Текст книги "Свет, закалённый во тьме"

Свет, закалённый во тьме
Виктория Васина

Художник Светлана Качанова

Дизайнер обложки Андрей Шляппер

Продюсер Андрей Шляппер

Фотограф Анастасия Терентьева

Корректор Наталья Орсаг

Иллюстратор Виктория Васина

© Виктория Васина, 2023

© Андрей Шляппер, дизайн обложки, 2023

© Анастасия Терентьева, фотографии, 2023

© Виктория Васина, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0060-9769-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

«Когда пишу, то чувствую себя дома»

Виктория Васина поёт и пишет о любви и смыслах, о пути и поисках, о свете, который озаряет человека, который выбирается из тьмы неведения.

Плейбек-практик, участник театра «Можно», инструктор Хатха-йоги, член Союза журналистов, международного сообщества Playback North America и Ассоциации контактной импровизации, автор-исполнитель.

Предисловие

«Свет, закалённый во тьме» – первая книга стихотворений Виктории Васиной. Отход от традиционных форм стихосложения и размеров характерен для многих молодых авторов. Её лирический герой – вполне современное явление: он рефлексирует в образах, в звуках и цвете, что для него (и автора, несомненно) важнее тематической определённости. Можно говорить о философичности таких стихотворений, как «Фиолетовые искры», где плотная метафорическая образность распадается на искры и уходит в космос… Почти предсказуемо для поэтического творчества молодёжи цитирование Ницше; судя по всему, это вновь актуально.

Автор создаёт свою поэтическую вселенную, иногда угловатую, а подчас и грубоватую, но в которой переплетаются в единой вечности прошлое и будущее, война и мир, белое и красное, свет и тьма, мелькают предметы, подобно неким элементам натурфилософии, в которой играют роль и старая истёртая медаль предка, и душа в выцветшей пыльной коробке, и вафли на столе, и доисторический хаос, и сухое красное вино.

Лирический герой живёт в споре с окружающим миром, «в хаосе противоречий», он готов его отторгнуть от себя, и неважно, кто виноват: неблагодарный предмет любви или совсем незнакомые люди. Но надежда не умирает совсем, и согласие с миром возможно, хоть и ценой многих потерь.

Сергей Грачёв, писатель

Мне довелось публиковать тексты Виктории Васиной в журнале InRock, и материалы её, пусть нечастые, были всегда как подарок. Чувство слова – большая редкость, как и умение вести интеллигентную беседу, задавать верные вопросы. В своей поэзии Виктория кажется знакомым незнакомцем. Тут у неё куда больше шероховатости, намеренной неточности, белого стиха с проблесками рифм. Как автор она будто пересобирает себя, хочет дойти до некоей первичной простоты и изобразить мир глазами человека, который его исследует будто впервые, словно ослепнув и прозрев, разучившись говорить и научившись снова, переведя в Google на другой язык и обратно – а вдруг выйдет иначе? «За окном теперь осень, а завтра там будет зима».

Простые наблюдения и видения о том, что снаружи и внутри нас. Отголоски новостей, глобального в локальном. Отношения в треугольнике артист – слушатель (зритель) – творчество. Стихи-молитвы и стихи – философские формулы. Отсылки и цитаты – Оруэлл, Платонов, Майкл Джексон и кого-я-там-ещё-не-узнал. Свет в конце тоннеля оборачивается нарядом полиции в подземном переходе, а Будда – пассажиром электрички. Половина стихов становятся песнями, в основном, правда, пока неслышанными. Но вот выходит первая книжка Виктории, а песни начинают звучать. В добрый путь!

Владимир Миловидов,

главный редактор журнала InRock

Благодарности

Я благодарю родных, близких и любимых людей, своих друзей, учителей и коллег. Особенно тех, кто помогал, вычитывал, высматривал, насвистывал и делился соображениями, как сделать сборник ещё лучше:

Сестрёнку Сашу – за озарения и доверие.

Елену Базанову – за авантюризм и дерзкую идею всё это материализовать.

Сергея Грачёва – за литературную поддержку, подсказку о разделах в оглавлении и название «Запредельная лирика».

Андрея «Шляппера» – за сотрудничество и сотворчество в работе над сборником.

Свету Качанову – за чудесную обложку и точно схваченный образ.

Нонну Секерину – за любовь к русскому, литературе и поэтические разборы некоторых стихов.

Елену Полуэктову – за любовь к английскому и внезапно найденные недостающие страницы стихов.

Диму Гецко – за честные, хлёсткие впечатления и фразу: «Не всегда понятно, но настроение передаётся и погружение происходит».

Ирину Бабкину — за то, что надо топнуть ногой и сказать: «Это взрыв, огонь и кирпич на голову. Это нельзя не прочитать». И за её текст о Льюисе Кэрролле.

Ирину Крылову – за многолетнюю дружбу и слова: «Это круто! Но не для всех».

Анастасию Герлах – за то, что слушала все мои песни, даже в черновом варианте.

Костю Журавлёва – за совместные концерты, стихотворное и музыкальное соратничество.

Маргариту Бушуеву-Соболеву – за жаркую дискуссию о рифмах, смыслах и стихах как заклинаниях и порталах.

Ирину Герасимову – за все точки над Ё и кое-что ещЁ.

Наш Playback-театр «Можно»: Наташу, Олю, Настю и Вику – за то, что сыграли внутриличностные метания на тему старых и новых стихов в форме «Пары». Это помогло мне принять решение публиковать всё и даже больше.

Художников Веру Роскошную, Веру Кочеткову и Ивана Крюкова – за вдохновение рисовать.

Наталью Орсаг и её дочь Наталью – за корректуру.

Жанну Лукину – за ценные комментарии по вёрстке.

Knut Hinrichs – für echte russisch-deutsche Freundschaft und den Sieg über die Depression.11
  за настоящую российско-немецкую дружбу и победу над депрессией


[Закрыть]

…и поэта Джонни «Хлеба», который даже после ухода из земной жизни продолжает дружить людей.

Приглашение к путешествию

И мысли потекли на карандаш

 
И мысли потекли на карандаш.
И стали новыми словами.
Не замечая, кровь по венам шла,
И птица в небе пролетала.
 
 
Поэт, сидевший в белом,
На листе изобразил,
Как раньше жил, до этого,
О чём мечтал, кого любил.
 
 
Сегодня солнце рано встало.
И с солнцем вместе встала я.
Природа тоже просыпалась,
Естественно, не чувствуя стыда.
 

2023

Двести лет одиночества вместе

 
Кофе не в моде.
И даже не в тренде.
Бутылка воды,
Сок по вене.
Сердце стучит,
Давление скачет,
Солнечный зайчик бежит,
Не сдаётся,
Не плачет.
 
 
Точки над i,
Как головы с плеч,
Как береты с голов —
Разлетелись.
Ты не знаешь – когда,
Я не знаю – зачем.
Двести лет одиночества
Вместе.
 
 
Мы то ближе, то дальше:
Тяни, отпускай —
Каждый ход на доске
Имеет значение.
И несутся как кони в опор —
За плечами
Последствия.
 
 
Чего ожидаешь ты,
Оставляя вопрос без ответа?
За окном теперь осень,
А завтра там будет
Зима.
 

2022

«Завтра там будет зима»

Сколько лет ты видишь эту реальность?

 
У меня нет ни слов. Не останется голоса.
Вымерли люди вокруг, а по телеку новости,
Что деревья растут как трава и осока,
Их стволы из коры тянутся ветками к солнцу.
 
 
Ты крепко сжимала ключи от этого мира,
Но ирония в том, что они не нужны.
При попытке бежать за раму картины
Награждается каждый посмертно, увы.
 
 
Рай – это здесь, только ты не видишь,
Рай – это здесь, только ты не помнишь.
Рай – это ты, но ты жил и не знал,
А сказать было некому.
 
 
Холодная вода, охлади меня.
Мы связаны одной тобой, одинаковы.
Мы – клетки и кванты, атомы, кварки.
Пепел и прах, но мы также и дух.
 
 
Сколько лет ты видишь эту реальность,
Сколько лет живёшь, погружённым в неё?
Так вот диктор на радио официально
Сообщает, что теперь всё равно…
 

2020

«Как трава и осока»

Американо пролили

 
Абрикосовые деревья
Стали миндальными.
Это был длинный путь
За горами.
 
 
Пока ехал ты,
Пока ехала я,
Жизнь изменилась.
Давай ляжем рядом.
 
 
Скорее, на пол просто ляжем.
Выросли новые дети —
На ноги встали,
На руки встали.
 
 
Теперь по контракту
Шагают солдаты.
Поля не приносят плода —
Слишком жарко на солнце.
 
 
Море уменьшилось вдвое.
По колено бредем и по пояс.
Бомбёжка как радио
Громко звучит в бастионе.
 
 
«Рубин Херсонеса» насыщенный,
Вязкий и плотный.
Здесь где-то крестился Владимир.
Полосатые майки внезапно проплыли,
 
 
Панамы, бананы,
Очки в зелёной оправе.
И всё, что было в порядке,
Теперь без порядка.
 
 
Джонни «Хлеб» переехал —
Питерский житель.
Високосный 20-й прошёлся по мне
Как по шпалам.
 
 
Я давно ничего не писала.
За горизонтом звезда улыбалась.
И Боуи в небе так ярко смеялся.
Запахло едой и надеждой.
 
 
Ангелочки хотели лететь, но безуспешно.
Они слишком монументальны —
Высечены из гранита и серого камня
На шпилях дохристианских храмов.
 
 
В галерее массовый ход,
Масочный плен – час до закрытия.
Американо в России
Официанты пролили.
 
 
И от удушья погиб чернокожий.
Госдеп бы заплакал,
Но им отменили.
И голос внутри проронил мне:
«Кто в праве?»
Скажи мне, кто в праве? Кто в леве?
Кто примется снова за дело?
И осмелится плакать, когда не велели?
 
 
Мы там ищем место,
Где ещё не успели —
В музыке, в песнях, в уроках истории,
Античных музеях, на природных просторах.
 
 
В пустословном общении,
Глубоководном молчании,
Только всё это мимо.
И так малозначимо.
 
 
Проплыло. Рассеялось.
Исчезло и растворилось,
С лаем собак поутру проносилось.
Затихло.
И где-то раздался гудок.
 

2020

Фиолетовые искры

 
Обманом сыт не будешь,
Во сне не спрячешься теперь.
И рвётся крик души наружу
От созданных иллюзий и потерь.
 
 
Не станет жизнь такой, как прежде —
Предатель я, предавший свет.
Мне ежедневно больно, стыдно,
И в теле для себя же места нет.
 
 
А мир бежит вперёд как раньше:
Проекции событий и людей.
Внутри дыра зияет шире,
Затягивая в бездну день.
 
 
Меланхоличный блюз срывает крышу.
Апрель с зимой вступает в спор —
То град, то солнце – всё отлично.
Пропишут позже штраф за разговор.
 
 
А в окончаниях нервных – звон,
Мотает воля жилы на кулак.
Сегодня я – твоё спасенье,
А завтра нисхождение в ад.
 
 
И эта драматичная дуальность
Мне мелким бесом точит бровь.
Я помню фиолетовые искры
От тех, кто испарялся без следов.
 

2019

Не время искусства

 
Я в пыльной коробке.
Без места и памяти.
Не каждый осмелится взять.
Здесь.
Но могу ещё петь то,
Чего раньше не слышал ты.
 
 
Выцветает под солнцем
И лампами кожа.
Обложка коробки теряет цвета,
Не меняя при этом
Своих откровений
И содержания.
 
 
Свети мне собой.
Я хочу тебя слушать,
Чтобы услышать тебя.
Смотри в мою душу,
Забудь про глаза,
Глубже смотри.
И там зачерпни
Жемчуг до самого дна.
 
 
Я хочу эту страсть,
Даже если это не я.
Разорви провод,
Выключи связь.
Пронзай тишину
Вспышками звука.
 
 
В искусственной комнате
Ты отдашь свою тень
И предашь моё тело:
Это теперь жертва
И жертвоприношение.
Наш «Новый сезон».
 
 
Скоро новый сезон.
Закопай в перегное весь род —
Это жатва.
И жди возрождения.
Возвращения жди.
Пришествия сна как полёта.
А я буду ждать твоего
Рождения из тины болот.
 
 
Восстань. Поднимись.
И не бойся.
Ты боишься себя,
А во мне зреет чужая молитва,
В которой ни шёпота нет.
Ни всхлипов, ни слов.
 
 
Только стоны,
Проклятья и боль.
Экстатический рок.
Разорванный шов.
Петля
На плече палача.
Срезанье «голов» у цветков,
Когда «Золотой шар»
Посчитали кустарником.
Нет больше детства и юности.
Кашляет дряхлостью.
Юность одрябла и тихо кряхтит,
Мажется в тёмном углу
Вазелином до блеска.
 
 
Юность становится сном,
В который ты опять не придёшь,
Потому что снится больница,
Кушетка и стол.
Хирург стянул перчатки.
Влажные руки обтёр полотенцем.
 
 
Вафельным.
И вафли поставил к чаю на стол.
Его юниоры
Внимают истории комы.
Я слышу, всё знаю.
Анестезия —
 
 
Мечта без конца,
Ядовита как доза,
Змея
Или бывшего мать.
Это было как будто вчера.
Захвати-ка на добрую память
Анатомический сувенир
Из театра.
 
 
Исследовать тебя как себя,
И заповедную новую землю,
Где нет ещё Бога
Или хотя бы Христа.
Не держат ни факты,
Ни слухи,
 
 
А руки твои в ладонях моих
Сухие и теплые.
Ты мог бы спасти меня.
А я – восхищаться тобой.
Но я предпочту отплывать со своими
В уютной ладье древнегреческих рек.
 
 
Это Вена. Ночь.
И не время искусства.
 

2016

Улыбка холодных кинжалов

 
Любая аскеза смешна для тебя,
Ты служишь другим без остатка.
Колкие мысли пронзают меня,
Глаза кровоточат как раны.
Блеск серебра за твоею спиной,
И улыбка холодных кинжалов —
Перемирие станет войной,
И позор обернётся наградой.
Себя для других разложу на кресте,
Чтоб висеть до суда вверх ногами.
Ангелы лишь рассмеются в ответ
На мятеж по библейским раскладам.
Лентой атласной завяжешь глаза.
Зашагаешь от чумного дальше.
Та дочь не такая, как я,
Мне прощение кажется фальшью.
Князь на войне, я встречаю слугу.
Презираю слугу многократно.
В милосердии сердце сожму,
Чтоб последние вытекли капли.
 

2016

Зубами-капканами

 
Цветение потом прекратится.
Уступит другому идти и вести
Себя по верёвочке вверх,
Зубами-капканами оставляя
Операционные дыры на шее,
Изначально желавшей любви.
 

2011

Шубы

 
Женщины-шубы нависают —
Устрашают мощью России.
Надевшего куртку, не знающего
Про морозов небрежный сарказм.
 

2011

Агрессия

 
Эмоция, порождающая агрессию.
Агрессия, всё пожирающая.
Сила ненависти – плод твоей слабости.
Уводящая радость ничтожности
От цинизма и изощрённости
Ложного видения и ощущения.
 
 
Изучение поведения и канонов эстетики
До выхода новых страданий из чрева
Измождённого временем тела.
Сжимающие образы челюсти
Размыкаются на разговор неохотно,
Продлевая своего срока никчёмность.
 
 
Нить вербальную растягивая жвачкой
Липкой и вязкой, пока та неминуемо
Вскоре не лопнет, затронув и сердце,
Игнорируя в жарком порыве остатки
Пышности органов внутренних,
Органов некогда нежных.
 

2011

Два разбитых стекла

 
Я любил когда-то сильно,
Но остался не у дел.
Сколько было – всё проплыло,
Растворилось как во сне.
 
 
И на память сохранились
Два разбитых мне стекла.
Я над ними горько плакал —
Неужели в отраженьях – тоже я?
 

2010

«Отблеск солнца»

Запредельная лирика

Без цензуры

 
Я запуталась в тумане
И застряла высоко.
Там, где мы с тобою вместе,
Там, где просто нам легко.
Вот опять тошнит словами,
Рвёт наружу без цензуры.
Излечите же уже,
Обезбольте мои мысли,
Обезличьте и в утиль сверните,
Разукрасьте фальшь улыбкой.
Не понравится – сотрите,
А совсем хреново– так бегите,
Не сумеете – живите,
Но уже, пожалуй, лучше без меня.
 

2009

Для отчётности

 
По случайности в школе
Учим стихи поголовно,
Без доли какого-то что ли восторга,
Лишь для отчётности в виде «пятёрки».
 

2009

С Рождеством

 
Неужели всем настолько очевидно?
Видно, что я неполноценный член.
Член общества.
Снимаю капюшон свой.
В дым.
С головы долой.
Стихи безупречны
Пока без ритма,
Рифмы и голоса.
Встают на затылке
Дыбом волосы.
Хлеб отрубями
Хрустит на зубах.
Лавирую со скоростью
По скоростной.
Между машин и колёс.
Меня объезжают. Спасибо.
С рождением
И Рождеством
Опять поздравляют.
А Его поздравить не вспомнили.
 

2009

Вверх дном

 
Я не верю больше сказкам.
И сейчас совсем одна.
Упиваюсь желчью, страшным ядом,
Распускаюсь как струна.
 
 
И об стену – всё горохом,
Всё опять летит вверх дном.
Надо что ли помолиться,
Может сверху кто спасёт.
 

2009

Красивых цветов

 
Сколько желаешь красивых цветов
Я сложу для тебя из бумаги,
От натуральных тошнит до сих пор,
У моих же всё будет в достатке.
 

2009

Разлюбила город родной

 
Подольск располагает к стихам.
И к тому, чтоб повеситься,
А мне вянуть и умирать
Больше неинтересно, невесело.
Весна началась. Всё стекает говном.
А я разлюбила свой город родной.
 

2009

Не дано чётко видеть

 
Бесполезно искать нам замену,
Мы поймали друг друга за хвост.
То, что нас так внезапно задело —
Бессмертно и честно живёт.
 
 
Мы во благо других ненавидим,
За спокойствие платим душой.
Что другим не дано чётко видеть —
То просто уносим с собой.
 

2009

Жилистый кролик

 
Жилистый кролик
Приглашает на шашлык.
Запекшиеся брызги фонтана.
На рукавах девочки,
На шортах мальчика.
Такой острый кетчуп,
Что щиплет язык.
Мёртвый кролик здесь.
Всерьёз?
Снимаю шляпу.
 

2008

Бред и абсурд

 
Постоянный бред.
Я – вечный абсурд.
И новая радость
Прозрачных подошв.
Посмертный бред
И адский абсурд
Несказанных слов.
Всё – сгорает во мне.
 

2008

Остановись

 
Остановись! Мои часы идут быстрей.
Осталось мало, чтобы ночью спать.
Я буду в телевизоре искать вестей,
По-прежнему на «сети лова» уповать.
 
 
Календари за десять лет сгорят зимой,
Для лучшей жизни – прямо в январе.
А я усталостью вернусь домой —
Спокойной тихой дробью по спине.
 

2008

Приступ презрения

 
Плагиаты чьих-то чувств во мне.
Стихи гелиевой кровью на салфетке,
Которую пережуют, выкинут послеобеденно.
Приступ презрения как эпилепсия.
 
 
Ужасы – бизнес в моём эпатаже
Судьбы, без которой нельзя.
Я всех лже-ненавижу,
Потому что всех псевдо-люблю.
 

2008

В. Вулф

Дешевизной бумаги, бесспорно, объясняется, почему женщины в литературе преуспели раньше, чем в каких-либо других профессиях.

Вирджиния Вулф

 
Часы отмерили сполна,
И, не дожив без малого до ста,
В ногах немого господина
Собака околела до утра.
 
 
Она писала так тогда —
Печально, жизненно, смиренно
И тонко-тонко так шутя
В строках теперь уже нетленных.
 
 
Скажи, всё дело ведь в бумаге?
За счёт неё мы преуспели?
Ведь женщины, известные доселе,
Пером искусно многие владели.
 
 
Их слов бессчётный счёт
В той каждой новой строчке —
По волнам искренний полёт
Через века и в сердце точно.
 

2008

Рыба

 
Все думают и думают. Подумаю и я.
И только рыба знает смысл, но забыла все слова.
Все думают и думают. Подумаю и я.
Так скоро станет тёмной в аквариуме вода.
 
 
Все думают и думают. Подумаю и я.
А сверху рыба знает Бога, но забыла все слова.
Мы думаем о смысле. И считаем в мифе числа.
Рыба всё давно узнала и поэтому молчала.
 

2008

Меланхолия

 
По свободному радио —
Песни про город.
Крутят у виска на кассе —
Всё. Это точка.
Стадия.
Песни его слишком близки,
Чтобы не петь их.
Мокрый ветер сверху свистит,
Спящие лица – снизу.
Меланхолия.
 

2008

Подтекстом и поводом

 
Кровью писать старомодно,
А случись правде неотшлифованной
Стать обнародованной —
Всё обернётся подтекстом,
Всё будет поводом.
Никто не поймёт так хорошо,
Чтобы просто порадоваться —
Страх за себя стоит дороже.
Кому нужна правда странных людей?
Мимолётно. Внезапно. И необратимо.
Мы такие, какие мы есть.
Может ли испортить настроение
Факт о твоей индивидуальности?
Фак.
Не употребляйте слово всуе.
Оно режет слух с ранних лет.
Не стоит считаться с глупцами,
Возомнивших себя богами,
Изучивших всю нашу с тобой
Историю до каждой строчки,
До запятой, но без точки.
Никто ничего не узнает.
А мы будем знать слишком много,
Чтобы жить просто.
А есть ли те?
А нужны ли те, кто…
А не пойти бы им всем до…
Что скажешь?
 

2008

Шведский стол – два вида каши

 
Разброс такого невнятного
Сумасшествия в голове.
Ради «важного» дела
Оставили тело в покое.
 
 
Закрыли, забыли, перекрестили.
В общаге двадцать первого века
В ожидании свежего утра
Лежать-выживать положили.
 
 
Быстрее свалить, забыть, палату перекрестить,
Шведский стол – два вида каши,
Окровавленный кем-то пол,
Навязчиво-давящие стены больницы.
 
 
Молчаливо мерцание ламп.
Люди лежат, очень рады гостям.
Сквозняком выдувает тепло,
Которого здесь отродясь не было.
 

2008

Мысли вслух

 
This Fucking World.
И мы с It не совпали.
Мысли вслух
О Private мирозданье.
 
 
Серым по Grey.
Гравием в сетку,
В своих руках грею.
Просто люблю букву «р».
 
 
На самом же деле
Это небо тускнеет.
Ему, как и мне,
Уже надоело
 
 
Светиться кислотно
Своим одиночеством,
Зная о том, что порой
Сбывается всё,
 
 
Но не так,
Как (этого) хочется.
В силах держать,
Но надо идти,
 
 
Срываясь на слове «бежать»,
Погибая со словом «иди».
Анфасом вперёд,
Там, за окном
 
 
Старый горизонт.
Промок, я знаю,
Ты не любишь зонт
И цветную капусту.
 
 
Времени нет,
Там уже пусто.
Как это всё глупо,
Глупо, глупо.
 
 
Слишком всего
Много сегодня.
На носу сессия,
Просто люблю «с».
 
 
This Fucking World,
И мы с It не совпали —
Это мысли вслух
О Private мирозданье.
 

2008

Питер. Это лишь прикрытие22
  в соавторстве с Женей Муретовой


[Закрыть]

 
Всё упирается в закат.
Мы тоже.
Летим по рёбрам бешеной страны.
Я не пытался сосчитать.
Ты тоже.
Задушенный в объятиях весны.
 
 
Питер. Звездой морозной он взойдёт на крышу.
Питер. Это лишь прикрытие.
 
 
На перегонах между лент
Под кожей
Я буду ждать и небо сторожить
На облаках застывший след
Быть может
Луны большой. Нам без неё не жить.
 
 
Питер. Мешок картошки за спиной разбитой.
Питер. Это лишь прикрытие.
 
 
В глазах далёкие огни.
Мы сможем.
Без пересадок до конца дойти
И время, мысли позабыть.
Горизонтально, туго
Затянув ремни.
Питер. Вот так бы вечно и мешали камни под ногами.
Питер. Это лишь прикрытие.
 

2008

За спиной города

Все, кто хотел, купили билет.

 
Поезд по рельсам —
И только вперёд.
Нет места надеждам —
Дорога сотрёт.
 
 
За собой оставляя
Прошедшего нить,
Остальное теряет,
Просит лишь сохранить.
 
 
Монотонно и мерно,
Колеса уже не щадя,
Немного, немало —
За спиной города.
 

2007

«На маяк»

От пролога к эпилогу

 
Пробираясь понемногу
От пролога к эпилогу
Понимаешь вдруг, что
Наша жизнь рутина,
Затягивающая крепче паутины.
Как водится, любое существо,
Стремится жить не так как все,
А на все сто.
Но всем ли нам дано?
Хотя, какая разница, живи!
Живи им всем назло!
 

2007

Те, кто «выше»

 
Я зароюсь с головой
В недра неземные,
А точнее – под забор
В слой холодной глины —
Только бы не слышать,
Что творится в мире!
Как там те, кто «выше»
Через прессу громко дышат.
 

2007

Бесплатные театры

 
Все люди, все без исключения – против него,
Кричат так громко, но через закрытый рот.
Думают, ему интересно слышать вновь и вновь,
Что он не такой, не стопроцентный «народ».
 
 
Сегодня пораньше вернётся домой,
Выйдет с этажа через окно – во двор.
Он отсюда – в рай без пересадки.
Он актёр, а вы – бесплатные театры.
 

2007