Текст книги "Хищники Дня и Ночи"

Свифт привел гостей в просторную комнату без окон. Ночным полагались темные покои, которые соответствовали их привычкам. Джеремия пообещал напомнить Дженкинсу, что Лашман торопится, и удалился.

Когда дверь за магом-воином захлопнулась, Чаглави замер. Выждал, чтобы глаза приспособились к мраку, и стал оглядываться. Ровный каменный пол, стены покрыты параллельными неглубокими рубцами. В центре – круглый бассейн в два человеческих роста в поперечнике. Мебели нет – только ниши в стенах да мягкие тюфяки странной формы, будто бы со спинками. Кажется, удобные. Лашман с Дземдаром тут же плюхнулись на эти штуки, а Чаглави пошел пощупать стену. Удивительное дело – но ни глаза, ни руки не смогли отыскать швов и стыков. Похоже, большой зал вырублен в скале, а рубцы на стенах – следы инструмента. Великая сила магии!

* * *

Пока Чаглави бродил вдоль стен, ощупывая каменные рубцы, старшие Ночные сидели неподвижно, только поглядывали на юношу и иногда снисходительно улыбались. Оруженосец не смущался, ничуть не зазорно удивляться чудесам Замка колдунов. Что есть в мире удивительней, чем это место? Ничего нет.

– Юзифо Дженкинс – хитер, – громко и внятно произнес Лашман. – Он заставляет нас ждать, чтобы у нас было время почувствовать, как он велик. Но на меня это не подействует. Я уважаю верховного чародея, мое уважение к нему складывалось годами, так что за короткое время ожидания оно не станет больше.

Чаглави догадался, что колдуны подслушивают и старшие специально говорят то, что должны услышать хозяева Замка.

Однако прошло немало времени, прежде чем в стене открылся освещенный прямоугольник двери. Открылся, надо сказать, вовсе не в той стене, сквозь которую пришли гости! Быть может, чародеи умеют отворить проход в любой скале? Велики чудеса волшебного Замка!

За гостями явился не Свифт с закутанными молодцами, а совсем другие чародеи. У этих лица были открыты, а волос на голове оказалось еще больше, чем у коротко стриженного Джеремии. Пряди шерсти были аккуратно уложены волнистыми пучками, и Чаглави решил, что колдуны считают эту отвратительную растительность на голове красивой! Рука невольно потянулась погладить собственную макушку, обтянутую шершавой кожей – не выросло ли там мерзости за время пребывания в Замке?

Волосатые колдуны поклонились королю Лашману – не слишком почтительно, но демонстрируя уважение – и пригласили следовать за ними. Чаглави пристроился следом за королем и Дземдаром. Гостей провели по освещенным коридорам, и вскоре они оказались в высоком светлом зале. Окон здесь не было, но волшебные лампы под сводом горели ярко и ровно. В зале было шестеро колдунов.

Один восседал в высоком кресле – наверное, это и был сам повелитель Замка Дженкинс. У этого шерсть была не только на макушке, все лицо чародея заросло побелевшим от возраста волосом. Чаглави понял, что его догадка была верна – местные находят растущие на теле волосы красивыми, всячески ухаживают за ними и холят. У главного колдуна длинные белые пряди, аккуратно расчесанные, свисали на грудь и доходили почти до пояса. Мерзко, неудобно, некрасиво – даже не разглядеть, какие одежды на Юзифо Дженкинсе, да и ему за пазуху не полезть. Странные привычки!

Второй колдун стоял рядом, держась рукой за спинку кресла – возле головы Юзифо. Судя по тонким чертам лица и слабым пальцам – это женщина. Шерсти на лице у нее не было, напротив – лицо казалось гладким и даже блестящим чистой белой кожей. Пожалуй, в этой сияющей, неестественной белизне чувствовалась странная красота. Рот женщины был большой и яркий. Зато волосы, что на голове, были еще длинней, чем у мужчин. Широкими черными волнами они спускались по обе стороны белого лица, окутывали верхнюю часть фигуры колдуньи. Под ними угадывалась грудь – точно, женщина. Чаглави ощутил странное противоестественное вожделение. Как гибко она изогнулась… Если бы не эти длинные пряди по обе стороны слишком узкого лица и не странный нос… Пожалуй, колдунов от людей отличает не столь многое, как ему показалось при первом знакомстве. А когда женщина улыбнулась – ему улыбнулась, Чаглави – и провела кончиком розового языка по ярко-красным губам, юноша понял: он сумеет привыкнуть к необычным привычкам чародеев. Но привыкнет не сразу.

Во всяком случае, Чаглави поспешил отвести взгляд от хрупкой женщины и осмотрел остальных колдунов – это, конечно, были мужчины. И, конечно, это были воины. Пояса их, такие же широкие, как у Свифта и его закутанных спутников, были увешаны многочисленными коробочками и футлярами. Каждый предмет на поясе этих колдунов, несомненно, был оружием. К тому же в руках они держали длинные, матово блестящие трубки. Расположились воины по обе стороны трона Юзифо Дженкинса лицом к гостям. В расслабленных позах колдунов чувствовалась готовность действовать, а трубки в их руках таили угрозу. Среди четверых воинов выделялся ростом и сложением великан, заметно превосходящий даже рослого Лашмана. У этого оружием оказался увешан не только пояс, но и ремни, скрещивающиеся на широченной груди, как сбруя ангварга. Разумеется, это был знаменитый Андарах Луми, величайший воин Замка. Его главное оружие было куда массивней, чем трубки простых охранников. Андарах держал в руках массивный продолговатый предмет в руку толщиной. Предмет покрывала замысловатая вязь крючков, блестящих наростов, всевозможных рычажков и пластинок. И об этом оружии, и о самом Андарахе Луми среди народа Ночных ходили легенды. Если прежде Чаглави сомневался, то теперь, поглядев на огромного воителя, он был готов поверить всем страшным сказкам сразу.

А еще Андарах Луми был лыс. Его круглая розовая макушка блестела в свете колдовских ламп, будто смазанная маслом. Блестела так же, как оружие в руках могучего чародея. И хотя отсутствие волос как будто роднило Луми с Ночными, голая гладкая голова выглядела так уродливо и отвратительно, что Чаглави постиг: у колдунов есть немалые основания для того, чтобы отращивать на макушке мерзкую шерсть. Меньшее из зол!

* * *

Пока Чаглави из-за спины короля разглядывал колдунов, переговоры начались. Лашман хмуро буркнул:

– Ты не спешил принять меня, Юзифо Дженкинс.

– Важное дело не терпит спешки, – верховный колдун покачал головой, так что пряди белой шерсти, спадающие на грудь, неприятно зашевелились. – Теперь я слушаю тебя, великий Лашман, владыка Ночи. Ты одержал славную победу над Дневными. Джеремия Свифт, отважный воин, наговорил немало похвал твоей доблести.

– Свифт?

– Да, он следил за ходом битвы при помощи Всевидящего Ока. Колдунам все известно. Итак, с чем ты явился теперь в Замок?

Король помолчал, громадный Андарах переступил с ноги на ногу. Чаглави подумал, что тучному великану тяжело долго стоять, не меняя позы.

– Я пришел просить помощи, – наконец неохотно вымолвил король. – Во имя равновесия.

– Мы всегда стоим за сохранение равновесия, – снова покачал головой главный чародей, и белые волосы опять неприятно зашевелились. – Но ведь ты победил, великий король! Почему ты явился с этим разговором именно сейчас?

Слова «просить помощи» были произнесены – теперь ясно, кто выше и кто ниже. Посему хитрый колдун избегает повторять вещи, обидные для владыки Ночи лишний раз. Он не сказал «почему ты явился просить помощи», а «почему ты явился с этим разговором» – обтекаемая формулировка. Чародеи обходительны, но доверять им нельзя. Женщина, стоящая рядом с Дженкинсом, изогнулась еще многозначительней, под блестящей тканью сильней обозначилась грудь, теперь она глядела на короля. Чаглави ощутил странное недовольство.

– Явился теперь, после победы над Дневными, чтобы у тебя, Юзифо Дженкинс, не возникло ложного мнения, будто я слаб и не могу найти иного выхода. Я пришел к тебе, потому что счел это правильным, а не потому, что счел единственным выходом.

– Какой же помощи ты ждешь от нас?.. Если разговор будет долгим, я велю подать тебе и твоим спутникам стулья.

Лашман покачал головой:

– Мы постоим. Послушай, Дженкинс. Сегодня я победитель, но нужно заботиться о будущем. Я гляжу вдаль, я король и обязан размышлять о том, что оставлю в наследство будущим королям Ночи. Сегодня я победитель, но Дневные становятся сильней с каждым поколением. Не меня, нет – моих внуков они победят, уничтожат, обратят в рабство… Равновесию грозит сила Дня. Сегодня оно лишь немного поколебалось, а спустя годы будет окончательно и бесповоротно разрушено. Легче восстановить его сейчас. Что скажешь, Юзифо Дженкинс?

Чародей тихо рассмеялся. Смех колдуна показался Чаглави таким же неприятным, как и волосы на его лице.

– Я тоже владыка своего народа и обязан думать о будущем, – заявил Дженкинс, разглаживая мерзкие волосы, спадающие на грудь. – Что, если с победой Дневных равновесие не нарушится, а станет иным? Новое равновесие? А, король Лашман?

– По одну сторону великих гор – День, по другую – Ночь. Это и есть равновесие. Другим оно быть не может. Ты хочешь уйти от искреннего ответа? Или просто не хочешь мне помочь?

– Я думаю, король Лашман, я не готов ответить тебе, я все еще думаю… – Колдун откинулся на спинку кресла, опустил веки и будто уснул, только узкая ладонь ходила вверх и вниз, разглаживая белую шерсть.

Ночные молчали. Время шло. Чаглави подумал, что король Лашман мог бы согласиться, когда предлагали стулья, но тут же сообразил – владыка желает подвигнуть колдуна к скорому ответу, потому и отказался.

Наконец Юзифо Дженкинс заговорил:

– Послушай меня, король Лашман. Когда-то равновесие было поколеблено. День и Ночь, как и ныне, царили по обе стороны великих гор. Но твои предки набрали великую силу. Они строили корабли, они достигли новых стран, заселили острова, затем и континент Амагар, они обогнули берега этой земли и стали нападать на поселения Дневных по другую сторону гор. Они разрушали дома и убивали людей. Они увозили пленных, обращали Дневных в рабство, потому что были сильней. Равновесие было нарушено, и мои предшественники сошли со звезд, чтобы его восстановить. Знаешь ли ты, король Лашман, каким был первый разговор тогдашнего короля Ночных с первым великим колдуном Замка?

– Мне известны предания, – буркнул Ночной.

– Мой предшественник обратился к твоему предку со словами увещевания, – мерно продолжал Дженкинс, не обращая внимания на ответ короля. – Он просил повелителя Ночи оставить Дневных в покое, пощадить их, ибо они слабы. Ответ короля был неразумен и преисполнен гордыни. Он не желал слышать о равновесии, он сказал, что воспользуется Длинной долиной, чтобы напасть на столицу Дневных, ибо благодаря проходу в горах теперь избавлен от необходимости плыть морем вокруг континента. Мой предшественник предостерег короля, но тот не внял доброму совету. Ты знаешь, что было потом?

Андарах Луми звякнул сбруей и перехватил поудобней громоздкое оружие. Женщина рядом с Дженкинсом, улыбаясь, оглядывала поочередно гостей. Лашман пожал плечами и спокойно ответил:

– Колдуны уничтожили войско короля Ночи и убили его самого при помощи волшебного оружия.

– Длинная долина стала кладбищем лучших сынов Ночи, – кивнул Дженкинс. – Мы не гордимся этой победой и до сих пор сожалеем, что пришлось так поступить. Но во имя равновесия…

– Я знаю. Зачем ты повторяешь рассказ о старых делах?

– Каждый правитель этого Замка напоминает королю Ночи эту историю. И посланцам совета старейшин Дня я тоже рассказываю о побоище в Длинной долине. Вы поступаете неизменно одинаково – и короли Ночи, и старейшины Дневных. Киваете, твердите, что помните… но не извлекаете урока из этой трагедии. Увы, теперь Дневные стали сильней, и они тоже требуют, чтобы им позволили вторгнуться в королевство Ночи коротким путем. Король Лашман, мы не позволяем им пройти Длинной долиной. Мы, колдуны из Замка.

– Благодарю. Но, быть может, стоит им позволить?

– И что тогда?

– Будет битва.

– А кто победит? Кто победит, король Лашман?

Владыка Ночи опустил голову и задумался.

– Если битва будет ночью, победим мы.

– А если днем?

* * *

В зале стало тихо, только шуршали одеяния женщины.

– Они не решатся сейчас, – нарушил молчание Дземдар. – Их лучшие воины пали у Джейхура, они не решатся пройти Длинной долиной.

– Верно, – согласился Юзифо, – пройдут годы, прежде чем старейшины Дня снова попросят пропустить их. В тени великих гор они сейчас не осмелятся напасть на Ночных. А если они повторят нападение на Джейхур?

– И этого не посмеют, – отрезал Лашман. – Напротив, мои воины штурмуют их крепости на нашем берегу.

– Знаю, – верховный колдун вяло махнул рукой. – Твои воины повсюду терпят поражение. Если хочешь, я пришлю к тебе Свифта, он расскажет, что узнал при помощи Всевидящего Ока. Флот Дневных не вернулся на юг, он движется вдоль берега вслед за войском князя Джейхура. Когда твои воины идут на приступ, с кораблей сходят экипажи и помогают отразить нападение. У тебя, король Лашман, по-прежнему нет на севере портов, кроме одного лишь Джейхура.

Чаглави, стоявший позади владыки, увидел, как плечи Лашмана поникли. Юноша понял – у чародея что-то на уме, он готовится выложить какой-то козырь. А король не догадывается, он обдумывает весть о поражении.

– Таким образом, – снова заговорил Юзифо Дженкинс, – равновесие все еще нарушено. И не в твою пользу, не в пользу Ночных.

– Говори, колдун. Говори дальше.

– Если равновесие нарушено, – неторопливо гнул свое Юзифо, – мой долг его восстановить. Для этого мои предки сошли со звезд. Я могу помочь тебе, король Лашман.

– Товар предложен, – буркнул Дземдар, – сейчас нам назовут цену.

– Я ничего не хочу для себя, – значительным тоном объявил Дженкинс, – моя забота – равновесие. Могу ли я поверить слову короля Ночи?

– Это оскорбление, – хмуро заметил Лашман.

– У меня есть причины ставить вопрос именно так, – не смутился чародей, – веские причины! Сейчас помощь Замка нужна народу Ночи, и ты полон внимания к моим словам. Но едва опасность минует…

– Юзифо Дженкинс, ты не мог бы сказать прямо?

– Скажу прямо. Если народ Ночи одолеет в великой битве армию Дня, не захочет ли король Лашман забрать власть по обе стороны великих гор?

– Нет, если таково твое условие. Однако я не верю, что это условие окажется единственным.

– Тогда я тебя удивлю. Равновесие – моя единственная забота.

– Ты говорил это.

– Так не вынуждай меня повторять! – Дженкинс впервые повысил голос. – Король Лашман, все, что от тебя потребуется, это вызывать на бой Дневных. Вызывать их на бой в таком месте, где они сильнее днем, а ты сильнее ночью.

– Например?

– Неважно, где-нибудь на северном побережье. Полагаю, успехи флота вдохновят Дневных, и они соберут новое войско. Впрочем, можно придумать, как их подстегнуть.

– Подстегнуть?

– Ну да, как подстегивают ленивого ангварга. Устроить набег, выкрасть что-то ценное… и спрятать это на севере. Они пошлют флот с новым войском, будет битва, ты их побьешь. В третий раз они не смогут набрать армию, да и не посмеют. Мы, колдуны, выступим посредниками, и вы заключите мир.

– Хм… здесь есть резон. Но такое место, где я сильней ночью, а варвары – днем…

– Это не моя забота, придумай сам.

– Хорошо. Флот Дневных привезет новое войско. Мы выступим против них и ночью…

– Днем. Ты победишь днем. Именно это должно напугать Дневных так, что они перестанут нападать на ваши берега. Я заставлю их покинуть крепости на севере, отозвать флот… И ты после победы станешь соблюдать мир. Установится равновесие. Тебе нравится мой план?

– План хорош. Одна безделица. Ты сказал, что сражение пройдет днем и там, где варвары днем сильней.

– Если мы договоримся, я сделаю день ночью. Какие у тебя отношения с правителем Амагара?

* * *

Снова воцарилась тишина. Дженкинс улыбался и теребил белые пряди. Грузный Андарах Луми топтался на месте, сопел и вертел могучее оружие, похожее на бревно из металла. Многочисленные коробочки и футляры на его ремнях тихонько позвякивали.

– Я должен был согласиться, когда ты предлагал нам стулья, Юзифо Дженкинс, – задумчиво произнес король.

Улыбка главного колдуна стала еще шире.

– Ты должен был соглашаться на любые мои предложения, ибо они мудры, а ты понимаешь это с запозданием.

– Если бы я соглашался на все, что ты скажешь, у тебя мог возникнуть соблазн предложить мне что-то менее мудрое. Мое недоверие вынуждает тебя действовать осмотрительно.

Дженкинс улыбнулся совсем лучезарно. Чаглави подумал, что из-за улыбки старик становится еще уродливей, потому что тонкая розовая шкура на щеках мага собирается складками под белой шерстью. Мерзость. Чтобы не пачкать взор такой дрянью, юноша поглядел на женщину, колдунья тоже улыбалась, но ее гримаса производила не такое отталкивающее впечатление, даже наоборот.

– Тоже верно, – заявил Дженкинс. – Что скажешь относительно Амагара?

– Я могу оказать влияние на тамошних обитателей. Но этот разговор кажется мне не таким интересным, как превращение дня в ночь. Я было подумал, ты пошлешь своих воинов, Луми, Свифта и других, чтобы помогли нам одолеть Дневных, что в этом заключается твой план. Ты в самом деле способен обратить день в ночь?

– Я могу многое, но я не всемогущ. А о правителе Амагара я вспомнил не случайно. Чтобы план сработал, мне потребуется некий артефакт, который, вероятно, находится на Амагаре. Я предлагаю следующее: один из моих людей отправится морем на Амагар, а ты сделаешь так, что ему окажут помощь живущие там потомки Ночных.

– Помощь?

– Не уверен, что жители другого континента отнесутся к колдуну из Замка с почтением, а помощь может оказаться необходимой. Я не хочу отправлять большую экспедицию, чтобы не привлекать внимания Дневных.

– Это мудро.

– Стало быть, я пошлю одного колдуна, так что помощь ему может потребоваться. Что скажешь, король Лашман? Сможешь дать моему посланнику некий знак, послание для тамошних владык? Сможешь сделать так, чтобы живущие на Амагаре помогли его миссии?

– Я думаю, Юзифо Дженкинс, я думаю…

– Так, может, подать стулья тебе и твоим спутникам? Или вы хотите посоветоваться без свидетелей?

– Погоди, Юзифо Дженкинс, погоди… – Чаглави глядел на владыку со спины, но хорошо представлял, как сейчас морщит лицо король Ночи, ворочая в голове сложные мысли. – Ты сказал много, мне нужно обдумать… А как мне знать, что ты в самом деле сумеешь превратить день в ночь? И… по-моему, это слишком сложное решение.

– Проще было твоему предку послушать моего предшественника. А теперь время простых решений миновало… Как ты думаешь, что сделают Дневные, если ты – не я, а ты – сумеешь превратить день в ночь? Осмелятся ли они хоть раз нарушить равновесие?

– В этом есть смысл. Значит, Дневные будут блюсти мир из страха перед Ночью. Мне это нравится.

Чаглави подумал, что ему бы тоже понравилось. Юзифо Дженкинс больше не улыбался.

– В этом плане есть одно слабое место, – задумчиво бросил колдун.

– Какое?

– Ты.

– Я?

– Ты, король. Поэтому я и говорил нынче обидные слова. Дневные будут соблюдать мир из страха, но тебя сможет склонить к равновесию только верность слову. Как видишь, я готов поверить.

– Ага, – Лашман кивнул, – ты веришь моей честности и ждешь, что я также окажу тебе доверие и не стану сомневаться, что на континенте Амагар тебе нужен именно колдовской амулет, превращающий день в ночь… а не что-то другое. Что ж, будь по-твоему. Я согласен. Но – единственное условие…

Глава 3
Звездные странники

– Мне не нравится его условие.

Джеремия Свифт в упор посмотрел на Дженкинса. Они сидели втроем – верховный колдун, его дочь и Свифт – в кабинете Юзифо. Хозяин расположился за столом в кресле, напоминающем трон. Айрора Дженкинс, как обычно, пристроилась рядом с отцом. Девушка уже не улыбалась, она лениво отбрасывала со лба длинные черные волосы и любовалась собственной ладонью с безупречными ногтями. На мужчин Айрора не глядела. Она знала, что великолепна, и считала: это мужчины должны любоваться ею. Хватит того, что она смотрела на уродливых Ночных во время аудиенции. Теперь можно позволить глазам отдохнуть, созерцая собственные руки. Очень красивые.

Маг-воин сидел на стуле напротив Дженкинса. Он только что выслушал поручение – отправиться на континент Амагар с тайной миссией.

– А по-моему, условие вполне разумное, – твердо сказал Юзифо. – Его присутствие может понадобиться. Не забывай, Ночные заинтересованы в успехе твоей миссии. Посланец Лашмана сделает все, чтобы помочь тебе.

– Если и так, – медленно заговорил Джеремия, – почему со мной отправляется не воин? Не опытный в переговорах вельможа? Я смотрел на этого юнца, пока вел по гостевой дороге. Ничего особенного.

– Он воин, как все Ночные из высшей касты.

– Он мальчишка. Сила воина Ночного – не столько в умелом владении оружием, как в могучем скелете и развитой мускулатуре. То и другое достигается с годами, а этот, как его, Чаглави – сопляк. Он еще не вошел в возраст.

– Хм, а я думала, они тренируются с оружием всю жизнь… – вставила Айрора Дженкинс, – потому и сильны, в отличие от крестьян.

– Нет, дитя, – мягко пояснил верховный колдун, оборачиваясь к дочери и опуская ладонь на бедро девушки, – Джеремия прав. Военная каста Ночных – потомки самых больших и тяжелых мужчин племени. Они дерутся примитивным оружием, и их боевые навыки значат немного. Зато они бьют сильней и менее чувствительны к ударам противника. Вес и крепкие кости значат для воина Ночного куда больше, чем опыт в обращении с оружием. Хотя, конечно, и опыт тоже играет роль.

– Вот именно, – гнул свое Свифт, – мне навязывают в спутники мальчишку. Если он к тому же окажется глуп…

– Он – оруженосец короля Лашмана и, следовательно, неглуп. – Дженкинс снова поглядел на воина. – Если владыка Ночи посылает его с подобным поручением, это говорит в пользу мальчика. К тому же вам придется отплывать из порта Дневных. Стало быть, предстоит пересечь половину континента. Зрелый мужчина Ночной там будет слишком выделяться. Ты хочешь повсюду привлекать к себе внимание? А юнец, если его переодеть, сойдет за Дневного.

– Да, пожалуй, – признал Джеремия, – если будет помалкивать. Он умеет держать пасть на замке?

– Умеет. Во время переговоров он не проронил ни слова.

– Только пялился на меня и пускал слюни, – вставила Айрора.

– Это тоже говорит в его пользу, – кивнул Свифт. – У него есть вкус. Но я хотел бы поговорить подробней о своей миссии.

– Айрора, дитя, оставь нас, – попросил Дженкинс, проводя рукой по бедру дочери, – сейчас начнутся скучные разговоры, нудные подробности, всевозможные мелочи, тебе будет неинтересно.

Девушка вздохнула, мягко отстранила ладонь старика и двинулась к выходу. Шла она нарочно не спеша и плавно поводя бедрами. Казалось, в ее фигуре имеются суставы, которых у человека быть не должно, – до того гибко она изгибалась.

Оба мужчины глядели вслед Айроре и не произнесли ни слова, пока дверь за девушкой не захлопнулась.

– Дитя… – пробормотал Юзифо и сделал вид, что смахивает слезу. – Выросла, и не заметил, когда успела… Так похожа на покойную мать!

Джеремия вежливо промолчал. Он прекрасно знал, что верховный колдун давным-давно заметил, что дочь выросла. Старик пользуется яркой красотой Айроры, чтобы смущать и отвлекать собеседников во время важных переговоров… а возможно, и не только для этого. Но сейчас он отослал девушку, значит, будет серьезный разговор.

* * *

– Ладно, пусть будет этот Чаглави… Хорошо бы, если Лашман велит юнцу, чтобы слушался меня беспрекословно.

– Итак, мы уже обсуждаем детали? – спросил Дженкинс. – Значит, ты согласен?

Свифт пожал плечами.

– Ты – старший над нами, Юзифо. Если ты приказываешь, я должен исполнить. Даже если мне не по душе поручение.

– Нет, Джеремия, я хочу, чтобы ты проникся важностью миссии. От твоего успеха зависит судьба мира. Постой, не перебивай! Ты слышал, как мы обсуждали дела с Лашманом?

– Я стоял за дверью. Хотел доложить, что Дневные снова отбили приступ, пришел в твой кабинет, охранник сказал, что ты в большом зале… Словом, я ждал у входа и все слышал. Как раз после твоих слов о нарушенном равновесии.

– Я говорил искренне.

– Мне повезло, такое случается нечасто.

– Джеремия Свифт! Сейчас я очень серьезен!

– Ладно.

– Равновесие в самом деле нарушено. Дневные одолевают, а мы…

– Дженкинс, мы ведь можем говорить по-человечески? Без присказок о равновесии? Техническое превосходство Дневных очевидно. Они совершенствуют приемы обработки металла и глины, организация их армии такова, что потери быстрей восполняются. Они рекрутируют более широкий слой населения, их оружие не требует многолетней выучки, у них выше уровень рождаемости. Следовательно, они победят. Это поддается расчету. Разговоры о равновесии – для дикарей и детей.

– Хорошо, поговорим как взрослые. Джеремия, ты – второй, после Луми, человек в службе безопасности, у тебя высокая степень посвящения. И умный человек, владея такой информацией, какой располагаешь ты, вполне может догадываться об остальном. Ситуация такова, что Дневные одолевают, и если не это поколение южан, то уж следующее – точно сломает хребет архаичной цивилизации Ночи. После этого мы окажемся в центре материка, подвластного единому правительству. Нас мало, мы даже говорим на языке дикарей, отказавшись от речи Древних! Нас уважают и боятся, но если мы перестанем являться центром, вокруг которого раскачиваются День и Ночь, положение Замка может стать не столь безопасным. Более того, задумайся: противостояние оттягивает силы Дневных, но если они завладеют ресурсами и землями ночной стороны и если отпадет надобность непрерывно расходовать силы на войну – Замок окажется лицом к лицу со стремительно прогрессирующей цивилизацией. Причем с цивилизацией, привыкшей свои проблемы решать военным путем.

– Есть еще континент Амагар…

– Ерунда. Десять лет, не больше – и власть Дня распространится на Амагар. Слабое государство не продержится больше. Оно – анклав Ночи и оставалось вассалом Ночи, пока предки Лашмана были в состоянии контролировать морские перевозки. Сейчас Дневные торгуют с Амагаром, поскольку все еще нуждаются в продуктах шерванов. Когда они завоюют ночную сторону нашего континента, отпадет надобность в морской торговле, и высвободившаяся армия легко овладеет портами Амагара. После этого пойдет скорее колонизация, чем завоевание. Как ни говори, а лучше помочь Ночным сейчас, когда они слабы. Возможно, удастся усилить влияние Замка на ночную сторону и контролировать их впредь.

Свифт покачал головой.

– Дженкинс, наши предки этот вариант уже опробовали. Когда они по прибытии застали прогрессирующих Ночных, то поддержали слабую дневную сторону и установили некий контроль… верней, распространили влияние на Дневных. Теперь мы пожинаем плоды их политики.

– Пожинаем – века спустя! Небольшого удара по сильной стороне и небольшой поддержки стороны слабой хватило на века равновесия. Пришло время повторить этот ход. Мы поможем Ночным, остановим экспансию южан… Возможно, удастся изменить политический строй королевства в интересующем нас духе. Но хорошо, что ты заговорил о предках. Я как раз собирался вспомнить прошлое.

* * *

– Прошлое? – Взгляд Свифта скользнул по столу верховного колдуна, заваленному старинными безделушками. Почти все эти занятные штучки утратили колдовскую силу, вышли из строя, но выглядели удивительно.

– Прошлое. Историю появления колдунов в этом мире. Я сказал «в этом мире», но не сказал «в нашем мире». Мы пришельцы.

– Разумеется. Странники между звезд. Этому учат малышей в школе первой ступени, еще до того, как определится их интеллектуальный уровень и способности к магии.

– Странники между звезд – только часть правды.

– И сейчас ты поведаешь мне остальное?

– То, что известно мне. Джеремия, выслушай внимательно. Мы – не потомки странников. У наших предков была собственная земля, где-то далеко, за краем неба. Они научились проникать из мира в мир и в самом деле странствовали между звезд. Наша магия не идет ни в какое сравнение с их волшебным могуществом! Но странствия – не основной способ существования нашего племени. Точно так же, как у купцов, которые путешествуют в Амагар и обратно, но между тем семья ждет их в порту. Наши предки – перевозчики. Они должны были доставить груз от одного мира к другому.

– Груз? Как купцы? – Джеремия задумчиво провел кончиками пальцев по шраму, пересекающему лицо.

– Я же говорю, перевозчики. Не все миры пригодны для жизни, подходящие встречаются крайне редко. Предки подрядились доставить грузы, магические артефакты, инструменты и прочее – всевозможные припасы, необходимые для освоения новых земель.

– Здешнего мира?

– Не знаю, – Юзифо Дженкинс покачал головой, – сведений об этом не сохранилось. Лично я думаю, что целью был другой мир.

– И как же они оказались в великих горах?

– Во время полета случилось непредвиденное. Магия вышла из-под контроля, был поврежден ходовой отсек. Это часть межзвездной повозки… или, лучше сказать, межзвездного корабля, которая отвечает за движение.

– Что именно произошло, неизвестно?

– Я не нашел ответа. Во всяком случае, двигатель стал излучать радиацию. Это такая магия, вредная магия. Великая сила, запертая в ходовом отсеке, вырвалась на волю и стала угрожать жизни экипажа. Тогда матросы межзвездного корабля приблизились к этому миру и стали кружить, высматривая удобную пристань. Большую часть корабля они отсоединили, чтобы спастись от гибельной радиации, и она оказалась в этом мире первой.

– Ходовой отсек?

– Ходовой отсек, грузовой отсек… Дождавшись, чтобы эти части корабля, несущие гибель всему живому, оказались в определенном месте этого мира, экипаж опустился на другой континент, чтобы избежать злой магии ходового отсека. Ты следишь за моей мыслью, Джеремия?

– Да, Юзифо. Континент Амагар, Испорченные Земли. Там упал ходовой отсек, сеющий смерть.

– И грузовой отсек, набитый полезными заклинаниями и артефактами. Там все, что требовалось для освоения нового мира. Мы можем воспользоваться магией предков, их инструментами и запасами. Отделенные части межзвездного корабля обладали собственной системой безопасности и, весьма вероятно, опустились, не повредив магических приспособлений. По крайней мере, что-то наверняка уцелело.

– А радиация?

– Она губительна первое время, но иссякает с годами. Теперь там совсем безопасно.

– И там хранится артефакт, при помощи которого ты хочешь превратить день в ночь?

– Он называется поляризатор. Некоторым растениям требуется длительная темнота, чтобы вызреть как следует. При помощи поляризатора предки устраивали искусственную ночь. Довольно тонкая магия.

– Поляризатор… – задумчиво повторил Джеремия.

– Там есть много различных артефактов! Много! Там все, что требуется для безопасной жизни в чужом мире. Мы овладеем волшебством предков, мы снова будем добывать магию из солнечного света.