Текст книги "Летучий дедушка"

Глава одиннадцатая
Братья кабачки

У бабушки на огороде росли на грядке кабачки. Разные: обыкновенные светло-зелёные, тёмные (они назывались цукини) и круглые пузатые патиссоны. Нине нравилось наблюдать, как они растут, и она подходила к грядке с проверкой два раза в день, утром и вечером.

Утром раскрывались крупные жёлтые цветки, над грядкой летали пчёлы и шмели, залезали внутрь цветка и жужжали там. Вечером кабачки поливали из лейки, под корень. Воду кабачки любили тёплую (холодную никто не любит), поэтому большая наполненная до краёв лейка целый день стояла рядом с грядкой на солнышке, набирала тепло.

Бабушка говорила Нине:

– Глазами смотри, а руками не трогай. Они этого не любят.

Огромные шершавые листья мешали смотреть, но если сесть на корточки, можно было увидеть, что некоторые кабачки уже завязались и пошли в рост. Жёлтые цветы опадали, им на смену появлялись новые.

Первым родился кабачок цукини. Поначалу он был совсем маленьким, как мизинец, и светлым, но потом вытянулся и потемнел. А через некоторое время на этом же кабачковом кусте появился второй. Нина назвала его – младший брат. А тот, первый, – старший.

Как-то Нина заметила, что младший брат растёт намного быстрее старшего. Ещё недавно разница между ними была очень большой, но младший постепенно догонял старшего, словно стремился во что бы то ни стало не отставать от брата. Потемнел, вытянулся ещё больше и, наконец, сумел брата перегнать.

Странно, что старший как будто остановился и не рос больше. День за днём Нина проверяла и видела, что он не изменился. Совсем. Ни чуточки не вырос. Ни капельки.

Теперь она поливала этот куст сама, особенно тщательно. Взяла и подсыпала под корень плодородной земли из мешка, вдруг поможет… Не помогло.

Наверное, старший заболел.

Утром прилетел дедушка, и они долго стояли возле кабачковой грядки вдвоём.

– Знаешь, я думаю, что он не заболел, – сказал дедушка. – Он рос, пока был один. А потом в семье появился младший брат, у родительского куста уже не хватало сил на двоих. Старший уступил младшему.

– Почему тогда Женя, она ведь старшая, никогда мне не уступает? – спросила Нина, когда они с дедушкой перебрались на своё любимое место, на крышу сарая.

– Так уж прямо никогда?

– Никогда! – настаивала Нина. – Она меня вообще не любит. Я для неё мелкая, и всё.

– Любит, – не согласился дедушка. – Просто это сейчас не очень заметно. Но потом всё наладится. Увидишь.

Вскоре бабушка срезала старшего брата и несколько других кабачков и патиссонов. Приготовила вкусное блюдо, которое называется соте. Когда все сели за стол, выяснилось, что Нина есть соте отказывается.

– Там старший брат! – заявила она. – Я не хочу.

Её долго уговаривали. Бесполезно.

– Ну и дура! – сказала Женя. – Это ж надо такое насочинять?! Бред сивой кобылы в лунную ночь.

Про сивую кобылу и лунную ночь Женя сама не могла бы придумать… Так иногда говорила бабушка, когда ей что-то не нравилось.

Нина обиделась, выскочила из-за стола и убежала. Женя тоже ушла, но перед этим демонстративно съела целую тарелку соте. С горкой.

Несколько дней они не разговаривали и не замечали друг друга, но потом Женя пришла к Нине вечером, когда та уже ложилась спать.

– Ладно, извини, мелкая, не дуйся, – сказала она. – Хочешь моего рыбного кота?

«Рыбным» называли жениного игрушечного кота, который держал в своих плюшевых лапах рыбку. Нине этот кот давно нравился, и она очень хотела его заполучить, но Женя сопротивлялась и говорила, что кот её старый товарищ и останется с ней навсегда.

А сейчас сама сказала, что отдаст. И отдала.

Глава двенадцатая
В школе

Школу, в которую Нину записали, в городе называли «круглой». Она считалась очень хорошей, и попасть туда было трудно. Не просто школа, а гимназия.

Пришлось много всего покупать: форму, рюкзак, тетради, ручки, карандаши. И самое главное – Нине купили обещанный смартфон. Он был красный и блестящий, как велосипед. Женя, а уж она-то разбиралась в телефонах, оценила подарок и сказала:

– Навороченный гаджет!

Что значит «навороченный гаджет», Нина не поняла, но по тому, как Женя произнесла эти слова, догадалась, что телефон отличный и недешёвый.

– Всё, теперь ты уже официально не мелкая! – произнесла Женя, когда увидела младшую сестру при полном параде: в форме, в нарядном белом фартуке, с рюкзаком за плечами и букетом в руке. Это было первого сентября, рано утром.

– А какая, крупная?

– Разбежалась, до крупной тебе ещё далеко, – ответила сестра. – Будем считать, что промежуточная. Средних размеров.

В школу Нину провожали все: папа, мама, Женя. Даже бабушка специально приехала. Пока они двигались по направлению к школе, Нина несколько раз останавливалась, поднимала голову и смотрела вверх…

– Что ты там всё высматриваешь? – удивлялась мама. – Не бойся, погода сегодня отличная, дождя точно не будет.

Возле школы было много первоклассников и их родителей. Все торопливо фотографировались. Играла музыка. Началась торжественная часть, выступила директор школы. Потом первоклассников построили в пары и повели в классы. Каждому подарили воздушный шарик на память. У Нины был тёмно-синий шарик с надписью «1В». Жаль только, что этот шарик Нина, споткнувшись на ступеньках, не удержала, он вырвался и улетел.

В первый день был всего один короткий урок, потом всех отпустили по домам, но уже назавтра стало понятно, что школа – это всерьёз и надолго. Надо вставать рано, соображать быстро, есть в школьной столовой ещё быстрее и ничего не терять в раздевалке. Всё съесть Нина просто не успевала, приходилось или выбирать что-то одно, или отъедать понемногу от того, что давали на обед: несколько ложек супа, кусок котлеты, глоток компота.

– А ты как думала? Что бабушка прибежит в школу вместе с телевизором, включит мультик и будет тебя с ложечки кормить?! – говорила ей Женя. – Взрослей давай! Настало время личностного роста.

Женя, как и папа, любила разные непонятные слова.

Вскоре начались дополнительные занятия, ездить на дачу стало некогда. Нина просилась к бабушке хотя бы на один выходной день. Она чуть не сказала «к бабушке и дедушке», но вовремя спохватилась… Наконец её отвезли.

В воскресенье утром Нина сидела на крыше сарая и ждала. Новый смартфон был у неё в руках и, чтобы скоротать время, она решила поиграть. Игра попалась интересная, с такими звуковыми эффектами, что Нина не сразу заметила, как дедушка прилетел.

– Ну, наконец-то! – обрадовалась Нина, когда увидела, что он уже сидит рядом с ней. – Подожди, я сейчас быстренько доиграю, мне ещё один уровень пройти.

Дедушка терпеливо ждал. Когда игра закончилась, Нина затараторила:

– Ты всё пропустил, ты ничего не видел! Я пошла в школу, в первый класс!.. У нас знаешь сколько человек в классе? Тридцать два! Я сижу в левом ряду у окна, рядом со мной мальчик Егор, он хулиган и обзывун!.. У меня новый телефон, который называется гаджет!.. И я уже не мелкая!..

Новости переполняли Нину, ей хотелось быстрее обо всём рассказать и ничего не забыть. И вдруг она заметила – дедушка что-то прячет за спиной.

– Что там у тебя?

Дедушка усмехнулся и показал… воздушный шарик. Тёмно-синий. С надписью «1В». Тот самый, который вырвался и улетел.

– Так ты там был? – ахнула Нина. – И всё-всё видел?

– Само собой, – ответил дедушка. – А кто-то думал, что я пропущу день, когда моя внучка в первый раз пошла в школу? Фигушки. Кстати, кого этот обзывун обзывает, тебя?

Нина кивнула.

– Как? – поинтересовался дедушка. Стало понятно, что он готов разобраться с обидчиком.

– Не скажу. Я его тоже, так что ничья.

Вечером папа заехал за Ниной, чтобы отвезти её в город. Увидел потерянный шарик. Очень удивился.

– Откуда он взялся?

– Вернулся, – ответила Нина уклончиво. – Погулял там, наверху, а потом ему надоело, и он прилетел ко мне обратно.

Дома Нина привязала шарик к спинке стула, чтобы он больше не улетел.

– Невероятная история! – сказал папа маме. – Я вообще заметил, что в нашей семье происходит много загадочных, совершенно необъяснимых паранормальных явлений.

– Это всё детские фантазии, – сказала мама папе. – Шарик ей наверняка дали в школе, там остался лишний, запасной. Я завтра спрошу у нашей учительницы.

Хорошо, что она забыла спросить.

Глава тринадцатая
Тайна

Тайну Нина выдала случайно и очень переживала из-за этого.

Это произошло так…

В классе у Нины появилась подруга, её звали Катя. Оказалось, что они живут в одном большом длинном доме, а это удобно: можно ходить в школу вместе и возвращаться тоже вместе.

Один раз Катю встречал возле школы дедушка. Катя рассказала Нине, что её дедушка не просто дедушка, а настоящий лётчик. Пилот. И не второй пилот, а первый, то есть главный. Он летал в разные города и страны. И даже в Африку. У него и награды есть.

Нине стало немного завидно, и она сказала, что её дедушка тоже летает, ещё как!

– На самолёте или на вертолёте? – спросила Катя.

Тут, конечно, надо было промолчать или что-то придумать, но Нина не удержалась и брякнула:

– Нет! У него лучше, чем самолёт. У него крылья. Свои собственные.

В тот же день вечером Катя по секрету рассказала своей маме про дедушку с крыльями, который часто прилетает к Нине. А Катина мама рассказала родителям Нины.

– Это, конечно, не моё дело, – сказала она, – но я бы обратила внимание на такие странные фантазии вашей девочки. У детей в этом возрасте часто страдает нервная система! Я сама медицинский работник со стажем. Советую вам сходить в поликлинику, побеседовать с доктором, может быть, придётся пройти курс лечения.

Нина, конечно, уже миллион раз пожалела о том, что так глупо проговорилась. На вопросы родителей она отвечала, что пошутила и всё-всё сочинила.

Папа сразу успокоился и стал успокаивать маму.

– Всё просто, даже элементарно, – сказал он. – Она сочинила! У нашей младшей дочери творческий склад личности. Возможно, у неё есть способности к научной деятельности, тогда их надо развивать. Вот я допишу статью для научного журнала и займусь этим на раз-два-три.

– Когда допишешь свою статью, займись уборкой в комнате на раз-два-три, – нервно ответила мама. – У тебя на столе такая грязь, что скоро грибы вырастут!

– Тогда мы их соберём, пожарим и съедим, с луком и картошечкой, – предложил папа.

Он хотел отвлечь маму от грустных мыслей и развеселить, но мама шутку не оценила. Мама вспомнила, что в дачном посёлке живёт хороший детский невролог, знакомая бабушки и дедушки. Вот к ней и надо обратиться за консультацией, частным образом. Доктора звали сложно: Изабелла Варфоломеевна.

– А что такое частным образом? – спросила Нина у Жени.

– Это значит, будут обязательно делать укол, готовь попу! – объяснила Женя и засмеялась.

«Врёт!» – подумала Нина, но на всякий случай решила, что к доктору с таким именем не пойдёт ни за что.

Но пойти пришлось. Мама и бабушка заставили. А ещё они велели Нине запомнить имя и отчество доктора, чтобы она могла вежливо поздороваться и вежливо попрощаться. Нина честно пыталась выучить – Изабелла Варфоломеевна, – но ничего не получалось. Если «Изабеллу» ей ещё удавалось произнести без запинки, то «Варфоломеевну» – никак, хоть ты тресни. Получалось – Бармалеевна.

Доктор Изабелла Варфоломеевна жила на соседней улице в маленьком доме, покрашенном жёлтой краской, и сама она была такой же маленькой, как её дом. Нина сразу заметила, что под очками в массивной чёрной оправе глаза у неё смотрят в разные стороны: пока один глаз с интересом разглядывал Нину, другой смотрел куда-то в сторону.

– Проходите, располагайтесь поудобнее! – сказала доктор и добавила специально для Нины: – Не бойся, я не кусаюсь. У меня есть зефир в шоколаде, хочешь?

Зефир в шоколаде Нина любила, но на всякий случай решила не рисковать: вдруг зефир предлагают только для того, чтобы отвлечь внимание, подкрасться сзади и сделать укол.

– А укол в попу будете делать? – спросила она напрямую.

– Если ты очень попросишь, могу, конечно, уколоть, – улыбнулась Бармалеевна.

Нина поспешила отказаться:

– Я не хочу!

– Тогда не буду, обещаю.

Она не обманула, уколов действительно никаких не было, даже горло с ложечкой не смотрели, только одни разговоры. Изабелла Варфоломеевна задавала вопросы, а Нина должна была отвечать. Иногда бабушка или мама пытались ответить за Нину, но доктор решительно пресекала эти попытки:

– Девочка взрослая, и язык у неё определённо имеется. Ну-ка, покажи язык!

Нина послушно высунула язык. Дома её ругали за высовывание языка, а здесь – пожалуйста!

– Вот видите… Язык на месте. Отличный язык.

Когда вопросы наконец закончились, доктор попросила Нину выйти и погулять возле дома, а маму и бабушку – остаться. Нина вышла, но дверь плотно не закрыла, оставила щёлочку, чтобы подслушать, о чём они будут говорить. Слышно было плохо, но кое-что удалось разобрать. Первая фраза доктора была такая:

– Не хочу вас пугать, но…

Дальше было много разных слов, и таких заковыристых, что Нина при всём желании даже повторить их не смогла бы.

Повышенная впечатлительность. Детские фантазии. Инверсия поведения. Галлюцинации. Продуктивный симптом. Стационар. Электроэнцефалограмма. Магнитно-резонансная томография. Комплексное лечение.

Потом доктор Бармалеевна несколько раз громко сказала, что волноваться и переживать раньше времени не стоит, надо поберечь нервную систему и свою, и ребёнка.

Когда мама и бабушка вышли из жёлтого домика Изабеллы Варфоломеевны, на них было грустно смотреть, и Нина понимала почему… Так было всегда: чем больше маме и бабушке говорили, что волноваться и переживать не надо, тем больше они волновались и переживали! Мама вечером потихоньку плакала. Бабушка сказала, что надо пойти в церковь и поставить свечку. Папа с сердечными каплями бегал от мамы к бабушке и обратно.

Дедушка прилетел рано утром, и Нина рассказала ему, что сама во всём виновата. Оказалась предательницей. Не сохранила тайну. Разболтала.

– А теперь они говорят, что у меня симптом и стационар, – пожаловалась она дедушке. – Наверняка будут лечить таблетками. Ещё хорошо, если сладкими. А если горькими?

Дедушка долго думал. Пока он думал, крылья у него слегка шевелились на ветру.

– Ладно, не бойся, – сказал он. – Никакого стационара. И никаких таблеток. Придётся мне с Беллой переговорить. Прилечу к ней на днях и всё улажу.

Дедушка был давно знаком с Изабеллой Варфоломеевной и поэтому называл её просто Беллой.

– А если она не захочет? – засомневалась Нина.

– Захочет! Увидит меня и сразу захочет! – пообещал дедушка. – А ты смотри, больше никогда так не делай. Дала слово – надо держать.

Через несколько дней в дверь городской квартиры кто-то позвонил. Папа и мама переглянулись, они никого не ждали. Женя тоже никого не приглашала.

Папа встал и пошёл к двери.

– Сразу не открывай, посмотри в глазок! – торопливо предупредила его мама. – В новостях говорили, что в последнее время резко выросло количество квартирных краж. Приходят, просят стакан воды, а выносят валюту, золото и антиквариат!

– Тогда нам просто повезло, что у нас ничего такого нет! – успокоил её папа. – Могу предложить им только мои антикварные носки.

Он открыл дверь. На пороге стояла Изабелла Варфоломеевна. Выглядела она неважно и одевалась явно второпях, так как на одной ноге у неё был сапог, а на другой ботинок. Глаза под очками по-прежнему смотрели в разные стороны: левый на папу и маму, правый на Нину.

– Простите! – сказала доктор, слегка запинаясь от волнения. – Пожалуйста, забудьте всё, что я вам говорила. Я была не права. Девочка совершенно здорова, её не надо обследовать и лечить. Если уж кого-то лечить, то меня.

И быстро убежала.

Папа и мама ничего не поняли. Зато Нина поняла, что дедушка побывал в жёлтом домике у Бармалеевны и всё намеченное выполнил.

Глава четырнадцатая
Старое и новое

Однажды папа решил сделать для бабушки что-то приятное и одновременно полезное. Он долго думал и в конце концов придумал заказать на дачу новый диван вместо старого.

Если уж папа за что-то брался, то делал это тщательно, используя научные методы. Он изучил основные виды и типы диванов, ознакомился с их конструктивными особенностями, проанализировал качество обивочных тканей, сопоставил цены и внимательно прочитал отзывы покупателей в интернете. В результате выбранный папой диван мог считаться оптимальным, то есть лучшим из возможных.

С бабушкой папа не советовался, так как новый диван должен был стать сюрпризом для неё. Нина тоже ничего не знала и увидела диван уже на месте, на даче, в большой комнате возле окна.

– Вот! – сказал папа торжественно, когда всем было разрешено зайти в комнату, чтобы оценить покупку. – Не правда ли, хорош? Раскладной. Механизм трансформации клик-кляк.

– А сесть на этот клик-кляк можно или можно только любоваться издалека? – поинтересовалась мама.

– Нужно! – разрешил папа. – Но не всем сразу, а по очереди. Первая – бабушка.

Бабушка осторожно присела и сказала, что удобно.

– Неплохо, – признала мама. – И расцветка мне нравится, весёленькая такая.

– Крутой диван! – согласилась Женя.

Это в школе пять вариантов оценок, а Жене обычно хватало двух. Или «круто», или «отстой».

Папа посмотрел на Нину.

– А где старый диван? – спросила Нина.

Такого вопроса папа не ждал. Он удивился, даже слегка расстроился.

– Старый? Ну, я попросил, чтобы его разобрали и вывезли.

– Куда?

– Не знаю… – Папа развёл руками. – На свалку, куда же ещё… Или в Дом престарелых для диванов. Тебе что, не нравится новый?

– Мне нравится тот, который был раньше, – сказала Нина упрямо. – Дедушкин. Дедушка любил на нём лежать. А этот – чужой.

Тут мама решила, что пора вмешаться. Она стала терпеливо объяснять Нине, что привязанность к отслужившим своё вещам свойственна многим людям, но иногда надо всё вокруг менять и обновлять обстановку.

– Он был совсем старый и ветхий! – добавила бабушка. – Продавленный. В двух местах пружины наружу вылезли. И обивка порвалась, уже не заштопать.

– Ты у нас тоже старая, но ведь тебя не вывозят на свалку! – сгоряча ответила бабушке Нина.

Стало совсем тихо. Нина, конечно, сразу же поняла, что зря она так сказала.

– Немедленно извинись перед бабушкой! – потребовала мама.

Нина молчала, и тогда мама решила, что если уж наказывать, то наказывать прямо сейчас, иначе педагогический эффект пропадёт…

– Иди в свою комнату! Немедленно! Мы с тобой сегодня больше не разговариваем.

Нина ушла в комнату, закрыла за собой дверь. Потом она услышала, что дверь заперли на ключ.

Было обидно. Почему никто не захотел вспомнить, как все сидели на старом диване, смотрели телевизор и у каждого было своё место… Как дедушка засыпал на диване после обеда и храпел во сне, а потом спорил со всеми и говорил, что не спал, а просто лежал с закрытыми глазами… Как маленькая Нина залезала на дедушку пузом к пузу, а дедушка щекотал её, смеялся и говорил, что у них научный «симпузиум»…

Нина подёргала дверь, постучала несколько раз. Никто не откликнулся. Из большой комнаты доносились звуки работающего телевизора. Значит, спокойненько устроились на новом диване клик-кляк и смотрят какой-то фильм. Без неё.

Она подошла к окну. Залезла на стул и с трудом открыла створки. Чуть помедлила, потом забралась на подоконник, спрыгнула вниз и побежала к калитке.

Глава пятнадцатая
Дальний лес

У жителей дачного посёлка есть на выбор два леса: ближний и дальний. Ближний – вот он, рядом, туда ходят, чтобы просто погулять и подышать свежим воздухом, хотя свежего воздуха вокруг и так полным-полно. В ближнем лесу идёшь-идёшь, и вдруг перед тобой вырастает забор какой-нибудь дачи или детская площадка с лесенками и качелями.

Другое дело – дальний лес. Туда ходят надолго, в куртке и резиновых сапогах, с корзиной, за грибами. В дальний Нину с собой не брали, говорили, что маленькая. Но Женя там была и рассказывала, что ничегоинтересного. Те же деревья, сосны, берёзы и ёлки. И ещё болото – вода под ногами так и хлюпает. И телефон не ловит. А если мобильный телефон не ловит, зачем такой лес вообще нужен?

Сбежав из дома, Нина пошла в ближний.

Она шла и думала. Мысли в голове были примерно такие:

– Увидят, что меня нет, испугаются. Пожалеют, что наказали, но уже поздно. Будут искать, но не найдут. Будут плакать, а слезами горю не поможешь.

Потом Нина решила, что нужно построить шалаш и остаться жить в лесу навсегда. Остановилась, осмотрелась. Палок и веток в ближнем лесу было много, тут не на один, на десяток шалашей хватит.

Сразу взялась за дело. Выбрала место. Собрала подходящие ветки и палки, построила из них что-то вроде домика. Сверху еловый лапник вместо крыши – если положить лапника побольше, то никакой дождь не страшен. Залезла. В шалаше было тесновато. Когда Нина неловко повернулась, шалаш обвалился…

Его, конечно, можно было починить, но желание жить в шалаше почему-то пропало… Сейчас Нина пожалела, что ушла из дома так быстро и не успела подготовиться. Надо было взять с собой куртку и шарф. Ботинки потеплее. Фонарик. Спички, чтобы разжечь костёр. И что-нибудь поесть. Например, термос с чаем. Бутерброд с котлетой. Или с сыром. Или с колбасой. И обязательно плитку шоколада, потому что шоколад не просто вкусный, но и питательный – так всегда говорил папа. Отломила от плитки маленький кусочек, положила на язык, и он себе тает потихоньку во рту… А когда растает весь – есть уже не очень хочется.

Рядом послышались голоса. Она была не одна, в лесу гуляли люди. А вдруг это кто-то из знакомых или соседей? Или Бармалеевна, которую дедушка называет Беллой?.. Нина вдруг подумала, что доктор совсем не страшная и бояться её не надо. Вот бы сходить к ней в маленький жёлтый домик, чтобы поговорить о дедушке! Ведь его никто не видел, а она видела. Могла рассказать родителям, но ничего не сказала, сохранила тайну…

– Схожу! – пообещала Нина себе. – Не сейчас, потом.

Она сошла с тропинки и побежала в сторону, чтобы спрятаться от всех. Кто-то догонял её, это была большая лохматая собака. Нина замерла – вдруг укусит, – но собака, догнав, только тщательно обнюхала Нину, дружелюбно помахала хвостом и убежала обратно.

Дальше тропинки уже не было никакой, но это совсем не опасно, потому что Нина точно знала, что в ближнем лесу невозможно заблудиться. Пройдёшь ещё немного и обязательно выйдешь на дорогу, где ездят машины, или уткнёшься в дачный забор.

Она шла и шла дальше. Дороги не было видно. Солнце скрылось, и лес, который ещё недавно казался знакомым, почти родным, потемнел, сделался мрачным и угрюмым. Что-то хлюпнуло… Нина остановилась, посмотрела под ноги. Трава под ногой уходила вниз, в лужицу тёмной воды. Она оглянулась. Вокруг плотной толпой стояли сосны и ели. Много упавших деревьев, заросших тёмно-зелёным мхом. Только сейчас Нина догадалась – это уже не ближний… Это дальний лес.

Вот теперь стало страшно. Если бы у неё был с собой телефон!.. Но телефон остался дома, в большой комнате. Нина поняла – надо как можно быстрее вернуться обратно и выйти к тому месту, где она свернула с тропинки. Она пошла обратно. Потом побежала. Споткнулась и упала. Ссадила колено, но это ерунда, поболит и пройдёт. Бежать уже не было сил, пришлось снова остановиться. Где-то рядом вспорхнула птица, и Нина вздрогнула от неожиданности.

Всё-таки заблудилась. В детских книжках с картинками, которые ей читала вслух бабушка, это слово – «заблудилась» – встречалось очень часто. Только отправится какая-нибудь принцесса в лес, можно сразу угадать, что обязательно заблудится, сто пудов! А дальше или принца встретит, или избушку в лесу, где кто-нибудь живёт, неважно кто, медведи, гномы или богатыри…

А тут ни избушки, ни гномов. Никого.

– Деда! – позвала Нина.

Прислушалась. Тихо. Темно. Наверное, дедушка только над ближним лесом летает, а тут что ему делать… Слишком далеко она ушла.

Стоять на месте было холодно, и Нина опять пошла, чтобы хоть немного согреться. Она сама не знала куда и зачем. Еловые ветки хватали её за руки, лезли в лицо…

– Интересно! Забралась в такую чащу и думает, что я могу здесь приземлиться! – послышался голос откуда-то сверху. – Мне для посадки полянка нужна. Как минимум.

Дедушка! Всё-таки прилетел!..

– Значит, так… – продолжал дедушка сверху. – Двадцать пять шагов вперёд, потом ещё десять влево. Там местечко подходящее имеется.

Нина радостно отсчитала шаги и оказалась на небольшой поляне, здесь было немного светлее. Дедушка уже ждал её, помахивая крыльями.

– Ну-ка, рассказывай, как ты здесь оказалась, – попросил дедушка. – Только, чур, не врать.

Нина начала торопливо рассказывать.

– Что, так и сказала бабушке, что она тоже старая и её тоже можно отправить на свалку?! Ну ты даёшь!.. – захохотал дедушка, но тут же спохватился, перестал смеяться и добавил уже серьёзно: – То есть это очень-очень плохо. Разве можно так говорить? Вернёшься – обязательно извинись.

– А как я вернусь?

Ответил дедушка не сразу. Вздохнул. Помолчал.

– Ноги мокрые уже? Понятно. Пешком не дойдём. Только лететь.

– Лететь? – удивилась и одновременно обрадовалась Нина. – Ты же говорил, что нельзя. Что «не обсуждается».

– Мало ли что я говорил… Ну как, готова? Тогда держись покрепче и зажмурь глаза.

Он обнял Нину и крепко прижал к себе. Сильнее замахал крыльями. Потом толчок, и Нина почувствовала, что они оторвались от земли. Когда она не выдержала и приоткрыла глаза, дедушка уже поднялся над деревьями и сделал круг над лесом, постепенно набирая высоту.

Дул ветер, но он был почему-то совсем не холодный, даже скорее тёплый, ласково трепал волосы. Дальний лес остался внизу, превратился в огромное тёмное пятно, а здесь, над ним, было намного светлее. Где-то далеко красноватым пятном опускалось за горизонт солнце. А это что? Это же речка, которая оказалась не шире шнурка от кроссовок! Вот дорога и игрушечные машинки с огоньками фар… А эта россыпь огней… неужели это наш дачный посёлок? Какой он маленький! Нина ахнула – как же здорово летать, как интересно смотреть на мир сверху!..

Дедушка опустился ниже, потом ещё ниже, и посёлок расширился и раздвинулся, стали видны крыши домов, аккуратные квадратики и прямоугольники участков.

– Садимся! – крикнул дедушка.

Нина снова зажмурила глаза и открыла их только тогда, когда они плавно опустились на крышу сарая.

В доме повсюду горел свет. Возле крыльца толпились какие-то незнакомые люди, а возле открытых ворот стояла машина с надписью «Полиция».

– Ох и попадёт кое-кому сегодня! – усмехнулся дедушка и слегка подтолкнул Нину. – Ну, всё. Дальше – сама.

Нина осторожно спустилась по лестнице и медленно побрела к дому. Оглянулась. Дедушка помахал ей крылом. Потом оглянулась ещё раз, но дедушки на крыше уже не было.

Её, конечно, ругали. Но не очень сильно. Больше радовались, что жива и здорова. А ещё через некоторое время все события этого длинного, трудного дня стали потихоньку уходить, стираться из памяти… Осталось только удивительное чувство полёта над тёмным лесом, и заходящее за горизонт солнце, и россыпь огней внизу.

Теперь она часто летала во сне.