Текст книги "Девочка с Севера. Заметки"

Девочка с Севера
Заметки
Ирина Нцуму
Давид Рют

© Ирина Нцуму, 2023

© Давид Рют, 2023

ISBN 978-5-0060-4670-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От авторов

Книга была написана в 2016 году для литературного конкурса и став призером, ушла в стол на долгие годы. На переиздание книги спустя 7 лет вдохновил дорогой для меня человек. Я могу сказать, что книга обрела второе дыхание и посвежела. Возможно некоторые моменты покажутся вам спорными, а может у вас разыграется воображение.

Пока вы читаете ее, задавайте себе вопросы, а как бы вы поступили на месте героини? Все ли вы знаете или еще ничего не знаете?

Желаем приятного прочтения, надеемся, что книга не оставит вас равнодушными к происходящим в ней событиям.

Посвящается

Моим родителям, которые меня поддерживают.

Учительнице русского языка. С ее подачи был написан первый вариант книги. Человек, который принимал все мои работы, корректировал и направлял.

Семье, вдохновившей на переиздание и переписывание книги.

Девочка с севера

Заметки

Заметка 1. Шаман Белой пустыни

Уже темнело. Вдали горел костер. Тени пламени танцевали на шкурах, которыми были обшиты шатры. Я и еще пару мальчишек несли в поселение хороший улов рыбы. Мы были красны и веселы, закидывали друг друга снегом, а позади с упряжкой собак шли взрослые.

Собравшись всем поселением возле костра под звуки хомуса и бубна старейшины рассказывали легенды и поверия.

– Расскажите о шамане Белой пустыни! Пожалуйста, – попросила я Холло, дергая старца за рукав шубы.

Прикрыв глаза, вождь улыбнулся. А затем серьезным взглядом оглядел нас всех и немного помедлив, начал рассказ.

– Это было совсем давно, когда тут стояло всего десять таких шатров, а я был таким же, как вы… – начал Холло.

– Вы были маленьким? – спросил Изу. Ему было всего 4 года, на нем была шуба брата, в которую можно было спрятаться вдвоем.

– Тише, Изу, не перебивай. Всем взрослые были маленькими. – недовольно осадила его мать.

– …тогда я впервые узнал о шамане. Он живет в Белой пустыни. Наш вождь нам рассказал, как однажды он с братом заблудился в пустыни. Брат замерз. В тот день была пурга. Заметало все вокруг, даже самые смелые охотники не рисковали выйти. Мальчишки решили, что это проверка на мужественность и отправились покорять стихию. Наш вождь нес обессилившего брата на руках, но дороги не видел и совсем отчаялся… -вождь прикурил трубку, задумался и затем продолжил,

– …и тут ветер стих и раздался удар в бубен, и удар за ударом звуки становились все ближе. Тут появился шаман в шкуре белого медведя и оленьих рогах. Он был огромен. Он бил в бубен, гортанно пел, и наш вождь с братом на руках впал в транс. Очнулся он уже в своем шатре. Брат крепко спал рядом, мать его хлопотала над отваром трав.

«-Вас принес шаман Белой пустыни сюда. Ханг спит, с ним все хорошо. А ты, Холло, больше никуда отсюда не выйдешь…»

– Так это вы о себе рассказывали?! – удивленно спросил Изу.

– Я так и знала! – закричала я триумфально. – А дальше? Это же не первый раз он помогал?

– Нет, не первый. Но шаман просто так никогда не появляется. Там, далеко в пустыне есть дерево, а под ним шатер. Там живет шаман. Он помогает исцелиться, найти свой путь, но его лица никто не видел, говорят, что сама тьма смотрит на тебя. Иногда шаман страшно играет, если кто-то просто так хочет его найти. Много ребят не вернулось из пустыни, когда искали его.

За вечерним рассказом и ужином вместе с ними сидели незнакомые гости. Странные люди приехали из странных мест. Они рассказывали о морях, огненных пустынях, о городах, по сравнению с которыми наша деревушка кажется снежинкой в сугробе. Эти люди привезли коробку, из которой при нажатии светила звездочка и мы получались картинкой. Нас пугало это приспособление. Даже жена Холло, старая Хинка, говорила, что эта вещь крадет душу. Она была очень суеверной и жила по приметам.

Костер еще горел, когда все отправились спать.

Ночью мне снились поля цветов, огненные пустыни, бурные реки и моря, о которых рассказывали люди. Я не знаю, как это выглядело, но воображение показывало чудесные картинки во снах. И еще снился тот шаман.

Я проснулась с рассветом, поселение спало. Я отправилась в Белую пустыню искать шамана. Я чувствовала, что мне нужно его найти. Белая пустыня была настолько большой, что за горизонтом продолжали лежать снега. А я шла все дальше и дальше, с твердым намерением найти шамана. Ноги увязали в снегу, силы потихоньку кончались, пока не появился впереди огонек. Шатер возле огонька был прикрыт шкурой, а внутри пахло вкусно.

– Простите, можно мне войти?

– Входи, -послышался старческий голос.

– Я знал, что ты придешь сюда.

– Вы тот самый шаман? – спросила я, усаживаясь ближе к огню.

– Нам рассказали легенду, наш вождь видел вас. Наверное, все вожди вас видят. Я тоже стану вождем?

– Погоди, погоди, дитя, – засмеялся шаман.

– Вождем ты не станешь, но ты станешь больше, чем просто вождь. Я вижу твой путь. Вожди не видят мира дальше шатров поселения, а тебе будет принадлежать целый мир. Возьми это. – он протянул книгу в кожаном мешке.

– Тут уже есть частичка мира, тебе нужно будет дополнить. Ты сама все поймешь и почувствуешь, а когда придет время, мы увидимся вновь…

Звезды уже взошли на небе. Я проснулась в домашнем шатре, держа в руках книгу с причудливыми картинками, от которых пахло травами, землей, рыбой и шкурой. Я чувствовало, что впереди меня ждет что-то большое и ждала.

Заметка 2. На черных волнах

Мы с мамой переехали из снежного селения, когда мне было 14 лет. В прибрежную деревушку к холодным северным водам. Здесь пахло соленой водой океана и мокрой галькой, кричали чайки и шумел прибой. Для меня это было, не смотря на сырость и серость, милейшим местом, полным возможностей и интересностей. Казалось, что эта деревня уже давно забыта миром. Часть домов пустовала, многие переехали в крупные города Детей было немного. Я, маленький Мигель с двумя братьями и Эмма с Аллой.

Однажды, старый рыбак, чувствуя, что ему осталось немного, решил вспомнить молодость. Он снарядил свой паром и собрался выходить в океан. Мы просились, чтоб нас взяли с собой и утром отчаляли от пристани.

Судно вышло в океан. Начал крапать мелкий дождик. Старик медленно уводил паром дальше от берега деревни, и вдруг мы услышали песню. Свободную и печальную одновременно. Мы слушали, молча внимали и проживали нахлынувшие эмоции. Под нами, за кормой, вдалеке плыли киты. Паром качался на китовьих волнах.

– Они уплывают… – хмуро сказал рыбак-паромщик.

– О чем же они поют? – спросила я у старика. Мне на мгновение показалось, что старик сейчас тоже поплывет вместе с китами, раствориться и свободно поплывет жалобной протяжной песней.

Рыбак закурил трубку, угрюмо уставившись в дощатый пол, изъеденный солоноватым воздухом. По-детски мужчина перекатился с пяток на носки, носом ботинка потер ржавый гвоздь и молвил:

– О свободе, о жизни. Они приплыли издалека. А еще о тоске. Они бегут.

– Они приветствуют нас?

Но ответа не последовало. Рыбак подошел к борту парома и вдумчиво вглядывался в даль, куда уходили эти удивительные создания. Их пение раздавалось звонким эхом по всюду.

– Я тоже однажды уйду за ними-выдохнул табачный дым рыбак, а затем развернулся и прошел в кабину.

Капли дождя падали грузно, оставляя круги на воде. Дождь барабанил по железной крыше кабины капитана и по нашим плащам. И до самого горизонта разливались черные воды. А киты все плыли и плыли.

– Там, откуда они плывут, случилась беда…

Черные воды забили у борта судна. Вязкие и маслянистые.

Китов уже не было, но вода волновалась, от тяжелого тела животных расходились волны.

– Фу! Воняет! – Мигель схватился за нос, чтоб не чувствовать запаха.

– Что это? – спросила я нашего капитана. Мне было страшно. Я никогда не видела черной воды, но понимала, что это не добрый знак.

– Это человеческая мораль. Все в воде вымрет вместе с нашим поселением, если человечество так продолжит. Возвращаемся домой, приготовьтесь! – хриплым голосом сказал рыба и дернул по рычагу, чтоб завести мотор.

Вода чернела вдали, шел дождь, а наше судно присаливало к пристани деревушки.

Заметка 3. Город

Не так давно я переехала в большой город

Сейчас разбираю вещи после очередной поездки. Теплый плед, который связала мама, пара свитеров, двое шерстяных брюк, безделушки из магазина сувениров и книгу. Книгу, которую мне подарил шаман, я брала в каждую поездку, дополняла рассказами и заметками из тех мест, где жила. Иногда мне вспоминались истории наших старейшин, я тоже их вписывала, немного приукрашивала.

На город надвигался туман. В комнате царил полумрак и раздавался гул работающих приборов. С чашкой остывшего кофе я села за стол. Не получалось написать ни строчки.

За окном тихо-тихо падал снег, медленно ездили автомобили, пропуская на переходе спешащих пешеходов. В желтом свете фар мне виделся огонек перед шатром шамана.

Город всегда казался мне чуждым. Хотелось его поменять. Я видела, как можно жить свободно и не быть узником бетонных стен. Меня тяготило к свободе, а не к узким городским переулкам. Квартирка на втором этаже новостройки не сильно радовала, но небольшой уголок свободы тут создать получилось. Здесь я была свободна мыслями, когда переписывала и перечитывала истории из тетради…

Заметка 4. Цветы черники
(Заметка из детства)

Весна. Благоухали распустившиеся цветы, оживала вся природа. Люди недовольно жмурились ярким солнечным лучам, ликуя в душе, что пришло тепло.

Мы покидали пригород. За спиной остались невысокие дома. Дорога вся была залита золотым светом, поля освобождались от снежной шубы. Облака плыли быстро по синему небу.

Автобус проезжал мимо деревень с обветшавшими крышами домов и запустевшими садами. Изредка лишь посмотрит старуха хмуро и начнет бурчать себе под нос. Наверное, она недовольна быстротечности жизни.

Пейзаж не сильно торопился меняться. Поля простирались даже за горизонтом. Иногда встречалось одинокое задумчивое дерево.

Автобус остановился. Мама взяла меня за руку, и мы вышли из автобуса. Вдали виднелся поселок, в который мы направлялись. Мама хотела показать мне мир. Мы уехали из снежного поселения вскоре, как нас покинули люди из экспедиции. Сейчас мы ехали в этот поселок в полях с молодой зеленью.

Дорога вела через черничное поле.

Я присела возле маленького цветущего кустика.

– А где ягодки? – спросила я у мамы.

– Еще не скоро будут, пойдем, мы почти пришли.

На ночь мы остановились у немолодой женщины. Она родилась и выросла здесь. Ее дети давно уехали, а она не захотела покидать свой дом. Для нее это было родовое гнездо, доставшееся ей от прабабушки, где выросло не одно поколение. Та женщина считала, что ее миссия – быть хранителем родового гнезда, маяком для заблудших душ.

С утра мы все собирались в горы. Был ветер. Он приносил сладкий запах цветов. Природа хорошела с каждым днем. Мы поднимались все выше и выше. На вершине склона рос маленький цветок. Он только раскрылся и купался в солнечных лучах. Ветер сорвал один тоненький лепесток и бросил его рядом с цветком.

– Мама! Смотри, это походе на ягоду черники, у цветочка такой же цвет. – я радостно закружилась вокруг цветка.

– Это горные травы, – сказала мама.

– Большая редкость найти такой цвет. Пусть этот лепесток станет твоим талисманом. – Мама вложила мне в ладонь лепесток черничного цвета, взяла меня на руки, и мы пошли дальше.

Заметка 5. Звуки ночного леса
(Путешествия в одиночестве)

Хвойные леса покрывали холмы и равнины. Дремали темные ели. Это была середина июля.

Внутри лес был сказочным, большие еловые лапы грузно лежали у самой земли, пахло смолой, сырой травой. Пряность лесных ягод щекотала в носу.

– Апчи! – потерла я нос.

Споткнувшись о корень дерева, я упала вперед и растянулась на земле.

– Больно-о… – сев на землю я стала потирать ушибленное колено. Немного саднило. Я вытащила из рюкзака бутылку с водой, чтоб ополоснуть колено. Еще немного посидев на земле и послушав птичьи трели, я встала и продолжала свой путь.

Сквозь ветви солнечный свет еле доходил до земли, дорожки путались и уводили в чащу.

Меня остановило болото, дорога вела вниз к камышу и илу.

Быстро наступил вечер, чаща темнела, лес оживал.

Волшебные красоты лесной ночи удивляют не меньше солнечного утра. Заухали ночные птицы. Теперь каждый шорох – это что-то особенное и невероятное. Где-то мышь шуршит, проползет змея тихо. В болоте кваканье лягушек сливалось в единый звук с плеском воды. На ночной костер налетела мошкара и мотыльки. «Ночные лесные романсы и трели, цепью сковали и мной овладели…» -пронеслось у меня в голове веселым голосом подсознания. Гармония внутри и было так хорошо. А может все эти звуки – это голоса хранителей леса? Днем лес спит, пугая путников тишиной, нарочно путая дорожки, никому не показывает свои богатства. Ночью просыпается в самом сердце леса волшебство. Мир наполняется таинственными звуками и маленькими парящими огоньками-светлячками.

Заметка 6. Прикосновение природы

У моря было прохладно. Липли к телу и волосам тонкие нити паутинок. Волны наползали на песок, принося на берег ракушки, камни и морскую живность. Я никогда прежде не видела, чтобы вынесло такого огромного краба, скорее всего, сам краб не осознавал своего размера, но мне он казался просто огромным. Большой краб грозно щелкал клешней и боком двигался в сторону трухлявой лодки с огромной дырой.

Не смотря на прохладу воды, само утро первого сентябрьского дня было приятным и теплым. Шумел прибой, песок щекотал босые ноги. Я вошла в воду по колено, намочив подол платья. У ног забились маленькие рыбешки. Это были прикосновения природы: мягкий песок, липкая паутинка и вода. Это было последнее теплое воскресенье.

«Море искриться в дали. Штиль…»

 
Море искриться в дали. Штиль.
Вдалеке парусник белый идет,
ориентируясь на маяк и шпиль.
Пена бежит по воде и на песок бросаясь,
Оставляет ракушек след.
И тихо прибой навевает мне
свой прощальный привет.
 

Заметка 7. Грань

Октябрь предупреждал о своем присутствии звонкими дождями холодных дней. Туманы, запахи мокрой земли и дыма костров навевали воспоминания. В заснеженном поселении практически не было осени, сразу выпадал снег.

Стоя на отрывистом утесе, я смотрела вниз на мокрые камни. Сегодня было особенно ветрено. Внизу бушующие волны обрушивались на камни. Отмель, покрытая галькой, на приливе полностью ушла под соленую воду.

Я посильнее закуталась в шарф, пряча руки от холода. Это была высота. Высота всего: чувств, эмоций. Было и внутренне спокойствие, и волнение, и бессилие перед стихией, а сорваться вниз ничего не стоит. Шум и плеск волн отзывались приятным звоном. Наверное, весь мой парадокс в том, что в буйстве стихии я вижу свое счастье и осознаю саму себя и свою внутреннюю силу.

Свинцовые тучи глухо сталкивались, рокоча. Они нависали над утесом и опускались ниже. Солнце заходило, мутнел огненный диск, чайки сбивались в стаи.

Сухой лист присел ко мне на плечо, отдохнув, полетел, продолжив свой путь. Я побыла здесь до самых сумерек. А когда в небе осталась только тонкая розовая полоса заката, покинула бессменный пост.

Шумели волны за спиной. На небе начали зажигаться звезды. «Сегодня будет холодная ночь» -подумала я, подняв голову на бескрайний простор созвездий.

Закат

 
Легкая дымка нависла над сумрачным морем.
Слышится крик вдалеке —
Это чайки, убитые горем,
Кружатся, кружатся над темной водой,
Опускаясь все ниже и ниже, и кажется в это мгновение,
Что покой становится ближе.
Сгущаются краски. В багровых тонах облака покрывают небо
И далеко в закат уплывает, оторвавшись лодка от берега.
Ее тащит течением бурным, уже прохудилось дно.
Сыро у пристани, пусто, а лодка так далеко.
 

Заметка 8. Вольный народ

Табор уходил на рассвете. Я думала, что смогу догнать этих необузданных смуглых людей, но видела лишь след уходящей вдаль последней повозки. Не долго табор пробыл тут.

Вчера я видела их в станице рано утром. Шумная и пестрая толпа весила на площади угрюмый, только что проснувшийся народ. Пела гитара, звенели монисты на поясе танцовщиц и хлопали в ладоши дети. Сын барона с шапкой обхаживал круг столпившихся зевак и собирал подать. С самого утра песни и пляски захватили все поселение. И я помню ее. Красивую молодую девушку со смуглой кожей и черными кудрями волос. Цыганка из того же табора (как зовут этих людей я узнала немного позже, в таверне). Она вышла прогуляться вместе с лошадью. Черная лошадь с белой отметиной на лбу.

Лошадь заметно нервничала. Била копытом о землю и мотала из стороны в сторону головой.

– Тише, Азар, купим фруктов и пойдем, – погладила по гриве коня девушка.

Цыганка набирала в корзину яблоки и груши.

Я стояла подаль не решалась подходить, но была очарована ее красотой. В оцепенении я пробыла не долго, меня сбили с ног цыганские и деревенские мальчишки. Рассыпалось все содержимое сумки и нужно было собрать. Пока я подбирала с полу тетради, ручки и яблоки, девушки уже не стало.

Хотелось есть, время шло к обеду. Музыка на площади стихла и все вернулись к своим обычным делам. По пути к дому, где я остановилась, я зашла в таверну. В темном помещении горели пару лампочек, была пошарпанная деревянная мебель, но безумно вкусно пахло окороком. Посетителей было на удивление много и осталось только одно место свободным. Но за этим столом уже сидел немолодой хромой солдат.

Я все стояла в дверях, присматривая, не освободит ли кто места. Мы встретились взглядами с солдатом, и он жестом пригласил присесть за стол к нему.

– Девушка, откуда вы к нам приехали? Вижу вас здесь впервые. – начал он разговор.

– С Севера, у нас маленькое поселение. Но, по правде говоря, там дома я уже не была много лет. Я путешествую.

– И где вы путешествовали?

– Была на теплых и холодных морях, в лесах. Да, много где была. Я не большой путешественник, скорее так, любитель.

– Вы одна? Вы совсем не боитесь путешествовать одной?

– Бывает страшно, но интерес и воображение, что в каждом новом месте меня ждет что-то хорошее, оказываются сильнее. Тут вкусная еда. – Я не особо любила, когда меня спрашивают о путешествиях, поэтому перевела тему. Скорее всего солдат это понял тоже и продолжил разговор уже о сегодняшнем утре.

– Вы были на площади сегодня?

– Да, там было весело и шумно. У вас всегда так?

– Нет. Только когда приезжает табор. Они привозят в наш городок праздник и веселие. Все с ними преображается даже чужая жизнь… -и тут он смолк. Мужчина средних лет молча уставился в суп, видя там свое отражение. Замолчали гости таверной. От такой напряженной тишины было очень неуютно, но я попробовала е нарушить. Мне казалось, что сейчас я узнаю какую-то тайну и очень хотела этого.

– Простите меня, если мой вопрос покажется вам обидным, можете не отвечать, и я уйду, оставлю Вас. Вы, знаете этих людей?

Солдат шмыгнул носом и стиснул кулаки.

– Много лет назад, – начал он, – здесь появился впервые табор, самый настоящий цыганский табор. Они так же пели и плясали, самые отчаянные шли с ними. Но я не верил, что для них не существует привязанностей. Я не верю и сейчас в это. Я всегда жил и продолжаю жить так, что у человека должны быть ценности: один дом, одна жизнь и одна любовь. Такая чтоб серьезная и на долго. Я влюбился в девушку-цыганку. Это было около десяти лет назад, она была совсем юной, да… Её звали Рубина. За тот один день, пока они были в наших краях многое изменилось и ночь казалась сказкой. Но утром все пропало. Мой мир рухнул, когда они ушли. Их ничего не держит в этом мире. А я бежал за ними, спотыкался и падал, потом вставал и снова бежал, но не смог догнать. Я не могу ее винить за это, она упорхнула, подобно нимфе и навсегда украла мое сердце. А вместе с ним мою радость и даже мою печаль… Я видел ее сегодня на базаре. Она была так же прекрасна. Но мне было страшно прикасаться к ней, я бы сделал ее несчастливой, как сделал несчастливым себя. – солдат закончил и поник. В таверной повисла тишина.

– Я пойду, благодарю Вас за рассказ. Простите, что влезла в душу, но думаю, сейчас Вам легче, а в качестве извинений за открытую вновь рану, я расплачусь за суп и вино. – Я положила на стол немного денег и поспешила уйти.

Я ничего не смогу сделать для него. Я не смогу вылечить его душу. Но мне было его жаль. Меня терзали мысли весь остаток дня. Я бы хотела услышать эту историю от девушки. У меня ведь тоже нет привязанностей и я тоже каждый раз еду, куда хочу. Или привязанности есть?.. Поездка далась непросто, возможно мне пора заканчивать мои путешествия и возвращаться домой. Я видела мир, но познать его сложно.

Утром хозяева гостевого дома разрешили взять их коня после долгих уговоров. Я помчалась в степь к месту остановки табора. По ребрам сильно стегая коня, только чтоб успеть, спешила на свидание с судьбой. Я хотела верить в то, что встреча изменит мой мир. Но ничего, кроме потухшего костра и следа повозки не осталось.