Текст книги "Заумь"

Заумь
Виктор Вассбар
Александр Лобанов

Редактор Виктор Васильевич Свинаренко

Корректор Светлана Михайловна Свинаренко

Оформление обложки Елена Владиславовна Смолина

© Виктор Вассбар, 2024

© Александр Лобанов, 2024

ISBN 978-5-4496-4917-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Многие писатели, работающие в жанре фантастики и фэнтези, вводят в свои произведения несвойственные нашему земному понятию физические величины, т.е. игнорируют единые метрологические стандарты, принятые во многих странах нашей планеты, что плохо воспринимается читателями.

Я отошёл от такой формы писанины, т.к. хочу, чтобы читатели получали удовольствие от чтения, а не вели арифметические вычисления. Кроме того, смехотворно бы выглядела примерно такая фраза: «Обнаружено 120 чентчюриков из рода кривуликов». Кто такие чентчюрики, какие такие кривулики? Да ещё их 120. Наша мера 120 и вымышленные чентчюрики и кривулики абсолютно не совместимы и абсурдны. Считаю, что такой каламбур в литературе недопустим и вреден, тем более в фантастике, ибо фантастика предполагает реальность, пусть даже в будущем. Извращение мер и весов мешает восприятию читателем сюжета произведения. Отсюда, в этой книге фэнтези всё будет измеряться привычными для нас величинами. Всё будет называться своими именами, а не вымышленными. Гора, она и есть гора, а не винтрюха, человек, он и есть человек, а не пузын, а если неведомая сущность, то просто сущность с описанием её телесной формы. Вот, пожалуй, всё, на чём хотелось заострить ваше внимание, уважаемый читатель, перед входом в мир Зауми.

Часть 1. Рассказы

Они

Вырвавшись из трёхмерности, он парил в космической бездне, где отсутствует объём, время, ограниченность пространства и предел скорости. Проносился в скоплениях звёзд и галактик, свободно шагал по планетам и даже звёздам, вступал в диалоги с инопланетянами, познавал их технологии и вершил судьбы целых галактик.

Возвратившись на Землю, промолвил:

– Вот завернул, так завернул! Вершитель судеб! Ухохотаться можно! С такими мыслями можно оказаться и… Где? Эт точно, – представив себя туго скрученным по рукам и ногам в психушке, – вот именно там, с Наполеоном, Сталиным, Лениным и… – подумал, кого бы ещё присоседить к выше названным личностям, но не найдя никого достойного их общества, по его разумению, естественно, махнул рукой и проговорил, – с психами короче.

Сквозь коричневую велюровую штору с крупными рельефными узорами пробивался слабый серый рассвет утра. Потянувшись и широко зевнув, так, что чуть не вывихнул челюсть, потёр пальцами глаза, снимая видения сна, и бросил в пространство комнаты: «А вообще-то, почему бы и не пофантазировать?! Может быть, я книгу напишу… фантастическую. Во, понятно! – бросив кому-то в потолок решительную фразу, он гордо вздёрнул голову, уютно лежащую на пуховой подушке, и умиленно прикрыл глаза.

Потолок растворился и перед ним вновь распростёрся бескрайний космос. Зазвонил будильник.

– И вот так всегда! – недовольно буркнул. – Только начнёшь что-нибудь интересное мыслить, как тут же то будильник-гудильник, то соседи начинают, как слоны топать над головой, то какой-нибудь хмырь музон на всю катушку включит, то молотки, то дрели, то скрипы, то писки, то визги, короче, всякая мурляндия. Надоели… эх, деньжат бы, купил бы дом – собственный, отдельный… с огородом… собаку завёл, чтобы пацаны не лазили и жил в нём припеваючи. Хотя… нет! Собаку не надо, ест много… На неё одну только и буду работать… Нет, не надо! – твёрдо. – Лучше кошку, пущай мышей ловит, их в своих домах… – указательным пальцем правой руки потёр висок, – табуны целые. А ещё заведу… – хмыкнул. – Расфантазировался… как будто мешок с деньгами под кроватью стоит… или лежит? Э-хе-хе! – тяжело вздохнул. – А чё если написать фантастическую книгу. Они, эти фантасты деньги гребут лопатами, – всё ещё лёжа на диване, вновь почесал висок,. – Нет, не так, не фантастическую, то бишь шикарную, а шикарную фантастику, нет, опять не то. На шикарную фантастику тяму не хватит, тут надо в науках петрить, а я в них ни бум-бум. Надо… – задумался. – Во, нашёл! – громко воскликнул. – Фэнтези! Точно, фэнтези, тут чё хошь выдумывай, и в науках шибко-то петрить не надо, их можно и самому выдумать и навыдумывать хошь чё. Вот! А что… я не хуже других. Чё хуже прям этого, – призадумался, – Герберта Рэя или Уэльса Бредбери. Ничё подобного! Я тоже могу там всякое… на Луне, Марсе там. Навыдумывать! Вот!

Вновь потянулся. Панцирная сетка кровати недовольно скрипнула, как бы говоря: «Чё развалился? Все люди как люди, а ты…».

– Эх, как хорошо на кроватке. Лежи себе, посматривай в потолок, выдумывай всякое там такое, красота.

Будильник, отработав минуту, умолк.

Он, опустившийся от мечтаний в реальность дня, выпростал ноги из-под одеяла, опустил их на коврик, вновь широко зевнул, потянулся, равнодушным взглядом осмотрел свою комнату в малометражной квартире, тяжело вздохнул и, повернув голову направо, уставился сквозь окно на плывущие по тускнеющему небу густые серые облака.

– О, а где штора? – втянув голову в шею, медленно в тревоге повёл глазами по комнате, но уже через секунду громко и звонко засмеялся. – Во, даю! Штора во сне, а, прям, как на яву, – и снова взгляд в окно. – Будет дождь, пари́т! И облака всё сгущаются, а там, – он мысленно представил что там. – Какая же там глубина, немыслимо… Да-а-а! Создал же кто-то такую бездну! А вот интересно, есть в ней конец, – хмыкнул. – Вероятно, есть, но… потом за ним снова что-то есть и так бесконечно. Нет, это невозможно охватить, а понять тем более, а хочется. Хочется хотя бы одним глазом посмотреть в ту даль. Космонавтом, надо было быть космонавтом… Оно, конечно, можно бы и космонавтом, а вот если бы раз и там, – в полёте меж звёзд. Быть в реальности и созерцать всё. Телом быть здесь, а душой во вселенной. Да-а-а! – мечтательно. – Хотя… нет ещё рано. Эт чё ж получается, тело, значит, здесь, а душа там, это ж… полная смерть. Ну, уж нет. Нафиг мне ваш космос, я уж тут как-нибудь, мыслями по нему поброжу или на худой конец фэнтези почитаю, хотя бы Рея Уэльса или, как там его, – задумался вращая зрачками, – Конана Джека. Нет! Конана Лондона. Или Джека Парижа? А-а-а, – махнув рукой, – не всё ли равно кого, почитаю, короче, – пару секунд подумал, – когда-нибудь.

Откуда-то издалека нёсся занудливый монотонный звук, подобный писку комара.

– Этого я ещё не слышал, будьте вы неладны, – выругался. – Тягомотина, прям, какая-то, занудливая. И ведь не перестаёт. Эй, вы, там, соседи долбанутые! Вы чё, совсем чёкнулись? Спозаранку уже покоя не даёте! – Выругался в потолок. – Долбасите по мозгам и долбасите, уже минуты две… или три? – призадумался, подсчитывая в уме, сколько именно минут. – А! – воскликнул. – Какое это имеет значение, сколько. По батарее постучать что ли, да фиг они прекратят, злыдни. Злыдни они и есть злыдни! Вот навязались соседушки на мою голову! Дождутся, вымажу их двери дёгтем, будут тогда знать, как будить спозаранку людей – меня, по крайней мере.

Комар перестали пищать, но на смену его нудному писку в комнату ворвался шорох. Он был лёгкий, подобен шелесту листвы гонимой слабым ветром по асфальтовой дороге, но этот звук сотнями игл впился в его мозг, вскипятил его, затем взорвался в нём человеческим голосом.

Неведомый, тем более нежданный и невидимый гость, заполнил комнату густым басом. Голос нёсся со всех сторон комнаты, – из стен, с потолка и даже с половиц. Субстанция говорила.

– Сейчас мы высший по отношению к тебе коллективный материальный Разум, – твоё будущее, следующая ступень твоей разумной материальной жизни.

– О-о-о! – в ужасе застонал он и повалился на кровать. Благо стоял рядом, – не успел сделать и шага, поднявшись с постели после ночного сна, иначе, обмякшие от лежания, а более от ужаса ноги, не удержали его и свалили на пол. Подумал. – Было бы больно! – и следом, осознав, что с головой какие-то нелады, охватил её руками и протяжно застонал.

– Не бойся! Мы не злобивые! Мы добрые! – влетел в его голову тот же голос.

– А мне откуда это знать? Припёрлися без спросу и пугаете. Может быть вы по-первости хорошие, в доверие хотите втереться, а потом у меня вещи начнут пропадать, – немного осмелев, ответил.

– Чудной ты! Мы хотим тебе помочь, – спокойно ответили Они. – Нам из этого мира ничего не надо, а твоего тем более. Чё у тебя брать-то?! Голые стены, – ни одного ковра… даже шторы на окне нет, а в холодильнике, уверены, шаром покати.

– А это уже не ваше дело, – осмелев, ответил он.

– Впервые видим такого!

– Какого ещё такого? – спросил.

– Спокойного! Быстро пришедшего в чувства! Ты что… не боишься нас?

– Боишься?.. Поначалу как-то не по себе было, а сейчас вроде как ничего… можно с Вами беседовать. Тем более у вас ни рук, ни ног, ни пнуть, ни ударить. Так что это вы должны меня бояться. Вставлю в уши беруши и всё… отговорились, – засмеялся. – Так что говорите, чё надо и валите отсюда!.. Нафиг! Некогда мне с Вами лясы точить! Я мысли думаю!

Он, хозяин квартиры, – это молодой мужчина лет тридцати. Он одинок, хотя постоянная девушка у него есть. Он любит её, но никак не может решиться сказать ей об этом, а она ждёт его признания в любви уже три года, хотя прекрасно видит, что любима им. Ей двадцать три года и она тоже любит его, и он знает это. Знает он, знает она, а решиться на серьёзный разговор никто из них не можетт. Он – Сергей. Она – Эльвира.

– И какую же такую великую думу обдумываешь? Извини за тавтологию, – спросила Сергея неведомая сущность.

– Ты вообще чё такое? Чё тебе от меня надо? Сказано, вали нафиг! Значит, вали! – Сергей подумал о нарушителе покоя как о сущности. – Сущность? Нет, тут надо говорить как-то иначе. Сущность это форма, объект, а оно даже не букашка, а нечто. О! Точно! Астральное Нечто! А если без наворота, то просто Нечто! А ещё лучше Фигня На Постном Масле, а сокращённо Финапом. Финапом! Ухотаться можно! Фи-фина, о-хо-хо-хо, пом-пом-пом! Фин Помпом! Фин Попон! Фигня на попоне! Ой, уржусь! Помпон на попе! – мысленно говорил Сергей и громко смеялся.

– Ну-у-у… – протяжно проговорили Они, – это уже совсем! Мы, конечно, всякого наслышались, но от тебя такого не ожидали. Ты уж лучше никак, чем так. Мы всё-таки высший по отношению к тебе Разум.

– Вы это… того… слышите что ли? – усмирив смех, спокойно проговорил Сергей.

– Конечно, мы же в твоей голове!

– Всё, свихнулся! Интересно, кто я теперь, Наполеон, Ленин или Сталин? А, не всё ли равно, – Сергей мысленно махнул рукой, – буду тем и этим и всем сразу. Главное что я у себя дома, не в психушке.

– Один ты и вполне здоров, – ответили Они, услышав его мысли.

– А вас сколько?

– Нас много. Если взять вашу земную меру чисел, то более двухсот пятидесяти восьми триллионов. И мы Высший Разум по отношению к тебе и всем землянам.

– О, как! Высший разум! – Сергей встал с кровати и, подойдя к стоящему напротив дивану, сел на него, по-барски навалился на его спинку и усмехнулся. – Ладно, пусть будет так. Разум, так Разум! Только коли вы там такие разумные, то с какой это стати лезете в мою голову? Вас что, не учили этике? Или вам других мест мало? Вселенная она вон какая… огромная. Сели бы на Луну и сидели бы себе там тихонечко и никому не мешали, так нет, влезли в мою голову и копошитесь там, зуд вызываете. И это называете разумом. Нет, вы не Разум, вы бестолочи! Вас откуда-то изгнали, вот и влезли ко мне. Вы что же думаете, я вас терпеть буду. Нате вам, выкусите, – Сергей сразу на двух руках собрал фиги и выстрелил ими в потолок. Потом подумал и в стену справа, в стену слева, в стену прямо перед собой, в стену за спиной, повернувшись, и в пол. – Вот вам! Вот вам! Вот вам! – Как бы крестя пространство комнаты, Сергей распалялся всё больше и больше, а когда устал, поднялся с дивана и направился на кухню, где стаканом крепкого кофе решил прогнать из головы незваное Нечто.

– Нас прогнать невозможно. Ты позвал, и мы не уйдём, пока не выполним свою миссию.

– Ладно, сидите, только тихо, пока буду пить кофе, а то ещё захлебнусь тут с вами. Скорую-то вы не сможете вызвать… помру нафиг, – и вдруг резко выпалил пришедшую в голову мысль. – А может быть вы этого и хотите? Может быть, вы пришли, чтобы уморить меня?

– Это надо же до такого додуматься? Уморить! Мы тебе, что… посланцы дьявола?

– Кто Вас знает, чьи вы посланцы. Вы мне свой паспорт не показывали. Откуда мне знать, где вы прописаны? Может быть, на самом-то деле у сатаны, а притворяетесь, что Высший Разум. А он, этот Высший Разум, между прочим, может быть только от Бога! А я для него, что ноль без палочки! Так-то вот! И ещё, что же вы ко мне примчались? У вас там что, места мало? Моя голова вам, что… место жительства? Мне самому её мало!…

– О твоей голове мы поговорим потом, сначала ответим на твой вопрос. Места в нашем мире достаточно, это целый космос. Да и дело не в этом. Повторяем, ты просил, мы и пришли, – спокойно проговорили Они.

– Никого я не просил. Помечтал малость, вот и всё! Слушайте, вы сказали, что являетесь Высшим Разумом. Что это такое? У нас, например, высший разум это президент страны.

– Мы ещё и коллективный.

– Ну, всё! Доканали! Хватит! Помолчите! Кофе буду пить.

Сергей пил свой любимый напиток и радовался тому, что голоса исчезли.

– Вот что значит кофе, никакого креста животворящего не надо. Выпил стаканчик и благодать, голова чистая… А может быть, всё же крест фигами на них подействовал? А если выпить стакан водки? – Сергей призадумался. – Нет, от водки черти из головы полезут, уж лучше пусть будут Фин Попоны, чем рогатые.

– Правильно мыслишь, – вновь ворвались в голову Сергея чужие голоса. (А бывают ли свои?)

Сергей поперхнулся, вздрогнул, бокал в руке встряхнулся и из него взметнулся фонтан из тёмно-коричневых брызг.

– Злыдни! Твари безмозглые! Своих мозгов нет, в мои влезли! Просил, помолчите, пока кофе пью! А ну, кышь из моей головы! Кыш, кому говорю, гады ползучие! Уроды! Выродки! Злыдни! Басурманы!

– Ну, вот, начинается! Как всегда! Мы к тебе по-хорошему, помочь решили, а ты сразу же, – твари, кышь, безмозглые, гады. Мы не змеи. Мы Высший Коллективный Разум! И мозги у нас есть, только они устроены по-другому, в другой материи и коллективные. Пойми, мы коллективный Разум. Мы другие! У нас другая материальная форма существования. Мы не биологическая материя, а астральная, выражаясь твоим понятием. Мы Разум, Разум с большой буквы. Ты что же думаешь, что Разум может быть только у таких, как ты, с мозгами? Ошибаешься! Ты всего лишь, прости, будет сказано грубо, начальная фаза развития Разума, даже не первая его ступень, а всего лишь приступок первой ступени.

– Но как бы то ни было, вы не имеете права, если такие разумные, лезть в мою жизнь, копошиться в голове. Я ещё не свихнулся. Понятно вам, – Сергей хотел вновь назвать их злыднями, но, подумав, сказал, – голубки сизокрылые. Помашите крылышками, как я сейчас вам рукой, – Сергей помахал правой рукой в потолок, – и улетайте из моей головы.

– Ты прав, мы нарушили твой покой. Уходим, но прежде прими от нас подарок.

Стены, потолок и пол слились в единое целое, впитали в себя Сергея и понеслись в радужном убыстряющемся потоке в неизвестность.

Сергей очнулся, лёжа на диване.

– Надо же, вот привиделось, так привиделось. Как будто и вправду побывал во вселенной, – хмыкнул. – Чудеса! Надо бы записать всё. Чем ни фэнтези. Глядишь, может быть, когда-нибудь книжку издам. Так, для себя и моих будущих детей, будут же они когда-нибудь. Надо с Эльвирой поговорить на эту тему.

В дверь постучали. (Чужие звонят). Сигналом, – три коротких, два длинных.

– Эльвира! – Сергей радостно блеснул глазами. – Надо бы сделать новые ключи. Потеряла, а других у меня нет. Завтра же пойду и закажу, уже неделю мурыжу её обещаниями.

– Ты эт чё!? Чё это у тебя?! – сразу с порога затараторила Эльвира.

– Чё.. у это.. у короче… у меня? – огорошенный столь резкими восклицаниями, промямлил Сергей.

– В окне огни разноцветные сияли. Я уж подумала, не пожар ли! А ты хоть бы что. Спал что ли? Глаза какие-то чумовые.

– Нормальные глаза, и не спал я вовсе. В отпуске я. Просто сидел на диване, может быть, прикорнул малость, а так… вовсе и не спал.

– Сегодня вообще какой-то чумовой день. То на работе, прям, суета какая-то, то у тебя тут.

– Нормально тут всё, и вовсе не у меня, а у нас.

– Понятно, что у нас. Ну, ладно, давай завтракать, вчера весь день, поди, голодный был.

– Да, нет! Кофе пил с маслом хлебом! Яичницу с хлебом жарил. Ну, там ещё чё-то, не помню, – почесал затылок, – нормально всё, короче.

– Чудной ты у меня, Серёга, а разогреть лень. Ведь сказала же, в холодильнике всё.

– Понятно, что в холодильнике, не в стиральной же машине.

– Не ехидничай! Видно пора взяться за тебя всерьёз! Совсем как ребёнок маленький! Ничего сам не можешь.

– Кофе могу. Яичницу могу, – ответил Сергей, подумав, сто́ит ли говорить о голосах в голове и последующих за этим виде́ниях.

Вечером Сергей и Эльвира, как было принято в последние полгода, сидели на диване и смотрели фильм, записанный через торрент на внешний жёсткий диск HDD A-Data.

Вдруг всё перед их глазами поплыло. Пространство комнаты залилось ярко-красным светом, качнулись стены, потолок, телевизор и даже сам диван. Эльвира в испуге ухватилась за руку Сергея и скорость, – стремительный полёт в радужной перламутровой неизвестности. Страха у них не было, была легкость и желание дальнейшего полёта.

Они летели меж звёзд, видели планеты, некоторые из них были цветущими. На одной планете увидели строения, явно созданные разумными существами. Планета заинтересовала их, и они опустились на неё. Удивлению не было предела. Планета была полной копией родной Земли, подобием её далёкого прошлого, что видели в фильме по телевизору, перед тем как оказаться здесь. Над головой сияло солнце, в высоте плыли пушистые хлопья-облака, а из-за реки, что справа в полукилометре плыл гул, родственный топоту тысяч копыт.

И они вновь взмыли в перламутровую область, но не понеслись в ней, а зависли меж облаков, и увидели то, что было подобием сцены в фильме, – сечу русской рати с войском татарского хана.

Потом была битва советского народа с фашистами и колонна пленных советских солдат. Потом по лесу с невиданными великанами деревьями шла группа неандертальцев. Миг и их не стало. По лесу, ломая ветви, уже шло стадо травоядных динозавров. И вот уже нет ни деревьев и даже травы, взгляд с высоты охватывал бескрайнюю пустыню. Ещё выше поднялись Сергей и Эльвира и не увидели ни рек, ни морей, ни океанов, – мёртвая земля. Но Земля ли это?

Они смотрели на пустошь, но повлиять на ход событий не могли, они были лишь сторонними наблюдателями. Они говорили: «Зачем?» – Спрашивали того, кто показывал это, но слышали лишь космический звон.

Сквозь оконную штору пробивался серый рассвет.

Сергей открыл глаза, сладостно потянулся.

– Чудеса! И уже в который раз! А девушка красивая, – мечтательно и следом нараспев. – Де-е-еву-у-ушка-а кра-аси-ивая-я! Ах, какая ми-и-алая! – опустил ноги с кровати, ещё раз потянулся, да так, что где-то за спиной хрустнули кости, и зашлёпал босыми ногами в ванную комнату.

Через полминуты из совмещённого санузла выбился тонкий звук воды и недовольный голос Сергея: «За что только деньги плачу!? Воды и той почти нет. Это что ж за напор? Смех, ребёнок сильнее поливает!»

Умывшись, с грехом и ворчанием пополам, Сергей нацедил в чайник воду, опять-таки с грехом пополам, поставил его на газовую плиту и подошёл к окну. Ежедневный ритуал.

– Будет дождь, пари́т!

Отвернувшись от окна, подошёл к столу, выдвинул его ящичек, взял в руки нож.

– И ведь уже не первый раз! Первый, – подсчёт в уме, – да, точно, тоже утром, где-то месяц назад… так, так, так, – перебирая пальцами, – а второй… второй, – Сергей почесал затылок, – точно, – громко, – когда порезал палец. И вот сегодня. Эх, мне бы такую не во сне, на яву. Везёт же кому-то. Девушки красивые, а у меня… Кто сюда пойдёт, в эту холупу! Так и буду вечно прозябать в ней и только во снах видеть прекрасных дев.

– А ты побольше языком мели, так и во сне не увидишь?

Сергей от неожиданности вздрогнул, и снова чуть было не порезал палец. Голос разнёсся в кухне в самый неподходящий для него момент. Сергей в это время готовил омлет с жареным хлебом. Второй утренний ритуал.

– Всё! Голоса! Первый признак моего умопомешательства на почве фэнтези! Пора заканчивать с мечтами о полёте мысли и с другой прочей ерундой! А это что, – посмотрев на круглые электронные настенные часы. – О, ёлки-моталки, они же стоят! Ну, вот, опять на работу опоздаю.

Сергей выбежал из кухни, стремительно влетел в комнату и стремительно оделся, потом тихо опустился на диван, облегчённо вздохнул и мысленно произнёс: «Вот оболдуй! Сегодня же суббота!» Но уже через миг подпрыгнул как ужаленный и помчался на кухню.

Густой чёрный дым валил со сковороды.

Тяжело вздохнув, Сергей вывалил содержимое сковороды в ведро для пищевых отходов и, покачивая головой, проговорил:

– Начало пойдёт, потом подправлю, а вот с голосами что-то не то, какие-то эти Они серенькие. Надо бы оживить их. И её назвал красивой, а показать не показал. А вообще-то она красивая. Надо же, приснилась, прям, как на яву. До сих пор стоит как живая.

– А она и есть живая, – громко сказали Они.

Сергей вновь вздрогнул, благо ножа в руке уже не было, но это ничуть не остановило его размышления.

– Всё, хана! Допрыгался, доигрался, дофэнтезировался, до-о-этосамовался, короче! Хм, эт точно! Ну, какой девушке я такой нужен! Ни одна нормальная девушка… – Сергей призадумался, – не задружит со мной. Нет, как-то коряво! – почесал затылок. – Слова-то нормального найти не могу, не задружит, – ухмыльнулся, – хохма какая-то! Обхохотаться можно! А туда же, фантазии всякие, – мысленно укоряя себя, – девушки красивые. Это точно, к такому как я только во сне и приходят, а на яву никому я такой не нужен! Нет, никогда не иметь мне настоящую подругу! Хлеб поджарить и то не могу. Последний хлеб спалил, – секунду помолчав, прибавил, – с яйцами вместе. Дома шаром покати. Пойду, нафиг, лягу на диван и буду умирать!

На полпути от кухни до дивана в дверь постучали. (Чужие звонят). Сигналом, – три коротких, два длинных.

– Эльвира! – Сергей радостно блеснул глазами. – Надо бы сделать новые ключи. Потеряла, а других у меня нет. Завтра же пойду и закажу, уже неделю мурыжу её обещаниями.

– Ну, понятно, опять завтрак сгорел. И весь в полёте! Дымище, хоть топор вешай. Проветрить-то что, не догадался! – зайдя в комнату, упрекнула Эльвира Сергея.

– Да, я тут… это… как-то оно само, на работу собирался, ну и того… сгорело всё, – повинно опустив голову проговорил Сергей.

– Я с суток, а ты, конечно, в мечтах. И опять летал с какой-нибудь красоткой.

– Не-е-е! – протяжно, – с тобой.

– И куда на это раз ты меня занёс?

– Да, это, знаешь, – оживился Сергей, – не поверишь, в далёкое будущее Земли.

– Интересно, но сначала давай-ка я тебя накормлю, непутёвый ты мой! А в холодильник заглянуть лень?

– Так это… чтобы того… хорошо фантазировалось, – промямлил Сергей. – Я ж это… должен соблюдать все нормы.

– Это ж какие такие нормы, – удивлённо воззрившись на Сергея, проговорила Эльвира.

– Эт когда фантазирую, значит, голодный, значит, должен быть. На сытный-то оно эт… желудок в голову ничё не лезет.

– Нашёл отговорку. Зачем тогда завтрак готовил, если мысли на голодный желудок лезут?

Сергей пожал плечами.

После завтрака, – бутерброд с ветчиной и бокал кофе, Сергей усадил жену на диван и повёл своё фэнтези.

Мы летели меж звёзд, видели планеты, некоторые из них были цветущими. На одной планете увидели строения, явно созданные разумными существами. Планета заинтересовала нас…

…мы смотрели на землю и не видели ни рек, ни морей, ни океанов. Мёртвая земля.

– Но наша ли это планета Земля? – подумали мы и решили опуститься на поверхность планеты.

Я стоял на земле цвета ржавчины и был один. Немая пустота окружала меня. Осмотревшись, не увидел ни травинки, ни кустика. Справа и слева бескрайняя пустыня. Впереди далёкие в трепещущем мареве красные горы.

Сзади что-то тихо прошелестело. Обернулся.

То, что увидел, заставило меня не только громко вскрикнуть, но и задрожать всеми костями и поджилками.

Сердце готово было вырваться из груди, ноги хотели бежать, но не могли – приросли к земле и дрожали. Руки, как плети, бессильно висели вдоль тела, а мозг пытался понять, что видят глаза. Волосы, как змеи шевелились на голове.

Глаза видели мою спутницу, но не в её физическом теле, а аморфным существом. В её глазах был ужас, но почему они горели страхом, я не мог понять.

– Я смотрела на тебя и видела тебя привидением, аморфным существом. Себя же видела обычным человеком на пустынной планете с далёкими в мареве горами. В твоих глазах был страх. Мне было жутко.

– Но как ты могла меня видеть, Эльвира, это же мой сон?

– А вот так вот! – задиристо. – Понятно?! Видишь в своих снах всяких там красавиц, а меня в сторону. Так что ли?

– Да… я нет, что ты, это же сон. Я тебя видел, Эльвира, – оправдываясь, ответил Сергей.

– Вот так и говори. А то, видишь ли, глаза твои видели какую-то спутницу. Не какую-то, а меня. Понятно?!

Сергей улыбнулся и, обняв Эльвиру, продолжил свой рассказ.

– Аморфная Эльвира что-то говорила, но я её не слышал. Стал читать по губам. Она говорила, что боится меня, потому что я привидение. И тогда я понял, что каждый из нас себя видит в своём теле, а спутника фантомом. Со временем мы довольно-таки сносно стали понимать друг друга. Я объяснил Эльвире суть явления, это успокоило её. А вскоре она выдвинула версию параллельных миров. Сказала, что мы в разных мирах, параллельных, но каким-то образом вошедших в соприкосновение. У меня мелькнула мысль, если это так, то миры могут либо отдалиться, либо и дальше идти на сближение. Отдаление хотя бы на миллиардную часть градуса приведёт к полному разрыву нашей связи, мы потеряемся, но можем и объединиться, если миры и дальше будут приближаться друг к другу. Сказав Эльвире, что надо быть всегда рядом, направились в сторону гор. Там мы надеялись найти воду и какие-нибудь съедобные плоды.

– Мы шли долго. Помню, приземление было утром, солнце лишь всходило из-за гор, а подошли к горам на закате, – продолжила Эльвира.

– Да, нам необычайно повезло. Явление близости гор бывает обманчиво, но мы шли до них по земному времени часов двенадцать.

– И вышли на широкую тропу, плавно взбирающуюся на террасу с удобной для жизни пещерой, в которой довольно-таки сносно провели ночь, – добавила Эльвира.

– Да, но ни у подножия горы, ни на всём пространстве, просматриваемом с террасы, не прорастало даже мха, не говоря уже о растениях и траве. Голая унылая каменная пустыня растиралась перед нами. Мы горестно взирали с террасы на неведомую нам землю, не радующую глаз, и пытались найти хотя бы небольшой островок растительности, но наши стремления были тщетны, от чего, казалось, я готов был взорваться и разнести весь открывшийся мне мир на мелкие кусочки. А ты была молодец. Ты увидела мою скисшую физиономию, сникший дух и стала поддерживать меня ласковыми словами. Без тебя я сошёл бы с ума, ибо понимал, что стал новым Адамом, а ты Евой, только мы оказались не в Эдеме, а на умирающей Земле в её разных плоскостях. Мы прекрасно понимали, что перед нами будущее, и такое далёкое, о котором невозможно даже помыслить. Миллионы, а может быть и миллиарды лет от настоящего времени, в котором живём сейчас.

– А есть хотелось очень-очень!

– Мы слизывали конденсат с камней, – улыбнулся Сергей, вспомнив Эльвиру припавшую губами к влажным камням пещеры.

– И, между прочим, благодаря мне вышли к городу.

– Да-а-а, – протянул Сергей. – Город великолепен!

– И ты в этом городе нашёл себе женщину – обидчиво сжав губы, проговорила Эльвира и тут же засмеялась.

– Да, это было для меня великим счастьем!

– А для меня? – спросила его Эльвира.

– Это надо спросить у тебя, милая.

– Глупенький, – легко ткнув Сергея указательным пальцем в лоб, проговорила Эльвира. – Я была безумно счастлива, когда ты исчез, в смысле исчез твой фантом и проявился настоящий ты.

– Великое счастье испытал и я, увидев тебя в нормальном человеческом теле.

– Но в образе города возникла неизвестность. Не зная, что ждёт нас в нём, мы всё же двинулись к нему.

– И увидели маленьких человечков.

– И таких маленьких, что чуть было, не раздавили нескольких.

– Мы были Гулливерами в стране лилипутов, – уточнил Сергей. – И, между прочим, отвлекаясь от рассказа, скажу, что я давно задумывался над теорией развития человечества. Находят же скелеты людей огромного роста, по пять и более метров. Вот и мы, вероятно, вымерли, а на смену нам пришли пигмеи, после них полуметровые человечки, затем деципуты, – улыбнулся, – по два дециметра, а за ними те, кого мы увидели в далёком будущем, сантипуты, пяти сантиметровые гномики.

– Ну, ты точно, фантазёр, – проговорила Эльвира, – сантипуты, – со смехом.

– А чё, так и будем их называть, самое подходящее для них определение. Так вот, когда я увидел сантипутов, то сразу подумал, что город нам ничем не поможет.

– Это почему же?

– Он не смог бы нас прокормить. Каждый из нас за день съедал бы столько, сколько все жители города за год. Им проще было нас убить, чем прокормить. Да и пользы от нас никакой.

– У меня таких мрачных мыслей не было, внутренним подсознанием я чувствовала, что город не оставит нас в беде, в чём мы скоро убедились.

– Да-а-а, – покачал головой Сергей. – Наука у них на высочайшем уровне. И что удивительно, производство продуктов питания поставлено, грубо выражаясь, на широкую ногу.

– И не только. Всё создаётся из воздуха, в буквальном смысле этого слова, – подтвердила слова мужа Эльвира.

– Заметь, в любом количестве. Вода из воздуха, мясо из воздуха, хлеб из воздуха и даже ткань для одежды из воздуха. Сидит сантипут за пультом, кнопки жмёт, – получите булочку, следом жареную курочку, шашлычок, пирожок. Всё, что душа желает, коммунизм.

– Скучно.

– И всё же мы должны благодарить их. Они возвратили нас домой.

Голос.

– Слушал тебя и удивлялся. Ты на самом деле думаешь, что был в будущем Земли и видел каких-то сантипутов? Да-а-а, покачал бы сейчас головой, только нет её у меня, однако скажу, выбрось из головы фэнтези. Ничего у тебя не получится. Выдумываешь какую-то ерунду, аж смех берёт. Обогатиться решил, дом купить. Какой дом, какое обогащение? Писатели в твоём мире в твоё нынешнее время только те хорошо живут, кто рядом с властью и при власти. Все главные редактора издательств связаны меж собой и издают друг друга, а таким, как ты горемыкам мыкаться вечно, биться об стенку и только-то. Ничего ты не добьёшься. Никому ты не будешь интересен без имени, а его у тебя нет, и никогда не будет, будь ты хоть семи пятей во лбу. Эту тему можно продолжать сколь угодно, только вряд ли ты поймёшь всё это. Строчишь свои буковки, строчишь, да до самой смерти и будешь строчить без признания, даже самого мизерного. Повторяю, признают и печатают только тех, кто стоит рядом с издателем и молоденьких привлекательных женщин.