Текст книги "Закономерность круга. Роман"

Глава 10

«Свадьба была скромной, быстрой, по обоюдному решению. Однако мнение Рода разделились. Одни говорили, что фарс, в такие времена могли просто поставить печати. Вторые – что зажали соответствующую церемонии встречу. Есть с чего, могли бы и угодить. Только Ольге все было безразлично, она любила своего Николушку и добилась его. Привязала к себе, приручила. Сама же закрыла глаза на его душевные переживания, веруя – время лечит. Он забудет ту девочку. А времени у них предостаточно! Скоро, совсем скоро она скажет ему всю правду о себе и семье…»

****

– Не забыл! – сказала сама себе Ольга, подходя к двери собственных комнат. – Как же я здесь давно не была, а ничего не поменялось. Только мужчины, наконец, стали мужчинами. Не ожидала я такого от девчонок. Молодцы! – протянула к двери руку, нажала ручку.

– Что у тебя? – хрипло спросил Жан у Виен, поднявшись в большую гостиную второго этажа. Он был на взводе. Приезд матери – удар поддых. Жаннетт пришла за ним, но была настолько тиха, что он ее даже не заметил.

– Ничего важного. Жан, что думаешь делать? – Виен встретила его стоя у окна, немного бледнее обычного. Шумели дети, бегая по комнатам и выскакивая в коридор, не понимая решения родителей и их молчаливого вида, радуясь отъезду.

– Оборонятся! – заявил он и увидел глаза жены: – Ты знала…. – догадался, еще больше стало не по себе.

– Да! – коротко ответила Виен, проходя вглубь комнаты. Жан схватил ее за руку, развернул и поднял голову:

– Почему не сказала?

– Ты бы не встретил ее с таким спокойствием, полный решимости. И, сам понимаешь, не стал бы принимать собственных решений. Жан, не спорь, это было бы так! А теперь – ты останешься главой семьи. Останешься! Даже если она сделает все для сохранения спокойствия в семье. —

Зрачки ее расширились, слегка дрогнул нерв на лице. Жану этого было достаточно, он уже знал всю ее реакцию на неординарные ситуации.

– Милая, что еще? – обнял, смутившись собственного поведения.

– Ты о чем?

– Дорогая, ты побледнела. Они заговорили?

– А… Ты об этом. Да! Только не знаю, как на это реагировать. Их мнения разделились. Больше половины семей не поддерживают принятого решения старейшинами. Съезжаются все, но лишь для того, чтобы присутствовать. Вмешиваться не будут. Есть правда и те, кто отказался наотрез следовать за ними, но их очень мало. – Виен усмехнулась. – Прозвучала довольно весомая фраза, я процитирую: «Фактов, для свершения, у вас нет. Мы бы не приехали, но сплетнями сыт не будешь. Но, если факты вами будут доказаны – на коронации будем! Ссылку Гаев примем». Сказано-то, как! Коронация! Жан, где наша корона, хочу хоть взглянуть! – она улыбалась, но глаза «гуляли» и Жан понял, есть еще что-то, чего она пока не говорит.

– Ви! Что ты мне не договариваешь?!

– Она здесь! – прошептала, словно боялась, что ее услышат.

– Здесь, мы же переговорили на эту тему.

– Ты не понял… Мы в комнате не одни… Она здесь! – повторила Виен и выпрямилась. В этот момент Жаннетт очень странно начала себя вести, закатила глаза, покрутила головой и подошла к ним настолько близко, что Ви сделала шаг назад. Долго всматривалась, внюхивалась, резко отошла от них и села за стол:

– Это мой бой! – голос Жане стал не знакомый, властный и недовольный. – Да, это мой бой! Я должна отомстить за содеянное. Столько столетий они пытались быть людьми, но гены родителей перебороли. Дети убийц!… Что от них можно ждать?! Только наследственной жажды!… Где Ольга?!

– У себя в комнате. – Ответил Жан восприняв слова Жаннетт очень серьезно.

– Железная! – продолжала Жаннетт, поднявшись и направившись к двери. – Только не с теми, с кем надо было. Вырастила пиявок! Выкормила. Пустила на все готовое, дала им право голоса. Их надо было оставить смертными! – Жаннетт едва не грохнулась у двери, не видя порога и не чувствуя под ногами ступеней, Жан вовремя ее подхватил. По коридору раздавались шаги, и ветер отбрасывал портьеры на окнах в сторону, устремляясь вперед. Жаннетт сникла.

– Она пошла к Ольге. – пояснила Виен. – Пойдем или дадим им выяснить отношения наедине?

– Я так понял, это моя бабушка пожаловала?

– Правильно понял. Иди если хочешь, я побуду с Жанэ. Она скоро придет в себя.

– Нет! Я дам им время поговорить. Позовут! Надо с внуками проститься.

– Иди, я все сказала им, что хотела. Боюсь разреветься. Заподозрят неладное, будут плакать. А так… – Виен не договорила, сглотнула слезу и отвернулась от мужа. Он сжал ее плечо, целуя в затылок, и оставил комнату. – Хорошо весна! – продолжала говорить Виен, смотря в окно. – ИВ скоро будет здесь, морем быстрее. Да и детки радуются путешествию…. Вот и Лера, без вопросов сложила вещи и последовала за Игорем. Он молодец, честно сказал, что у нас трудности, но и уберег от подробностей. Жан, ты меня слышишь? – муж не ответил, зато Жаннетт подала голос и Виен присела около нее: – Что-то подать?

– Нет! – замотала головой женщина, потерла виски. – А что это было?

– Ты была «голосом».

– Во как….

****

Вел и Ев мужественно держали улыбки на лицах, прощаясь с детьми, даже шутили, называя их «лягушками путешественницами». Хотя прекрасно понимали, что могут больше не увидеться. Дэн отдал необходимые медикаменты, микстуры и прочее. Эд передал Михаилу большой пластиковый конверт, который тот должен открыть если… В нем лежали новые документы на него и Галину, где девочки были их дочерьми. Несколько пластиковых карточек. Посмотрел без слов и вручил увесистую пачку наличных и, подумав с минуту, еще одну карточку.

– Код ты знаешь. Но не пользуйся ей сейчас. Только наличные. Тут достаточно, чтобы несколько месяцев ни в чем себе не отказывать. Да, еще! Книга и все архивы, будут в хранилище. Доступ тебе предоставлен. Запасы зелья ты знаешь где. Если случится не поправимое, выжди, а затем, катакомбами, вывезешь по частям. Мы уверены, они не продадут смертным дома. А пройти туда, сам знаешь, не посвященному, нет никакой возможности.

– Мог бы и не говорить. И все-таки, спрошу еще раз. Почему я? Мне здесь надо быть.

– Ты сможешь спасти детей. Это решение отца. Звони только на его личный, и мы будем звонить только с него. Если с любого из наших телефонов последует звонок – не отвечай! Возможно, мы переиграем, и ты вернешься, но сегодня так. Повоевать успеешь.

– Знать бы когда…. Ну, да ладно, дети главнее всего. Прощаться не буду, не люблю! Скоро увидимся. – стиснул парням руки, обнял девушек и не увидев Виен, забежал наверх. Открыл дверь, приподнял ее за плечи. – Спасибо за все! И знай, – говорил мужчина, огромный как бурый медведь, по сравнению с ней, дрожащим от волнения голосом: – все будет хорошо!

– Я знаю! – кивнула Виен и улыбнулась ему.

– Читай мою голову, там будут все наши передвижения.

– Ты, Михаил, человечище! Я буду в твоих мыслях постоянно. Иди. – Его скупой поцелуй в щеку был очень откровенным и родным. Затем присел возле Жаннет, перебросился с ней парой шуточек и, усмехаясь – «Мы им покажем!», исчез из виду.

– Ты бы пошла к внучкам. – произнесла Жаннетт.

– Не могу, разревусь. Я им… Ах! В окно-то не увижу!

– Так иди! Слезы могут и от радости бежать. Мне уже хорошо.

И Виен побежала.

– Кто тут без меня решил уехать? Ишь, какие, бегуньи!

– Что ты, ба! Мы никогда! – повисла на ней Агния. – Это так прикольно, как в кино.

– Что прикольного?

– Так в школу не пойдем. Это же приключение! – говорили Славки. – Классные у нас родители.

– В угол ваших родителей. Выдумали, школу пропускать! Правда, по секрету, между нами, и так можно, но не часто. Вы хоть Галину слушайтесь, как мам, занимайтесь. Чтобы когда вернетесь, в школе всех обогнали.

– Будем, будем. А Мишу слушаться как папу? – хохотали Славки.

– Ну, уж нет! – сказала Агния.

– Согласна. Михаила, как старшего брата! – девочки просто катались от смеха:

– Он старый для брата! Пусть будет Нянем!

– Пусть будет! Везет вам, по новой дороге поедете, мне и то Жан не разрешил прокатиться, только вам.

Фары осветили тоннель, Виен смахнула слезы и не отрывалась от красных огоньков до тех пор, пока на месте выезда не образовалась стена. Рядом всхлипывали дочери, но сил их утешить не было. Руки Жана, как подпорка, вовремя обняли за плечи, и он ее повел наверх.

– Никогда бы не смогла проститься так с дочками. Честное слово, просто не выдержала бы. Девочки сильней меня.

– Не сильней. Просто они их должны защитить. И это единственный вариант. Уехать с ними, или остаться – риск двойной. Не переживай, у нас целая ночь впереди, детей отправили, займемся подготовкой горячей встречи.

– Обещать не буду, сам знаешь, не в моей натуре быть безразличной. Сейчас же я пытаюсь, в чем же я так перед НИМИ провинилась? Знала, что не угодила, но не думала, что до такой степени. Только они молчат, как и о Лере. Это что, преступление, удочерить ребенка?

– Не изводи себя и не ищи вины, не найдешь. Ее просто нет! Серафим бы сказал! – на его лице появилась подбадривающая улыбка. – Их вина, что они не согласны с жизнью, какова есть. Не наша!

– Вечно ты насмехаешься надо мной.

– Всего несколько десятилетий! – приостановился в холле второго этажа, в ожидании детей, которые молчаливо шли сзади, слыша их разговор. – Я вызвал по одному охраннику с каждого дома, там тоже нужна защита, боюсь, могут заняться вандализмом, в поисках эликсира. Ольга нам строго-настрого запрещала упоминать о книге. Так что они не в курсе, иначе бы давно пытались ею завладеть. И, конечно же, рецепты зелья будут искать. Код не разгадан, сами понимаете, времени было предостаточно сделать анализы и открыть тайну. Что же, пусть поищут, пускай поэкспериментируют. Мы-то с вами знаем, как закончились для их родителей опыты.

– А охрана тоже, как мы? – спросила Вел, быстрее чем сестра взяв себя в руки.

– Только некоторые. Теперь-то, я задумался над увеличением людей. Ничего, сделаем! – он говорил и говорил, успокаивая таким образом не только женщин, но и себя. – Сыновья, небольшой отдых и через минут десять жду вас с идеями в кабинете!

– Мы придем раньше. – ответил Эд. – Нам еще дом укрепить, поставить аппаратуру на периметр, отдохнем после победы.

– А мне надо в кладовые, перенести больше эликсира в дом. Ночью будет трудней. А какой будет ночь, наверное, даже богу неведомо.

– Я тебе помогу! – раздался голос Николя и он спешно подошел к ним.

– Встретились? – спросил его Жан.

– Поговорили! – коротко ответил Ник. – Когда пойдем?

– Буквально пару минут, дай мне. – попросил Дэн.

Виен совсем не хотелось бездельничать, но и куда себя применить, тоже не знала. А надоедать мужчинам: «Дайте мне задание!», было по-детски.

– «Воспитанные»! – заметила Жаннетт, подняв обе руки и изобразив кавычки. – Дали нам время подготовиться.

– И то, правда! Жанэ, скажи, кто из Рода в курсе о том, что у Ев и Вел есть способности?

– Да никто! Иначе бы не предвкушали победу, а попытались вас, милые мои женщины, обезвредить. Да я вообще, в последние дни общения со всеми, начала замечать, что большинство наших, ничем не интересуется. Получили дозу и спрятались в норку для собственной услады! Это вообще нонсенс, что их Карл поднял. Они перемалывали треп Филиппа, как любые новости из СМИ. На этом все! Главным было одно – чтобы никто не лез в их частную жизнь! А кто там кого обидел, обворовал, надругался – по барабану!

– Может так и надо? Я же тоже не жаждала ни о ком узнать больше, чем мне сказали. Да и девочки. Что нам мужья сочтут нужным поведать, то слушали.

– И в перед не лезли! – Жаннетт разговорилась, ходя из угла в угол и жестикулируя. – Вы же перевороты под себя не устраивали?! Нет! Приняли правила и жили по ним.

– Ох, Жаннетт! Десять лет брака. Я и привыкнуть не успела к новой жизни. А пережито сколько! Как мне удалось пережить, одну только болезнь Вел, никто не знает! А когда Ев попала в картину? Как страшная сказка. Столько раз просыпалась после того и прислушивалась – думают дочери, снятся ли им сны, или опять что произошло. А тогда, когда их в гору затянуло? Где-то через неделю, меня так трясти начало, что мама дорогая! Посшоковый синдром! Дэн поставил диагноз.

– Да уж! А ваши пауки? Виен, я ведь долго думала, что ты подобие Ольги, такая же холодная, без всяких сентиментальностей. – махнула рукой, подняла голову вверх, словно бросая вызов и, наконец, присела: – Раз так заговорили, признаюсь, совсем недавно, от нечего делать заглянула в шар и поняла, как я в вас ошиблась. Его-то не обманешь, в нем на первом месте душа, а она у тебя столько шрамов имеет. Мне стало стыдно и больно, за тот случай, с Жаном. Вот понимаю, что он ничего подобного не хотел. Что и уезжал в благих намерениях, а как подумаю, что и со мной могло случиться такое же, так сердце останавливается! У меня же никого нет.

– Понимаю. Теперь понимаю. Если бы не дети. Да и мужчины, ты знаешь о ком я, если бы не ИВ, с Михаилом и Игорем! Вот незаметно, негласно так все делают. Жанэ! – она улыбнулась ей. – Правда, Гаи, я всех-всех, даже охрану имею ввиду, у нас оболдевательные!

– Просто вы им в награду попались.

– Прости, – Виен смогла даже усмехнуться, – мы не попались, мы пришли!

– Точно! Пришли и направили их в нужное русло!

– Жанэ! Не надо так говорить. Они единственные, кого воспитывали уважать женщину. Отдадим должное Ольге!

– Отдадим, отдадим! Вот зайдет сейчас и отдадим, все что надо. – Жанэ как-то яро говорила об свекрови. Виен не поняла ее настроя, поэтому постаралась свернуть тему.

– Охраны маловато и оружия! – услышали они у двери голос Эда.

– ИВ везет, звонил, скоро прибудут. – ответил ему Жан. Женщины затихли на время, думая, что сейчас к ним войдут, но мужчины продолжали беседу в холле. Как Виен поняла, они собрались там все.

– Оружие – это хорошо! – кивнула Жанэ, так же слыша их. – Его должно быть много. Ох, и припомню я молодость! Ви, а вы с девочками как к этому?

– Я нормально, приходилось обучаться.

– А в людей?

– Нет! Но уверена, если будет такая необходимость и мне надо будет защитить детей, рука не дрогнет. Подожди! – Виен поднялась и подошла к окну. – К нам едут и это не наши! – она быстрым шагом пересекла комнату. – Жан! К нам гости, уже у шлагбаума! Постой! – она наклонила голу, как всегда, когда прислушивалась к чьим-то важным мыслям, подняла руку, удерживая мужчин: – Да, я не ошиблась, это не враги, мысли чистые.

– Я понял, встречу.

Уже через несколько минут, когда Жан помчался встречать, Виен поняла, что это родные Татти, всей семьей.

– Приветствую! – встретил их Жан.

– Простите что без звонка. – ответил Стефан, протянув ему руку. – Как только узнали, решили время не терять. Куда поставить машину?

– За это не волнуйтесь, проходите в дом. – Жан кивнул Юрию и отдал распоряжение закрыть большие ворота у главного въезда, о которых, в суматохе, все забыли.

– Мы не одни, с нами охрана, сейчас подъедут. Думаем, любая помощь будет важна.

– У меня нет слов, для благодарности. Но поговорим внутри. Ваши комнаты не готовы, но там всегда прибрано, располагайтесь, отец спустится к вам, как освободится.

– От Ольги вести есть?

– Она дома. Не могу сказать, что посетит вас прямо сейчас. Я передам ей о приезде.

– Дома! – Стефан искренне обрадовался. – Это замечательно! Пшешики тоже должны подъехать, ближе к вечеру.

– Обязательно встречу! – Жан ликовал в душе. Две семьи, достаточно весомые, были на его стороне, даже приехали поддержать! А это многого стоит. Но внешне он не проявлял эмоций.

В фойе гостей уже ждал Ник, склонив голову, провел в гостевую, куда принесли чай и перекусить:

– Спасибо, что с нами. – поблагодарил он старого друга. Но разговор, как раньше, не вязался. – Ольга скоро спустится лично выразить благодарность.

– Мы не надеялись ее встретить.

– Признаюсь честно, мы тоже не ждали ее приезда сегодня. Однако Ольга верна себе. А Вы, я смотрю, решили все-таки «уйти».

Стефан и его жена Мари сильно постарели. Сколько им еще, никто не ведал, но держались молодцом. Родственники же их, даже старший брат Мари, внешне казался намного моложе.

– Да, Николя! Столько лет прошло, как мы потеряли дочь, а забыть не смогли, как и найти смысл в существовании без нее. Отдались в руки Господа. – ответил Стефан. – Но сейчас рады, что не случилось раньше, хотим вернуть вам должное.

– Что Вы такое говорите! Дети всегда идут против родителей. Одни яро, вторые – щадя, но все же не подчиняются писанию. Татти запуталась, она сама пришла к такому концу, вы тут не виноваты. И мы не делали ничего, чтобы получать благодарность. Простите, мне надо уйти, дела. Да! Я должен предупредить. – Ник повернулся к ним у самой двери, рукой поглаживал подбородок, ища доступные слова. Не смог подобрать ничего сглаживающего, сказал как есть. – В доме витает Дух матери нашей Ольги. Не пугайтесь, если услышите. Она мирная, если можно так сказать.

– Дух! – повторила Мари, широко открыв глаза. – Вы ее только слышите, или видите?

– Кто как. Не бойтесь. Прошу простить. – Он опять наклонил голову в почтении и закрыл за собой дверь.

****

«Жертвовать всем ради любви или бороться? Бороться! До последнего вздоха, до последнего слова, до последней капли в твоем теле. Не сдаваться, а закрывать своим телом любовь. И тогда у тебя, обязательно, вырастут крылья».

Ольга сидела у зеркала, смотря не на себя, а куда-то вглубь его. Воздух родительского дома ее исцелил и навеял воспоминания. Она «прошла» назад, до знакомства с Николаем и вдруг вспомнила пламенную речь, которую сама же и говорила себе сто раз, прежде чем он прыгнул с моста. Ее так тянуло углубиться еще дальше, побывать в детстве, но не смогла, застопорилась на нем, осознавая и вместе с тем, наслаждаясь тем, как они были близки, там, в далеком прошлом.

– Nostalgie! – воскликнула она вслух. – Только этого сейчас и не хватало. А Ник видно нарочно меня избегает. Не привыкать, подожду, теперь-то мне уже спешить некуда. Однако нужно сосредоточиться. – отвернула зеркало, открыла настежь окно и закурила, уносясь в те места, где против ее семьи собиралась свора. Она начинала их ненавидеть, ругала себя за это и опять находила крутые слова в адрес палачей. Только дома поняла причину всех своих видений, только тут увидела, что семья ни в чем не провинилась. Что никто ничего не нарушил, а скорее наоборот – мужчины приобрели свое лицо. Даже муж стал уверенней и привлекательней. Тем не менее, она тут же осознала, что втянулась быть одной. Что не сможет больше ни с кем делить дом. Да и возвращать себе правление не хотелось. Она приехала, потому что должна была приехать, потому, что как не крути, а они все ее дети! И решить конфликт надо попытаться миром. А если взорвавшаяся кучка не остановиться – выльет на них весь свой гнев и обиды. Какой? Да потом найдет. Сейчас же она восстанавливалась и радовалась, что ее все игнорируют. Сигарета истлела, она достала вторую, усмехнулась, вспомнив, как обещала Виен бросить и затянулась в свое удовольствие, не назло, а так, вредничая. Уже после второй затяжки мысли понеслись в нужном русле, и она построила четкую картинку защиты. Предъявленные обвинения она знала, даже четче, чем сами обвинители. Поэтому дать им отпор не составит труда. Но вот что самое интересное, она начинала возвращать потерянный ею дар.

Несколько раз ей казалось, что кто-то не решается войти, но кто не могла понять. Это была женщина, в душе которой горел огонь недовольства. Однако не входила по не понятной Ольге причине, унося с собой пылающий шар недовольства. А Ник носился. Как же ей хотелось сначала поговорить с ним! Ей недостаточно было тех нескольких слов, с которыми они встретились.

– Ольга! – увидел он ее и замер.

– Да, но не пугайся. Я не надолго. – прошла, стала у окна и сразу достала мундштук, из оставленной ей сигаретницы. Даже не удивившись, что она так и стоит на своем месте, вот уже десять лет. Долгих десять лет, ее отсутствия в доме.

– Я уже столетие как вышел из того возраста, когда боялся женщин. – усмехнулся, гордо поднял подбородок и это ее поразило, в хорошем смысле:

– Даже так?! – рука с зажигалкой застыла, она, не прикурив, изучала мужа.

– Знаешь, мне не до твоей иронии, замечаний и напутствий. – Николя расправил плечи, но ни капли бравады, полное спокойствие, хотя и признался: – У нас сложности. Прости, но мой долг быть с семьей! – проговорил, склонил голову в почтении и притронулся губами к ее руке. Моментально вышел, не дав ей ответить. Тихо, но плотно закрыл дверь, сразу побежал вниз. Она интуитивно подошла к двери приоткрыла и слушала, как бодро звучат голоса, провожая малышек, и как тревожно колотятся сердца у всех, кто сейчас внизу. И ее сердце защемило, но она умела его остудить.