Текст книги "Обаятельный деспот"

3

Мать Эдварда оказалась невысокой, худощавой женщиной несколько болезненного вида. У нее были пепельно-русые волосы и такие же синие глаза, как у сына. Но на этом их сходство, пожалуй, заканчивалось. Миссис Хелдман производила впечатление интеллигентного, тактичного человека, ее взгляд лучился приветливостью и добротой. Никакого самодовольства или высокомерия Клер в ней не заметила, во всяком случае, при беглом осмотре.

– Моя кузина Клер Монро, – несколько церемонно произнес Эдвард. – Клер, это и есть моя мама, которую мы ждали с таким нетерпением. – Он бросил на Клер быстрый озорной взгляд. – Думаю, мама не станет возражать, если вы будете обращаться к ней просто по имени. Ее зовут Джудит.

Клер почувствовала, как к ее щекам стремительно прилила кровь. Так это и есть та самая Джудит Хелдман, из-за которой ее отец рассорился с дедушкой… Глупо, что она не догадалась заранее спросить Эдварда, как зовут его мать, тогда бы этой встречи вообще не произошло. А теперь Клер просто не знала, что ей делать, не могла же она повернуться к Джудит спиной и уйти! Хотя вдруг как раз это и было бы самым разумным?

– Клер!

Возглас Эдварда привел Клер в чувство и заставил вспомнить о приличиях. Она вдруг осознала, что рассматривает его мать с откровенной враждебностью, и это открытие повергло ее в смущение. К тому же гостья выглядела такой подавленной, была так огорчена ее нелюбезным приемом, что Клер стало ее просто жалко.

– Извините, – пробормотала она, неловко кашлянув, – я не успела отдохнуть с дороги и чувствую себя не очень хорошо.

– Да-да, я понимаю, – с виноватой улыбкой закивала Джудит. – Вы ведь плыли на теплоходе, да еще и попали в шторм. Наверное, мне следовало задержаться в Лондоне на пару деньков, чтобы не мешать вам отдыхать и чтобы вы успели освоиться здесь. Но мне так хотелось увидеть вас…

– Почему? – невольно вырвалось у Клер.

– Интересный вопрос! – раздался над ее ухом язвительный голос Эдварда.

Клер машинально взглянула на него, и ей стало не по себе от его тяжелого взгляда.

– Действительно, с чего бы моей матери вдруг захотелось увидеть внучку человека, который столько лет был ее самым близким другом?

– Эдвард! – укоризненно воскликнула Джудит. – Пожалуйста, не надо горячиться. Ты забываешь, что Клер еще не привыкла к нам… К тому же она только что с дороги…

– И я даже еще не успела распаковать чемоданы, – ввернула Клер, обрадовавшись, что нашелся повод сбежать. – Кстати, а куда их унесли?

– В вашу спальню на втором этаже, – мрачно процедил Эдвард. – Если хотите, я попрошу Дженкинса проводить вас туда.

– Да, сделайте одолжение, любезный кузен! Джудит, надеюсь, вы не рассердитесь на меня за то, что я так быстро вас покидаю?

– Ну что вы, конечно же нет! – заверила ее мать Эдварда. – Пожалуй, я тоже пойду в свою комнату и немного отдохну. Если не возражаете, давайте встретимся в гостиной… Через час вас устроит?

– Прекрасно! – Клер ослепительно улыбнулась. – Ровно через час я буду ждать вас здесь. Ну что ж, кузен, где там наш дворецкий?

Поднявшись по мраморной лестнице Клер оказалась в длинном коридоре второго этажа. Комната, до дверей которой ее довел Дженкинс, оказалась прелестной: светлая, просторная, с великолепным видом на озеро и парк. Интерьер был оформлен в белых и кремовых тонах, создающих ощущение свежести и покоя. Правда, обрести покой Клер не удалось, так как не прошло и пяти минут, как в комнату постучался Эдвард.

– Ну что? – с ходу набросился он на Клер. – Вы довольны собой?

– В каком смысле? – небрежно поинтересовалась она.

– Я говорю о том приеме, который вы устроили моей матери. Вы смотрели на нее таким взглядом, словно хотели убить! Вы хоть понимаете, как она расстроена?

– Неужели? – с вызовом спросила Клер. – Надо заметить, что у нее не слишком крепкие нервы для расчетливой, ловкой авантюристки!

– Для кого?! – ошеломленно переспросил Эдвард.

Клер обличающе, жестко посмотрела на него.

– Какие отношения были у вашей матери и моего деда? Она была его любовницей?

– О боже, нет! – Эдвард судорожно глотнул воздух и немного помотал головой. Казалось, вопрос Клер поверг его в такой шок, что он никак не может опомниться. – Откуда у вас такие сведения? Кто наплел вам подобную чепуху?!

– Но ведь они жили в одном доме, не так ли?

– Нет, – горячо возразил Эдвард, – моя мать всегда жила со мной! Да, мы постоянно общались с вашим дедушкой, поддерживали самые близкие отношения, фактически мы были одной семьей. Но это совсем не значит, что моя мать состояла в интимных отношениях с Генри Хелдманом! Он относился к ней, как к племяннице, а она считала его своим дядюшкой. Их отношения были абсолютно чистыми!

– Но откуда вы можете это знать? Вы что, следили за каждым шагом своей матери?

– Нет, конечно же не следил, – с закипающим раздражением ответил Эдвард. – Но я знаю, как сильно она любила моего отца! После его смерти в жизни моей матери больше не было мужчин, она отказалась даже от мысли выйти замуж второй раз, хотя ей неоднократно делали предложения. – Он немного помолчал, собираясь с мыслями. – Мой отец умер двенадцать с половиной лет назад, в тот же год, что и ваша мать. Мне в то время было девятнадцать. Согласитесь, это не тот возраст, когда можно не заметить, не разглядеть каких-то нюансов в отношениях близких тебе людей!

– Наверное, да, – неохотно согласилась Клер. – Но как вы объясните такую сильную привязанность между моим дедушкой и вашей матерью? Ведь они не родственники, племянником дедушки был ваш отец, а ваша мать ему чужая!

– Что значит «чужая»?! – возмутился Эдвард. – К тому времени как мой отец умер, моя мать знала вашего дедушку уже больше двадцати лет! Все эти годы они поддерживали отношения, и ваш дедушка относился к моей матери, как к родной племяннице. А когда, – Эдвард нервно сглотнул, – когда в нашей семье произошли все эти трагические события, они сблизились еще больше. По-вашему, это не естественно?

– Не знаю, – сухо ответила Клер. – Может, вы и правы… но если бы вы только знали, как мне все это надоело! Моя жизнь была мирной и спокойной, пока в ней не появились вы. – Клер посмотрела на Эдварда с нескрываемой досадой. – Вы внесли в мою жизнь сумбур, вы все в ней перевернули!

– Напротив, – горячо возразил Эдвард, – я хочу навести в вашей жизни порядок, избавить вас от заблуждений!

– Да? – язвительно поинтересовалась Клер. – А вы спросили меня, нужно ли мне все это?

Эдвард удивленно и в то же время растерянно посмотрел на нее, а затем его сапфировые глаза вспыхнули от негодования.

– Вы должны были узнать правду, какой бы неприятной и мучительной она ни была, – безапелляционно заявил он. – В любом случае, моим долгом было открыть вам глаза, и я его выполнил.

– Ну что ж, вы можете с полным основанием гордиться собой, – усмехнулась Клер. – А теперь сделайте одолжение, покиньте мою комнату!

Вместо того чтобы последовать ее приказу, Эдвард вдруг подошел к Клер, взял за руки и рывком притянул к себе.

– Почему вы так ужасно ко мне относитесь? – спросил он, всматриваясь в ее лицо. – За что вы невзлюбили меня? Что я вам сделал?

– Отпустите, вы делаете мне больно, – пробормотала Клер, изо всех сил стараясь не выдать охватившего ее испуга.

– Ответьте на мой вопрос! – сердито потребовал Эдвард. – Вы невзлюбили меня с первого взгляда, и я никак не могу пробить броню вашей враждебности! Почему вы так плохо ко мне относитесь? Ну же, черт подери, отвечайте!

– Просто… просто вы мне не симпатичны, – наконец нашлась с ответом Клер. – Вы не нравитесь мне, понятно? Не нра-ви-тесь!

– Понятно, – процедил Эдвард, отпуская ее руки.

Внезапно он вскинул голову и посмотрел на Клер: под его пристальным изучающим взглядом она почувствовала себя неловко. Затем Эдвард резко развернулся и вышел из комнаты.

К тому времени как надо было идти в гостиную, Клер успела собраться с мыслями и обдумать создавшуюся ситуацию. Она решила, что должна без промедления обсудить с кузеном самый важный вопрос: что делать с оставленным ей наследством. Клер не сомневалась, что Эдвард уже давно подсчитал и стоимость усадьбы, и размер налога, который ей нужно уплатить. В таком случае, пусть назовет ей эти цифры и честно скажет, каковы его намерения. Это было ясно и так, но Клер хотелось, чтобы Эдвард перестал играть в недомолвки. В любом случае, твердо решила Клер, сегодня они будут говорить только о делах. А излияния родственных чувств могут благополучно подождать.

Когда Клер вошла в гостиную, Эдвард и его мать уже находились там. Стараясь не встречаться с кузеном глазами, Клер обменялась с Джудит парой-тройкой любезных фраз и поспешила перейти к насущным вопросам.

– Дорогая тетушка, я думаю, нам всем будет лучше, если мы первым делом решим проблему, которая нас волнует, – с любезной улыбкой, но твердо сказала она. – Надеюсь, вы понимаете меня?

– Вы хотите узнать, что представляет собой наследство, которое оставил вам дедушка? – мягко спросила Джудит.

Клер рассмеялась.

– Ну, что оно собой представляет, я уже знаю, вернее вижу. И меня интересуют две вещи. Во-первых, я хотела бы узнать стоимость Хелдман-парка, а во-вторых, размер налога, который мне придется уплатить, чтобы вступить во владение этим прелестным уголком. Подозреваю, что сумма будет огромная… но кузен Эдвард, наверное, уже все выяснил, не так ли, дорогой кузен?

– Эдвард! – Джудит в сильнейшем замешательстве посмотрела на сына. – О боже, что все это значит?! Разве ты не…

По губам Эдварда скользнула едва уловимая усмешка, заставившая Клер насторожиться.

– Кажется, произошло небольшое недоразумение, – вкрадчиво заговорил он, посматривая на Клер коварно поблескивающими глазами. – Не понимаю, откуда оно взялось, но я сейчас постараюсь прояснить его. Видите ли, дорогая кузина, – улыбка Эдварда стала еще шире, – усадьба, которую оставил вам дедушка, называется не Хелдман-парк, а Хелдман-хаус. Проще говоря, это не тот дом, где мы сейчас находимся. Хелдман-хаус расположен по соседству, в двадцати минутах езды от этого места, и завтра я отвезу вас туда. Хелдман-хаус – прелестная, благоустроенная усадьба, но, конечно, она намного скромнее, чем Хелдман-парк, и ее стоимость оценивается раз в восемь дешевле. Что же касается этого дома, то он, как вы, наверное, уже догадались…

Остаток фразы Клер не расслышала, потому что шум опрокинутого ею стула заглушил голос Эдварда. Не обращая внимания на отчаянный возглас Джудит, Клер пулей выскочила из комнаты и бросилась к лестнице. Не прошло и двух минут, как она лежала на кровати в своей спальне, пытаясь справиться с душившими ее рыданиями.

Надо же было поставить себя в такое нелепое положение! Клер просто не понимала, как могла допустить подобную оплошность. Конечно, роскошный дворец принадлежал Эдварду, иначе он бы не вел себя здесь, как хозяин. А она еще грозилась выкинуть его за дверь… можно только догадываться, как его все это забавляло! Уж, наверное, повеселился от души.

Вскочив с кровати, Клер начала лихорадочно запихивать свои вещи в чемоданы. Уехать отсюда, немедленно, прямо сейчас! Она вызовет такси, чтобы доехать до Оксфорда, остановится в гостинице, свяжется со своим адвокатом и будет ждать его приезда. К счастью, у нее достаточно денег, чтобы не зависеть от милых родственничков. И больше никаких контактов с этими проклятыми Хелдманами!

Нервы Клер были настолько взвинчены, что она то и дело что-то роняла. Никогда в жизни Клер не чувствовала себя такой униженной. Воспоминание о пережитом позоре жгло ее, словно раскаленное железо. Клер так злилась на Эдварда, что, казалось, была способна убить его. Но еще больше она злилась на себя – за то, что позволила так надсмеяться над собой. А все потому, что у нее поехала крыша при мысли о свалившемся на нее богатстве. Наверное, сказались отцовские гены: ведь ее отец всегда был не прочь попользоваться деньгами, заработанными другими людьми.

Клер уже застегивала замки на чемоданах, когда в комнату вошел Эдвард. Один вид ненавистного ей человека привел Клер в такое бешенство, что она едва не заскрипела зубами.

– Я уезжаю, – непреклонным тоном объявила она, с ненавистью глядя на Эдварда. – И не пытайтесь меня отговаривать, я не останусь в вашем проклятом доме ни одной лишней минуты! Между нами больше не может быть никаких отношений, кроме смертельной вражды!

Не отвечая, Эдвард подошел к Клер и попытался взять ее за руки. Она начала вырываться, и между ними завязалась яростная борьба. Но, конечно, Эдвард был намного сильнее, и ему без особого труда удалось справиться с Клер. Не прошло и нескольких секунд, как Клер оказалась прижатой к его широкой груди, а ее запястья были крепко стиснуты ладонями Эдварда.

– Пользуетесь тем, что я нахожусь на вашей территории, да? – сдавленно процедила Клер, стараясь придать своему голосу и взгляду как можно больше презрения. – Ничего не скажешь, очень благородное поведение! Оно вполне достойно представителя славного дворянского рода!

– Нет конечно же, – спокойно ответил Эдвард, – просто я не вижу другого способа заставить вас выслушать меня.

– Мне не нужны ваши паршивые извинения!

– Зато они нужны мне. Клер, дорогая моя, пожалуйста, простите меня! Я повел себя крайне непорядочно, да попросту говоря, не по-мужски. Но вы так разозлили меня своей враждебностью, что я не устоял перед искушением отыграться. Вы обидели меня… и мне захотелось обидеть вас. Но теперь я ужасно сожалею о своем поступке.

– Я вам не верю! – сердито возразила Клер. – Ни о чем вы не сожалеете! Просто вам стало неудобно перед матерью, вот вы и пришли извиняться.

По губам Эдварда скользнула ироничная улыбка.

– Да, надо признаться, матушка устроила мне основательную головомойку после того, как вы сбежали из гостиной! Но я пришел не из-за нее. Я действительно сожалею, что так отвратительно подшутил над вами. И я готов загладить свою вину, клянусь вам, дорогая моя!

Клер скептически усмехнулась.

– Интересно узнать, каким же образом вы собираетесь ее заглаживать? Мне ничего от вас не нужно, никаких одолжений или услуг!

– А мне от вас нужно, – неожиданно заявил Эдвард, и на его лице появилось какое-то странное, взволнованное выражение. – И прежде всего я хочу, чтобы мы с вами подружились.

– Нет, – категорически воспротивилась Клер. – Теперь об этом не может быть и речи!

Эдвард виновато посмотрел ей в глаза.

– Вы так расстроились из-за того, что этот дом не ваш, да?

– Дело не в этом, – с досадой ответила Клер. – Даже если бы он был моим, мне бы все равно пришлось продать его вам: ведь у меня нет денег, чтобы уплатить налог на такое шикарное наследство. Я ни минуты не обольщалась насчет того, что буду здесь жить, поверьте мне. Просто… – Клер посмотрела на него с глубоким укором, – просто так нельзя поступать с людьми! Вы говорите, что хотите со мной подружиться. Но разве можно дружить с человеком, которому не доверяешь? А я теперь никогда не смогу доверять вам, Эдвард. Никогда, понимаете?!

– Понимаю, – он вздохнул, – и не могу осуждать вас за такую непримиримую позицию. Но, по крайней мере, с моей матерью вы можете поддерживать отношения? Она-то ни в чем перед вами не виновата!

– Да, – согласилась Клер, чуть подумав, – и мы конечно же будем общаться… но только не здесь, не на вашей территории! Здесь я не хочу оставаться.

– Куда же вы собираетесь ехать?

– В Оксфорд, благо он недалеко.

– И будете жить в гостинице? – Эдвард нахмурился. – Нет, Клер, это невозможно! Вы хотите, чтобы угрызения совести совсем замучили меня?

– Это было бы только справедливо, – съехидничала она.

– Может быть, – согласился Эдвард. – Однако мучиться буду не только я, но и моя мама! Неужели вам нисколько не жалко ее?

Клер подозрительно посмотрела ему в глаза.

– Почему вы так настойчиво уговариваете меня остаться? Зачем вам это нужно? Чего вы хотите от меня, черт подери?! Вам нужен дедушкин дом?

– О господи, нет! – Эдвард отрицательно замотал головой. – Просто… просто вы мне нравитесь, Клер. Это и есть главная причина, по которой я не хочу с вами расставаться.

Какое-то время Клер изумленно и растерянно смотрела на него, не в силах вымолвить слова. Потом тщательно откашлялась и с расстановкой переспросила:

– Простите, как вы сказали?

– Я сказал, что вы мне нравитесь, – с улыбкой повторил Эдвард. – И я не понимаю, почему мои слова удивили вас. Вы не считаете себя привлекательной?

– Извините, дорогой кузен, но вы меня совсем запутали. – Клер глубоко вздохнула и слегка помотала головой. – Объясните же наконец толком, чего вы от меня хотите.

– Да, собственно, ничего, – ответил Эдвард, глядя куда-то поверх ее головы. – Просто останьтесь, чтобы не огорчать маму, вот и все. И потом, разве вам не хочется поскорее увидеть свой новый дом? Сегодня уже поздно, да и вы устали, а завтра утром я отвезу вас туда.

– Хорошо, – сдалась Клер, – я останусь в вашем доме… на пару дней.

– Вот и замечательно, – улыбнулся Эдвард. – А теперь, пожалуйста, давайте вернемся в гостиную. Если хотите, я оставлю вас наедине с мамой: думаю, без меня вы скорее найдете общий язык.

– Да-да, – радостно закивала Клер, – я думаю, так будет лучше.

4

Вопреки опасениям Клер, оставшаяся часть дня прошла на удивление спокойно. Без давящего присутствия кузена Клер быстро нашла с тетушкой общий язык. Она с радостью убедилась, что ее первое впечатление о Джудит оказалось верным. Мать Эдварда действительно была очень приятной женщиной. Она разговаривала с Клер с такой искренней, подкупающей сердечностью, что Клер невольно прониклась к ней теплыми чувствами. Ей оставалось лишь сожалеть, что сын пошел не в мать. Но так как это досадное обстоятельство было не изменить, Клер решила свести общение с кузеном до минимума.

Следующий день выдался теплым и солнечным, словно по заказу. Учитывая, что ей предстоит сегодня важное дело, Клер решила одеться соответственно. Пересмотрев свой гардероб, она остановилась на элегантном брючном костюме песочно-желтого цвета – в тон ее золотисто-карим глазам и каштановым волосам. Распустив волосы по плечам и тщательно подкрасившись, Клер сошла по лестнице в холл и направилась в гостиную.

Настроение Клер подпрыгнуло вверх, когда она обнаружила там одну Джудит. Женщины мило поболтали и перешли в столовую, где к ним присоединился Эдвард. Его поведение во время завтрака несколько озадачило Клер, особенно то, что он почти не принимал участия в разговоре. Впрочем, Клер была этому только рада. Она не испытывала потребности в общении со своим странным кузеном и в глубине души надеялась, что он скоро уедет отсюда. Эдвард говорил, что занимается каким-то бизнесом, а значит, он не может постоянно жить в имении, он должен жить в большом городе. Клер предполагала, что Эдвард бросил дела только ради нее, чтобы помочь ей освоиться в незнакомой обстановке. Но теперь, когда она подружилась с его матерью, он мог с чистой совестью вернуться в Лондон или куда-то там еще, поручив кузину матушкиным заботам.

В Хелдман-хаус они собирались ехать втроем: Клер, Эдвард и Джудит. Но в тот момент, когда они вставали из-за стола, зазвонил сотовый телефон Джудит. По виноватым взглядам, которые бросала на нее Джудит в процессе разговора, Клер догадалась, что ее ждет какой-то неприятный сюрприз. Так оно и вышло. Оказалось, что одна из приятельниц решила нанести Джудит визит, и теперь Джудит не могла поехать в Хелдман-хаус, так как ей надо было ждать эту проклятую приятельницу.

Перспектива провести пару часов наедине с кузеном не показалась Клер заманчивой. Она хотела предложить перенести поездку на другое время, но Эдвард опередил ее.

– Я думаю, нам не стоит менять наши планы, дорогая кузина, – сказал он, поглядывая на Клер с милой улыбкой, за которой она разглядела скрытый вызов. – Гости могут просидеть до вечера, а английская погода слишком изменчива, с утра светит солнце, а к полудню может зарядить дождь, который испортит вам все удовольствие от прогулки по дедовским владениям. Поэтому ехать надо сейчас, пока на улице так хорошо.

– Да-да, конечно же поезжайте! – оживленно подхватила Джудит. – Зачем терять такой прекрасный день?

Возражать было глупо, Клер оставалось лишь выдавить из себя улыбку и признать доводы кузена разумными. И потом, рассудила она, чуть успокоившись, ничего ужасного в этой поездке с ней не случится, разве что они с Эдвардом снова поскандалят.

Тем не менее дурное предчувствие упорно не покидало Клер. И оно оказалось верным. Не успели они выехать за пределы Хелдман-парка, как Эдвард начал проявлять свой несносный характер.

– Расслабьтесь, дорогая кузина, – сказал он насмешливо, покосившись на Клер. – Вы сидите с таким видом, будто подозреваете меня в намерении завезти вас в лес и сотворить с вами что-нибудь ужасное. Не бойтесь, я на такое не способен.

– Я не могу знать, на что вы способны, а на что нет, – сухо ответила Клер, – а потому предпочитаю держаться настороже.

– В любом случае, здесь нет густых лесов. – Сапфировые глаза лукаво блеснули. – Поэтому все-таки расслабьтесь и получите удовольствие от поездки.

Клер резко повернулась в его сторону.

– Послушайте, вы что, задались целью вывести меня из себя? – раздраженно прошипела она. – Если ваша цель была именно такой, то можете радоваться: вы ее достигли!

– Ну-ну, успокойтесь, дорогая моя. – Эдвард положил свободную руку на руку Клер и легонько сжал ее. – Вы слишком бурно реагируете на мои безобидные подколки.

– А по-моему, они совсем не безобидные, – сердито возразила Клер. – И, пожалуйста, перестаньте хватать меня за руки! Что за возмутительная манера, черт подери?!

– Просто мне приятно к вам прикасаться.

– А мне совсем не приятны ваши прикосновения!

– Неужели? – Эдвард посмотрел на Клер глубоким, пытливым взглядом, под которым она почувствовала себя так неловко, что у нее загорелись щеки.

– Перестаньте так смотреть на меня, – процедила она сквозь зубы, метнув на него негодующий взгляд. – В конце концов, это же просто неприлично!

– Что неприлично, Клер?

– Вы ведете себя со мной совершенно не так, как должен вести себя родственник.

Эдвард рассмеялся.

– Да, мы с вами родственники. Но не настолько близкие, чтобы… – он прищурился и посмотрел на Клер, – чтобы общество осудило нас, если между нами вдруг возникнут совсем не родственные отношения.

– Что?! – возмущенно вскинулась Клер. – Черт подери, любезный кузен, на что это вы намекаете?!

– Ни на что, – спокойно ответил он. – Я просто говорю, что между нами возможны любые отношения, а не только отношения троюродных брата и сестры.

Клер иронично хмыкнула.

– Откровенно говоря, я не испытываю к вам каких-то сестринских чувств. Я вообще не могу воспринимать вас как родственника, хотя и честно пыталась.

– То же самое я могу сказать о себе, – с многозначительной усмешкой промолвил Эдвард. – Я не вижу в вас сестру, дорогая Клер. Я вижу в вас только красивую, интересную и необычайно сексуальную молодую леди. К сожалению, не в меру вздорный характер этой молодой леди несколько вредит ее привлекательности в моих глазах.

– Подумаешь! – фыркнула Клер. – Да если хотите знать, я вовсе не стремлюсь казаться привлекательной таким типам, как вы!

– Значит, я вам совсем не нравлюсь, да?

– Да!

– А какой тип мужчин вам нравится?

– Ну… – начала Клер и смущенно замялась. – Честно говоря, я не знаю, – неохотно призналась она. – Я как-то еще не задумывалась об этом.

Эдвард бросил на нее изумленный взгляд.

– Что значит «не задумывалась»? Ведь в вашей жизни, наверное, уже были какие-то мужчины?

– Разумеется, были, – ответила Клер, чуть нахмурившись. – Однако это все было не то… словом, не то, что мне надо.

– А мужчины типа вашего отца?

– Они меня нисколько не привлекают. – Клер весело рассмеялась, заметив, как вытянулось лицо Эдварда. – Видите ли, кузен, – с многозначительной улыбкой пояснила она, – меня абсолютно не привлекают люди, похожие на меня. А я очень похожа на своего отца, и не только внешне, но и характером, темпераментом. И мне совершенно не нужна моя копия в качестве бойфренда, а тем более мужа.

– Понимаю, – Эдвард улыбнулся, – вы относитесь к той категории людей, которые тянутся к противоположностям.

– А вы, кузен?

– Я тоже, – ответил он, и его сапфировые глаза ослепительно сверкнули из-под темных ресниц. – Наверное, поэтому вы и понравились мне, дорогая Клер, несмотря на все ваши многочисленные недостатки.

– Ну что касается недостатков… – возмущенно начала Клер и осеклась в замешательстве, потому что до нее наконец дошел смысл его последней фразы. – Подождите, – она нахмурилась, – что вы имеете в виду, говоря, что я понравилась вам? В каком смысле понравилась?

Эдвард усмехнулся.

– А разве здесь могут быть разные толкования?

– Вы хотите сказать, что я понравилась вам как женщина? – Клер окинула его пристальным, недоверчивым взглядом и покачала головой. – Я не верю вам. Вы просто решили снова надо мной посмеяться! Когда я могла успеть понравиться вам, мы же совсем мало знакомы?

– Вы меня удивляете, Клер! – Эдвард рассмеялся. – Люди, как правило, не влюбляются в тех, кого давно знают. Нет, пожалуй, сказать, что я влюблен в вас, было бы преувеличением. Но то, что вы кажетесь мне привлекательной, это правда.

– А я убеждена, что вы снова затеяли какую-то недостойную игру, – обличающим тоном произнесла Клер. – Как вчера с этими домами. Что вы молчите? Вам нечего сказать в свою защиту?

Эдвард философски пожал плечами.

– Нет, просто я не вижу нужды защищаться или что-то доказывать.

– Как?! Почему?!

– Потому что, – Эдвард посмотрел на Клер, и она заметила в его глазах какой-то странный блеск, – меня вполне устраивает ваше недоверие. И даже скажу вам больше, дорогая Клер: если бы я допускал мысль, что вы можете мне поверить, я бы ни за что не стал делать вам признаний.

Клер в замешательстве кашлянула и воззрилась на него. Однако лицо Эдварда оставалось абсолютно непроницаемым, невозможно было понять, шутит он или говорит серьезно. После короткого раздумья Клер сочла за благо не продолжать этот опасный, тревожащий ее разговор, и оставшуюся часть пути они провели в молчании.

Дедушкин коттедж привел Клер в восторг, хотя, конечно, ему было далеко до роскошного дворца Эдварда. Небольшое одноэтажное с мансардой здание было построено из красного кирпича, ставшего бурым от времени, на черепичной крыше располагались живописные слуховые окошечки. Стены коттеджа густо увивали плющ и дикий виноград, отдельные побеги поднимались до самой кровли.

Глаз радовали зеленые ухоженные газоны, ближе к дому росли пышные кусты сирени, жасмина, шиповника и роз, образуя пеструю, но очаровательную смесь. Парк из лиственных и хвойных деревьев оказался небольшим по протяженности, но зато размер яблоневого сада поразил воображение Клер. К сожалению, деревья уже отцвели, и Клер оставалось только представлять, каким великолепным может быть сад в пору цветения.

Внутри коттедж оказался вполне современным. От прежних времен остались только камины, облицованные мрамором и изразцами, да дубовая лестница с резными перилами, ведущая в мансарду. Эдвард заверил Клер, что все камины находятся в исправном состоянии, хотя дом уже много лет отапливается газом.

– Как видите, дорогая кузина, в коттедже имеются все современные удобства, – с гордостью сказал он, показывая Клер ванную и кухню, оборудованные по последнему слову техники. – Кстати, на втором этаже есть еще две ванные комнаты: в бывшей дедушкиной спальне и одной из гостевых комнат, которую вы, вероятно, решите сделать своей спальней.

– Можно прямо сейчас подняться туда? – спросила Клер.

Эдвард рассмеялся.

– Зачем вы спрашиваете? Ведь это ваш дом, и вы можете безнаказанно заглядывать во все его уголки.

Войдя в комнату, о которой говорил кузен, Клер тотчас решила, что сделает ее своей спальней. Комната была просторной, светлой, с живописным наклонным потолком. В центре помещения стояла кровать под балдахином из сливочно-желтого шелка и таким же покрывалом. Стены были затянуты белой тканью с набивным рисунком, пол устилал пышный бежевый ковер. Мебель, обитая сливочным шелком, была сделана из светлого дерева и казалась легкой, почти невесомой.

– Ну что? – спросил Эдвард, когда они вернулись в гостиную. – Вы не разочарованы?

– О нет, напротив! – воскликнула Клер оживленно. – Коттедж просто великолепен, и парк с садом тоже. Вот только меня не перестает беспокоить размер налога, который придется платить за вступление в наследство, я не уверена, что на моих счетах есть нужная сумма.

– Не беспокойтесь об этом, – деловито проговорил Эдвард, – проблему с документами и уплатой налога я беру на себя.

Клер бросила на него признательный взгляд, но все же непреклонно покачала головой.

– Нет, так нельзя. Я не могу позволить вам оплачивать мои расходы!

– Даже если так хотел ваш дедушка? Мы говорили на эту тему незадолго до его смерти, и я пообещал, что помогу вам вступить в права наследства.

– Но…

– Никаких «но»! Я дал слово, и я сдержу его, нравится вам это или нет.

– И все равно это неправильно, – упрямо повторила Клер.

Эдвард окинул ее медленным, дразнящим взглядом.

– Интересно узнать, дорогая моя Клер, вы когда-нибудь признаете справедливым мнение других людей? Или вы всегда непоколебимо уверены в своей правоте, всегда считаете свое мнение самым верным и правильным?

– Ха! – Клер многозначительно усмехнулась. – Кто бы задавал мне такие вопросы! По-моему, это как раз вы, любезный кузен, всегда считаете себя правым! Вы постоянно перечите мне, постоянно пытаетесь навязать мне свою волю. Мне кажется, что вы вообще жуткий тиран по натуре.

– А мне кажется совершенно нормальным, когда все важные решения принимает мужчина, – безапелляционно заявил Эдвард.

Клер подбоченилась и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Во-первых, это никак нельзя считать нормальным. Во-вторых, вы мне никто, чтобы решать за меня какие-то вопросы. А в-третьих… – ее губы сжались в упрямую складку, – оформлением моего наследства займется мой адвокат!

– И обдерет вас как липку, – убежденно заявил Эдвард. – Я прекрасно знаю этих юристов, их только попробуй не проконтролировать, так мигом останешься с пустым кошельком!

– Вы хотите сказать, что обходитесь без юристов?

– Нет, конечно же. Однако я твердо знаю, что мои юристы никогда не осмелятся надуть меня.

– Мой адвокат тоже очень честный и порядочный человек!

– Даже если допустить, что вы правы, в чем я сильно сомневаюсь, это все равно неразумно: вызывать адвоката с другого берега Атлантического океана. Вы не настолько богаты, чтобы бросать деньги на ветер.

– Уж позвольте мне самостоятельно распоряжаться моими деньгами! – запальчиво воскликнула Клер.