Текст книги "Наше"

Менеджер, надев белые перчатки, приступил к инструктажу пользования автомобилем, указывая на доводчики дверей, камеры кругового обзора, подогревы и вентиляции сидений и т.д. Но Пётр просто не слышал его. Он любовался автомобилем, зная о нём всё. Ведь он так давно его желал.

Михаил протянул Петру открытую коробочку, которая выглядела скорее как шкатулка для драгоценностей. В ней лежали ключи. Пётр забрал подарки от компании, поблагодарил Михаила и, наконец, запустил мощный двигатель, теперь уже своего автомобиля.

Он медленно выкатился на дорогу общего пользования и, включив свой любимый плейлист, поехал на обед к родным, как он всегда и делал по выходным.

III

Минуло ещё три недели. Настала прекрасная пора поздней весны – май. Начались первые тёплые дожди, вокруг всё утопало в свежей зелени, а воздух был насыщен весенними ароматами тепла и предвкушения чего-то нового от жизни. Даже утром просыпаться на работу приятнее, зная, что, выйдя из дома, тебя встретит прекрасный оживший мир.

Был конец рабочего дня. Пётр последним собрал вещи и уехал из офиса. Встроившись в поток движения главной дороги, заметил звонивший телефон. «Номер не определён, странно, – промелькнуло у него в голове. – Но, значит, это точно не из надоедливых банков», – решил Пётр и принял вызов.

– Да, слушаю? – ответил Пётр.

– Уже? Так быстро соглашаешься? – произнёс незнакомый мужской голос с явной пренебрежительностью.

– Не стоит придираться к обычному ответу на вызов, – сдержанно произнёс Пётр. – Кто это говорит?

– Что действительно не стоит делать, так это забирать чужое, – медленно, как будто прошипел голос в телефоне. – Это Глеб Лихачёв.

– Я ничего и ни у кого не забирал, Глеб, – выдержав паузу, твёрдо ответил Пётр. – Столица сама сделала предложение. А, значит, и выбор был за ней, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Пётр.

– А вот у меня совсем другая картина, – продолжил шипеть голос. – Ты давно копал под нас. Как подземный ручей, подмывал фундамент. Мы всё узнали про тебя. Ещё семь лет назад начал браться за контракты, которые мы считали несерьёзными и, не задумываясь, отказывались. А ты за них брался. Подбирал и ел то, что мы скидывали со стола, – брызнул шипящий голос.

– Я не собираюсь выслушивать тои домыслы, – сохраняя спокойствие, отвечал Пётр. Он понимал, что Лихачёвы больше не у дел, и так называемый «Совет» из Столицы к ним возвращаться не будет. Но их семья всё ещё оставалась могущественной в городе В., да и во всём Регионе в целом. Всё-таки целых два поколения они крутили делишками здесь, а попали в немилость совсем недавно. А, значит, находившихся в таком уязвлённом положении не стоит пытаться их добить. Они могут оказаться загнанным в угол медведем, который способен на крайние меры. Но и проявлять к ним мягкость тоже нельзя. Такая порода людей доброту принимает за слабость.

Приняв решение проявлять сдержанность и спокойствие, продолжил Пётр:

– Я всегда соблюдаю субординацию и на чужое рта не раскрываю. У тебя ещё остались контакты членов Совета, можешь сам убедиться у них.

– Не делай из меня идиота! Они отказались от нас и больше не идут на контакт, – нервно доносилось из телефона. И вдруг прекратилось на мгновение. Он как будто вспомнил нечто, что стоит сказать, чтобы потешить уязвлённое эго. – Но ты знаешь… – с шипения он перешёл на какой–то язвительный шёпот, – не все члены Совета отвернулись от нас. Лояльность нашей семьи проверена десятилетиями. И то, что случилось, просто щербинка. А вот ты человек новый. Новый и молодой. С непонятными взглядами. Да ещё и оказалось, с интересными людьми дружишь. До них уже дошли слухи про твою связь с газетой, вставшей поперёк горла у Столицы. Помогал городу восстановить архитектурный памятник. А точнее, помогал в этом левым активистам. Этой глупой молодёжи со своими идеями сохранения архитектурного наследия? А ведь на том месте должна была стоять элитная новостройка одного очень уважаемого человека. Сиротским приютам помогаешь, – голос в телефоне просто кипел. – Да всем понятно, что ты просто очки набираешь, чтобы в нужный момент ими прикрыться. Но вот только в нашей стране это не работает! Ах, да. Ну и вишенка на торте, – он снова понизил голос и стал говорить медленно. – Также им случайно стало известно про твою дружбу с тем предпринимателем, бежавшим в Лондон, а потом на весь мир поднявший скандал об отнятом у него бизнесе государственными служащими, – Лихачёв перевёл дыхание. – Сам понимаешь, это только слухи. А вот если взяться за тебя, как следует…! – он оборвал сам себя, видимо, поняв, что уже сильно увлёкся.

Долгое молчание с обеих сторон. Автомобиль стоял припаркованным на обочине. Пётр прервал тишины спокойным и твёрдым голосом.

– Сейчас ты явно под давлением, которое обрушилось на вашу семью. Я не стану реагировать на сказанное тобой. Но больше не вздумай позволять себе угрожать мне или пытаться запугать. А если нужно высказать накопленное, то обратись к психологу. Говорят, они действительно ставят голову в ясное положение. Хотя в твоём случае лучше не затягивать и сразу к психиатру. Скажи, диагноз тебе уже поставили, – шизофрения. Никогда больше мне не звони. Прощай.

Положив трубку, Пётр ещё посидел пару минут, всё обдумывая. Набрал Дмитрия:

– Нам нужно срочно встретиться. Не в офисе, на нашем месте.

Положив телефон, Пётр завёл автомобиль, и чёрный седан в скольжении задних колёс сорвался боком, развернувшись с обочины своей полосы на встречное движение и умчал, оставляя размазанное в вечернем сумеречном воздухе свечение красных светодиодных фонарей.

Заехав на маленький полуостровок, где был заброшенный старый корт, Дмитрий увидел стоявшего у автомобиля Петра.

Уже стемнело, и в воде отражались и бегали, как задорные подростки, огни ночного города. Дмитрий остановил свой белый внедорожник и, торопясь, подошёл к Петру.

– Что случилось, Пётр, в чём срочность? – так же торопясь спрашивал Дмитрий.

– Случилось то, о чём мы, опьянённые свалившимся на нас успехом, даже не подумали. Мне позвонил Глеб Лихачёв. Он ещё на свободе, оказывается, – вдумчиво говорил Пётр, смотря в воду.

– Это, конечно, немного сбивает с толку, – как-то растерянно сказал Дмитрий. – Ну и что? Они больше не у дел, приободряя сам себя, говорил он. – Старшего из семьи скоро осудят, это уже все в городе знают. А из его детей никто не имеет такой же репутации, да и мозгов тоже. Сама Столица отказалась от них! Это припадки перед смертью. С ними покончено, – будто убедив себя, закончил Дмитрий.

– Он проговорился, видимо, от злости. Не все в Совете были за решение передать дела нам. Решение принято большинством, не единогласно. А это значит, что среди членов Совета, голосовавших против, могут быть настолько лояльные люди, которые со временем могли бы и переубедить других.

– Сраные старпёры! – сквозь зубы вырвалось у Петра. – Мы ведь не знаем, а среди них, скорее всего, есть парочка стариков, ностальгирующих по былым кутежам молодости вместе с Михаилом Ивановичем, мать его, Лихачёвым! – разгорячился Пётр. – Да когда эти динозавры куролесили, наверное, ещё на тройках ездили!

– Да почему ты так думаешь? – слегка провалившись в растерянность, спросил Дмитрий.

– Подтверждения этому нет, но и опровержения тоже. Эту версию стоит брать в расчёт. Мы слишком молоды и не обладаем информацией. А за ней сила, – укоризненно сказал Пётр. – Чувствую себя как слепой щенок, выставленный против волков, – продолжал, потирая виски. – Про Совет у нас почти никакой информации нет, – успокоившись, закончил Пётр.

– Но у нас есть много информации по семейству Лихачёвых… – ненавидяще начал Дмитрий. – Столица вне досягаемости и повлиять на неё шансов нет, – и тут послышалась хитреца в его голосе. – Но у нас-то в Регионе мы всё знаем, что происходит. И если не можем переубедить Столицу, то можем окончательно потопить конкурента здесь. Всю семью, разом! Ни них у меня хватит компромата, – сказал Дмитрий дрожащим от страха или злобы голосом.

– Я убеждён в одном: ничего не изменится, если мы будет действовать как они, – решительно и спокойно ответил Пётр. – Мы превратимся в таких же злобных стариков, разве что с малыми годами и начнём принимать личность за предмет или ресурс, – смотря уже не на воду, а вдаль другого берега, ответил Пётр.

– Но если мы не ударим сейчас, то позже они могут просто разрушить всё! – уже с неподдельной тревогой говорил Дмитрий. – Из-за бездействия мы можем потерять всё, что только недавно нам досталось вместе с прежними годами труда. Только начали радоваться успеху и зарабатывать такие большие деньги! Мы должны от них избавиться окончательно! – смотря на сжавшие воздух кулаки, говорил Дмитрий.

– Мы не станет поддаваться панике из-за какого-то звонка. Сейчас уже всё высказав и обдумав, я почти убеждён, этот звонок был лишь приступ от давления и стресса, которые на них свалились. Глеб хорошо чувствует вину за всё случившееся с семьёй. Прошло уже несколько месяцев, но никаких действий они так и не предприняли. Разве что попытались найти на меня компромат. Но больше, чем дружба когда-то с Евгением Торгуевым, ничего нет. Да и это ничего не значит. Ни у кого нет доказательств того, что мы до сих пор общаемся.

– Евгений Торгуев? – недоумевая, спрашивал Дмитрий. – Это ещё кто?

– Семь лет назад про него много говорили в новостях и газетах. Сбежавший за границу предприниматель. Несколько уголовных дел на него повесили. Но, разумеется, он ничего из этого не делал. Просто у него хотели отобрать бизнес, когда тот стал приносить огромный доход. Очередной лакомый кусочек для наших волков.

– А ты-то тут причём? – раскрыв глаза, спросил Дмитрий.

– Мы с ним были хорошо знакомы, – тихо ответил Пётр. – Откровенно говоря, Евгений Торгуев вообще был моим наставником со времён университета. Однажды он пришёл к нам читать лекцию как гость с реальным опытом. О его сети магазинов знали все, но его самого – немногие. Ну и так вышло, что я был из малого числа, кто реально слушал ту лекцию и задавал вопросы. Ну и, видимо, приглянулся ему. Он говорил, что видит во мне способности к бизнесу. Даже взял меня не неофициальную практику. Но у Евгения уже тогда начались опасные игры с кем-то из правительства. И как настоящий стратег рассматривал все варианты. Следовательно, позаботился и о безопасности моего будущего, нигде и никоим образом не оставив следы моего присутствия.

– Это очень странная история, Пётр, – напряжённо говорил Дмитрий.

– Ты вообще не должен был о ней узнать, – спокойно отвечал Пётр. – Мы отклонились от главного. Подведём итог. Спустя несколько месяцев против нас не было предпринято никаких действий. Значит, и мы не станем поддаваться на провокацию, – заключил Пётр.

Он похлопал Дмитрия по плечу, сел в чёрный седан и уехал.

III

Следующий день прошёл абсолютно спокойно и в обычном рабочем режиме. Как и следующий, и тот, что за ним.

На телефоне звонит будильник, душ, завтрак, приятная раноутренняя дорога под хороший плейлист с полуоткрытыми окнами. Открывает пока еще пустой офис, затем свой кабинет. Кофемашина разносит густой аромат, который перемешивается с весенним запахом из открытого окна. Следом планёрка с Дмитрием и главным бухгалтером Анной Зельман. Под конец Дмитрий хотел было снова сделать предложение по «острому» вопросу, но Пётр прервал его, давая понять, что тема не обсуждается, все будут работать, как и всегда, в обычном здоровом режиме. Так оно и было.

Всю неделю работали спокойно, но в достаточно плотном режиме. Закрывали первую часть большой сделки. К пятнице все документы были готовы, а все позиции товаров – у заказчиков.

Вечером сразу после работы Пётр сел к Дмитрию в белый внедорожник, и он повёз его в аэропорт. Предстоял путь в Столицу для отчёта перед Советом по закрытию той самой первой трети сделки.

Внедорожник тронулся и, выехав на дорогу, встроился без поворотников в плотный вялотекущий поток. Смотря на все автомобили, как будто стремянки, Пётр спросил:

– Зачем тебе был нужен такой автомобиль? Ты же за город выезжаешь всего два раза в год. Да и там седан проедет. А в городской среде ты просто как мамонт какой-то. Только место на дороге занимаешь лишнее. Это же рамный внедорожник, – последнее слово Пётр произнёс по слогам. – Из названия понятно, для чего он был создан. Преодолевать препятствия, камни, грязь там, где нет асфальта. Да ещё и третий ряд раскладывается. У тебя даже жены нет, не говорят о семье с детьми. Кого ты возишь, кроме воздуха? Ты что, задохнуться боишься? – расхохотавшись, закончил Пётр.

– Рад, что смог тебя рассмешить, – протянул Дмитрий, развалившись за рулём. – Так и думал, куплю, чтобы смешить разных засранцев. Ты вот говоришь, что внедорожье его стихия. А мы где ездим? На иную улицу свернёшь, а на ней асфальта как будто никогда не лежало! В такие моменты прямо радуешься за себя, какой хороший выбор автомобиля я сделал. Вот же молодец, Дмитрий Пародин! – оправдавшись, улыбался Дмитрий. – Ты снова ненадолго летишь?

– Да. В субботу, то есть завтра, уже прилечу обратно, – ответил Пётр.

– Тогда удачи! Чтобы количество взлётов равнялось посадкам, – Дмитрий остановил автомобиль у входа в аэропорт.

Пётр поднялся по ступеням и вошёл, на ходу вынимая из кармана телефон и разные вещи для прохода через арку. Для него это была очень важная поездка. Но сейчас он был в предвкушении от полёта. Ведь он, наконец, решился взять билет бизнес-класса. Теперь он решил, можно.

III

Пётр удивился с самого начала, когда за ними приехал не привычный автобус, а небольшой микроавтобус. Поднявшись по трапу, встретили бортпроводницы и сами взяли его пиджак, аккуратно повесив на плечики и убрав в скрытый шкаф.

Пётр посмотрел вдаль забетонированного людьми прохода и осознал, что ему не нужно идти туда и протискиваться сквозь всех. Бортпроводница с великолепной улыбкой показала его место. Сколько же раз он смотрел на эти сиденья, проходя в эконом-класс. Отличное, широкое кресло со своими личными двумя подлокотниками! И вот он здесь.

За просмотром фильма и вкусной едой он и не заметил перелёт.

III

В аэропорту Столицы его встретил старый друг Святослав Лазовский. Они оба жили в городе В., а потом поступили в университет Столицы, но на разные факультеты. По окончанию его Святослав остался жить в Столице, а Пётр, проработав 3 года, ушёл на срочную службу в армию и вернулся в родной город В.

Святослав же устроился работать каким-то чудом в государственный аппарат помощником чиновника из Правительства. А теперь и сам стал чиновником на очень хорошей должности. Святослав, как и Пётр, был подобием идеалиста. Но прекрасно понимал правила игры в их мире. Святослав – холёный молодой человек, выглядевший и державшийся безупречно в любую секунду своей жизни. Высокий блондин, у которого сияет на лице желание лучшего и целеустремлённость.

По понятным обоим причинам занятости, они не виделись уже 3 года. Тепло поприветствовав друг друга, они пришли на парковку, расспрашивая обо всём на свете.

– Вот куда идут деньги налогоплательщиков, – смеясь, открывал дверь немецкого седана Пётр.

– Да, но это официально служебный автомобиль. А не как в Регионах, вытаскивают из казны и просто покупают на себя, – подметил Святослав, выезжая с парковки.

Ехать нужно было долго. Пётр забронировал отель в центре, а Столица была огромная. По дороге они горячо разговорились. Слишком долго не виделись, а новостей накопилось у обоих много. Они совсем не замолкали всю дорогу, даже не заметив часовую пробку. Так бывает, когда встречаются два человека, и у обоих светлые головы, полные событий и что ещё важнее – идей. Они всегда полностью доверяли друг другу и даже могли помочь советом, так как взаимно ценили ум.

Пётр рассказал про то, как на него вышли люди Совета, и теперь она работает на них. И Святославу было, чем удивить Петра.

– Так ты теперь метишь в помощники Министра иностранных дел? – с гордостью за друга уточнил Пётр.

– Верно. Теперь все карты на моей стороне. Последние 3 года я работал абсолютно без выходных. В нашем городе В. так все 4 уже не был. Родных не видел. И когда увижу, теперь совсем неясно. Только по телефону общаемся. Ну и материально помогаю им. Родители живут, конечно, обыкновенно и без излишеств, но зато больше не работают, – с некоторой доброй грустью сказал Святослав.

– Мы сами выбрали свои пути и не о чем тут алеть. Уверен, родители сами за тебя рады, что ты выбился в Столицу, – подбодрил друга Пётр. Пробка закончилась, и они проезжали центральные улицы Столицы. Пётр слегка опустил спинку кресла назад и как зачарованный смотрел в окно на освещённый город.

– Знаешь, Святослав, я очень люблю наш город В. Он, конечно, для меня красив и по-родному близок, – Пётр чуть прервался. – Но это, – он не отрывал взгляд от окна, – то, что вижу сейчас за окном, ни в какое сравнение не идёт. Насколько шикарные улицы и величественные здания. Они такие монументальные, что кажется, каждое здание цельно высечено из исполинского куска камня. Чего бы ты не коснулся, на что бы не направил взгляд, это будет лучше любого Региона. Возможно, в разы. Насколько же сильная пропасть… – затих Пётр, вдумчиво смотря в окно, на скользящую ленту улиц Столицы.

– Не стану скрывать, это и была одна из главных причин, почему я остался здесь. Я просто не могу вернуться! Для меня это будет, сам понимаешь, – Святослав с иронией посмотрел на Петра. – Там всё уже давно поделено и распределено. А здесь гигантский и развитый город с такими же возможностями. Это напрямую связано как отражение. Насколько это развитый город, такое и отражение будет у него в зеркале, в виде возможностей.

– Большому кораблю – большое плавание, – посмеялся Пётр, снова переведя взгляд на плывущие в окне улицы. – Это странно, но люди, идущие по улице, обычные прохожие, выглядят немного по-другому. Одеваются интересней, разнообразней и даже как-то смелей, – Пётр сам удивлялся от своего наблюдения.

– Видишь ли, Пётр, – с преднатягом начал Святослав. – Всесторонняя развитость Столицы связана не только с её обязательным величием. Успев поработать с крупными высокопоставленными чиновниками, я понял одну довольно скользкую вещь. Они все, как и 200 лет назад, боятся вил. Страх восстания пропорционален количеству сконцентрированных крестьян. То есть, прости, людей, – с улыбкой подмигнул Святослав. – В обеих наших Столицах, Большой и Северной, слишком большая концентрация людей. Вот их нужно держать в состоянии приемлемого удовлетворения. А все остальные уже не так опасны. Они раскиданы так, что на карте локтем мерить нужно. Иначе говоря, размазаны тонким слоем.

– Понимаю, о чём ты, – после паузы ответил Пётр. – Но всё стало бы гораздо лучше, если к Регионам перестать относиться, как к Колониям. У нас же Федерация, а не Империя. Вот, запоминай, будущая верхушка власти, – и они оба рассмеялись с какой-то грустью от невозможности.

Автомобиль остановился у одной из семи Сестёр Высоток. Поистине внушающее величие здание. Неподдельная и светлая гордость за прошлое поколение.

Святослав убедил Петра остаться после его завтрашней встречи ещё на вечер. Они попрощались, и Пётр отправился к себе в номер. Час уже был поздний, вдобавок ощущался джетлаг из-за разницы во времени. Да и встреча завтра предстояла серьёзная, перед ней следовало хорошо отдохнуть.

Наступило утро следующего дня. Пётр приехал к самому роскошному отелю в центре Столицы. Сотрудник на ресепшене сказал, что его ожидают в приватном конференц-зале, пригласив пройти за ним. Лифт остановился на самом верхнем этаже. Сотрудник отеля открыл для Петра дверь и тут же за ним её закрыл.

Пройдя короткий коридор, он вошёл в роскошную переговорную комнату. Всё было выдержано в стиле нестареющей классики. Ковёр в комнате был таким мягким, что, казалось, на следующем шаге он заблеет как живой. Привезённая из Старого Света мебель и стены, обитые деревом. Ни один звук не сопровождался эхом. Абсолютно поглощающий эффект. В середине стоял вытянутый стол, сделанный из одного гигантского массива. По одну его сторону было совершенно пусто, только стояли кресла. Противоположную сторону стола занимали члены Совета. Девять фигур, воротившие всем бизнесом в Регионах.

«Вот они, – подумал Пётр. – Никогда раньше не видел их всех. Все прошлые годы только двое из них давали мне указания в своей снисходительной манере, как будто кидая кость собаке. Доход, который я приносил всё предыдущее время, был для них смешным. Они отдавали его своим детям на карманные расходы. А меня держали, как зверушку, на всякий случай, для страховки. И сколько таких же они ещё подкармливают в каждом Регионе? Но несколько месяцев назад именно такой страховой случай и настал. Теперь они передо мной. Девять стариков. Никчёмных паразитов, стопорящих нашу Родину. Уверен, за полчаса до моего прихода отсюда вышла очередная марионетка. Отчитывался по какой-нибудь вырубке леса или добыче драгметалла. А перед ним производитель фармацевтики. Ещё раньше генподрядчик по ремонту дорог и так далее по списку. Даже майнеры виртуальной валюты из Сибири под ними работают, получая льготы на электричество. Мерзкие старики, дергающие за все ниточки. Как же я вас презираю!»

– Добрый день, уважаемые члены Совета, – поприветствовал всех ровным голосом Пётр и начал свой отчёт.

Спустя час всё закончилось. Пётр блестяще ответил на все вопросы. Честно говоря, ленивые вопросы. Они больше носили формальный характер. Так сказать, часть игры. Изображать заинтересованность и профессионализм в этой области. Но проницательный человек уловит во всём этом искусственность. Они даже звучали несколько лениво.

Кто-то курил, некоторые пили чаи и кофе, а пара стариков, судя по их взглядам, явно находились не в этой комнате. Интересовало только одно. Деньги. Два вопроса, на которых они молодели на глазах. Когда? Сколько? Притом, все они прекрасно знали ответы. Но им так приятно было вновь услышать это. Называемые цифры словно ласкали им слух и эго, возвращая вкус к жизни, давая ощущение власти в руках.

– У нас остался крайний вопрос, – произнёс томный с глубоким басом голос из завесы клубов дыма сигарет. – Какова Ваша связь с Евгением Торгуевым? Предпринимателем, бежавшим в Лондон, – уточнил медленный и глубокий голос одного из членов Совета, сидевшего с краю стола.

Ощутилась явная заинтересованность и удивление присутствующих в комнате. Кто-то поправил очки, и они сверкнули в Петра, как разрядом тока. Он ощутил острую мысль, пробившуюся в сознание, почти уколов его: «Всё-таки Лихачёв предпринял действие. Стоит применить тактику искреннего непонимания ситуации. Так они начнут задавать больше вопросов, и я смогу понять, насколько большой информацией они владеют», – быстро смекнул Пётр и начал свой ответ в соответствующей с выбранной тактикой манере.

– При всём уважении, не понимаю природу вопроса, – удивлённо начал Пётр. – Торгуева впервые увидел в его же рекламе по телевизору. А вживую на общественных форумах по развитию предпринимательства в Федерации. Но в то время он был очень популярен, его приглашали на множество форумов. Также пару раз на ужине в ресторанах по событию у общих знакомых, – сохраняя полное спокойствие и непонимание, продолжил Пётр. – На всех указанных событиях общение между нами было совсем среднее, если даже не еле касаемое. А находились мы всегда в окружении большого количества знакомых. О приватности и речи быть не могло, – как бы провоцируя на более конкретный вопрос, закончил Пётр.

– Хорошо, – отвечал глубокий голос, – это мы и хотели уточнить, – с завершенностью произнёс он, и все члены Совета принялись собираться.

Пётр удивился, не забывая это скрыть.

«И это всё? Всё, что стояло за вопросом, простая формальность? – не мог поверить Пётр, глядя на выходящих из зала людей. – Лихачёвы явно предприняли последнюю попытку. Видно, глава семейства из последних сил надавил на свои связи. Но им, судя по всему, уже нечем помочь. Задев Совет за самое живое, точнее, единственное живое место – деньги, не стоит рассчитывать на реабилитацию. И кто-то просто из-за формального чувства долга перед старым другом уточнил информацию. А похоже это было больше на последнюю просьбу перед казнью. Никакой дружбы. Только деньги и власть. А деньги и есть власть, которую хотели отнять у Совета. Такое не прощается».

Пётр вышел из здания. Это было первое в его жизни настолько серьезное совещание. Он был абсолютно вымотан, но доволен. Помимо самого факта отчёта перед такими людьми его заставили хорошо понервничать вопросы о Торгуеве. Но осознал, что тем самым была выдана бестолковость сил и влияния Лихачёвых, раз он вышел из здания сам, и его никто не встречает у входа. Значит, всё позади. Он сел в такси и поехал к себе. Зайдя в номер, ощутил слабость от стресса, поверх которой накладывался джетлаг. Пётр шлепнулся на кровать и крепко уснул.

III

Его разбудил звонящий где-то под подушками телефон. Найдя его на ощупь, он открыл глаза. Звонил Святослав.

– Похоже, уже вечер? – потирая лицо, лёжа на кровати, ответил Пётр.

– Ты на встречу-то ходил или так и проспал всё это время? – рассмеялся в трубку Святослав.

– Ну, если она мне не приснилась, то ходил, – посмеялся в ответ Пётр.

– Собирайся, сегодня отдохнём, как следует! Через час заеду за тобой, –сказал навеселе Святослав и положил трубку.

Пётр встал с кровати и, потягиваясь, подошёл к окну. На улице уже смеркалось. Из окна высотки был прекрасный вид на огни Столицы. Он почувствовал себя бодрым и в прекрасном настроении, ну а в душе стекли последние остатки сна. Оделся он быстро, но не потому, что спешил, одежды было мало. Брюки, поло и туфли. После зимы, перетекающей в весну, он ещё долго этому радовался. Пётр не любил зиму только из-за большого количества одежды. Все эти тёплые ботинки, кофты, пуховики заставляли ощущать себя надувным шаром. А маленькие дети, те, что совсем недавно научились ходить, одетые во все эти утеплённые комбинезоны, вообще напоминали ему космонавтов, делающих шаги на Луне. Сейчас же было его самое любимое время года – конец мая. Уже совсем тепло, но нет выжигающей летней жары.

Выйдя через величественный холл Высотки, Пётр почувствовал теплый вечерний воздух Столицы. Подъехал Святослав, и Пётр, сев в автомобиль, приоткрыл окно.

– Ты вроде говорил, отдохнуть собираешься, а сам за рулём? – с недопониманием спросил Пётр.

– Конечно, собираюсь! Всё как договаривались, – ответил Святослав. С такими номерами останавливать не будут, – подмигнул он Петру. – Мне их разрешил поставить сам Министр иностранных дел. Это с его предыдущего рабочего автомобиля. Разрешил на мой день рождения.

– Вот это неожиданно! – оторопел Пётр. – Ты уже и с ним знаком?!

– Сам не знаю, почему, но приглянулся старичку, – без иронии отвечал Святослав. – Мне кажется, ему самому просто не нравятся остальные выскочки. Он-то знает, кто из них чей сын. А ведут они себя не очень хорошо. Как будто каждый из них уже стал министром. Конечно, среди них есть и хорошие специалисты, но все они как бы тебе сказать… – он задумался. – Работают как на работе. Без энтузиазма, не чувствуется увлеченность. Но с ними хотя бы общаться интересно. В глазах виден настоящий интеллект. Не зря учились в английских школах и университетах. Но таких единицы. В основном, балбесы из столичных вузов, которым проплатили все оценки. Вся ирония в том, что те дети, которые отучились в Англии, потом отказываются возвращаться, и их Отцы рвут на себе волосы, лишая денег. Но они с таким образованием уже сами хорошо зарабатывают, – посмеивался Святослав.

– Это называется карма. Строишь такую страну, что дети даже за богатства не хотят вернуться в неё, – раскрыв глаза, говорил Пётр.

– Вот как раз сын Министра оказался из таких. Работает сейчас в каком-то банке Англии. Мы с ним ровесники. Думаю, вот он на меня и проецирует образ сына, которого хотел, – закончил Святослав и припарковал автомобиль почти у входа в заведение. – Это один из лучших в Столице коктейльных баров, – с гордостью заявил Святослав.

– Ну, сегодня выясним это на практике, – усмехнулся Пётр и они вошли.

Действительно, хороший бар в индустриальном стиле. Во времена прежней эпохи это был настоящий завод, где люди усердно трудились. А теперь высококлассное место проведения отдыха. Кирпичи этих стен точно не ожидали таких перемен. Заведение очень популярно, людей было много, почти все столики с креслами были заняты, и это несмотря на их большое количество.

Но наших друзей это не беспокоило. Они всегда проводили время, сидя за барной стойкой. И здесь она была сделала на совесть. Большая и в меру длинная.

Они сели в самый её центр и сделали заказ.

– Для начала нужно окончательно взбодриться, я совсем недавно проснулся, да и ты после рабочей недели, – заметил Пётр. – Два эспрессо с тоником!

– Отличная идея, – согласился Святослав и они быстро их выпили, сделав заказ следом. – Два джин сауэра. Знаешь, Пётр, я так редко здесь отдыхаю. Ну, не конкретно в этом заведении, а вообще, как начал карьеру. Последние выходные, не считая того, что я брал на переезд, были два года назад. Как начал работать в министерстве, это и стало всей моей жизнью. Но не подумай, я не жалуюсь, – усмехнувшись, отпил коктейль Святослав.

– Пока именно так и выглядит, – подхватил Пётр.

– Понимаешь, в этом и дело. Мне нравится всё это. Встречи, общение, поездки за границу, пусть и в роли мальчика на побегушках. С такой насыщенной, разнообразной работой и отдыха не надо, – снова посмеялся он. – Но я за всем наблюдаю и учусь. Впитываю, как губка. На удивление, не чувствуя усталости или утомления.

– Могу тебя только поздравить! – искренне сказал Пётр. – Ты из тех единиц, кто нашёл своё призвание, – рассуждал он, потягивая джин-сауэр. – Друг, только будь осторожен. Не стану заниматься нравоучениями, что за работой жизнь не разглядишь. Так как для тебя работа и есть жизнь. Но. Прошу, только не перетрудись, как японцы. У них слишком многие вскипают из-за чрезмерного трудолюбия. Даже с ума сходят или того хуже, инсульты и инфаркты прямо за рабочими столами, – подняв брови, говорил Пётр. – У них даже название этому есть. Кароси.

– Что поделать? Таков мой путь самурая, – закатил глаза Святослав, и они рассмеялись.

Вечер протекал очень хорошо. Они рассказывали о прошедшем и делились о будущем. Народ всё гуще заполнял заведение. Пётр и Святослав успели познакомиться со всеми барменами. Крайне приятные люди, держащие отличный уровень сервиса.

– Святослав! – Уже будучи довольно хорошим, обращался Пётр. – А ты заметил, что никто из этих ребят не является коренным жителем Столицы? Все – приезжие из Регионов, – удивлённо обращался Пётр, сам только что поймав себя на этой мысли.