Текст книги "Спираль Эолла. Часть третья. Возвращение на Гаур. Книга 1. Седьмое включение. Книга 2. Теократия"

Спираль Эолла
Часть третья. Возвращение на Гаур. Книга 1. Седьмое включение. Книга 2. Теократия
Виктор Вассбар

Редактор Виктор Васильевич Свинаренко

Корректор Виктор Васильевич Свинаренко

Дизайнер обложки Елена Владиславовна Смолина

Иллюстратор Елена Владиславовна Смолина

© Виктор Вассбар, 2024

© Елена Владиславовна Смолина, дизайн обложки, 2024

© Елена Владиславовна Смолина, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-4496-5885-2 (т. 3)

ISBN 978-5-4496-5886-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КНИГА 1. СЕДЬМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ

Поставив жирную точку в конце предложения, Сергей отложил ручку в сторону, откинулся на спинку стула, потянулся с хрустом костей спины, широко зевнул и, сомкнув на затылке ладони, вдавил в них голову.

– Длинное получилось сочинение. В одну книгу, пожалуй, не уложусь, – подумал, отнял руки от головы, затем, размяв шею резкими поворотами головы вправо и влево, ещё раз потянулся, разгоняя кровь по телу, и посмотрел на аккуратную стопку бумаг, лежащую справа на столе.

Листы А-4, рядом шариковая ручка.

– Это сколько же я написал?.. Тэкс-тэкс чебуртэкс! – прокалякал Сергей. – Восемь, с этой последней восемь, восемь в четырёх. Две в первой части «Четыре сердца в одном», две во второй «Межзвёздные узники», в третьей «Возвращение на Гаур» тоже две, и две в четвёртой. Как же её назвать? Может быть «Полёт в Ливадию» или «Полёт в параллельных мирах», а может быть… Вот так всегда! Вот ещё заковыка? Как дело подходит к названию, начинаются мучения. Название оно ведь само по себе уже как произведение! Оно отражает суть, красную линию его! Здесь спешить нельзя, значит, отложу-ка я это дело на завтра, а там видно будет. Как говорится «утро вечера мудрее».

Сергей встал, отошёл от стола и направился к балкону.

– Удивляюсь, откуда в головах некоторых фантастов берутся бредовые мысли, в которых быстрее ветра и даже скорости звука перемещаются всякие чудики… если бы чудики, так пишут о таком, что волосы дыбом становятся. Какие-то жуткие кровососущие твари, кровожадные монстры, убивающие одним лишь взглядом всех и вся. И такой бред читают… интересно, кто читает… да… – махнув рукой, – понятно кто, такие же кровожадные людишки с куриным мозгом.

Балкон смотрел на восток и солнце, прошедшее половину своего летнего пути, наклонилось к западу и своими горячими лучами грело крышу дома, в котором жил Сергей со своей любимой женой Эльвирой. В солнечные дни после десяти на балкон старался не выходить, давила духота и жара, – пятый этаж, крыша плоская нагревалась, и весь жар пёр в квартиру, да ещё солнце било в глаза, а проглотить несколько глотков свежего воздуха хотелось.

– Прекрасно расположен мой дом. Ничто не закрывает прекрасную панораму. Полгорода видно, а главное бор, располагающий к благу, ещё бы крышу шатровую и вообще была бы благодать. Пять лет обещают, да, видно, обещаниями и накроется крыша.

Сергей стоял на балконе, смотрел на город и бор на его нагорной части, возмущался и восхищался одновременно. В голове был рой мыслей.

– А… собственно… почему людишки? У самого-то тоже есть чудики и монстры, они тоже и кровь сосут и плоть рвут. Нет, надо в корне пересмотреть мнение относительно таких фантастов. И вообще, что-то я накуролесил. Как пересмотреть? Они что… тоже летали во вселенной. Вряд ли! Тогда откуда у них такие мысли? Со мной понятно, я всё видел своим глазами и не только видел, но жил тем временем и пространством! Оно, конечно, не наяву, но всё же, в видениях, а это почти что наяву, разница не особо велика. И вообще, что-то мне ни разу не попадались монстры, перемещающиеся быстрее ветра, тем более звука. Вот опять пошло и поехало! И что за натура такая? Всё-то мне не так и не этак! Видел, не видел, жил, не жил! Я видел одно, а они может быть другое! Почему это я решил, что никто кроме меня не входил в видения?! Может быть кто-то вообще летал во вселенной! А я, видите ли, возомнил себя чуть ли пупом земным! Тоже мне, летун вселенский! Чудак с печки бряк, вот кто я!

Зазвонил телефон. Перешагнув порог, отделяющий балкон от гостиной комнаты, Сергей подошёл к журнальному столику, на нём стоял телефонный аппарат, подняв трубку телефона, поднёс её к уху.

– Написал? – кто-то мужским голосом проговорил по ту сторону аппарата.

– Кому? – ответил Сергей.

Двумя месяцами ранее.

Вновь взял в руки дневник. Эльвира… но не буду забегать вперёд. Три дня назад было седьмое включение. Сейчас пишу эти строки, я жив. Это радует!

Итак, три дня назад – 7 января я ждал седьмое включение. Я знал, что удар должен произойти в 20 часов 30 минут, так, по крайней мере, было с прошедшими ранее шестью отключками. В 20 часов 28 минут, удобно устроившись в глубоком и мягком кресле, услышал телефонный звонок. Выпрыгнув из кресла, перед этим, естественно, подпрыгнув, или сжавшись в нём, не помню, вероятно, сначала сжался, потом подпрыгнул. Подбежал к аппарату, снял трубку и услышал голос моей милой жены. Она справлялась о моём самочувствии. Я не успел ей ответить, так как уже через секунду почувствовал сильное головокружение и, покачнулся. Падая на палас, почувствовал, как мою голову пронзил сильный «электрический» удар. Сила удара была столь велика, что за миг успел попрощаться с женой, друзьями и, конечно же, с собственной жизнью. Затем со мной стало происходить что-то невероятное. Моё тело распалось, и миллиардами отдельных песчинок посыпалось в безмолвную чёрную бездну. Я мчался в ней, не осознавая ни пространства, ни времени, не понимая, куда, зачем и почему лечу. Как долго длился тот полёт, не знаю, так как не осознавал течение времени, оно просто отсутствовало для меня в тот непостижимый период. Но, вероятно, в той таинственной жизни, как и в этой земной реальности, всему приходит конец. Неожиданно яркий свет раскрыл мрачную бездну и собрал все песчинки моего «я» в невесомый материальный сгусток. Я потерял притяжение Земли, слился с космосом и единым взглядом охватил всю Вселенную, всю её многомерность. Это был миг, но миг, позволивший моему новому существу охватить необъятное для человеческого глаза. Да, миг, ибо вновь чёрный мрак окружил меня, исчезло сияние звёзд и галактик. Мрак и холод сковали мою новую сущность, не существо, именно сущность, так как я не осознавал себя в теле. Сознание помутилось, и я впал в забытье. Как долго продолжалось то инертное состояние не могу сказать. Я был вне времени и вне пространства.

Очнувшись, я услышал голос Эльвиры, доносившийся до меня из телефонной трубки, лежащей рядом со мной.

ГЛАВА 1. Смятение

Будущее даст всё, к чему стремишься,

к чему направлены мысли и действия!

Автор.

– … и всё же меня тревожит проникновение в мозг Турона! Мы не можем не только предвидеть, но и предугадать последствий нашей авантюры! – говорил Эур. – И ещё, как ты можешь утверждать, что медальон – это машина с программой?

– Проникнуть в мозг Турона, узнать его замыслы и первыми нанести удар, если он замышляет что-то против нас, эти действия я не стала бы называть авантюрой, возмездием – да! Хотя… до возмездия очень далеко, мы только пытаемся сделать первый шаг и в этом нам, как я уже говорила, поможет медальон. Я не знаю его силу, но о том, что он ею обладает, мне поведал путник, случайно зашедший в нашу с няней избушку в лесу. Не знаю, жив ли тот человек сейчас, но его слова я не забуду никогда. Увидев меня, играющей с медальоном, он сказал: «Храни этот медальон», – при этом, назвав меня голубоглазкой, поведал о силе медальона, а также о том, как привести его в действие. И ещё он сказал, что его сила раскроется лишь тогда, когда он будет в руках моего мужа. Я спросила его, знает ли он, кто будет моим мужем. Путник ответил, что знает, сказав, что ликом он будет похож на бога моего народа. – Его предсказание сбылось. Ты точная копия нашего бога, а я твоя жена.

– Твои слова не столь убедительны, чтобы безоговорочно поверить в них, всё-таки ты была ребёнком и многое могла не понять или неправильно истолковать, но в виду сложившихся обстоятельств я не нахожу ничего лучшего как согласиться с тобой, – ответил Эур и, немного помедлив, с нескрываемой тревогой в голосе добавил. – Если в силе медальона я уже почти не сомневаюсь, то в твоей безопасности не уверен. Можешь ли ты быть уверена, что Турон не разгадает наш план и не предпримет ответные меры до того, как ты проникнешь в его мозг?

– Полной уверенности нет. Вся надежда на медальон и на тебя, мой милый муж! – ответила Наэла и вскинула руку вверх. – Там, – на вершине горы, сундук с тёплой одеждой.

Эур вопросительно посмотрел на Наэлу, затем перевёл взгляд на вершину горы и произнёс: «Немыслимо! Непостижимо! Как ты вскарабкалась на вершину по этой, – кивнув на гору, – почти отвесной стене?»

– Милый, ты высказался выразительно, но я не карабкалась! Я спокойно взошла на неё по ступеням!

– По сту-пе-ням? – удивлённо протянул Эур, посмотрел направо и налево, затем на подножье горы и, развернувшись к Наэле всем телом, упёрся в её глаза застывшим взглядом.

В тот же миг за его спиной раздался металлический скрежет.

Невольно отпрянув вперёд и резко обернувшись, Эур увидел плывущую от подножия горы к её вершине лестницу с перилами.

– О-о-о! – вырвался из его груди возглас удивления, и руки повисли плетьми на застывшем теле.

– Подобное было и со мной! – вспомнив свою растерянность, звонко засмеялась Наэла. – Потом я пересилила страх, ступила на лестницу, и она сама понесла меня вверх.

– Если смогла ты, то смогу и я, – стряхнув временную растерянность и встряхнув плечами, бойко ответил Эур и рассмеялся, осознав недавнюю нелепость своей онемевшей позы. – Но ты останешься здесь!

На этот раз Наэла решила не спорить с Эуром и через непродолжительное время смотрела на него с чувством зависти. Эур что-то громко говорил ей и радостно помахивал руками с вершины горы, Сердцем ей хотелось стоять там, – в высоте и парить рядом с ним в нависающих над горой белых облаках, но разумом она понимала, что Эур был прав. Швыркнув носиком, она глубоко и протяжно вздохнула, затем чему-то улыбнулась и отдалась течению времени.

К вечеру они перенесли в жилище весь дар Турона и даже сам сундук, а утром решили пройти тоннелем к плато, но непредвиденное обстоятельство отдалило поход на три дня.

Ночной одноглазый монстр.

– Что со мной? – Открыв глаза и увидев склонившуюся над собой Наэлу, с тревогой в голосе проговорил Эур, и, приподняв голову над травой, резко тряхнул ею, как бы сгоняя остатки сна или чего-то тревожного, сильно ранящего душу. – Почему я лежу ничком на земле? Кто уронил меня? Мне кажется, что я… я… – напрягая мысль, – что-то мастерил? Так, милая?

– Ты сидел на обрубке дерева, – указав глазами на невысокий, но широкий чурбан чурку, ответила Наэла, помогая мужу приподняться с травы, – и пил сок граната, потом замер и стал медленно заваливаться на бок. Я попыталась удержать тебя, но мои усилия были тщетны, уж очень ты тяжёл, милый. И всё же я не дала тебе упасть со всего маху, удержала, и твоё падение было не стремительно. Тебе же не больно, милый, да?

– Я вообще ничего не чувствую. Ни головокружения, ни ушибов, ни чего, чем обычно сопровождается потеря памяти и падение. Даже, наоборот, в моём теле лёгкость, а вот здесь, – постучав подушечками пальцев по лбу, – как-то тревожно, как будто что-то потеряно и очень важное. Предполагаю, что сок граната оказал на меня наркотическое воздействие, в результате которого моё сознание попыталось возвратить мне память.

– Никогда об этом не слышала! Наркотическое действие!? – удивилась Наэла, пожав плечами. – Сок граната дают даже грудным детям. Тревога… Что тревожного может выдать твоё сознание за несколько секунд, именно столько времени ты был в акинезии.

– Несколько секунд, – воззрился Эур на Наэлу. – Мне казалось, что прошла вечность. Я ничего не помню, но здесь, – вновь тронув лоб подушечками пальцев левой руки, – осталось чувство тревоги, как будто где-то в бескрайних просторах я оставил, что-то очень близкое и дорогое. Прости, милая, но я должен ещё испить сок граната. Я должен войти в моё затуманенное сознание, чтобы выведать у него то, что сокрыто от меня. Я не хочу вечно плутать в темноте, не хочу быть пустышкой, наполняемой новым содержанием без памяти прошлого. Это больно, больно сознавать, что я был, и вот меня уже нет. Больно сознавать, что в моей голове сидит сознание неведомого мне человека и управляет мною, не принимая во внимание мою индивидуальность. Я живу как в тумане, делаю то, что желает оно, не советуясь с моим настоящим я. Вот поэтому я должен выяснить, кто я и возвратить моё настоящее, мою личность в мою реальность. Каким бы ни было то первое я, я должен быть тем, кто есть по рождению, сути и природе своей.

– Я понимаю тебя, милый! Конечно, больно осознавать себя потерянным, но, может быть, твоё сознание специально огораживает тебя от чего-то нежелательного, по крайней мере, до тех пор, пока не поймёт, что ты созрел для тайны, временно хранимой от тебя. Жить, не осознавая своего прошлого, больно, но рядом с тобой я и уверена, соединены мы не случаем, а провидением, судьбой. Придёт день, я в это верю, к тебе вернётся твоё прошлое, вот тогда, возможно, будет больно мне. А сок… уверена… он здесь ни при чём. Твой мозг выдал тебе информацию о прошлом абсолютно случайно, или готовит тебя к полному осознанию прошлого и это совпало с принятием тобой сока граната.

– И всё же я должен выяснить, где витало моё сознание, – ответил Эур и наполнил чашу соком граната.

Наэла молча смотрела на него. Она была спокойна, но всё же из-за предосторожности подошла к Эуру так близко, чтобы в случае затемнения его разума удержать от резкого падения.

Медленно подносил Эур чашу к губам, медленно и маленькими глотками пил сок, а когда полностью осушил сосуд, стал медленно заваливаться на противоположный от Наэлы бок, затем замер и, повернувшись к ней, резко приподнялся с обрубка дерева, подхватил Наэлу на руки и закружил с нею по поляне.

Утонув тёплыми лучами в каскаде пышных волос Наэлы, солнце медленно катило по чистому небосводу и, казалось, сияло от избытка счастья выпавшего на его долю от созерцания двух влюблённых сердец.

Кружа с Наэлой по поляне, Эур глядел на свою возлюбленную и видел в её расплескавшихся по-над изумрудом травы голубых волосах безбрежную синь океана, отчего взгляд, секунду назад ещё искрящийся от избытка счастья, угас и приобрёл задумчивый вид.

– Эур, ты опять уплыл от меня, – поймав на себе туманный взгляд мужа, с укоризной проговорила Наэла и попросила его прекратить кружение. Выполнив просьбу, Эур опустился с Наэлой на траву и на её вопросительный взгляд ответил: «Я залюбовался твоими красивыми волосами, они напомнили мне море», – ответил, скрыв незначительный на его взгляд эпизод из недавнего забытья, в котором видел голубоглазую деву с прекрасными чертами лица.

От Наэлы не ускользнул торопливый ответ Эура, как и его задумчивый взгляд, но она не стала заострять на этом ни его, ни своё внимание, так как понимала, что к её милому мужу возвращается память, а с этим нельзя торопиться.

Проблеск памяти Эура пугал Наэлу, но пугал не тем, что он – её названный судьбой муж со временем вспомнит своё прошлое и, возможно, замкнётся в себе, а тем, что охладеет к ней и отдалится, уйдёт мыслями к той, которую, вполне вероятно, видел в своём забытье, и которую, может быть, не по воле своей оставил в своём прошлом. И всё же хотя Наэла и страшилась этого, желание полного выздоровления супруга было сильнее неприятия ею той, кто, вполне возможно, находится где-то близко.

«Пусть он вспомнит её, пусть даже поймёт, что она любит его, но и я люблю, – думала она, – значит, буду бороться за мою любовь, тем более она ниспослана мне свыше!»

Решив так, Наэла резко приподнялась с травы и направилась к домику, чтобы собрать в мешок вещи, необходимые в предстоящем походе к плато, но неожиданно остановилась и, обернувшись к Эуру, сказала, что сегодня они останутся здесь – у озера, так как чувствует себя уставшей. Говоря так, Наэла думала не о себе, она чувствовала себя прекрасно, её тревожило состояние здоровья мужа, поэтому и предложила отложить поход на следующий день.

Второй день после похода к полю злаков.

Складывая в мешок всё необходимое для похода к плато, Эур мысленно думал о наступающих холодах, и о том, найдут ли они на плато животных с густым тёплым мехом и если даже и найдут, смогут ли в короткое время изготовить из шкур животных и из меха зимние одежды.

– Дар Турона лишь отсрочит нашу гибель. Одежды, что были в сундуке не для зимы, да… и жилище наше с его тонкими стенами не согреет нас в зимние холода. По ночам уже холодно. Нужна, очень нужна тёплая одежда, но где… где её взять? Где её взять? Животных с тёплым мехом я здесь не видел… – Эур призадумался, – вот и станет этот дом нашим последним пристанищем в жизни, – и резко, и громко. – Но я не хочу!

– Что ты не хочешь, милый? – вздрогнув от неожиданного выкрика Эура, проговорила Наэла, направив на него вопрошающий взгляд.

– Что? – услышав Наэлу, спросил её Эур.

– Я спросила тебя, чего ты не хочешь? Уж очень бурно и громко ты произнёс своё нежелание чего-то. Ты не хочешь идти к пещере?

– Нет, нет, что ты! – поспешно, – ты меня не совсем правильно поняла. Хочу и как можно скорее, – схитрил Эур. – Я о другом. На плато чешуйчатые и шипастые монстры, а травоядных с густым мехом я ни разу не видел.

– Ты не совсем прав, Эур. Кроме монстров на плато достаточно много травоядных животных с густым и тёплым мехом, а монстры… с наступлением холодов они уходят в норы и впадают в спячку. Вот тогда на смену им на плато приходят парнокопытные и мамонты, у них густой тёплый мех и плотные шкуры. Я уверена, мы добудем всё, что нам нужно, – ответила Наэла, скрыв способ добычи гигантских животных, перед которыми человек был букашкой.

Ночь перед походом к плато взорвалась оглушительным грохотом. Переполошился весь озёрный край и даже где-то вдалеке сошла каменная лавина, грохот которой, отражаясь от крутых откосов кратера, раскатами пронёсся по окружности гор, взъерошил ветви деревьев и выстрелил в ночную долину стаей перепуганных сонных птиц. Взбунтовался даже далёкий каскадный водопад. Его тугие потоки вздыбили поверхность озера ещё на несколько сот метров от места своего падения. Переполох, вызванный неведомым грохотом, вырвал Наэлу и Эура из сна и выгнал в жуткую ночь из дома, стены которого, казалось, готовы были рухнуть от напора уплотнившегося воздуха и гула, но по счастливой случайности, а более от того, чтобы были умело сложены, стены дома остались целы и невредимы.

Рокот волнами катил по всей окружности кратера вправо и влево. Встречаясь, звуки бились один о другой и взмывали ввысь, поднимая к тёмной ночной пелене тонны едкой пыли, отчего покрывало ночи стало ещё темнее и, кажется, даже зловещее.

Неожиданно крик птиц, рокот водопада, буйный шелест осенней листвы и каскадные удары лавины заглушил металлический скрежет с правой стороны от входа в тоннель.

– Нет! Нет! Только не это! – захлёбываясь от удушливой пыли, закричал Эур и устремился в сторону тоннеля.

Всматриваясь на бегу в стену кратера, Эур просил Всевышнего только об одном, оставить в целости и сохранности тоннель.

– Если он разрушится, если его завалят камни, мы просто не выживем в этом краю, – думал он, а следом за ним, задыхаясь от пыли, с этой же мыслью бежала Наэла.

Приблизившись к тёмному зеву тоннеля, и увидев его в полной сохранности, Эур остановил свой бег и невольно перевёл взгляд вправо от него. Из подножия стены кратера примерно в пятидесяти шагах от тоннеля выползало ужасное животное огромных размеров, во рту которого, по всей его внутренней окружности вращались огромные зубы, которыми он перемалывал в пыль гранит стен, как червь гнилую древесину. Через непродолжительное время, исчисляемое двумя-тремя минутами, чудовище полностью выползло из горы и замерло, как бы высматривая новую добычу, затем брызнуло из своего единственного огромного глаза ярким светом на двух сжавшихся в комочек людей.

Наэла, влившаяся в спину Эура, подрагивая всем телом, глядела на ужасного монстра. В её голове была только одна мысль: «Не трогай, не убивай нас! Мы не причинили тебе никакого зла! Пощади!»

И монстр услышал её просьбу. Посмотрев на двух маленьких, беззащитных людей своим единственным излучающим яркий свет глазом, выплюнул из своей пасти мелкие камни, постоял в раздумье несколько секунд, затем взревел и, испустив из хвоста яркое пламя, взмыл ввысь, оставив двух замерших в недоумении людей во мраке ночи наполненной пылью.

Остаток ночи Эур и Наэла провели вне дома. В темноте невозможно было определить состояние стен жилища, поэтому, не желая рисковать жизнью, они возродили очаг и просидели в его уютном и ласковом тепле до рассвета, обсуждая ночное происшествие.

– Днём осмотрим наш дом, тогда и решим, как с ним быть, – обнимая Наэлу, ответил Эур на её вопрос, не пострадало ли их жилище от сотрясения земли, вызванного злобными действиями ночного монстра.

С первыми лучами солнца, опустившимися на эдем сквозь очистившийся от пыли эфир, Эур и Наэла острожными короткими шагами подошли к новообразованию и, не входя в него, всмотрелись в его нутро. Круглый как труба канал дышал тайной и манил в свою утробу светлыми блёстками, весело бегущими от входа в плотную чёрную глубину.

– Удивительно, поверхность гладкая, как алмаз – потрогав стены хода, хмыкнул Эур и, посмотрев на всё ещё взволнованную Наэлу, сказал, – оставайся здесь, а я войду внутрь и посмотрю, как с пользой для нас можно применить этот канал, пробитый в горе ночным монстром.

– Нет, только с тобой! – воспротивилась Наэла и крепко ухватила руку Эура обеими руками.

Пройдя внутрь, насколько позволял свет утреннего солнца, проникающий в канал и, не обнаружив ничего интересного, они повернули обратно и уже снаружи, постояв в раздумье несколько минут, не сговариваясь, одновременно сказали, что в этой выработке можно обустроить хорошее зимнее жильё.

– Полностью с тобой согласен, – ответил Эур, мысленно планируя расстановку стола, кровати и полки для кухонной утвари во внутреннем пространстве нового жилья. – В глубине канала, – шагах в двадцати от входа возведём стену, выровняем низ, установим толстую тёплую дверь и поставим печь, вот и новое надёжное тёплое жильё.

– Ты читаешь мои мысли, – согласилась с Эуром Наэла и предложила ему пойти к жилищу у озера. – Надо внимательно осмотреть его и решить, безопасно ли оно для жилья. Когда-то мы ещё обстроим наш новый дом… в горе́.

К вечеру, – в двадцати шагах от входа в новообразование в горе́, Эур и Наэла заложили камнями его проём, и перенесли в созданное жилище часть утвари, но для жизни их новый дом всё же был ещё не готов. Необходимо было выровнять пол, установить дверь, смастерить печь для создания уюта и приготовления пищи. Нужно было сделать новую кровать, стол и стулья, но для всего этого требовалось время, которого не было, так как кроме создания жилища и его обустройства новосёлов ждал поход к плато.

Третий день после похода к полю злаков.

Утро нового дня долина жизни встретила под чистым небом с ласковым солнцем, одаривающим своими тёплыми лучами зеркальную гладь озера и цветущий осенними красками лес.

Для Наэлы и Эура ночь прошла без тревог, и лишь только забрезжил рассвет, они вновь приступили к обустройству своего нового жилища. Установили временную дверь (постоянную решили смастерить и поставить после похода к плато), а сразу за нею сделали печь и вывели наружу трубу. Первоначально решили установить печь в глубине, но проблема с трубой внесла в этот план свои коррективы, собственно, это был даже наилучший вариант, так как зимой холодный воздух, проникая в жилище через открываемую дверь, будет проходить тёплый фронт от печи и, нагреваясь, не остужать помещение.

На закате этого дня, покончив с делами по устройству жилища, Эур и Наэла собрали в мешки всё, что было нужно для похода и жизни у плато, и отошли ко сну уже в своей новой обители. Утром им предстоял поход к внутренней пещере.

Проникновение в разум Турона.

Лишь только забрезжил рассвет, нагруженные необходимым скарбом, Эур и Наэла вошли в тоннель внутренней пещеры. Поход к плато, прерванный столь непредвиденными обстоятельствами, состоялся, и путь к нему был короток благодаря новому изобретению Эура, которое представляло собой вместительный короб на четырёх колёсах. В заднюю часть короба они уложили всё необходимое для жизни у плато, а впереди на двух сиденьях разместились сами. На передней скамье за управлением самоходной машиной расположился Эур, за ним на второй скамье Наэла, оба ездока ногами приводили в движение рычаги, которые в свою очередь вращали задние колёса. Поездка к плато на машине сократила не только время пути, но и дала даже некоторое удовольствие, ибо была не только не утомительна, но и весела.

За разговорами и весёлыми шутками движение по тоннелю на новом изобретении Эура сократилось до четверти часа по сравнению с несколькими часами пешего хода предпринимаемого ранее.

Каменный столп всё так же сидел у входа в пещеру, но при взгляде на него Наэле показалось, что он уснул, так как телом своим был склонён к угасшему очагу, о чём она тотчас сказала Эуру.

– Ты права, милая, да, и как ему не склониться. Страха натерпелся великого, – ответил Эур и, посмотрев в глаза Наэлы, увидел в них недоумение. – Да, да, страха! В этом замкнутом пространстве крик монстра, прогрызшего гору, был ужасен!

Вполне серьёзно проговорив эти слова, Эур залился весёлым беззаботным смехом. Через секунду, поняв его шутку, звонко и заливисто ему вторила Наэла.

Распаковав вещи и уложив их в ниши пещеры, Эур предложил Наэле незамедлительно приступить к делу, ради которого прибыли к плато, на что она ответила тем, что сила её мысли ещё очень слаба.

– Сила мысли? – удивился Эур.

– Ты забыл, в разговоре о Туроне я сказала, что сила его мысли неимоверно велика и все, кто попытается проникнуть в его сознание будут им уничтожены. Моей силой мысли я могу проникнуть во дворец, но это ничего не даст. Нам нужно знать мысли Верховного жреца, чтобы противостоять ему, но одной мне с этим не справиться. Только с силой твоей мысли я буду иметь защиту от него, и даже равна с ним по силе.

– У меня нет силы мысли. Поэтому не будем даже говорить о входе в сознание Турона. Наша цель не Турон и его мысли, а добыча мяса животных и тёплых шкур. Кроме того, помню, ты говорила, что обратным ударом великий жрец вышибет мозги любому, кто попытается проникнуть в его сознание. Сознаю, нам нужно знать всё о Туроне и его замыслах, но вход в его сознание это не решение проблемы. Нет, это не выход! – твёрдо проговорил Эур. – Надо найти другой, более безопасный способ устранения его. Может быть, есть смысл проникнуть во дворец и устранить его физически.

– Нет, ни в коем случае! – Поспешно ответила Наэла. – Я не откажусь от моего замысла, а о физическом устранении Турона нечего и думать, надо об этом забыть, хотя бы, потому что нас он не уничтожил, хотя мог сделать это неоднократно. Нет, нет! Убийство я не приемлю! Предполагаю, мы ему нужны, следовательно, и он нам. Наша цель не физическое устранение Турона, а лишение его власти и могущества. А силу твою раскроет медальон, помнишь, я об этом упоминала?

– Конечно, помню, но не верю, чтобы какой-то, пусть даже и необычный предмет, мог обладать силой проникновения в человеческий мозг, – ответил Эур и вновь предложил Наэле забыть о её намерении проникнуть в сознание великого жреца. – Я не доверяю словам странника, посетившего тебя в лесной избушке. Медальон всего лишь кусочек металла и ничего сверхъестественного в нём я не вижу.

– Вот это мы сейчас и проверим, – ответила Наэла и сказала Эуру, чтобы тот взял в руки медальон, удобно устроился и сосредоточился на графическом изображении галактики, изображённом на нём. – Этот кусочек металла, как ты смело выразился, мой милый, по словам странника не только свяжет нас в единое целое, но и даст силу вселенной в наши руки.

– Возможно, да, хотя более, уверен, что нет! – всё ещё сомневаясь в силе медальона, ответил Эур, но всё же выполнил просьбу Наэлы, расположился рядом со столпом, вынул из кармана медальон и в ожидании дальнейших указаний со стороны своей милой спутницы жизни выжидательно всмотрелся в её глаза.

Увидев в глазах Эура тень сомнения в правильности принятого решения, Наэла сказала, что неверие это уже верный путь к краху их замысла, – устранению Турона от власти в городе, где её отец был правителем, а она принцессой.

– Милый, и я в смятении, но уверена в успехе нашего мероприятия, поэтому прошу тебя, отбрось сомненья и сосредоточься на том, что буду говорить. Верь, и ты увидишь то, что буду видеть я, и главное, будь просто сторонним наблюдателем и не пытайся каким бы то ни было способом влиять на ход действий, даже если мне, как ты можешь посчитать, будет грозить опасность. Любое вмешательство в моё сознание может погубить всё, к чему мы подойдём и даже более, ты можешь стать моим невольным убийцей. Я верю в тебя, и доверяю тебе, поэтому иду на риск, но он оправдан, ибо сносить происки Верховного жреца уже стало невмоготу.

Увлёкшись указаниями, Наэла не сразу поняла, что своими словами внесла в душу Эура ещё большую тревогу за свою жизнь, в результате чего он окончательно утвердился в неправильности выбранного пути.

– Я отказываюсь от безрассудного поступка. Твоя жизнь, милая девочка, мне дороже тысячи жизней Турона, – твёрдо проговорил Эур, чем положил конец всем разговорам о верховном жреце. – А чтобы день не прошёл впустую, предлагаю выйти на плато и поискать животных с тёплым и густым мехом.

Дальнейшие слова и просьбы Наэлы относительно входа в сознание Турона не возымели на Эура никакого действия. Он был неумолим. В результате она согласилась выйти на плато и уже через минуту с интересом наблюдала за приготовлениями Эура к охоте.

– И с этим ты собираешься охотиться на крупных животных? – Увидев, как тщательно Эур упаковывает бамбуковые трубочки с ядом, обратилась Наэла к мужу.

– Да! Яд мха помог мне добыть пескоплавов, – гордо вскинув голову, ответил Эур.

– Согласна, пескоплавов можно убить ядом мха, но только не травоядных, которые поглощают травы и мох. Тысячелетия адаптировали их к яду всего произрастающего на плато, кроме того, твои трубочки просто застрянут в густой шерсти животных и не поранят их кожу.

– А я об этом не подумал, – ответил Эур, – но у меня есть стрелы и мы может добыть животных с их помощью.