бьет, что дома чай без сахара пьем.
– А кто она, ваша хозяйка? – снова влезла с вопросом Буханкина.
– Если покажу, то только издали. Метров за сто. Чтоб не испугалась.
– Такая страшная?
– Кто?
– Ваша хозяйка.
– Хозяйка – красавица. Зовут Софья Никитична. А вот ты – чудо-юдо болотное. Взгляни только на себя и своих подружек. Чтоб завтра вышли на работу все как одна помытые, подкрашенные, причесанные! Работать в торговом зале – это все равно что ходить по подиуму. Спина прямая, шаг уверенный, взгляд гордый и внимательный. Приходилось видеть этих вешалок по телевизору? Чего молчите? Видели или нет?
Все молчали. Анька с вызовом взглянула сначала на старшую продавщицу, потом на подружек, коротко и решительно выдохнула:
– Вот что, девчонки… Вы как хотите, а я ушла. Мне не светит всю жизнь за жуликами гоняться, чай без сахара пить и изображать из себя вешалку. Салют!
Девчонки смотрели, как со вскинутой головой она двинулась к выходу, по пути зацепилась тонкими ножками за какую-то картонку, чуть не растянулась, подняла упавшие очки, возле порога снова оглянулась и вдруг, расплакавшись, пустилась бежать.
Неожиданно Арина Фадеева гордо и спокойно вышла из строя, вплотную приблизилась к старшей продавщице, негромко, с улыбочкой произнесла:
– Дура.
– Чего? С дуба рухнула? – выпучила глаза Колюбакина.
– Вы дура, – повторила Арина. – Причем конченая. – И коротко махнула девчонкам: – Валим отсюда.
– Мы работы не боимся, но работать не пойдем, – радостно и густым басом пропела Удодова и, смеясь, увлекла за собой весь табун.
– Эй, куда? – разволновалась вдруг Раиса Павловна. Догнав Фадееву, она схватила ее за руку, зачастила: – Ты-то чего несешься, дуреха? Пусть все валят, а тебя я как раз хотела оставить. Вон какая красотка. В парфюмерный пойдешь. Туда все девки стремятся. Чего тебя не устраивает?
– Вы не устраиваете, – оттолкнула ее Арина.
– Обвыкнемся. Притремся. Ну и что ж, что нахамила? С кем не бывает? Считай, забыла. Как зовут?
– Фёкла!
– Вижу, что врешь, но все равно возьму в парфюмерию. Жениха подцепишь. Судьбу устроишь. Туда все богатые мужички заваливают.
– Спасибо, опоздали, – с язвительным злорадством ответила Арина. – Уже замужем, судьбу устроила!
– Вот те на! Ну, не дура ли? – как-то даже растерялась Раиса Павловна. – Чего так рано выскочила?
– Влюбилась, вот и выскочила. И вас это меньше всего касается! – огрызнулась Фадеева и направилась к выходу. От самого порога крикнула: – И вообще работать я у вас не буду.
– Не будешь – заставим. Не хочешь – научим! – снисходительно отмахнулась Колюбакина. – Все мы гордые, пока жизнь на четвереньки не поставит.
Детдомовки дружной и возбужденной кучкой вывалились из «Черемухи», по пути успокаивая плачущую Аню Кутаеву. Буханкина тискала ее с одной стороны, Верка Горячкина обнимала с другой, тарахтела:
– Ладно, хватит реветь. Вытри сопли! Слыхала, как Аринка ей врезала? Как ее?.. Кобылякина?
– Колюбакина, – вытирая слезы, поправила Людку Кутаева. – Я бы ей не то еще сказала.
– Так чего молчала? – спросила Буханкина.
– Не успела.
– А вот Фадей успела!
– Ариш, – суетилась рядом с Ариной Верка Горячкина, – я знаешь, как сначала испугалась? Испугалась, что она с ходу двинет тебя.
– Я бы ей двинула, – гудела Удодова, со злорадной усмешкой ударяя кулаком в ладошку. – Третий разряд по боксу!
– Так тетка тоже не слабая!
– Зато мы помоложе и пошустрее. Левый апперкот – и все вопросы к доктору!
Верка обхватила Удодову, стала дурацки хохотать:
– Могу представить: тетка на полу, а вокруг нее лепилы! – И тут же перебросилась к Фадеевой: – Ариш… А чего она хотела, когда мы ушли? Угрожала, извинялась?
Фадеева, щурясь от бьющего через листву солнца, снисходительно взглянула на подружку, нехотя ответила:
– Просила, чтоб осталась.
– Ты одна или все? – уточнила Верка.
– Одна.
– А ты чего?
– Догадайся с трех раз. – И вдруг Арина увидела Илью.
Громов вышел из своего внедорожника, придержал за руку семнадцатилетнюю дочь, направился в сторону торгового центра.
Он тоже заметил Арину. Замедлил шаг, что-то коротко бросил дочке, направился к детдомовкам. Дочка Громова осталась стоять в сторонке, с неприязненным интересом наблюдая за отцом. Девушки придержали шаг, с некоторым удивлением смотрели на идущего к ним видного мужчину.
– Или мент, или жених, – почему-то негромко брякнула Удодова.
– Чей? – полуиспуганно повернулась к ней Горякина.
– Да уж не твой, определенно.
– Здравствуйте, – слегка поклонился Громов Фадеевой и ее подругам. – Отоварились?
– По полной, – ухмыльнулась Буханкина. – Пинком под зад.
– В каком смысле?
– А в прямом. Нас не ждали, а мы приперлися.
– Не понимаю. – Илья перевел взгляд на Фадееву, на зареванную Кутаеву, на других девчонок. – Что-то случилось?
– А вы кто? – поинтересовалась Удодова.
– Прохожий. – Илья улыбнулся широко, белозубо.
– Из ментуры? – поинтересовалась Удодова.
– Почему? Знакомый Арины. Увидел, подошел.
– Вот она вам все и объяснит. Если, конечно, захочет.
Девчонки, толкаясь и хихикая, обошли Илью, направились к автобусной остановке.
Громов придержал Фадееву:
– Что произошло?
– Где? – Она насмешливо смотрела на него.
– Как я понимаю, в «Черемухе».
– Знакомство с жизнью.
– Можете конкретнее?
– Пап! – позвала Громова дочка-школьница.
– Идите, вас зовут, – кивнула Арина в сторону девушки и направилась к подружкам.
Илья какое-то время смотрел ей в спину и все же решил догнать. Аккуратно придержал за руку:
– Арина, одну минуту. Если вам нахамили, обманули, плохо обслужили, я все улажу.
– А вы что, самый главный там? – усмехнулась она.
– Не совсем, – снова улыбнулся мужчина, и в улыбке проскользнуло что-то неловкое. – Жена главная. Она такие вещи пресекает на корню.
– Ваша жена хозяйка всего этого? – вскинула брови Арина. – Софья Никитична?!
– Да, Софья Никитична. Так получилось, – смущенно пожал плечами Громов. Достал из кармана зазвонивший мобильник, коротко кивнул Арине: – Извините, – включил связь. – Да, дорогая. Уже подъехали. Сейчас будем.
Фадеева уткнулась в ладошку, вдруг стала тихо смеяться.
– Что? – не понял Громов.
– Так, это я своим мыслям. Софья Никитична звонила?
– Да, Софья Никитична.
– Не боитесь, что дочка стукнет?
– О чем?
– Что пристаете.
– Я не пристаю. Я от чистого сердца. – Илья взял ладонь Фадеевой, крепко сжал и вдруг заметил на ее безымянном пальце обручальное кольцо. – Вы… замужем?
– Да. – Она с улыбкой убрала руку. – Замужем.
– Но в прошлый раз, кажется, кольца не было.
– Не было – появилось.
– Кто… избранник?
– Любимый человек.
К ним подошла Горячкина, дернула подружку за рукав.
– Хватит трепаться, пошли! – И сделала в сторону Громова дурацкий книксен: – Чаю с какавой, дядя!
Они пошли к подружкам. Фадеева в какой-то момент оглянулась, царственно махнула рукой.
Илья вернулся к дочке, та ревниво взяла отца под руку, внимательно взглянула на него:
– С кем это ты?
– Инночка… Какая тебе разница?
– Красивая деваха.
– Маме только не брякни.
– Почему?
– Потому что эти девушки детдомовки, и больше ничего!
– Откуда ты их знаешь?
– Не имеет значения.
Когда они уже поднимались по ступенькам центра, Инна как бы между прочим заметила:
– Эта герла, по-моему, живет в нашем доме.
– Которая?
– С которой ты трепался.
Громов резко остановился и раздраженно одернул дочь:
– Не трепался, а разговаривал! Это раз. А второе, детдомовка не может жить в нашем доме.
– Почему?
– Потому что денег у нее не хватит.
– Я ее видела с военным. Под ручку.
– Показалось. Обозналась. В гости шли, – взбеленился Илья.
– Пап, ты чего?
– Ничего. Пошли, мама ждет.
Они пошли дальше…
– Что за мэн? – поинтересовалась Удодова, глядя вслед Громову и его дочери.
– Муж хозяйки «Черемухи», – с подчеркнутым безразличием ответила Фадеева.
Девчонки тихо, с изумлением взвизгнули.
– Ну да?! – округлила глаза Горячкина. – Муж этой мымры?
– Откуда ты знаешь, что она мымра?
– Тетка сказала!
– Мне так не показалось.
– Ты ее тоже знаешь?
– Видела. Живем в одном доме. – Зазвонил мобильник Фадеевой, она поднесла его к уху. – Привет, дорогой. Уже идем домой. Приду, расскажу. Все нормально, говорю! Кого? Удодову? Ладно.
– Чего опять про меня? – недовольно нахмурилась Удодова.
– Сережа зовет в гости. Хочет с кем-то познакомить.
– А меня? – высунулась Горячкина. – Я тоже хочу.
– Тебя в следующий раз.
На звонок открыл Сергей, обрадованно бросился к жене, крепко обнял, по-щенячьи уткнулся в ее длинные пьянящие волосы. Некоторое мгновение держал, не дышал. Удодова стояла на площадке, мрачно смотрела на молодую пару. Наконец не выдержала, спросила:
– Ну а мне чего делать?
– Что? – оторвался от жены Гамов.
– Долго еще будете обжиматься?
– А-а, ну да… Извини. – Он отпустил Арину, махнул подружке: – Заходи.
Вошли в прихожую, Удодова сбросила обувь, поинтересовалась:
– Куда дальше?
– Сейчас. – Сергей взял у Арины сумку, помог снять обувь. – Как с работой?
– Нормально.
– Когда выходить?
– Скажут.
– Всех приняли?
– Всех.
– Я рад. – Гамов легонько подтолкнул Удодову: – Забыл, как тебя?
– Ну Галка.
– Проходи, Галка, на кухню.
– С кем хоть хочешь знакомить?
– Увидишь.
Фадеева улыбнулась, приобняла подругу:
– Боишься, что ли?
– Пусть меня боятся, – мрачно буркнула Галка и шагнула на кухню.
Сергей и Арина перемигнулись, двинулись следом.
При виде «жениха» Удодова вдруг замерла на пороге, уставилась на него удивленно с тихим коротким смешком:
– Оп-па…
У окна стоял лейтенант, невысокий, крепенький, в подогнанной по фигуре форме и, что самое поразительное, зеркально похожий на Удодову – крупный нос, торчащие уши, тяжелый подбородок, подозрительный взгляд. Он смотрел на девушку с не меньшим удивлением и тоже без особого удовольствия.
– Это кто? – повернулась Галка к хозяевам.
– Лейтенант Антон Удодов, – вместо них представился паренек.
– Удодов?
– Так точно, Удодов.
– Прикалываешься?
– Никак нет.
– И тоже танкист?
– Танкист.
– Во, блин… Куда ни глянь, одни танкисты! – Удодова еще какое-то время не сводила с него глаз, затем медленно опустилась на корточки, уткнулась лицом в коленки и стала смеяться гулко, протяжно, невнятно бормоча: – Ой, мамочки, не могу… Умру и не встану. Надо же… Бошку снесет.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?