Текст книги "Последний луч, перед закатом.."

– К сожалению, или к счастью в моей жизни нет ревнивца, который бы устраивал мне разнос в шекспировском стиле!

Пусть знает, я тоже начитана и могу апеллировать любыми фразами. После услышанного, Игнат внезапно проводит кончиками пальцев по моей щеке, спускается к подбородку и касается губы. Это явно интимно! Но мне нравится!

– А я то уж грешным делом подумал, что это тот парень, что так недружественно смотрит на нас.

– Какой парень? – я в недоумении смотрю по сторонам, а сердце заколотилось так, словно в него ударил электрошокером, я сразу же подумала про Стаса.

– Тот, что сиди за вашим столиком. – спокойно ответил Игнат.

Я ещё раз засмеялась, но предыдущую глупость не совершила.

– Нет! Я его практически не знаю, он, скорее всего, входит в разряд поклонников моей подруги.

– Хм…

Всё хорошее когда-нибудь заканчивается и медленная, и спокойная композиция уступила свои права другой, более ритмичной и несдержанной. Я уже была готова отправится к своему псевдо «жениху» как Игнат неожиданно предложил мне выпить за барной стойкой. Я не отказалась и гордо прошествовала мимо Кати и Миши, что так усердно целовались, не замечая того, что музыка уже поменялась. Дойдя, я села практически напротив бармена.

Мы разговаривали, не обо всё конечно, так, о житейских мелочах, но мне было приятно. Приятно, что он нежно поглаживает меня по костяшкам пальцев. Казалось бы, ничего не значащие прикосновения и я не должна переживать на тему того, что он планирует воспользоваться моей беспечностью. А может быть и переживала, но вида упорно не подавала. Кажется, мне сидели так очень долго, ко мне подошла Марина всего один раз и сказала, чтобы я не терялась я любезно улыбнулась и окунулась в дальнейшую беседу. В какой-то момент я почувствовала, что виски даёт о себе знать, но уйти не успела, так как меня снова пригласили на танец, но только уже не на медленный. Упорствовать не стала, пошла и, расслабившись даже пыталась делать эффектные телодвижения. И судя по всему это подействовало, потому что я почувствовала, что меня прижали к себе, но не грубо, а как-то с желанием. Нет, не с похотью, а именно с желанием просто дотронуться, ощутить всю целостность, пусть будет танца, а ни чего бы то ни было ещё. Или было, в пьяном затуманье мне было хорошо и даже весело.

Движения в так музыке, его руки на моей талии, он разворачивает меня, и я встречаюсь с карими глазами. Такими глубокими и манящими. Расстояние медленно сокращается и соприкосновение наших губ неминуемо. Я вдруг отчётливо вспомнила мой первый поцелуй со Стасом, тогда я дрожала как осиновый лист!

Это не было ужасно! Игнат не был робок и щепетилен, он вмиг оказался властным, а я растворилась! Почему-то мне понравился напор совершенно чужого парня. Я чувствовала, как наши тела не хотят отторгать друг друга! Жадно, со страстью, мы упивались нашим контактом, словно это была последняя капля воды!

Оторвавшись от меня, Игнат, тяжело дыша, взял мою голову и, заглянув в глаза, поцеловал меня снова, уже более мягко, но и весьма чувствительно. Рука парня гладила меня по спине, а я запустила свою руку ему в волосы и старалась всё крепче и крепче прижать его к себе. Мне не было страшно и мою честь это не задевало. Я отбросила все ненужные комплексы и просто наслаждалась моментом, кто ещё знает, когда нам суждено увидеться, возможно, наша наигранная идиллия закончится с наступлением утра… и плевать я хотела на то, что подумают все те, что сидят за нашим столом с явно опешившими физиономиями, все они кроме Марины меня осуждали. Но мне плевать, по настоящему, чисто и искренне! Думайте вы что хотите, это моя жизнь и что с ней делать тоже мне! В конце-концов я уже взрослая и в девятнадцать лет буду решать сама что и с кем мне делать.

Всё то, что творилось дальше, я буду вспоминать с ярко выраженной краской на лице. Мы так и не смогли оторваться друг от друга. В какой-то момент он предложил мне поехать к нему. И по логике я должна была если не обидеться, то сказать, что это совершенно для меня не приемлемо и я не такая. Что моя жизненная позиция отвергает понятия о сексе в первый же день, а точнее ночь с незнакомцем. Да всё что угодно, лишь бы отказать, но я не смогла! Я захотела этого, очень захотела! И в тот момент, когда врала подруге, что вызвала такси к себе, мотивировав тем, что обещала забрать зачётку у соседки непременно завтра утром. Не я думала на тему того, что он может быть маньяком, а у него в квартире множество таких же, как он. Я, чёрт возьми, не подумала над этим!

При каждом касании внизу живота всё сворачивалось в тугой узел. Я чётко осознавала, что хочу его. А алкоголь только подталкивал меня на этот необдуманный шаг!

Помню, как мы ехали в такси, как жадно целовались, как моя правая грудь постоянно поддавалась терзаниям и даже сквозь ткань я ощущала, что всё моё естество требует продолжения этого безобразия.

Только зайдя в лифт Игнат прижал меня к стене, и я была вынуждена обхватить его торс ногами. Он целовал меня с таким желанием, опаляя каждую частичку моего тела. Горячее дыхание на шее, в области груди. Невольно задумываюсь, а сколько у него было женщин, если он такой умудренный в вопросе ласок. Не хочу думать на эту тему, не хочу, хочу наслаждаться тем, что есть сейчас!

Ключи со звоном падают на лестничной площадке и Игнат вынужден оторваться от меня и наклониться, для того чтобы их поднять.

– Какой ты рассеянный! – игриво произношу я и сама не узнаю своей интонации.

Парень поднимает на меня глаза, а потом поднимается и сам, но взгляд не сводит. Медленно наклоняется ко мне и замирает буквально в нескольких сантиметрах при этом проникновенно шепча:

– Ты просто меня плохо знаешь.

И в этом определённо что-то есть! Инстинкт самосохранения должен включится, но мозг упрямо игнорирует позывы! Я должна была принять к сведению, а вдруг это намёк на то-то плохое, вдруг он меня обидеть хочет или что-либо ещё! Но нет же, я поняла всё превратно и в конечном итоге мой пьяный мозг всё окончательно развратил.

– Хм… – это единственный звук, который от меня изошёл.

В квартиру мы ввалились в буквальном смысле слова. Я даже не успела снять босоножки, хотя Игнат в мгновения ока освободил себя от оков обуви и между поцелуями проталкивал меня куда-то вперёд. Видимо в свою комнату, особого значения я не придавала, меня мучил один единственный вопрос. «А вдруг кто-нибудь здесь есть и нас увидят? Мы же идёт не в шашки играть!». Не выдержав я отстраняюсь и, смотря в глаза, спрашиваю, при этом стараюсь восстановить дыхание.

– А вдруг нас увидят?

– Дома никого нет. – спокойно отвечает Игнат и вновь тянется к моим порядком распухшим губам.

Что творилось дальше описать просто не получится. Так как из разряда «лёгкое порно» мы перешли в раздел «эротика для детей старше 18»!

Меня медленно раздевали и когда осталась одна единственная пуговица мой комбинезон упал к ногам, и я осталась в одном белье. Боже мой, как я сейчас была благодарна Марине, которая заставила меня взять с собой именно тот комплект, который был подарен мне на день рождения. Так вот стою я в одном круженном белье, при чём бельё нежно персикового цвета и на мне всё ещё одеты босоножки. Игнат отстраняется, для того, чтобы оценить результат. Ему определённо нравится, потому что на губах парня появляется лукавая улыбка. А мне даже не страшно, сейчас был бы на его месте Стас и я точно бы съёжилась или отвернулась! Стоя в чужом доме полуголая под пристальным взглядом человека, которого я не знаю, я не чувствую себя униженной или оскорблённой, я чувствую себя сексуально. Скорее всего, это действие алкоголя, потому что мне не стыдно и стыдно явно не будет, даже если я останусь только в босоножках!

Игнат смотря в мои глаза в мгновение ока снимает с себя рубашку и, отшвыривая её куда то, тянет меня на себя, для того, чтобы я вышла из лужицы своего комбинезона.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мы на кухне, детали интерьера рассмотреть не успеваю, так как моими губами опять не на шутку занялись. Ещё пара движений и я вновь оказываюсь, прижата, к какой то поверхности, но уже не всей спиной, а филейной частью! Надо заметить, поверхность холодная, и я едва ли не подпрыгиваю от неожиданности. Пока я осознавала, что сижу на столе, мои ноги были безжалостно раздвинуты и собственно в образовавшееся пространство втиснулся Игнат. Животом, я ощущаю его возбуждение.

Поцелуи шеи, груди, живота, я уже лежу на холодном стеклянном столе и на мгновение задумываюсь, не проломится ли он под моим весом. От нарастающего удовольствия, я закрываю глаза. И мне остается только чувствовать, чувствовать его прикосновения. Пальцы безжалостно впиваются в мою кожу. Я практически начинаю стонать, по крайней мере, мычать что-то не членораздельное.

Открываю глаза и вижу, что смотрю в зеркальное отражение. Вижу Игната, он словно змей искуситель обволакивает моё тело, заставляя его играть по своим правилам. Вижу распростёртую меня, его внушительный плечевой пояс, вижу, как я обессилено выгибаюсь под его настойчивыми ласками, как томит меня ожидание главного действия.

Желание с неимоверной силой разгорается в моём животе, я уже готова крикнуть на него, готова во всеуслышание заявить, что хочу, и прелюдия меня уже утомляет. И словно по волшебству Игнат отстраняется и, бросив на меня полный похоти взгляд засовывает руку в карман. Я вижу это краем глаза…

Я слишком пьяна чтобы смотреть, что он там делает. Но вот звук разрывающейся фольги слышу отчётливо. Презерватив…

Смотрю и смотрю на себя, волосы разметались по столу, я вся горю от нетерпения, но лижу смирно, будто ожидаю казни. Всё это длится недолго, одним движением Игнат из положения лёжа переводит меня в положение сидя. Мы оказываемся, нос к носу, я глубоко и сбивчиво дышу. Это очень сексуально, свыше грани моего понимания. Краем всё того же глаза я вижу, что ширинка расстегнута и из брюк выглядывает защищённый половой орган. Мне не было так интересно никогда, я хотела перевести свой взгляд именно туда, но не смогла! А ещё мне хотелось спросить, «А как же мои трусики?», но вопросу не было суждено воплотится из моих мыслей, в мои слова.

Он просто их отодвинул, чем поверг меня в шок! Это унизительно и в то же время необычно! Возбуждает, однозначно! Впившись губы, он вошёл в меня и я невольно вскрикнула. Мне не было больно, потому что я сама этого хотела, я сама хотела, чтобы он это сделал! Вцепившись одной рукой в шею Игната я не давала ему возможности оторваться от меня. Мы целовались и целовались, а толчки были всё глубже и глубже, интенсивнее, чувственней! Его руки впивались в мои ягодицы и мне кажется, что завтра там будут виднеться отчётливые отметины! Это будет завтра и как говорила Скарлет О’хара «Я подумаю об этом завтра!»

Не выдержав этой пытки, я откинулась на спину и стонала, совершенно не переживая за то, что в собственном отражении выгляжу как дешёвая проститутка, которую в прямом смысле насаживают на себя! И я однозначно пожалею об этом завтра…

========== Глава 4 ==========

– Рита… Рита…

Словно из ничего материализуется Стас. Он смотрит на меня своими пронизывающими серыми глазами. Только они уже не такие теплые, как прежде, он смотрит на меня холодным, злым взглядом.

Я смотрю на себя, словно со стороны, и это меня немного пугает. Потому что я совсем другая. Не такая неуверенная, не смущённая… Кажется, что мне совершенно всё равно, что передо мной человек, который столько лет владел моими мыслями.

Внезапно я осознаю, мне нравится видеть Стаса таким… Он зол, чертовски зол, и мне, почему-то, приятно, я чувствую себя завоевателем! Покорителем небес! Весь мир у моего подножья и я обладаю небывалым могуществом.

– Шлюха! – сквозь зубы шипит герой моей сказки.

Я и раньше видела вспышки гнева, признаться честно, они пугали меня до глубины души, но сейчас я не боюсь!

– Зато опытная, ты так не считаешь? – ехидно выдаю я.

Желваки на любимом лице начинают подрагивать – и это явно не от улыбки. Я смотрю на него и ничего не чувствую, только призрение! Хочу было выдать ещё что-то в этом духе, но ужасная трель телефона заставляет окунуться в реальность.

Звонок, жуткий и очень громкий, словно молотом по наковальне, бьет по моей голове. Не открывая глаз, начинаю шарить ладонью по простыне в поисках злосчастного телефона. Понимаю, что он не рядом, и как только открываю глаза, меня накрывает чья-то рука, и я оказываюсь зажата в объятиях. Мужская голова ложится на мою грудь и парень спокойно вздыхает…

Воспоминание, как ржавый нож, вонзается в неокрепшее от увеселительной вечеринки сознание. Словно вспышка, в моём мозгу возникают картинки. К сожалению, я помню всё до мельчайших подробностей, всё то, что заставляет мой мозг в истерическом припадке рваться наружу в поисках спасения. Помню, как мои стоны, словно раскаты грома, проносились по квартире, помню, как зашипел Игнат, когда я слишком увлеклась и вонзила в спину пару ноготков. Помню, как он с жадностью целовал меня, как заставлял стонать снова и снова. Мне стыдно вспоминать, что меня дико возбуждало его тело. То, как сильные мужские руки блуждали по моей коже, заставляя вновь и вновь трепетать от прикосновений.

Внезапно мне становится стыдно за то, что я проделывала вчера, а ведь тогда мне было хорошо! Я чувствовала себя совершенной, мне нравилось, как в предэкстазном состоянии Игнат что-то говорил, как сжимал в объятиях, как целовал. Я прекрасно понимала, что на утро я буду разочарована своим поведением! И мои догадки оказались, к сожалению, точными.

Я возненавидела себя за всё, что натворила. Противное ощущение предательства по отношению к самой себе засело в глубине души, не позволяя вырваться из подобных оков. И мне оставалось только тихо задыхаться. Я чувствовала себя грязной, падшей, даже более того – я внезапно осознала, что где-то внутри меня голос говорит: «Это ты позволила себе так поступить, вот и пожинай плоды. Шлюха». И голос был до боли знакомым. Этот голос ранее будоражил моё сознание, заставлял млеть и восхищаться. Это был голос Стаса.

«А вдруг он узнает, что я провела ночь с незнакомцем? Что я предала его!? Он ведь мне никогда этого не простит». Люди не обладают магической силой, и я не смогу вернуть время вспять, и исправить ничего уже невозможно. Мы расстались и, по сути, я ничего ему не должна, так же, как и он мне, но отчего-то боюсь… Но почему то мне кажется, что я всё равно должна была вопреки голосу разума хранить ему верность, даже если он уже в этом не нуждается. Такая глупость, но в тот момент я думала именно так. А вдруг у нас всё ещё будет хорошо, и я потом с содроганием буду вспоминать свою глупость? Да как я посмотрю ему в глаза?

Противно! Противно дышать, смотреть. Думать о своём поступке стало до тошноты неприятно. А воспоминания всё ещё витали в моей голове, и я практически кричала, хотя мои губы были сомкнуты и я не издала и звука.

Телефон умолк, и я услышала хриплое:

– Это уже в пятый раз…

Молчу, просто молчу, а глаза мои бегают по комнате в поисках одежды, так как я чувствую, что под шёлковой простынью – совершенно голая. Сердечный ритм подскакивает, как только всё та же теплая рука скользит по моему животу. Нет, мне не страшно, так как в этом движении нет ничего плохого, но отчего-то противно. Игнат не сделал мне ничего плохого, и не находись моё эмоциональное состояние на гране срыва я, возможно, поблагодарила бы его за предоставленную мне свободу. Да, я была свободна, раскрепощена, и мне в тот вечер было абсолютно всё равно, что и кто про меня подумает. Я – словно птица, которая впервые осознала, что у неё есть крылья.

С ужасом понимаю, что моих вещей в этой комнате нет, а под простынью я нага и, следовательно, подняться с кровати не могу. Глаза мечутся по комнате, и мозг отмечает для себя несоответствия. А именно: комната явно не принадлежит молодому парню, так как нет ничего связанного с мужчиной. Да к тому же несколько ваз с цветами не могу находиться в обители мужчины, возможно, и могут, но в моём понятии прекрасного это не состыковывается! Мне вдруг на миг показалось, что эта спальня принадлежит девушке или, на худой конец, женщине.

При мысли о том, что в квартире может быть хоть одна живая душа кроме нас, меня окатывает горячим паром. А вдруг кто-нибудь был свидетелем моего позора, вдруг кто-нибудь слышал? Чувствую, как громко застучало моё сердце, а в кровь был выброшен адреналин. Хочу встать, сбежать, уйти куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Подальше от воспоминаний!

Хочу задать вопрос, но тут же осекаюсь. Потому что считаю, что он ни к месту, и вообще глупо спрашивать это… но ситуация такова, что мне приходится набраться смелости и спросить:

– А где моя одежда? – спросила и зажмурилась, сама не знаю, почему.

Несколько секунд меня оглушает зловещая тишина, а потом не очень довольный вздох и спокойное:

– Может быть ещё полежим? – Игнат практически хмыкнул.

Своей интонацией он напомнил мне Стаса, тот тоже не любитель вставать рано, особенно после бурного веселья. Я любила оставаться у него на ночь и в тайне мечтала, о том, что когда-нибудь смогу вот так вот просто просыпаться рядом с мужчиной, которого люблю, и с улыбкой на лице готовить ему кофе, только уже всегда. Он ведь так его любит!

Моя мама не знала о том, что я уже не маленькая девочка, и половая жизнь для меня уже жизнь! Да мне и стыдно в этом признаться: как же я могу сказать своему родному человеку то, что подарила себя тому, кому это было совершенно не нужно? Мама занималась моим воспитанием и пыталась заставить меня понять одну простую истину: «Мужчина, обладающий тобой, должен быть выбран с полной осознанностью!»

В подобном плане у девочки несколько этапов взросления. Школа где ты испытываешь первый налёт любви… Потом институт, где жизнь идёт полным ходом и конечно же взрослая жизнь с наличием детей как собственно логическое разрешение. Уже не те времена, когда девочки выходили замуж, будучи чистыми и невинными, сейчас едва ли найдёшь хотя бы одну первокурсницу, которая не занимается этим. Возможно, прошло бы время, и я, сидя за столом с моей мамой, спокойно сказала бы об этом, а рядом бы бегали наши со Стасом дети… Да… уже не маленькая и в моём возрасте это нормально, но я не могу пересилить себя… не могу.

Я никому никогда не признаюсь в том, что вот так просто наплевала на свои убеждения, засунула честь куда подальше, поддалась голосу тела, а не разума. Никто не узнает о моём позоре, никогда. Мне просто нужно встать и уйти, и я никогда не встречу его больше и не заговорю. Попробую забыть про своё легкомысленное поведение. Я забуду, я смогу! Сделаю так, словно этой ночи никогда не было в моей жизни, ни одна живая душа не узнает, особенно Стас.

Так и не услышав от меня ничего вразумительного, Игнат спокойно поднялся и, посмотрев на меня, улыбнулся.

– Сейчас всего половина девятого, может быть, еще поспим? – и с надеждой посмотрел на меня, а я, сгорая, всего лишь отрицательно качнула головой. – Хорошо, я принесу твои вещи, – и улыбнулся мне ещё раз.

– Спасибо…

– Пить хочешь? – спокойно спрашивает он.

После этого вопроса я чётко ощутила, что моё горло стянуло и сухо стало буквально во всём организме. Но вопреки недовольному голосу тела я произношу:

– Нет.

Закрылась дверь, и я вновь смогла дышать, так как меня более не отягощало его присутствие.

Не прошло и минуты, как дверь открылась снова, и Игнат положил мои вещи на прикроватную тумбочку. Я не смотрела на него, потому что просто не могла…

– Я в душ, не скучай, – и закрыл дверь.

Как ошпаренная, я вскочила с кровати. Про головную боль думать было просто-напросто некогда. Время поджимало, и мне следовало бы быстрее одеться и как можно скорее покинуть эту злосчастную квартиру. Вместе с моими вещами был ещё и клатч. Дрожащими пальцами я достала зеркало, и отражение моё испугало меня сильнее, чем противная тошнота и сухость во рту. Тушь местами осыпалась, и теперь под моими глазами вместе с тёмными кругами были ещё чёткие отметины от ресниц. Выбора не оставалось, пришлось убрать лишнее с помощью пальцев. Волосы растрёпаны, убитый вид и чёткая надпись на лбу: «Идиотка»!

Холодная ручка двери приятно успокаивает кожу, так как я горю не только в философском смысле: все тело будто раскалённое! Щелчок – и перед моим взором предстаёт длинный коридор. Белые стены, а на них весят картины. Причём это не современное искусство!

Я, как истинный патриот, являюсь приверженцем художников, которые жили или родились на моей родине, а может быть, мне просто не хватает образования для того, чтобы понять хотя бы творчество эпохи Возрождения… Я так и шла, разглядывая полотна, просто бросая взгляды, мой взор под конец бездумно скользил, пока я не увидела картину Рембрандта.

Картина под названием «Мельница». К сожалению, я не такой ценитель искусства, чтобы вот так просто взглянуть на полотно и понять, а точнее – знать название и автора. Подсказка была выгравирована внизу рамки.

Она привлекла меня своим одиночеством… Так же, как и я, правда, я не стою на грани обрыва и меня не колыхает ветер. А у подножья так называемого обрыва – тихая и мирная гавань… Но мне не суждено там быть, так как моё место – на высшей точке, там, где ветер бьет меня нещадно по лицу…

Иду я медленно и почему-то тело моё, словно желе, совершенно не хочет двигаться дальше. Внезапно перед моим носом возникает Игнат. На его теле ещё видны капли воды, широкое полотенце затянуто на бёдрах, такое ощущение, что оно вот-вот упадёт. Чувствую отчётливый запах геля для душа, шампуня и ещё чего-то очень приятного и, несомненно, мужского.

Улыбнулся и провёл рукой по влажным волосам. Мышцы на руке заиграли, и я невольно глубоко вдохнула. Я была растеряна, но не настолько, чтобы игнорировать притягательного парня. Немного смуглая кожа, правильные черты лица, глаза… Он будто бы и сам сошёл с полотна какого-нибудь художника, или же был натурщиком у скульптора. Да всё равно, главное, что такое нужно сохранить на века и с гордостью показывать потомкам.

– Я не знаю, что ты пьешь, и выбрал на свой вкус… кофе.

Этой, казалось бы, осторожной фразой меня вновь словно окатили водой, и я спустилась с небес на землю. Спуститься – спустилась, а вот обитатель небес, видимо, не желал отставлять меня, так как следующее, что он сделал, – это приблизился ко мне и, приобняв за талию, потянул на себя. Мозг сразу же среагировал, но тело не хотело вырываться и вообще подавать признаков жизни.

Он заглянул в глаза так, словно смотрел в душу, и, видимо, увидел там что-то не совсем вяжущееся с моим млеющим видом, и не менее осторожно, чем в прошлый раз, спросил:

– Всё хорошо?

Мне только и осталось, что утвердительно кивнуть. Игнат подарил мне улыбку чеширского кота и, всё так же приобнимая, скомандовал:

– Кухня – самая последняя дверь, иди прямо, не ошибешься, – и уже более ласково добавил: – а я пойду переоденусь.

Я не смотрела ему в след, я просто слышала тихие звуки соприкосновения ног с паркетом. Он ушёл и оставил меня всё в том же глупом состоянии, что и прежде.

Он не мог знать того факта, что я ненавижу кофе! Да и разве можно знать что-то о человеке, которого видишь всего второй раз в жизни. Мне не хотелось думать, какое впечатление о себе я оставила. Да я и сама знала: глупая пьяная девица, напившись «в усмерть», переспала с парнем. С едва знакомым парнем. Он считает меня легкодоступной, а я не такая! В моей голове никогда и мысли не возникало переспать с кем-то вот так просто! Зачем я вообще это сделала? Да я же сама всегда осуждала таких девушек!

С легкостью открыв дверь я не стала дожидаться лифта и сбежала на десятисантиметровых каблуках по лестнице. Кажется, это был пятый этаж, но, впрочем, это уже не так и важно, главное – не видеть больше его. Не хочу вспоминать, но предательские мысли каждый раз возвращают меня назад в прошлое! Мимо меня проносились квартиры, а я всё дальше и дальше убегала от своего выдуманного имени, воспоминаний и парня, с которым впервые почувствовала себя свободной, а не восковой куклой, как прежде!

Тёплое солнышко так ласково грело мои плечи. В такой день хочется поваляться на пляже, а не бежать от прошлого. Оказывается, я находилась вблизи Ильинской площади и, следовательно, могла добраться до нужной мне улицы на любом транспорте. Как только подошёл первый автобус, я, не раздумывая, вошла и остановилась на средней площадке.

Мне постоянно казалось, что на меня смотрят с неодобрением, и что каждый знает, что я делала вчера. Знает – и глумится или попросту ухмыляется. Захотелось заплакать, так, чтобы вместе со слезами из меня вышла вся эта грязь. Я ошиблась вчера: всё это меня не освободило, а наоборот, только отяготило моё существование.

Парень, стоявший в нескольких шагах от меня, несколько раз прошелся по мне взглядом. Словно мурашки по коже пробежало разочарование. Захотелось застонать от неприязни. По сути, он может быть и прав: как ещё можно смотреть на девушку, которая утром в таком виде? Да у меня на лице написано, что я ещё пьяна и веселилась всю ночь!

В моей голове заиграла песня, и я никак не могла приостановить хоть на миг эти ужасные слова. Когда-то мне она нравилась, а сейчас нет. Исполнительница этой композиция Лера Козлова, она то уж едва ли попадала в такие ситуации! Хотя, как знать! Я всё слышу и слышу песню про безопасный секс. Спустя минуту понимаю, что это не моё больное воображение, а девушка, которая стоит рядом, слушает именно эту композицию. Невольно начинаю завидовать таким хорошим наушникам, мои уже на ладан дышат, хотя всё ещё силятся сосуществовать с нравами хозяйки, которая без музыки и жить не может. Особенно последние несколько месяцев…

Я в аду, агония растекается по моему телу. Эти взгляды совершенно посторонних людей невольно наталкивают на мысль о самосожжение. Ранее мне никогда ещё так неприятно не было. Девушка, особенно молодая, очень любит вот такие взгляды, конечно же, если она действительно чувствует себя стильной, сексуальной и уверенной на все сто! Но я сейчас не на стороне таких, как они, потому что мне претит та мысль, что я иду, не зная, откуда, не зная, в чём, и не зная, в каком состоянии. Кажется, вчера я выпила слишком много алкоголя, такая доза сбила бы с ног любое парнокопытное… Как жаль, что именно этим парнокопытным стала я.

Я практически вздохнула с облегчением, когда прошла самую людную улицу в Саратове. Проспект Кирова издавна признан сборищем молодежи, и каждый вечер именно на этой улице начинают работать клубы, пабы, бары. Даже ранним утром здесь есть люди, так что это ещё и самая безопасная улица в городе, к тому же она одна из главных.

Обветшалый дом, всего два этажа, запах сырости чувствуется даже за несколько метров. Не успев и вступить на первую ступеньку лестницы, я замираю: вальяжной походкой меня обгоняет в прямом смысле разжиревший кот. Видимо, он любимец местных бабушек, которых тут пруд пруди!

Хотя в нашей коммуналке их нет, кроме одной, но и ёе сложно назвать бабушкой. Можно, но только с большой натяжкой! Наталья Фёдоровна – инквизитор в юбке. Гонения молодёжи, вечные поучения уму-разуму и одиночество, которое она со временем умудрилась преобразовать в культ. Хотя лично я не верю в такую жизнь, точнее, не верю в то, что человек радуется своему одиночеству. Разве ночами ей не хочется прижаться к чьей-то крепкой спине? Да, конечно, нужно сделать скидку на возраст и всё тому подобное. Будучи неоднократно в гостях у бабушки, я ни разу не видела, чтобы к Наталье Фёдоровне кто-нибудь приходил. Согласна, характер у этой женщины скверный, и это ещё мягко сказано! Но всё же мне её жаль: жить одной столько лет – это действительно адские муки. Когда-то давно бабушка рассказывала, что у Натальи Фёдоровны было всё, но она не смогла удержать это «всё» и, следовательно, живет теперь одна.

В таком состоянии мне не хватало ещё допроса с пристрастием и гневных взглядов поверх огромных очков. Наталья Фёдоровна никогда не относилась ко мне плохо, возможно, это заслуга бабушки, но и любить – не любила! С нами живут студенты, всегда разные, конечно, так как рядом распложены институты и легче перекантоваться несколько лет в обветшалой коммуналке, чем снимать за баснословные деньги однокомнатную квартиру. Условия для проживания – ещё те, но и это сойдёт, если нет денег, а жить хочется.

Старая деревянная дверь скрипнула и впустила меня во внутрь длинного тёмного коридора. Идя по улицам, я несколько раз поблагодарила себя за то, что в самый последний момент положила ключи от бабушкиной комнаты в потайной карман клатча! Последнее время я стала верить в судьбу, и этот случай для меня был отнесён в категорию «знамение». Может быть, мне была уготована эта ночь с Игнатом для того, чтобы я поняла, что кроме Стаса мне никто не нужен. Хотя это я и так знала.

Сопрелый запах и пыль на всём, что только попадало под мой взгляд, – вот что встретило меня в комнате моей уже покойной бабушки. Дверь захлопнулась, и кусок штукатурки незамедлительно опустился на мою голову, тихо, словно пушинка, прошёлся по волосам и упал около ног. А я вместе с ним опустилась на пол от бессилия и воспоминаний.

– Как красиво! Сама нарисовала?

Бабушка крутила в руках мою раскраску и нежно улыбалась. А я так была рада тому, что ей нравятся мои художества! Бабушка всегда была со мной очень нежной, именно с ней я забывала всё то, что творилось в моём доме. Забывала крики, то, как отец оскорбляет мать, а она кричит, чтобы тот убирался из квартиры. После этого отец, будучи пьян, шатаясь уходил к своим дружкам, а мама плакала, но так, чтобы я не видела её слёз…

Моё сердце обливалось кровью, но исправить я ничего не могла….

– Ты – моя жемчужина! – я счастливо улыбнулась, а бабушка продолжила: – Ты же знаешь, что в переводе твоё имя означает «жемчужина»? – я утвердительно махнула головой. – Дитя моё, жемчужина – очень ценная, и для того чтобы достать со дна хотя бы одну, приходится проделать не малый путь. Так вот, девочка моя, я хочу, чтобы ты понимала, что ты уникальна и поэтому должна быть недосягаемой.

Я непонимающе посмотрела на бабушку, а та, поняв, что намек прошёл мимо ушей, сказала:

– Ты вырастешь и обязательно вспомнишь мои слова. Ну, что ты ещё нарисовала? Давай, показывай!

И я с радостью ринулась показывать раскрашенные мордочки котов, свинок и кротов.

От горечи по моей щеке скатилась слеза. Бабушка как будто бы знала, что спустя двенадцать лет я вспомню эти слова и буду горько сожалеть о своих деяниях. Нет, я не жалела, что подарила свою невинность Стасу, ведь я любила его. Я жалела, что переспала с Игнатом, потому что любви к нему не чувствовала, это была просто похоть! Я стала не то что досягаемой – я стала легкодоступной! Вот это меня пугало. Я словно изменила самой себе, предала, растоптала собственное «Я».