Текст книги "Недетское кино. Трилогия"

Глава 12

Такси остановилось у освещённого неоновым светом входа в ночной клуб, где работала Тереза. Поравнявшись с охранником, она бросила ему несколько фраз, указав на своих спутников и те проследовали за ней. В длинном коридоре Дима поравнялся с Терезой:

– Ты обещала отвезти нас в публичный дом, а это какой-то ночной клуб…

– Ни «какой-то», а мой клуб. Помнишь, я гарантировала вам удовольствие. Так вот оно – наслаждайтесь!

Она распахнула широкие двустворчатые двери и на гостей обрушился неистовый грохот музыки, визг толпы и аромат необузданного секса. Тереза провела их через весь зал, чтобы они успели ощутить дух этого заведения и поднявшись по ступенькам, снова сказала несколько слов охраннику и тот покорно отодвинул в сторону массивную штору VIP-ложи.

– Располагайтесь, я скоро вернусь. Официант сейчас принесёт выпивку и закуски. Если захотите, можете спуститься вниз. Оденьте эти браслеты и вас никто не посмеет тронуть. Можете делать все что захотите. – Тереза положила на стол три розовых VIP-браслета и вышла.

– Вот это мы попали, – сказал Иваныч. Он огляделся по сторонам и подошёл к самому краю кабинки откуда открывался потрясающий вид на все уголки огромного зала. – Ты только глянь, что эти сучки вытворяют… Я останусь здесь, нахер мне сдался ваш бордель. Саня, подай браслет.

Саша взял со стола два браслета, один протянул Сергею Ивановичу, второй надел себе на запястье.

– Ты не обижайся, – сказал он, оглянувшись на Диму, – я, наверное, тоже останусь.

– Как хотите, – ответил он и сделал решительный шаг к выходу, но штора неожиданно раскрылась и в ложу вошёл официант с подносом и следом за ним Тереза.

– Они остаются, – сказал ей Дима, мотнув головой в сторону Саши и Иваныча, – а мы поедем в публичный дом. Я уже настроился.

– Хорошо, – ответила Тереза. – Ребята, вы угощайтесь и развлекайтесь. Когда закончите, вас отвезут в гостиницу, я распоряжусь. А ты, иди за мной.

Она взяла Диму за руку и куда-то повела по закоулкам клуба. Они долго петляли, поднимались по каким-то лестницам, снова шли по длинному коридору, пока не оказались у закрытой двери. Тереза достала из сумки ключ и вставила его в замочную скважину. Они вошли внутрь и оказались в странном помещении с прозрачным полом, и зеркальным потолком. По всему полу были разбросаны обшитые бархатом подушки. Дима с опаской ступил на стеклянную поверхность и посмотрел вниз. Прямо под ним была сцена, на которой несколько пар занимались сексом, а вокруг неистовствовала разгорячённая толпа. Самое странное, что звук в это помещение почти не проникал, лишь низкочастотные вибрации разбегались волнами по стеклянному полу и лучи света то и дело пронзали его насквозь и отражаясь от зеркального потолка, разлетались по сторонам.

– Дима, зачем тебе эти шлюхи из борделя? – Тереза сбросив с плеч шёлковую рубашку, подошла вплотную, обняла, прикоснувшись к нему обнажившейся грудью и поцеловала прямо в губы. – Поверь, я лучше…

Такого поворота событий он никак не ожидал. Дима стоял посреди этого странного помещения, не в состоянии сказать ни слова. К нему прижималась почти незнакомая и совершенно голая девушка, а где-то внизу, под ногами, бушевала дикая сексуальная оргия.

– Ты мне сразу понравился. Ещё утром, – шептала ему на ухо Тереза. – Только не подумай, что я блядь какая-то, я просто соскучилась по нормальным парням. У меня в жизни было так много секса, что я даже забыла, что такое настоящая любовь. Не помню, была ли она вообще. А ты такой милый, трогательный. Мне кажется, ты только прикидываешься крутым… Поцелуй меня, пожалуйста…

Дима коснулся губами её влажных губ… и потерял контроль над собой…

Дима, действительно, всегда хотел казаться крутым. Его рассказами о сексуальных подвигах друзья заслушивались ещё начиная с восьмого класса. На самом деле никаких подвигов не было и все эти истории – всего лишь плод его воображения. Он впервые оказался в постели с женщиной лишь в 20 лет, когда окончив техникум попал по распределению в проектный институт, где в отделе был единственным мужчиной, вернее мужчиной он сделался чуть позже. И той женщиной, которая сделала из Димы мужчину, стала его начальница, сорокалетняя вдова, десять лет хранившая верность внезапно умершему мужу, но не устоявшая перед аппетитной молодостью нового сотрудника.

– Дмитрий, – сказала властно Наталья Андреевна, вошедшему новичку и указала на стол, стоящий рядом с ее столом. – Ваше рабочее место будет здесь.

– Может быть я лучше сяду сзади, – попытался возразить Дима.

– Молодой человек, не торгуйтесь. Вы не в школе, чтобы прятаться на последней парте от учителя, – подвела черту начальница.

В отделе было много симпатичных девушек, красивых женщин, но как обычно, преобладали дурнушки, и каждая проявляла к нему всяческие знаки внимания, то домашними пирожками угостят, то мороженое принесут, то яблоком поделятся. Первые несколько дней Дима смущался, а потом втянулся в эту игру, ему понравилось внимание, ему приятно был делать для своих «дам», как он их называл, всякие мелочи, о которых его постоянно просили. За всем этим ревностно наблюдала Наталья Андреевна и одёргивала самых ретивых.

Через полгода Дима стал полностью «своим», он уже не только принимал участие в обсуждении любовных институтских интрижек, но и играл роль эксперта и советчика. Сначала ему без стеснения показывали колготки, только что купленные в универмаге, потом спрашивали, какой цвет лифчика ему больше нравится и какой лучше смотрится, с бретельками или без. Чего уж там говорить о платьях, джинсах и туфельках многократно пересмотренных и перещупанных им. Дима с удовольствием советовал, оценивал, критиковал, купаясь во всеобщем внимании. Так длилось до тех пор пока он не получил повестку в армию.

В свой последний вечер, когда все выпив за его будущую службу, уже разбежались по домам, Наталья Андреевна попросила Диму задержаться и доделать работу, которую он не успел завершить в течение рабочего дня. И уже выходя из комнаты сказала:

– Глупый мальчишка, неужели ты так и не понял, что эти сучки все это время издевались над тобой…

Дочертив какую-то ерунду Дима собрал вещи, потушил свет и пошёл пешком вниз по лестнице, попрощался с сонным вахтёром и вышел на улицу. Он не успел сделать нескольких шагов, как почувствовал, что кто-то взял его под руку и повернувшись, увидел рядом с собой Наталью Андреевну.

– А почему вы здесь? – удивлённо спросил Дима, и попытался высвободить руку.

– Потому что хочу… Хочу пригласить тебя к себе домой, – она пристально посмотрела ему в глаза. – Пойдем… Тут недалеко.

Дима все прекрасно понял и ему понравилось, что Наталья Андреевна не стала выдумывать всякие глупости про чай и свежий тортик, про капающий кран или сломавшийся выключатель. В её молящем взгляде было столько грусти и надежды, что он не мог не согласиться. Что может быть лучше такой пары – опытная женщина, истерзанная долгим воздержанием и мальчишка, мечтающий наконец, воплотить в реальность все свои юношеские сексуальные фантазии.

Как ни странно, но дома у Натальи Андреевны действительно были и чай, и свежий тортик, и ещё бутылочка португальского Портвейна. Дима уселся на диване и следил за тем, как хозяйка суетливо накрывала на стол.

– Дима, разлей вино, пожалуйста, – сказала Наталья Андреевна. – Только мне чуть-чуть, а то пьянею от одного бокала…

– За что будем пить? – спросил Дима.

– За любовь…, – ответила она, и снова многозначительно посмотрела ему в глаза.

– За любовь в широком понимании этого слова?

– Нет… За мою любовь…, – смущённо произнесла Наталья Андреевна. – Я понимаю, что веду себя как дура… Понимаю… Но ничего не могу с собой сделать… Я так устала от одиночества… Ты себе представить не можешь, что это такое каждую ночь ложиться в холодную и пустую постель, а утром просыпаться в слезах, приводить себя в порядок, идти на работу и делать вид, что у тебя все хорошо… Прости меня, зря я наверное все это затеяла.

Она поставила нетронутый бокал на стол, закрыла лицо руками и заплакала. Дима подошёл к ней сзади и обнял за плечи. Наталья Андреевна резко повернулась, обвила шею руками, коснулась губами его губ и не почувствовав отторжения, страстно впилась в них в долгом поцелуе. Дима повалил её на диван и начал дрожащими руками расстёгивать блузку и тискать, ещё закованные в лифчик груди, неумело пытаясь высвободить их из этого плена.

– Подожди… Подожди, дурачок…, – шептала Наталья Андреевна.

Она немного приподнялась, сама расстегнула застёжку и отбросила лифчик в сторону. Её обнажившиеся груди мягко колыхнулись, но не растеклись в стороны, как это обычно бывает у женщин в возрасте. Да, её груди нельзя было назвать девичьими, но за годы воздержания они не утратили своей привлекательности, лишь обрели волнующую мягкость. Дима с трепетом начал их ласкать, не сильно сжимая пальцами затвердевшие соски, потом прикоснулся с ним губами и как младенец начал нежно посасывать. Тело Натальи Андреевны задрожало и она снова зашептала:

– Димочка… Пожалуйста… Остановись… Мне нужно в ванную… На минутку…

Она высвободилась, поцеловала его и стыдливо прикрывшись, выбежала из комнаты. Дима сидел на краю дивана и его колотило от возбуждения. Он не знал что делать дальше. Вернее знал, видел в фильмах, читал и множество раз представлял в своих фантазиях, но реальность оказалась совсем не такой как мечты. В них почему-то никогда не было ванной, ни до секса, ни после него. Складывалось впечатление, что в течение всего дня человек остаётся совершенно чистым и без всяких посторонних запахов – снял трусы и сразу в кровать. Именно в эту секунду Диме стало стыдно за свои несвежие носки, запах пота, немытые руки… Об остальном лучше вообще было не вспоминать.

Шум воды стих и из ванной в белом махровом халатике вышла разгорячённая и благоухающая Наталья Андреевна. Её волосы были стянуты в тугой хвост, а глаза горели каким-то шальным огоньком. Дима не успел подумать о том, под каким предлогом тоже заскочить в ванную, как хозяйка сказала:

– Сходи в душ, а я пока приготовлю постель. Там на полочке свежее полотенце.

Через несколько минут Дима вошёл в спальню, на нем было лишь полотенце, обмотанное вокруг бёдер. Полумрак комнаты нарушал только луч света, проникающий сквозь открытую дверь. Наталья Андреевна сидела на кровати, натянув до самой шеи одеяло.

– Ты не волнуйся, – сказала она, – я все сделаю сама.

Но на самом деле Наталья Андреевна волновалась не меньше Андрея, поскольку то, что у неё было с мужем до того как он попал под машину, сексом можно было назвать с очень большой натяжкой. Они поженились, когда Наталье только исполнилось восемнадцать; девчонка-девчонкой, она лишь несколько лет назад перестала играть в куклы, а теперь должна была исполнять роль жены, о которой совершенно нечего не знала. Родители выделили им старенький диван в общей проходной комнате и это считалось тогда огромным счастьем, но это счастье, на самом деле, было пыткой. Вместо того чтобы полностью отдаться любви, молодожёнам приходилось постоянно быть на чеку, прислушиваться, бояться сделать лишнее движение, не дай бог диван предательски скрипнет, постоянно укрываться одеялом, вдруг папа, вышедший среди ночи в туалет, заметит чем они занимаются. В то время так жила почти вся страна и удивительным было, как вообще здесь рождались дети.

Годы шли, а Наталья так ни разу и не испытала того наслаждения, которое умно называлось оргазмом, она вообще о таком понятии не слышала. Поделиться было не с кем, расспросить некого и те непонятные ощущения, которые вдруг просыпались где-то внутри неё, когда они с мужем занимались под одеялом тем, что считали сексом.

Все могла изменить смерть, которая неожиданно стала постоянным гостем в их доме. Вначале Наталья родила мёртвого ребёнка, буквально через год умерла её мать, а следом за ней отец, они остались вдвоём с мужем в опустевшей квартире и погоревав, могли, наконец, предаться любви без всяких ограничений, но смерть снова внесла коррективы в жизнь Натальи – её мужа сбил пьяный водитель… И она, так и не вкусив прелестей любви, осталась одна… Как оказалось, надолго. И то, что сейчас должно было произойти между ней и Димой, был крик ее истомлённой плоти, ожидавшей этой минуты почти десять лет.

Со стороны их неумелый секс был смешон. Они мучили друг друга почти всю ночь, понимая, что все это происходит у них в первый и последний раз, но Дима и Наталья Андреевна остались довольны собой. Они встретились ещё раз только через два года и снова провели безумную ночь. Эти два случая стали первым сексуальным опытом Димы.

Глава 13

Он раньше никогда не был в такой передряге и как выкручиваться не зал, но Тереза, словно почувствовав это, сама принялась за дело, стащила с него одежду и повалила на разбросанные по всему полу огромные подушки. Потом деловито достала из валявшейся рядом сумочки пакетик с влажными салфетками, извлекла одну и оттянув вниз шкурку на возбуждённом члене Димы, тщательно протёрла обнажившуюся головку, после чего, так же деловито, наклонилась и обхватила её губами. Дима смотрел вверх не моргающими глазами. В зеркальном потолке он видел не только своё отражение, вокруг него бушевала сексуальная оргия. Это была какая-то сюрреалистическая картина – все что творилось внизу и было видно сквозь стеклянный пол, отражалось в зеркалах на потолке и обволакивало его со всех сторон, и он летел сквозь все это почти лишившись чувств. Если бы Тереза сделала ещё хоть одно движение губами или языком, то Дима не смог бы сдержаться, но она и это почувствовала, прервалась и легла рядом.

– Ты такой странный, – прошептала она. – Когда у тебя в последний раз был секс?

– Такого не было никогда…

– Так я же ещё ничего не делала.

– И ты это называешь «НИЧЕГО»?

– Будет ещё лучше…

Она легла сверху и страстно впилась своими ещё влажными губами в его губы…

Терезе уже давно осточертели «профессионалы» с проверенной и контролируемой потенцией, которые знали что и как нужно делать, когда и сколько раз. Да, она была благодарна им, что смогла получить то, о чем тайком бредила её плоть. Непрерывный секс надолго стал для Терезы не только способом получать удовольствие, но и работой, за которую платили хорошие деньги. Но теперь, из-за рождения дочери она отошла от ставшего привычным образа жизни, но естество периодически брало верх над разумом. И дрожащий от восторга и перевозбуждения Дима был ей настолько приятен, что это чувство граничило с влюблённостью. Он был так трогателен и так очарователен в своём неумении, что ей захотелось стать для него не просто мимолётным сексуальным приключением, а женщиной, способной подарить ему настоящую любовь. А уж любить она умела…

По ощущениям Димы прошла целая вечность, но на самом деле они провели в зеркальной комнате не больше получаса. Тереза, поджав ноги сидела на подушках, облокотившись на мягкую бархатную стену и курила. Дима лежал рядом, положив голову ей на колени и не моргая смотрел вниз сквозь стеклянный пол.

– Тебе понравилось? – спросила Тереза и выпустила струйку ароматного дыма.

– Еще бы, – мечтательно ответил Дима. – Я ощущаю себя безграмотным первоклассником, которого учительница научила читать.

– Ну ты не прибедняйся. Два раза кончил и меня до оргазма довёл. Тоже мне «первоклассник».

– Да у меня бы и одного раза не получилось если бы не ты.

Дима приподнялся, поправил упавшую на лицо Терезы прядь волос и поцеловал её в губы.

– Ты такой милый, – улыбнулась она. – Мне кажется я влюбилась в тебя…

– А мне не кажется…

Они ещё долго лежали обнявшись и смотрели на затухающую внизу оргию, пока Дима не спохватился:

– А сколько времени? Завтра же съёмка.

Тереза пододвинула к себе сумку и достала телефон.

– Четыре часа, – сказала она, посмотрев на экран. – Мы ещё успеем выспаться.

А спать совершенно не хотелось. Это неожиданное приключение вернуло Терезу в прошлое, в те времена, когда она бредила любовью, а та предательски проходила стороной. Долгое время, будучи ещё девчонкой, она никак не связывала любовь со странными ощущениями, которые то и дело просыпались у неё внутри. Тело и чувства в её представлении жили отдельно друг от друга. Она, конечно, понимала, что между мужчиной и женщиной что-то происходит, видела в кино, как они целуются, как раздеваются, как ложатся в постель… но потом свет гас, картинка чернела и загадка оставалась не раскрытой.

Но самым страшным и унизительным воспоминанием был её побег из класса, когда внезапно, прямо посреди урока, разболелся живот и что-то горячее потекло у неё по ногам. Тереза испугалась, подняла руку и попросилась выйти. Она бежала по проходу с окровавленными ногами, а весь класс дико ржал и улюлюкал, словно она была прокажённая. После этого случая Тереза неделю не ходила в школу. Маме ничего не сказала и целыми днями пряталась в парке, а вечером приходила домой и ревела, не понимая, что с ней происходит. И если бы не звонок классной руководительницы, то неизвестно чем бы все закончилось. Мама долго разговаривала с ней по телефону, а потом зашла в комнату Терезы.

– В этом нет ничего страшного, – сказала она, откинув в сторону одеяло, которым с головой укрылась дочь. – Просто ты становишься женщиной.

– А почему идёт кровь? – всхлипывала Тереза, – Почему все смеются надо мной?

– Смеются, потому что дураки. Ты должна была мне рассказать, а не прятаться и плакать. Теперь это будет происходить с тобой каждый месяц. Я тебе все объясню. Просто ты раньше всех стала взрослой, а они ещё дети. Вот и смеются.

Новые чувства с каждым днем становились все ощутимее, Терезе по ночам постоянно снились странные сны, в которых она всегда была голой, вокруг были взрослые мужчины, они трогали её, целовали, ласкали, иногда даже были грубы с ней, заставляя делать всякие гадости. В этих снах было все, кроме самого главного, но вот именно ЭТОГО ей хотелось больше всего и со всепожирающим желанием ей с каждым годом становилось все сложней и сложней бороться.

Тереза была в состоянии постоянной влюблённости. То прыщавый одноклассник занимал все её мысли, то учитель физкультуры, то сосед по лестничной площадке, позже институтский красавец и просто случайный попутчик в поезде, но ни разу, ни один человек не признался ей в любви и не откликнулся на её чувства. Так она жила много лет одна, никому ненужная и никем непонятая, с потаёнными страстями, бурлящими внутри. Тереза расцвела только здесь, в Будапеште, навсегда порвав с прошлым, и наконец, утолив накопившуюся за много лет плотскую страсть. И вот теперь она нашла и свою любовь…

Они не торопясь брели по ночному городу. Тереза, как девчонка, сжимала ладонь Димы, довольная и счастливая.

Глава 14

– Надо бы выпивку заказать, – сказал Сергей Иванович, не отрывая взгляда от сцены, на которой извивались в эротическом танце голые парни и девушки.

Саша нажал кнопку вызова на столе и через секунду в ложу вошёл официант, и услужливо поклонился. Иваныч растерянно посмотрел на Сашу:

– Ну вот как этому балбесу объяснить, чтобы он принёс бутылку водки и закуску.

Саша подошёл к официанту и что-то сказал ему, тот кивнул головой и удалился.

– Ты считаешь, что он тебя понял?

– А я сделал заказ на английском, – ответил Саша.

– Ты ещё и английский знаешь, – ехидно промычал Иваныч и снова уставился в окно.

– А вас, что в школе не учили?

– Какая школа… Не до учёбы мне было…

– А чем вы занимались? – не унимался Саша.

– Таких хлюпиков как ты мочил…

В ложу неслышно вошёл официант. На его подносе стояла большая бутылка водки «Финляндия», блюдо с колбасной нарезкой и тарелка с солениями. Он поставил все это на стол и также неслышно удалился.

– Ну вот, – улыбнулся Иваныч, – совсем другое дело. Теперь можно и расслабиться. Разливай, Санёк.

Они перетащили стол поближе к окну, чтобы было хорошо видно сцену, чокнулись, выпили, закусили и расслабленно откинулись на спинку дивана. Иваныч хрустнул солёным огурцом и повернулся к Саше:

– Вот всё время хотел тебя спросить, почему ты выглядишь как баба, если бы не борода, никогда бы не сказал, что ты мужик. Волосы длинные, эти штаны в обтяжку, весь такой холеный, сладенький.

– Вы, Сергей Иванович, мыслите стереотипами. Я просто стараюсь следить за собой. А волосы и одежда – это такой стиль…

– Да знаю я что это за стиль, – перебил его Иваныч и опрокинул второй стаканчик водки. – У нас на зоне таких «петухами» называли и драли по ночам без вазелина. А тебя уже драли?

Иваныч скабрёзно заржал, налил ещё водки и отвернувшись, уставился осоловевшим взглядом на сцену. Саша тоже налил себе пол стаканчика, не торопясь выпил и поскрипывая кожаными штанами вышел из ложи. Он подошёл вплотную к сцене, с той стороны, где из гримёрки выбегали голые парни.

Да, Иваныч был прав, Саше действительно нравились мужчины и он с детства мечтал быть женщиной. Получилось так, что природа ошиблась, наделив его мужской плотью. Он окончательно убедился в этом ещё в школе, когда его друзья начали поголовно влюбляться в девчонок, а ему жуть как нравился Олег, хулиган и двоечник из седьмого «Б». Он жил в соседнем доме и Саша как-то напросился к нему в гости. Они долго играли в карты, потом рассматривали жуткого качества порнографические фотки, которые Олег достал из тайника, а когда стемнело, новый друг предложил раздеться и поваляться в кровати, как взрослые.

Олег был уже похож на настоящего мужчину, хорошо сложенный, с волосатым лобком и большим членом, который стал ещё больше, как только Саша снял с себя одежду и улёгся рядом. Он же был полненький, с округлым животиком, мягкими ягодицами и почти девчачьими сиськами. За что постоянно получал насмешки от одноклассников, когда переодевался на физкультуру. Олег заложил его малюсенький писюнчик между ног, так чтобы его не было видно и долго любовался тем, что получилось – на кровати лежала симпатичная толстенькая девчонка. Саша не сопротивлялся, ему нравилась эта игра, он сам частенько делал так дома и подолгу рассматривал своё отражение в зеркале. Но в тот вечер Олег не ограничился только рассматриванием и тисканьем, он уговорил Сашку доиграть до конца… С того вечера он перестал быть тем, кем его сделала природа, он стал тем, кем хотел быть…

Теперь они встречались каждый день после школы, и пока родители были на работе, заперевшись в их спальне придавались разврату. Сашке поначалу было жутко стыдно и неловко, но природа брала своё.

Все остальное время, когда они не занимались сексом, они были обычными мальчишками, играли в футбол, гнобили одноклассниц, рассматривали вместе друзьями похабные фотографии с голыми бабами и хвастались умением мастурбировать по пять-шесть раз в день. Но однажды, то сладкое время детства и юности безвозвратно ушло. Олег женился и завёл детей, Сашка поступил в институт в другом городе и когда, раз в полгода, приезжал к родителям, и проходя мимо соседского дома, видел солидного мужчину, играющего со своим пацаном в мяч, отворачивался и делал вид, что не узнал его…

Саша любовался мускулистыми парнями на сцене, его восхищала их нагота и брутальность, ему нравились их возбужденные, покрытые вздувшимися венами тела и выбритые до блеска лобки. Каждому из них он бы не задумываясь отдался, но даже выпитая водка не позволяла настолько расслабиться, чтобы забраться к ним на сцену. Саша ещё пару часов потолкался среди визжащей толпы и решил пойти в гостиницу. Он заглянул в ложу, чтобы забрать свои вещи. На диване, раскинув в стороны руки, лежал Иваныч и оглушающе храпел. Ну и хорошо, подумал Саша, и ушёл, так и не разбудив его.

В номере он достал из чемодана небольшую коробочку, в которой хранил свою любимую сексуальную игрушку и тюбик с интимной смазкой, разделся и пошёл в ванну. Силиконовая штучка завибрировала и легко проскользнула у него между ягодиц. Саша закрыл глаза, расслабленно погрузился в тёплую воду и блаженная истома растеклась по его телу.