Электронная библиотека » Виктор Ночкин » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Русский космос"


  • Текст добавлен: 13 марта 2014, 05:22


Автор книги: Виктор Ночкин


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
II

На всех дружинниках были зеленые спецкостюмы, залинкованные с системами челна. Часть информации передавалась на внутреннюю поверхность забрал, другую высвечивал монитор на панели управления, расположенной перед каждым креслом. В центре кабины, имеющей форму раковины, на небольшом возвышении стояло кресло отца-командира, позади него сидел Акмаль, по бокам, друг за другом, Тимур с Серегой Чекаловым и Толик Маслов с Костей, ну а спереди, в узкой, целиком прозрачной части – Паплюх. Его голос зазвучал в наушниках шлемофона:

– Дружина, внимание! Поступили новые сведения, командир поручил ввести вас в курс дела.

Тимур покосился сквозь забрало на отца Карена. Тот, скорее всего, некоторое время назад вышел на связь с кем-то из командования, после на волне, недоступной дружинникам, посовещался с капитанами остальных челнов, а затем переговорил с Паплюхом, которому приказал озвучить вводную.

– Так, теперь слушаем внимательно, – продолжал Роман. – На карте глобального позиционирования в Атлантической губернии в районе Гуманитарного лагеря номер пять одновременно погасло большое количество пози-чипов. Судя по всему, местные изыскали способ как-то дезактивировать их. Сейчас другое важно: перед тем все чипы пришли в движение. После их отключения была проведена экстраполяция, вероятные треки вычислены. Такое впечатление, что американы чуть ли не со всего лагеря идут к двум точкам. Самая большая группа с разных сторон приближается к Береговому хребту на западном побережье континента. Второй пучок стягивается к так называемым Голливудским холмам в районе, где до Кары находился крупный прибрежный город американов. Между хребтом и Голливудом расстояние невелико.

Роман замолчал, словно прислушиваясь к чему-то. Воспользовавшись этим, Ратмиров задал вопрос:

– А скорость вычислили? Через сколько они сойдутся… там, куда сходятся?

Раздался голос отца Карена:

– Командование сообщило, что граждане, направляющиеся к горам, будут в гипотетическом месте встречи через пару часов. Большинство тех, кто шел к Голливуду, должны быть уже там. Паплюх, ставь задачу.

Тимур понял: командир, который и сам бы мог поведать необходимое, тренирует Романа, чтобы учился формулировать четкие приказы на высокорусе. И у того не очень пока получалось, честно сказать. Как-то… обыденно слишком, что ли.

Они двигались строем: два блаженных (во втором был экипаж из женской Семинарии) и тройка небольших кадиев, где находились солдаты действующего верославного воинства. Когда пролетели над невысокими горами, которые отец-командир назвал Колорадским плато, в мониторах возникли обширные низины, а дальше – океан. Влево уходил длинный широкий полуостров, по правую руку вплоть до самого берега высились горы; Гуманитарный лагерь номер пять распростерся впереди. На мониторе перед Тимом зеленые точки начали разлетаться, и тут же краем глаза он уловил движение в прозрачном боковом щите кабины. Повернул голову: все три кадия сменили курс, плавно уходя на северо-запад.

Роман вновь заговорил, более четко и сухо, чем раньше:

– Мы и блаженняя инокиня должны прочесать Голливудские холмы в районе предположительного сбора граждан. Жилин, Ратмиров, приготовьтесь к десантированию. Надиров – внешняя связь, пулемет левого борта. Чекалов – носовая ракетница, ведешь десантников. Маслов – хвостовая ракетница, правый пулемет. Я… то есть Паплюх – пилотирование и общий контроль ситуации. Связь поддерживаем через внутреннюю локалку костюмов. Вопросы?

– Что делать, если внизу наткнемся на американов? – спросил Константин прежде, чем Тимур успел открыть рот.

Тут опять заговорил отец-командир:

– Приказано задерживать, поднимать на борт для последующего допроса. Акмаль, проверь задний отсек трюма на предмет размещения пленных. Жилин, Ратмиров, готовность к спуску – пять минут. Вооружение стандартное, без усиления.

Кадии уже исчезли из виду, остался только второй блаженный, летящий метрах в сорока справа по борту. Скорость постепенно уменьшалась, высота тоже. Минуту назад внизу промелькнули домики поселка, а теперь тянулась каменистая пустошь, за которой начинались городские развалины. Они приближались – серые выпотрошенные остовы, прямоугольники окон, иногда черные, а иногда светлые, если задней стены нет…

Звуки, проникающие сквозь обшивку, изменились, рокот стал тише, в него вплелся глухой шум: Паплюх убавил давление в задних турбинах и включил оба горизонтальных винта. Скорость упала. Роман вел машину умело, со знанием дела, включая и выключая маневровые двигатели. В обычных условиях пилотированием такого челна занимались одновременно двое, а то и трое универ-солдат – блаженный громоздок, да и конструкция устарела – но замкомандира, всех расставив по местам, управлялся один. Показывал, должно быть, отцу Карену свою выучку да способности. Тим подумал про это и тут же устыдился нехорошей мысли: грешно напраслину на человека возводить, негоже так пред лицом Всевечного… А даже если и правда, что плохого: Рома усердный, истый – это положительные качества для иеросолдата, нужные.

На другой стороне кабины, за возвышением с креслом Карена, произошло движение, и тут же в шлеме тонко пискнул сигнал, означавший, что меняется пространственная конфигурация локальной сетки. Ага, это Костя отстегнул ремни, снял непосредственный коннект – то есть отключил провод, соединяющий шлем с консолью, – и встал из кресла. Тимур спохватился: пора! Внизу уже проплывали заваленные мусором и обломками улицы, дырявые крыши, стены с темными оконными проемами. Отсутствующие окна напоминали прорехи на месте выбитых зубов, ведущие в гнилую пасть. Развалины заросли кустарником, ползучими стеблями. И ладно если бы растения нормальными были – так нет, все какие-то корявые, изломанные, листва не зеленая, а больше рыжая, бурая или даже серая. Когда блаженный проносился над мертвыми улицами, кустарник внизу сотрясался, ходил ходуном под ветром, и от этого застывшая округа казалась еще пустынней. Воистину земли, отринутые Всевечным, земли после Кары.

Дальше высились холмы, и на склоне одного Тимур увидел остатки торчащих из зарослей железных штанг, которые раньше поддерживали что-то большое. Буквы там были, что ли, надпись какая? Вон часть белой плоскости виднеется, не до конца еще разрушившейся…

Он отстегнул ремни; коснувшись нужных клавиш, вытащил штекер из гнезда шлема. Забрало едва заметно мигнуло, а затем в нижней части пробежали быстрые строчки: костюм переключился на другую систему связи.

– Подтверждено, – произнес в наушниках голос Паплюха, ведавшего локальной сетью дружинников. – Соединение восстановилось. Жилин, на выход.

Костя уже добрался до люка в задней части кабины. Тимур, пригибаясь – здесь нельзя было выпрямиться во весь рост, мешал покатый матовый потолок, – поспешил за ним. Обогнул возвышение, где восседал Карен, миновал Толика и Серегу, который ему кивнул – мол, не беспокойся, проведу вас по враждебному краю безбожников как надо, – затем пустое кресло Акмаля. Тот как раз выбрался из люка навстречу Ратмирову, возвращаясь на место.

Они с Костей встали возле оружейного шкафа, дверца которого по команде Шахтара отъехала в сторону. «Стандартное, без усиления» – это значит, не придется брать с собой тяжелые импульсные лазеры и силовики тоже, только обычные пулевые автоматы с парой подствольников и виброштыком. Иеросолдаты достали оружие, повесили на фиксаторы костюмов. Автоматы крепились у правого бока, так, чтобы можно было стрелять, не отстегивая, сжимая одной рукой.

Спустились в трюм. Акмаль включил снабженную псевдоинтеллектом систему, которая станет укладывать пленных в коконы. Задний отсек был скрыт мощной бронированной перегородкой на случай, если кто-то сумеет высвободиться. Это, конечно, невероятно, но в отсеке все равно стояли камеры, транслирующие картинку на мониторы Паплюха и отца-командира, а также клапаны, которые в пару секунд заполнят помещение усыпляющим газом. Если даже газ не поможет – эту часть трюма можно отстрелить и дистанционно взорвать.

– Высота тридцать метров, – произнес голос Романа в наушниках. – Внизу движения не фиксируется. Готовность двадцать секунд.

Костя оглянулся на Тимура и присел над расположенным ближе к носовой части люком. Из широкой щели в стенке торчал край лебедки с тросиком, на конце – «ушко», которое Ратмиров пристегнул к костюму сзади, между лопатками. Всего таких лебедок здесь было девять, а люков – три.

Паплюх объявил:

– Ратмиров – номер один, Жилин – второй. Забиваю нумерацию в программу карты. Спускаетесь по очереди, интервал пять секунд.

Ага, это на случай, если приборы и оставшиеся в кабине иеросолдаты все же прохлопали врага, который сразу откроет огонь по первому десантнику, вынырнувшему из брюха челна…

– Высота двадцать метров. Скорость минимальная. Мы над площадью сейчас, внизу битый кирпич… так, вон свободное место. Готовность десять секунд.

Тимур присел на корточки у соседнего люка – низко пригнувшись, ноги широко расставлены, одна рука в пол упирается, другая сжимает автомат на правом боку.

Роман сказал:

– Готово, внизу чисто. Движения не наблюдается. Объявляю гамму. Три секунды… две… одна… Ратмиров, пошел!

Люки мгновенно отъехали в сторону, и Костя нырнул вперед, тут же пропав из виду. Стало светлее; снаружи было не слишком солнечно, но и не пасмурно.

На тренировках Тим это много раз проделывал, но все равно сердце стучало и во рту пересохло. И еще иногда волной накатывало ощущение, что он спит. Он не верил глазам, не верил всем своим чувствам. Неужели этот час и вправду настал, ведь сколько мечтал, засыпая на узкой койке смертельно уставший после тренировок и занятий, или во время скучных маршировок на плацу, сколько представлял, как закончит наконец САВКС и, получив распределение, отправится вместе с дружиной в первый не тренировочный полет, и как в одном из Гуманитарных лагерей или еще где произойдет нечто, что потребует десантирования, – ведь рано или поздно что-то такое обязательно должно произойти, – и Тимур застынет в трюме над распахнувшимся люком, ожидая приказа… Так вот же, он уже здесь, это происходит прямо сейчас!

– Жилин, пошел!

Резко сведя колени, он нырнул головой в люк. Грязно-серая площадь качнулась перед глазами. Мгновение полета, и Тим повис, быстро скользя вниз. Костя – вон, стоит с автоматом в руках, водит стволом из стороны в сторону. И челн над головой, большой, темный, поблескивает плоским брюхом.

Со всех сторон были завалы битого кирпича и другой мусор, но Тимур опустился на более-менее ровную площадку. Крупнозернистый древний асфальт, рядом киоск покосившийся, ржавый остов древней грузовой машины… Где-то птицы свиристят… А так – спокойно, тихо. Разрушенное здание, ржавые арматурины выворочены, бетон в черных трещинах, крошится. Под стеной аппарат для выдачи манны стоит: щиток разбит, металлический бок погнут, что-то на нем нацарапано… Большей частью литеры незнакомые, но то, что Тимур сумел прочесть, – ох! Ужасные богохульства, проклятия, ругань. Неверные! Безбожные люди! Ну как так можно… Он едва коснулся асфальта подошвами, когда Константин дернулся, приседая, и тут же голос Сереги Маслова в наушниках гаркнул:

– Движение на два часа!

* * *

Если бы Тимур в воздухе в этот момент находился, он бы сверху увидел и выстрелил… или не выстрелил? Из автомата – это ведь значит убил бы, скорее всего, гражданского…

А так они с Костей в разные стороны прыгнули. Тим успел заметить, как что-то шевельнулось между двумя грудами мусора, – отстегнув от фиксатора предохранительную скобу автомата, он свалился на асфальт и вскинул оружие, но тут опустившийся на одно колено Ратмиров саданул из подствольника.

Их автоматы назывались «ацилут 18В», и стреляли они пулями девятимиллиметрового калибра. Один подствольник предназначался для гранат, второй для липучки. Им Костя и воспользовался; с коротким шелестом светло-серый комок пронесся по воздуху, едва успев развернуться, влип в появившегося неподалеку человека.

Вскрикнув, тот опрокинулся назад, исчез из виду.

– Объявляю бету! Второй, обходи слева! – раздался в наушниках хриплый от волнения голос Ратмирова. Непривычно было слышать его таким: обычно Костя спокоен, слегка даже холоден.

Низко пригнувшись и выставив автомат, напарник по прямой направился к месту, где мелькнул противник, а Тим поспешил в обход, огибая завал битого кирпича.

Он успел сделать несколько шагов, когда рядом зашуршало, закачались жесткие стебли, которыми поросла груда обломков, осыпался щебень. Тим вскинул «ацилут»… Крыса! Просеменила, наглая, спокойная, голый хвост волочится… Вот дадалова тварь! Опустив ствол, он сделал еще шаг, и тут под ногами земля сдвинулась. Тимур отпрянул, чуть не свалившись в канализационный люк. Из отверстия по пояс высунулась крупная чернокожая женщина в просторной хламиде – взмахнула ножом, попытавшись всадить его в живот универ-солдата, но, ясное дело, не смогла пробить броню. Тимур выстрелил из подствольника-пеленалки, лишь в последний миг сообразив, что делать это так близко нельзя: даже то расстояние, с которого его использовал Костя, было слишком мало, кокон липучки едва развернулся – а сейчас он вообще мог убить. Тим успел чуть поднять автомат, и туго свернутый белесый комок с шелестом пронесся мимо головы женщины, зацепив коротко стриженные волосы. Что-то выкрикнув, она приподнялась выше и опять взмахнула ножом.

Он сам не понял, как сделал это, движение опередило мысль: оружие провернулось в руках, и приклад обрушился на лицо гражданки промеж удивленно раскрытых глаз.

Ему показалось, будто ударили его самого: глухой стук, хруст, короткий вскрик, кровь брызжет из разбитых губ и сломанного носа… Тим пошатнулся, почти физически ощутив чужую боль.

Женщина упала назад и замерла, разбросав руки. Ноги свисали в люк.

– Второй, что там? Жилин! Тимур! – только сейчас дошло, что в шлемофоне бьется голос Романа.

– Порядок… – пробормотал Тим, облизывая пересохшие губы. – Противник… обезврежен.

– Ты его убил? Или это баба?

– Баба… то есть гражданка. Нет, не убил, потеряла сознание от боли. Она из люка… тут канализация и…

– Вижу, теперь вижу. Так, вытащи ее, переверни на живот.

Его тошнило, а еще хотелось помолиться – прямо сейчас, здесь, упасть на колени, зажмуриться и вознестись душою ввысь, подальше от заваленной обломками площади, люка и неподвижной женщины с залитым кровью изуродованным лицом, обратиться к Господу, чтобы простил, – но голос Паплюха настойчиво звучал в ушах, и, подчиняясь ему, Тим отодвинул тяжелое тело от люка, перекатил спиной кверху, повернув голову, чтобы сломанный нос не упирался в землю.

– Она так кровью истечет.

– Не истечет. Используй ручную пеленалку, затем продолжай движение.

Правильно, баллончик ведь куда слабее… Тим снял его с одного из поясных фиксаторов и направил на тело, прижав пальцем клавишу в торце. Когда липучий полимер стянул конечности, Тимур зашагал дальше. Ясность мысли возвращалась, тошнить перестало, хотя было все еще очень неприятно, муторно на душе. Но картина разбитого окровавленного лица перед глазами тускнела, и место прочих эмоций занимал стыд. Не за то, что сделал, а за то, что в первые мгновения устыдился сделанного. Ведь ему приказали, а безбожница пыталась убить Тима; нейтрализовать врага было его долгом, сам Патриарх благословил иеросолдат на все, что им придется совершать, выполняя повеления командования, – и через Патриарха их благословил Старец Кадмон, а значит, и Всевечный.

– Молодец, Жилин, – вдруг произнес в наушниках спокойный голос отца-командира. Карен будто слышал его мысли. – Действуешь правильно, но не медли. Тебя бы уже десять раз убили, если бы было кому.

Спасибо, отче. Ты строг, но справедлив и мудр, ты знаешь, когда пристыдить, когда отчитать сурово, а когда и поддержать, на путь истинный направляя. Я буду драться с ними, если понадобится, и буду убивать их – не без жалости, нет, она останется, ибо что отличает нас от зверей, как не жалость и милосердие? – но все же недрогнувшей рукой.

Добравшись до большой помятой канистры, Тимур присел и выглянул из-за нее.

– Противник нейтрализован, – сказал Костя. Он наклонился над слабо дергающимся телом, окутанным волокнами липучки. Тимур видел Ратмирова под мусорным холмом, на вершине которого лежала канистра, – и одновременно видел зеленый значок с цифрой 1 посреди электронной карты, что мерцала в нижней части забрала. Карту эту, созданную видеокамерами и сенсорами блаженного, транслировала автоматика челна, ну а значок накладывался на нее благодаря тому, что костюмы обоих находящихся «в поле» иеросолдат создали небольшую локальную сеть. Там был и Тимур – в виде зеленого кружка с цифрой 2 и короткой стрелочкой, направленной в ту сторону, куда повернуто забрало.

Костя спросил:

– Ведущий, что вокруг?

– Тихо, – тут же откликнулся Серега. – Я никого не вижу, и приборы молчат.

– Они и перед этим молчали…

– Железо фонит сильно, а эти оба к тому же из-под земли вылезли, – вмешался в разговор Паплюх. – Поглядите, там рядом еще канализационный люк наверняка есть. Второй, можешь подойти к первому, движения вокруг не наблюдается.

Тимур поднялся и пошел вниз. Непривычная все же картина: громоздкий челн не стоял на земле с выдвинутыми посадочными лапами и не летел с околозвуковой скоростью по небу, но без видимой опоры неподвижно висел метрах в пятнадцати над вершиной самого высокого мусорного завала. Хотя Тим и понимал, что опорой в данном случае служат два могучих винта, серые плоские зонтики, гудящие над длинным корпусом, – один, больших размеров, возле лобового колпака, и второй, поменьше, в узкой хвостовой части. На винтах стояли шумоподавители, но рокот мощных лопастей все равно казался тяжелым, гнетущим, он будто прижимал к земле.

Тимур присел на корточки рядом с Костей, а тот, наоборот, выпрямился.

– Принимайте пленного.

Вплетаясь в гул винтов, зашипели газовые струи маневровых двигателей. Качнувшись, челн переместился и завис точно над местом, где находились солдаты. Но Тим вверх не смотрел, его внимание было приковано к американу… ведь это американ? Жители пятого Гуманитарного лагеря, должно быть, все американы. Невзрачный мужичонка лет сорока, лысоватый, в грубой одежде. Обитатели таких лагерей – не миряне в привычном смысле слова, но граждане, так их принято называть. А сами лагеря – их немного на сфире осталось – не совсем Уклад. Есть те, кто душой принял идею всечеловечества, кто солидаризовался по воле сердца и разума, и таких большинство. Но незначительная часть – некоторые азиаты, африканы с самого юга своего континента, еще кое-кто – до сих пор сопротивляется. Ну, не сопротивляются, но… В общем, Тим слышал, они иногда даже пытаются скрыть от местного Совета Пресвитеров детей, чтобы тем не ставили пози-чипы. Здесь, в Атлантической губернии, два Гуманитарных лагеря. Еще один – на Мадагаскаре, где вроде бы обитают почти все несолидаризовавшиеся африканы, четвертый занимает часть большущего острова под названием Австралия, один – на другом острове, поменьше, который называется Кюсю, и два последних где-то на границе Тихоокеанской губернии, откуда Акмаль.

Американ слабо подергивался и сипел, так как одно из волокон липучки наискось стянуло его рот. Он морщился и часто моргал, переводя взгляд с одного солдата на другого.

– Поднимаем, – сказал Паплюх. – Ратмиров, там сумка вроде его лежит? Проверь.

Тут только Тимур заметил, что рядом с задержанным на щебне валяется длинная сумка из брезента. Костя наклонился над ней, а из люка, распахнувшегося в брюхе челна, уже спускался белый тросик со скомканной влажной паутиной на конце.

– Жилин, пристегни его, потом женщину.

Трос опустился, Тимур взялся чуть выше липучки. Присел. Американ задергался сильнее, что-то мыча. Тим прижал липучку к волокнам пеленалки между его лопаток. Запузырилось, зашипело… вещества вступили в реакцию и слиплись. Где-то на минуту, а потом полимер распадется.

– Готово, давайте.

Тросик натянулся и приподнял тело; сначала торс, потом бедра, ступни оторвались от асфальта. Американ закачался, а вверху мини-лебедка продолжала вращаться, чтобы доставить гражданского в объятия автоматики, которая уложит его в кокон.

В обход мусорного холма Тимур поспешил к чернокожей. На лицо ее старался не глядеть, встал с другой стороны и принялся обрабатывать пеленалкой понадежней. Тетка мясистая, крупная, не ровен час сорвется. Чем они здесь питаются? Крысами, что ли? Да нет, крыса наглая была, непуганая. Автомат с манной сломали, безбожники. Ишь как пахнет неприятно… и это сквозь шлем. Одежда грязная, мешковатая, левый рукав почти оторван в плече, лохматые нити висят.

Костя, осмотрев содержимое сумки, доложил:

– Обычные вещи. Штаны, свитер, белье… Пищевой набор, бутылка с… ага, с водой. Два самодельных ножа, веревка.

– Никаких электронных устройств? – прорезался в шлеме голос отца-командира.

– Нет, отче, – сказал Константин.

– Что ж… странно.

– Почему? – не удержался Тимур. Отправив наверх женщину, он побежал обратно к Ратмирову, не забывая сканировать взглядом окружающее.

– Пози-чип этого гражданина не давал сигнала. Мы предполагали, что дезактивация проводилась посредством самодельного электронного прибора, вы могли обнаружить его в вещах задержанного.

– А что, если они просто магнит очень сильный к плечу прикладывают?

– Чип экранирован от обычного магнитного поля.

Теперь оба иеросолдата стояли, выпрямившись во весь рост, с «ацилутами» на изготовку. Пленные исчезли в раззявленных люках, и колпаки мгновенно сдвинулись, закрыв отверстия.

За крышами возник второй блаженный, тот, на котором летели инокини, – довольно далеко, метрах в двухстах. Должно быть, пара девушек так же, как Тим с Костей, находятся сейчас «в поле»… Хотя нет, почему-то челн, слегка наклонившись носом вниз, быстро двигался прочь – вскоре он исчез за домами.

– Смена задания! – объявил вдруг Карен Шахтар. – Жилин, Ратмиров, закрепитесь, мы поднимем вас и понесем.

Два троса выпали из распахнувшихся люков, и как только солдаты пристегнулись, блаженный устремился в том же направлении, куда полетели семинаристки. У Тимура дух перехватило, когда земля, потрескавшийся асфальт, завалы раздробленной кладки и щебень понеслись под ним. Он слегка согнул ноги, одной рукой сжимая пристегнутый к фиксатору автомат, вторую задрав над головой, держась. Понимал: Роман с Акмалем ведут машину так, чтобы десантники не зацепились ни за что, не вмазались в стену, – но все равно было страшновато. Будто аттракцион, когда сидишь в небольшой железной люльке на одной из длинных цепей, свисающих с горизонтального колеса, а оно крутится все быстрее… в Божьем граде такие карусели есть, мать Тима с Катькой в детстве водила.

– Орбитальная разведка сообщила, что ближайшая к нам точка, в которой сошлись треки отключенных пози-чипов, локализована с девяностопроцентной точностью, – заговорил Паплюх. – Некоторое время там никого не было видно, вероятно, нарушители укрылись под землей, но только что спутник уловил движение. Дальнейший поиск и захват пленных с целью допроса пока что отменяется. Необходимо осмотреть место, где прячутся граждане. Возможно вооруженное сопротивление… – он на несколько секунд замолчал. – К вам спустится Надиров. Действовать будете совместно с тремя универ-солдатами из женской Семинарии. Старший в группе… – вновь тишина. Тимур смекнул: отец-командир, должно быть, спорит сейчас с женщиной, командующей вторым челном, каждый хочет, чтобы его солдат руководил наземной бригадой. – Командир – Анастасия Тюрина.

* * *

– Спешите, нет времени по сторонам пялиться, – сказал Паплюх.

Они быстро продвигались через одну из жилых зон Гуманитарного лагеря номер пять, разглядывая пластиковые домики и самодельные хижины из фанеры и досок вдоль земляных улочек. Покосившаяся детская каруселька во дворе, столб с оборванными проводами, дырявое ведро на штакетнике… Ржавое железо, торчащее из мягкой влажной земли, чахлая трава, куча мусора на окраинной улочке посреди болотца топкой грязи. Показались две собаки, увидели солдат и беззвучно канули в зарослях, только рыжие листья закачались. Жителей не видно, дома брошены, поселок пуст: ушли американы, пропали, а куда – бог весть.

Десантники, иногда перекликаясь через радиофоны, шли вперед, на всякий случай заглядывая в слепые окна домов. Тим был подавлен: неугодно это Всевечному, негоже так, что за глухое, угрюмое место, и земля – будто изнеможенная от бремени людских дел, неправедной, нехорошей жизни.

В наушниках раздался голос отца Карена:

– Имейте в виду, все эти люди могли бы переехать в центральные районы Уклада. Никто не препятствовал, они имели право поселиться в другом округе, даже крае, могли бы, наконец, переехать в Российскую губернию. Стоило лишь проявить некоторую настойчивость, добраться до управляющего этим лагерем Совета Пресвитеров, подать прошение. Они сами обрекли себя и своих детей на жизнь в таких условиях.

Вскоре жилая зона закончилась, солдаты оказались у высокой бетонной ограды с железными воротами, над которыми висел отлитый из металла герб – голова льва в широком круге, а по бокам какие-то ленты. Одна створка опрокинулась внутрь, вторая покосилась. Стена вся сплошь измалевана – мерзкие хари с пустыми белыми глазами, красные зигзаги, буквы пузатые, уродливые…

Теперь их было шестеро: Костя, Тим, Акмаль Надиров, Настька, Хайфа-Мария и Тереза Альбади. Последних двоих Тимур видел лишь на прощальной лекции отца Карена, когда инокинь привезли в САВКС. В отличие от рыжей веснушчатой Настасьи, обе черноволосые, Мария – насколько Тим успел разглядеть в аудитории – худая и смуглая, а Тереза полная, с округлым сонным лицом. Временный командир бригады стала первым номером, Костя, Тим и Акмаль соответственно вторым, третьим и четвертым, инокини же пятым и шестым.

Челны висели позади, метрах в тридцати над землей. Выполняя приказ, Тимур с Ратмировым миновали ворота и заняли позиции в кустах возле широкой асфальтовой дороги, уходящей в глубь территории. Настька, потом Акмаль, Хайфа-Мария и Тереза, вбежав за ними, рассредоточились.

– И здесь картинки, – сказала Мария. – Какие-то они у них… непонятные. Там что написано? По– американному что-то… «фуск йоу» какой-то.

С другой стороны стена тоже была разрисована.

– Это бывшая киностудия, – объявил Паплюх. – Слева от вас административные здания, впереди павильоны. Первый, ваша цель: павильон номер семь. Видите, там дорога сворачивает? Нужное здание за поворотом, пятое справа… – он вдруг замолчал.

– Продвигаемся вперед малым темпом, – скомандовала Настька. – Второй, третий – впереди по бокам, остальные…

– Срочно к седьмому павильону! – чуть ли не заорал Паплюх. – Мы засекли движение… Скопление людей… Ситуация-альфа! Быстро туда! – голос вновь смолк.

Настька отдала приказ, десантники побежали, и одновременно один из челнов полетел в их сторону.

Покинув дорогу, иеросолдаты вломились в кусты, чтобы срезать угол. Из-под ботинок Тима с писком метнулась крыса. Перед глазами медленно смещался план местности, высветившийся на внутренней поверхности шлема. Прямоугольник седьмого павильона был ярче других и пульсировал.

Миновав трехэтажный дом с проломленной крышей, они вновь выскочили на асфальт. Нужное здание было совсем близко, возле распахнутых ворот мелькали фигуры… На ходу Тим глянул назад: челн приближался.

– Внимание! – вновь раздался голос Паплюха в шлеме, и тут же он воскликнул: – Осторожно!

– Ложись! – заорала Настька одновременно.

От павильона в сторону иеросолдат устремилась дымная полоса. Хотя метили не по ним: ракета двигалась наискось, удаляясь от земли. Упавший на асфальт Тимур, как и остальные, провожал ее взглядом. Две секунды, три…

В шлеме кто-то охнул – не то Тереза, не то Хайфа-Мария. Ракета врезалась в брюхо челна, который, качнувшись, попытался отвалить в сторону с ее пути, и взорвалась.

– Броня выдержала, – произнес отец-командир. – Экипаж, спокойно, машина под контролем. Десант, продолжайте движение, быстро.

– Вперед! – Настька, вскочив, помчалась к павильону.

Нет, конечно, далеко не все теперь было в порядке: навигационная система сбоила, блаженный, днище которого украсилось черным пятном с потеками металла, начал медленно вращаться, задрав хвостовую часть. Передаваемая с камер челна карта местности в нижней части всех забрал пошла крупнозернистыми помехами и погасла.

Затрещал автомат Настьки, и тут же два других. Солдаты были уже возле ангара, подбегали сбоку от торцевой стены с распахнутыми воротами. Паплюх произнес:

– Управление восстановлено. Десант, уничтожить противника!

Он не договорил, голос Насти прервал его:

– Третий, четвертый, пятый – в обход. Осмотрите постройку, могут быть другие двери.

Тимур, Акмаль и Хайфа-Мария побежали вокруг ангара. На ходу Тим оглянулся: челн выровнялся и быстро «пятился» от здания. Нижняя часть забрала мигнула, в наушниках раздалось едва слышное гудение: сопроцессоры костюмов пытались сгенерировать собственную карту местности.

Стена ангара, плоскость из тусклого ребристого железа, была сплошной, никаких дверей. Иеросолдаты гуськом двигались между нею и высокими кустами. Бегущий вторым Тимур вдруг сообразил: он не понимает, кто впереди – Мария или Акмаль… Одинаковые костюмы и шлемы, нейтральные движения десантника – не разберешь, девушка или парень.

Заработала карта. Автономные топливные элементы не позволяли задействовать постоянное высокочастотное излучение, и слабые радары выдавали грубую схему из квадратов и прямоугольников, к тому же, несмотря на то что соединялись сигналы всех костюмов, значительная часть пространства оставалась размытой. Однако стало понятно, что остальные десантники уже проникли внутрь ангара (выстрелы доносились частыми очередями, к сухому стрекоту «ацилутов» добавился звук другого оружия) и что впереди Тимура двигается номер пятый, то есть Хайфа-Мария – отвечающая за картографирование программа высветила всех иеросолдат в виде привычных кружков с цифрами.

– Вторая группа, что у вас? – голос Настьки.

Выстрелы стали реже, лишь отдельные хлопки доносились из здания. Миновав угол, Мария остановилась и сказала:

– Здесь было окно. Можно сломать…

– Третий номер?

Сообразив, что вопрос обращен к нему, Тимур шагнул ближе к инокине. Акмаль встал неподалеку, водя стволом из стороны в сторону. Они оглядели большой, заколоченный фанерой квадратный проем, расположенный в противоположном от ворот торце ангара.

– Первый, здесь окно, – сказал Тим. – Можем его вскрыть. Что внутри?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации