Текст книги "История как Промысл Божий"

32. О целеполагании в истории и социальном детерминизме. Внутреннее противоречие монистических учений. Человек – существо, имеющее разум и волю. Разум участвует в формулировании целей, воля – в их реализации. Личный Бог также обладает сознанием и волей.

Он также определяет цели и добивается их реализации. Целеполагание отличает человека от животного. Деизм – учение, согласно которому Бог лишь творит мир, а затем удаляется и взирает на Свое Творение. Он не вмешивается в развитие мира. Мир развивается без участия Творца. Это мир без Промыслителя. На почве деизма рождаются разные философские теории, согласно которым историю делают гении, толпа, человечество, наука и техника и проч. и проч. Пантеизм – еще большее умаление Бога. В рамках такого мировоззрения Богу отводится роль некоей «программы», по которой происходит развитие физического мира. Это не Личный Бог с разумом и волей. В пантеизме бог пишется с маленькой буквы, он оказывается ниже человека, вернее, человек становится богом. Поскольку в человеке наиболее высока концентрация божественного субстрата, который более или менее равномерно распространен во всем физическом мире, пантеизм и материализм смыкаются. Марксизм с его «законами» развития производительных сил – разновидность пантеизма. Вот что пишет Тихомиров о различных философских учениях, которые двигателем истории определяют мертвую материю или, в крайнем случае, органическое вещество: «Вся жизнь – физическая, умственная, психическая – составляет лишь орудие и последствие приспособления человека к природе в процессе обмена веществ… Личная этика, понятия о достоинстве человека, о том, что благородно и высоко, – все это складывается в таком виде, как требует общественность данного типа, в свою очередь, являющаяся созданием техники производства… человеческая общественная жизнь представляет простой процесс развития органического вещества, совершающийся по законам физики, химии, космических влияний и т. д. Эта грубая философия, выбрасывающая из души три четверти ее содержания, дает образчик того, в какую ничтожность низводит человека, в конце концов, горделивая идея автономности. Избавившись от зависимости от Бога, он переходит в полное рабство силам природы, где нет ничего, кроме роковой необходимости». «Роковая необходимость» в марксистской философской литературе называется социальным детерминизмом. Марксизм не может выйти из этого тупика. Он признает детерминизм, при этом призывает трудящиеся массы к классовой борьбе. Одно с другим не вяжется. На это обратил внимание С. Булгаков в своей работе «Философия хозяйства». Между прочим, он был в молодости «легальным марксистом». В буддизме также нет Личного Бога, поэтому буддизм – философия, которая обходится без допущения в мире высших целей. В буддизме высшее начало – ничто, а ничто обходится без целей и смыслов. Это философия (религия) суицида.

33. Об агностицизме и познании истории. Деизм, пантеизм, материализм, марксизм (как разновидность материализма) неизбежно вырождаются в агностицизм, но на этом процесс не останавливается: агностицизм перерастает в атеизм, атеизм – в богоборчество и сатанизм. Начинаются всякие искания и конструирования бога – богоискательство, богостроительство. В XVII–XIX веках появляются попытки сконструировать «религию разума», «религию человечества». Особо стоит сказать об агностицизме. Его теоретиком справедливо следует считать Канта. У него реально существующим является только «Я познающее». Я – единственное сущее в мире, все прочее – лишь познаваемое, то есть только мыслимое, мною творимое, из меня исходящее, вне моего представления не существующее. Это философский нигилизм, который назван вежливо «агностицизмом». Фейербах продолжал мысль Канта: человек первичен, Бог – вторичен. Не Бог создает человека, а человек создает Бога. Вот откуда дуют ветры богоискательства и богостроительства, которыми занималась наша интеллигенция накануне революции 1917 года (Богданов, Луначарский, поэты-символисты, даже Сергий Булгаков). Они были уже в шаге от того, что произнес Ницше: «Бог умер». Но вернемся к Фейербаху. Он считал, что абсолютом, в котором можно и нужно искать точку опоры, является даже не человек, а человечество, коллективный человек. Человечество и есть бог, по Фейербаху. Вспомним, с чего начиналась перестройка в нашей стране: с того, что высшим авторитетом признавались общечеловеческие ценности. Об этом Горбачев говорил в течение нескольких лет. Фактически это были идеи Фейербаха, которого Ленин в работе «Три источника и три составные части марксизма» называл материалистом. Да, Фейербах был материалистом, но при этом он не был абсолютным атеистом. Квинтэссенцией человечества у Фейербаха является государство. Оно и определяет общечеловеческие ценности, нормы поведения, управляет людьми, составляющими человечество. Как пошутил современник Тихомирова проф. В. Кожевников (которого цитирует Тихомиров), философия Фейербаха привела его в полицейский участок.

34. Об объектах поклонения человека. Постепенная эволюция человечества просматривается через смену объектов, которым люди поклоняются и подчиняются:

1. Бог (как Творец и Промыслитель).

2. Человек, человечество, гении (герои истории), человеческий разум.

3. Природа, материя.

4. Сатана.

Человек начинал с языческого поклонения различным объектам природы (животные, камни, звезды, солнце, луна, ветер, горы и др.). А затем, пройдя многие периоды истории, опять вернулся к поклонению силам и предметам неживой природы (техника, производительные силы). Только он на этом не останавливается. Он идет дальше – к поклонению сатане. Тихомиров обращает внимание, что в Откровении от Иоанна (Апокалипсисе) все это предсказано.

35. О поклонении человека человеку и гуманизме.

Чтобы человека оторвать от Бога, надо было насаждать идею автономности человека. Для этого были использованы идеи рационализма – идеи проникновения в тайны мира собственными силами человека, без помощи Откровения. Самоконтроль – важная часть познавательных способностей человека. Эта функция ослабевает, человек начинает давать завышенные оценки своим способностям познавать мир. Отцом рационализма принято считать Декарта. Но Декарт был набожным человеком, полагал, что его учение о познании лишь укрепляет религию. Но дело в том, что разум у Декарта – самостоятельное средство познания. У Декарта человек познающий может обходиться без Бога… Позитивизм, в свою очередь, способствовал формированию деизма – «усеченного» варианта религиозного мировосприятия. Признается существование Бога как Творца, но не как Промыслителя. Бог из человеческой истории изгоняется. Мир и историю творит человек. Субъектами человеческой жизни становятся: а) человек; б) человечество; в) отдельные группы людей: партии, общества, классы, народы, религиозные общины и т. п. Незаметно деизм трансформируется в атеизм. Большинство мыслителей в XVIII веке примыкают к атеизму. Как уступка религии мог допускаться пантеизм. Деистам, пантеистам и атеистам очень помог немецкий философ Кант, который в своих умственных исканиях дошел до полного отделения человека от Бога. Кант фактически попытался Бога «убить». У этого философа существует только мое познавательное, познающее Я. Только оно реально. О существовании всего остального он не может сделать каких-либо твердых заключений. Человек конструирует мир в своем сознании. Не Бог создает человека по Канту, а человек создает какого-то своего бога. Бога безличного, некую абстракцию под названием Абсолютный Дух. Так постепенно Бог вытесняется на периферию жизни. Человек объявляется богом. «Умствования» Канта продолжил Л. Фейербах. Он обратил внимание на то, что люди разные, каждый – источник своей собственной истины. Поэтому отдельный человек не может быть «абсолютом». Абсолютом может выступать лишь человечество. Истина есть нечто коллективно-человеческое. Посмотрите на сегодняшние информационные сообщения, касающиеся самых разных тем и событий. Там постоянно дается ссылка на некое «человечество»: «во имя человечества», «общечеловеческие ценности», «в интересах человечества», «мнение человечества» и т. п. Можно еще вспомнить «властителя умов» интеллигенции Огюста Конта (позитивная философия). Его взгляды – разновидность философии человекобожия. В отличие от Фейербаха он предлагает поклоняться не человечеству и не искать у человечества ответы на вопросы, а обращаться лишь к знаменитым, гениальным людям. Они выступают в виде «богов». Только довольно странно называть их «богами». Потому что, во-первых, Конт не верил в бессмертие души. Во-вторых, потому, что представление о том, кого сделать богами, принадлежит самим людям. Как гении могут выступать в качестве «абсолютов», если все остальные (негениальное человечество) может назначать и смещать гениев? Конт говорил, что даже если гении и смертны, то все равно они продолжают жить в памяти людей. Но люди могут запросто гения и похоронить. Был Ленин, который был «живее все живых». Скоро его могут «похоронить» (я имею в виду не в прямом, а переносном смысле). В общем, философия Конта – своеобразная религия человечества, причем активной стороной в ней выступает не объект поклонения, а сами поклонники. Позитивная философия – допускается существование лишь того, что может быть зафиксировано пятью органами чувств. Все остальное – непознаваемо. У французского просветителя Кондорсе разум объявил себя хозяином всего мира.

36. О «преодолении» гуманизма. Материалисты «преодолели» гуманизм, заменив человека мертвой материей. Впрочем, часто материалисты произносят всякие дежурные слова о высоком предназначении человека. Все мы помним слова Горького: «Человек – это звучит гордо». Такие слова нужны были для облагораживания марксизма. Человека как личности в такой модели общества просто нет. Есть просто продукт производственных отношений и производительных сил. Именно такими словами последовательный марксист Каутский описывал человека социалистического общества. Он даже не исключал, что произойдет определенное понижение качественных характеристик человека при социализме по сравнению с какими-то предыдущими периодами времени. Что же, это неизбежно. К этому надо быть готовым, социализм «превыше всего».

37. Вопросы свободы и необходимости. Свобода, воля выражаются творением, необходимость – рождением. Едва ли можно найти символы более верные для олицетворения этих двух отвлеченных идей. Человек, который приходит в этот мир, одновременно и создается (творится), и рождается. Творится он Богом как свободная, вольная личность. При творении человек получает Духа. Рождается другим человеком как личность несвободная, зависящая от земных условий, смертная. Здесь Тихомиров ссылается на нашего славянофила А. С. Хомякова. Только при создании из небытия мы могли явиться существами свободными. Если человек рождается, он имеет источник своего рождения, он связан пуповиной с этим источником, он несвободен и смертен. Итак, о чудо, процесс творения продолжается! Он не завершился много тысяч лет назад. Ошибочно некоторые думают, что Бог с тех пор почивает. Нет, Он продолжает творить. Но люди не получают свободу раз и навсегда. Они выбирают между свободой и неволей (необходимостью). Если бы человек был эманацией Бога (то есть рождался бы от Бога), то не имел бы свободы, а тянулся бы почти механически к своему Источнику не как свободная личность, а как составная часть Божества. Свободный же человек, то есть сотворенный, может сам выбирать: идти к Богу, удаляться от Него, даже идти против Бога. Точно так же, как это сделал в свое время сотворенный Богом ангел Света (Денница). Исторические и политические реалии – надводная часть универсальной и всеобъемлющей реальности движения от небытия к Бытию, которым управляет Бог. Бог создал из небытия этот мир. Бог создает каждого человека из небытия (акт творения наряду с актом рождения) и далее ведет человека от колыбели до могилы

38. О добре и зле. Довольно много разных богословско-философских конструкций протестантского толка, которые убаюкивают совесть и бдительность человека. Такие конструкции включают в себя такие элементы: а) нет добра и зла; нет носителя зла – дьявола (это, мол, аллегорический образ, не имеющий реального воплощения); б) нет гибели человеческой; в) человек рождается от Бога, после смерти к нему возвращается. В православном учении все иначе: а) Бог создает добро, зла он не создает; б) человек, созданный Богом, имеет свободу; он может пользоваться этой свободой, создавая как добро, так и зло (наряду с человеком этим могут также заниматься падшие ангелы, которые также были созданы Богом и, таким образом, обладали изначально свободой). Любовь и свобода – нравственные идеалы, которые мудрые люди совершенно правильно связывают с их началом и источником – Богом.

39. Критерий оценки истории. Еще древние говорили: «Человек – мера всех вещей»[15]15
  «Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют» – изречение самого известного представителя античной софистики Протагора (ок. 490 – ок. 420 г. до н. э.).


[Закрыть]. Сегодня эта простая истина забыта. Сегодня мы все меряем вещами. Вернее, даже не вещами, а деньгами. А еще точнее – каббалистическими знаками, потому что современные деньги – понятие виртуальное, все более утрачивающее связь с миром вещей, но зато укрепляющее связь с миром инфернальных духов. Свящ. Владимир Соколов поднимает вопрос о необходимости антропологического критерия: «Нельзя оценивать историю ее государственными, военными, технологическими, финансовыми, культурными и другими достижениями. Цель истории – обновленный человек, способный войти в Царствие Божие. Поэтому не человек для истории, а история для человека… При оценке эпохи важны критерии самой оценки. К сожалению, у нас уже сложились стереотипные оценки – мы оцениваем эпохи по достижениям в политике, в экономике, в науке, в искусстве, отношение же к человеку остается на последнем месте, тогда как это должно быть главным в оценке достижений эпохи»[16]16
  Свящ. Владимир Соколов. Указ. соч. С. 477.


[Закрыть]. Попробуем, например, оценить советскую эпоху. Сегодня довольно часто и справедливо говорят о том, что в СССР существовала мощная экономика, была создана социальная инфраструктура, на высоком уровне находилось образование. С этим трудно не согласиться. Более того, следует подчеркнуть, что мы до сих пор по инерции пользуемся этим советским «багажом». Это одна сторона медали. Но есть и другая сторона медали.

О ней пишет свящ. В. Соколов: «Безволие, неумение мыслить, крушение нравственных устоев – все это наследие по большей части именно советской эпохи»[17]17
  Там же, с. 490.


[Закрыть]. От себя добавлю: миллионы так называемых порядочных людей (распространенное в советское время выражение) очень быстро перестроились, от их «порядочности» ничего не осталось. Я был свидетелем десятков таких метаморфоз. Поначалу я был шокирован. Нас учили, что «человек произошел от обезьяны». А тут приходилось наблюдать обратную метаморфозу: люди становились даже не обезьянами, а жестокими хищниками.

40. О прогрессе. К вопросу о критерии оценки истории самым тесным образом примыкает вопрос о «прогрессе». Слово, которое модно не только сегодня, оно было в обиходе у политиков, социологов, историков и философов и в прошлом, и в позапрошлом веках. У нас большая часть книг по истории (особенно марксистского толка) представляет весь исторический процесс как социально-экономическую поляризацию (дифференциацию) общества и борьбу с этой поляризацией. Это называется борьбой за счастье. Успех этой борьбы, по мнению сторонников этой точки зрения, и определяет прогресс человечества. Вся эта борьба состоит, по сути, из двух задач: а) создать как можно больше благ для потребления; б) обеспечить максимально равномерно распределение этих благ среди членов общества. Впрочем, что касается первой задачи, то она присутствует как в идеологии капитализма, так и в идеологии социализма. Этот материализм их очень роднит. В книге Л. Тихомирова основное внимание уделено дифференциации не социально-экономической, а духовно-нравственной. Христиане понимают, что духовно-нравственная дифференциация неизбежна. Так говорит Священное Писание и Священное Предание. «Не мир пришел Я принести, но меч» – вот слова Спасителя (Мф. 10:34). Поэтому задача христианина состоит не в том, чтобы противостоять этой поляризации, а в том, чтобы остаться за оградой Церкви. И, может быть, помочь спастись ближним. Но весь мир христианин спасти не может. Христос говорил о христианах как малом стаде. Идеи хилиазма (тысячелетнего Царства Божия на земле) чужды истинному христианству, рассматриваются как ересь. Кстати, тему духовно-нравственной поляризации общества как содержания исторического процесса и понимание истинного прогресса очень лаконично и убедительно изложил прот. Валентин Свенцицкий в своей известной работе «Диалоги» (1928). Вот, в частности, фрагмент его рассуждений на тему прогресса: «Прогресс не есть созидание материального блага, а разделение противоположных нравственных начал. Внешняя история мира есть простое следствие этих внутренних столкновений, этой борьбы. Этот процесс разделения прежде всего касается взаимоотношений Церкви и мира. Здесь дифференциация приводит к решительному и полному их противоположению. Затем тот же процесс касается Церкви, ее в особенности. Здесь отсеивается чистая пшеница от сорных трав. Затем он проходит через всю мирскую жизнь – и здесь одних приближает к спасению в порядке естественноприродного развития, других – повергает в бездну окончательного растления. Этот процесс поэтому касается каждой человеческой души, где смешанные начала добра и зла все резче и резче разделяются и все ожесточеннее противоборствуют. Этот процесс в своих последних стадиях развития окончательно разрывает связь между Церковью и миром, Христом и Велиаром. Церковь приводит к чистоте Апостольского века. Мир – к окончательному нравственному падению. Каждая отдельная душа ставится перед необходимостью выбрать себе господина»[18]18
  Прот. Валентин Свенцицкий. Диалоги. М.: ДАРЪ, 2007. С. 351.


[Закрыть].

41. О революции и эволюции в истории. До XVIII века человечество не знало идеи революции (исключение составляли христианские сектантские движения типа анабаптизма). Тихомиров считает, что идея революции – атеистический вариант практической реализации религиозного идеала христианства. Идея революции как быстрого переворота всего мира имела место лишь в христианском учении о конце мира. Впрочем, анабаптисты (начало XVI века) также смотрели на революцию как на религиозное событие, рассматривая ее как начало периода хилиазма, вслед за которым наступит конец земной истории[19]19
  О революции, которую в начале XVI века в Германии учинили анабаптисты, достаточно подробно написано в работе И. Р. Шафаревича «Социализм как явление мировой истории».


[Закрыть]. Люди стали забывать Бога, полностью переместили все свои мысли и мечты в мир земного. Но при этом на психологическом уровне люди все еще несли в себе представление о том, небесном идеале. И они начали тот небесный идеал воплощать здесь, на земле. Это можно было сделать только с помощью революции. Революция как скачок из царства необходимости в царство свободы, революция как переход из земной жизни в Царство Небесное была заменена революцией как переходом из одного земного состояния в другое. Нет ничего более противного законам земной природы, как революция, ибо в земной природе существует только эволюция. Человек решил попрать законы земной жизни и организовать революцию.

42. О первоначальных религиозных корнях идеи социализма и революции. Идея социализма и социалистической революции, по мнению Тихомирова, имеет религиозные корни. Человек постепенно отходит от Бога, но матрица христианского мировоззрения отпечатывается глубоко в том слое человека, который Тихомиров называет психологией. В психологическом коде (матрице) запечатлеваются понятия о должном, о благородном, о чести, о высоком и низком и т. п. Итак, происходила утрата веры при сохранении религиозной христианской психики. Соответственно, на уровне психики оставалось особое (псевдорелигиозное) восприятие революции. Только 99 % носителей этой идеи в этом себе не отдавали отчет. Более того, будучи атеистами и агностиками, они протестовали бы против такой постановки вопроса. Впрочем, с появлением марксистской версии социализма он уже утратил всякую связь с христианством. До Маркса социализм выводился из внутренней природы человека, а Маркс определил социализм как общественное устройство, которое возникает под влиянием внешних материальных условий жизни человека (называл он их производительными силами). В марксизме социализм стал окончательно атеистическим и материалистическим. Тихомиров считает марксистский вариант социализма наиболее извращенным. Автор «Религиозно-философских основ истории» подчеркивает: идея социализма не есть результат развития производительных сил. По Марксу, эта идея зарождается среди наемных работников, пролетариев. Однако мы видим, что эта схема не имеет под собой оснований. Основоположники утопического социализма отнюдь не пролетарии. Роберт Оуэн – богатейший фабрикант, Сен-Симон – богатый аристократ, Фурье также не принадлежал к рабочему классу. Все они так или иначе сохраняли какую-то связь с христианством. Так, Сен-Симон написал книгу «Новое христианство». Между прочим, С. Булгаков также ловил Маркса на этом противоречии. Классик говорил, что идея социализма должна зародиться внутри рабочего класса под влиянием новых экономических условий. Однако социализм марксистского толка появился не в грохочущих цехах какого-то завода в Бирмингеме, а в тихом и достаточно комфортном кабинете человека по имени Мардохей Леви (настоящее имя Карла Маркса), принадлежащего к потомственному роду раввинов и талмудистов. Чувство социализма, как считает Тихомиров, – общечеловеческое. Он отмечает: «Это общечеловеческое чувство создается не условиями производства, а именно той человеческой природой, которую думает привести к нулю односторонняя теория экономического материализма». Кстати, Тихомиров объясняет причины неудач социалистических проектов, предпринимавшихся социалистами-утопистами: «Достаточно лишь указать, что весь утопический социализм держится на убеждении в том, что социалистическое общество можно и должно воздвигать на психологии людей. Нужно было испытать множество бесплодных попыток устройства социалистических общин для того, чтобы исчезла эта уверенность, прямо противоречащая всему, что мы знаем о природе людей. И, однако, эта вера и до сих пор не исчезла, хотя существует теперь преимущественно в идее анархического социализма».

43. Тихомиров предвидел, что социалистические проекты из утопических могут стать вполне реальными. Но и в условиях реального социализма религиозное чувство у человека не будет истреблено. Вот цитата из «Религиозно-философских основ истории»: «Мы не станем рассматривать и гадать, в какой степени и в каких формах общество будущего приобретет социалистический характер. Несомненно, что множество сторон жизни все более “обобществляются”, социализируются. Несомненно, с другой стороны, что лучшие социалистические умы отказываются предвидеть формы будущего социалистического общества, как, например, известный Эдуард Бернштейн. Мы не станем также предугадывать, в какой степени в социалистическом обществе будет допускаться свобода личности. Общество человеческое социализируется уже давно, и эта социализация во множестве случаев ограничивает личную свободу. Однако нельзя сказать, чтобы личность в настоящее время была всесторонне менее свободна, чем прежде. Напротив, во многих отношениях ее свобода расширена и лучше гарантирована. Что будет в социалистическом обществе, – мы не знаем. Очень вероятно, что свобода и в нем получит известные гарантии. Но дело не в том. Если мы допустим, что будущее общество представит ту самую картину, которую рисует, например, Каутский, и что в нем свобода личности будет чрезвычайно связана зависимостью от общества, то все же остается вопрос: исчезнут ли тогда в людях помышления и заботы о сверхчувственном?» И немного ниже Тихомиров отвечает: «…предположения о том, что элементы религиозные и мистические вымерли или вымрут в душах людей, в том числе и рабочих, совершенно ни на чем не основаны. Эти запросы не вымерли и не вымрут, потому что они порождаются реально существующими силами в душе самого человека и в мире, вне его простирающемся. Те или иные условия производства ничего не изменяют. Если они и влияют на психику человека, то лишь в тех отношениях, которые связаны с условиями производства, а не с тем, чтобы они создавали человека в его целостном существе». Мы сами сегодня можем подтвердить: несмотря на мощную атеистическую пропаганду власти в течение семидесяти лет существования советской власти в нашей стране, атеизм оказался крайне недолговечным и даже эфемерным явлением. Десятки миллионов людей обратились к вере. Другое дело, что эта вера пока слаба. Да и очень большое число людей ударилось в ложную мистику, которая уводит человека от Истинного Бога. Но говорить об отсутствии «духовности» в нашем сегодняшнем обществе не приходится. Оно оказалось даже более религиозным, чем общество Запада, где формально не было гонений на Церковь.

44. Критика марксистского и материалистического понимания истории. Тихомиров посвятил этому предпоследний, девятый, раздел своей работы, который называется «Воскресение языческой мистики и экономический материализм». Особое внимание уделено критике положения о том, что движущей силой общественного развития являются «производительные силы». Это наиболее одиозная форма пантеизма. В теории марксисты придерживались такого «истматовского пантеизма», а в практической работе выступали с позиций атеизма. От того, что атеизм был назван «научным», он не стал более убедительным. Доказать отсутствие Бога намного сложнее, чем решить противоположную задачу. Кстати, «экономический материализм» лишь на короткое время сумел создать что-то похожее на атеистическое общество. Уже через некоторое время у людей все равно просыпаются потребности духовного характера. Но это уже не потребность единения и общения с Богом, а желание мистики. Мистики, которая, как отметил Тихомиров, носит языческий характер и подталкивает человека в объятия сатаны. Тут на память приходят слова апостола Петра:

«Ибо если, избегнув скверн мира чрез познание Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, опять запутываются в них и побеждаются ими, то последнее бывает для таковых хуже первого. Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и вымытая свинья [идет] валяться в грязи» (2 Петр. 2:20–22).

Тихомиров говорил, что в XX веке в дополнение к монистическому и дуалистическому мировосприятию появляется еще одно самостоятельное мировосприятие – сатанизм. Во времена Тихомирова сатанизм находился еще в зачаточном виде, но он предвидел, что это мировоззрение может стать со временем доминирующим[20]20
  Впрочем, многие духовно чуткие люди в России предчувствовали возможность такого развития мира. Например, княгиня Елизавета Александровна Шавельская-Борк написала и издала в 1912 году книгу с многозначительным названием: «Сатанисты XX века». Современное издание книги: Е. А. Шабельская. Сатанисты XX века. М.: ФЭРИ-В, 2004.


[Закрыть].

45. «Закон соответствия» в марксизме и в христианстве. Читая Тихомирова, я вспомнил хорошо знакомый старшему поколению по курсу исторического материализма «закон соответствия». Основоположник марксизма сформулировал этот закон следующим образом: тип производственных отношений соответствует уровню развития производительных сил. В христианском мировосприятии также имеется аналог «закона соответствия». Все это на уровне здравого смысла, поэтому мы даже не называем его «законом». В мире, в истории существует всего лишь два типа экономических отношений. Первый тип: отношения братства, взаимопомощи, сотрудничества, любви. Второй тип: отношения вражды, корысти, конкуренции, ненависти. Первый тип отношений – созидающий. Второй тип отношений – разрушительный. Все зависит от человека, его духовно-нравственного состояния. Это действительно закон соответствия. Если человек с Богом, стремится к Богу, то в таком обществе превалирует первый тип экономических отношений. Если человек без Бога, отходит от Бога, то в обществе доминируют отношения второго типа. Общество может декларировать высокие цели, но если общество атеистическое, оно неизбежно будет сползать ко второму типу отношений. Человек без Бога неизбежно обречен на жизнь в аду рабовладельческо-капиталистических отношений. Кстати, это прекрасно понимал Сталин. Он пытался выстраивать первый тип экономических отношений, но духовно-религиозный базис общества тормозил это строительство. А то, что он пытался выстраивать, это видно по дискуссиям вокруг проекта учебника политической экономии. Но отсутствие необходимого «соответствия» препятствовало выстраиванию нового типа экономических отношений.

46. Л. Тихомиров о противоречиях марксистского понимания истории. Обратим внимание еще на некоторые наблюдения Тихомирова по поводу общества, которое основывается на идеологии экономического материализма. Такое общество не может находиться в духовнорелигиозном вакууме. Атеистическое пространство начинает заполняться разного рода языческой мистикой. В девятом разделе книги Тихомиров возвращается к вопросу о роли субъективного фактора (человека) в истории. В марксизме социальный детерминизм доведен до крайности. Человек – атом социальной механики. Но при этом марксизм говорит о необходимости классовой борьбы, диктатуре пролетариата, организации политической партии и т. п. Это противоречие в марксизме остается[21]21
  На это противоречие марксизма обращает внимание свящ. Владимир Соколов: «…марксисты начали с отрицания личности в истории, а кончили абсолютизацией роли вождя в истории» (Указ, соч., с. 441).


[Закрыть]. Тихомиров разбирает фундаментальный тезис марксизма о том, что экономика влияет на человека. Человек – продукт материальных условий. А человек на экономику не влияет. Тихомиров пишет: «Слабейшая сторона экономического материализма состоит именно в том, что он решает односторонне вопрос об отношениях между человеком и экономическим производством, указывает на зависимость человека от экономики и забывает о зависимости экономики от человека». Правда, скороговоркой говорится о том, что человек – часть производительных сил. Но это какая-то деталь машины производительных сил, которая не меняется во времени. После Маркса, в начале XX века, появились работы Вернера Зомбарта и Макса Вебера, которые сделали попытку описать влияние человека на экономику, причем у них человек – более сложное и динамичное начало, чем социальный атом Маркса[22]22
  Подробнее об этом см.: В. Ю. Катасонов. Религия денег. Духовнорелигиозные основы капитализма. М.: Кислород, 2013.


[Закрыть].

47. Эсхатологический аспект историософии Л. Тихомирова. Эсхатология – учение о последних временах вселенной, земного мира и человека, их гибели (обычно рассматриваемое в рамках богословия). Это учение является не только изложением поступательного движения в совершенствовании человечества на пути к завершению, но стремится определить смысл бытия, постигнуть тайны тварного мира и жизни человека. Недооценка важности этого учения ведет к печальным последствиям. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что еще с 1900-х годов Л. Тихомиров начал заниматься серьезными теологическими исследованиями, в частности толкованием Апокалипсиса. Он слыл одним из самых авторитетных экспертов в этом вопросе. В 1907 году его увлечение пророчествами Апокалипсиса нашло свое выражение в исследовании «Апокалипсическое учение о судьбах и конце мира», появившемся в журнале «Христианин» (1907, № 9), а чуть позднее оно было издано отдельной брошюрой. В этом теологическом сочинении автор предлагал свою систему чтения и толкования Апокалипсиса. Опираясь на разработанную им систему, Л. Тихомиров, исходя из апокалипсического учения о семи Церквах, развивал идею о том, что в нем рассматриваются семь эпох христианской истории. Углубляя этот тезис, он приходил к выводу, что «наше время должно быть отнесено к пятой эпохе… пятый период Сардийской церкви принадлежит вообще к самым печальным», а именно «апокалипсическая характеристика этой эпохи как бы представляет зеркало с отражением нашего псевдохристианского лика», «весь мир теперь только носит имя христианского, но нигде противоположность между именем жизни “Святой Руси”, “Православия” и полной мертвенностью веры не поражает нас до такой степени, как в современной России»[23]23
  Тихомиров Л. А. Апокалипсическое учение о судьбах и конце мира // Апология веры и монархии. М., 1999. С. 461–462.


[Закрыть]. Темой апокалипсиса и эсхатологией Лев Александрович был увлечен до конца жизни. В его основном труде «Философско-религиозные основы истории» этой теме посвящен заключительный, десятый отдел, который называется «Завершение круга мировой эволюции». В художественной форме свои эсхатологические представления Лев Александрович выразил в повести «В последние дни» (1920). По увлекательности и глубине данное произведение не уступает знаменитым «Трем разговорам о войне, прогрессе и конце всемирной истории» (вместе с «Краткой повестью об антихристе») Владимира Соловьева. Даже превосходит, поскольку В. Соловьев в «Трех разговорах» допускает серьезные отступления от Священного Писания, святых отцов и положений богословской науки в части, касающейся эсхатологии (например, В. Соловьев проводит идею хилиазма – установления Царства Божия на земле после уничтожения антихриста). Одна из основных мыслей Тихомирова, связанных с эсхатологией, очень проста: любое «поклонение твари вместо Творца» неизбежно закончится «безумием поклонения Антихристу»[24]24
  Л. Тихомиров. В последние дни. М.: Артос-Медиа, 2004. С. 20.


[Закрыть]. В данном материале мы не даем подробного описания эсхатологических представлений Л. Тихомирова о последних днях мира. Эта сторона творчества Льва Александровича достаточно подробно исследована проф. О. А. Милевским, посему мы отсылаем читателя к его работе[25]25
  Милевский О. А. Религиозная историософия Л. Тихомирова // Актуальные проблемы региональных исследований. Сборник научных трудов преподавателей, аспирантов и студентов кафедры регионологии АлтГТУ. Вып. 8. Барнаул, 2008. С. 153–192.


[Закрыть].